Волшебник

Аккуратно сближаясь с трупом, под максимальным ускорением и с предельной концентрацией вчувствовавшись в тонкие манапотоки, я всё равно едва не пропустил момент атаки — не из-за скорости, а из-за невероятной тонкости плавно скользнувшего ко мне плетения. Потратив пару мгновений ускоренного восприятия на анализ, я что было силы сиганул в сторону, разорвав дистанцию метров до сорока. Плетение повернуло за мной, но быстро выдохлось и истаяло. Не доверяя своим чувствам, я шарахнул по всей траектории широким языком Синего Пламеня, и повторил манёвр со сближением — на этот раз с другой стороны. Паразит подпустил меня аж на десять метров и плетение запустил куда шустрее и мощнее, но разглядывать в этот раз я его не стал — основные маркеры совпали и я снова прыгнул в сторону, на этот раз не тратя резерв попусту и лишь подсветив нужную область простым цветным выбросом, как учили всех колдунов, а коллеги немедленно от души прижарили и труп, и область вокруг него... и даже меня снова причесали... не то чтобы я не мог посторониться.

— Голова. — Со вздохом озвучил я следующую цель.

Не имевшая пригодных для передвижения деталей часть тела спокойно лежала на краю дуэльной площадки... неприятно осмысленным взглядом следя за происходящим. Я тщательно сфокусировал все свои чувства на куске плоти, что должен быть уже мёртвым. Аура его пульсировала так же, как и у только что сожжённого трупа, только интенсивнее и быстрее. Не желая рисковать, я с дистанции в относительно безопасные сорок метров выпустил в него дюжину заряженных маной чешуек. Голова, казалось, не сдвинулась с места, но ни одна чешуйка не попала, а ко мне рванулось уже знакомое плетение — только бледнее первого и быстрее второго.

— Пламень! — Рявкнул я в голос, накрывая собственным выбросом широкий конус перед собой... и ещё метра на три вокруг собственной тушки, чтобы перестраховаться. На этот раз к удару подключились и чароплёты — им понадобилось время на формирование плетения, зато энергии в совместный удар вбухали столько, что заклятие, обычно вообще не воздействующее на органику, голову мало что не обуглило...

Или не заклятие. Несмотря на чудовищной силы удар, аура всё ещё пульсировала, на самой грани восприятия.

— Не расслабляться! Оно ещё активно! — Подал я голос, снова подкрадываясь к противнику. Начавшие было возбуждённо переговариваться колдуны немедленно сосредоточились на задаче. — Кто-нибудь может безопасно просканировать на таком расстоянии, что там за хрень? — Отрицательное мотание головой я заметил даже с такого расстояния. Грустно, но ожидаемо. — Тогда схема прежняя.

Снова врубив максимальный форсаж, я аккуратно двинулся по дуге вперёд, готовый немедленно рвануть назад при малейшем возмущении маны... но его всё не было и не было. Тридцать метров... двадцать... пятнадцать... десять... Я уже мог сосчитать ресницы на широко распахнутых глазах... слишком широко! Я кубарем откатился в сторону, а в то место, где я только что был, ударили две тонкие раскалённые спицы, мгновенно оплавившие песок — но структура их оставалась всё той же. Эта вспышка, похоже, стоила чудовищу остатков его магической нежизни, но я продолжал предельно внимательно следить за затухающей аурой, старательно запоминая все подробности. Только убедившись, что фон выровнялся окончательно, я дал отмашку, что всё можно зачищать. На этот раз они не стали заморачиваться с Синим Пламенем, а просто сожгли всё к чертям, проплавив песок на четверть метра вглубь, и правильно.

Подойдя к остальным метров на пятнадцать, я поднял руку, требуя внимания, и очень медленно стал воспроизводить все "записи" — три версии плетения, различающихся наполненностью, и подробные схемы искажения ауры трупа и головы.

— Просканируйте всех, начиная с меня. Не хотелось бы такую дрянь выпустить.

Меня просканировали дважды — отдельно колдуны и чароплёты, чтобы быть уверенными, что всё действительно чисто. Друг друга и некастеров — а потом и вообще всех, кто с Рыжим общался — проверяли уже спокойнее. Похоже, паразит чувствовал себя вполне спокойно и размножаться не собирался до самой гибели носителя... Во всяком случае, это выглядело достаточно правдоподобно, но полковник всё равно пообещал сообщить в соответствующие инстанции, чтобы проверили вообще всех, с кем Рыжий общался с момента поступления в Магадемию — скорее всего, паразита он поймал во время службы на границе, но оставался мизерный шанс, что он заразился во время посвящения, и рисковать никто не собирался.

