Гроза над Империей

Земноводные шаманы не боялись воды. Но эта была иная влага. Она била с силой дубины, пронзала обвисшие морщинистые тела прозрачными копьями, обжигала смертоносным холодом, забирающим тепло жизни. Третья песнь так и не прозвучала, и второй шаман, утративший переднюю лапу вместе с взорвавшимся посохом духов, увёл немногих выживших обратно, в ласковые болота. Туда, где злое шаманство гладкокожих не достанет их, и не осквернит духов предков...

...По всему полю перед императорским замком творилось нечто невероятное. Простые заклинания рядовых магов разили ящеров с силой просто невообразимой, преобразовывались во что-то гораздо более сложное и эффективное, и, что самое удивительное, без малейшей отдачи. Амулеты ящеров, примитивные — но вполне надёжные, взрывались, раня и калеча своих хозяев. Пульсация линий сил самопроизвольно преобразовывалась в заклинания — явление редчайшее, совершенно уникальное, но раз за разом повторяющееся сейчас...

Огромное войско орды, почти захлестнувшее замок, едва не сокрушившее имперские силы, таяло, как льдинка в кипятке. Пали вожди, пытавшиеся воодушевить остальных личным примером, сгинули, не успев рассказать подчинённым об истинной причине нападения. И неистовые, бесстрашные ящера вдруг разом повернулись и ринулись назад, утратив всякое желание сражаться. Они хищники, и съедобной добыче не стоит рассчитывать на пощаду. Но если добыча сильнее, хищник отступает. Не из страха, нет. Для того лишь, чтобы попробовать позже ещё раз. И ещё, ещё... Пока хрупкие кости не хрустнут в зубастых пастях, а сладкая кровь и мягкая плоть гладкокожих не утолят вечный голод и ненависть хвостатых воителей...

Это было чудом. Люди взбирались на стены и кричали от полноты чувств, выжившие обнимались и плакали от счастья, искали друзей и родственников, оторванных друг от друга в водовороте боя. Даже безмолвные рабы печати, истерзанные и вымотанные, утратили привычную бесстрастность, радостно стучали по нагрудным пластинам, и показывали неприличные жесты вслед отступающей орде. И безмолвные тёмные эльфы молча смотрели на уходящего врага. Они не успели насладиться местью, да и слишком велик был долг ящеров, чтобы взыскать его не то, что за один — за тысячу боёв!

Лишь немногие — старшие маги, советники, офицеры, знали истоки общей победы. И только они смотрели, как две задыхающиеся, обливающиеся потом девушки, наконец, разорвали объятья. Время чудес закончилось.

Старый советник вздохнул, невольно вспоминая. Когда-то, сотни лет назад, совсем другая пара, юные супруги, с оскорбительной лёгкостью смели предыдущую династию. Гордые, жестокие Шаграты погибали, не в силах поверить, что всё их коварство, тайное, доступное лишь семье искусство, и вся накопленная за время правления мощь, бессильны против пары влюблённых недоучек. Выжили лишь немногие, поклявшиеся в вечной верности новым правителям. Живущие ради надежды, ради шанса увидеть падение династии Чалсен.

Но случится это не сегодня. Старик повернулся, собираясь уйти во дворец, и замер, вглядываясь в маленькую фигурку, замершую в дверном проёме парадного входа. На суровом морщинистом лице расплылась непривычная улыбка. А может быть, именно сегодня! Жаль, что ему не суждено увидеть исполнение давней мечты.

— Я не стану твоей добычей, маленькая тварь! Аух-ирд-аттрани!

Старческая рука, вся в коричневых пятнах, легла на амулет, спрятанный под мантией. Запретный амулет, любовно собранный из косточек новорождённого ребёнка, последний довод, заклинание возмездия.

Советник умер мгновенно, легко и безболезненно. Его последнее заклинание собрало всю жидкость в старом теле и бросило во врага сотнями тончайших, игольно-острых льдинок. Изорванная мантия последнего из династии Шаграт медленно спланировало на землю, как знамя побеждённой армии.

