Холодный оружейник, Ч.1

Хлоп. Я снова вижу оледенелые стены, а не обставленный в нарочито традиционном стиле, парадный зал.

Память патриарха клана владеющих Лавой как-то резко выдала мне эту сцену. Словно... нет, это бред. Но что, если... Интере-есно.

— Если это правда, назову вас близняшками. Футаго-но-Саи, если по-высокому.

Ками, я говорю вслух? Наверное, все же, пора пообщаться с живыми людьми.

Мне срочно нужно что-то, имеющее кровь. Конечно, моя надежда почти беспочвенна. Для ТОГО свойства, потребовалась серия сложнейших ритуалов, угробивших тринадцать первых заготовок. Тем не менее, я хочу убедиться. В конце концов, от лишившегося крови кролика, никто не обеднеет, верно?...

— Уверен?

— Да.

Ао направляет саи в сторону, после чего из них вырываются по струе пламени. Присев, одноглазый втыкает их в землю, и грунт полигона превращается в багрово-серую поверхность.

Пустив еще несколько раз пламя в разные направления, Ао бросает один из кинжалов в бетонную стену на краю полигона. Следом летит второй.

— Можешь охладить грунт?

Я призываю небольшое количество Льда, посылая смерчик вперед по покрытому магмой полю, охлаждая его.

— Не мелочись. Все равно, полигон после нас ремонтировать — Ао, очевидно, неохота ждать, пока земля, им же и нагретая, остынет в достаточной степени.

Не мелочится? Хорошо.

В Приливную Волну я выпустил половину доступной мне энергии. А затем потратил еще четверть, пока отгонял образовавшийся пар с полигона.

Ао быстро прошел по слою заполнившего испытательную площадку кипятка к ограде. Я последовал за ним.

— Хм — глубокомысленно сказал тренер, вынимая оба кинжала из стены и проверяя их остроту — а если затупятся?

— По идее, они должны восстанавливаться за счет железа и углерода вражеской крови и оружия — честно ответил я — но проверять бы не хотелось.

Хотя в голове крутится воспоминание двухдневной давности. Кролик... ты погиб ради высшей цели. Ну, по крайней мере, зазубрины на Близняшках, исчезли. Так что, видимо, память Трофея подсказала верно.

— Восстанавливаться, в смысле и затачиваться тоже?

— Базовая форма, к которой они должны возвращаться — та, которую я вынес вам из кузни.

Ответ был почти честным. Ведь, проверив предположение на кролике, я вернул кинжалы туда, где их породил. И только потом ушел звать своего тренера-наставника-надзирателя.

— Впечатляет, учитывая, что это первый опыт. Если еще что-то задумаешь, скажи. И на следующем твоем творении должно быть клеймо. Понял?

— Да, Ао.

— Я покажу их Мэй, ладно?

Я неожиданно почувствовал, что покраснел.

Ао снова хмыкнул.

Возвращаясь вечером, после теоретических занятий, в уже обжитую кузню, я заметил, что кто-то перенес в предбанник все мои вещи. Там же, рядом, лежали слитки железа и уголь-антрацит. Хорошее сырье.

Кажется, неподалеку, в засаде, я заметил несколько силуэтов в знакомых, непробиваемых для моих глаз, масках.

Следующей миссией мне назначили нечто странное и непонятное.

"Сделай еще чего-нибудь, только лучше катану. Хорошо?"

Нет, нормально, сделай "чего-нибудь"? А?

Глава 12. Destination

Семь месяцев спустя.

Мир выглядел стеклянным. Почти полностью прозрачные, имеющие цвет, но, в то же время, не окрашивающие изображение того, что за ними, деревья. Выглядящая зеленоватой прозрачной тканью, медленно качающаяся на ветру, трава.

Не повернулись глаза, не поднялась голова. Но взгляд, тем не менее, скользнул вверх, в небо.

