Лед и Смерть (фик по Наруто)

— Нет смысла. Не донесем, и такое и дома не лечат.

— Стимуляторы и допрос на месте?

— Вряд ли. Активность мозга почти на нуле. Тут даже Яманака не справится.

— И все же начинай. Терять нечего.

— Хай! Ирьенин сноровисто ввела пленнику несколько препаратов. Через минуту тот тихо застонал и раскрыл единственный уцелевший глаз.

— Кто ты? — склонился над ним командир. Пленник молча глядел на него. — Отвечай, и умрешь легко. Никакой реакции.

— Кажется, он вообще не понимает. — сказала ирьенин. — Странно, мозг как будто неактивен.

Зрачки командира расширились, но было уже поздно. Он внезапно понял, что не чувствует тела. Вокруг мягко валились на песок сокомандники. Потом повалился и он. Сознание его так и не покинуло, и он мог ясно видеть, как из-под того места, где лежал шар, выбралась фигура их противника. Тот мгновенно сломал каждому все четыре конечности, потом еще и связал их, а затем ввел всем препарат, от которого шиноби перестали чувствовать чакру. После этого человек начал быстро совершать какие-то странные и непонятные движения. Какое-то время командир тупо смотрел на это, пока его не осенило. Враг... танцевал.

Это было близко. Очень близко. Противостоять Джинтону... об этом я задумывался еще в Рью-но Кьюкейсо. Объединение трех стихий, Кеккей Тота был гораздо опаснее Кеккей Генкай. Старикан Ооноки мог производить им гигантские разрушения, вплоть до уничтожения целых островов. При полной манифестации я мог бы выдержать подобный удар, но лишь путем прямого противостояния ценой неимоверных затрат чакры. Теперь же, с силой всего лишь А-класса, об этом нечего было и мечтать. Мне тогда очень не понравилась эта мысль и я принялся усердно искать способ. Ответ лежал в самом принципе действия Джинтона — и в знаниях иного мира. Эта способность расщепляла вещество на молекулы. На молекулы... А ведь мне были известны вещества, состоявшие из одной молекулы! Мономолекулярные соединения вроде кристаллов — расщеплять их таким манером было просто некуда. Но это были крайне непрактичные штуки. Но существовал и другой класс соединений, гораздо более подходящий для моих целей. Фуллерены! Объемные мономолекулы углерода, напоминающие геодезические купола. Только если обычные фуллерены вроде С60 могли вместить в себя лишь несколько атомов, то мой полутораметровый шар вмещал меня самого!

Проверить идею было невозможно, оставалось надеяться на верность расчетов. И они не подвели. Шар полностью защитил от удара Джинтона, но вот следующие техники из свитков почти убили меня. Шар в той доменной печи швыряло и колотило так, что сверхпрочный углерод трескался, плавился, испарялся, и лишь непрерывное вливание чакры немного стабилизировало его. На десяти процентах резерва ураган стал стихать, но к этому времени двадцатисантиметровая скорлупа была проломлена во множестве мест, будто птица Рух пыталась достать цыпленка из яйца. И все же я выжил.

Дальнейшее не представляло особых сложностей. Распечатав собственноручно выращенного клона, я зарылся под шар — руками зарылся, не используя ни капли чакры, и стал ждать. Когда шиноби Конохи взяли клона в плен, у них как раз начался откат, пришло время платить за принятые в бою препараты, и они становились слабее с каждой минутой. Одна техника связывания А-класса и немного бесцветного газа — все, что потребовалось, чтобы захватить их всех.