Глава 7

Некромантия, живые мертвецы — это чушь, досужие выдумки эльфов! Если бы кто-то мог встать после смерти, кто бы вообще остался лежать в гробу?!

Профессор теормага Имперского Университета

Страх... Когда-то он считал, что лишён этого чувства. Он сам внушал страх другим. С лёгкостью хищного зверя.

Голод... А это чувство вообще было невероятным для одного из наследников императора. Сколько пиров он видел, сколько лакомств перепробовал...

Но всё изменилось, внезапно и необратимо.

Саршелен воровато огляделся, и только убедившись, что никого поблизости нет, сунул руку за гобелен, и нажал на угол лепного украшения, маскирующий рычаг. Потайная дверь в монолитной с виду каменной стене открылась совершенно бесшумно.

Дворец был построен едва ли не тысячу лет назад, и уже тогда был оснащён огромным количеством потайных ходов и комнат, звуковых каналов и магических порталов. И на протяжении сотен лет любой заговорщик, интриган, просто любопытный или романтичный обитатель дворца норовил если не отыскать старое, так устроить своё собственное тайное убежище. Не удивительно, что выросший во дворце мальчишка имел в запасе огромное количество тайников, и передвигался по дворцу, никому не попадаясь на глаза.

Эргэди наложила на него достаточно эффективные заклинания, но воздух — не вода, при ярком освещении его могут заметить. Да и сфера огня, которую он носил на поясе, не снимая даже перед сном, рано или поздно исчерпается.

Саршелен аккуратно прикрыл за собой потайную дверь и бегло осмотрелся. На пыльном полу были только его следы. За последний год лабораторию никто не обнаружил. Ничего удивительного, неведомый хозяин лаборатории, наверняка проводивший когда-то здесь запрещённые магические эксперименты, очень хорошо замаскировал своё убежище. Отыскала это полезное место Нахи.

Маленький принц скрипнул зубами от злости. Во всём проклятом дворце у него оставалось только одно верное существо — его бесценная, преданная кобра! Если бы только у змеи было побольше мозгов. В последний раз, добывая для него еду на кухне, Нахи укусила одну из кухарок — и вчера жирный стражник пришпилил ползучего друга Саршелена одним метким выстрелом из арбалета.

Ксавэра под домашним арестом, вокруг Эргэди крутится слишком много стражников, а доверенные лица его таинственного союзника из совета родов сидят в подземных камерах и ничем не способны помочь.

Принц вытащил из котомки свою скудную добычу. Чёрствая краюха, подгнившее яблоко, несколько сушёных слив. Объедки! Жалкие остатки ужина, не убранные ленивым денщиком из аппартаментов офицера. С тех пор, как проклятая волшебница, эта незаконнорожденная регентша развернула целую сеть сторожевых заклинаний у каждой кухни, у каждой кладовой, Саршелен питался лишь от случая к случаю. Хорошо хоть, в лаборатории был неучтённый источник воды.

Мальчишка давился скудным ужином, обильно запивая его невкусной тёплой водой. Если бы он спохватился раньше, если бы задумался о будущем до смерти отца... Он мог бы сделать запасы — продуктовые и денежные, мог вообще улизнуть из проклятого дворца, ставшего гигантской ловушкой.

Саршелен в очередной раз обнаружил, что вновь рассматривает маленькую серебряную урну, и с содроганием отвернулся. Страшная вещь, добытая старшим братцем через одного из советников темноэльфийского короля, манила и страшила. Именно в ней находились ответы на все вопросы. Могущество, власть, безграничные возможности. Если он решится, то сможет отомстить. Всем! Дяде, что охотился за ним едва ли не с самого рождения, Сегале, раскинувшей ловчую сеть, всем слугам и придворным, посмевшим презирать его!

Но цена... Цена власти была слишком высока. Может, он всё же найдёт лазейку. Пусть маги защитили стражников и рабов печати от его проклятий, но он сможет взять под контроль достаточное количество слуг. Всего-то и нужно — обнаружить потайной ход, слабо охраняемую калиточку, и он сбежит! Подрастёт, подкопит сил, навербует сторонников... И страшная урна не понадобится!

