Моё смертельное счастье...

Господи, ну что за детский лепет?!

Нет, это невозможно!

— Анна!

О, господи... Так же и заикой можно оставить!

Едва не подавившись молочной рисовой кашкой, которую мне принесла приветливая Люси, я угрюмо посмотрела на дверной проём, в котором стоял раздраженный Кирилл.

Да, зайчонок? В чём дело? Ты пришел, чтобы рассказать мне всё-всё меня интересующее?

— Нет!

А что мы злимся? Что-то случилось?

Стараясь быть максимально дружелюбной, я всё равно срывалась на лёгкое ехидство. Судя по тому, как он быстро примчался, я всё сделала верно — думала "правильно" и громко.

— Ты... — проглотив видимо ругательство, мужчина поджал губы и несколько секунд пытался подобрать приемлемый заменитель. — Ты невыносима!

О... я старалась, правда. Но я ведь спросила вежливо. А ты не ответил. Нехорошо. Ты ведь Маршалл... Почему не исполняешь свои обязанности?

— Это какие? — недовольно прищурившись, Кирилл шагнул ближе, а затем устроился в кресле, которое сегодня было почему-то подвинуто ближе к кровати, хотя ещё вчера стояло у противоположной стены.

Непосредственные. Я хочу знать, как протекает моё наказание. Сколько Эмов выпито?

На этот раз он открывать рот не торопился, прожигая меня недовольным взглядом.

Почему недовольным, Кирилл? В чём дело?

Молчание затягивалось и становилось тяжелым, неприятным и я не выдержала.

Ну!

— Завтракай.

Опустив взгляд вниз, в тарелку, с трудом подавила в себе желание кинуть в него этой тарелкой. Глупо... Господи, как же он меня бесит своим высокомерием!

— Это не высокомерие, — раздраженно процедив, Кирилл настойчиво повторил: — Ешь. Стынет. Потом поговорим.

Точно?

Вместо ответа он прожег меня настолько недовольным взглядом, что я почти прониклась. Зайчонок, не надо так нервничать. Кстати!

Отправив в рот очередную ложку очень вкусной каши, не удержалась и скосила на него любопытный взгляд.

А как насчет нежности? Если ты её выпил, то почему сейчас такой злой? Почему не нежный? М?

— Потому что пришлось полночи реанимировать кое-кого самоуверенного и глупого. На это ушла почти вся полученная энергия.

О...

Моментально растеряв всю веселость и самоуверенность, я сконфуженно поджала губы. Да, нехорошо получилось. Но...

Даже не знаю, что сказать.

— "Спасибо" мне хватит.

Он был очень серьезен.

И так же серьезно я и ответила:

— Спасибо.

А потом дожевала последнюю ложку каши и отставила тарелку в сторону. Всё, к разговору готова. Слушаю!

— Чай.

Тьфу!

На чай я потратила ещё пару минут. В это время Снежка, которая успела спрыгнуть на пол, начала жалобно скулить и проситься обратно на кровать, так что Кирилл не выдержал — подошел и помог ей взобраться. Сам кстати обратно в кресло не вернулся — сел на кровать.

Всё, чай выпит.

— Лекарства.

С-с-с... садист!

Сначала я закапала глаза. Потом одним махом заглотила все таблетки, какие лежали на разносе на маленькой тарелочке, и даже запивать не стала, так справилась. И тут же заработала его скептичный взгляд. Да ладно, ерунда. Давай уже перейдем к главному! Сколько можно тянуть?

— Что ж... — переплетя пальцы, демон в это время очень внимательно разглядывал Снежку, которая изучала кровать и её барханы, образованные одеялом. — От твоего наказания осталось всего восемь Эмов плюс счастье. Но...

Но-о-о?

— Но ты...

Йя-а-а?

— Прекрати. — Одарив меня недовольным взглядом, в ответ заработал такие же недовольно поджатые губы.

