— Маги — нет, но не Шаноэ.
Пф-ф-ф. Кучка отщепенок и недо-перевёртыши против могущественных некромагов, оснащенных маготехникой и варваров, лишенных чувства страха — хороший расклад получается. Превосходный просто — жаль, что не в нашу пользу.
— Вы предлагаете свою помощь, — с некоторой издёвкой произнесла я. -Вы, те, кто бежали из своих земель от своих же собственных мужей и отцов.
— Мы, те, кого на протяжении нескольких сотен лет не могут поймать, — Танара хищно усмехнулась. — Те, чей магией когда-то создавался Гарм. Разве этого мало?
— Мы проиграем, и тогда Тайрани будет ждать судьба Хорхейна.
— Этого не случится, — уверенно произнесла Танара. — Неужели ты думаешь, что мы могли строить свои планы, полагаясь лишь на ненадёжного мага хаоса? Эта старая игра, длящаяся не одну сотню лет, и в отличие от Велора, я не теряла время даром, упиваясь своим могуществом. Если Алискан и вслед за ним Гарм ввяжутся в войну с Тайрани, у последнего найдутся неожиданные союзники. У Шаноэ есть договоренности о поддержке Кагана Великой Степи. Три хана из четырёх готовы его поддержать.
— Как вы добились этого? — я не скрывала изумления. Три ханства из четырёх... Редкий случай единения.
— Алискан лакомый кусочек, а Каган давно хотят расширить свои земли на север. С Тайрани у степняков исторически не сложилось.
Я кривовато улыбнулась. Степняки известны своей воинственностью, и не раз доставляли неприятности тайранцам.
— Тем удивительней, что они готовы будут выступить на нашей стороне против Алискана, с которым находятся если не в дружеских, то по крайней мере в нейтральных отношениях. Почему они готовы помогать именно Тайрани?
— Не Тайрани, скорее Шаноэ. Пока война официально не объявлена, и стороны еще не определились, степняки будут с удовольствием отщипывать кусочки от тех и других. Степняки будут ждать решения сестёр и только тогда встанет на сторону Тайрани.
— То есть они будут ориентироваться на Шаноэ, — пробормотала я. — С чего бы такая преданность?
Танара самодовольно улыбнулась.
— Род Кагана обязан мне властью, и мне кажется, что пришло время отдать все долги.
— Алискан и Гарм против Тайрани и степных ханств — звучит уже не так самоубийственно. Но что нам делать с Салдором? Республика Салдор не захочет пропустить такое пиршество.
— Как и не захочет иметь Гарм у своего порога, — возразила мне шаноэ. — Да и не до этого им будет, поверь мне. Благодаря нашему милому другу Орани восток нестабилен как никогда.
Пусть для меня возможность войны между Тайрани и Алисканом звучало всё так же чудовищно, но уверенность Шаноэ в своих силах была удивительно убеждающей. Впрочем, откровенность Танары не могла меня не насторожить — либо она очень ловко пудрила мне мозги, либо была уверена, что я полностью приму её сторону. Последнее, впрочем, было сомнительным — у меня не было причины быть ей верной. Танара должна это понимать.
Я встала, нервно отряхивая штаны от налипших крупинок влажного песка.
— Что же, я получила больше, чем хотела. Полагаю, Императору Майстеру ничего не останется, как прибегнуть к вашей помощи, — с отвращением произнесла я. — Больше всего на свете он хочет получить голову Агатов на блюдце, и ради этого пойдёт на договор даже с проклятыми ведьмами.
— А арэнаи?
— Я не могу отвечать за всех магов Тайрани, этот вопрос будет решаться на собрании Семей.
Впрочем, мы обе понимали, какое решение примут арэнаи. Узнав, что Тайрани поддерживают Степи и Пустоши, они соплями изойдутся от счастья. Как и Шаноэ, многие из Семей считали, что для процветания рода им нужна победоносная война. Насилие, выгодное всем — Танара сможет утереть нос своему отцу, Степи отвоевать себе приличные куски земель, а боевые маги доказать, что не боятся даже некромагов Гарма.
