Небо шамана. 3 часть

Цыганов со мной согласился, но, как и в прошлый раз, сказал, что я могу делать что угодно, но на свой страх и риск, он под этим подписываться не станет. Так, что мы с моими техниками, Петровичем и двумя его подчинёнными два вечера сидели и сочиняли акты списания совершенно случайно и не преднамеренно пришедших в полную непригодность коллиматорных авиационных прицелов "ПБП-1Б". И на основании этих актов оформили наряды на проведение работ по демонтажу этих нерабочих прицелов с машин, и акты снятия всей этой сложной авиатехники с баланса нашей эскадрильи. Всех уже так замотало придумывать формулировки этих актов, что один акт, который всё равно никто читать никогда не станет прохиндей Подгорный написал сам и дал мне его прочитать уже, когда все подписи на него поставили. Там значилось, что "второго февраля сего года во время планового регламентного обслуживания боевого самолёта Ил-2 номер ... в кабину проникла вражеская агентка — кухонная кошка Муська. И произвела враждебные диверсионные действия с бывшим полностью исправным до этого прицелом "ПБП-1Б" номер .... Виновную поймали при попытке покинуть кабину и скрыться с места преступления, и она была жестоко наказана отлучением на два дня от возможности спать на тёплой печи в столовой. А сложному техническому устройству, которым является коллиматорный прицел, нанесен неисправимый вред. Часть жидких фекалий (кошачье говно) протекла внутрь сложного оптического устройства, чем привела его в непригодное для эксплуатации состояние, а в кабине из-за вони стало невозможно дышать. Тем более, что во время боевого вылета в кабине температура повышается, что усиливает удушающий запах. Это недопустимо подрывает боеспособность экипажа и боевую эффективность применения самолёта. На этом основании решено произвести списание прибора номер ..., как не подлежащего ремонту, числящегося авиационным имуществом в реестре под номером ...".

Можете представить, хоть этот акт шутка, но какие акты нам пришлось сочинять на все машины эскадрильи. И само собой мы написали рапорты -требования немедленно для восстановления боеспособности подразделения обеспечить нас новыми прицелами для установки на наши "обесприцеленные" машины, которые все дружно подписали, подсунули на подпись командиру и комиссару, которые сразу похоронили их в куче полковых бумажек. Перед этим Петрович наложил на них резолюцию, что обеспечить ремонт такой сложной аппаратуры при отсутствии в штате соответствующих специалистов не имеет возможности. И только исписав кучу бумаги и собрав на неё все положенные подписи и печати, прицелы мы смогли снять с машин и сдать на хранение в БАО. Когда я объяснил, для чего и почему это делал, и что тем самым забочусь о жизни и здоровье пилотов эскадрильи, а так же ответил на кучу заданных вопросов, народ проникся и осознал или сделали вид. Хотя, я думаю, что всех на самом деле убедили не мои слова, а то, что Валя Комолов по-простому объяснил, что на нашей машине прицела "ПБП" он вообще никогда не видел, а с новой машины мы его снимали в первую очередь. По крайней мере, мои ребята не будут разбивать головы об эту торчащую железку, да и с прицелом "Васильева" без второго работать гораздо проще, по крайней мере, целится в него хоть как-то для стрельбы из пушек и пулемётов точно удобнее...

Тяжелейшие потери и затяжные бои на истощение под Сталинградом заставили немецкую промышленность и командование резко увеличить выпуск новых и старых вооружений, а ещё подготовку и обучение резервов для восполнения очень больших потерь. Ведь кроме прочего из войны после пленения восьмой итальянской армии вышла Италия, а Муссолини то ли казнили, то ли просто арестовали. Может в этом и "наши итальянские генералы" помогли. То есть добавился ещё один довод в пользу максимального ускорения производства и обучения резервов. Какими бы плохими вояками не были союзники немцев, но свою часть фронта они худо-бедно держали, а теперь немцам и их оставшимся союзникам нужно выкручиваться самим. И маховик процессов вооружения и обучения Германия успела раскрутить. Благодаря чему поток техники и резервов безостановочно гнали в топку битвы на Волге. Но после сокрушительного поражения в Сталинграде этот поток не иссяк и не прекратился. Теперь он с той же скоростью насыщает войска немецкой стороны фронта.