Усталый мальчишка лёг на продавленную, крытую плесневелым тюфяком лежанку, и забылся тяжёлым, горячечным сном. И снились ему не тёмные коридоры и пыльные лаборатории. Ему снилась цветочная лужайка и высокие деревья, улыбчивые, любящие его люди, и женщина, ласковая, и сильная, с тёмными, как ночь роскошными волосами и жёлтыми, как у кошки, глазами. Более яркая, решительная и надменная, чем даже сестра Ксавэра. Безжалостная к врагам и бесконечно нежная к собственным детям. Его умершая мать...

Саршелена разбудила тяжесть, навалившаяся сверху. Нечто давило, душило, не позволяло вздохнуть полной грудью. Первая, паническая мысль была — нашли! Скрутили во сне, запихнули в каземат и отправили послание дяде!

Но тяжесть прошла. А затем весь дворец зазвонил, затрещал, задребезжал... Общая тревога! Неужели передрались претенденты на трон?

Принц вскочил, на ощупь нашёл погасший фонарь, и убедился, что магический заряд закончился. Аккуратно снял с пояса сферу огня, и размотал тряпицу. Слабое оранжевое свечение позволило хоть как-то ориентироваться в лаборатории.

Значит, во дворце бой? Саршелен хихикнул. Это шанс! В прошлый раз, когда Гравэн с Ксавэрой устроили попытку переворота, уйти не удалось. Рабы печати перекрыли все входы-выходы, а вмешательство Шаргатэна и вовсе спутало карты. Но сейчас, он чувствовал точно, во дворце нет ни одного мастера проклятий, кроме него! Неужели он всё же вырвется?

Мальчишка в очередной раз за эти наполненные страхом дни встал перед зеркалом, и удостоверился, что заклинания сестры ещё действуют. Рассмотреть смазанный силуэт можно было только при резких движениях. Если понадобится, он пройдёт по трупам, смешается с беженцами, вырежет стражу на одном из потайных ходов! Судьба не часто делает подарки, не стоит пренебрегать такой возможностью.

Принц вновь укутал светящуюся сферу в тряпку, и вышел, даже не взглянув на страшную серебряную урну.

А уже через минуту планы вновь пришлось пересмотреть. Саршелен замер у мёртвой, покрытой ранами туши, с могучими задними лапами, и несоразмерно маленькими передними. Ящер! Тварь из орды! Дикари, прикормленные, обученные и развитые повелителями смерти, а затем восставшие против хозяев! Безжалостные хищники, способные часами преследовать добычу.

Принц отступил, только сейчас обнаружив и нескольких жертв первобытного воина. Точнее, части жертв. Тварь явно успела плотно позавтракать, прежде, чем сослуживцы пищи испортили ей аппетит. Руки вдруг затряслись и разом вспотели.

Тёмные эльфы ненавидят некромантов, но их ненависть — ничто, по сравнению с мутной и неутолимой ненавистью ящеров! Обитатели болот не забыли безжалостных владык, некогда пытавшихся приспособить дикарей для собственных нужд. Вся их ранняя история — это летопись ненависти к некромантам, жестоким экспериментаторам, на свою голову пробудившим дремлющий разум ящеров. Орда пришла за ним! И не отступит, пока не заполучит самую желанную добычу. Заклинания Эргэди не помогут. Хищники просто учуют его! Запах былых владык им знаком, и никакая сила не остановит хвостатых тварей, пришедших за кровью Саршелена.

Но как? Как могло так случиться? Почему их не остановили на границе? Кто предал: люди герцога, эльфы леса, или подданные дядя? Неужели всё только ради него?!

Дворец содрогнулся и задрожал. Принц ахнул, вдруг отчётливо поняв, что сейчас, без императора, простым воинам не удержать ящеров. Орда сметёт обычных воинов и слабых магов, разольётся половодьем, захлестнёт всю империю... Ему некуда бежать, его выследят, отыщут, разорвут на части, сожрут заживо! А значит, осталось только одно...

