Моё смертельное счастье...

Пролог

Дождь...

Наверное, это был первый настоящий дождь в этом году. Не морось, не накрапывание, а настоящий полноценный ливень.

Кто бы мог подумать...

А ведь ещё час назад светило солнце, и на небе не было ни облачка.

Минут пять посмотрев на то, как беззастенчиво разверзлись небеса, я поняла, что не хочу стоять под козырьком, как и все.

Не хочу ждать.

Не хочу надеяться на чудо.

Чудес не бывает.

Горькая тень от улыбки всего на мгновение легла на губы и я, сняв солнечные очки и убрав их в сумку, решительно шагнула под дождь, наплевав на то, что у меня не было зонта. Волосы промокли уже через минуту, превратившись в сосульки, с которых не капало, а лилось. Пиджак намок моментально, особенно плечи и теперь вода медленно, но уверенно просачивалась под него. Я лишь на мгновение задумалась о телефоне и о бумагах: паспорте, блокноте и книге, лежащих в сумке, но лишь плотнее прижала её к себе, чтобы вездесущий дождь не пробрался внутрь.

Ерунда... подумаешь, блокнот. И даже паспорт... Даже телефон. Это всё ерунда.

До дома всего двадцать минут пешком, так что ничего не случится.

Непоправимого точно не случится.

Усмехнулась...

Последние несколько недель я могла лишь усмехаться и пытаться изобразить улыбку.

Не получалось.

Только подумала и снова поняла, что плачу. Ерунда...

Всё равно дождь, никто не увидит.

Да и рядом никого...

Прикрыв глаза, потому что помнила дорогу наизусть, я пыталась отрешиться от боли. Получалось плохо, но я старалась.

Мимо проехала машина, окатив меня грязной дождевой водой и забрызгав не только туфли, но и бежевую юбку.

Даже не дернулась. Даже не усмехнулась. Подумаешь, юбка...

Снова меня начала поглощать апатия. Вязкая, гулкая, глухая... За свои недолгие двадцать три года я ни разу не задумывалась о том, что мы смертны. Мне всегда казалось, что родители будут жить вечно. Глупая...

Случай. Нелепый. Страшный.

И всё.

И я больше не могу...

— Господи, почему... — наверное, этот вопрос задавали ему многие...

Но как и многим, он мне не ответил. Ни тогда, ни сейчас.

Снова машина...

На этот раз мне не повезло ещё больше, и меня окатили буквально с головы до ног.

Гадко...

Замерла. Закрыла глаза. Выдохнула...

И горько улыбнулась.

Реальность. Суровая реальность.

Мотнула головой и шагнула в сторону от края тротуара и подальше от проезжей части.

Сама виновата.

— Девушка!

Я поняла, что обращаются ко мне, только тогда, когда мужчина торопливо подошел ближе и попытался взять за руку.

— Деву...

— Не трогайте... — мой голос был сиплым, а слова невнятными, но мужчина понял их смысл и поморщился. Да, голос у меня неприятный.

Последние несколько недель...

— С вами всё в порядке?

— Да, — я старалась не смотреть на него и даже попыталась обойти, но он шагнул навстречу, и я прошептала: — Не надо.

— Я вас обрызгал. Извините. Вы далеко живете? Подвезти? У вас горе? Я могу...

— Нет, — в душе поднялась злоба. Неконтролируемая. Сокрушительная. Уничтожающая.

В первую очередь опустошающая меня саму.

— Но может...

— Уйди. С дороги. Не мешай. — Дождь мешал общению и кажется, стал ещё сильнее, но я с вызовом вздернула подбородок и, глядя прямо в его тёмно-серые глаза, процедила: — Ты ничего не можешь. А теперь уйди.

— Я могу помочь, — мужчина оказался занудным и упрямым. Одетым в дорогой костюм, серую рубашку и темно-синий галстук. А ещё довольно высоким и широким.

Наверное, именно поэтому ему не хватило ни моего сиплого, неприятного голоса, ни моих красных последние недели глаз.

— Чем?

— Многим, — он был не только упрям, но ещё и чересчур серьёзен.

— Мне не надо многого...

— Я довезу, — упрямая складка у мужских губ намекнула на то, что этот "рыцарь" не отстанет, пока не оправдается хотя бы перед самим собой.

Что ж...

— Хорошо.

Посмотрела налево... Да, та самая машина, которая обрызгала меня второй раз. Очень дорогой внедорожник. Что ж, если ему не жалко обивку...

— Садитесь.

Несмотря на то, что я ему нагрубила, мужчина вел себя очень сдержанно, вежливо и даже открыл передо мной пассажирскую дверь, чтобы я села.

Села.

— Октябрьская, девять.

Закрыла глаза и обняла себя руками. Май... Всего лишь май. Коварный и изменчивый. Даже хорошо, что промокла насквозь, давно надо было заболеть. Не могу больше ходить на работу и смотреть на их сочувствующие лица. Лживые...

На самом деле до дома оставалось всего минут семь пешком — один светофор, да два дома вглубь. Но раз ему надо совершить добрый поступок... Пусть хоть ему сегодня будет хорошо.

— Я вижу, вам плохо. Я могу помочь?

— Нет.

— И всё-таки...

— Вы мне поможете, если замолчите.

Я не могла быть вежливой. Физически не могла. За эти три недели я поняла, что ненавижу сочувствие. Оно убивало...

— Хорошо...

Он ответил недовольно, но замолчал.

Ровное и едва слышное урчание мотора убаюкивало и почему-то успокаивало. Было в нём нечто такое... умиротворяющее.

И лишь минут через семь я поняла, что мы слишком долго едем.

Резко распахнула глаза.

— Куда вы меня везете?

За окном была совсем иная улица, причем та, что вела за город. Мы же ехали с такой скоростью, что дома буквально мелькали, сливаясь в одну серую дождливую полосу.

А он всё не отвечал.

Лишь в зеркале заднего вида чуть прищурились его недовольные серые глаза.

Что ж...

— Хорошо, не говорите. Когда начнете убивать — пожалуйста, сделайте это быстро. Не люблю боль.

Сиплый шепот неприятно резанул нервы, но Кирилл лишь сильнее поджал губы. Сама просила замолчать. А он уважает желание дамы.

Вот только судя по тому, что дама закрыла глаза, в которых едва ли теплилась эта самая жизнь, она не приукрашивала. Она действительно была на грани, где уже плевать на то, что будет, потому что хуже уже быть не может.

С этой мыслью в памяти всколыхнулись не самые приятные воспоминания и мужчина горько усмехнулся.

Хуже быть может.

Причем настолько, что даже представить невозможно... это возможно лишь пережить самому.

Глава 1

Мы приехали.

Куда-то точно приехали. Наверное, я впала в транс, а может просто уснула, но в себя я пришла рывком, причем четко тогда, когда машина остановилась, и мужчина заглушил мотор. Мы были внутри какого-то помещения... маленького помещения.

Хватило всего пары секунд, чтобы понять — мы в гараже.

Ещё через секунду он вышел из машины и открыл мне дверь, терпеливо дожидаясь, пока я выйду.

Что ж...

— Где мы?

И снова молчание и почему-то недовольный взгляд.

Нахмурившись, потому что не понимала его поведения, я повысила голос, но он стал не громче, а наоборот — ниже и неприятнее:

— Почему вы не отвечаете? Ответьте!

— Как пожелаете... — наконец открыв рот, незнакомец усмехнулся уголком губ. — Мы у меня дома. Вам необходимо переодеться в сухое.

— Я хочу домой.

— После. Сначала вы переоденетесь в сухое.

Какой бред...

Мужчина не производил впечатления больного или вообще маньяка, но мне всё равно стало не по себе. Что за ненормальная навязчивость? Что за ненормальный Робин Гуд, помогающий мокрым библиотечным крысам?

— Зачем вы это делаете? — я всё-таки вышла из машины, но он не стал отвечать, вместо этого перехватив меня за локоть и направившись к боковым дверям. — Кто вы вообще такой?!

— Кирилл. Кирилл Саминов.

Мой бог...

Я запнулась на ровном месте, но не упала, мужчина не позволил.

— Я. Хочу. Домой.

За эти три недели было выпито столько успокоительного, что сейчас я с трудом, но удержала себя в руках. Дернулась... Но меня никто не отпустил и моим словам никто не внял.

— Обязательно. После.

— Нет. Я никуда не пойду.

— Анна...

То, что он знал, как меня зовут, почти не стало для меня новостью.

— Нет!

Я никогда не видела его лично. И если честно, то надеялась, что никогда не увижу. Я знала лишь, что он высок, сероглаз и темноволос.

Но я бы никогда не подумала, что он может просто взять и увезти меня к себе...

Меня. Зачем? Неужели... Неужели он... Знает?

— Анна, я ведь могу заставить. Вы знаете.

В его серых глазах промелькнула усмешка понимания, когда я снова дернулась. Дернулась, но снова безуспешно.

— Пожалуйста, не делайте себе хуже. Я ведь просто хотел помочь...

— Отпустите мою руку, — я уже не сипела — я шептала.

Понимала, что сама подписала себе приговор, когда села в его машину, но...

Но когда он отпустил и сделал шаг вправо, а затем открыл дверь и махнул в сторону коридора рукой, я поняла.

Я поняла, что он знал.

Он всё знал.

Он знал всё уже тогда, когда предлагал подвезти.

Знал, что у меня никого нет. Что меня не хватятся. Что за меня никто не вступится. Он знал, что я не так чиста перед законом, как думали большинство окружающих.

Неужели он знал абсолютно всё?

— Ещё нет, но вы можете рассказать мне сами...

Я шла впереди, причем сама, а он на шаг позади, но его тихие слова я услышала так хорошо, словно он сказал их мне на ухо.

Чертов эмпат...

Как же. Сама... И сама подписать себе вышку?

Коридор был довольно длинным, но и он вскоре закончился большим холлом с лестницей, ведущей наверх. Ну и куда? Прямо, налево, наверх?

— Наверх. Второй этаж, налево, вторая комната. Это гостевая. В ванной есть полотенца. Сухую одежду принесут.

Мужчина больше не скрывал ни своего статуса, ни своих способностей, ни того, что я обязана подчиняться его словам, как приказам.

А как иначе, если с тобой разговаривает сам Маршалл?

— Анна, мне очень жаль, что ваши родители погибли. Поверьте...

— Ни слова!

Плевать, что Маршалл. Я ненавижу сочувствие в любом виде. Даже от того, кто царь и бог этой местности.

— Вам наверх.

Серые глаза потемнели ещё больше и стали почти черными, но я видела и не такое — не испугалась.

Лишь выпрямилась, как струнка, кивнула и ушла наверх.

Наверху, на втором этаже "того самого" дома, которого боялись все, кто был так или иначе связан с миром Иных, я без труда нашла вторую дверь.

Не поняла. Это гостевая?

Странно... Комната поражала своими размерами и оформлением. Куда ни глянь — то настоящий персидский ковер известных мастеров, то дизайнерская резная мебель, то картины, которые даже на черном рынке невозможно продать, потому что они все в "том самом" неприкосновенном списке.

Если это гостевая, то какова хозяйская?!

Хотя...

Мне это неинтересно.

Интуитивно найдя ванную, причем первым делом пройдя в следующую комнату, которая оказалась спальней (о её шикарном содержимом умолчу, это было выше моего понимания), я с сожалением констатировала, что на двери нет задвижки.

Вот так тут доверяют "гостям".

Хотя...

Что с меня сейчас взять, кроме анализов?

Поймав взгляд своего отражения в большом зеркале на полстены, я тускло улыбнулась. На меня смотрела мокрая, грязная, безликая, бывшая сирена.

Бывшая...

Улыбка превратилась в гротескный оскал, и я отвернулась. Не могу. Не хочу.

Я слишком похожа на маму... И лишь багровые глаза — папины. Багровые, с полопавшимися сосудами, пугающие всех без исключения, когда я снимала солнечные очки, которые носила последние три недели.

В огромную ванну из черного мрамора хлынула обжигающе горячая вода, грязные и насквозь мокрые вещи полетели на пол одна за другой, в воду полились многочисленные пены и засыпались многочисленные соли, и спустя минут пять я легла в мини-бассейн, не став дожидаться, пока вода наберется до верха.

Я никогда не любила воду, предпочитая избегать любых контактов, но три недели назад во мне что-то перегорело. Сломалось. Засбоило. Поменялось полюсами. Заледенело.

Сирена, чей голос мог очаровать собеседника в секунды, потеряла голос и теперь могла либо шептать, либо сипеть. Демоница, когда-то умеющая вызывать огонь на кончиках пальцев, теперь предпочитала каждый вечер сидеть в душе, смывая безысходность и боль одиночества водой.

Анналиррия, чьи родители погибли в авиакатастрофе, стала просто Аней. Девушкой без способностей. Девушкой без смысла жизни. Девушкой без будущего.

Зачем он привез меня к себе и теперь требует, чтобы я привела себя в порядок? Почему не убить сразу?

— Да. Нет. Да, я обяза...

Прошло от силы десять минут, когда дверь ванной комнаты открылась, и в неё вошел разговаривающий по телефону мужчина, усевший снять лишь пиджак и на ходу развязывающий галстук.

Увидел меня... Замер.

— Я перезвоню.

Сбросил вызов, наклонил голову набок...

— Анна?

— Да?

Я тоже не совсем понимала, причем в первую очередь его реакцию. Он вел себя так, словно не ожидал меня здесь увидеть.

И слава всем богам, вода с обильной пеной была мне уже по грудь, скрывая всё то, что положено скрывать от посторонних глаз.

— Это моя ванна.

— Но...

Его тихое заявление обескуражило. Не может быть!

— Да, это мои комнаты. Анна, я сказал — вторая дверь налево.

О, мой бог...

— Простите...

Впервые за много лет мне стало стыдно. Стыдно, потому что я вошла во вторую дверь, но направо.

Он же ничего не ответил. Постоял ещё несколько секунд, задумчиво рассматривая моё местами бледное, местами бордовое лицо, затем осуждающе качнул головой и вышел, уже в дверях тихо добавив:

— Служанка принесет сухие вещи сюда, не торопитесь. Я буду внизу.

Какой позор...

В голове билась лишь одна мысль — позор.

Позор.

Почему я пошла направо? Почему не так, как сказал он? Что за чертовщина?!

Взгляд сумасшедшей белкой метался по комнате, не в силах остановиться на деталях. Вот почему тут всё так дорого... Вот почему тут всё так изысканно... Мой бог...

Не знаю, сколько времени я так просидела, лишь шорох закрывающейся двери вывел меня из оцепенения, но всё, что я успела увидеть — это лежащую на стульчике одежду. Кажется длинный махровый халат и несколько полотенец...

Я не могла. Не могла заставить себя завершить водные процедуры и выйти к нему.

Хотя...

Когда вода начала остывать, я наконец убедила себя, что он всё поймет и без моих оправданий. Он ведь эмпат. Он поймёт, что я не специально.

Надеюсь...

Но почему халат?

Быстро вымывшись, я торопливо вылезла из ванной и тут же убедилась в своих предположениях. Да, именно халат. Но...

Хмуро осмотрев пол, констатировала — мою одежду и сумку унесли. Всё, вплоть до нижнего белья, причем нового не выдали.

Глупо как-то...

Зачем ему моё тело, если он питается лишь эмоциями? Или слухи лгут и телом он тоже не брезгует? Зачем тогда вышел?

Вопросы плодились с бешеной скоростью, и, пока я одевалась, их стало столько, что разум предпочел абстрагироваться и просто выбросить всё прочь из головы.

Он не хотел знать ответы.

Ему было уже всё равно...

Из ванны я вышла полная решимости закончить всё сегодня. Я поняла, что он был прав — он может мне помочь. Он может выпить мои эмоции. Он может сделать так, что я перестану рыдать каждый вечер, и ненавидеть мир каждое утро. Он может... Может убить меня быстро.

— Анна, вы меня неправильно поняли.

Наверное, я слишком громко думала, потому что внизу меня встретили чрезвычайно недовольным взглядом. Причем он стоял у подножия лестницы, словно специально ждал. Уже успел переодеться в сухое: светло-серые брюки и чуть более светлого оттенка рубашку, рукава которой были закатаны до локтя. Волосы он не сушил и теперь они вились тёмными, влажными кольцами, заостряя на себе внимание и делая его похожим на испанца.

— Ждал.

Как же это неприятно, когда твои мысли не только твои...

— В мире есть вещи куда более неприятные.

Судя по тому, что он отвечал на мои мысли, он больше не собирался щадить мои чувства и сейчас разговор пойдёт о таких вещах, после которых всё это покажется сущей ерундой.

— Вы правы.

Как мило...

— Пройдёмте.

Мужская ладонь галантно указала на дверь, расположенную чуть дальше по коридору и когда я послушно в неё прошла, то оказалось, что это кабинет. Странно... Он делает "это" в кабинете?

— Нет, Анна. В кабинете я решаю рабочие вопросы.

Интересно, если я подумаю о нём плохо... в смысле совсем нецензурно...

— Я не удивлюсь.

Мужчина скривил губы в ироничной усмешке и прошел за большой рабочий стол из черного дерева. Сел, вальяжно откинулся на спинку, переплел руки на груди и начал меня рассматривать так, словно впервые увидел.

— Анна, вы не поверите. Я действительно вижу вас впервые. Мало того, я очень удивлен. Больше того — признаюсь честно, я просто хотел помочь той, в чьих глазах было чересчур много дождя. Теперь же... Вы чересчур громко думаете. Присядьте.

Демон говорил тихо, но так уверенно, что я шокированно открыла рот и послушно села в кресло, куда мне указали ладонью. То есть... я...

Это шутка?!

— Нет, Анна. Это не шутка. Скажем так — это нелепая случайность. Вы не нужны мне в качестве закуски. Я "ел" меньше недели назад и ближайшие три недели не нуждаюсь в подобных "деликатесах". Кстати, попытайтесь вернуть защитный блок на место, вы думаете так громко, что мне неприятно.

— Я не могу... — я прошептала вслух и то, только потому, что мозг отказался думать и анализировать.

Мой бог... Я в логове монстра только потому, что он пожалел ту, кого обрызгал...

— Анна, я не монстр, — серые глаза снова недовольно потемнели, а губы на мгновение поджались. — Если уж на то пошло, то вы монстр больший, чем я. Я хоть чистокровный...

Спасибо за напоминание.

Криво усмехнувшись, я попыталась взять себя в руки. Ладно. Меня не выпьют досуха. По крайней мере сейчас. Тогда зачем я здесь?

Не став задавать вопрос вслух, потому что это в принципе было бессмысленно, я чуть наклонила голову набок. Так зачем? Мне ответят?

— Возможно... Вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза?

Бред...

— Совсем нет. Цвет спелой вишни... Аристократический, королевский цвет. Вы знали, кем был ваш отец?

— Да.

Так вот оно что...

— Нет, Анна, вы ошибаетесь.

Но...

Я уже ничего не понимала.

А потому задала вопрос вслух:

— Кирилл, что вам надо от меня?

— Ваше счастье.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. Что за бред? Пожиратель и счастье?

— Почему нет?

— Нелепо... Зачем вам моё счастье? — от непонимания я начала хмуриться и неприятно кольнуло в виске. Черт... Мигрень. Как не вовремя...

— Скажем так — оно мне необходимо потому, что я так решил.

— Бред...

— Возможно, — на его губах обозначилась странная, скорее даже угрожающая улыбка. — Если вам так будет легче, то думайте обо мне в том ракурсе, что я буду добиваться вашего счастья для того, чтобы его съесть.

— Но... но зачем? Не понимаю, — я правда не понимала. Это было глупо. Можно пойти в любой клуб и найти там тонну счастья.

Зачем взращивать его в той, кто не хочет жить, но слишком труслива, чтобы совершить самоубийство?

— Затем, что это будет моим развлечением и одновременно вашим наказанием. Я ведь монстр... — мужчина снова неприятно усмехнулся и кивнул на дверь. — А теперь идите. Второй этаж. — Многозначительный прищур и ехидное дополнение: — Налево.

Ах, так?

Что ж...

