Нет, конечно же это было невозможно, Клаву мгновенно осознал это — ибо каждый из обитателей Великой Гробницы Назарик знал, что их Верховный Повелитель, Владыка Жизни и Смерти, Глава Сорок Одного Высшего Существа, Лорд Момонга не мог допустить никакую ошибку, ибо его планы воплощали в себе бесчисленное множество всех иных планов — что все они были, в своей изначальности, лишь маленькими пешками на Его великой игральной доске. Невозможно было ни одному обитателю Назарика — нет, никому вовсе — оспорить волю и помешать Высшим Существам.
-Я вижу, что вы начинаете понимать, — лорд Демиург улыбнулся, после чего по отечески потрепал по плечу сперва ханзо, а после гоэмона, — Вы думали, что совершили оплошность в то время, как вы лишь исполняли Его волю, танцуя под Его песню, сами не осознавая, что каждое ваше движение было изначально заложено в Его великий план.
-И потому, что вы исполнили Его волю — Он вознаградил вас,— лорд Демиург покачал головой,— Вознаградил вас отдыхом.
Конечно же, никто из всей Великой Гробницы Назарик не позволил бы себе усомниться в словах Высшего Существа, однако когда дело касалось слов кого-то, даже столь высоко расположенного, как господин Демиург, но бесконечно более близкого к остальным обитателям, чем Высшее Существо, сомнение могло возникнуть в его трактовке — особенно в трактовке "отдыха", одного из самых жутких наказаний, которому мог подвергнуться верный слуга Сорока Одного, как "награды" — от этих слов сомнения возникали сами собой.
-Но как "отдых" может быть наградой? — гоэмон усомнился первым, — Разве отдых не есть величайшее страдание, которому может подвергнуться верный слуга Высшего Существа?!
-Ха-ха, именно так,— по отечески лорд Демиург немного рассмеялся, — И именно потому он является наградой — ибо именно Высшее Существо определяет, что является наградой, а что — наказанием.
-Именно по Его приказу страдание может обратиться в счастье, и счастье может обернуться страданием, ибо Он и есть Высшее Существо, — Демиург покачал головой, словно бы в очередной раз обдумывая бесчисленные Его стороны и восхищаясь каждой из них, — Отдых есть не только страдание, но искупление — ибо Он дарует каждому возможность стать большим, чем они уже есть. Ибо отдых есть жестокая награда Его за верное служение — возможность использовать время и собственные страдания для того, чтобы стать еще лучше, стать более подходящим инструментом Его воли, потратить время на свое совершенствование — ибо это возлюбленная и жестокая награда Его — словно бы великий ремесленник Он позволяет Его верным инструментам быть освобожденным от своего труда для того, чтобы каждый из них нашел свое новое предназначение, новые силы, новые способы восславить Его, рождая из своих страданий прекраснейшую мелодию, славящую Его, каждый раз на новый из ладов.
-Возможно, Он уже предсказал, что вы отправитесь в этот бар в непонимании Его мысли — и потому обратил награду в наказание, но позволив вам узнать о Его мыслях через мои жалкие потуги понять Его слова — Он вновь обратил мучительные страдания в величайшую награду,— лорд Демиург улыбнулся и поднял взгляд к эмблеме Аинз Оал Гоун, вышитой на потолке,— Воистину, ибо лишь Он определяет, что есть награда, что страдание — Тот, кто действительно достоин зваться Высшим Существом.
Преисполненный желчи на самого себя за свое неверие после слов лорда Демиурга, Клаву смог только отступить, расплывшись — внутренне, за неимением нужных частей тела — в самоуничижительной улыбке. Действительно, как только он мог подумать, что все это не было частью Его великого плана... Клаву чувствовал себя грязным за то, что позволил этим мыслям проникнуть в свой разум и допустить тот факт, что бесконечная любовь Лорда Момонги, дарованная всему Назарику, и бесконечная его мудрость, могли быть переломлены действиями призванных существ.
