Залив в тени листа

Если все пойдет так и дальше, то поле боя останется за злодеями. Сейчас, в этой комнате, герои в большинстве, но только потому, что они стянули резервы со всей страны, и громкие аресты, вроде задержания Рейчел Линдт, хороши только для прессы, но никак не влияют на расклад сил.

Постановка вопросы 'мы против них' уже была проигрышем. В числе злодеев было мало сознательно выбравших преступную стезю, в основном такие же как он сам. Обычные люди, которых жизнь ударила настолько, что они получили возможность по настоящему ответить. Если бы Шевалье не встретил Александрию, то вместо команды Протектората он возглавлял бы банду злодеев как Трюкач, или уже был бы мертв как Они Ли.

Должен был быть другой путь, но сейчас политика определялась правительством, бывшими военными, и при наличии молотка любая проблема превращалась в гвоздь.

Шевалье прислушался. Все тоже самое. Легенда проводил инструктаж, Эйдолон смотрел в окно, Александрия внушала. Они с Оружейником возглавили группу ближнего боя, и Шевалье ободряюще кивнул старому другу.

А потом, вышибая окна и разбиваясь о торопливо поднятые щиты, пришла волна.

* * *

Сражение началось суматошно. Телепортеры эвакуировали собравшихся из обреченного здания, Левиафан, на секунду остановившийся, чтобы сорвать с якорей нефтяную платформу с базой Протектората, разрушил набережную, двинулся, снося все на своем пути, вглубь города.

И попал прямо в минную ловушку Бакуды. Аналитики, выделенный телепортер и сумасшедший Механик. Зона искривленного пространства подарила им несколько минут безнаказанного обстрела Губителя. Защитники уже праздновали победу, тело Левиафана было изорвано в клочья, он потерял одну из ног и большую часть хвоста.

А потом тварь просто вырвалась из ловушки, оставив там куски собственного тела. Они полностью забыли про подземные коммуникации, и Левиафан, пробив землю, скрылся от защитников в ливневой канализации. Поле, еще секунду назад удерживающее Губителя, стало неодолимой преградой для масок достаточно сильных, чтобы сойтись с ним в рукопашной и достаточно глупых, чтобы преследовать его.

* * *

Чудовище вылезло из-под земли там, где его меньше всего ждали. Щит, сестры из Империи, Оружейник, Светлячок.

— Щит погиб, Оружейник не обнаружен, Мения и Фения требуют эвакуации, Светлячок преследует Левиафана, — доклад поступил с задержкой — Губитель как то заглушил браслеты и положение дел стало понятно, только после того, как на месте оказалась разведка.

Левиафан, уже регенерироваший и медленно отращивающий коготь, направлялся к Капитанскому холму.

— Левиафан направляется к убежищу, — Губители блокировали многие способности Умников, но некоторые были способны находить обходные пути, чтобы давать прогнозы. Если он прорвется... Шевалье прервал мысль. Там гражданские. Тысячи и тысячи под метрами стали и бетона, которые Левиафан порвет как гнилую ткань. Он прекрасно знал, что миллиарды закопанные в программу губителехранилищ были подачкой местным властям из федерального бюджета, а не реальной защитой.

И теперь эта подачка могла выйти им всем боком — скученные в убежище люди представляли прекрасную цель для Губителя.

Они судорожно окапывались: Бакуда засеивала все вокруг доказавшими свою эффективность бомбами, летуны разносили барьерщиков по позициям, Кайзер соорудил метровой толщины стальную баррикаду, Эйдолон вернулся — предотвратить прорыв Левиафана было важнее, чем остановить волну.

Битва при Фермопилах. Или они устоят и войдут в легенду, или погибнут тут все до единого.

* * *

В ближнем бою нет времени думать. Нет времени слушать доклады и принимать решения. Шевалье доверился инстинктам, ритму боя, подсказывающему что делать, чередуя выстрелы, уклонения и удары болт-мечом.

