Академия

Прорвавшись через кусты, он оказался между ровных стволов "резиновых" великанов. Кустарник немного заходил в лес, но дальше вглубь исчезал. Подлеска не было, так что "тайга" просматривалась далеко, метров на шестьдесят точно. Только потом деревья сливались в одну коричневатую стену. 'Нормально, надо идти за Ранзой, а то обделается', — подумал он. Не забыл и сам постоять за деревом. Когда на привале, вместе со всем взводом, все дружно отливали, не обращая внимания мужчина ты или женщина, Сергей тоже не испытывал никаких затруднений. Тут же, один на один с девушкой, он никак не мог заставить себя сходить по нужде у неё на виду. Похоже, и Ранза испытывала тоже.

Она уже стояла на палубе, широко расставив ноги и поправляя висевший на груди игольник. Для неё было прохладно. Это было видно по тому, как она зябко поеживалась. Кротов же чувствовал себя вполне комфортно. Солнце, поднявшееся над потерявшими высоту и величие горами, начинало мягко, по-весеннему, пригревать. 'Если двигаться, то и жарко станет', — мимоходом отметил он.

— Иди, Ранза, утренний лес ждет тебя.

Она неловко спустилась в воду, видимо, раненая рука, все-таки, давала о себе знать. Проходя мимо Сергея, она ласково улыбнулась ему.

— Как ты, Сережа?

В ответ Кротов, попытался улыбнуться так же:

— Со мной все хорошо, милая. Иди, иди, кругом все тихо.

Когда она прошла, Кротов отвернулся и вздохнул: 'Блин, и что, я так и буду притворяться?' Даже несмотря на бурную ночь, он не испытывал к девушке ничего похожего на то, что когда-то было у него с Джерези.

Ранза вернулась. Выйдя из полосы стволов к кустарнику, она остановилась. Сергей стоял, прислонившись к борту лодки, подставляя лицо под ласковые солнечные лучи. 'Эх, хорошо, — думал он, — но было бы еще лучше, если бы сейчас перекусить чего-нибудь существенного и задавить это сладкой булочкой с кофе'. Он даже передернулся, отгоняя видение — сладкого хотелось невероятно. Ему даже почудился аромат булочки из школьной столовой.

— Сергей, а что мы придумаем на счет питания?

'Похоже, у Крик те же мысли', — усмехнулся он.

— Ты иди на лодку. Вдруг, кто-то, все-таки, заметит нас. Чтобы было кому встретить. А я пойду что-нибудь добуду и перекусим.

Он говорил так уверенно, словно в лесу его ждал готовый завтрак, и надо только пойти забрать его. Но уверенность эта была для Ранзы. Не надо расстраивать девушку. Глядя на неё, Сергей все время забывал, что она такой же солдат, как и он, и тоже готовилась к выживанию в подобных условиях.

Уже уходя, Кротов спросил Крик:

— Слушай, Ранза, я что-то в свое время упустил этот вопрос, а сейчас узнать негде. Ваше зверье, вообще, съедобное? Ведь планету колонизировали?

— Съедобное. В этих широтах почти все млекопитающие и рыбы. На экваторе, в джунглях, там посложнее — есть много ядовитых.

— Понятно. Значит, я скоро. Жди.

'Ранзу-то успокоил, — думал Сергей, шагая между ровных стволов, — но сам я ни хрена не спокоен. Где искать местных кабанов и оленей?' Шел он осторожно, стараясь не наступать на сухие сброшенные ветви с почерневшими скрученными листьями. Лес, похоже, рос тут с начала времен. Под сухими, еще не тронутыми гниением, лесными остатками лежала разложившаяся мягкая органика. Сверху все было схвачено сеткой ползучей травы. Стебли, словно проволока, переплетались, образуя темно-зеленый ковер. Под весом человека они не рвались, а лишь мягко пружинили.

Прошагав так с полчаса, Кротов понял, что быстро добыть что-то не удастся. Не зная повадок местных животных, не видя на пружинистой подстилке их следов, можно было надеяться только на случай. Но ничего другого не оставалось, и он продолжал идти, внимательно осматривая не только землю, но и кроны деревьев. Если попадется крупная птица, это тоже будет неплохо. Он уже подумывал — на случай, если ничего не получится — как добыть мелких птах, целой стаей круживших вокруг него и во многом виноватых в том, что все звери спрятались от него. Если использовать по ним игольник, то вряд ли насобираешь ошметков даже на похлебку — слишком мощное оружие для такой цели.