-Не печальтесь, джентльмены, — лорд Демиург покачал головой, словно бы глядя на своих собственных детей,— Ибо ваша печаль, самоуничижение и раскаяние тоже лишь часть Его великого плана, который нам дано постичь лишь на жалкие доли, что Он откроет нам однажды. Даже мои слова лишь часть Его действия, ибо Он предвидел то, что было, есть и будет — и ваше раскаяние станет тем огнем, что перекует вас в инструменты Его возвышенной воли.
И вновь Клаву смог только самоуничижительно улыбнуться — ибо быть инструментом воли Высшего Существа было главной и единственной целью жизни каждого обитателя Великой Гробницы Назарик... И Он был способен даровать им это — через тысячу планов и действий предвосхищая желания и молитвы их всех... Действительно, Тот, Кто по праву был достоин называться Высшим Существом.
-В таком случае! — ханзо поднялся первым с места,— Прошу простить нас, господин Клаву, господин Демиург, однако я считаю, что мне необходимо начать подготовку!
-И мне! — гоэмон поднялся с места, однако лорд Демиург только улыбнулся.
-Я думаю, что по крайней мере у вас найдется время для одного раунда напитков — если вы уже пришли в этот бар,— Демиург только улыбнулся чуть глубже, словно бы своей "озорной" улыбкой,— За то, что вы поняли, чем именно является ваша награда...
-Я не думаю, что вам есть, куда торопиться,— лорд Демиург кивнул, — В конце концов... Вам ведь был дарован отдых.
И каждый из посетителей бара кивнул на эти слова.
-Хотя, признаться... — лорд Демиург немного ослабил завязки своего галстука и улыбнулся, — Признаться, меня самого действительно интересует, куда именно ныне направлен Его великий план...
-Однако, — лорд Демиург кивнул на то, как быстро Клаву подмел остатки разбитой чуть ранее кружки,— Я надеюсь на то, что очнувшись, падшая ангелица Рейналь приоткроет нам завесу этой тайны...
* * *
Момонга чихнул неожиданно, после чего потер немного свой нос, "Хм, значит созданное тело настолько настоящее, что оно способно даже на чихание... Интересно, но вместе с тем — достаточно неприятно — чихание заставляет меня на мгновение отвлечься, зажмуриться, произвести звук и оставить следы в виде капель слюны — если кто-то воспользуется этими факторами и развесит нечто вроде "пылевых ловушек" вокруг себя... Хм, может быть мне стоит начать носить привычную мне по прошлому миру маску или противогаз? Хотя, с другой стороны, судя по тому, что Нигредо успела собрать за время наблюдения за этим миром — ношение противогаза здесь не в ходу... Хм, как проблематично — может быть мне создать человеческое тело, но попытаться "отключить" ему возможность чихания? Интересно, способно ли на это заклятие..."
Момонга задумался о безграничных экспериментах, что он еще мог провернуть вместе со своим новообретенным заклятием, однако развеял эти мысли — "Нет, я просто пытаюсь сейчас найти себе отвлечение, я уже решил, что мне нужно сделать — и чем дольше я откладываю это — тем сложнее будет признаться в этом потом... Табула, надеюсь, что твоя дочь простит меня!"
Момонга проделал путь до Тронного Зала где, по словам найденной по пути горничной сейчас находилась Альбедо, пытаясь отвлечь себя размышлениями по пути — "Интересно, она считает Тронный Зал своим рабочим местом и поэтому находится там? Интересно, где находятся ее личные покои? Я не помню, чтобы Табула прописывал ей это — хотя, я не прочитал до конца ее настройки, и вполне мог успеть забыть какую-то информацию за прошедшее время... Хах, в какой-нибудь из дней мне нужно будет сесть и основательно провести полную инвентаризацию Назарика — я ведь даже не помню, сколько локаций мы построили в Назарике... Хааах, дела все копятся и копятся... Я чувствую себя плохо, собираясь просто сбежать из Назарика в другой мир... Эм, мир людей, может быть? На Землю? Надо будет узнать, как называются миры этого места, чтобы больше не путаться в их наименовании."