Его оружию позавидовали бы космодесантники из вархаммера: гибрид крупнокалиберного ружья и двуручника, чем-то напоминающий ранний огнестрел, когда стволы пистолетов объединяли с холодняком, чтобы разнообразить доносимые до противника аргументы.

Хотя против Левиафана он с тем же успехом мог бы выйти и с зубочисткой. Впрочем, с главной задачей Шевалье справлялся: удерживал Губителя на месте, пока Бакуда завершала работу над заграждениями.

Еще одна попытка выиграть время, удержать Левиафана на поверхности, в надежде нанести достаточно повреждений, чтобы он или отказался от своей цели, или был изгнан Сыном. Последний, по сообщениям Дракона, тушил степь где-то в Монголии.

Эйдолон, сменив набор сил, вернулся в бой, посылая заряд за зарядом в Левиафана, заставив того покачнуться. Шевалье еле уклонился от просвистевшего в опасной близости хвоста, но был сбит с ног следующим за ним эхом.

Мир закрутился вокруг него, и Шевалье вбил болт-меч в землю, гася инерцию. Его ноги оказались в опасной близости от края минного поля, заставив непроизвольно дернуться вперед. Игрушки Бакуды, способные удержать Губителя были для обычного человека фатальны.

Внутренности скрутил страх. Не испуг, не дрожь, не эмоция, а именно всепоглощающий ужас, вызванный взбесившейся химией организма. Что то вроде ауры Славы, только куда сильнее.

Он поднял глаза с дрожью смотря на пылающую на фоне затянутого облаками неба фигуру с легкостью совершающую многометровые прыжки с крыши на крышу. Кицуне. Огненные хвосты моментально превращали падающие капли дождя в пар, окутывая его туманным облаком. Он же должен быть в Клетке! Как? Почему? Разум окончательно отказал, охваченный парализующим ужасом, исходящим от горящей призрачным пламенем фигуры.

С рыком, от которого чуть не отказали ноги, Кицуне спрыгнул вниз, приземлившись рядом с Губителем, выгибая спину и готовясь к атаке. И похоже, что его противником был не Левиафан.

Кицуне ударил лапами, поднимая облака кипящего пара, и выдохнул огненное облако прямо в Эйдолона.

Барьер, окружавший героя в зеленом, вспыхнул и он сменил цель на новое действующее лицо, окутав Кицуне облаком взрывов, но огненный лис казалось только увеличился от этого в размерах.

— Это проекция! Мастер где-то рядом! — проревел Шевалье, собирая последние крохи воли, в коммуникационный браслет. Его сила не показала ни следов триггера, ни осколка 'лиса'.

Аура Кицуне усилилась, хотя казалось, что большего ужаса испытать невозможно. По краю сознания простучали доклады — хрупкая человеческая психика отключалась, не выдержав мощи транслируемого чувства.

Эйдолон прервал атаку и замер, возможно подбирая нужные способности, возможно парализованный концентрированной жаждой убийства, исходящей от проекции.

Кицуне прыгнул, целясь в горло парящему над ним Эйдолону, и Шевалье не поверил своим глазам. Левиафан буквально телепортировался, встав темно-зеленой стеной между героем и злодеем.

Лис, оттолкнувшись от тела Губителя закружил вокруг, и Левиафан следовал за ним как привязанный, прикрывая Эйдолона от атаки.

Аура Кицуне стала слабеть. Лис прервал ментальное давление и хрипло засмеялся:

— Кажется, ты хотел сильных противников?

'Оно говорит?' — мелькнула мысль. А потом Шевалье понял, что имел в виду безумный злодей. Левиафан, защищающий героя Триумвирата. Сильные противники.

Больше всего ему сейчас хотелось разрядить обойму своего болт-меча в фигуру под ногами Губителя, опустившуюся на залитый водой асфальт неряшливой кучкой зеленого тряпья.

И похоже, что Шевалье был не одинок в своих чувствах.

