— Капитан?! — подскочил со своего ложемента Антон.
В какой-то момент исчез, чтобы появиться вновь уже рядом со мной. Ухватил за плечи, не позволяя скользнуть в тот мрак, что клубился под ногами, расползался по командному, стирая цвета и линии....
Крикнул... куда-то в пустоту.... Губы шевелились... я разобрала имя....
Стас....
— Прими вахту... — сипло, опустошенно, выдохнула я. Должна была. Обязана!
Он кивнул, опять исчез, растаяв в сером....
Сердце дернулось....
Телеметрия на командном забилась красным, на миг вернув в недавний разговор....
Стас и я.... И вопрос про сдохнуть....
Что ответил тогда Стас, вспомнить я уже не успела....
Глава 6
Плечо ныло. Отбитый бок — тоже. Под глазом, на который время от времени с легкой ехидцей посматривал Шаевский, щипало. Благодаря ботам синяк уже сошел, осталась лишь небольшая припухлость, но тут ведь дело не в последствиях, а в самом факте. Из часа, который они с Валандом выделили на отдых, половину потратили на то, чтобы выяснить, кто круче.
Результат был непредсказуем: начальная подготовка дуболома-штурмовика и выпускника Академии в Рунцово отличались кардинально во всем, кроме одного — нацеленности на победу, но это если по большому счету, не принимая во внимания нюансы, как раз и сыгравшие свою роль.
Из трех боев: двух разминочных и одного основного, последний длился чуть больше минуты. Итог не в пользу Шторма, но по последствиям могло оказаться и хуже. Одну руку Валанда грязным приемом он успел 'отключить'.
— Метаморф на борту императорского флагмана.... — не закончив, поморщился Шторм. Знаменитые усы встопорщились, добавив выражению лица недовольства.
Проигнорировав очередной многозначительный взгляд Виктора, шевельнулся, устраиваясь удобнее. Кожа под ним уютно, по-свойски скрипнула.
Кабинет с той стороны экрана был знаком до мелочей. Орлов, он сам, теперь Шаевский.... Всё отличие — кресло. Старое, потертое, менявшее вместе с ним места службы, Шторм забрал с собой.
— Скрининга на них не существует, — сглотнув ухмылку, качнул головой Шаевский.
— Вот как?! — язвительно вскинулся Шторм. Взгляд стал пронзительным, выворачивающим наизнанку. — Ты мне еще скажи, что это — проблемы Йорга! — с нажимом, провоцируя, протянул он.
И ведь знал, Шаевский даже не дернется, чтобы повторить, но....
Искать виноватого — глупо и неконструктивно. Причину.... При других исходных данных, да с целью профилактики — вполне возможно, но в текущей ситуации всего лишь потеря по времени. Да и известна она была, эта причина.... Отголоски работы 'по последствиям', в которую их втянул противник. Слишком поздно спохватились, слишком тонко играли с той стороны, слишком....
Для кого-то звучало оправданием. Для него — предупреждением.
— А ведь я действительно не ожидал ничего подобного, — 'смягчая' позицию, поднялся Шаевский. Одернул китель.
Все спокойно, взвешенно, не вписываясь в витавшее вокруг ощущение еще не прорвавшегося огнем, но уже живущего будущей вспышкой накала.
Мысль отдалась довольной ухмылкой.... Вырос! Еще пару стандартов назад можно было сорваться, поставить на место, теперь же только на равных....
— Будем считать, что кому-то очень повезло, — Шторм откатил кресло назад, откинувшись на спинку, положил ноги на стол. — Так что там по Йоргу? — закрыв глаза и расслабившись, уточнил он.
По времени — почти утро. Четвертая ночь без сна.... Пока еще не критично — такие разговоры позволяли обманывать самого себя, создавая иллюзию хоть и кратковременного, но отдыха, однако медики уже ворчали, намекая на свои особые полномочия.
— Волна идет, — дойдя до закутка с кофе-машиной, обернулся Шаевский. Посмотрел на 'задремавшего' генерала.