Бледно-синее, с переходом в сиреневый у горизонта, оно было украшено застывшими облаками. Похожие на останки матраса, растерзанного чьим-то тигренком, они слабо пахли Водой? Пахли? Не знаю. Как описать это чувство, непохожее на иные? Кто-то скажет, что их песнь, похожа на песнь Реки и Ветра. Кто-то ощутит кожей Стихию в небе. Инудзука бы тоже сказал, что облака "пахнут" стихийной чакрой. Клан ищеек, сочетающих черты человека и чего-то собакообразного.

Мне, наверное, не хватает смелости на самообман, чтобы считать, что я чую чакру в облаках одним из стандартного набора пяти чувств.

Откуда они вообще взялись, эти облака? Ну, судя по чакре в них, из-за какой-то деятельности шиноби. А судя по направлению ветра, в нашем лагере кто-то применил технику, создающую взвесь Воды или чего-то похожего. Либо Скрывающий Туман, либо что-то из стихии Пара. А может, еще что-то клановое.

Кстати о тумане. Какой знакомый флер вокруг. Конечно, мои глаза, так сказать, "видят" сквозь эту технику. Пусть и недалеко, но вместе с круговым обзором, это дает неплохие преимущества. Хотя, речь сейчас не о них.

Моя сила, окрашенная в привычный синий цвет, вырывает из нескольких точек, после чего формирует вокруг меня пять контуров. Большой эллипс. Тело. Четыре маленьких — лапки. Один поменьше, спереди и сверху. Шея. На ней голова. Ушки-круги. На другой стороне тела, дугой вверх поднимается цепочка овалов, заканчивающаяся похожим на каплю, замкнутым контуром из чакры.

Пять фигур, похожих на детский рисунок, стоят вокруг меня на вершине пологого холма, поросшего лесом. Прикрывают меня. Охраняют. Готово. Запуск циркуляции. Одновременно с активацией этих фигур, выдаю выброс чакры, сразу после которого, закрываю тенкетсу — точки, через которые она выходит в окружающую среду, выдавая меня.

Земля — не самая моя любимая стихия. Слишком медленная, слишком инертная и недостаточно гибкая. Тем не менее, даже в режиме скрыта, даже в случае стихии Земли, на такие техники меня хватает.

Нырок. Подземное Плавание. Умения дилетантов, некогда разработанные кланом, специализировавшимся на этой стихии. Уже к моменту образования Поселений, в архивах многих из них, имелись описания этой техники, пожертвованные из библиотек кланов-основателей.

Все, я под землей. Даже мои чудо-глаза, к сожалению, не могут пробиться через такой толщины слой грунта. Скорее всего, здесь, на пятидесятиметровой глубине, в недрах пологого, поросшего лесом, холма, меня не засекут. Земля гасит проявления чакры, а лес с обитающими там зверюшками вполне могут создать необходимый "белый шум".

Вода всегда, сколько себя помню в этом теле, легко откликалась на мои просьбы. Вот и сейчас, она начала появляться над тенкетсу. Те, хоть и прикрыты, но, все же, сохраняют некоторую пропускную способность. Достаточно для призыва и контроля небольшого количества Воды, и мало для того, чтобы засечь меня в текущих условиях.

Жидкость пропитывает все вокруг, превращаясь в раствор. Вода с песком покорна мне почти также хорошо, как и дистиллированная, вода. Еще пять минут спустя я нахожусь в полусферической пещере высотой в полтора метра. Стены, потолок... все — Лед. В конце концов, моя основная клановая специализация состоит в управлении и замораживании воды.

Юкки. Я взял родовое имя человека, продавшего мне все, даже свое тело. А я так и не знаю, почему оно пишется именно так, с двумя "к".

Так уж повелось, что, кроме разговорного, есть и высокий язык. Им пишут дипломатические документы, называют техники и кланы. Так вот на нем, по идее, клановое имя должно писаться на одну согласную короче. И, поскольку в высоком иероглифическая письменность, совершенно другим знаком. Но так уж повелось, непонятно из-за кого, что клан назывался именно Юкки. Традиция, шутка юмора или стремление выделиться, так проявившееся у предков... Ао, мой наставник, как-то, в качестве самой идиотской версии, предположил, что это, — аббревиатура.

"Юкки-онна Кеккен..." — чего-то там.