В душе всколыхнулся такой силы протест от подобного обращения, что из кабинета я вылетела, едва не снеся с дороги служанку. Значит, деликатес. Значит, развлечение. Значит, изысканный десерт...

Слышала я о нём подобные слухи, но не верила. Видимо зря.

Хм...

Замерев на площадке второго этажа, поняла, что первый раз за эти недели испытываю что-то, отличное от тоски, горя и раздражения. Возмущение. Яркое, незамутнённое. Да как он посмел?! Да что он о себе возомнил?!

А вот не пойду я налево!

Мне "направе" понравилось!

Решительно шагнув направо, я не менее решительно вошла в хозяйские покои, но моего глупого порыва хватило лишь до дверей спальни.

Что я делаю...

Замерев в дверях и заторможено рассматривая большую комнату с огромной кроватью, я понимала, что сделала глупость и теперь прежде всего в своих глазах выгляжу идиоткой, но вернуться и уйти туда, куда сказали, не могла. Просто застыла, как физически, так и мысленно.

— Анна, у вас странные понятия о направлениях.

Когда позади раздался чуть недовольный, но при этом достаточно насмешливый голос хозяина покоев, я даже не вздрогнула. Лишь нервно дернула плечом.

— То есть вы настаиваете? — мужчина шагнул ближе.

— Да.

— И вы думаете, что можете заинтересовать меня своей пустотой? — Кирилл подошел ещё ближе и оперся плечом о дверной косяк, существенно нависнув надо мной. В нем было не меньше двух метров, тогда как во мне едва ли метр семьдесят. А с учетом того, что я была босиком... — Анна, я не удивлю вас, если скажу, что вы не просто пресная — вы протухшая. Вы мне не интересны. Сейчас не интересны...

С этими словами его взгляд стал таким многозначительным, что меня передернуло.

Какой бред. Зачем? Зачем говорить жертве, что она станет жертвой? Причем не сейчас, а потом. Потом, когда перестанет болеть...

— Почему нет? — Кирилл склонился ниже, и мне некуда было деться, поэтому пришлось лишь поджать губы. — Анна, не бойтесь. Вы ведь хотели умереть? Обещаю, вы умрете. Просто чуть позже. Но сначала вы станете счастливой. Смерть от счастья это здорово, поверьте.

Как дико...

— Я могу уехать домой?

— Нет.

Логично, но спросить я была должна.

— Сколько у меня времени?

— Вы будете жить здесь до тех пор, пока не станете счастливой и я не решу, что настало время расплаты по вашим прегрешениям.

Нереально...

— Реально, Анна. Очень реально. А теперь идите. К себе. Налево.

Бред...

Уже чистая, но всё равно мокрая. Бледная. Худая. Потерянная. Одинокая.

Зачем он решил поступить именно так?

Сам не знает...

Зачем сказал так двусмысленно?

Наверное, затем, чтобы хоть как-то вернуть её к жизни.

Жалость?

Да, скорее всего. Ему не чужды подобные эмоции. Мало кто знал, а ещё меньше, кто верил, но он не монстр. Он просто делал свою работу.

Ну и что, что сейчас он решил помочь, не сказав всю правду. Это ведь его работа — помогать обществу и реанимировать тех, кто в этом нуждался.

А уж какими методами... Он решал сам. Это его право. В любом случае эта девочка ещё не заработала себе на смертную казнь, но вот на кое-какое наказание — несомненно.

Глава 2

На этот раз я действительно отправилась в указанную комнату и как только открыла дверь, сразу поняла — это гостевая. Обстановка отличалась разительно — всего одна комната, без гостиной, без дорогущих картин, без бесценных статуэток. Кровать большая, но не королевских размеров. Ковер мягкий, но не ручной работы. Мебель качественная, но без тех изысков, которые были в хозяйских комнатах.

Стильно, дорого, но без кичливости и перебора.

Он мог себе это позволить...

Мимолетно усмехнувшись своим мыслям, я прошла в комнату, плотно закрыла за собой дверь и с удивлением отметила, что изнутри на ручке есть блокиратор. Тут же повернула и удивилась ещё больше — он действительно запер комнату изнутри.

Невероятно!

Не верится даже...

Хотя... Глупо радоваться бессмысленному крохотному замочку. Открыть его проще простого — в крайнем случае можно без особого труда выломать дверь.

Какие-то у меня странные мысли.

Мотнув головой, разблокировала дверь и отправилась изучать своё временное пристанище. Я не тешила себя глупыми надеждами и мечтами. Он не бросал слов на ветер. И я буквально уверена, что совсем скоро он сделает всё, чтобы я стала счастливой, а затем выпьет мои эмоции так, как некоторые пьют коллекционный коньяк. Смакуя по капле, перекатывая янтарную жидкость на языке и, наконец, довольно улыбаясь, когда бесценный напиток приносил желаемый эффект. Демоны, пожирающие эмоции, очень редки в нашем мире, а демоны такой силы, как Кирилл, так и вовсе уникальны.

И тем страшны, что питаться им необходимо регулярно, иначе они становятся опасны для окружающих. Эмпат, читающий не только эмоции, но и мысли. Не только поверхностные, но и те, что скрыты под семью печатями даже для владельца. Судья и палач в одном лице. Общество давно смирилось с их существованием, потому что уничтожить Пожирателя эмоций почти невозможно.

Общество поступило умнее — оно предоставило Пожирателям возможность вершить правосудие и питаться теми, кто так или иначе преступил закон. Теперь они Маршаллы. Закон в последней инстанции.

Мозг же самих Пожирателей был устроен таким образом, что сами они почти никогда не шли на нарушение закона. Им это просто неинтересно. В какой-то мере их можно даже назвать перфекционистами, причем в хорошем смысле этого слова. С малых лет они воспитывались с убеждением, что необходимо чтить и исполнять букву закона. К моменту, когда Пожиратель морально и физически оказывался готов стать судьей, его тестировали свои же родичи и лишь тогда, когда было стопроцентно доказано, что демон будет идеальным Законником, ему давали пожизненное звание Маршалла.

И тогда у региона появлялся свой Монстр.

Отстраненно перебирая в памяти всё, что когда-либо слышала или читала о Маршаллах сама, я подошла к окну. Дождь...

Скользнув взглядом по огромным распашным створкам, отметила, что у меня имеется собственный балкон и недолго думая, открыла дверь, шагнув наружу. Балкончик был крохотным, но мне места хватило.

Прикрыв глаза и подставив ливню лицо, я с ненормальным, потусторонним наслаждением ловила каждую каплю дождя. Кожей, волосами, губами...

Я снова намокла, причем практически сразу, но не обращала на озноб никакого внимания. Папа подарил мне чересчур крепкое здоровье, чтобы я могла переживать о подобной мелочи, как майский ливень.

Монстр...

Он назвал меня монстром. А ведь верно. Дочь сирены и огненного демона из правящей ветви. Демона, который отрекся от семьи, чтобы уйти с любимой. Его родственники были категорически против, но отец слишком любил мать. Он наплевал на титулы. Он порвал со всеми, кто был против его любви. И он никогда об этом не жалел.

Солёный дождь стекал по моим щекам, а я улыбалась, вспоминая его наставления.

— Никогда не слушай общество, Лирри. Оно слишком зациклено на соблюдении искусственных правил, которые само же и придумало, чтобы себя же и ограничить. Живи сердцем, милая. Оно у тебя горячее... но благородное.

Горячее...

Обхватив себя руками, горько улыбнулась. Да, оно было горячим. Было...

Теперь же оно остыло и больше не хочет биться.

Монстр, рожденный двумя чистокровными представителями Иного мира. Монстр, воплотивший в себе гены обоих родителей и сочетающий их невообразимым способом. Монстр, имеющий три ипостаси и успешно этим пользующийся, как на работе, так и в повседневной жизни. Как для добрых дел, так и для услаждения своих девичьих амбиций.

Монстр, потерявший все свои возможности в одночасье.

Я преступала закон и не раз, но я никогда не думала, что наказание будет таким... убийственным.

— Ты решила умереть от пневмонии?

Недовольный голос Кирилла раздался слишком неожиданно и слишком близко, так что я вздрогнула.

Но не обернулась.

— Анна, зайди в комнату.

Хм... А то что?

Глупое, детское упрямство решило явить себя во всей красе, и я отрицательно мотнула головой, так и не обернувшись.

— А мне ты показалась более умной... — он передвигался слишком бесшумно и поэтому когда его слова прозвучали прямо в ухо, я снова дернулась и отшатнулась, но его руки не позволили мне отстраниться — схватили за плечи и прижали меня к его груди. — Значит, ты решила выяснить величину моего терпения? Зря. Я терпелив, но не глуп. И если ты и дальше будешь вести себя подобным образом, то я начну вводить ограничения по перемещению.

— Отпусти.

Он первым перешел на ты, поэтому я не видела смысла больше выкать своему будущему убийце.

— Обязательно. Но не здесь. — Без особого труда заведя обратно в комнату, демон развернул меня к себе лицом и недовольно нахмурился — я снова была абсолютно мокрой. — Я зашел позвать на ужин, но теперь вижу, что тебя вообще нельзя оставлять одну. Что ж...

Молчание неприятно затягивалось. Он не прекращал меня рассматривать, как не торопился и убирать руки с моих плеч.

Балконную дверь он так и не закрыл, и теперь вечерний ветер неприятно холодил босые ноги, пробираясь под халатом и вызывая по телу морозные мурашки.

Он же наконец что-то высмотрел и заговорил:

— Объясняю нехитрую истину — преступив закон и ступив в этот дом, ты стала моей собственностью. Таковы законы и ты их знаешь. Я же привык, чтобы моя собственность была в как можно более идеальном состоянии. Понимаешь?

Не совсем...

— Хорошо, скажу иначе. Сейчас ты вредишь самой себе. И раз уж моей целью является твоё счастье... Значит, я лично возьму под контроль все твои действия.

Он сказал это так, словно я должна была понять. Но я всё равно не поняла. Служанку ко мне приставит, что ли? Или тюремщика?

— Хуже, Анна. Намного хуже, — на его губах обозначилась трудноопределимая усмешка и, отпустив одно плечо, он взялся пальцами да пояс халата, начав развязывать. — Я буду контролировать тебя лично.

— Но...

И всё равно я ничего не понимала. Лично? Что это значит? Как именно "лично"? Будет следить за каждым моим шагом? За каждым моим действием? За каждым моим вздохом?

— Верно. Всё верно. Я буду рядом даже в моменты, когда ты будешь принимать душ. Я буду рядом даже ночью. Я буду рядом всегда.

— Но это глупо! — дернувшись, когда пояс поддался, и полы халата начали расходиться, я попыталась вырваться, но он держал крепко.

Мало того — одной рукой держал, а второй раздевал.

— Прекрати!

Вместо ответа он усмехнулся и перехватил поудобнее, чтобы окончательно снять халат и в итоге уже через несколько секунд я стояла перед ним полностью голая.

— Кирилл!!!

— Не кричи, у меня прекрасный слух. Анна, мне не нужно твоё тело. Поверь, видел и получше. Мне всего лишь необходимо твоё счастье.

— Счастье? Вот так?! — многочисленные эмоции накатывали одна за другой, и я уже не вырывалась — я стояла и гневно сжимала кулаки.

Ярость, злоба, раздражение... ненависть.

Всё вместе и без страха.

— Почему нет? Пути могут быть разными, главное результат. И поверь, я всегда добиваюсь результата, — его взгляд бесстыже скользнул по обнаженной коже, исследуя каждый её миллиметр. — Кстати, забавные татуировки... так ты из рода воздушных сирен? Необычно... Девичья фамилия твоей матери случайно не Пейсино?

Откуда...

— Ладно, одевайся.

Неожиданно отступив на шаг назад, ещё через секунду он сел в кресло, кивнув мне в сторону кровати. Именно там лежала одежда, видимо принесенная служанкой.

— Выйди.

— Нет, Анна, я не выйду.

Это было унизительно. Это было так унизительно, что я не нашлась, что сказать.

Посмотрела на одежду, на него... А затем на дверь ванной. Мне вдруг показалось, что я нашла решение. Если он не хочет выйти, то я сама могу уйти. Хотя бы в ванну.

— Нет.

Чертов эмпат!

А вот останови!

Рывком и не слишком рассматривая, что конкретно беру, я подхватила всё, что было на кровати, и успела сделать всего шаг, как он тут же встал и умудрился подойти к ванной первым, услужливо открыв её дверь и встав на входе.

Причем так, что дверь я бы закрыть не смогла.

— Издеваешься?!

— Немного.

Быстрый и, судя по всему, честный ответ слегка обескуражил.

Ничего не понимаю... Что за глупые игры? Что за ненормальное поведение? Что за...

Бред... Нет, это всё бред.

Голова отказывалась соображать и анализировать. Мысли были одна глупее другой. Извращенец. Вуайерист. Больной.

Просто ненормальный...

— Да, есть немного. Одевайся, ужин стынет.

Он беззастенчиво слушал мои мысли и, не стесняясь, комментировал всё, что считал нужным. Я же, сделав пару шагов внутрь, замерла и не могла себя заставить начать одеваться. Словно в ступоре. Я просто не верила, что это реальность. Дикая. Сумасшедшая. Всего два часа назад я была на работе... А сейчас в доме больного маньяка, где мне пообещали сделать меня счастливой, чтобы в дальнейшем съесть.

Но какими методами?!

— Помочь?

Я снова стояла к нему спиной, поэтому шепот, вновь прозвучавший на ухо, добил.

— Прекрати!

Выронила вещи, дернулась, рывком обернулась и снова оказалась в его руках, на этот раз ухвативших мою талию.

— Ты больной! Нельзя добиться счастья так! Ты меня унижаешь! Ты меня злишь! Ты меня бесишь, в конце концов!!!

— Это хорошо, — мужские губы изогнулись в ироничной улыбке и, подавшись вперед, он заглянул в мои глаза так глубоко, словно пытался посмотреть прямо в душу. — Это очень хорошие эмоции, Анна. Сильные. Незамутненные. По-своему вкусные. Но определенно верные. И самое главное — ты не сказала, что я тебя пугаю. А ведь я тебя не пугаю, а именно раздражаю... Как мило. Необычно. Уникально даже... — его голос стал тише и несколько интимнее. Серые глаза стали больше, а губы ближе. Горячие руки на моей холодной коже были таким контрастом, что я их ощущала, как два обжигающих клейма. Почему-то бросило в дрожь... А он вдруг усмехнулся и тем же интимным шепотом спросил: — Мне тебя одеть?

Что...

Ах, так?!

Зло прищурившись, я выпалила первое, что пришло в голову, пока разум не отошел от шока:

— Да!

— Желание дамы — закон... — усмешка стала шире, а в глазах промелькнуло что-то такое, что меня испугало.

Действительно испугало.

Он псих. Он точно псих!

— Я проходил медосвидетельствование буквально пару недель назад. Поверь, я абсолютно здоров. — Выпустив меня из рук, он наклонился и, перебрав лежащие на полу вещи, первыми взял трусики.

Я никогда не считала себя ханжой, но сейчас краска стыда медленно, но уверено заливала моё лицо, шею и всё тело.

— Ножку, пожалуйста...

Понимая, что необходимо подчиниться и закончить с этим как можно быстрее, я закусила губу, послушно подняла ногу, но едва не упала, и пришлось схватиться за первое попавшееся.

За его плечи.

Позор... Какой позор.

Не став ничего комментировать, словно это было в порядке вещей, он абсолютно спокойно попросил:

— Вторую.

Затем начал поднимать руки выше и наконец, надел на меня весьма неприличное нечто, которое судя по всему должно было заменить собой трусики. Никогда не любила красный.

— Тебе идет. Ты ведь наследница огненного рода.

Поджав губы от подобного неуместного напоминания, я старалась смотреть куда угодно, но не на него. Руки с его плеч я убрала сразу же, как только в этом отпала необходимость, а он всё сидел на корточках и перебирал вещи.

— Так... да, это.

"Это" оказалось платьем. Нежно-розовым, шелковым и очень простым по крою — скорее даже ночнушка, а не платье, но довольно закрытая ночнушка. А может, просто такое домашнее платье.

Кусочек ткани доходил мне до середины бедра, лиф не скрывал того, что под ним нет бюстгальтера, беззастенчиво обрисовывая соски, и если бы я уже не была пунцовой, то сейчас бы точно покраснела.

Старательно поправив бретельки, мужчина был абсолютно невозмутим, словно одевал не обнаженную девушку, а манекен. Затем он прошел вглубь ванной комнаты, достал с полки полотенце и накинул мне его на плечи, распределив мокрые волосы поверх.

— Идём, — одной рукой собрав не понадобившиеся вещи, Кирилл снова встал, второй рукой взял меня за запястье и потянул в сторону выхода. В спальне бросил одежду на кровать, затем подвел меня к комоду, рядом с которым стояли две пары обуви: розовые плюшевые тапочки и черные лакированные туфли на пятисантиметровом каблуке и кивнул на тапочки: — Надевай.

Надела.

— Прошу... — открыв дверь в коридор, он так и не выпустил моей руки, лично ведя вниз.

Я не сопротивлялась. Я просто устала и решила закончить этот день как можно скорее. А это возможно будет сделать лишь, не сопротивляясь и четко выполняя его приказы и пожелания.

На первом этаже мы прошли по левому коридору вглубь, повернули и, наконец, вошли в комнату, в которой был накрыт стол на двоих.

Никогда не сидела за подобными столами. Необычно, непривычно, изысканно... и горько.

Послушно сев на место, к которому он меня подвел, я бездумным взглядом скользила по богато сервированному столу. Ваза с цветами, свечи, множество столовых приборов, незнакомые блюда... Бессмысленно и беспощадно.

Мы не были бедны, но и к богатым нас нельзя было отнести. Скорее уверенный средний класс. Четырехкомнатная квартира улучшенной планировки в хорошем спальном районе и в доме с консьержкой. Две машины. Ежегодный отдых за границей. Хорошая одежда, качественные продукты.

Но никогда я не сидела в частном двухэтажном доме за шикарным столом в огромной комнате, которая была предназначена только лишь для приема пищи.

— Покормить?

Недоуменно переведя взгляд на севшего напротив демона, сначала нахмурилась, пытаясь осмыслить заданный вопрос. Спустя пару секунд до меня дошел его смысл и я резко мотнула головой. Ещё чего не хватало!

— Тогда ешь.

Спасибо...

Без особого рвения наложив себе с ближайших блюд, я не интересовалась содержимым салатов и принадлежностью отбивной к определенному сорту мяса. Просто ела, не задерживая внимание на чём-то одном. Вилка, нож, тарелка, блюдо... Цветок, свеча, ещё одно блюдо... Безмолвная служанка в строгом коричневом платье и белом переднике... Кирилл.

— Поела?

Кажется, вопрос был задан уже не первый раз, по крайней мере на это намекал его тон.

Посмотрела в свою пустую тарелку, чуть подумала, а затем кивнула:

— Да.

— Чай, кофе, сок?

— Чай.

— Люси, два чая в мой кабинет.

— Хорошо, — поклонившись, немолодая женщина торопливо вышла.

Демон же, вытерев губы салфеткой, встал и махнул мне рукой.

— Идём, мне ещё необходимо поработать.

А при чём тут я?

Не став задавать вопрос вслух, чуть нахмурилась. Зачем он мне это говорит? Какая мне разница, чем он будет заниматься?

— Потому что всё это время ты будешь рядом со мной.

Глупость какая...

— Необходимость, — левый уголок губ дрогнул, словно пытаясь не улыбнуться, и так как я не торопилась вставать, он подошел ближе и взял меня за руку, как маленькую. — Анна, не упрямься. Поверь, я добиваюсь своего любыми способами. Хочешь узнать их все?

И сказано это было таким многозначительным тоном, что я поторопилась отрицательно мотнуть головой и встать:

— Нет.

— Хорошая девочка...

Девочка.

Хорошая.

Слышал бы тебя папа...

Прикрыв боль воспоминаний ресницами, я послушно шла за ним.

Мы действительно перешли в кабинет, где меня усадили в одно из глубоких, мягких кресел, и рядом со мной на низкий столик положили стопку книг, выбранных с ближайшего стеллажа. Ещё через пять минут Люси принесла поднос с чайной парой и прочими чайными принадлежностями: заварником, сахарницей, сливочником, ложечками, несколькими видами печенек.