Саршелен медленно, на подгибающихся ногах подошёл к телам и ругнулся сквозь зубы. Противники были мертвы, как ящер, так и люди. Всё было бы намного проще, если бы один из стражей ещё дышал. Принц всё же нагнулся, и по очереди прикоснулся к телам. Нет, живых не осталось. Остывают, да и кровь начала запекаться. Придётся поискать.

Седой мальчишка снял кинжал с пояса одного из стражников и пошёл по коридору, стараясь не наступать на кровь. Не хватало, чтобы его обнаружили по следам! А мертвецы принца не волновали. Живые ящеры и стражники куда опасней.

Во дворце царил хаос. И, как ни странно, основной причиной были не ящера, прорвавшиеся внутрь. Тварей перебили достаточно быстро. Но остались придворные, и правители государств империи, и придворные правителей и слуги. Всем было известно, что регент приказала эвакуировать небоеспособных или не желающих участвовать в бою. Но при том все искренне полагали, что приказ относится ко всем, кроме их самих.

Как же, станет великий и могучий правитель пары чахлых лугов и половины лысой горы бежать от каких-то дикарей! Да ещё на глазах у того негодяя, что владеет второй половиной родимой лысой горы! Да в подозрительную дыру, именуемую подземным ходом. Это что, заговор? А ну, прочь, смерды, правитель сам справится! У него и рыцари, в количестве трёх штук, один хромой, второй придурковатый, третьему чуть за сотню. Да и фаворитка любому ящеру пасть порвёт, если за конкурентку примет. Да и не дойдут сюда ящера, а дойдут — так в лабиринтах дворца не разыщут!

А слугам как бросить высоких гостей? Господин Р. заказал мясо по-Мекарски, у госпожи С. заболела болонка, а принц У. и вовсе расхворался, зашиб ногу о привычный зад дворецкого, сейчас стонет, и требует лучшего мага, ведь ушибы могут быть опасны для жизни. Какие-такие драконы-ящера? Нога его высочества гораздо важнее! Да и тесто подходит, полы не мыты, сапоги не чищены! Разгневанные плохим обслуживанием гости куда страшнее орды!

И сбивалась с ног старые да увечные стражники, пытающиеся выставить из дворца самоуверенных гостей и подобострастных слуг.

Саршелену всё время приходилось держаться у самой стены. Народ, без перерыва снующий по коридорам, мог не то, что заметить, а просто затоптать маленького невидимку. Пару раз встречались и маги, подозрительно косящиеся на фонящие силой пустые места. Хорошо хоть, что это были чужие маги, из свиты гостей, и потому не спешащие вмешиваться в дворцовые дела.

Первые попытки раздобыть жертву для ритуала провалились. Поначалу принц собирался просто подчинить первого встречного и увести за собой. Благо, в Своде Проклятий, которым Саршелен владел идеально, было немало подходящих чар. "Раскол разума", "истечение воли", "семя второй души", "ошейник зомби". Мало кто соглашался служить некромантам по собственной воле, и владыки смерти разработали немало способов.

Вот только рыцарь, взятый под контроль, просто потерял своего невидимого малолетнего господина в толчее, а пожилая прачка, которой мальчишка подробно описал, куда идти и что делать, попалась под горячую руку одного из стражников, и была отправлена к дворецкому левого крыла под надзором. Не подчинять же всех подряд! Никаких сил не хватит. Стражники же, которые и доставляли больше всего проблем, оказались неплохо защищены амулетами.

А сколько неприятных минут доставили проклятые собачонки какой-то дамы! Злобные твари так наскакивали на принца, что привлекли внимание к невидимке. Саршелену пришлось экспериментировать на бегу. Свод проклятий позволял убить, парализовать, искалечить любое живое существо, повредить или уничтожить кое-что из неживого, подчинить разумного. Но шумные твари были слишком заметны, чтобы причинять им видимый вред, и в то же время слишком тупы, чтобы "истечение воли" произвело более-менее приемлемый эффект.