Разбор полётов ожидаемо затянулся, да так, что выход нашей группы отложили на две недели, заодно добив каждый отряд до четырёх колдунов и добавив в основной третьего чароплёта. Я, наверное, по десять раз повторил каждому, что ничего такого отродясь не подозревал, что Рыжий был просто сволочью и мы с самого начала просто друг друга невзлюбили, он меня — потому что я быстрее, я его — потому что самоуверенный слишком. По результатам расследования наказание за дуэль мне заменили устным выговором, но с занесением в личное дело, такой вот юридический казус. Зато пришло письмо из Магадемии — там таки нашли пострадавших от общения с Рыжим — причём довольно много... Как это пересказали мне, "за последние три года обрюхатил десяток девок, у кого были магические способности — пропали, у кого не было — вовсе померли, едва успев дитё выкормить". И детей, и выживших женщин негласно взяли под плотное наблюдение — особенно Владу, как самую последнюю жертву.

Глава 14. Разведка.

За границу обжитых земель мы выходили на уже знакомой мне заставе, и я с огромным удовольствием поприветствовал старых знакомых. О цели вылазки, однако, с самым виноватым видом промолчал — секретность. О чём уж там разговаривали Красильников с Бредихиным — мне не докладывали, но казарму под ночёвку нам выделили и даже покормили горячим.

Основной отряд двигался в хорошем темпе, и за первый день прошёл около двадцати километров, а два разведотряда составили кроки окрестностей на пару километров в обе стороны от маршрута, заодно немного поохотившись. Вечером второго дня, преодолев аналогичным образом ещё двадцать километров, мы достигли края разведанной пограничниками территории. Третий день прошёл столь же спокойно, только скорость немного упала, и заночевали мы примерно в пятидесяти километрах от заставы, найдя относительно ровную площадку на склоне очередного холма. Именно там под утро и начались проблемы.

Дежурил один из подчинённых Васильева, и я вообще без понятия, как ему удалось заметить ночью опасность на таком расстоянии. Но он заметил и тихо разбудил остальных спецназовцев — подготовка этих ребят внушала реальное уважение. Сам я не спал и не собирался ещё неделю — выспался перед выходом, но командир всё равно назначил специально ночные дежурства, и я убедился, что не зря. Внимательно проследив за жестами, которыми часовой разъяснял ситуацию, я уловил направление угрозы и только после этого смог нащупать своими чувствами подкрадывающихся к нам трёх гигантских кошек — что-то среднее между пантерами и тиграми из сказок, привезённых с южного континента предками, вероятно, их дальние местные родственники: ночные хищники, бесшумные и очень терпеливые в засаде, быстрые и сильные, когда дело доходит до драки. Даже не монстры, просто очень хорошо приспособившиеся животные. Наверное, какие-нибудь чудовища были бы опаснее своей чувствительностью к магии, но и эти были не подарок, особенно большая стая.

— Кошки, чудовищ нет. — Беззвучно проартикулировал я, когда привлёк внимание часового, и показал три пальца. Тот кивнул, а я сфокусировал восприятие в максимально длинный пучок и внимательно пробежался по кругу, опасаясь, что это только загонщики, а остальные — в засаде, но никого не обнаружил. — Перехватить?

После совсем короткого обмена жестами со своим командиром часовой помотал головой, все пятеро спецназовцев разрядили в кошек арбалеты и бросились на сближение. Одной кошке болт попал точно между глаз, мгновенно убив, остальные же только разозлились от полученных ран. Необычное поведение добычи их на мгновение смутило, что стоило глубокой раны в бок ближней кошке. От возмущённого мява проснулись все, кто ещё спал, причём Иней немедленно ударил на звук чем-то ледяным, а Хвостатый просто подвесил над схваткой довольно яркого светлячка. Внезапно оказавшись на свету, кошки прыгнули в стороны и пустились наутёк. Вслед за ними рванули и ещё четыре тени, прятавшиеся в низине между холмов.

Как оказалось, только у меня единственного возникли какие-то сложности с наблюдением за ночной схваткой: все остальные ежевечерне вешали на себя (в случае спецназа — руками приданных чароплётов) заклятия ночного зрения. Я же слишком привык полагаться на своё чувство пространства, более чем достаточное на близких дистанциях и против магии, но существенно ограниченное по расстоянию. Что самое забавное, в Магадемии и усиление слуха, и улучшение зрения, будучи внутренней магией, у меня получались отлично, так что пришлось, задумчиво почесав тыковку, стряхивать пыль с полезных умений.

Кошки как будто стали невидимым Рубиконом между нами и неприятностями. Едва через полчаса после выхода отряд "Стриж" наткнулся на пару крикунов, и только чудом отделался непродолжительной глухотой. Ещё через час уже наш отряд наткнулся на лёжку щупальца, и моё чувство пространства взяло реванш за недавний прокол: остановив коллег в шестидесяти метрах, я от души влепил в разоблачённого врага дюжину чешуек, после чего искренне возмущённое таким обращением чудовище получило на орехи от остальных колдунов.

Двигаясь частым зигзагом мы на очередном сближении обнаружили гнездо мантикор. К сожалению, они тоже нас заметили, и разойтись миром уже не получилось бы никак. Восемь скоростных колдунов против двух дюжин монстров оказались весьма внушительной силой: проблемы доставил только вожак, матёрый самец полных полутора метров в холке, чёрный, как смоль и с тяжеленным хвостом. Пришлось принять на себя пару ударов, прикрывая замешкавшегося Угла, но чешуя у меня крепкая, что ей какие-то иглы. Были и другие стычки, не столь серьёзные — одиночный нетопырь и пара дикобразов. "Стрижи" видели в отдалении золотого червя, но непосредственной опасности он не представлял, и трогать его не стали. Словом, преодолев едва пятнадцать километров, мы с облегчением встали на привал.