Среди гомона птиц, поскрипывания деревьев, непонятных шорохов и прочих обычных звуков леса, Сергей уловил новый. Рев, больше похожий на низкое протяжное мычание, раздался справа, ниже по течению реки. Землянин остановился и прислушался, внутри загорелся огонечек охотничьего азарта. Сколько раз, в детстве, он испытывал это чувство! Когда долгий пустой переход расслабляет внимание, и идешь уже просто по привычке, машинально, осматривая кусты. И, вдруг, шум ломаемых кустов или резкий рык поднятого зверя заставляет мгновенно вскипеть кровь; усталости как не бывало, начинаешь как будто лучше видеть и слышать.

Постояв с полминуты, он опять услышал тот же рёв. Сергей двинулся в ту сторону. Походка его изменилась — теперь и сам он напоминал зверя. Шагая быстро и, казалось бы, совсем не опуская взгляд под ноги, он чутьем охотника понимал, куда наступить, чтобы не хрустнуть лишний раз. Но, поохотиться ему не удалось — среди мягких лесных звуков неприятным, чужеродным явлением прозвучал выстрел игольника. Ранза! Кротов крутнулся на месте и, мгновенно забыв про все, помчался к реке. На ходу он прислушивался, не раздастся ли еще стрельба. Но все было тихо. Это было совсем нехорошо!

Ближе к берегу перешел на шаг. Когда в просветы заблестела вода, он остановился. Торопливость в таких делах последнее дело. Он разглядел силуэт лодки. Поднявшееся уже на порядочную высоту солнце бликовало, и детали разглядеть было трудно. Постояв, не услышав ничего, кроме обычного постоянного лесного фона — птицы, ветерок, деревья, шум реки — он осторожно, от дерева к дереву, прокрался ближе.

— Твою медь!

От лодки к берегу, как ни в чем не бывало, шла Ранза. Игольник висел у неё за спиной. Никаких признаков тревоги. Напряжение начало отпускать Кротова. Он вышел из-за деревьев.

— Сергей! — увидев его, обрадовалась девушка. — Посмотри, что я добыла!

Кротов пробрался через полосу кустов на голый галечник. На берегу, свернувшись, лежал "карандаш": та же серо-коричневая цилиндрическая форма тела, короткий лопатообразный хвост, но все это огромных размеров. Если бы не отсутствие морды, вместо которой была измочаленная обрубленная рана, животное было бы длиной в рост Сергея.

Кротов с первого взгляда понял — вот он, единственный выстрел. Молодец Ранза, с первой иглы бошку твари отстрелила.

— Где ты его нашла?!

Сергей подошел и присел перед тушей.

— Он сам меня нашел! — она радовалась как ребенок, торопясь, начала рассказывать. — Я сначала увидела только, что рыбки из воды выпрыгивать начали. Прямо в воздух стайками! Как очередь из игольника! Так красиво! Я побрела туда, за лодку, где поглубже — посмотреть, что это с ними? А, оказывается, это гренболд их гоняет. А когда я забрела глубже, он меня увидел и, видимо, решил, что я вкуснее. Смотрю, на меня торпеда летит! Не помню, как я успела перехватить игольник и выстрелить!

— Я знал, что ты не по зубам всяким тварям! — похвалил Кротов и задал, мучивший его вопрос: — А этот гренболд — он съедобный?

— Конечно! — с жаром воскликнула Крик. — Эти рыбы — они все одной породы. Только размером различаются. Они и у нас водятся. Я много раз ела!

Сергей подошел к девушке, обнял и поцеловал.

— Спасибо, красавица! Ты спасла не только свою жизнь, но жизнь никчемного инопланетника. Потомки тебе этого не забудут!

Он был просто очень рад, что решилась проблема с питанием, и что выстрел оказался совсем не началом новых смертей. Но Ранза поняла его поведение по-своему — она обняла Сергея и, в свою очередь, начала целовать его губы, глаза, щеки.