Кирилл же, взяв свою кружку, устроился за рабочим столом и, полностью потеряв ко мне всяческий интерес, углубился в чтение многочисленных бумаг, лежащих перед ним в нескольких неравных стопочках.

Ничего не понимаю.

То есть теперь я обязана быть рядом с ним везде-везде?

— Верно. А теперь постарайся думать потише, я работаю. Почитай что-нибудь. Ты ведь любишь читать? — даже не подняв взгляда от документа, мужчина обратился ко мне настолько иным, сухим и деловым тоном, что я очередной раз растерялась. — "Робинзон Крузо", "Джейн Эйр", "Двенадцать стульев", "Мастер и Маргарита"... выбери что-нибудь, отвлекись. Я буду занят ближайшие два-три часа. Если хочешь что-то иное — выбери сама, развлекательная литература на ближайшем к тебе стеллаже. Всё, я работаю.

Да-а-а...

Посидев минут пять в очередном ступоре, я признала, что в принципе он прав. Читать я любила, да и подборка предложенного была неплохой. Лирику, романтику и драму сейчас не стоит, а вот что-нибудь комедийное... Да, пожалуй "Двенадцать стульев" стоит перечитать. Классика жанра всё-таки.

Отстраненно отметив её выбор, внешне он ничем не высказал своей иронии.

Авантюристка.

За этот вечер он услышал достаточно её мыслей и воспоминаний, чтобы определиться с приговором. Несомненно, она заработала наказание, но на её беду не смертельное.

Да и нельзя просто так убить единственную наследницу древнего огненного клана... пускай и слегка нечистокровную.

А ведь буквально ещё года два назад её положение было иным.

Он ежедневно просматривал как городские и региональные, так и мировые новости и был в курсе того, как за последние несколько лет резко сократил свою численность именно этот клан. Семейные разборки... Огненные демоны всегда были чересчур вспыльчивы и не стеснялись в методах.

Позавчера умер (что удивительно — от старости) её дед. Теперь она третья в списке на огненный трон и единственная женщина. Пускай и с потухшими способностями, но даже несмотря на это — невероятно выгодная партия и реальная угроза первым двум кандидатам — дяде и кузену, которые на текущий момент замечены в стольких правонарушениях, что её собственные по сравнению с этим — детский лепет.

Как иронична Судьба...

Интересно, хватит ли им наглости попытаться убить её у него дома?

Опыт будет забавным.

Да, определенно Судьба благосклонна к нему и его затянувшейся хандре — ближайшие несколько месяцев несомненно будут насыщенными на события.

Интересно, как сильно она разозлится, когда узнает его реальные планы?

Глава 3

На удивление, книга действительно меня захватила. Пролистывая некоторые моменты, я зачитывалась теми, что нравились мне больше, и не заметила, как окончательно стемнело за окном. В кабинете было столько света, что сумерки нисколько не повлияли на освещение.

И лишь тогда, когда Кирилл навис надо мной, я подняла на него удивленный взгляд.

— Идём, я закончил. Книгу оставь на столике, завтра дочитаешь.

— Но я... — мне хватило одного взгляда в его недовольно прищуренные глаза, чтобы понять — отказ не принимается.

Иначе что?

— Могу загипнотизировать, могу просто закинуть на плечо и отнести в нужном направлении.

Ответ был ироничным, но вызвал во мне лишь угрюмое недоверие. Очередной бред...

— Анна, уже пора понять — я не бросаю слов на ветер. У тебя как всегда два варианта: послушаться и сделать самой, либо вынудить меня поступить так, как будет удобно мне. А уж как именно на текущий момент будет мне удобно — ты выбирать не вправе.

— Тебе просто скучно и ты развлекаешься за мой счет, да? — я отложила книгу и встала, тут же шагнув в сторону, чтобы он надо мной не нависал. — Не пойму, в чём тут развлечение? Приказы без права на ослушание? Неужели мало слуг?

— Слуг достаточно. Тут дело в ином... — снова взяв меня за руку, демон вывел меня в коридор и отправился на второй этаж. — Дело в тебе и твоём наказании. Дело в моём желании выполнить своё обещание. Не в методах дело, поверь. А лучше смирись. Тебе ведь без разницы, как жить, лишь бы поскорее умереть, верно? — во взгляде, как и в голосе, проскользнула ничем не прикрытая ирония, и он добавил, на втором этаже повернув направо: — Поверь, мои методы максимально действенны и быстры.

Стоп. Мы куда идём?!

— В мою спальню. Я ведь сказал — я буду рядом даже ночью. А так как моя кровать больше... — без труда удержав мою руку, когда я дёрнулась, мужчина саркастично приподнял бровь: — Что такое?

— Я не собираюсь спать с тобой!

— Не спи, — беспечно пожав плечами, он словно не замечал моего сопротивления, даже не замедлившись пройдя в спальню и закрыв дверь изнутри на ключ, который сначала вынул из кармана брюк, а затем вновь убрал его обратно. А на мой возмущенный взгляд вновь беспечно пожал плечами: — Предосторожность от твоей же глупости. В туалет пойдешь?

— Издеваеш-ш-шься?!

Угрожающе зашипев, я выдернула руку и шагнула назад.

— А что такое? Или ты больше не хочешь писать? Гарантирую, подсматривать не буду.

Боги, за что мне это?!

Мысленно сплюнув, я старалась не ускорять шаг, при этом прекрасно понимая, что как ни пытаюсь удержать лицо — он всё равно слышит мои настоящие мысли. Мысли же были крайне нецензурными. Все.

Всего за несколько часов я испытала столько ярости и злости, сколько во мне не было за все предыдущие годы. Он издевался. Открыто и безжалостно. Не скрывая этого.

Счастье... Мне кажется, у нас с ним абсолютно разные понимания этого слова. Как можно заставить меня испытывать эту светлую эмоцию подобными методами???

Не понимаю.

Максимально быстро сделав все личные и сугубо интимные дела, я успела лишь натянуть трусики, оправить подол и сделать шаг к душевой кабине, когда он бесшумно появился в дверном проёме. Вздрогнув, замерла. Он же, словно так и надо, начал медленно расстегивать пуговицы своей светло-серой рубашки, при этом неумолимо приближаясь.

Не поняла...

— Вместе, Анна. Всё вместе. Туалет, так и быть, будешь посещать одна, но всё остальное — вместе.

Идиотизм.

Моментально передумав принимать вечерний душ, который за эти недели стал неизменным ритуалом, я не успела шагнуть в сторону, а он уже стоял напротив в расстегнутой рубашке и тянулся к подолу моего платья.

— Не трожь! — уперев ладони ему в грудь, я попыталась оттолкнуть, но это было всё равно, что толкать гранитную глыбу, он не шелохнулся, лишь удивлено приподняв бровь.

— Анна, ты снова забываешься — ты моя собственность.

Тихие слова вызвали новую волну гнева, и я, зарычав от бессилия, стукнула кулачками по его груди, не представляя, что сделать ещё. Он был прав и знал это. Я тоже знала. И имела право лишь покориться.

— Хорошая девочка... — без особого труда сняв с меня платье и метко бросив его на низенький, но широкий пуфик, демон шагнул к душевой кабине и сначала настроил воду. И лишь после этого вернулся ко мне и в два счета избавил от трусиков.

Сам кстати раздеваться не торопился.

Стоило мне об этом подумать, как он иронично хмыкнул и одним слитным движением снял рубашку, явив моему смущенному взгляду своё практически безупречное тело. И когда только успевает... был у меня один знакомый культурист, так ему для подобного эффекта приходилось ходить в качалку минимум четыре раза в неделю и проводить там по два-три часа. Тут же...

— В цоколе есть как тренажеры, так и бассейн. Мне хватает двух раз в неделю, — ответив на мои невысказанные мысли, он взялся за пряжку брюк и, нисколько не стесняясь моего замершего взгляда, расстегнул сначала её, затем ширинку и так же спокойно снял брюки, оставшись в черных боксерах.

Мамочки мои...

Нереальность происходящего зашкаливала, так что я, зажмурившись, мотнула головой, не в силах уйти в душевую кабину. Его присутствие меня словно замораживало. Затормаживало. Отключало мышление и вводило в ступор.

— Расслабься, — как он оказался сзади, я не совсем поняла, но снова его шепот был четко мне в ухо, а его горячие руки на моей талии. — И когда это огненная демоница со взрывным характером и собственным мнением на всё стала безвольной, стеснительной глупышкой? Я же сказал — не трону. Да, именно в том самом плане, о котором сейчас все твои мысли.

— Зачем тогда эта двусмысленная ситуация? — открыв глаза, я попыталась шагнуть вперед, в душевую кабину, но он не пустил. — Кирилл?

— Эмоции, Анна. Всё дело в эмоциях... — ответив довольно непонятно, демон прошелся по моим бёдрам ладонями, причем достаточно интимной лаской, а под конец легонько подтолкнул в нужную сторону. — Что ты знаешь о том, как мы питаемся?

Что?

Торопливо забравшись в душ, я принципиально стояла к нему спиной, не собираясь смотреть на абсолютно голого Маршалла. Почему-то я была уверена, что сейчас он уже голый.

Что значит — как?

— То есть не знаешь?

Озадачившись всерьез, даже нахмурилась. Старательно перебрала все известные данные и в итоге признала, что действительно не знаю ни одной подробности. Любой знал, что Пожиратели эмоций питались эмоциями и после этого "жертва" чаще всего умирала. В редких случаях становилась овощем, но лучше уж смерть, чем такое.

Но как именно питались Пожиратели... нет, я не знала.

— Мы забираем эмоции кончиками пальцев. Вот так... — его руки снова обхватили мои бёдра, чуть сжали, а затем начали свой неторопливый путь наверх. При этом он умудрялся вести их так, что касался моей кожи всей поверхностью своих рук — как ладонями, так и теми самыми кончиками пальцев.

Сначала дернувшись, сразу замерла. Попыталась прислушаться к себе... но ничего не почувствовала. Точнее ничего отрицательного не почувствовала. Абсолютно.

А почувствовала я...

Мысль возникла и сформировалась быстрее, чем я смогла её уничтожить, и Кирилл понимающе усмехнулся, не останавливая продвижение своих рук. Это было очень медленно. Так медленно, что они до сих пор были всего лишь на талии, но при этом уверенно продвигаясь всё выше.

Теплый душ мягко ласкал мои плечи, а его пальцы умудрялись нежно ласкать мой живот, вызывая во мне полузабытые и такие неуместные сейчас эмоции и ощущения. Я слышала его дыхание, я чуяла стук его сердца, но это всё было несравнимо с тем, как сейчас дышала я. Замирая, сбиваясь, пытаясь не думать и не чувствовать, но при этом и думая, и чувствуя.

Ладони тем временем дошли до рёбер, а пальцы, словно так и надо, скользнули под грудь и чуть её приподняли, нежно поддерживая.

Нежно... Откуда в нём нежность? Откуда подобное отношение к будущему ужину? Зачем??? Зачем он это делает?

— Страсть тоже эмоция. Яркая. Терпкая, — пальцы скользнули выше и обхватили враз затвердевшие соски. — Нежность тоже эмоция, но в тебе её нет... Кстати это очень редкая эмоция и почти никогда она не достается таким, как я. В основном страх... Дикий, потусторонний ужас, когда жертва понимает, что смерть неизбежна. В тебе страха нет. Почти нет. Ты ведь не боишься смерти... — он прошептал тихо, но я всё равно услышала, а затем снова вздрогнула, когда он прижался ко мне всем телом, обняв одной рукой за грудь, второй за талию. — Не трясись, не каждое моё прикосновение смертельно. Должность Маршалла получают лишь те, кто может контролировать свои пальцы и их смертельное прикосновение.

Мужская ладонь обвела мой живот по кругу, словно что-то рисуя, а затем вновь скользнула на бедро. Вторая в это время наглаживала грудь.

Я же перестала понимать что-либо в принципе.

Он сейчас что и зачем делает??? И если сейчас он не пьет мои эмоции, какими бы они ни были в принципе...

То какого черта он меня лапает??!

— Почему нет? Тебе ведь нравится, — его тихий шепот был настолько самоуверенным, что гнев вспыхнул моментально. — Ти-и-ихо... Тихо, девочка. Ярость не та эмоция, что я сейчас хочу. В любом случае Пожиратели поглощают эмоции окружающих, точнее их остаточный аромат, причем абсолютно всегда. Он разлит в пространстве, им пахнет твоё тело и твои мысли. И поверь, возбуждение намного вкуснее ярости. Это как изысканный аромат духов. Индивидуальный, эксклюзивный. Смертельным для жертвы является лишь жесткий захват с определенным намерением и настроем. Это как твоя вторая ипостась...

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Почему нет? Мне ведь не нужен твой страх... А обычно страшит всё неизвестное. Если ты будешь знать, что в повседневной жизни я абсолютно безопасен, то даже и не подумаешь меня бояться и впредь. Верно? — и сам же себе ответил, не переставая наглаживать уже мои ягодицы: — Ве-е-ерно...

То есть... То есть получается, что...

Удивленно нахмурившись, я пыталась сложить один плюс один, но из-за того, что он меня отвлекал и самое главное — как отвлекал, у меня неизменно получалось три.

А ещё почему-то подрагивали колени. И томно ныло "там". И очень хотелось, чтобы он погладил меня чуть выше, затем чуть ниже и вообще...

Не успев оборвать себя на ненужной мысли, тут же чертыхнулась, когда он выполнил моё не озвученное вслух желание.

— Прекрати!

— Почему?

— Ты обещал... — ответив не очень уверенно, потому что его пальцы в это время умудрились скользнуть туда, куда нельзя было, не удержала всхлипа и выгнулась, чтобы ему было удобнее.

Что я делаю... Боги, что я делаю???

— Обещал. Без насилия, верно?

Что? Но...

То есть... То есть это всё потому, что я позволяю ему сама?

— Нет!

— Ну нет, так нет.

Он отстранился так резко, что я пошатнулась и если бы стена была чуть дальше, точно упала бы.

Резко обернулась через плечо, чтобы обласкать его теми словами, что крутились на языке, но вместо этого слова застряли в горле — он улыбался. Он улыбался так безмятежно, что снова стало страшно.

Больной...

— Отнюдь. Шокотерапия, слышала такое слово?

Я... Но...

Мотнув головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, нашарила рукой стену, затем бортик и обессилено на него опустилась. То есть он всё это делает лишь для того, чтобы я испытывала эмоции? И неважно какие?

— Важно. Очень важно, — сейчас его голос был невероятно нежен и если бы мой шаблон не порвался парой секунд раньше, я бы, наверное, испугалась ещё больше.

Эти контрасты в его поведении были настолько разительными, что мой организм не успевал с ними справляться и ледяная корка, заморозившая сердце и душу три недели назад, трещала по швам. Шокотерапия. Действительно шокотерапия...

— Успокойся, — безмятежно выдавив на губку дозу геля для душа, мужчина опустился передо мной на колени, взял мою ладонь и начал намыливать руку от запястья до плеча. Уверенно, старательно, но при этом невероятно аккуратно. — Но признай, что я выбрал верную тактику. Твоя защитная броня в своё время была необходимостью, но сейчас она тебе мешает. И если уж на то пошло, то ты должна понять, что для достижения нашей общей цели нам необходимо уничтожить твою апатию и безразличие. Только тогда мы сможем сделать тебя счастливой. Верно?

Губка скользнула по плечу и замерла на груди, а его глаза в это время ловили мой обескураженный подобными признаниями взгляд. В целом он прав, но...

— То есть ты будешь меня бесить, возбуждать, издеваться и прочее, только лишь для того, чтобы вывести меня из... — замешкавшись с подбором слова, в конце концов выдавила: — из депрессии?

— Верно. Поверь, безотказный метод.

Невероятно...

Зажмурившись, мотнула головой. Не укладывалось. Это просто в ней не укладывалось. У меня теперь есть личный... кто? Нянька? Психолог? Мучитель? Любовник?

— Хочешь? Не проблема.

С руками было покончено и он перешел на ноги, умудрившись закинуть мою лодыжку себе на плечо и наглаживая коленку, а затем и бедро губкой.

Больной...

— Не стоит быть такой категоричной, Анна. Если ты чего-то не понимаешь, то это не значит, что окружающие больны. Порой это означает лишь то, что у них есть цель и они идут к ней теми путями, понимание которых тебе пока недоступно. Подумай над этим на досуге, — загадочно усмехнувшись, он перешел ко второй ноге, которая так же, как и первая, без раздумий оказалась на его плече, и мне пришлось вцепиться руками в бортик, чтобы не упасть.

Было ужасно неловко.

И в то же время пикантно.

И вообще...

Закусив губу и стараясь отрешиться от происходящего, я предпочла считать секунды, но взгляд нет-нет, да и останавливался на его руках и на его плечах. Скользил по мокрой груди, с тёмными кудряшками волос, задерживался на плоских, тёмно-коричневых сосках, затем невольно продолжал движение вниз, неосознанно любовался рельефным животом и...

Нервно сглотнула, увидев, что странные и неуместные желания бродят не во мне одной. Причем он этого нисколько не скрывал, иронично улыбнувшись, когда я дернулась и испуганно посмотрела ему в глаза.

Но...

— Не поверишь, я не импотент и вид голой девушки меня возбуждает.

Но...

— Но насилие не мой принцип.

Не понимаю...

— Хочешь, чтобы я настоял и взял инициативу в свои руки?

Наверное, мои глаза были идеально круглыми, потому что он бережно, одну за другой убрал мои ноги со своих плеч и подался ближе, при этом начав намыливать мой живот и бока, но делая это настолько эротично, что я моментально покрылась возбужденными мурашками и с трудом не выгнулась вслед за его рукой.

Что он делает...

— Получаю удовольствие. Максимально доступное и невероятно терпкое... — подавшись ещё ближе, он оперся рукой справа от моего плеча, но так и не перестал водить по моему телу пенной губкой, иногда касаясь кожи и пальцами. Между нашими телами едва ли можно было просунуть руку, но он умудрялся это делать. — Классический секс далеко не единственный источник получения наслаждения, поверь.

Да уж...

Нервно улыбнувшись, я дернула плечом, в принципе признавая его правоту.

А ведь он действительно прав. Сейчас, выведенная из равновесия и перевозбужденная разнообразными эмоциями, я могла признаться прежде всего самой себе, что нуждалась во встряске подобного плана. Мне нужны эмоции. Необходимы. Много. Разных. Сильных.

И он мне их давал.

Наверняка он был очень опытен в подобном вопросе и знал, как в максимально короткие сроки достичь желаемого...

— Верно, — губка скользнула по бедру, а затем невообразимым способом очутилась на внутренней его поверхности и ме-е-едленно начала свой путь наверх. — Ну, так как, Анна? Мне настоять или закончим шокотерапию?

— На... — сглотнув, отрицательно мотнула головой. Нет. Нет!

— И к чему же мне прислушаться? — хрипло прошептав прямо в губы, Кирилл провел кончиком носа по моей щеке и закончил путь возле уха, умудрившись прикусить его мочку, и продолжал шептать, тогда как я едва сдерживала дрожь и стон: — Что мне слушать, девочка? Твои эмоции или твои слова? А ведь они кардинально различны... Что из них правда, а что ложь?

— Не надо. Пожалуйста...

Да, он был прав. Тело хотело. Тело очень хотело. Оно так истосковалось по ласке, оно так хотело тепла и нежности... Но разум понимал, что это обманка. Тело хотело не секса, а любви.

Разум хотел любви.

Кирилл же мог дать только секс.

— Да, ты права, — беззаботно отстранившись, демон беспечно пожал плечами, а затем и вовсе встал, при этом подняв и меня. Начал старательно смывать пену, при этом объясняя: — Некоторым достаточно секса и многие никогда не познают истинной любви, находя аналоги. Фальшивые, всего лишь похожие... иногда очень похожие. Страсть очень часто принимают за любовь. Очень часто. Любовь же... Любовь на вкус абсолютно иная. Как и нежность. Как и искреннее, незамутненное счастье. Голову мыть будем?