Несколько человек по инерции продолжили атаковать Левиафана. Кто-то послал заряд пурпурной плазмы в Эйдолона, и Губитель с механической точностью заслонил своего хозяина. Вот теперь — никаких сомнений. Хозяина.

— Прекратить огонь, прекратить огонь! — голос Дракона в браслете был как всегда спокоен. Шевалье всегда поражало, что эта женщина способна сохранять холодную голову несмотря ни на что. Собранная, скорее даже несколько расслабленная, как будто сидит вместе со всеми ними за чашечкой чая. Впрочем, может быть все так и было: Механик из Канады никогда не покидала своего жилья, контактируя с миром исключительно с помощью собственных созданий, — Необходимо оценить ситуацию.

Одна из Путешественников, Солнечный Танцор, неразборчиво закричав что-то яростное, направила свое миниатюрное светило прямо в Эйдолона. Герой Триумвирата и заслонивший его Левиафан скрылись в клубах пара.

— Солнечный Танцор! Прекратите!

— Десятсекунду доподрыву, — а это уже Бакуда. Одержимость Механика — это самый ее большой проект — помноженная на прорезавшийся от волнения японский акцент. Непохоже, чтобы она хорошо отнеслась к команде 'Прекатить'.

— Бакуда — отмена, повторяю, Бакуда — отмена, — Александрия попыталась сохранить контроль над ситуацией, но охваченный творческой лихорадкой Механик ее не желала и не могла услышать, захваченная рассчетами.

— Пятдоподрыву, покинутплощад!

Экзоскелет брони подбросил Шевалье над землей, забрасывая его на пожарный балкон. Три центнера титановых сплавов и сотня килограмм соединений углерода ударились о кирпич стены дома. Не самое приятное ощущение, ему показалось, что будь удар чуть сильнее, глаза выскочили бы из орбит, как у героя старых мультиков. Не рассчитал. Громилы, фиксирующие Левиафана на месте, покидали поле боя. В старом плане это был опасный момент — на некоторое время Губитель получал свободу. Сейчас же он просто равнодушно стоял, позволяя солнцу Танцора жечь свою плоть.

Неожиданно у Шевалье оказалось несколько секунд покоя. Не надо было ни уворачиваться, ни атаковать, ни прислушиваться к командам. Ему надо было просто ждать. Он огляделся.

До Левиафана это был типичный перекресток в центральной части города. Кирпичные пятиэтажки, спортивная площадка, огороженная забором в два человеческих роста из металлической сетки, редкие чахлые деревца, припаркованные машины, самая молодая из которых помнила, наверное, еще Буша-старшего, магазины, витрины которых были закрыты стальными ставнями, украшенными граффити.

Бакуда заминировала первые этажи, разместив заряды по периметру. Ставни магазинов были торопливо срезаны, окна квартир щерились битым стеклом, забор сиротливо бился о снесенные волной в угол спортплощадки автомобили.

— Бакуда, это прямой приказ! Не взрывать! — последнее бессмысленное усилие остановить сумасшедшего подрывника.

Дома как будто вздохнули. Никакого грохота, никакой вспышки. Просто внезапно капли дождя и пара замерли, скованные синеватым свечением. Компьютер брони услужливо дает раскадровку.

Кицуне, не слышавший объявления, попал под действие мин Бакуды. На мгновение проекция окуталась изморозью остановленного времени, шерсть, если языки плазмы можно назвать шерстью, поднялась дыбом.

Солнце Танцора вспыхнуло сквозь пар и потухло. Губитель замер морозной статуей.

Лис затявкал утробным лаем, заставляя резонировать диафрагму. 'Он смеется,' — понял Шевалье. Оружие способное задержать Губителя вызывает у него смех. Неуязвимость уровня Сибирячки, убийцы-каннибала из 'Бойни 9'.

— Эйдолон пропал! — в голосе Дракона прозвучало удивление.