Фиксатор рубашки расстегнут, рукава закатаны, руки сложены на груди....
Даже в кажущейся безобидности позы была видна скрученная в тугую пружину готовность.
Начавшаяся война уменьшила дистанцию между ними до самого минимума. Друзьями назвать трудно, но в их варианте значительно крепче. Команда!
Победы, поражения, тягучее ожидание, жизнь, смерть.... От пробившейся патетики Шаевский скривился — не тот момент, так что закончил едва ли не сухо:
— Выглядит страшно, но если приглядеться, то отдает фальшью.
Шторм молчал недолго:
— Вряд ли так и задумывалось, — неторопливо, словно размышлял вслух, заговорил он после короткого, отрывистого вздоха. — Для сомнительного удовольствия избавиться от десятка ставших опасными советников слишком много жертв. Скорее, воспользовался ситуацией.
— Десятка?! — нажав на кнопку, осуждающе воскликнул Виктор. В чашку жахнуло паром, полившаяся струя была темной, почти черной. — В списке аналитиков более сорока имен, — не дожидаясь, когда стихнет мягкий шелест, продолжил он. — Это из тех, кто посерьезнее.
— Сколько?! — Шторм посмотрел на него одним глазом. Когда Шаевский кивнул, подтверждая сказанное, открыл и второй. Затем многозначительно присвистнул, оценив масштаб проводимой Йоргом за... чистки, задумчиво качнул головой и, опустив ноги, встал. — Информацию решил придержать или...?
— Нет, не просили, — Шаевский поднес чашку к губам, но делать глоток не торопился. Вдыхал глубоко, шумно. — Там интересная картинка вырисовывается. Парни обещали к утру дать полную раскладку, тогда и собирался доложить.
— К утру? — машинально переспросил Шторм, думая уже о своем. — Твоего или моего? — 'застыв' у рабочего стола, уточнил он.
Ответ на вопрос его мало интересовал, скорее, пауза, чтобы закончить мысль.
Своего мнения он не изменил: несмотря на нестандартность хода, что было вполне в духе императора, достаточно многое намекало на ту самую 'отработку по последствиям'. Так что, стархи отыгрывали ситуацию, а не действовали по заранее утвержденному плану.
К тому же, не стоило сбрасывать со счетов и Наталью Орлову, которую Шторм рассматривал в качестве основного аргумента, подтверждавшего его версию.
Рискнуть собой — вполне возможно. Наследник успел заявить о себе, продемонстрировав папенькин характер и его же приверженность неожиданным решениям. Да и Союз в случае гибели нынешнего правителя не допустил бы переворота. А вот лидер-капитан группы 'Ворош'....
Тут даже обсуждать не стоило, только принять, как данность.
— Ромшез вычислил, благодаря кому в Штабе протекло....
— Что?! — Шторм напряженно прищурился, разглядывая стоявшего в центре того... теперь уже чужого кабинета Шаевского.
Спокойствие подполковнику шло, идеально вписываясь в декларируемый образ образцово-показательного служаки.
— Ромшез вычислил, благодаря кому в Штабе протекло, — сделав очередной глоток, повторил Виктор. Неторопливо вернулся в отделенный панелью закуток, поставил чашку на стол. — Адмирал Далин.
— Далин? — вот теперь в голосе Шторма четко слышалось недоверие. — Не слишком ли просто?
— Это если напрямую, то — просто, — повернулся Шаевский. Встал, упершись ладонями в стол за спиной, — а если косвенно....
— Кто?! — этот вопрос прозвучал значительно жестче.
— Один из координаторов, — Шаевский не стал испытывать терпение генерала, — майор Ляпсис.
Шторм опустил голову, размышляя над сказанным, вновь посмотрел на Виктора:
— Низкий допуск!
— Так потому сразу и не зацепили, что мордой не вышел, — Виктор криво усмехнулся в ответ. — У адмирала в адъютантах капдва из тех, кто начинал с ним еще во время конфликта. Далину предан, как собачонка. Вот через его контакт с Ляпсисом и пошло.