Что?

— Ладно, не будем. Ты же мыла её перед ужином, верно? Верно, — не стесняясь разговаривать сам с собой и отвечать на свои же вопросы и мои недоуменные взгляды, демон в три секунды вымылся сам, выключил воду и, шагнув из кабины, отправился за полотенцами.

Себе взял среднее и, тремя скупыми движениями пройдясь им по телу, обернул вокруг бедер. Для меня же взял сразу два и если в первое завернул моё тело от подмышек до коленей, то второе накинул на голову. Я же в это время стояла в очередном ступоре, даже не пытаясь сделать что-либо сама. Судя по тому, как он уверенно двигался, он уже всё распланировал, и моё участие сводилось лишь к моему присутствию.

— Не обязательно. Если хочешь, можем поговорить. Как ты относишься к живописи в стиле романтизма? Мне кажется, стремление художников к свободе, раскованному выражению эмоций, богатству образов, было в первую очередь связано с тем, что они решили отвергнуть аристократизм. Наверняка ты знаешь, что этот стиль зародился во Франции на рубеже 18 и 19 веков. Революция сменялась революцией, чернь требовала прав и свободы, и естественно это отразилось и в живописи... Ты меня слушаешь?

Нет. Я не слушала. Точнее слушала и офигевала. Это было самым верным моим текущим состоянием. Какая живопись? Какая к чертям Франция? Меня только что раздели, вымыли, перевозбудили, затем кинули, попутно объяснив, что действительно хотели трахнуть, но это в принципе можно и отложить, а теперь мы будем разговаривать о живописи??!

За это время он вывел меня в спальню, усадил на кровать, а сам отправился к комоду и вынул из верхнего ящика, ни много, ни мало, а фен.

— Не хочешь?

— А можно выпить?

— Нет.

— А почему?

— В моём доме нет алкоголя.

— Вообще??? — это удивило ещё больше. Вот прям совсем-совсем нет? И даже красного сухого? И даже водки?

— Ты не пьешь водку.

Когда нет ничего, можно и водки...

Осуждающе качнув головой, он вставил вилку в розетку и махнул рукой, чтобы я подошла.

Подошла. Протянула руку, чтобы взять фен, но он отрицательно качнул головой и указал рукой на стоящий рядом пуфик.

Больной...

— Я предпочитаю иное определение, — сняв с моей головы полотенце и включив на удивление тихий фен, он продолжил, — мне больше нравится слово "эпатажный". Хотя ко мне оно тоже вряд ли подходит. Анна, желание вызывать эмоции и при этом находиться рядом с объектом — не болезнь. Для меня это норма. Так уж сложилось, что моим объектом стала ты и поверь, я не собираюсь лишать себя удовольствия насладиться как можно большим объёмом эмоций, прежде чем мы достигнем цели. И предупреждая твой вопрос о том, почему я раньше не обзавелся кем-то похожим, отвечу — я могу обходиться без подобного эксклюзива без особых проблем. Смертник раз в квартал — мне достаточно. Но раз уж у меня появилась ты...

Сюрреалистичный какой-то монолог получался... То есть я и правда для него развлечение, появившееся всего лишь из-за нелепого стечения обстоятельств? И если бы я не села в машину, он бы проехал мимо и мы никогда бы не пересеклись, а он никогда не завел бы себе подобную "рабыню"?

— Да, в целом ты права. Кроме рабыни. Сама знаешь, это не так. В принципе я мог бы совершить правосудие и сегодня, но мы ведь уже договорились, верно? Мне необходимо твоё счастье, иначе я не согласен. Так что расслабься, девочка...

И получай удовольствие? Ну-ну...

— Почему нет? Ты ведь его получаешь, — мужские пальцы скользили по прядям, высушивая и одновременно расчесывая. — И я его получаю. И будет у нас некий симбиоз, пока мы не достигнем желаемого...

Бред, но к сожалению, он происходит со мной.

— Когда?

— Всё зависит от тебя. Естественно, я буду прилагать к этому максимум усилий, но в конечном итоге всё будет зависеть именно от тебя, — фен был выключен, и мужчина легонько подтолкнул меня в спину. — Всё, я закончил. Иди в кровать.

А...

Голая?

— Да.

И так серьезно это "да" было сказано, что я не поленилась обернуться, чтобы уточнить, но пока недоуменным взглядом.

— Да, Анна. Я сплю голым. И ты тоже.

Вообще-то нет...

— Да.

Мда.

Нет, всё-таки психиатры на медосмотре что-то просмотрели...

Эта моя бунтарская мысль осталась без ответа и когда я чуть заторможено села на кровать, Кирилл подошел ближе и протянул руку. Видимо затем, чтобы я отдала ему полотенце.

Да забирай!

Фыркнув, встала, развернула, вручила. Отвернулась, откинула одеяло в сторону, и уже собираясь занырнуть под него с головой, услышала:

— Я сплю слева.

Да пожалуйста!

Оккупировав подушку справа, причем самую крайнюю, так как их по всей ширине кровати было аж четыре, я принципиально закрыла глаза и отвернулась, пытаясь не думать ни о чём.

Получалось плохо.

Точнее совсем не получалось.

Почему-то в голове засела и начала меня усердно грызть мысль, что ему намного проще было завести любовницу и слизывать с неё эти самые остаточные запахи эмоций, чем тащить в дом мокрую и, как он выразился, "протухшую" полукровку, а затем и вовсе укладывать её рядом с собой в постель. Нет, правда!

— Со мной никто не уживается. В личной жизни я тиран. А теперь успокойся и спи.

Мило. Очень мило. Что совсем не думать?

— Не можешь?

Грустно вздохнула и мысленно призналась: да, не могу. День, точнее вечер был чересчур насыщенным, и теперь я минуту за минутой проживала заново, пытаясь понять, но так ничего и не понимая.

— Знаю безотказный метод...

Сообразив по тону, что конкретно он имеет в виду, скривилась. Нет, спасибо.

— Зря отказываешься.

Почему просто не признать, что стояк замучил?

— Зря огрызаешься.

Как он смог бесшумно проскользнуть под одеялом, я не поняла, но ещё мгновение назад он лежал максимально слева, а теперь уже дышал мне в затылок, и его рука лежала на моём бедре.

А можно не шариться в моих мыслях так бессовестно?

— Поверь, я максимально абстрагируюсь от твоих мыслей, но ты словно сама их мне посылаешь. Не понимаю... — в его голосе действительно слышалась озадаченность, так что я поверила моментально.

Да и не новостью это было. Я ведь не только демон, но и сирена...

— Верно. Наверняка именно поэтому, — рука собственнически скользнула на живот и кончики его пальцев начали выписывать на нём неизвестные вензеля. — Сирена с сорванным голосом... Да, наверное дар ушел внутрь и теперь пытается пробиться иным, доступным образом.

Он размышлял вслух, при этом ни на секунду не оставляя поглаживаний и я бы рада от него отстраниться и сказать "хватит", но проблема была в том, что мне это нравилось. Это было дико, но мне это нравилось. Казалось, что благодаря его пальцам не от меня к нему, а наоборот, от него ко мне шло живительное тепло.

Жизненное тепло.

То самое, которое заполняло мелкие трещинки в моём заледеневшем панцире и потихоньку просачивалось внутрь, оживляя душу и сердце.

Я понимала, что с его стороны это банальное желание секса с обнаженным доступным женским телом, но не могла отказаться от той мысли, что я кому-то нужна, что во мне кто-то нуждался...

Что я больше не одна.

Иллюзия, конечно... но почему бы не поддаться ей и хоть на пять минут почувствовать себя необходимой?

Я поняла, что забылась, и он услышал абсолютно все мои личные размышления, лишь тогда, когда он достаточно оскорбленно фыркнул мне в ухо:

— Всего пять минут? Плохого же ты обо мне мнения. Анналиррия, я способен намного дольше.

Как же я рада, что он не видит моего бордового лица...

— Зато я чувствую жар твоего смущения.

— Прекрати. Замолчи. Достаточно!

— Тогда создай щит и не проецируй, — на мгновение остановив игру пальцев, он недовольно продолжил: — Я слышу каждую твою мысль так хорошо, словно ты кричишь мне в ухо. Поверь, не каждая из них приятна.

— Я не могу...

— Или не хочешь?

— Не могу, — поджав губы, я шептала вслух. По крайней мере так я сама объясняю, а не он копается в моих воспоминаниях. — Когда родители погибли...

Решимости продолжить не хватило, и голос сорвался. Всхлипнув, продолжила мысленно.

Когда родители погибли, я узнала об этом из новостей. Авиакатастрофу освещали не только на местных каналах, но и по всей стране. В этом самолете летело столько высокопоставленных лиц, что первой версией катастрофы тут же стал теракт. Она и сейчас являлась основной версией, но к сожалению расследования подобного рода проводились слишком долго и не факт, что даже через несколько лет я узнаю правду.

Для меня правда одна — родителей не стало. В один момент. В одну секунду. Мне даже хоронить было некого — самолет упал в океане.

Первые дни я выла и рыдала сутками. Не ела. Никуда не ходила. Не отвечала на звонки и в итоге соседка, у которой были запасные ключи, вызвала бригаду скорой и сама им открыла.

Бригаду ждало печальное зрелище...

Именно тогда стало ясно, что я потеряла голос и теперь мои глаза больше не голубые, а бордовые.

Из больницы я сбежала на вторые сутки. Просто сбежала, уйдя ночью в одной ночнушке, без проблем пройдя мимо поста и спящей медсестры.

Ещё сутки мне понадобилось, чтобы вернуть тело в приличный вид и запретить себе выказывать свою боль на людях. В течение первой недели я прошла медосвидетельствование на психическое состояние и теперь у меня была справка, что я вменяема и угрозы окружающим не представляю. Мне выписали успокоительное и стабилизирующее и оставили в покое. Я забрала ключи у соседки и запретила ей вмешиваться в мою жизнь.

Даже на работу начала ходить...

В библиотеке никто не знал, что я не человек, ведь я работала там всего полгода и всегда ходила туда веселой и жизнерадостной девушкой в своей основной человеческой ипостаси, выполняя нехитрую работу библиотекаря.

Всё равно это было прикрытием...

Но бросить эту работу я теперь не могла, потому что она, как ни странно, осталась моим единственным заработком. Вместе с голосом я потеряла все свои способности. Все. Абсолютно.

— И в том числе все щиты.

— Странно, — его рука давно продолжила поглаживания, но они были больше успокаивающими, чем интимными, да и к себе он меня прижал не как обнаженную женщину, а как ревущую девочку. Крепко, но аккуратно. — Так, сейчас пока не будем об этом. Спи. Отдыхай.

Не знаю, что он сделал и как провернул, но я уснула. Сразу.

Значит, и Демьян с Мирабель погибли в той самой злополучной авиакатастрофе...

Случайно ли?

Тело расслабилось, но мозг всё никак не мог отрешиться от новой информации, которую так неаккуратно вываливала на него Анна. Не фильтруя, не утаивая, не стесняясь. Хотя вряд ли она понимала вообще, что делает и сколько всего опасного, прежде всего для себя самой, дает ему узнать.

Анналиррия... Демон Анна и сирена Лирра. Два почти несовместимых существа, без труда воплотившиеся в изящном женском теле. Но произошла катастрофа и боль потери разъединила, а затем и вовсе заперла существ по разным уголкам. Демон спрятался в сердце, а сирена в душе. И лишь человеческая оболочка всё ещё по привычке пыталась жить, хотя уже понимала, что не в силах справиться с этой болью одна.

Сможет ли он вернуть их в первоначальное состояние и не нарушить тот идеальный баланс, который создали её родители?

А что будет, если не сможет или если баланс не будет идеальным?

Повернув голову и посмотрев на спящую принцессу, Кирилл едва уловимо поморщился, рассмотрев на её бледных щеках ещё не высохшие дорожки слёз. Никаких если.

Сможет.

Глава 4

Эта ночь была первой, когда мне не снились кошмары. Удивительно...

Судя по моим внутренним ощущениям, утро было уже довольно поздним, но меня никто не будил и никуда не торопил. Странно...

Приподнявшись на локте, осмотрелась. В комнате Кирилла не было. Неужели я одна?

— Я в гостиной.

Иронично усмехнувшись, качнула головой. Да-а-а... Тактичностью тут и не пахнет.

— Зря так думаешь. Я ведь не мешал тебе выспаться, да и вообще... — Мужчина показался в дверном проёме, причем он был уже одет (вчерашние брюки, но свежая, голубая рубашка) и даже гладко выбрит. — Я очень тактичен, Анна, поверь. Пока...

Пока что?

— Пока ты в свою очередь — хорошая девочка, — многозначительно улыбнувшись, демон подошел ближе. — Помочь одеться?

— Нет, — голос после сна был ещё ужаснее, чем вчера и мы оба синхронно поморщились.

— Постарайся пока воздержаться от разговоров вслух. В любом случае я тебя прекрасно слышу.

Удивившись подобному совету, я вздернула брови и мысленно предложила объясниться.

— Тебе необходимо квалифицированное лечение, которое включает в себя максимально бережное отношение к сорванным связкам. Думаю, после обеда мы с тобой кое-куда прокатимся... Так, одеваться будешь или нет?

Буду. Сейчас приду в себя от очередного шока и буду.

Только я не совсем поняла...

С благодарным кивком приняв из его рук почему-то голубой шелковый халат и черные хлопковые трусики, я суть зависла, но в итоге поняла, что проще не думать о его действиях вообще, иначе это грозит мне очередным разрывом шаблона.

А я ещё прошлый не склеила.

Халат, так халат. Трусики, так трусики. И вообще, мне в туалет надо!

С вызовом подумав слишком громко, в ответ заработала лишь ироничный взгляд и жест, милостиво разрешающий мне проследовать в места не столь отдаленные.

Уж спасибо!

— Всегда пожалуйста, — абсолютно серьезно донеслось мне в спину, а затем он чуть повысил голос, чтобы я слышала его из-за закрытой двери, и добавил, — возле раковины зубная щетка в упаковке и расческа с заколкой. Они для тебя. Не задерживайся, завтрак уже накрыли.

Задержишься тут...

Максимально быстро справившись со всем, с чем мне порекомендовали справиться, уже через шесть минут я выходила из ванной комнаты умытая, с чистыми зубами, расчесанная и даже заплетенная. Не став мудрить, я заплела самую обычную косу и скрепила кончик предложенной заколкой, благо волосы были достаточно длинными и послушными.

— Молодец, — встретив меня чуть ли не в дверях ванной, мужчина протянул мне новую одежду, которая при ближайшем рассмотрении оказалась шоколадными легинсами и свободного кроя туникой с очень симпатичными рюшами по горловине и рукавам. И опять же, пока я в замешательстве рассматривала новые и весьма качественные (стопудово дорогие!) вещи, он поинтересовался: — Помочь?

— Нет, но... — шептать у меня получалось довольно хорошо, и я не удержалась, высказала своё удивление вслух: — Ты купил это для меня? Новое?

— Почему тебя это удивляет?

Действительно. Почему меня вообще всё это удивляет?!

Нервно фыркнув, я прижала вещи к груди и отправилась к комоду, рядом с которым были как шкаф с пуфиком, так и большое ростовое зеркало. Мне вот интересно... зачем так дорого одевать и в принципе баловать свою будущую еду?

Ах, да! Точно!

Искоса глянув через плечо, увидела, что он до сих пор стоит у двери ванной и с интересом наблюдает как за моими передвижениями, так наверняка и за умозаключениями. Значит, всё, ради того, чтобы я была счастлива, да?

— Верно. Рад, что мои предположения о твоём уме нашли подтверждение. Я буду не только тебя бесить, но и баловать. Это входит в программу.

А не дороговато?

— Я могу себе это позволить. Поверь, нужная мне эмоция практически бесценна. Анна, одевайся, завтрак ждёт.

А отвернуться?

Неожиданно закатив глаза, мужчина фыркнул и действительно отвернулся, отчего я шокировано замерла. То есть вот так просто? То есть теперь...

— Ты уж определись, чего хочешь, — тихо рассмеявшись, отчего я замерла вновь, он добавил: — У тебя минута.

Черт!

Уж не знаю, уложилась ли я в минуту или чуть больше, но он обернулся лишь тогда, когда я оправляла складочки на тунике, с удивлением констатируя, что это не только мой размер, но и мой цвет. В смысле "это" мне очень шло, даже с учетом того, что сама я сейчас была не просто бледной молью, а полудохлой, тощей, бледной молью с огромными бордовыми глазами на исхудавшем лице, которое обрамляли чуть вьющиеся тёмно-каштановые волосы, делая кожу ещё бледнее.

— Ерунда. Откормим, загорим, вылечим, — подойдя ближе, Кирилл тоже внимательно осмотрел полученный результат, причем весьма недвусмысленно задержав взгляд на моей груди, для которой вновь не выдали полагающейся ей одежки. Пускай она у меня "всего лишь" третьего размера и сейчас скрыта под рюшами... — А мне нравится. Не комплексуй. В любом случае, кроме нас двоих об этом никто не узнает, верно?

Настороженно поймав его взгляд в отражении, нахмурилась. Мне кажется или...

Не став додумывать мысль, я с вызовом вздернула подбородок, когда он иронично приподнял бровь, предлагая мне всё-таки её додумать.

А вот даже вслух скажу!

— Ты ко мне клеишься?

— Тебе так кажется? — ответив вопросом на вопрос, чем моментально вызвал во мне глухое раздражение, мужчина не стал дожидаться лавины моих гневных мыслей, просто-напросто переведя тему. — Идём, время завтрака. Тебе, кстати, необходимо усиленно питаться, слишком уж ты тощенькая не там, где можно...

Раздражение уступило место возмущению, но ему на это было плевать — Кирилл уверенно взял меня за руку и потянул к выходу, задержавшись в дверях лишь на секунду, когда с моей ноги едва не слетела левая тапка.

— Не переживай, обувь купим чуть позже. Балетки, наверное, да?

Ну, наверное...

То, как он чрезвычайно свободно разбирался в таких вещах, как нижнее женское белье, заколки для волос, размерах и необходимой обуви, было довольно странно, но на фоне всего остального было не таким существенным.

Но всё равно не понимаю. И, наверное, не пойму.

— Я вчера уже говорил: не понимаешь — смирись. Хотя конечно можешь поступить иначе... — мы вновь спустились в ту самую комнату, где ужинали вчера и сейчас стол был накрыт скромнее, но тоже весьма изыскано и первым делом лично усадив меня за стол, демон прошел на своё место. — Можешь подумать. Попытаться проанализировать... Сопоставить факты. Хотя нет, у тебя не получится. Нет тех самых фактов. — Многозначительно сверкнув глазами, мужчина улыбнулся своим мыслям и тихо, иронично добавил: — Одни лишь слухи, сплетни и домыслы... Ладно, не буду портить тебе аппетит. Завтракай.

Так и хотелось съязвить: "Спасибо, барин!".

Хотя почему хотелось? Съязвила. Он ведь слышит даже тень на мысли... Слышит, нет?

— Твои — слышу. К сожалению, — не став скрывать и кивнув, мужчина не отрывался и от завтрака, весьма успешно совмещая разговор и еду. — Мне кажется, у нас действительно начинает получаться некий симбиоз. Тебе необходим... назовем его "спутник". Тот, кто будет тебя тормошить и выколупывать из той скорлупы, которая защитила тебя от разрушающей боли потери. Я рад, что ты уже понимаешь, в этом действительно созрела необходимость и пора возвращаться к полноценной жизни и полноценным чувствам и эмоциям. Так вот... из-за потери голоса и невозможности классического общения ты очень много и ярко думаешь. Невероятно эмоционально и насыщенно. Причем именно в моём направлении — в направлении своего "спутника". В свою очередь мои способности к эмпатии и поглощению этих самых эмоций позволяют мне читать тебя, как раскрытую книгу. Я слышу всё. Абсолютно всё. Даже то, что ты только начинаешь думать. Даже то, о чем думает твоё подсознание. Поверь... — чуть поморщившись, когда из моих пальцев выпала вилка и громко стукнулась о тарелку, Кирилл отрицательно качнул головой. — Нет, это невыносимо. Анна, прекрати. Прекрати!