— Ранза, Ранза, — Сергей мягко отстранил её. — Давай сначала рыбу разделаем, поедим, а потом все остальное. Хорошо?

Примолкшая раскрасневшаяся девушка молча кивнула. Кротов взял поврежденную руку и осмотрел. Действительно, все нормально. Если можно считать нормальным культю с четырьмя обрубками, вместо пальцев. Места среза, которые раньше затягивала паутина, теперь почти освободились от неё. Паутина, сошедшая вместе с отшелушившейся кожей, висела лохмотьями.

— Может, убрать эти остатки? — Сергей показал глазами на паутину.

— Не надо, само отпадет, — мягко высвобождая руку, ответила она. — Видишь, раны уже кожей затягивает.

На пальцах появилась глянцевая красная кожица. Было видно, что она еще совсем тоненькая, легко повредится.

— Ты осторожнее с этим.

Ранза благодарно улыбнулась в ответ:

— Да не переживай ты. Сережа, не забывай — я давно воюю.

Она теперь часто называла его по земному. Кротов, давно отвыкший от такого, невольно вздрагивал. Лучше бы она не звала его так! Сразу поднималась волна воспоминаний и сейчас они были совсем некстати.

— Все хорошо, вот как бы нам еще огонь добыть?

В голову приходили всяческие экзотические способы, типа, трением или разобрать оптику со своего игольника. Если ничего не придумаем, придется и это использовать. Ему совсем не хотелось грызть незнакомую рыбу сырой, не настолько он еще голоден. Хотя он знал, что еще пару дней, и они даже разговаривать не стали бы, сейчас уже рвали бы синеватую плоть гренболда.

Был у него случай в тайге, когда на избушку, где он с ребятами жил на рыбалке, вышли сплавлявшиеся вниз по реке городские туристы. Они умудрились утопить все свои припасы и почти неделю питались корнями и зелеными несозревшими ягодами. Зайдя в избушку, первый из них, не разговаривая, схватил лежавшую на столе ощипанную и чуть опаленную утку, которая случайно попала в сеть и теперь должна была стать обедом. Разрывая руками кровоточащую тушку, бородатый парень начал глотать сырое мясо, не прожевывая.

— У меня в контейнере прожигатель. Невскрытый.

— Черт! И ты молчишь?! Может, у тебя там и еще что есть?

— Да, теперь могу сказать. Упаковка "жаренного мяса".

Сергей изумленно уставился на девушку. Он даже не нашел, что сказать.

— Мы же еще не на грани, — поспешила объяснить она. — Я подумала, приберегу это на крайний случай, как НЗ.

— Ты, молодец! — Сергей признал её правоту и предусмотрительность. — Правильно сделала!

Действительно, знай он, что у них в запасе целая упаковка противных таблеток, вряд ли по-настоящему взялся бы за охоту. 'Молодец', — еще раз мысленно похвалил он Ранзу.

Маленький кусочек "теста" дал такой жар, что натасканные Сергеем плавник и опавшие ветки вспыхнули как порох. Пожаренный на палочках шашлык из рыбы был царским. Хотя по вкусу местная рыба больше напоминала мясо, Кротов все равно представлял, будто он на знакомом берегу готовит на рожне осетрину. Когда-то летом, после девятого класса, ему довелось попробовать шашлык из белой рыбы. Эх, еще бы немного соли... и совсем чуть-чуть хлебушка.

— Что будем делать, командир?

Кротов вымыл руки и, сделав ладошки лодочкой, напился прямо из реки. Отряхивая мокрые ладони, подошел к сидевшей у костра Ранзе. Та очнулась от своих мыслей и ответила:

— Не ломай комедию. Мы на равных, тут не Академия. Давай подумаем. Мне кажется, что нас похоронили. Действительно, из эпицентра ядерного взрыва уйти еще никому не удавалось. Так что я думаю, нас и не начинали искать...

Сергей усмехнулся — Крик просто слово в слово повторила то, о чем он хотел сказать.

— Я думаю так же, — согласился он. — Ну, раз в этом мы сошлись, значит, один вопрос — сидим, ждем здесь — в конце, концов, какой-нибудь спутник все равно засечет нас — или плывем дальше.