Нам уже доводили и показывали фотографии новых немецких танков. И это не только усовершенствованная модель уже известной "четвёрки" с новой длинной пушкой, которая на самом деле больше похожа на совершенно новый танк, а не на доработку давно знакомой "четвёрки", как модификация с более короткой пушкой и округлым дульным тормозом, появившаяся под Сталинградом. Гораздо серьёзнее и опаснее выглядят новые тяжёлые немецкие танки "Пантера" и "Тигр" и тяжёлая самоходная установка "Фердинанд" с могучим противотанковым орудием. И если раньше немецкие танки были не в состоянии в лоб бороться с нашими "Ворошиловыми" и "Тридцатьчетвёрками", то эти новые немецкие машины дуэль с нашими танками выигрывают с разгромным отрывом. А ведь немцы и раньше уже вполне успешно боролись с нашими танками, просто не в лоб. Вообще, по немецкой тактической науке дуэль танка с танком — это исключительные случаи, на которые танки не рассчитаны. Борьба с танками противника — это задача полевой противотанковой артиллерии и частично пикирующей авиации. Это у нас танк — не столько средство обеспечения и усиления мощи наступающей пехоты при прорыве укреплённой обороны, сколько подвижная бронированная артиллерийская единица и задача борьбы с танками противника для наших танкистов стоит в одном ряду со множеством других артиллерийских задач. И пусть немцы поначалу не могли справиться с лобовой бронёй наших новых танков своими противотанковыми тридцати семимиллиметровыми "колотушками", с которыми начали войну. Но они очень быстро и оперативно разработали и поставили в войска длинноствольную пушку в пятьдесят семь миллиметров прозванную нашими танкистами "Гадюкой", за мощность выстрела и очень низкий силуэт, благодаря которому пушка великолепно маскируется на местности и её очень трудно обнаружить и уничтожить до первого выстрела. Кроме неё немцы разработали противотанковую длинноствольную пушку семьдесят пять миллиметров, и в том числе вооружили этими орудиями свои танки и самоходные установки. А ещё официально приняли на вооружение вермахта и даже наладили производство к ним снарядов, наши новые трёхдюймовые пушки Грабина, достаточное количество которых досталось немцам в виде трофеев в первый год войны. И эти три пушки, не говоря про универсальное зенитное орудие "восемь-восемь", для наших лучших танков стали смертельными противниками. А новейшие немецкие танки и самоходки имеют мощные длинноствольные семидесяти пяти и восьмидесяти восьмимиллиметровые орудия, которые пробивают наши танки в любой проекции на расстоянии больше километра. В то время, как наша штатная танковая трёхдюймовка может справиться с "Тигром" только в борт с расстояния меньше четырёхсот метров. Для танковой пушки — это почти в упор. Сами понимаете, что никто из немцев не станет ждать, пока наши танки сумеют приблизиться на такую короткую дистанцию и выйдут им в боковую проекцию. Ситуацию немного облегчает только то, что произвести и переучить на новые танки немцы быстро не успевают, слишком они вышли дорогие, сложные и капризные в эксплуатации. И таких танков пока, к счастью для нас, у них не так много. А вот остановить эти танки нашим наземным войскам фактически нечем. Если в прошлом году с немецкими танками могли бороться расчёты бронебойщиков с противотанковыми ружьями, то против новых танков ружья, как и основное противотанковое орудие пехоты — "сорокопятка" даже уже с новым более длинным стволом мало что может сделать. У специальной противотанковой пушки в пятьдесят семь миллиметров "ЗИС-2" дела как у "танковой трёхдюймовки", то есть противостоять может, но не в лоб и с достаточно малого расстояния. Ведь вышло так, что её разработку заказали из-за малой эффективности имеющейся "сорокапятки", и бороться ей по техническому заданию надлежало с немецкими танками первого года войны, но никак не с появившимися у немцев бронированными монстрами. Есть у нас правда артиллерия калибром больше ста миллиметров, "чемоданы" которой при попадании навесом башню "Тигра" или "Пантеры" просто в сторону "переставляют", а корпус сметают как кеглю. Им даже бронепробиваемость при массе и мощности снаряда не требуется. Но эти пушки очень большие и тяжёлые, а снаряды к ним дорогие и их мало в боеукладке помещается... Всё это подробно рассказал майор артиллерист из штаба фронта, который специально с лекцией приехал в наш полк и выступал перед всем личным составом, который собрали разбив на три группы. Только наивным могло остаться не понятным, что такая накачка просто так не делается и ситуация действительно страшная...