Рявкнув так, что я вздрогнула и подняла на него глаза, в которых вновь было целое озеро слёз, мужчина рывком встал, стремительно подошел вплотную и дернул меня за плечо так, что я буквально подскочила со стула, а тот завалился назад и прогрохотал по полу.

— Смотри мне в глаза! — приказ был отдан таким категоричным и бескомпромиссным тоном, что я не посмела ослушаться, хотя уже мало что видела из-за слёз.

Он же взял моё лицо в свои ладони, которые показались мне обжигающе горячими и тихо, угрожающе продолжил:

— Сейчас будет больно. Но даже не вздумай дёрнуться, поняла? Поняла меня?!

Да.

Поняла, что нельзя дёргаться.

Но не поняла, поче...

Больно стало сразу. Неожиданно. Сильно. Резко. Причем почему-то внутри.

И почти сразу всё закончилось.

Не понимая, что сейчас произошло, я несколько раз сморгнула, при этом стараясь не шелохнуться даже случайно, и одним взглядом попыталась спросить. Он же... Он стоял с закрытыми глазами. Недовольный. Сосредоточенный... Даже немного злой.

— Замри.

Он предупредил очень вовремя, потому что вновь возникла боль. На этот раз в висках и почему-то скулах. Зажгло глаза, отчего вновь хлынули слёзы. Спазмом сдавило горло, но даже если бы я хотела дернуться или отстраниться, мне бы не дали. Он бы не дал. Он держал так крепко, что больше всего это было похоже на капкан.

А боль всё нарастала... Нарастала и нарастала. Было уже почти невыносимо и я едва стояла, как вдруг... Она кончилась. Просто кончилась. Оборвалась, словно её и не было.

И вдруг стало так тихо...

— Садись, ешь.

Его голос был глухим и очень недовольным.

Судорожно кивнув, я послушно села на поднятый и пододвинутый им стул и, не поднимая взгляда от тарелки, съела всё, что там было. Выпила чай, до последней крошки съела булочку и лишь тогда, когда рядом со мной больше ничего не осталось, я рискнула посмотреть на сидящего напротив мужчину.

Мне кажется, я начала понимать, что только что произошло...

Но ни подтверждать, ни опровергать мои стеснительные мысленные предположения он не торопился, достаточно хмуро уничтожая свой завтрак.

Вот только чем больше я думала, тем невероятнее становились мои выводы. Но разве такое бывает?

И снова сконфуженный взгляд на него, а он словно не слышит. Словно он больше не эмпат, а я не ломлюсь в его голову со своими шокирующими выводами.

Неужели?

— Нет, в этом отношении ничего не изменилось, — уже приступив к чаю, он почему-то устало качнул головой, при этом так и не посмотрев на меня. — Да, всё верно. Но давай ты пока чуть-чуть успокоишься... Это... Это нервирует.

В смысле?

— Мне необходимо ликвидировать последствие. Прости, но я отлучусь, — резко встав из-за стола, мужчина скупо улыбнулся. — Люси проводит тебя в кабинет, побудь до обеда там. Все просьбы к ней.

Кирилл ушёл, а я растерянно смотрела, как за ним тихо закрывается дверь. Невероятно...

Только что Пожиратель избавил меня от паники и надвигающейся истерики, причем умудрившись выпить их так, что не затронул ничего, кроме них. Сейчас я была абсолютно спокойна и даже несколько апатична, но в хорошем смысле этого слова. Сейчас я понимала, что он... Черт возьми, он мне помог! Невероятно помог!

Но зачем?

И разве так бывает?

И... и наверное ему сейчас плохо, да?

Не имея никакого представления, что происходит с Пожирателями эмоций после того, как они выпьют эту самую эмоцию, я даже начала немного нервничать и переживать. Переживать...

Неужели я за него переживаю? Как странно.

Глубоко уйдя в свои мысли, я послушно проследовала за подошедшей служанкой в кабинет и так же послушно устроилась в кресле, отрицательно качнув головой, когда она поинтересовалась: нужно ли мне чего.

Нет, ничего не нужно.

Хотя...

Нужно, но этого у неё нет. Факты. Мне необходимы факты. Много!

А ведь он забрал не только панику...

Понимая, что ближайшие часы я проведу одна, я решилась на маленькое безумство — я отправилась к его рабочему столу и первым делом пересмотрела все бумаги, которые там были. Увы, их там было немного. Не знаю, когда он успел, а может кто-то ещё этим кроме него занимался, но всё, с чем он работал вчера, отсутствовало. Вместо этого на столе лежало всего три нераспечатанных конверта, которые я с великим сожалением отложила в сторону и стопка...

Стоп.

Это же обо мне!

Забыв, что изначально хотела всего лишь найти ручку с чистым листком, чтобы с его помощью систематизировать свои выводы, и одним глазком глянуть всё остальное, я как стояла, так и села. В хозяйское кресло.

Старательно проморгалась, потому что... ну, мало ли, может у меня уже зрительные галлюцинации. Но нет. Это действительно распечатанные выдержки обо мне и моей семье.

Причём не только о семье.

Я читала, перечитывала, а моё лицо вытягивалось всё больше. Это... это невероятно! Неужели он настолько силён, что знает теперь даже это?! А ведь он не мог это узнать ниоткуда, кроме как из моей головы!

Ужас...

Факты, даты, имена... теперь понятно, почему их так боятся. Я у него дома меньше суток, а он знает не только все мои прегрешения, но и имена моих скупщиков, подельников и перечень украденного.

Да, я воровка.

На самом деле родители были против, но тут уж ничего не поделать — гены. Профессиональной воровкой была мама, и с папой они познакомились именно тогда, когда она тиснула у него фамильные часы. Красивые, круглые, на цепочке. Сейчас, да и тогда, в принципе, тоже, такие часы делали в очень ограниченном количестве и в основном под заказ. Тогда же... папа каждый раз вспоминал их знакомство с улыбкой, а мама смеялась и говорила, что на самом деле не собиралась воровать, а просто не знала, как познакомиться иначе.

Так они и познакомились.

Воспоминание промелькнуло молнией, но на удивление не вызвало слёз. Он забрал мои слёзы. Удивительно...

Задумчиво перебирая бумаги, я не ленилась и читала всё подряд. Читала и читала. Невероятные способности. Уникальная память. И, наверное, вряд ли ему приятно каждый раз копаться в чьем-то дерьме, выуживая на свет божий столько всяких подробностей. Бедняга...

Иронично хмыкнув над очередной мыслью, я не боялась сидеть в его кресле, за его столом и рыться в его бумагах. Всё равно я смертница, куда уж хуже? Мысль не казалась страшной, наоборот, умиротворяла. Теперь я знала своё ближайшее будущее, а также то, что он будет верно следовать данному слову — сначала я стану счастливой.

Почему-то сама эта мысль уже приносила умиротворение.

Дочитав почти до самого конца, чуть нахмурилась. А это что? Было всего одиннадцать листов с моими прегрешениями, а вот двенадцатый... Ответ на запрос. К сожалению, самого запроса в бумагах не было, но вот ответ...

— Анна, когда я просил тебя пройти в мой кабинет, я не имел в виду — за мой стол и в мои бумаги.

И пускай я считала себя почти вправе, но всё равно покраснела, когда от распахнутых дверей раздался недовольный голос Кирилла.

Черт!

И вообще! Зачем так рано пришел? Обещал же мне время до обеда!

— Я справился раньше. А ты дерзишь. Уже настолько пришла в себя? — демон подошел ближе и жестом согнал меня со своего кресла. Точнее попытался.

— Что это? — отложив список своих правонарушений, я развернула последний лист и бесцеремонно сунула ему под нос, не собираясь вставать и планируя сначала получить ответ на свой вопрос. — Что это значит?

— Ответ на официальный запрос регионального Маршалла. Что непонятно? — язвительно ухмыльнувшись и судя по тону находясь в не самом добром расположении духа, мужчина забрал у меня документ, а затем невообразимым движением выдернул меня из кресла, сел в него сам, а меня усадил на свои колени. И всё это было поделано так быстро, что я даже пискнуть не успела. Даже возмущенно подумать! — Хочешь, кое-что расскажу?

И таким тоном он это спросил, что у меня на спине закопошились мурашки, шепнувшие, что это "кое-что" может мне не понравиться.

— Согласен, радоваться ты не будешь. Это действительно был теракт. Расследование уже завершено, но официальная версия никогда не будет озвучена в средствах массовой информации. Мало того... — его голос стал тише, а мои мурашки враз заголосили, что не хотят знать дальше. Но он им не внял. — Уже найден и допрошен исполнитель. Поверь, когда дело касается смерти кронпринца, пускай даже отрекшегося от своей семьи и официально отказавшегося от права на престол, расследование всегда доводится до своего логического завершения. Твой отец не знал, но буквально за неделю до теракта монарх официально восстановил его в праве наследования. Это его и убило...

Но... Но...

Слёз не было. Я не могла поверить.

Я не хотела верить!

Невидящим взглядом рассматривая мужчину, на чьих коленях сейчас сидела, я не могла думать. Вообще. В голове было пусто. Эта информация была сродни взорвавшейся бомбы, которая уничтожила мои мысли. Подчистую.

Он же не мешал мне прийти в себя, лишь едва поддерживая за талию, да положив вторую руку мне на ноги, видимо для того, чтобы я не съехала вниз.

— То есть... — сумбурные мысли не хотели формироваться во что-то внятное, и я попыталась помочь себе словами, которые недоверчиво шептала: — Ты хочешь сказать, что... что дед восстановил его в правах наследника и именно поэтому папу убили? Самолет взорвали именно из-за папы?

— Да.

Ответ был четким, коротким и убийственным.

Но вновь он не вызвал во мне слёз.

О, не-е-ет! Слёз не было. Был гнев. Его было столько, что в голове что-то щелкнуло. Неприятно, болезненно... и всё резко замерло.

— Кто?

— Он уже мёртв.

— Кто?! — дернувшись, я вскочила на ноги и, рыкнув, в бессильной ярости сжала пальцы в кулачки. — Кто он?! Кто эта мразь?!

— Один из твоих кузенов. Именно он был официальным заказчиком и именно его тело нашли на следующий день. Он повесился, оставив предсмертную записку, в которой просил никого не винить и пояснял, что не желает жить с подобным грузом вины.

Бред...

Ответ обескуражил и я, нахмурившись, шагнула назад. Уперлась спиной в стеллаж и, обняв себя руками, попыталась вникнуть уже в эту информацию в полном объёме. Ничего не понимаю...

— Неудивительно. Хочешь, расскажу ещё кое-что?

Ещё? Есть ещё?

Истерично хохотнув, я молча развела руками. Валяй! Порви мой шаблон в клочья!

— За последние три года, как монарх начал ощутимо сдавать и стало ясно, что вскоре на престол взойдет новый правитель, правящая ветвь по тем или иным причинам лишилась пятнадцати претендентов на трон. Пятнадцати, Анна. Как тебе цифра?

Дико...

Мотнув головой, мысленно поторопила. В чём суть?

— А теперь стой крепче. Три дня назад монарх скончался. Ты третья в списке на престол.

Мамочки...

Его предупреждение было не лишним, но на ногах я не устояла. Суровая реальность и осознание того, что теперь я не воровка и даже не библиотекарь, а ни много, ни мало, аж принцесса, дало очередной сбой.

В себя я пришла у Кирилла на руках, причем он сидел в кресле, устроив мою голову у себя на плече, крепко обнимая обеими руками.

— Да, это был обморок. Плохо. Тебе нужно больше есть и гулять на свежем воздухе. Совсем нервы ни к черту.

Он говорил это так беспечно, что в моей душе всколыхнулась робкая надежда на то, что он пошутил. Что я всё не так поняла. Что это... Это была очередная шокотерапия!

— Нет. Ты сделала верные выводы. Твоих родителей убили за то, что иначе они бы стали следующими правителями. А ведь ты не составила им компанию лишь случайно... Верно?

Верно. Всё верно.

Горько улыбнувшись, не удержалась и уткнулась носом в его рубашку, пахнущую приятным, древесным ароматом. Мои руки сами собой обняли его за талию, а мысли непроизвольно вновь окунулись в прошлое. Мы хотели лететь на Кубу вместе, но в самый последний момент, буквально перед вылетом, меня задержали мои незаконные дела, и я пообещала, что вылечу на два дня позже. А ведь у нас было три билета... Как я жалела об этом! Как я проклинала судьбу! Как я ненавидела в тот момент ту картину и того скупщика, из-за которого родители ушли в иной мир без меня!

А ведь та картина до сих пор у меня дома...

Качнув головой и усмехнувшись, потому что эти мысли наверняка слышал тот, кто за это наказывает, я шумно выдохнула и переключилась на иное. Более актуальное.

Неужели и я была в списке того убийцы?

— Верно. Причем мне кажется, они до сих пор уверены, что ты тоже в списке погибших, иначе сейчас не сидела бы в моём доме.

Бред...

— Они? Кто они?

— К сожалению, это пока не известно. Сомневаюсь, что следователи поверили в то, что один из самых циничных отпрысков огненного клана наложил на себя руки, при этом полностью признав вину. Я вот не верю. К сожалению, в данном случае нет ни одной зацепки, так что если не знать истинной подоплеки событий и статуса умершего, то можно смело заявить, что это стопроцентное самоубийство. Но к сожалению, Анна, это именно убийство.

Страшно.

Сглотнув, прижалась ещё крепче.

Мне было невероятно уютно у него на руках, а демон не делал попыток меня поднять, так что я решила, что буду пользоваться им до последнего. Да и Кирилл вроде говорил, что ему нравится меня трогать...

— Уточню кое-что: не тебя, а твои эмоции. Хотя и тебя тоже... — Всего несколькими словами смутив меня так, как не могли смутить многие намного более скабрезными словечками, Кирилл усмехнулся. — Ну, а что? Девочка ты славная, фигурка на уровне, мордашка смазливая, характер покладистый... образование, кстати, тоже очень даже неплохое. Чем не принцесса? А какой мужчина в своём уме откажется подержать на коленях принцессу?

— Язвишь, да? — прошептав, подняла голову и угрюмо посмотрела ему в глаза. — Зачем мне этот титул, если он не может вернуть мне родителей? Если именно он причина их гибели? Да и я... я всё равно даже близко не подойду к трону, потому что я в твоём доме.

Кивнув в сторону многочисленных бумаг, мотнула головой. Принцесса-смертница.

Насмешка судьбы!

А ведь когда-то, когда я была маленькой, мама часто рассказывала мне сказки о принцессах. О том, какие приключения их поджидают на каждом шагу; о том, какие принцы желают добиться их внимания; о том, какие у них восхитительные наряды и украшения. Намного позже я узнала, что действительно могла бы стать принцессой. В альтернативной реальности. А ещё позже, изучив не только глянцевую обложку светской жизни, но и заглянув под неё, я поняла, что никогда в здравом уме не согласилась бы жить в этом гадюшнике. Лицемерие, ложь, зависть, трусость, двуличность... Это лишь малая часть тех качеств, которыми могли "похвастать" все те, кто принадлежал высшему обществу. Уничтожь соперника, подставь ближнего, оболги и разори остальных. Вот их девизы.

Нет, я рада, что мне не светит трон. Очень рада.

— Какие интересные представления о родне... — задумчиво протянув, мужчина неожиданно поинтересовался: — А как же насчет чести и достоинства? Долга и отваги? Целеустремленности и ответственности?

Мы думаем об одних и тех же демонах? Да и какая родня? Сколько их вообще осталось? И уж в чем я точно уверена, так это в том, что в живых остались самые двуличные и предприимчивые, а уж никак не честные и достойные.

— В чём-то ты определенно права. Но не во всём. Пока вина не доказана — никто не виновен.

Ах, ну да... Как же я могла забыть об этом принципе Пожирателей.

— Ладно, смотрю, ты уже пришла в себя. Перейдешь на кресло?

А есть варианты?

— Почему нет? Варианты всегда есть.

А сейчас-то какие?

Вместо ответа мне достался настолько снисходительный взгляд, что я растерялась. А затем его ладонь словно невзначай скользнула по моему бедру вверх и обратно.

Ёкарный бабай!

Понимание пришло неожиданно, причем было достаточно шокирующим. Нет, в целом это было в его духе. Но разве ему самому будет удобно так работать? А ничего, что я буду видеть всё, что он будет читать?

— И чем мне будет это мешать или грозить?

Очередной вопрос был достаточно своевременным, причем оказавшийся из разряда риторических. Действительно. Всё, что сейчас происходит или произойдёт здесь, никогда не станет достоянием кого-либо ещё. Я оптимальный собеседник. Будущий труп никогда, ничего и никому не расскажет.

Меня это даже несколько позабавило.

А затем я глянула наверх и улыбка сползла с моего лица — он был зол.

Я что-то не то подумала? Но...

И как бы потактичнее ей намекнуть, что в его планах нет подобного завершения их устного соглашения?

— Что не так? — когда Анна не выдержала затянувшегося молчания и спросила вслух, он прикрыл глаза. — Кирилл? Ответь. Я правда не понимаю.

А вместо ответа он поинтересовался:

— Ты внимательно изучала Уголовный Кодекс?

— Да, конечно, — её ответ был быстрым и уверенным.

Ещё бы. Когда отец — юрист, это немудрено.

— Я говорю не о человеческом, а об Ином Кодексе.

— И его конечно, но... — в её мыслях царил очередной сумбур, и она действительно не понимала, к чему он клонит.

— Статья 61 пункт 7 Уголовного Кодекса демонов правящей семьи.

— А у них свой что ли?

Глава 5

— Общий, но с существенными поправками, — его тон до сих пор был сух и недоволен, но во взгляде уже проскальзывало снисхождение. — Они касаются неприкосновенности членов монаршей семьи. Если ещё короче — твоё наказание исключает смертную казнь. Мало того — даже суммированные твои прегрешения не тянут на смертную казнь, даже если бы ты не была принцессой.

Но...

Мой шокированный взгляд в ступоре остановился на лежащих на столе бумагах.

Но...

Я снова ничего не понимала.

— Ты мне солгал?

— В чём именно?

Я была абсолютно уверена, что он уже всё услышал из моих мыслей, но почему-то решил не облегчать мою участь, а ждал, пока я уточню сама.

Что за издевательство??!

— Ты меня не убьешь?

— Нет.

Он сказал это так спокойно, словно это было само собой разумеющимся.

А на меня нахлынула обида. Глупая, детская... но яркая и сокрушительная.

Обманул! Зачем он меня обманул??! Зачем???

— Я не обманывал, — с легкостью удержав меня на коленях и не позволив встать, Кирилл перехватил руки и крепко прижал их к моим бокам. — Тихо, прекрати. Если ты потрудишься вспомнить наш первый разговор, то я не говорил, что убью. Я всего лишь сказал, что мне нужна одна из твоих эмоций, а именно счастье. Думаю, ты уже поняла — я умею пить эмоции выборочно, причем не убивая. Это может любой Маршалл. А теперь успокойся.

Успокойся? Успокойся?! Ах, успокойс-с-ся??!

Гнёвно сузив глаза, я не собиралась говорить вслух. Я думала. Я кричала. Я вопила. Я делала это мысленно, но так громко и так мощно, как только могла. Я желала затопить его своими эмоциями! Что б он подавился!

Сволочь!

— Да, многие так думают... — чуть поморщившись, мужчина не торопился отпускать мои руки, не без оснований подозревая, что я воспользуюсь ногтями по назначению. — Анна, я уже устал от твоего гнева, прекращай.

Устал? Так выпей!

— Не хочу. Поверь, он невкусный, — в его голосе явно обозначилось раздражение, а глаза недовольно сузились. — Ваше Высочество, хватит вести себя, как избалованная папенькина дочка. Раз уж тебе хватило наглости рыться в моих бумагах, так найди в себе силы, чтобы смириться с суровой реальностью и приговором. Он же звучит следующим образом — за все твои прегрешения и правонарушения ты приговариваешься к проживанию в моём доме до тех пор, пока в тебе не возникнет нужная мне эмоция, а именно счастье. Кроме того ты не вправе покидать этот дом и в частности меня, пока объём и ценность изъятых эмоций в совокупности не сравняется с объёмом правонарушений.