— Я за то, чтобы плыть, — Ранза задумчиво разглядывала свою искалеченную руку. Потом посмотрела в глаза Кротову. — Не люблю бесцельного ожидания, когда от тебя ничего не зависит.

'Ты смотри, мы и в этом сходимся!' — мысленно удивился землянин.

— Я тоже за движение. Может, мы вперед найдем кого-нибудь, чем они нас. У меня единственный вопрос — интересно, сообщников у Рейнис не осталось? Или она сумасшедший-одиночка?

Кротов высказал мысль, которая посещала его уже не один раз.

— Если на Тарантосе есть еще желающие решить вопрос с научной базой в горах, то мы им, явно, не нужны. Исходя из предположения, что все считают нас мертвыми, они тоже сейчас спокойны, но если они узнают, что спутник обнаружил нас, то, вполне возможно, прилетят раньше спасателей. Поэтому нам выгодней самим найти людей. В этом случае вероятность, что они не принадлежат к друзьям Рейнис, намного выше.

Ранза с удивлением посмотрела на Сергея.

— Я об этом даже не подумала. Почему ты мне раньше не сказал? Ведь ты прав — не похожа полковник на сумасшедшую.

— Вот и я о том, — переводя дискуссию в практическое русло, он спросил: — Ты помнишь, что находится ниже по течению?

— Мы уже почти в предгорье. В этой стороне, как я помню, сплошные леса. Они так и будут тянуться до жаркого пояса, постепенно переходя в джунгли. Поселения, какие тут были, после начала работы Академии переселили в умеренный пояс. Здесь теперь кругом полигоны Космической пехоты. В покинутых городах тоже тренируются.

— Надеюсь, тут нет полигона артиллеристов? Нам для полного счастья не хватает попасть еще под ракетный залп. А что с рекой, никуда не завернет?

— Нет. Я же тебе говорила, все реки здесь текут к экваториальному району. Скоро наша речка впадет в какую-нибудь большую реку, их здесь немного, и мы прямым ходом пойдем до океана.

— Вот мы лягушки-путешественницы! — развеселился Сергей. — Нам еще только по Океану поплавать. Туры Хейердалы, блин!

Ранза непонимающе смотрела на него.

— Кто мы?

Кротов махнул рукой.

— Не обращай внимания. Так, вспомнил кое-что земное. Давай-ка лучше собираться. Не будем терять время.

Вечером они поужинали холодной жареной рыбой, которой Сергей наготовил целую кучу. Сейчас они, молча, сидели в креслах, разглядывая реку и проплывавшие берега. Иногда Кротов выбирался на палубу и подправлял шестом лодку, не давая ей сильно отклоняться к берегам.

— Идем спать? — Ранза повернулась к нему. Она пыталась спросить это спокойно, но голос и блеск в глазах выдавали её.

— Идем.

Кротов почувствовал, что голос и у него предательски дрогнул. Блин, вот штука этот секс. Как не показывай из себя взрослого мужика, который уже давно привык к этому, молодой организм берет свое. Уже некоторое время землянин сидел весь в мыслях о предстоящей ночи. 'К черту! Мы оба этого хотим, а разбираться будем потом'. — Они быстро начали скидывать одежду и скользнули в палатку.

Небо только начало сереть. Река была еще темной, а берега с обеих сторон виделись лишь черными стенами. Ранним предутренним часом звуки над рекой, казалось, усилились. Плеск волн, бьющих в борта лодки, иногда прерывал ровный неумолчный шум движущейся воды. Над рекой проносились невидимые птицы, только их протяжные мяукающие звуки рождались и исчезали над самой водой. Природа просыпалась.

Кротов стоял на палубе, широко расставив ноги, и улыбался. В этот час он забыл про то, что плывет по чужой реке на чужой планете; про смерти и боль, наполняющие этот мир; про Ранзу и Джерези, и даже про Землю, и про родных, оставшихся там. Душу наполняла красота просыпающегося дикого мира. Еще несколько минут назад, безраздельно владевшая всем, темнота начала уходить, уступая место новому дню. В той стороне, куда текла эта река, небо разгоралось все ярче. Берега проступали, разделяясь на обрывистые склоны, галечник и лес над ними. Завороженный таинством рождения дня, он не заметил, как к нему подошла Ранза. Очнулся только тогда, когда руки девушки обхватили его сзади.