А не тяни! Что мнемся, как гимназистка на приеме у гинеколога?!

На подобное сравнение Кирилл фыркнул. А затем наконец разродился:

— Для начала тебе необходимо восстановиться. Пока не восстановишься — никакого нового изъятия. А вот после... — тут в его глазах промелькнуло что-то такое, что я моментально насторожилась.

И не прогадала.

— О том, что обнаружена вторая наследница престола, я был обязан доложить в Верховный Совет и я естественно доложил. Теперь тебя желают видеть те, кто временно исполняют обязанности Монарха. Так что не позже, чем через неделю, мы с тобой летим на родину твоего отца, в Австралию.

О...

А...

Стоп!!!

Вторая?!

— Почему вторая?

— Потому что твой кузен отравился мидиями. Вчера.

О-о-о... Капец!

— Я никуда не поеду!

— Поедешь.

— Нет!

Мой хриплый вопль получился достаточно истеричным, чтобы он поморщился и недовольно нахмурился.

— Если ты боишься, то спешу успокоить — пока не свершится наказание, ты под моей защитой.

Нифига не успокоил! Во взорвавшемся самолете даже Маршаллы не выживают!

— Анна, не истери. Сейчас я не могу забрать лишнее — это тебе навредит. Кстати, тебе пора спать.

— Не хочу.

— Пора спать. Молча. — Резко подавшись вперед, он успел дотронуться до моей шеи, прежде чем я успела отпрянуть или возмутиться.

Мир погас.

Второй раз я проснулась вечером. Злая.

Что за произвол?!

— Всё, ради тебя, Ваше Высочество.

Повернула голову на звук и обнаружила его в кресле. Неужели весь день сидел?

— Почти. Работал. — Кирилл кивнул на ноут, который действительно был у него на коленях. — Судя по тенденции, тебя вообще нельзя оставлять одну. Час назад умер твой дядя. Хочешь знать, как?

— Как?

Я уже не удивлялась. Мне было уже истерично смешно.

— Утонул в ванной.

— Бред...

Закрыв глаза, замерла. Мне не было его жаль. Я его не знала. Просто... Просто я не могла в это поверить. И что теперь?

— Теперь ты единственная прямая наследница. Коронация в воскресенье. — Мужчина немного помолчал и достаточно ехидно добавил: — Если доживешь...

А доживу? И зачем? Меня не готовили в королевы. Больше того — я не желаю!

— Ты всегда можешь отречься.

Обязательно. Всю жизнь росла никем и дальше никем проживу. Но доживу ли я до отречения?

— Если будешь меня слушаться, доживешь.

О? И почему я слышу в твоем тоне интерес?

— Конечно. Я Законник. Я как никто иной заинтересован в том, чтобы моя подопечная не умерла.

Подопечная? Это теперь так называется?

Открыв глаза, с горькой иронией посмотрела на Кирилла. Давай уже начистоту.

— А оно тебе надо? — резко посерьезнев, мужчина даже ноут на столик отложил и подался вперед, начав внимательно всматриваться в мои прищуренные глаза.

Реальность ещё хуже, чем я думаю?

— Всё зависит от того, что ты думаешь...

После твоего заявления — в растерянности. Давай, не томи. Порви мой шаблон в клочья!

— Подобный жаргонизм непозволителен для особы королевских кровей, — усмехнувшись, демон снова не торопился откровенничать, и вместо этого предпочел попробовать поучить меня светской речи.

— Кирюша... поверь, мой мат тебе понравится ещё меньше. — Не удержавшись, я прошипела вслух: — Что за привычка не отвечать на четко поставленный вопрос?!

— Что за привычка командовать властьимущим лицом? — ответив в том же тоне, Кирилл тихо рыкнул, но быстро взял себя в руки. — Опять?! Почему с тобой невозможно нормально разговаривать больше минуты?!

— Может потому, что ты не умеешь себя вести с девушкой?!