Бред... Какой же бред он несет...

Да он просто эгоистичный псих!

Рывком вернув себе руки и возможность их применить, я запретила себе думать — я действовала.

От души залепив мужчине пощечину, от которой тут же отнялась рука, я вскочила с его колен, прекрасно понимая, что на этом наше мирное сосуществование закончилось. Я больше не хорошая девочка! Хватит!

Ну вот. А всё так хорошо начиналось...

Задумчиво проследив, как взбешенная и одновременно невероятно обиженная на него девушка выскочила за дверь, от души ею хлопнув, Маршалл лишь усмехнулся.

Эмоции принцессы зашкаливали, а уж их сила и качество подавно.

Можно конечно продолжать идти этим путем, но это не то, что он хочет. Это можно вызвать однократно, чтобы устроить качественную встряску, но если создавать подобные ситуации ежедневно, то это разрушает.

Нет, разрушить он её не хочет.

Прикоснувшись самыми кончиками пальцев к обожженной щеке, мужчина поморщился, а затем и вовсе отправился к секретеру, чтобы выудить из его недр аптечку, и старательно обработал антисептиком "ранение", а потом смазал ожог регенерирующей мазью.

Огненная демоница в гневе это вам не шутки.

Щенок или котенок? Что ей понравится больше?

Вернувшись за стол и выудив из верхнего ящика ноут, чтобы самому определиться с выбором, уже через десять минут мужчина звонил по одному из многочисленных номеров контор, занимающихся выполнением его порой достаточно специфичных запросов.

— Николай, приветствую. Как насчет щенка? Нет, маленький, пушистый, белоснежный. Ласковый. Да, заберу сам. Когда? Отлично. Благодарю.

Завершив разговор в кратчайшие сроки, демон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь определить, где сейчас Анна.

Наверху...

Прекрасно, значит, он в ней не ошибся — обида и гнев не то, что может толкнуть её на долгосрочные безумства, лишь на кратковременные.

Эх, девочка... И почему ты такая... Такая!

Выскочив за дверь, в себя я пришла лишь наверху, причем уже тогда, когда забегала в его спальню. Почему-то я была уверена, что он за мной гонится. Господи!

Нервно обернувшись и в любую секунду ожидая погони, я отошла максимально далеко от двери, к окну. Минута... Вторая...

С нервно колотящимся сердцем сползя по стеночке прямо на пол, обхватила колени руками. Сейчас до меня в полном объёме дошел смысл содеянного. Я его ударила. Да-а-а...

А он меня нет.

И судя по тому, что я до сих пор одна, он даже не потрудился отправиться следом. Капец...

Мотнув головой, потерла лоб кончиками пальцев. Не понимаю. Ничего не понимаю. Чем дальше, тем больше. Ладно, признаю, он действительно не говорил, что убьет. Он говорил о смерти, но достаточно расплывчато. Он обещал, что я умру, но позже. Он говорил, что ему нужно моё счастье, чтобы его съесть. Да, это было.

Но ведь он даже не подумал переубедить меня в том, что это не смертельно, как в свою очередь была уверена я! И судя по тому, что он сейчас сказал — я конечно же умру, но не от его действий, а может быть вообще от старости!

Идиотизм!

Вспылив снова, стукнула кулаком по полу. Что за бредовые игры? Что за издевательство? И что, черт возьми, значат его последние слова? В чём измеряется объём выпитых эмоций??? Кто будет решать — достаточно он их из меня высосал или нет??!

Господи, что за сюрреализм?

Мотнув головой снова, поняла, что больше не могу сидеть. Тело требовало выплеснуть энергию, но мозг не понимал — как. Вскочила и стала мерить комнату шагами. Десять туда, десять обратно. Мысли снова не желали выстраиваться даже в подобие стройных размышлений, и в итоге я выбросила их прочь, решив начать с малого и фактов.

Он меня не убьет. Это факт. Это он озвучил сам, а значит это неопровержимый факт. Что из этого следует? Старательно перебирая в засбоившей памяти всего его вчерашние и сегодняшние слова и действия, кое-как сделала выводы. Может не совсем верные, но тем не менее. Моё наказание — это всего лишь выпитое счастье. Правильно? Правильно. Кроме того, он озвучил неведомый мне "объём", выпив который он отпустит меня...

Стоп.

Отпустит ли?

Так...

Он сказал, что я не вправе покидать дом и его самого, пока не искуплю свою вину нужным объёмом. Если мыслить логически, то как только объём и счастье будут выпиты — я стану свободной.

Вот только за эти сутки я успела понять, что моя и его логики это абсолютно разные вещи.

А значит что?

Значит, мне необходим его четкий ответ по этому вопросу — что со мной будет, когда условия выполнятся.

Решено.

Замерев у окна и невидящим взглядом уставившись на мокрое стекло, чуть поморщилась. Дождь, начавшийся вчера, заканчиваться не торопился и, судя по всем моим внутренним прогнозам, продлится ещё дня два.

Никогда не любила дождь.

Вот только как теперь общаться? После того, как я его...

Прикрыв глаза, поджала губы. За мою недолгую, но достаточно насыщенную событиями жизнь, это была вторая пощечина. Первая была за дело, как впрочем и эта. Да уж... Вот только тогда в клубе я ни секунды не жалела, после добавив кулаком и коленом. Да и от отдыхающих рядом ребят ему прилетело, когда стало понятно, что он пьян и если бы я не сумела дать ему отпор, то быть мне изнасилованной. Звучит бредово, но факт. Тогда я отходила довольно долго, не в силах понять, как мог мой достаточно хороший знакомый оказаться такой мразью.

В тот раз я сказала об этом отцу. Пришлось, когда он увидел поутру на моих запястьях синяки. После этого Артема больше никто не видел, а я никогда не задавала отцу вопрос — что он с ним сделал. Подозревала, конечно... Но если бы кто-то посмел поднять руку на него или маму, я бы без раздумий уничтожила эту падаль лично.

Сейчас же...

Мало того, что мне необходимо извиниться перед Кириллом за свои действия, так мне ещё необходимо как-то пережить это довольно неопределенное время, пока я не искуплю свою вину и не стану счастливой, а после так и вовсе свободной.

А затем...

Губы сжались в тонкую, решительную ниточку.

После все виновные в гибели родителей сдохнут.

— Не советую.

Вздрогнув, когда от двери раздался его недовольный моими мыслями совет, не обернулась. Лишь упрямо вздернула подбородок и крепче обняла себя руками.

А ведь я хотела извиниться...

— Прощаю. Но впредь не рекомендую.

С чего это мы такие добрые?

Недоверчиво оглянувшись через плечо, вздрогнула снова — он стоял всего в пяти сантиметрах от меня. И нравится ему меня подобным образом нервировать?

— Есть немного.

Позёр.

— Время обеда.

Уже?

Обернувшись окончательно, не смогла стоять так близко и сделала шаг назад, тут же упершись спиной в окно.

И тут мой взгляд остановился на его левой щеке... О-о-о...

— Да, это от пощечины.

Нахмурившись, не поверила, хотя факты были налицо — точнее на лице. На его лице. Красный отпечаток ожога, оставленный моей ладонью и пальцами. Он был таким четким, словно был нарисован. Но этого не может быть! Не могло быть!

— Почему ты так в этом уверена? Ты ведь демон. Огненный демон, — снисходительно усмехнувшись, он взял мою правую руку и поднял так, чтобы я видела свои пальцы. — Забыла?

Нет, не забыла. Но была уверена, что это больше невозможно.

— Эмоции очень серьёзная вещь, — ответив достаточно туманно, мужчина шагнул назад, а затем и вовсе потянул меня за собой на выход, так и не отпустив руку. — Идём, пообедаем и кое-куда съездим. Обиды обидами, но плана следует придерживаться.

Плана? Чьего плана?

— Моего плана, — не замедляя шага, Кирилл привел меня в столовую, где вновь был накрыт стол.

Сплошное дежавю.

Обедали мы молча. Я стеснялась задавать многочисленные вопросы вслух, а на мои мысленные он не отвечал, успешно изображая абсолютную глухоту.

Ну и ладно!

— А теперь будь лапой, сбегай наверх и почисти зубы.

Удивленно вскинувшись на задумчивого мужчину, продолжающего пить свой чай, в то время как я уже поставила свою пустую кружку на стол, удивилась не только просьбе, но обращению. Лапа? Я?

— Конечно. А что такое? Хочешь, буду называть тебя Анечкой? Милой? Солнышком? Зайкой, рыбкой, пупсиком? — его голос был невероятно серьезен, но я всё равно увидела в его глазах ироничную усмешку.

Придурок.

— Это ещё почему? — удивившись, он даже отставил кружку и требовательно приподнял бровь. — Анна, потрудись не хамить, потому что я в свою очередь веду себя достаточно корректно.

Вслух — да. А вот что в мыслях?

— О, этого тебе лучше не знать, — прикрыв глаза, Кирилл улыбнулся так многозначительно, что я признала: да, лучше мне этого не знать.

И так шаблончик мой бедненький восстанавливаться не успевает, даже без знания его мыслей.

— Умничка, верно мыслишь. А теперь наверх — чистить зубы. И чтобы ты успокоилась и не мучила себя догадками, объясню — мы поедем в клинику смотреть твои связки. Не тяни, у нас назначено на два. И не забудь сменить тапочки на туфли.

О?

Поездка в клинику была конечно неожиданностью, но на фоне всего предыдущего не очень большой и я послушно отправилась наверх. А ведь сейчас он делает всё для того, чтобы как можно скорее привести меня в нормальное состояние...

Вроде как.

Только ли для того, чтобы я стала счастливой, и он насладился этой эмоцией сполна? Или у него имеются и иные, пока не озвученные мотивы?

Почему нет? С ним уже ни в чём нельзя быть уверенной. Кстати. А я ведь так и не услышала ответа на самый главный вопрос — отпустит ли он меня, когда наказание свершится?

Обдумывая мысль и так, и эдак, вниз я спускалась вместе с нею и с нею же подошла к ждущему меня у подножия лестницы Кириллу.

— Всё будет зависеть от тебя и только от тебя. Если ты и дальше продолжишь вынашивать планы мести, то естественно я никуда тебя не отпущу. Маршаллы не только карают, но и пресекают.

И как? Я буду жить здесь вечно, что ли?

-Я же сказал — всё зависит лишь от тебя... — ответив уклончиво и жестом предложив мне следовать по коридору в ту сторону, откуда мы пришли вчера, мужчина больше не поддавался на мои мысленные требования ответить нормально.

Да что за издевательство?! Я кто для него? Игрушка?! Развлечение?

Видимо мои мысленные вопли достигли апогея, и граница его терпения была пересечена, потому что когда мы вышли в гараж, мужчина резко остановился, обернулся и раздраженно процедил:

— Ты забываешься, Анна. Ты преступница. Воровка. Мошенница. А я твой судья и твоё наказание. Запомни это и не забывай никогда. Садись в машину.

То есть вот так, да?

Не испугавшись, я лишь сильнее поджала губы и, смерив его гневным взглядом, без лишних возражений села в машину, когда он открыл передо мной заднюю дверь.

Спасибо за напоминание, "зайчонок".

Чую, подобный симбиоз у нас будет долгим...

Принципиально отвернувшись к окну, я отрешилась от внешнего мира, замкнувшись в себе и предоставив ему возможность делать с наказуемой преступницей всё, что ему заблагорассудится. Может я и не великий психолог и ни черта не смыслю в психологии Маршаллов, но я чую, что кое-кто действительно заигрался и потерял берега. Пускай мои мысли больше не мои, и пускай я преступница, но от этого я не перестала быть личностью.

А как личность я против подобного унизительного обращения!

Изредка поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы не только слышать её мысли, ставшие невероятно тихими и редкими, но и видеть её лицо, Кирилл хмурился. Даже немного злился. На себя.

Вспылил, с кем не бывает...

Но слишком уж она вызывающе думала!

Что за глупые претензии? Что за наглые требования? Он имел полное право поставить её на место, указав ей реальные причины подобного обращения.

Только почему сейчас он думает о том, как это исправить?

Дерьмо!

Так, в первую очередь, голос. Во вторую — щит на её мысли. Утомляет.

Выполнять.

Мы ехали довольно долго, наверное, минут тридцать и за это время я смогла додуматься только до того, что мне срочно нужен щит на мысли. Хотя бы на самые личные, не до жиру. Достал. Невозможно уединиться, невозможно сделать ничего личного, невозможно в конце концов предаться мечтам о мести!

О, да-а-а...

Его усилия дали свои плоды — я начала думать не о том, как умереть, а о том, как отомстить. Я сделаю это. Я сделаю это любой ценой. Даже ценой собственной смерти.

Задумчиво рассматривая мокрое стекло, по которому неустанно барабанили капли дождя, я старательно вспоминала всё, что знала о папиной родне. К сожалению, не очень много. Раньше мне это не надо было, да и жили они в другой стране, аж за океаном и я следила за их жизнью только по светским хроникам, потому что это было необходимо по иным, не семейным причинам. Отец никогда и ни о ком не вспоминал с теплотой, предпочитая отшучиваться и заявлять, что в его жизни есть мы и это бесценно. Сама я пыталась наводить справки лет пять назад, но после того, как один из моих информаторов (естественно не зная, кто мой папа), предоставил мне аж три папки компромата всего лишь на младшую тетушку и её супруга, то я поняла, что в чём-то папа был прав.

Обычно говорят не без паршивой овцы в семье, я же для себя поняла иное — не без любимого папы в паршивой семье. И плюнула. Они не хотели знать нас, а нам было чхать на них.

До последнего времени...

Нет, не думай. Не смей!

Не удержавшись, как ни пыталась, всхлипнула. Чертовы нервы!

Неожиданно резко потемнело, и я не сразу поняла, что мы въехали на подземную стоянку. Приехали?

— Приехали. Возьми, — мужчина заглушил мотор и, обернувшись, протянул мне платок.

Большой такой, хлопковый носовой платок...

Ну, спасибо, что ли...

Старательно вытирая слёзы, я предпочла не смотреть на него, когда он вышел и открыл мне дверь, но всё равно дёрнулась от неожиданности, когда он, вместо того, чтобы отодвинуться и позволить мне выйти, подал руку, а затем и вовсе прижал к себе, когда я всё-таки вышла.

— Замри.

Зачем?

— Затем, — довольно грубо отрезав, Кирилл зло прищурился и недовольно добавил: — Помолчи, а? Хотя бы пару минут.

На этот раз он не брал моё лицо в ладони, но я моментально поняла, что он снова пьет мои эмоции — одна его ладонь лежала на моём затылке, и пальцы зарылись в волосы, разлохматив косу, а вторая так и вовсе лежала на талии, но при этом я прекрасно чувствовала жжение даже сквозь ткань.

И снова, как и в первый раз, мне было больно. Очень больно.

Но теперь я знала, что он делал и, зажмурившись, стиснув зубы, терпела.

И опять, как и в первый раз боль оборвалась на пике. Просто треснуло что-то... и пропало.

— Спасибо... — прошептав, потому что боль потери и горечь утраты снова ушли далеко-далеко, я открыла глаза и робко улыбнулась, действительно в этот момент чувствуя благодарность.

И самую капельку удивления.

А ведь никто и никогда не упоминал, что Маршаллы не только убивали, подчистую выпивая эмоции жертвы, но и помогали этим, изымая лишь то, что мешало жить.

— Это секрет, — едва ли обозначив улыбку, Кирилл сурово закончил: — И ты о нём никому не скажешь.

Не скажу. Я не дура.

Как бы ты ни думал иначе.

Глава 6

После того, как Кирилл снова проявил слегка непонятное мне благородство (а как иначе?), он взял меня за руку и мы отправились к лифту. На нем мы поднялись на первый этаж и оказались в большом и невероятно представительном холле, судя по всему, той самой клиники, где осмотрят меня и мои голосовые связки.

До сегодняшнего дня я об этом старалась не думать, да и вообще, предпочла отложить эту проблему на "потом", потому что с некоторых пор недолюбливала врачей и медицинские учреждения в целом.

В детстве я никогда не болела, сказывались сильные гены родителей, в юношестве чаша сия тоже умудрилась меня миновать и все мои посещения лечебных учреждений сводились к нескольким медосмотрам, да раз мы были в больнице, навещали приятеля, которому не повезло сломать ногу в трех местах.

При каких обстоятельствах он её сломал, лучше конечно умолчать, потому что они были слегка незаконными — парень сорвался с крыши, когда уходил после удачно завершенного "дела".

Пока я без особой приязни рассматривала бирюзовые стены и многочисленные цветы в больших вазонах, Кирилл подвел меня к стойке медрегистратора, и стоило молоденькой медработнице, одетой в строгий голубой костюмчик, нас увидеть, как она тут же напряглась и нервно улыбнулась.

Вот только не успела она открыть рот, как мой спутник с усмешкой кивнул:

— Спасибо за информацию, обувь у нас чистая, обойдемся без бахил. Кабинет двадцать один, Иван Михайлович. Верно? Сообщите о нашем приходе врачу.

— Д... Да... — начав с перепугу заикаться, так как судя по всему знала, кто стоит перед ней, девушка суетливо набрала внутренний номер и срывающимся голосом пролепетала: — Иван Михайлович, к вам посетители на два часа... Да, уже. Хорошо. — И уже положив трубку, вновь насторожено посмотрела на Маршалла и вдруг сочно покраснела.

И о чём же таком эта дурочка умудрилась подумать?

— Поверь, тебе это неинтересно, — усмехнувшись медрегистратору, но ответив мне, мужчина потянул меня в сторону коридора, не дожидаясь, пока "Маргарита" (имя было написано на бейджике), окончательно впадет в ступор.

Фу, как невежливо! Мог бы и промолчать. Для неё же день кончен после твоего посещения, да ещё и таких намёков на не пойми что.

— А меня это должно волновать? — чуть озадачив меня своим плохим настроением, Кирилл недовольно скривил губы. — Не удивляйся, в этом виновата именно ты. Та эмоция, которую мы пьем, в ближайшие несколько минут становится основополагающей нашего состояния.

О-о-о... Как однако неудобно. А я думала, что Пожиратели пьют эмоции, но при этом получают энергию. Разве нет?

— Верно. Но для того, чтобы получить эту энергию, необходимо сначала её переработать. Это занимает время. Поэтому мы предпочитаем пить приятные эмоции, чтобы лишний раз не испытывать дискомфорта. Так, нам сюда, проходи...

Вот так признания!

Но при чём тут моё горе и твоё хамство?

— Ты бы предпочла, чтобы я разрыдался? — открыв передо мной дверь, но при этом не стесняясь продолжать достаточно личный разговор, Кирилл довольно небрежно кивнул врачу, сидящему за своим рабочим столом у окна. — Добрый день, принимайте пациентку. Сирена, полукровка. Сорваны связки около трех недель назад. Потеряла обоих родителей в авиакатастрофе, кричала и рыдала несколько дней. Разговаривать может, но предпочтительнее шепотом. Из кабинета не выпускать, я отлучусь... — буквально с порога вывалив на чрезвычайно внимательного врача всю мою подноготную, Кирилл довел меня до кушетки, предназначенной судя по всему именно для пациентов и достаточно сурово обратился уже ко мне: — Из кабинета не выходить, выполнять всё, что скажет врач. Отвечать на все вопросы максимально полно. Надеюсь, на твоё благоразумие.

Высказав это всё, Маршалл стремительно покинул кабинет, я же за это время успела лишь нервно фыркнуть. Раскомандовался! Вообще-то я себе не враг и если у меня появилась возможность вылечиться, причем за чужой счет, да ещё и в довольно дорогом медучреждении, то я никогда не откажусь и сделаю всё, от меня зависящее.

Пару секунд посверлив ироничным взглядом дверь и высказав ей всё, что думаю о кое-ком сероглазом и деспотичном, я окончательно взяла себя в руки и повернулась к внимательно рассматривающему меня мужчине.

Улыбнулась и приветливо прошептала:

— Здравствуйте, меня зовут Анна.