Момонга проделал путь до Тронного Зала, после чего замер, робея, будто бы он собирался войти в личные покои Альбедо... Что не имело никакого смысла, учитывая, что именно он был правителем Назарика и это был его тронный зал.
"Ну, ладно, мне нужно просто войти, покаяться перед Альбедо в совершенном и выдержать ее первую реакцию. После этого я на какое-то время смогу уйти в мир людей и дам возможность Альбедо немного подостыть... Хах, это то, о чем ты говорил, Тач Ми?" — Момонга вспомнил о словах Тач Ми и о том, как он иногда приходил в Иггдрасиль после того, как поругается со своей женой, чтобы дать время им обоим остыть и выпустить пар, потроша какого-нибудь противника — "Но Альбедо не моя жена... И я не знаю, как она будет относится ко мне в конце нашего разговора..."
Момонга задумался на мгновение, после чего еще раз медленно вдохнул, выдохнул, собираясь с силами, и открыл врата тронного зала.
Мгновенно перед его глазами возник огромный зал, огромные колонны и множество флагов на сторонах прохода, ведущие к [Трону Королей] и висящему во всю стену флагу Аинз Оал Гоун. Спустя мгновение Момонга нашел взглядом Альбедо, стоящую рядом с троном — если точнее, то та мгновенно припала на одно колено, стоило только Момонге появиться на входе в тронный зал, и склонила голову, не глядя на него.
"Мне больно от того, сколько доверия они мне оказывают — а я его предал, осквернив создание Табулы..." — Момонга покачал головой, но, найдя в себе силу воли, сделал шаг внутрь, позволив воротам тронного зала закрыться вслед за ним, двигаясь к Альбедо.
Проход, ведущий к [Трону Королей], был достаточно длительным, и все время, что Момонга шел по тому, он не услышал ни единого звука, кроме его собственных шагов, приглушенных дорогим ковром, расстеленным на полу.
С каждый шагом и с каждой прошедшей секундой Момонга ощущал, как его нервозность нарастает, будто бы он шел к своему палачу — но когда он приблизился к той окончательно его паника поднялась до таких значений, что его действующий навык рассеял ту, позволив Момонге действовать так, словно бы он совершенно не переживал по поводу произошедшего,— Уму, подними свою голову и встань с колен.
Альбедо, подчинившись его словам, мгновенно поднялась рядом с троном, осенив Момонгу сиятельной улыбкой и чарующим взглядом,— Мой Господин?
-Уму, Альбедо, я должен сказать тебе кое-что, — Момонга внутренне кивнул, осознавая, что сейчас, возможно, подписывает себе смертный приговор, но неспособный свернуть с этой дороги не осквернив память об Аинз Оал Гоун, — Те чувства, что ты испытываешь ко мне... Они не настоящие.
Альбедо, услышав это, моргнула в непонимании, после чего чуть-чуть наклонила голову в сторону, — Мой Лорд?
-Уму, Табула Смарагдина, твой создатель, не прописывал — то есть, не давал тебе эти чувства, — Момонга кивнул, чувствуя, как с его души начинает медленно спадать груз, который там, неосознанно для самого Момонги, все время висел, — Твоя любовь ко мне... Уму, это то, что я вложил в тебя — я увидел в тебе то, что мне... Что мне не понравилось, и потому изменил это. Прости меня.
Мгновение спустя Момонга склонил голову перед Альбедо, неожиданно осознав, что он все еще находится в человеческом теле, что он выбрал для внедрения в человеческий мир — "Хах, я даже не ощутил этого — любое тело, которое я создаю, ощущается как мое... Нужно было развеять это тело и принять обычное — иначе начинает казаться, будто бы я не способен взглянуть в лицо своим ошибкам и прячусь за чужими личинами, будто бы это сделал не я, а кто-то другой..."
-Мой Лорд, прошу вас, поднимите голову! — однако, на какую бы реакцию Момонга не рассчитывал все это время, паника Альбедо не была ей, — Прошу вас, пожалуйста, поднимите голову!