— Мы его проверяли! — Шторм продолжал смотреть на Шаевского с легким прищуром.
— Так и мы проверяли, — фыркнул тот, — и кроме чрезмерного лизоблюдства и абсолютной уверенности в исключительности своего командира, ничего не нашли.
— Виктор... — в голосе Шторма явственно слышалась угроза.
— Слава... — вроде как устало вздохнул Шаевский. Рывком отстранившись от стола, вернулся в рабочую зону. Оттолкнул 'бросившуюся' ему навстречу внешку. — Далин со своим адъютантом отрабатывали возможные ситуации по сопровождению императорского флагмана в учебном классе старшего офицерского состава, — глядя на Шторма, холодно произнес он, остановившись рядом с креслом. — А теперь скажи, куда смотрела ССБ?!
— Идиот! — сквозь зубы процедил генерал, достаточно хорошо представляя себе суть проблемы.
Оперативные залы супертяжа, на котором расположился Коалиционный Штаб, были оборудованы генераторами защитного поля, обеспечивающими те самые, максимальные четыре восьмерки. Полный контроль входящих и исходящих информационных потоков, многократная проверка на шифровании, блокировка записи....
В учебном классе поддерживались лишь стандартные требования по безопасности....
Халатность?
Характеристику, данную когда-то Злобиным адмиралу Далину, Шторм помнил едва ли не дословно.
Службу начал еще до конфликта с Самаринией. Во время войны проявил себя, как хороший тактик. Довольно быстро продвинулся на жесткой, категоричной позиции в отношении соседнего сектора, которой придерживался до сих пор....
С точки зрения человеческих взаимоотношений — одиночка. Дружбы, приятельских отношений избегал, переводя все контакты в вертикальную плоскость: начальник-подчиненный и не признавая в своем нижестоящем окружении тех, кто имел отличное от его мнение.
К критике — нетерпим. Злопамятен, способен на месть.
Галактическому Союзу — верен, но скорее по привычке или трусости. К столь кардинальным решениям, как открытая измена присяге, не способен.
— Вряд ли предательство, — попав в мелькнувшую мысль, произнес Шаевский. — Просто.... — Он поморщился — подобное пренебрежение к соблюдению правил и инструкций в формате военного времени называлось именно предательством, и добавил: — Я приказал не трогать. Посмотрим, куда идет, ну и....
— Хочешь поиграть? — понимающе ухмыльнулся Шторм. Когда знаешь, откуда течет, грех не воспользоваться.
— Хочу, — дернул плечом Шаевский. Посмотрел на Шторма... не отвернулся, когда взгляды встретились.... — Он ведь не дурак... — Сжатая в кулак ладонь медленно опустилась на ровную поверхность стола. — Должен был понимать....
— А он и понимал, — скривился Шторм. Закончил... нарочито флегматично. — Считает себя непогрешимым.
— Непогрешимым?! — нахмурившись, переспросил Виктор. — Сука, он, генерал! Не ставящая ни во что чужие жизни сука!
Вот тебе и на равных....
Чтобы не сорваться, Шторм отошел к окну.
С тем же успехом мог просто упереться в стену — по приказу эклиса Ильдара над Управлением был установлен дополнительный защитный купол, полностью отрезавший их от внешнего мира, но сейчас главным было хоть на мгновение, но вырваться из зоны визуализации.
Ярость, подспудно тлевшая последние месяцы, нашла выход, смешав прошлое и настоящее.
Годы.... Годы.... Годы....
Те полтора, когда они с Орловым пытались вытащить из плена Лазовски. Оббивали пороги, просили, объясняли, угрожали, вновь и вновь натыкаясь на одну и ту же стену нецелесообразности, исходя из которой жизнь офицера, знавшего, на что подписывался, не стоила усилий, требовавшихся для его спасения.
Еще один, пока занимались реабилитацией, доказывая, что вердикта скайлов о ментальной целостности личности достаточно, чтобы снять с Ровера клеймо прошедшего через обработку самаринян.