Танара наблюдала за моими неловкими телодвижениями с некоторой долей интереса, а затем заметила:
— И это всё, что ты хочешь сказать? Когда ты упрашивала меня не убивать твоих спутников, ты говорила что-то о деловом предложении. Разве нет?
— Это было уловкой, чтобы потянуть время, вы сами знаете, — я не скрывала своей усталости. — Мне нечего вам предложить. Но ведь и вам не зачем нас трогать? Если вы хотите "дружеских" отношений с Тайрани и боевыми магами, убийство последних на вашей территории было бы не слишком умным шагом.
— Если об этом кто-то узнает. Пустоши не самые безопасные территории для путников.
— Но зачем вам наши смерти? — я растерянно взглянула на Танару сверху вниз.
— Ты всё продолжаешь и продолжаешь задавать вопросы, — с некоторой укоризной сказала Танара. — Тебе не кажется, что давно уже моя очередь?
Я покорно склонила голову. Танара поднялась вслед за мной.
— Пройдёмся?
— Это ваш первый вопрос? — иронично произнесла я, припоминая ей её собственные слова.
— Не дерзи мне, девочка. Не заставляй меня ставить тебя на место.
Я затравленно взглянула на шаноэ. За внешней дружелюбностью шаноэ на секунду проскользнула истинная сущность ведьмы — жесткая и безжалостная. Мне захотелось оглянуться в поисках Анхельма, но я усилием воли заставила себя спокойно стоять рядом с шаноэ. Всё это время у меня не проходило ощущение, что Танара как и я тянула время. Запутывала меня в шокирующей "правде" как паук в свою паутину, заставляя мои мысли устремится в нужную для неё сторону. К примеру, поверить в то, что ничего уже не исправишь. Всё, о чём мы говорили, так это о прошлом или о будущем. Ничего о настоящем — о том, что произошло на границе Тайрани, когда на Грима напала околдованная стража или о том, что сейчас происходит между Алисканом и Тайрани. О том, что ждет меня в самом ближнем будущем. Вот только если я пыталась тянуть время, чтобы собраться с мыслями и понять расстановку сил, то Танаре нашь разговор служил явно для иных целей.
Танара сделала несколько шагов вдоль берега и я послушно поплелась вслед за ней.
— Видишь ли, какие бы планы я не строила насчёт Гарма или Тайрани, в них всегда всегда присутствовала одна маленькая, но важная переменная. Ты.
Мне хотелось разразиться с десяток вопросов, но я усилием воли заставила себя заткнуться.
— Как и арэнаи, Шаноэ весьма ценят родственные связи, а ты, не смотря ни на что, остаешься моей внучкой. Из-за досадной ошибки твоей матери ты не была воспитана в наших традициях, но этот промах одновременно является и большим для нас преимуществом. Твой дед, даже узнав, кем является твоя мать, вряд ли откажется от тебя. И став рано или поздно главой влиятельнейшей Семьи арэнаи, ты сможешь продвигать интересы Шаноэ среди магов Тайрани. Союз, подкрепленный кровными узами, сложно разорвать. Но уже сейчас твое существование влияет на очень и очень многое, и не скажу, что это влияние всегда в нашу пользу. Пока ты жила в Истике, мы всегда могли знать, где ты и с кем. Но когда ты переехала в Алискан, мы почти полностью потеряли возможность влиять на твою жизнь. Ещё в Истике ты начала сближаться с некромагом, и мы боялись, что в Алискане человек Велора догадается о твоем родстве. Из твоих вопросов я поняла, что это уже случилось. Велор знает, что Агнесса Эйнхери, тайранка и арэнаи, его правнучка. Скажи, тебе делали уже какое-либо предложение?
Танара не сводила с меня взгляда, а я не знала, как ответить так, чтобы это не привело к негативным для меня последствиям. В конце концов, я решила сказать правду:
— Джаред Хаккен действительно был достаточно дружелюбен ко мне. Он не передавал мне никакой информации от Велора Рейвена, но несколько раз намекал, что его патрон с удовольствием встретился бы со мной в Гарме. Впрочем, другой гармец, Зикрахен, по воле первого Консула чуть не убил меня. Я спаслась лишь волей случая.