С утра весь лётно-подъёмный состав, техников и оружейников собрали вместе в деревенском клубе — самое большое и удобное здесь помещение, и приехавший с охраной из пары бойцов невысокий толстяк с явно гражданскими манерами, но в форме капитана-инженера авиации под роспись о неразглашении стал знакомить нас с новыми боеприпасами. Это оказались противотанковые кумулятивные авиационные бомбы в габаритах стандартной авиабомбы в два с половиной килограмма с эквивалентом — полтора килограмма тротила в заряде. И при сбросе из кассет малых бомб во внутренних бомбовых отсеках штурмовика с высоты сто пятьдесят — двести метров за один проход самолёт плотно накрывает площадь пятнадцать на семьдесят метров. При попадании бомбы в броню под углом до тридцати градусов к нормали кумулятивная струя прожигает до шестидесяти миллиметров брони, а при углах близких к нормали до ста миллиметров. И если на пути кумулятивной струи попадается топливо или боеприпасы, то первое — вспыхивает, второе — детонирует.

К счастью, нашего полка не коснулось использование специальных противотанковых эРэСов: "РБС-82" и "РБС-132" (реактивные бронебойные снаряды). К счастью, потому, что попасть эРэСом в такую небольшую цель, как танк и к тому желательно в определённые места — дело утопическое в принципе, ни прицелиться толком, ни гарантированного полёта точно в цель самого снаряда. А вот использование этих "ПТАБ 2,5-1,5" — это совершенно другое дело. Такой боеприпас идеально соответствует применению его на наших машинах с горизонтального полёта и небольшой высоты. Даже с учётом того, что при сбросе бомб в бреющем полёте, они летят не вертикально и срабатывают при встрече почти с любыми препятствиями, при плотном построении танковых колонн или стоянок, за один проход один штурмовик в идеале может вывести из строя до десяти танков. И это не сбитая гусеница или повреждённый ленивец, что устраняется на месте или через несколько часов в мастерской. В большинстве случаев — внутренняя детонация и пожар, что не просто выводит танк из строя, а делает его полностью непригодным к ремонту. То есть эти дорогие и сложные в производстве танки только в переплавку. Это не считая того, что если экипаж находился внутри, шансов выжить у него очень мало, а это ещё и подготовленные высококлассные специалисты, которых готовить дольше и труднее, чем изготовить новый танк. На новые танки стараются переучивать в экипажи наиболее подготовленных и опытных воевавших танкистов, чтобы они могли использовать все преимущества новых танков...