— Левиафан ориентировочно будет заморожен до часа. Команда поиска и спасения эвакуирует убежище. Лидеры команд — сбор у 'Фруктов Кима'. Прочие — ждите указаний, — репутация Триумвирата была уничтожена, но Александрия по инерции продолжала руководить. Дракон блокировал возможность говорить для всех остальных, в какой-то мере спасая ситуацию. Неизвестно, что Левиафан будет делать, когда очнется. Неизвестно, какой приказ отдаст ему Эйдолон. Если будет потеряно руководство, они будут обречены.

'Фрукты Кима' — зеленая вывеска побитая штормом мокрой тряпкой обвисла в нескольких десятках метров от зоны безвременья. Если оценка действия бомб неверна, то Левиафан сможет накрыть все руководство масок в полном составе.

— Кицуне участвует? — спросил он.

К его удивлению, Дракон пропустила реплику.

— Он не лидер команды, — ответила Александрия, — Кроме того, возможно, что это он связан с Губителями.

Не самый удачный ответ, но сойдет, чтобы немного остудить горячие головы. Левиафан все еще здесь, и они должны действовать как одно целое.

* * *

Поиск и спасение работали быстро. Пока Шевалье поднимался на крышу и спускался ближе к 'Фруктам Кима', из подземелья потянулись люди, направляемые спасателями в сторону холма. Кицуне с интересом следил за ними, помахивая хвостами. Издали его можно было принять за кота-переростка. Вживую он оказался чуть меньше, чем казался на видео.

— ... Великолепный план, нападение Губителя увеличивает число новых триггеров в среднем на двадцать восемь процентов, из них только десять процентов выбирают карьеру злодея, по сравнению с обычными шестидесяти восемью! Кроме того после появления Бегемота финансирование Протектората было увеличено на тысячу двести процентов и организовано тридцать семь новых ячеек! — злодей наполеоновского роста в костюме от армани и полумаске возбужденно махал руками. Лихорадка Умника, сила замыкающая себя в петлю положительной обратной связи. Похоже у этого парня из Бостона был упор на составление планов.

— Договор, вы заговариваетесь, — Мирддин, глава чикагского отделения Протектората и самопровозглашенный Мерлин, остановил его речь, напоминающую о последствиях биполярного расстройства, — если Триумвират стоит за Губителями, то сейчас самое главное выбрать новое руководство. В качестве меры предосторожности, я могу удерживать двух остальных членов Триумвирата до окончания кризиса.

Мирддин мог. Его сила позволяла заключать человека в карманное измерение из которого можно было выбраться только по желанию владельца. Это было очень утомительно, но вполне возможно. Разумная временная мера.

— Мирддин, в этом нет никакой необходимости, — начала Александрия, ее капюшон плаща был откинут назад, обнажая гриву черных волос.

— Это снизит риск, — настаивал 'волшебник' в коричневой рясе, вооруженный здоровенной дубиной на манер братца Тука, — мы не можем позволить себе оглядываться.

— Но при этом вы лишитесь двух сильнейших бойцов.

— Допустимая потеря, если это позволит сохранить нам всех остальных.

— Я согласен, — подал голос Легенда. Было видно, что он шокирован, потрясен до глубины души. Александрия промолчала.

Шевалье вздохнул. Согласиться на предложение Мирддина было разумно, давало им шанс пережить этот кризис, но он слишком хорошо знал Александрию. Еще со времен в Стражах. Она никогда не пойдет на то, чтобы потерять контроль.

— Мирддин, я понимаю твои опасения, и готова к ним прислушаться. Но сейчас нельзя делать поспешных решений. Ситуация очень деликатная.

— Деликатная? — практически взревела Рытвина — здоровенная Дело-53 с способностью манипулировать землей.

— Во первых, и это в данный, — Александрия подчеркнула слово 'данный', — момент ты хочешь отказаться от двух сильнейших героев, руководствуясь исключительно словами известного злодея, убийцы детей. Ты не можешь с абсолютной уверенностью утверждать, что его обвинения справедливы. Здесь его слово против моего, что я ничего не знаю о связи Эйдолона и Губителей.