Резко откинувшись назад, мужчина пару минут молча меня рассматривал. Словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:

— Ты так думаешь?

— Вижу. Точнее ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? — меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.

Да только из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!

— Обучен. — Его ответ был сух. Взгляд был недовольным, но большего он себе не позволил. — Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш. Если тебя убьют, то к правлению придет ветвь Шериссаан. В принципе эта ветвь придет к правлению и в случае твоего отречения, которое будет необратимым. Но. В результате гибели последнего из ветви Интесарашш на материке начнутся необратимые изменения, это факт. Благополучие материка завязано на правящей ветви и в случае её гибели всегда начинаются всевозможные катаклизмы. Начнутся землетрясения, извержения вулканов, цунами, торнадо, пожары. Погибнут жители. Мы, а это не только я и другие Законники, но и Верховный Мировой Совет, не можем этого допустить.

Он немного помолчал, позволяя мне проникнуться полученной информацией в полном объёме, а затем продолжил:

— На самом деле варианта три. Первый — тебя убивают и материк на долгие годы погружается в пучину хаоса и разрухи. В прошлый раз, а это было более двух тысяч лет назад, материк сотрясало больше двухсот лет. Второй вариант — ты отрекаешься, и происходит бескровная смена власти. В таком случае катаклизмы всё равно начнутся, но в намного более мелких масштабах. Лет десять, не больше и не так разрушительно, как при полном уничтожении ветви. И есть третий вариант... Ты становишься королевой.

Нет, спасибо.

— Я не договорил.

Неужели?

— Королева не может править сама, а это значит, что тебя вынудят выйти замуж за достаточно высокопоставленного и родовитого демона и естественно в дальнейшем родить ребенка. Теоретически королевой будешь ты, но фактически править будет король, которого тебе уже почти нашли. Наследником будет сын...

Никогда!

— Я не договорил. — Потяжелев взглядом, Кирилл надавил и тоном. — Как королева ты будешь иметь возможность отомстить за гибель родителей. Если же ты просто отречешься от трона, то такой возможности у тебя не будет. Всё. Я договорил.

Зайчонок... А можно я теперь скажу? Матом!

Говорила я немного, но красочно. Выразительно и ёмко. Литературно даже порой. В основном мысленно, потому что не хотела, чтобы это слышала Снежка. Детям такое нельзя.

— И завершая всё вышесказанное, позволь отправить тебя, всех Законников и весь Верховный Мировой Совет и каждого его члена извилистым, многими хоженым, но всё равно невероятно познавательным путем. Нах**!

— Закончила?

— Да.

— Здорово.

Мужчина сидел вальяжно, откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня так, словно я была чем-то весьма забавным. Тон его был ленивым, а взгляд снисходительным.

Коз-з-зёл...

— Ты тоже не ангел. А теперь прекрати истерить и осознай одну простую истину — ты последняя из ветви Интесарашш. Ты можешь сколько угодно изображать истеричную, недалекую особу, но тем печальней будет твоя участь. Высший Свет не будет терпеть подобную королеву, он тебя попросту съест.

Его слова были весьма болезненны для моего самолюбия, но тем не менее я понимала, что в целом он прав. В целом. Но не в частности.

— А я разве сказала, что хочу в королевы?

— Ты достаточно начитана и умна, чтобы понимать — Совет будет всеми силами на этом настаивать. Мало того, на расследовании всех смертельных случаев задействованы максимально эффективные силы. Не в интересах Совета допустить, чтобы целый континент был потерян для остального мира даже на десять лет, не говоря уже о двух сотнях. И поверь, ты до сих пор в моём доме только потому, что я достаточно влиятелен, чтобы не допустить иного.

Иного?

— Иного, — усмехнувшись, Кирилл закинул ногу на ногу. — Или ты думаешь, Совет рад, что единственная кандидатка в правители отбывает срок за не самые легкие прегрешения? Несомненно, они закроют глаза на твоё тёмное прошлое, но только до того момента, пока ты не выйдешь замуж и не родишь наследника.