— Он покушался на тебя? — живо поинтересовалась Танара. — Значит, Талин способен хоть на какое-то сопротивление... Продолжай.
— Как бы то ни было, наши отношения с некромагами не очень то и сложились. Мы их серьёзно подставили, а когда дело дошло до прямого противостояния, вынудили дать Клятву о том, что они не могут навредить мне.
— Вы их подставили?
Я прокляла свой неосторожный язык, но решила пока промолчать.
— Я слышала кое-что о судьбе детища Орани в Алискане... — испытующе глядя на меня, произнесла Танара. — Здание взорвалось, остались лишь следы некромагического плетения... Обвинили гармцев. Ведь именно это ты имела в виду, когда ты говорила о том, что вы подставили некромагов? Но ты не могла сделать это одна. Кто-то должен был помогать тебе. И этот кто-то должен быть магом смерти. Случайно не тем чрезвычайно ловким и неуловимым магом смерти, что путешествует с вами сейчас?
— А если и так?
— Всё зависит от того, кто он и на чьей стороне играет. Меньше всего бы мне хотелось, чтобы моя кровиночка продалась гармцам.
Я вздрогнула. В её голосе не было угрозы, но становилось понятно, что в случае моей связи с гармцами меня не ждёт ничего хорошего. Точнее, вообще ничего не ждёт. Не знаю уж, почему Танара так дорожила своей монополией на меня, но с гармцами она явно не стремилась делиться.
— Поверите ли вы мне, что этот некромаг не имеет отношения к Гарму?
— Тогда почему он прячется? Не вышел поздороваться, таится как трус, как убийца. — Танара наклонилась ко мне совсем близко, так что я почувствовала её тёплое дыхание на своем лице. — Ведь я же знаю, он здесь, совсем близко. Не знаю, как некромаг это делает, но прячется он искусно. Что же, он может делать это и дальше, но он должен знать, что это не прибавляет доверия к тебе или твоим спутникам. Мне придётся убить твоих друзей, ну а ты... Тебе придётся принять наше приглашение, хочешь ты этого или нет. Посмотрим, сможем ли мы выбить из твоей головки всю ту дурь, что ты нахваталась в Тайрани. Возможно, это будет достаточно болезненно для тебя, но ведь у нас есть впереди сотни лет, чтобы сделать из тебя настоящую шаноэ...
Глаза Танары блеснули каким-то металлическим, холодным блеском, заставив меня непроизвольно отступить на пару шагов, и она заговорила чуть громче.
— Хотя я всё еще не уверенна, что мне хочется с тобой возиться. Возможно, гораздо легче будет от тебя избавиться своими руками.
Танара подмигнула мне, а затем толкнула. Совсем не сильно, и достаточно медленно, чтобы я успела отскочить или даже напасть на неё. Но я ничего не сделала, лишь зачарованно следила за её движениями. Едва ощутимый толчок в плечо заставил меня пошатнуться, а затем я начала заваливаться на спину. За мной находился небольшой обрыв, и я упала прямо в озеро, в холодную, прозрачную воду высотой едва ли в половину моего роста. Но сейчас, когда на меня навалилась странная неподвижность, мне хватило и этого. Водяная гладь сомкнулась над моим телом, и я погрузилась на самое дно, чувствуя, как вода проникает в ноздри и рот, слегка приоткрытый от минувшего изумления. Но я не могла ни сглотнуть, ни подняться на ноги. Силы оставили меня. Я тонула — второй раз в жизни, и снова ничего не могла сделать. Только в этот раз оковы опутывали не тело, а волю, мешая бороться за свою жизнь. В этом была горькая ирония — убив свою мать, я погибала от рук её матери.
Я начала терять сознание, когда почувствовала, что власть над телом вернулась ко мне. Руки и ноги в панике начали биться, и я непроизвольно попыталась вздохнуть, захлёбываясь ледяной водой. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я смогла вскарабкаться на берег, отчаянно кашляя и исторгая из своих лёгких наверное тонны воды. Я смахнула с лица мокрые пряди, и прищурив воспаленные глаза, вгляделась в фигуру на берегу. Анхельм Нидхёгг, ну кто бы сомневался. Поддался на самую нелепую уловку.