Так, задачу мне ставили просто. Продержаться двое суток, не дав себя поймать. Можно позволить себя найти. Тогда те, кто отыщут меня, попробуют захватить цель. Что поделать, учат не только меня. В случае захвата, разве что, не рекомендовано убивать друг друга.

К чему такая жестокость? Ну, я, в конце концов, работаю на Поселение-Скрытое-в-Тумане, известное также как "Кровавый Туман". Точнее, на ренегатов этого объединения шиноби. Гражданская война, чтоб ее.

То, что мой и моих соперников, наставники, поддерживают повстанцев... Это не заставляет их учить мягче. В конце концов, отсев в десять процентов погибших при интенсивной обучении, перекрывается вдвое большей выживаемостью выпускников на полевых миссиях.

Искать меня будут еще долго. Эх, была бы мне доступна энергозатратная техника клонирования... Ладно, отсижусь и так. Хотя не помешало бы подстраховаться.

Вода окутывает меня, чтобы затем перейти в особое состояние, пограничное между жидким и твердым. Микроскопические кристаллики Льда находятся в покрывающей меня пленке. Стоит дать команду и чакру, как они быстро вырастут, пожирая окружающие Воду и воздух, прикрывая меня. Примитивно, энергозатратно — при получении урона, и ненадежно. Именно так можно описать эту защиту. Но она вполне способна пережить слабые удары, если они не направлены в одну пластину. А большего и не требуется.

Все, теперь можно и подремать вполглаза.

Будильник прозвенел с двухчасовым запасом. В смысле, экзамен закончился два часа назад. Я его специально так поставил, чтобы не просыпаться раньше времени, нарушая режим дня. Какой дурак вообще назначил начало и конец экзамена на четыре часа ночи?

Лед крайне трудно превратить обратно в Воду. Вот расплавить, причем даже не создавая пара сверх необходимого, это легко. Но замораживание Воды — процесс, к сожалению, частично необратимый. Растопленный лед превращается просто в оксид водорода, прозрачную жидкость, с температурой кипения в сто градусов, а температурой кристаллизации — ноль. Чтобы создавать из этой среды технику, ее надо заново подчинить. А это, — затраты чакры.

Поэтому, Лед просто расходится в стороны. Между появляющихся лепестков, течет песок. Та же земля. Не люблю эту стихию так, как Воду. И все же, Подземное Плавание.

Брасом плыву вверх. К сожалению, дышать Землей, в отличии от Ветра, я так и не научился. Но есть такое слово... чакра. И тренировка, разумеется. С ее помощью, можно уйти в медитацию и с помощью техники Ветра, удовлетворять потребности организма в кислороде, пару-другую суток. Или, как сейчас, задержать дыхание и плыть вверх, сколько потребуется.

Поверхность. Всплеск чакры через кончики пальцев создает нечто вроде когтей, рассекающих дерн. Да и усиление мышц, к тому же...

Упираясь руками в траву, вылезаю посреди полянки. Зеленая трава становится почти прозрачной, когда в моих глазах загорается красное пламя. Земная твердь становится похожа на океан. Темная пучина, хоть наполняющее ее, и кажется прозрачным, коль его мало.

Стеклянные деревья, застывшие облака не несут в себе отголосков Стихий. Природные, без аномальных обстоятельств зарождения. И только небо, синее небо, несмотря на солнце почти прямо над головой, слегка ощущается бездной Ветра. И горит синим пара очагов. Судя по размерам, — медведь. А по яркости, — белка. А второй, походу, призывная птица. Интересно...

Стоп. Туман создается на рефлексах, как только появляется подозрение. И только затем приходят мысли, пока мир вокруг подергивается пеленой мельчайших капелек Воды.

Несовпадение. С какого перепуга цель размером с медведя, обладает яркостью очага белки? Больной медведь? Размазанная белка? Или...

Вспышка слева. Темнота.

— В принципе, конечно, зачет — вздохнул Ао, глядя в мою сторону.