Никогда!

— Ты так уверена, что сумеешь противостоять Совету? А ведь в его состав входят такие нелюди, как ведьмаки и демоны всех стихий... Сильнейшие. Ты уверена, что успеешь хотя бы пискнуть, прежде чем они решат твою судьбу?

Он говорил грубо.

Но он говорил верно.

Я достаточно хорошо представляла мировой политический расклад и методы Совета, чтобы не тешить себя иллюзиями — если они решат, что королева-воровка им выгоднее, то так и будет. Причем можно было быть в абсолютной уверенности, что они провернут всё так, что это будет моим собственным, добровольным и невероятно радостным решением.

Комната погрузилась в молчание.

Кирилл не торопил и не торопился добавлять что-либо. Я же думала. Зачем он рассказал мне это? Что он хотел этим добиться?

Странно...

Снова посмотрела на демона, но он сидел, прикрыв глаза, и создавалось ощущение, что он вообще спал.

Кир?

— Слушаю, — глаза он так и не открыл, но я поняла, что он действительно всё это время меня слушал.

— Ты ведь рассказал мне это не для того, чтобы услышать, какие все сволочи, да?

— Верно.

Чуть поджав губы, потому что учуяла в его голосе одобрение, но пояснять он не торопился, я прищурилась и, старательно подбирая слова, продолжила:

— Ты сказал, что я под твоей защитой. Долго?

— До искупления твоего приговора осталось шесть Эмов и счастье. После того, как я их выпью, все мои текущие обязательства в твоём отношении будут прекращены, — после этих слов он открыл глаза и мне достался задумчивый взгляд. — Но есть одно "но". Помнишь, я упоминал, что Маршаллы не только наказывают, но и пресекают?

Помню. Но какова твоя выгода? Вот, чего я не понимаю. Зачем ты толкаешь меня к этому решению?

На мужских губах промелькнула и тут же пропала улыбка, а он снова стал чрезвычайно серьезен. Но она была. Точно была.

— Скажем так, мне выгодно быть рядом с тобой. Так уж получилось, но наша с тобой встреча стала судьбоносной не только для тебя, но и для меня.

О? Какие интересные откровения... А поподробнее?

— Рано. Пока рано. Поверь, в основном тебя это не касается, это связано с иным делом. И раз уж ты догадалась, что я от тебя кое-чего хочу, то озвучу — я дам тебе свою защиту и покровительство, буду защищать твои интересы так, как этого пожелаешь ты, встану на твою сторону при любом твоём решении, если конечно оно не будет противозаконным. Ты же... — пару секунд переждав, чтобы его слова дошли до меня окончательно, он продолжил: — Ты и дальше не будешь препятствовать мне пить твои эмоции.

Сроки?

— Пока не разрешится вопрос с престолонаследием. Либо отречение, либо замужество. Максимум месяц.

Как именно ты будешь пить? Только находиться рядом или иначе?

— Иначе.

На этот раз улыбка была более явной и многозначительной.

— И ты думаешь, я соглашусь на то, чтобы ты мучил меня ещё месяц?

— Думаю, да.

Хм...

Его ответ был слишком уверенным, слишком твёрдым. А ведь не на пустом месте...

— Мне надо подумать.

— У тебя три дня. Через три дня мы летим в Австралию.

Кивком признав за мной право обдумать всё тщательно, мужчина встал и ушел из комнаты.

Я же... черт, от таких нервов почему-то резко захотелось в туалет. Только...

Сил не было вообще никаких.

— Помочь?

Он снова показался в дверях, на этот раз абсолютно не скрывая ехидной усмешки.

Эх, зайчонок... Сказала бы я! Но помощь мне действительно нужна.

— Кирилл, а может, всё-таки мы сделаем мне какой-нибудь щит? Поверь, мне совсем не приятно знать, что ты слышишь, как я тебя матерю.