Глава 34. Плоды прошлого.
А для кого-то я демон и трансильванский граф,
Для тебя я кролик, а для прочих удав.
Временами я мертвый, но местами живой,
Для подонков опасный, для врагов плохой.
(с) Крематорий.
Анхельм Нидхёгг, Безымянные Пустоши.
Всего лишь наблюдать — так привычно для меня, но именно сейчас это сложнее всего. Не вмешиваться, не спасать, не пытаться исправить ситуацию — я слишком хорошо знаю, как дорого может стоить другим моя помощь, не зависимо от того, хочу ли я этого или нет. Чем обернется моё вмешательство на этот раз, и кто за это будет платить? Жизненно важный вопрос, потому что я и сам не заметил, как наши судьбы сплелись, а проблемы Агнессы Эйнхери стали и моими проблемами. Я не хочу навредить ей.
Картина почти идиллическая — лёгкая дымка тумана, темнеющий вдали лес и тонкие силуэты на фоне безмятежных бирюзовых вод. Две женщины, два мага — шаноэ и арэнаи, связанные узами крови.
Агнесса Эйнхери: тридцать лет, серые глаза, светлые волосы, затаившаяся в уголках полных губ смешинка, почти пропавшая сейчас. Она кажется слишком спокойной, слишком мягкой и мирной для боевого мага, но я видел её Изменение и видел сидящего внутри дикого зверя, настороженного, готового убивать. И теперь этот зверь тяжко ворочается внутри, беспокойно сверкая желтыми глазами и щеря клыки. Чувствует ли это шаноэ, готова ли она встретиться с тёмной стороной своей внучки?
И та, другая. Танара Рейвен, уже давно перешагнувшая порог юности, но всё еще полная жизненных сил. На дне янтарно-красных глаз таится насмешка, тонкие губы кривятся в лживом сочувствии. Её жестокость, азарт, даже безумие не столько пугают, сколько завораживают. Я видел много женщин, обладающих властью, но одной она не шла так, как этой ведьме. Танара Рейвен смотрит на Агнессу, и видит в ней лишь средство для достижения своих целей — марионетку, пусть и более ценную, чем другие.
Но есть то, что пока скрыто от их глаз, но со всей ясностью предстаёт передо мной. Они похожи, пусть никто из них пока не хочет признать это. Их схожесть — не внешности, и даже не души, а духа и воли: всего того, что определяет человеческие судьбы. Упрямые, идущие до конца, но при этом гибкие как ивы — таких не только нельзя сломать, но и согнуть надолго не удастся. Каждая опасна, каждая сильна по-своему. На стороне ведьмы опыт и знание, а также цель, которую я не в силах понять и принять. Агнесса же... она та, кто она есть. Жизнь арэнаи в руках Танары, но едва ли ведьма может влиять на предначертание Повелительницы Перекрёстков.
Но даже зная это, я не могу просто наблюдать. Желание вмешаться, устранить угрозу, которую Танара представляет для моей спутницы, невыносимо. Дурацкая потребность защищать ту, что связанна со мной непостижимыми узами сродства сущностей. И пусть даже эта угроза вымышленная, ловушка, расставленная для меня, я не могу бездействовать.
Это происходит молниеносно. Резкий толчок, и Агнесса падает в воду, беспомощно раскинув руки и потрясенно распахнув глаза. Она падает как сломанная кукла, и озёрная гладь расступается, принимая безвольное тело в своё нутро. Боевые маги могут многое, вряд ли они сами знают границы своих возможностей, но не думаю, что они могут дышать под водой. И я, наблюдающей за ней, чувствую её страх, её беспомощность. Как тогда, когда она была в плену у Асета Орани — я знаю, эти воспоминания оживают прямо сейчас, наслаиваясь на реальность, но тогда я не мог ей помочь. Сейчас же я здесь, и вынужден делать выбор. Вопрос не в том, помешать ли мне ведьме Ша — даже зная, что жизни Агнесс ничего не угрожает, я не оставлю её один на один со своими страхами. Вопрос в том, справлюсь ли я с тем, что произойдет, когда Танара увидит меня?