Первые четыре из двенадцати в Службе маршалов, когда, прикрывая собой, помогали вписаться в новую структуру.
И пара десятков, пока выстраивали новую систему, разыскивая тех, кто способен не просто встать в нужное время на ключевые позиции — был готов сорвать собственный горизонт, уйдя за границы возможного и невозможного.
Когда....
Шторм медленно выдохнул.... Всплеск был коротким, быстро расставив все по своим местам.
Не вина Шаевского, что не пришлось хлебнуть того дерьма, через которое протащило их с Орловым время.
И не его, Шторма, заслуга....
— Ты с ним сильно не затягивай, — ровно, словно горло только что не давило жгутом памяти, произнес Шторм, продолжая стоять у слепого окна. — Готовь сводку для Воронова.
— Подвести под трибунал... — не менее спокойно протянул Шаевский у него за спиной. — Если ничего не добавится, то разжалуют до каптри, а то и капдва, дадут средний и....
— А тебе крови захотелось?! — резко развернувшись, Шторм сделал шаг, вернувшись в зону визуализации. Самый край, но....
— За тех ребят, что он положил! — Шаевский ответил ему жестким, бескомпромиссным взглядом. — И за тех, кого еще положит! — добавил, процедив сквозь стиснутые зубы.
Шторм 'отступил' первым. Не потому, что 'сдался', просто....
Потери, которых так легко было избежать....
— Это — твое решение, — едва ли не равнодушно бросил он, отходя к столу.
Поднял внешку, с какой-то ранимой мягкостью позавидовав Лиз, которую забрал отдыхать Риман. Пробежался взглядом по оперативке....
Шаткое равновесие, иллюзия, в которую хотелось поверить....
Мир катился в пропасть....
Они падали вместе с ним....
— Штрафбат....
Ему бы испытать удовлетворение — злость Шаевского была не только конструктивной, но и отмеряла полной мерой, а не получалось. Словно замерло внутри все. Застыло....
— Слава....
Шаевский с той стороны экрана ощутил вот это... между, но продолжить, как хотел, не получилось.
Вызов.... Кодировка.... 'Больной', прорвавшийся сквозь маску самообладания взгляд Шторма....
Слова были не нужны, оказалось достаточно выражения лица Фархада....
На этот раз они тоже не успели....
Когда команда демонов добралась до Ирдари, Кэтрин на планете уже не было....
* * *
Эпитетов для этой тишины нашлось немного. Просто тишина.... Обычная, ничем не примечательная.
— Можешь открывать глаза, — опровергая мою мысль, раздалось совсем рядом.
Голос был знаком. Ситуация — тоже.
— Где мы? — не столько последовала я совету, сколько посчитала, что достаточно вслушивалась в окружавшее меня безмолвие, пытаясь самостоятельно ответить на свой вопрос.
— На 'Нарото', — присел на край кровати Дарил. Улыбнулся.... Получилось то ли многозначительно, то ли... с предвкушением.
— На лежащем на стапеле 'Нарото!', — подкорректировала я, разглядывая демона.
Вроде такой же, каким видела его в последний раз, но в чем-то другой. Как будто стал старше....
Что в темных глазах — не понять. Мудрость? Усталость?
А в сдержанных жестах? Намек на равновесие между силой и целесообразностью?
— База 'Корделия', — кивнул он. Наклонился, провел пальцами по моему лицу. Осторожно.... Нежно.... — Ты так больше не делай, — попросил, вздохнув. На миг став тем шебутным шалопаем Дарилом, с которым я встретилась в космопорту Ярлтона.
Мгновение....
Прошлого не вернуть. И все, что оставалось — разглядывая плотно вбитого в форменный костюм демона, вспоминать те дни.
— Не буду, — не стала я спорить, запретив себе играть с памятью. Опасная штука.... Опаснее, чем то, что вытворили, спасая императорский флагман. — И сколько мы здесь? — Пошевелившись, уточнила я. Когда получилось, чуть осмелела, приподнялась на подушке.