Доктор, которого звали Иван Михайлович, и который был аж целым кандидатом медицинских наук и невероятно умелым специалистом в сфере лучевой диагностики, оказался приветливым дядечкой примерно сорока пяти лет. Задавая грамотные и развернутые вопросы, он в кратчайшие сроки определился с величиной моего недуга, подробно записал каждый мой ответ и спустя пятнадцать минут мы отправились сквозь межкомнатную перегородку во второй кабинет, где располагался мультиспиральный компьютерный томограф. Это сооружение состояло из двух частей: кушетки, куда мне предложили лечь и по возможности замереть, а также огромного бублика, стоящего на распорках, в дырочку которого потихоньку въезжал пациент и где происходили неведомые мне процессы.

Вообще как вкратце объяснил мне словоохотливый Иван Михайлович, томограф будет излучать в меня рентгеновские лучи, а множество датчиков будут их собирать, систематизировать, анализировать и в итоге на экране появится послойное 3Д-изображение того органа, который исследуется. В моём случае шея в целом, потому что необходимо проверить не только связки, но и близлежащие ткани и их состояние.

Ой, да делайте, что хотите...

Максимально расслабившись и отрешившись от ненужных мыслей, я снова переключилась на своего "домомучителя". Пока его не было, я хотела сполна окунуться в размышления о том, насколько кардинально изменилась моя жизнь и насколько она ещё изменится и всё из-за нелепого стечения обстоятельств.

Сейчас, когда он вновь выпил моё горе, я могла думать максимально чётко и ясно. И пока я это могу, необходимо додуматься до как можно больше чего.

Итак, первое. Щиты. Они мне необходимы. Я не собираюсь становиться безвольной куклой, в которую он решил поиграть. Причины, побудившие его на это, могут быть какими угодно, но факт остается фактом — Кирилл завел себе игрушку, которая может сделать его счастливым. Его, именно его. Ведь он сам признался — выпив моё счастье, какое-то время он будет испытывать именно эту эмоцию. Удивительно, конечно, что он выбрал такой, достаточно непростой и затратный способ, но сути это не меняет — я инструмент в достижении его цели.

Второе. Я уже практически уверена, что он добьется своей цели. Пускай не сразу и не самыми легкими путями, но добьется. Он нём я слышала только это — всё, ради цели. Но что дальше? Что он предпримет, когда окажется, что я не собираюсь становиться на путь праведный?

А я ведь не собираюсь.

Пускай я пока ущербна, но сегодняшняя пощечина показала, что яркие эмоции возвращают к жизни не только меня, но и мои способности. То ли ещё будет такими темпами...

Значит, решено. Не думаю о будущем, пока не обрету щиты и возможность планировать своё будущее втайне от него.

А о чём мне тогда думать?

— Анна, я закончил. Вставайте, — подав руку, чтобы я без последствий встала с кушетки, Иван Михайлович вместе со мной перебазировались к другому аппарату и мне предложили присесть на стульчик и как можно шире открыть рот, чтобы доктор осмотрел меня уже визуально.

Да, не проблема!

Пока доктор осматривал, я перебирала в уме возможные варианты для размышления, которые могут увлечь меня настолько, что я не буду думать о главном. К сожалению, их было ничтожно мало. Есть я, есть он, есть месть. Всё. О мести думать нельзя, о себе я и так всё знаю, остается он.

Опасно...

Но выбора нет.

Сумею ли?

Сумею, слишком велика цена.

Решено.

Ещё спустя некоторое время мы вернулись в основной кабинет за стол, где врач вновь начал усердно строчить в карточке пациента, то есть моей. В целом мне не было особо интересно, потому что все свои записи мужчина комментировал вслух и пока это были общие рекомендации по бережному обращению со связками: обильное тёплое питье, минимум разговоров, максимум тепла в район шеи, ингаляция парами эфирных масел и полоскание отварами лечебных трав.

— Естественно, это всего лишь общие рекомендации. Более полное лечение я назначу вам, как только мы обработаем результаты томографического исследования, что произойдет уже к вечеру. Я позвоню Кириллу Дмитриевичу лично и отправлю ему результаты в электронном виде, — с приятной улыбкой рассказав мне даже это, доктор закончил писать и закрыл документ.

И словно только этого не хватало — дверь бесшумно открылась, и на её пороге появился он, будущий предмет всех моих дум. Кстати, почему-то довольный...

— Вы закончили?

— Да, — Иван Михайлович жестом предложил демону присесть, но когда тот отрицательно мотнул головой, так и оставшись в дверях, не стал настаивать. — Я уже рассказал всё Анне, но повторю вновь — сейчас выполняете общие рекомендации, результаты обследования будут вечером. Их и непосредственно само лечение я вам скину по электронной почте, ознакомитесь. Кроме того, я бы порекомендовал вам обратиться и к окулисту...

— Спасибо, мы сейчас как раз туда.

Да?

— Да, — кивнув уже мне, Кирилл скупо улыбнулся врачу и поблагодарил, попутно махнув мне рукой на выход. В коридоре же меня снова взяли за руку, и мы отправились к лифту, чтобы на нём подняться аж на третий этаж, в кабинет номер триста семь.

Тут нас снова ждали, но на этот раз осмотр завершился в более короткие сроки и мне выписали капли для глаз и максимальный покой — никакого яркого света, никакого телевизора или компьютера, никаких книг.

С ума сошли?! И чем я буду заниматься???

— Уверен, я найду, чем тебя занять... — мы уже ехали на лифте вниз, когда Маршалл решил снова поиграть в интригана. — Кстати, надень.

Что это?

Насторожено рассматривая крохотный глиняный кулон на кожаном шнурке, который демон без предупреждения надел мне на шею, а после заправил за ворот, попутно (типа я не заметила) погладив грудь, я требовательно заглянула ему в глаза, прося объясниться.

Он же, зачем-то прижав мою спину к стене лифта и при этом давя на плечи, в свою очередь что-то внимательно выискивал в моих глазах. Что? Что ты делаешь, черт возьми?!

— Превосходно, — лифт распахнул свои створки и мужчина потянул меня к машине, наконец соизволив раскрыть тайну своих загадочных действий: — Это глушитель. Позволяет мне абстрагироваться от твоих мыслей и эмоций и не слышать их постоянно.

Ага... То есть о себе в первую очередь подумал, да? А обо мне? Где мне взять такую крайне удобную штучку? Но уже не глушитель, а полноценный щит? М?

Увы-увы... Видимо он активировал сей предмет и мои недовольные пыхтения остались без ответа. Ла-а-адно...

Ой, что это?

Когда он открыл дверь, я безропотно села в машину, но стоило дверце захлопнуться, как моё внимание тут же оказалось приковано к небольшой переноске, стоящей на соседнем сидении.

Точнее — кто это?

Любопытство всегда было моим спутником и теперь явило себя во всей красе — я нагнулась и попыталась высмотреть в полумраке автомобиля содержимое переноски, но получалось плохо. Отчетливо распознав дыхание маленького животного, к тому моменту, как Кирилл обошел машину и сел за руль, я уже открывала дверцу и снова совала туда свой любопытный нос.

— А если бы там был крокодил? — заметив, что я лезу туда, куда не разрешали, мужчина перегнулся, но не стал злиться, довольно добродушно усмехнувшись на мой скептичный хмык. — Ладно, не ехидничай. Это тебе.

В смысле?

Уж не знаю, слышал ли он в этот момент мои мысли или понял всё по обескураженному выражению лица, но Кирилл улыбнулся ещё шире:

— Ты не ослышалась. Я дарю тебе щенка. Это девочка. Померанский шпиц. Ей два месяца. С тебя имя и уход. Инструкция прилагается.

Вот тут я поняла, что никогда не познаю и не пойму этого демона до конца. А ведь я мечтала о собаке лет с пяти...

— Спасибо...

Эта искренняя благодарность, которая прозвучала не только в её голосе, но и отразилась в её глазах и душе, была такой сладкой...

Что искупила все её мысли, которые она успела надумать за эти сутки.

Черт побери, оно того стоило!

Собачку я вынула из переноски сразу же, как только в полной мере осознала, что это всё для меня. Для меня! Только для меня! О, господи... какая прелесть!

Белоснежный меховой комочек был с мою ладонь, но при этом у неё были невероятно умные черные глазки и мокрый носик-пуговка, тоже черного цвета.

Снежка. Эта милаха будет Снежкой.

Устроив щенка на коленях и наглаживая её за ушком, я не переставала умиляться её пушистой няшности. Снежка была очень игривой, но при этом такой смешной, что всю дорогу до дома мы занимались тем, что она пыталась поймать мои пальцы и попробовать их на зуб, а я фыркала и улыбалась.

И лишь когда мы въехали в гараж и Кирилл открыл мою дверь, я поняла, что мы приехали. Подхватила щенка под пузико, крепко прижала к себе и вышла.

Почему-то стало немного неловко, особенно когда мужчина открыл багажник и вынул из его недр несколько пакетов, в которых явно были новые вещи. И я даже не успела толком ничего подумать, а он уже объяснял, отправившись в сторону коридора:

— Кое-что из вещей для тебя, обувь, лекарства и подстилка для Снежки. Идём, мне сегодня ещё нужно поработать.

— Идём...

Мысленно настроившись на позитив и благодарность, хотя сейчас он мог их не услышать, я была действительно весьма удивлена подобному подарку. Неужели это только потому, что он решил меня баловать и это часть плана?

Наверное, это должно было меня расстроить, но я наоборот, была весьма заинтригованна. А что ещё в его плане имеется?

— А что хочешь? — мы успели дойти до лестницы и он остановился и обернулся очень неожиданно, так что я едва не вляпалась носом в его грудь.

Снежка же радостно тявкнула и воодушевленно завиляла хвостом.

Эм... Да вроде пока ничего...

— Прекрасно, тогда идите наверх, я сейчас подойду, — вручив большинство покупок служанке, которая, судя по всему, отвечала за второй этаж, Кирилл направился к кабинету, а нам со Снежкой пришлось следовать за Татьяной, которая уносила наверх всё, что мы ещё не видели.

— Мне разобрать пакеты или вы сами? — не став проходить в спальню, женщина уточнила сразу, как только мы прошли в гостиную.

— Сама... — мой шепот был тихим, но уверенным и она понятливо кивнула, устроив пакеты на диванчике и тут же выйдя. — И что тут у нас?

О-о-о... Это что за грязные намёки???

Не знаю, с чего мне так повезло, но первая же вынутая из пакета вещь оказалась комплектом нижнего белья. Очень красивым, но при этом весьма эротичным. Мало того, комплекта было два. Один с черным кружевом на жемчужно-розовом шелке, второй коралловый с белым кружевом.

Абзац...

Не спорю, красиво. Очень красиво!

Но неприлично же!

— Почему нет?

Чуть не выронив трусики, которые задумчиво вертела в руках, я недовольно поджала губы, когда в дверях показался тот, кто снова решил вывести меня из более или менее установившегося равновесия.

— Извини, я не планировал. Просто шел мимо, подумал, что тебе это очень подойдёт. Не удержался, купил.

Угу. Мимо. Куда это ты шел мимо бутика с нижним бельем, которое стоит, как несбитый боинг?

Недоверчиво фыркнув, я быстренько убрала бельё обратно в пакет и занырнула в соседний. Там обнаружились две коробки с обувью. Миленько... А почему две?

— Почему бы и нет? Захочешь — бежевые, захочешь — голубые.

Действительно... Нет, мне сложно понять подобный расточительный подход. Мы не нуждались в деньгах, но я никогда не покупала по две или три вещи одной модели.

— Вообще-то они разные, — даже слегка оскорбившись, мужчина сел на диван и Снежка тут же поторопилась спрыгнуть с моих колен, чтобы обследовать соседние. — Так, давай с этим не тяни. — Забрав из моих рук голубую балетку, которую я внимательно рассматривала, мужчина подвинул мне следующие пакеты и сам же вынул из одного красивую шоколадного цвета подстилку с бортиками, а из второго книжку с яркой обложкой, на которой красовалась рыжая, мохнатая красотулька. — Чтобы не было проблем, пожалуйста, внимательно изучи всё о своей подопечной. Кормление, уход, выгул, воспитание. Я уже дал распоряжение на кухню, миски и еду ей подготовят, но первое время, пока она не привыкнет, тебе необходимо будет её контролировать и показывать, где и что находится.

А я сама знаю?

— Узнаешь, сейчас пойдем на экскурсию. Дальше... — подстилка легла на пол, рядом с диваном. — Выгуливать необходимо три-четыре раза в день, шпицы очень подвижные собаки. Весь задний двор в твоём распоряжении, но ни шагу за ограду. Понятно?

А то...

— Ну, мало ли, — иронично усмехнувшись, Кирилл наконец вручил мне книгу и Снежку, которой весьма понравились его колени. — А теперь давай на процедуры, Валентина уже должна была заварить травы.

О том, кто такая Валентина, мне скажут?

— Конечно, это моя повариха. Кроме нас с тобой в доме находятся две служанки: Люси и Татьяна, повариха Валентина, а так же разнорабочий Владимир. Он выполняет всю мужскую работу по дому, от сантехники до стрижки кустов. Идём, нас ждут на кухне.

Как скажешь, зайчонок, как скажешь...

Значит, "зайчонок"?

Никак не прокомментировав подобное мысленное обращение, почему-то отдающее не ехидством, а легкой иронией, Кирилл не удержался и снова взял свою подопечную за руку, потому что именно так от неё поступал максимально допустимый объём эмоций, которые можно было собрать без болезненных ощущений для донора.

Что ж... А ему как её теперь называть?

Рыбка-солнышко — банально. Милая-драгоценная? Рано. Карамелька-мармеладка? Косо глянув на безмятежно улыбающуюся Анну, мысленно качнул головой. Нет, эта девочка точно не мармеладка, нет в ней той приторной сладости. Скорее нечто с пикантной кислинкой или даже горчинкой. С той самой изюминкой, которая имелась далеко не во всех, но если имелась, то преображала в таинственную загадку даже самую серую мышку.

О, эта мышка далеко не такая серая, как показалось ему с первого взгляда.

Мышка-малышка...

И всё-таки, как тебя называть без вреда для здоровья?

Глава 7

Первым делом, как Кирилл и предупредил, мы отправились на кухню, которая располагалась на первом этаже и была довольно большой, светлой и высокотехнологичной. На ней мы обнаружили миловидную улыбчивую женщину лет пятидесяти, которая представилась Валентиной и без лишней суеты вручила мне кружку с травяным отваром, взамен изъяв у меня Снежку и поставив её четко у мисок, в одной из которых была вода, а в другой сухой корм.

— Первым делом полоскание, затем ингаляции, а после можно и чайку с коньяком, — пока женщина рассказывала мне последовательность проведения процедур, Кирилл устроился в дальнем углу, где стоял чайный столик с двумя креслами, чтобы не мешать и не смущать.

Было сначала немного неловко, но и это прошло, когда я отвернулась от всех, от души булькая отваром и сплевывая его в раковину. Судя по тому, что мне не предложили уединиться, меня планировали контролировать вплоть до последней капельки. Да, пожалуйста!

Извращенец...

— Не соглашусь.

Тьфу! Опять подслушиваем?

— Не злись, это бессмысленно.

Да уж, поняла...

— Закончила? Давай перейдём к ингаляции, — жестом позвав меня к себе (пока я полоскала рот, он успел распаковать непривычный взгляду агрегат и сделать с ним всё необходимое), мужчина дождался, когда я сяду в соседнее кресло, и вручил мне ингалятор.

Больше всего он был похож на пластиковую герметичную пол-литровую банку с раструбом, который необходимо было приложить к губам и вдыхать через рот, а выдыхать через нос.

Без проблем.

Откинувшись на спинку и взяв ингалятор в одну руку, второй я благодарно приняла у Кирилла Снежку, которая решила вернуться ко мне на колени, но никак не могла самостоятельно запрыгнуть на кресло.

Спасибо, зайчонок... ты просто идеален.

Не удержавшись и усмехнувшись, мужчина качнул головой, но так и не убрал свою руку с моего колена и вслух ничего не сказал. Вместо этого в его взгляде промелькнуло нечто такое, что моментально насторожило. Что такое? Меня ждет новая коварная выходка, да?

А вот нечего подслушивать мои мысли! И вообще, так нечестно — это односторонний эгоизм!

— В чем? — на этот раз он не удержался и удивленно вздернул брови.

В том, что ни одна моя мысль не остается без твоего участия и внимания, тогда как я о твоих намерениях не знаю ровным счетом ничего.

— Я тебе их уже озвучил. Ничего кроме сказанного ранее.

Ой ли?

— Ты мне не веришь? — Кирилл попытался изобразить оскорбленную невинность, чем невероятно рассмешил. Демон подобного направления и оскорбленная невинность? Я вас умоляю! — Окей, уговорила. Не верь. — И загадочно прищурившись, тихо добавил: — Ягодка...

Ягодка? Какая именно?

— Ежевика, например. Сочная, ароматная, сладкая, но порой с кислинкой. Как ты. Как ни странно, в ежевике больше полезных и лечебных свойств, чем в той же малине, поэтому она показана при различных заболеваниях... — мужской взгляд отправился в путешествие по рюшам горловины, а голос стал тише и задумчивее: — Так что решено, будешь ежевичкой, ягодкой для здоровья. Моего здоровья. Анна, дышать не забывай, пожалуйста. Ближайшие пять минут дыши глубоко и ровно.

Будешь тут ровно дышать... После таких откровений! Кстати, а чем болеют демоны? Что не так со здоровьем у одного конкретного Пожирателя?

Не забывая дышать, я иронично приподняла бровь.

— Необходимость в стабильной эмоциональной подпитке, причем положительными эмоциями. Не отвлекайся, дыши.

Не отвлекайся? Когда твоя рука гладит мою коленку? Кстати, какого черта?!

— Бука, — хмыкнув, мужчина прекратил гладить, но руку не убрал, и ею тут же заинтересовалась Снежка, решив, что это всё для нее и ради неё.

Кирилл решил подыграть и начал дразнить её пальцами, отчего щенок задорно лаял и прыгал по мне, как по батуту.

Ну и кто тут маленький и кому на самом деле купили собаку?

— Не жадничай.

Даже и не думала.

Не удержавшись, попыталась рассмеяться, но получился какой-то жуткий хриплый лай, так что я аж закашлялась и предпочла закончить на этом, чтобы не пугать ни себя, ни Снежку. Кирилл, кстати никак не прокомментировал, но я заметила, что он недовольно поморщился, а через пару минут протянул руку:

— Закончила? Давай сюда. Теперь чай... Печенье не предлагаю, так как неуместно. Радуйся, в чае коньяк, чтобы максимально разогреть и смягчить связки. — Благодарно кивнув Валентине, которая в два счета накрыла нам на столик, Кирилл подвинул мне кружку с уже налитым чаем.

А чему радоваться-то? Алкоголь мне нужен был вчера, сейчас он мне без надобности. Да и в чае он не в тех объемах, чтобы захмелеть. Так, лекарство, не более.

Иронично думая обо всём, я скользила взглядом по кухонной обстановке и неторопливо дегустировала обжигающе горячий чай, в котором был не только коньяк, но и судя по запаху что-то из трав и даже ягод.

— Верно, в чай добавлены листья малины, опять же в профилактических целях. Нравится?

Очень. Передай мою благодарность Валентине.

— Обязательно, — кивнув мне, Кирилл не стал тянуть и тут же, повысив голос, окликнул повариху: — Валентина, Анне очень понравился твой чай. Просит передать спасибо.

— Пожалуйста. — Чуть смутившись, женщина всего на пару минут отвлеклась от готовки, а после вновь погрузилась в одной ей понятные дела.

Я же вдруг подумала о том, чем мы займемся дальше. А ведь время от силы часа четыре...

— Уже ближе к пяти. Выпила? Давай сюда, — изъяв у меня кружку, словно я не могла поставить на столик её сама, демон выудил меня из кресла и, приобняв за талию, повел на выход из кухни. — Сейчас у нас по плану небольшая экскурсия, чтобы ты знала, где тебе предстоит жить.