Под утро опять пришли кошки, мне показалось, что те же самые, но остальные со мной не согласились, указав на совсем иной окрас. В любом случае, я метнул чешуйку в ближнюю, и с недовольным мявком зверюги удалились восвояси. Практически перед самым рассветом мы наблюдали странное явление: в паре километров от нас, точное расстояние определить было сложно, разлилось яркое свечение, накрыв куполом довольно приличную область. Через пару минут, пока мы ещё обсуждали что это может быть, свечение сжалось до размеров обычного светляка и погасло. На месте свечения никаких особых следов мы не нашли, ни магических (кроме повышения магфона, характерного для мощных заклятий), ни обычных. Пока мы изучали место происшествия, Хвостик упорно меня дёргал, но я так и не понял, что он хотел сообщить.

Новый день встретил нас новыми приключениями. Ничего особо выдающегося, к счастью, но скорость передвижения всё равно оставляла желать лучшего: очень неровная местность не просто не позволяла идти по прямой, но требовала следить за каждым шагом. Нам, разведчикам, было легче: ничто не мешало перепрыгнуть какую-нибудь непролазную канаву или отвесный уступ, а вот для основного отряда, гружёного припасами, приходилось искать и помечать удобный маршрут... тщательно следя, чтобы он не завёл в тупик.

Достигнутую отметку в сто километров — половину запланированной дальности — решили чуть-чуть отметить: пожарили шашлык из добытой дичи, выпили по сто грамм из неприкосновенного запаса... и благоразумно отошли на порядочное расстояние, прежде чем заночевать. Всю ночь с места отмечания доносились разные шорохи: сначала кто-то грыз оставленные кости, потом ели тех, кто грыз, а совсем под утро чей-то могучий рык разогнал всех и наступила тишина. Впрочем, отдохнуть как следует нам ничто не помешало.

Седьмой и восьмой день пути прошли относительно спокойно — пара стычек с одиночными монстрами не в счёт. Дичь разнообразием не баловала: какие-то грызуны, что-то среднее между очень крупными крысами и очень мелкими зайцами, так себе на вкус, и редкие хищники да монстры, которых и вовсе только с голодухи жрать станешь... где-то между ремнями и сапогами... Видели кого-то явно травоядного, похожего на барана, только раза в два больше и, кажется, бронированного. Разглядеть подробнее не успел никто — при виде нас тот рванул с места в карьер, как из катапульты запущенный.

На девятый день местность стала заметно каменистой и начала постепенно подниматься — мы уже подходили к предгорьям хребта. Живности стало меньше, и от нас она драпала во весь опор. Обсудив признаки, к выбору места для ночёвки подошли особенно вдумчиво, нашли небольшую пещерку под каменным козырьком, удобную для обороны, а ночные дежурства удвоили. То ли место мы выбрали действительно удачно, то ли волновались зря, но ночь прошла спокойно. За весь десятый день пути нам не встретилось никого опаснее уже знакомых грызунов, правда, добыть удалось едва пару тушек — мелкие поганцы, казалось, чуяли нас за версту и на глаза старались не попадаться. Столь же удачного места для ночлега найти не удалось, и спали все вполглаза.

К середине одиннадцатого дня стало понятно, кого боятся местные обитатели: на камнях отчётливо виднелись следы кислотных плевков щупальцев, а иногда встречались и характерно выжженные пятна от молниевого удара крикунов. Попадались следы и других чудовищ — тех, что следы оставляют — а вот монстры исчезли практически полностью.

На этот раз к вопросу стоянки подошли серьёзно: вместо планомерного движения вперёд разведали окрестности на десять километров во все стороны и нашли-таки место, которое Васильев счёл подходящим для организации временного лагеря. Неглубокая воронка возле вершины высокого холма, оставшаяся после явно давнишнего конфликта каких-то чудовищ, позволяла иметь хороший обзор во все стороны, не слишком высовываясь самим. Дополнительная маскировка из редких здесь веток, окрашенного в цвет грунта тента и мелких камней — всё без капли магии! — сделала укрытие практически невидимым... как минимум — для зрения, даже магически улучшенного. После завершения инженерных работ у меня выдалась минутка наконец-то пообщаться с Хвостиком. Обрадовавшись вниманию и вкусняшке, он кончиком щупальца постучал по браслету, а потом обвёл в воздухе какой-то смутно знакомый контур. Видя моё непонимание, он постучал другим щупальцем меня в грудь, когда же и это не помогло — ухватил четырьмя самую крупную чешуйку и демонстративно её покачал. Только после этого до меня дошло: речь шла про ту самую трофейную чешуёвину, добытую с моего двойника-переростка в ту не самую приятную ночь в моей жизни. Это что же получается, он её ко мне в карман засунул?