Но и это не самое главное. Эти бомбы эффективны не только против бронированных целей, которые созданы прожигать. Очень чуткие взрыватели обеспечивают их срабатывание при встрече с любым препятствием, а кумулятивная струя наносит повреждения всему, что оказалось у неё на пути. По сорок восемь бомб в каждый КМБ (контейнер малых бомб) или по пятьдесят пять во внутренние отсеки без контейнера, то есть каждая машина несёт около двух сотен бомб в четырёх отсеках. И после её пролёта полоса шириной в пятнадцать-двадцать метров и длиной семьдесят-девяносто горит вся. Кумулятивная струя, попадающая даже краем в человека разрывает его на части, ведь человек на две трети состоит из воды, которая под действием температуры и энергии кумулятивной струи мгновенно переходит в газообразное состояние, то есть эффект, как от взрыва внутри тела небольшого парового котла. В полосе накрытия бомбовым ковром воспламеняется и горят все горючие материалы и любое горючее, детонирует бОльшая часть боеприпасов. Не нужно думать, что если бомбы противотанковые, то они наносят ущерб только танкам, это не подкалиберные бронебойные артиллерийские снаряды. По действию наверно можно их сравнить с применением по площади мощного огнемёта, и не забыть, к этому добавить бронепрожигающее и фугасное действие. Собственно, именно появление этих боеприпасов сделало штурмовик максимально эффективным и страшным оружием против наземных войск. Именно после появления в нашем распоряжении этих бомб немецкие солдаты стали называть наши машины "Чёрная смерть" и "Чёрными дьяволами", а не "Бетонным самолётом", который просто очень трудно сбить, как называли вначале.**

Я уже говорил, что немцы подтянули на фронт свои новые и модернизированные танки и самоходки, против которых в наших наземных войсках почти никто ничего не мог сделать. Фактически, по замыслу немецких стратегов, если в голове немецкого наступающего клина пустить пару-тройку новейших неуязвимых "Тигров" или "Пантер", то наступательный порыв такого клина остановить не смогут. Ведь и правда — что такому противопоставить? Вернее, наши не могли ничего сделать, но делали! Ведь это наши люди! Тридцатьчетвёрки вертелись маневрировали не давались под выстрелы, а потом сближались и шли на таран, чтобы даже ценой жизни всего экипажа остановить неуязвимого железного монстра. Бойцы вязали по пять-шесть гранат, и кидали такую связку под гусеницу подкравшись к самому танку, чтобы сначала обездвижить бронированное чудовище и уже следом закидывая его корму бутылками с зажигательной смесью или даже ослепляли экипаж, закрыв все возможности обзора, и принуждали его к сдаче. Смекалка и находчивость русских людей вообще вызывает моё безграничное восхищение. Нам рассказывали про ротного командира, который совершенно неожиданно применил свои гражданские знания и находчивость, благодаря чему вывел из строя целое немецкое танковое подразделение и выполнил поставленную задачу — не пропустив врага.

* * *

Но чаще противостоять новой немецкой технике удаётся только с очень большими потерями и большой кровью. Вот так и вышло, что задачу по борьбе с новой немецкой бронетехникой возложили на нас. Конечно, если удачно попасть рядом даже с самым бронированным танком фугасно-осколочной бомбой полста или больше килограммов, то с высокой вероятностью танк и его экипаж этого не переживёт. Так собственно и боролись первое время немцы с нашими неуязвимыми для артиллерии "Ворошиловыми" и "Тридцатьчетвёрками", когда их точечно бомбили немецкие пикировщики. А благодаря высокой точности бомбометания им даже не требовались специальные бомбы. А вот у нас такой точности нанесения бомбовых ударов нет и добиться её невозможно. Есть у нас вроде бы пикирующая "Пешка", вот только никто такой маневр, как пикирование в бомбардировочных частях почти не осваивал и не применяет, поэтому чаще бомбят по старинке с горизонтального полёта и с большой высоты, поэтому точность попадания бомбы — площадь равная футбольному полю. И если для немецких "троек" и "двоек" или чешских клёпанных тридцать восьмых танков стокилограммовая фугасная бомба часто фатальна при подрыве на расстоянии до двадцати и даже больше метров, то чтобы вывести из строя немецкие средние и тяжёлые танки или новые самоходки подрыв должен быть не дальше полутора — двух метров. А такую точность с пологого пикирования, а называя вещи своими именами — с горизонтального полёта, обеспечить не сможет ни один снайпер, тем более при наличии у нас таких волшебных прицелов как "ВВ-1" или "ПБП-1Б".