Уверен, он смотрел не на меня. Кажется, эта девица, латающая мой затылок зеленой медицинской чакрой, кажется ему привлекательной. Не понимаю эту часть поведения взрослых. Что привлекательного в куноичи, таскающей на себе здоровенное коровье вымя? Лишняя масса смещает центр тяжести, служит балластом... Я ничего не имею против женщин-воительниц. Просто не люблю толстяков и таких вот... буренок. Неправильное у них телосложения для нашей профессии. Нерациональное.

— Ты дернулся после всплытия. Что-то заметил?

Значит, дернулся? Видимо, защитный рефлекс сработал быстрее сознательной деятельности. Есть у меня такой недостаток, давно замеченный. В незнакомой ситуации, я выдаю некую задержку, пока мозг придумывает план. По этой причине, боевик из меня плоховатый. Вот убийца, как считают, может получится. Навыки скрытности позволяют. А способность и склонность все планировать не вредит, если требуется убить противника с одной атаки.

— Очаг не соответствовал площади, которую накрывала выделяющаяся чакра. Недостаточно яркий очаг. Если, конечно, техника маскировала его под медведя. Успел заметить какое-то быстрое движение, но не успел среагировать.

— Ты слишком много думаешь — тут же ответил Ао — в этом твоя не то чтобы проблема, а особенность. Скорее всего, все дело в глазах. Ты ведь с ними не родился, вот и не можешь взаимодействовать так, как положено. Хотя, с другой стороны, атаку Ичи ты вообще не должен был заметить.

"Не должен был заметить"? Это что, у меня такое хорошее восприятие?

Медик ушла, зарастив мою шкурку. Действительно, сотряс и ушиб мягкий тканей головы, плюс разрыв кожи на затылке. Для ирьенина хоть какого-то уровня, работа на пять минут максимум.

— В принципе, понятно, что тот инцидент с саи, когда ты передал им способность Кубикирибочо, все еще остается загадкой. Однако это новое свойство твоих глаз, наверное, все бы объяснило — продолжил Ао, когда барьеры в стенах палатки мигнули желтым, обозначая изоляцию от возможного подслушивания — Хотя, как ты понимаешь, ничего тут точно сказать нельзя. Уникумов, собравших в себе столько способностей, вообще было немного. А твоих, к тому же, собранных таким способом...

Ао замолчал. То ли хотел, чтобы недосказанность сказал мне больше, чем он может произнести, то ли еще почему.

Я говорить не собирался. В конце концов, нового сказано не было. Потому, молчание выглядело наиболее логичной тактикой.

— Благодаря тем операциям, в которых ты участвовал, Лидер решила форсировать операцию "Кириказе". Я решил, что тебе стоит знать.

Ао замолк. Наверное, в этой ситуации следовало что-то сказать. К сожалению, говорить было нечего. Я не понимаю намеков, так уж получилось. И не получил приказов или советов.

Я поднялся. Поклонился. Развернулся и сделал шаг к занавеске. Она отсвечивала желтым и была твердой от пронизывающего ее барьера.

— Приготовь свои поделки, Хаку — послышалось сзади.

Кивнув, я деактивировал особый режим глаз, отогнул лишившуюся барьера занавеску и вышел.

За моей спиной, внутрь вошел очкастый мечник Чоуджиро. Ао снова активировал барьер.

Война шла где-то далеко, мало касаясь меня. Иногда Мэй, за поясом которой теперь обосновались мои саи, исчезала вместе со многими другими, а потом лазарет пополнялся пациентами, но меня это как-то мало касалось. Я редко выходил на задания, служа глазами отрядов при проводке караванов или организации засад.

Но большую часть времени я теперь творил оружие. Мэй и Ао не приказывали — только просили придать оружию те или иные свойства и форму для нового претендента.

Не думаю, что они сами были в восторге от такой зависимости. Но я, к сожалению, тоже зависел скорее от своей фантазии и эмоций, ее подстегивающих и направляющих. Во всяком случае, то, что я пытался создавать более осознанно, не повинуясь неясным желаниям, похожим на шепот в голове,... Скажем так, это было плохое оружие. Получше того, которым обычно пользуются шиноби. Но, тем не менее, далеко не блеск.