Спустя мгновение Альбедо оказалась на полу рядом с Момонгой, на коленях, но глядящая в его глаза с паникой, — Прошу вас!
-Уму, — Момонга мгновенно поднял голову, чем добился слышимого вздоха облегчения от Альбедо, — Альбедо, я изменил тебя, относительно того, какой ты должна была быть... Я извиняюсь за это.
-Не стоит, Лорд Момонга! — Альбедо мгновенно поднялась с ног, оказавшись рядом с ним, — Лорд Табула был Высшим Существом и моим Создателем, но я бы не променяла свои чувства ни на что иное! Мой Лорд, если мои чувства не нравятся вам, то я сейчас же...
-Нет, нет, — Момонга едва не поддался приступу паники, когда Альбедо спустя мгновение подняла свой Предмет Мирового Класса, направив его на себя, но приступ паники был заглушен спустя мгновение, — Твои чувства, кхм... Твои чувства не беспокоят меня — я бы даже сказал, что они радуют меня...
На эти слова Альбедо вздрогнула, будто бы невидимый электрический разряд прошел по всему ее телу.
-Однако ты не такая, какой тебя создал Табула,— Момонга знал о том, что Создатели НПС были для них главными из всех, поэтому Альбедо не могла не чувствовать ничего, услышав эти новости, — Разве это не беспокоит тебя?
-Какой я была? — Альбедо улыбнулась на эти слова и Момонга вдруг остановился.
"Ну конечно же, естественно, первое, что она спросит в данном случае — это то, что именно она потеряла..." — Момонга ощутил сожаление — "Но... Разве я могу просто сказать, что она должна была быть "шлюхой"? Табула, почему твоя любовь к гап-мое породила такой конфликт?!"
-Другой, — в конце концов ответил Момонга размыто, отведя взгляд, — Ты думаешь, что Табула бы одобрил мои действия?
-Я думаю, что мой Создатель, Господин Табула Смарагдина, обрадовался бы моим чувствам с ощущением, будто бы Он провожает свою дочь под венец, доверяя ее Тому, Кто сможет о ней позаботиться, — Альбедо только улыбнулась на слова Момонги, — Лорд Момонга, если мои чувства не беспокоят Вас... Если... Если Вы даже... Рады им...
В этот момент Альбедо вздрогнула, как в прошлый раз, словно бы от электрического разряда, но продолжила, не изменяя своего вида, — То я не вижу никакой проблемы в текущей ситуации... Если, конечно же, ее не видите Вы, Господин Момонга.
-Эм, нет, нет, конечно же не вижу, — Момонга моргнул.
Хах, он так долго готовился к этому разговору и так собирался с силами... А по итогу все разрешилось так легко и просто...
Ощущения Момонги в этот момент были в равной части облегчением — от того, что все не закончилось попыткой его убить, но еще и сожалением, от осознания, насколько же сильно доверяли ему НПС...
"Хах, пожалуй, мои переживания относительно их предательства действительно по итогу бессмысленны..." — Момонга покачал головой, после чего поднял взгляд на Альбедо, все еще внимательно смотревшую на него и все же решил окончательно поставить точку в этом вопросе, — Альбедо, на всякий случай скажу, что тебе не стоит переживать — я готов извиниться каким угодно образом за то, что я сделал с тобой...
-Лорд Момонга? — Альбедо моргнула, после чего на ее губах расцвела улыбка, — Ах, в таком случае, полагаю, я могу попросить вас о том, чтобы вы простили мне мою грубость...
"Ах, значит она все же решила..." — дальнейшая мысль Момонги прервалась в момент, когда Альбедо ухватилась за воротник его пиджака, фасон которого он подсмотрел чуть раньше из формы Иссея, и притянула его к себе, после чего буквально вонзилась в его губы своими, и разум Момонги, казалось, на мгновение покинул его тело, когда язык Альбедо проник в его рот и соприкоснулся с его языком.