Жить. Неопределенное слово. Почему не договорил — сколько мне тут жить?

— Потому что пока не знаю этого и сам. По моим прикидкам, как минимум месяц. Может чуть меньше, может намного больше... — одарив меня многозначительным взглядом, который моментально напомнил о его предупреждении, мужчина кивнул: — Верно мыслишь. Ты здесь пока не выздоровеешь, и пока мною не будет выпит необходимый объем эмоций плюс счастье. Ну и конечно же, пока я не буду абсолютно уверен, что ты встала на путь исправления и больше не нарушишь закон.

Наивный...

Мысль возникла раньше, чем я успела её подавить и тут же смущенно отвела взгляд. Он же иронично хмыкнул, но не прокомментировал, ведя меня вглубь коридора.

— Итак, ягодка, смотри. Здесь у меня кабинет, тут мы уже были. Дальше библиотека с камином, где я люблю читать вечерами. Возвращаемся обратно и видим столовую, где мы с тобой обедали. Рядом находится гостиная для немногочисленных посетителей, которые бывают в этом доме очень редко. Остальные помещения первого этажа являются подсобными и комнатами, которые принадлежат прислуге. Кухня, кладовки, прачечная и их спальни. — Указав в сторону коридора, который начинался за лестницей, Кирилл не повел меня туда, а предпочел открыть дверь, находящуюся там же, и я увидела лестницу, ведущую вниз. — Давай посетим цоколь. Уверен, тебе понравится.

Неужели? И что там такого интересного, что мне несомненно понравится?

С любопытством ожидая чего-нибудь эдакого, когда увидела коридор и распахнутые настежь двери, за которыми был всего лишь спортзал, слегка разочарованно выдохнула. Ну и что тут такого необычного? Я помню, вчера он упоминал, что регулярно занимается и что тренажеры именно в цоколе.

— Идём дальше, — не подав и вида, что недоволен моим скептицизмом, Кирилл провел меня сквозь довольно большой зал, в котором было аж шесть разнообразных тренажеров и даже штанги с гирями. Галантно открыл следующую дверь...

— Вау...

Я не удержалась от восхищенного возгласа вслух, потому что это и правда было очень необычно. Большая комната, не меньше чем шесть на десять, была отдана под огромный бассейн с подсветкой. Потолок был довольно низким, стеновые панели радовали глаз благородным оттенком красного дерева, а кушетки справа так и манили опробовать себя на мягкость.

Но что больше всего меня удивило, так это то, что с противоположной стороны от входа вдоль всей стены шло панорамное окно, за которым виднелся очень ухоженный парк.

Да-а-а... Но разве мы не в цоколе?

— Дом стоит на небольшом холме, и получается, что цоколь на одном уровне с выходом на задний двор. У меня не очень большой участок, всего около гектара, но вам со Снежкой для прогулок хватит.

Это точно!

Моментально вспомнив, что в гектаре сто соток, а средние садовые участки от пяти до десяти соток, удивленно покачала головой. Кто-то и пять за счастье считает, а кому-то и сто "не очень много".

— У некоторых олигархов собственные острова под сотни гектаров и им всё мало, — иронично улыбнувшись, Кирилл махнул рукой налево. — Кстати тут имеется и сауна. Вечером, часиков в девять попаримся. Тебе необходимо прогреваться как можно чаще, причем не только из-за связок.

Да? Что-то я не слышала подобных рекомендаций от Ивана Михайловича.

С подозрением покосившись на безмятежного демона, в ответ увидела абсолютно честный взгляд.

— Это уже мои рекомендации, как специалиста. Поверь, я знаю, о чём говорю. В бассейне плавать не заставляю, понимаю, что водная стихия не твоё, но вот сауна будет тебе весьма полезна. Как впрочем и занятия спортом... Но это позже. — Кивнув своим мыслям, демон снова потянул меня в нужном направлении, но уже обратно. — Внизу мы всё осмотрели, теперь отправимся наверх...

Наверху, куда мы поднялись по всё той же лестнице, Снежка запросилась на пол и я без возражений её отпустила.

И что бы вы подумали? Эта белоснежная красотка тут же напрудила!

И смешно и грешно. Умом понимаю, что это щенок, который не приучен к туалету и вообще, просто не удержался, но почему-то стыдно, словно это я во всём виновата. Ладно хоть не на ковер...

Сконфужено поджав губы, я мысленно поинтересовалась у демона, который недовольно сузив глаза, одним взглядом отчитывал радостно виляющую хвостом кнопку.

Кирилл, где тряпки?

— Татьяна приберет, она уже в курсе, что дома щенок и в первое время возможны подобные конфузы.

Татьяна? Но ведь...

— Анна, ты здесь не в качестве уборщицы, пускай даже за своей собакой. По крайней мере пока ещё не начата дрессировка. Поверь, мои слуги получают за исполнение своих обязанностей деньги и немалые, — недовольно отчитав меня, Кирилл замер, к чему-то прислушиваясь, и крикнул в конец коридора: — Татьяна, подойди!

Спустя всего пару секунд из-за дальней двери показалась служанка, торопливо подошла и по одному его взгляду поняла, что конкретно случилось.

— Сейчас, не переживайте. — Заверив, что лужица будет ликвидирована в кратчайшие сроки, женщина отправилась за тряпкой, а мы свернули в правый коридор.

— Налево не пойдем, там четыре гостевых спальни и они нам не интересны. Здесь же ты тоже в принципе почти всё видела... — открыв мне ближайшую дверь, за которой оказался зимний сад под стеклянным куполом, мужчина потянул меня дальше, небрежно уточнив: — В свободное от работы время я в основном читаю и выращиваю экзотические цветы, для которых здесь не климат. Мой отец родом с южного побережья Франции, из Марселя, и наверное это его гены порой толкают меня на юга...

Отстраненно улыбнувшись воспоминаниям, мужчина дошел до конца оранжереи и остановился у стекла, по которому беззастенчиво барабанил уже вечерний дождь. Кстати остановился он не у окна, а у двери, которые в солнечные дни наверняка можно было открыть и выйти на небольшую террасу, расположенную на крыше первого этажа.

— Можно. Будет солнце — обязательно выйдем, — не оборачиваясь ко мне, хотя до сих пор держал за руку, демон не торопился продолжать общение, судя по всему уйдя в свои мысли.

Не торопилась и я забрасывать его вопросами, хотя эти полчаса раскрыли его с новой для меня стороны. Почему-то он вел себя со мной так, словно мы были как минимум приятелями. Рассказывал то, что посторонним не предназначено. Много улыбался, даже кажется шутил. Опять же его слова о том, что убираются в этом доме лишь слуги, даже за Снежкой, хотя для меня самой это было достаточно дико.

У нас никогда не было слуг, и по дому я всегда прибиралась сама. Мыла полы, посуду, устраивала генеральные уборки, когда в этом назревала необходимость... Не сама, конечно, с мамой...

Черт!

— Ти-и-ихо...

Наверное, в этом был виноват дождь, но я снова не удержалась и всхлипнула. Я была невероятно благодарна Кириллу, что он практически весь день не позволял мне задумываться о моём горе, но сейчас, вспомнив о прошлом и в частности о маме, я опять почувствовала предательское пощипывание в носу и спазм в горле.

Однако я успела лишь всхлипнуть, как он резко привлёк меня к себе и крепко обнял, легонько поглаживая самыми кончиками пальцев вдоль позвоночника. Ничего не говорил, не иронизировал. Не ругался, а просто успокаивал и молча поддерживал.

Спасибо.

А вместо ответа он зачем-то поцеловал меня в скулу.

Дёрнувшись, ежевичка подняла к нему лицо и прожгла недовольным взглядом.

Ну, что такое?

Хочешь же. Уж это он чует, как ничто иное.

— Не надо... — шепот был обиженным, но одновременно с этим таким... неуверенным.

Да уж, загадочные создания, женщины. В глазах одно, в душе другое, в мыслях третье, а вслух четвертое.

Ну и чему верить и чему следовать?

А может плюнуть и делать то, что хочется самому?

— Кирилл! — моментально раздраженно вспыхнув, когда рассмотрела в его глазах решимость, а на ягодицах ощутила его пальцы, недовольно прищурилась и не поленилась прошипеть вслух: — Смотрю, ожог уже сошел? Обновить?

— Сказал бы, что ты играешь с огнем, но это будет довольно двусмысленно. Это ведь ты у нас огненная девочка... — не убирая рук, но и не делая что-либо ещё, мужчина внимательно всматривался в мои глаза. — Не успел ещё рассказать, но мы пьем эмоции и губами. В чём-то это сродни магии инкубов, но если они пьют подобным образом жизненную силу, причём лишь во время секса и контактом рот в рот, то я ловлю нужную эмоцию с кожи. С любого её участка.

Вот только давай ты не будешь мне заливать, что именно сейчас это было жизненно необходимо и пальцев тебе недостаточно.

Я упрямо поджала губы, а он недовольно поморщился:

— Когда губами, то нет боли.

И почему я не верю? И почему мне кажется это довольно нелепой попыткой убедить меня в том, что...

Не позволив мне додумать мысль, Кирилл раздраженно выдохнул и...

Э-э-э-й!!!

Я не успела ничего. Ни отстраниться, ни оказать сопротивление, ни чего-либо в принципе, а мои руки уже были в крепком захвате его пальцев, спина прижата к стеклу, а губы во власти его рта.

Это было возмутительно!

Я ощущала себя пришпиленной к стеклу бабочкой, причем он ещё и бедром умудрился заблокировать мои ноги. Маршалл, а не кажется ли тебе, что твои действия противоправны?

Пытаясь не думать о том, как он приятно пахнет и как горячи его губы, я возмущенно поджимала свои, не собираясь поддаваться на его достаточно умелые и чего греха таить, приятные ласки.

Он же, почти сразу осознав, что целовать в ответ я не буду, переключился с губ на щеки, скулы, виски, лоб, шею, декольте... он плевал на мои гневные мысли и всё продолжал и продолжал...

Нет, я никогда его не пойму. Голодный, что ли? А кто мне заливал, что ел не так давно и ближайший смертник нужен не раньше, чем через три недели?

— Ягодка, ну почему просто не думать, а?! — раздраженно отстранившись, видимо потому, что поймал все мои последние мысли, Кирилл не торопился отпускать. — Я тебя не ем! И не пью!

— А что? — шепнув, презрительно фыркнула: — Облизываешь?

— Да! — вспылив буквально на ровном месте, демон резко шагнул назад, освободив меня от захвата, а затем и вовсе скрипнул зубами и процедил: — До ужина я буду в кабинете. Ужин в семь.

И ушел.

Мда-а-а...

Не представляя, как реагировать на подобное поведение, которое попахивало банальной обидой на то, что я высмеяла его попытку меня совратить, в итоге сделала пару шагов вглубь оранжереи и села в одно из плетеных кресел, стоящих под раскидистой пальмой с неизвестным мне названием.

Снежка тут же звонко загавкала, привлекая моё внимание, и я нагнулась, чтобы взять её на руки. Да, девочка, кажется, нам с этим демоном будет достаточно сложно. А может плюнуть и стать его любовницей, если ему так хочется? Ему ведь хочется, уж это мне хватает ума понять.

А хочется ли этого мне?

Достаточно серьёзно задумавшись над этим непростым вопросом, с одной стороны я была сама от себя в шоке, а с другой — понимала, что нестандартная ситуация требует нестандартных решений.

Кирилл был о-о-очень нестандартен.

И, черт возьми, он знал, что делать и меня к нему практически неуловимо, но уже влекло!

И он это чуял.

Зас-с-сранец...

Прищурившись, я невидящим взглядом рассматривала неизвестный куст напротив и на автомате гладила и теребила щенка, когда Снежка игриво прикусывала мои пальцы.

И думала.

Есть ли смысл сдаться и не париться о ближайшем будущем?

Есть ли смысл держать оборону до последнего и игнорировать его явные попытки к сближению?

Как всё мутно...

В любом случае, я не понимаю его мотивов. То он хочет сделать меня счастливой, причем непонятно почему, то заявляет, что я его пленница, к тому же с учетом реальных фактов, чуть ли не пожизненная. И думаю, он не тешит себя пустыми иллюзиями, что я просто так забуду о гибели родителей и спущу всё это на тормозах.

Никогда!

А значит, его заявление, что я буду жить у него, пока не оставлю своих кровожадных планов, равноценно признанию, что я буду жить здесь до конца своих дней.

Смысл?

Только ли в том, что он может безнаказанно ко мне прикасаться и тем самым питаться чуть ли не круглосуточно, да ещё и не самыми плохими эмоциями?

Звучит, кстати, вполне реально. Причем намного реальнее того предположения, что он вдруг ни с того, ни с сего в меня влюбился.

Я вас умоляю!

Почти сорокалетний законник влюбился в двадцатилетнюю воровку?

Бред.

Кстати, а я ведь не только воровка!

Мысли резко переключились на те факты, которые стали известны буквально утром. Я принцесса. Я действительно принцесса.

Хм...

Неужели он хочет как-то этим воспользоваться? Но как? Жениться по расчету не в правилах Маршаллов, они считали себя выше этого, предпочитая создавать пару исключительно по любви. Какой-то у них был в этом пунктик и сейчас я, кстати, догадывалась, какой. Они ведь стопроцентные эмпаты и чувства, как и эмоции, у них на первом месте.

Но если не это, то зачем я ему на самом деле?

Мысли начали идти по кругу, и в итоге я поняла, что мне катастрофически не хватает фактов, которые мне мог дать лишь один единственный мужчина.

Кирилл.

Кирюша. Зайчонок...

Вновь мысленно назвав его так, поняла, что ему это очень идёт. Зайчонок Кирюша. Интересно, что бы он на это сказал, услышав подобное вслух, да ещё и от "преступницы", как он соизволил выразиться?

Кстати, я снова не узнала, каковы объёмы необходимых ему эмоций. Нужно ли ему лапать меня круглосуточно или достаточно присутствия? Как-то он нехорошо от меня это утаивает...

Стопудово специально, чтобы воспользоваться и лишний раз потрогать!

Подумав достаточно кощунственную мысль в отношении не кого-то там, а законника, хрипло хохотнула. Ну вот не ассоциировался он у меня в подобные моменты с законником! Всё, что я видела, так это взрослого мужчину, который интересовался женщиной в том самом, плотском смысле.

Интересно, давно у него никого нет? Он кажется что-то говорил о своей неуживчивости и деспотизме... Впору пожалеть бедолагу.

Усмехнувшись, поняла, что такими темпами скоро додумаюсь до того, чтобы действительно поддаться своим низменным инстинктам и, наплевав на последствия, не мешать ему делать всё, что ему так хотелось.

По телу прошла волнующая дрожь и я прикрыла глаза и их коварный блеск и закусила губу. Заманчиво...

Но глупо.

Нет, это не мой вариант и ни к чему хорошему он не приведёт. В любом случае он поймет и услышит все мои мысли и ладно, если просто воспользуется. Намного хуже будет, если он повернет их против меня же, решив устроить мне очередную встряску или что-нибудь в этом духе.

Нет, пусть уж лучше кормится и балует. Хватит с него и этого. На мужчину моей мечты он не тянет, а тратить время и нервы на того, кто с легкостью поломает все мои грандиозные планы не в моих интересах. Нет, уж! С него лечение, счастье и наказание. И хватит!

Кстати, который час?

Глава 8

Слабо ориентируясь во времени, потому что солнца не было видно и серая хмарь за стеклом была довольно неопределенной, я поудобнее перехватила Снежку и отправилась вниз. По дороге заглянула в столовую, но накрытого стола не обнаружила и поняла, что ещё не время.

В кабинет меня никоим образом не тянуло, а так как запрета на перемещение по дому не было, я предпочла сунуть нос в библиотеку, чтобы в полной мере изучить местное великолепие. Вообще я не просто так пошла работать в библиотеку — с малых лет я изучала мир по книгам, и ничуть об этом не жалела. Вымышленный мир порой оказывался намного более реальным, чем существующий. Его герои были действительно Героями, с большой буквы. Умными, честными, порядочными.

Благородными.

Его героини всегда отличались добротой и сообразительностью.

А миры были красочными и волшебными.

Наверное, я так и не выросла...

Опустив любопытную Снежку на пол, я неторопливо брела вдоль многочисленных стеллажей, внимательно изучая корешки. Удивительно... Невероятно древние книги! Некоторые так и вовсе раритетные!

Взгляд остановился на собрании сочинений Жюль Верна, и я аккуратно взяла первую книгу, которая оказалась датирована аж 1890 годом. Очуметь...

Мои глаза округлились сами собой и я даже представить не смогла, сколько может стоить подобная книга. Да ведь это ручная работа! Переплет из натуральной кожи, а на лицевой стороне серебряный медальон с барельефом автора! А внутри... О, мой бог... Я держу в руках целое состояние! Внутри дарственная надпись от самого автора!!!

А их тут...

Задумчиво подняв голову, автоматически посчитала. Двенадцать томов. Полное собрание сочинений.

— Интересуешься фантастикой?

Вздрогнув от насмешливого тона моего персонального мучителя, медленно повернула голову на звук. Он стоял в дверях, и в его взгляде было столько иронии, что я моментально поняла — сейчас он слышал все мои мысли. Каждую.

И ведь понял, что мой деньгометр сейчас зашкалило от осознания того, сколько стоит один этот стеллаж, на полках которого имелся не только Жюль Верн, но и многие другие именитые писатели-фантасты прошлого.

Зараза...

— От злючки слышу. — К моему удивлению он не обиделся, лишь скептично фыркнул и довольно ровно поинтересовался: — Ужинать идём?

Идём. Но потом я хочу сюда! Это настоящая сокровищница!

— Странные у тебя представления о сокровищах, — его приветливый тон ни одним своим звуком не намекал на то, что чуть больше часа назад в оранжерее произошла очередная размолвка. — Неужели тебе книги дороже реальных драгоценностей?

Драгоценность невозможно читать. В них невозможно погружаться так, как можно погрузиться в книгу, каждая из которых — полноценный мир, а порой и не один.

Так что мой ответ — книга лучше. И дороже. А уж такие, как тут... Кстати, откуда?

— Наследие прадеда по материнской линии. Он был таким же ценителем печатного богатства, как и ты. К сожалению, кроме меня никто из близких не оценил его увлечений, так что пришлось забрать библиотеку себе. Остальные хотели её банально распродать, мало представляя реальную цену подобных раритетных экземпляров. Кстати, не надейся, продать их невозможно — каждый экземпляр именной и находится в том самом, "непродажном" списке.

Я ж говорю, зараза...

— Анна!

А не подслушивай!

К этому моменту мы уже успели сесть за стол, так что я решила чуть-чуть покапризничать и дать себе волю — на его раздраженный окрик иронично приподняла бровь, а затем и вовсе показала язык. Мои мысли — моё достояние, а не нравится их слушать — блокируй!

Вместо ответа он недовольно сузил глаза, в глубине которых промелькнуло нечто трудноопределимое, но я не стушевалась. Фыркнула и перевела всё своё внимание на ужин. Может я и преступница, может я и отрабатываю своё наказание в качестве "добровольного" донора эмоций, но ни в одном законе и ни в одном Уголовном Кодексе не прописано, что мысли обязаны оставаться нейтральными и корректными по отношению к тому, кто тебя раздражает.

Так что...

Сквозь полуопущенные ресницы бросив внимательный взгляд на хозяина этого дома, по его раздраженному лицу поняла, что он очень внимательно слушает мои мысли. И как они тебе, зайчонок?

— Хамка.

От извращенца слышу. Кстати, не расскажешь мне об интересующих меня объёмах? Сколько я тебе должна?

Краем глаза наблюдая за Снежкой, старательно обнюхивающей незнакомую комнату и многочисленные углы, я упустила момент, когда он решил заговорить и вздрогнула от его крайне ласкового, моментально насторожившего меня голоса.

— Всё зависит от качества и вкуса эмоции. Каждая эмоция на вкус различна, это я уже упоминал. Кроме того большое влияние на объём оказывает сила испытываемой эмоции. Чем она положительнее, сильнее, насыщеннее, тем легче пьётся и тем больше её объём. Мы измеряем объёмы выпитых эмоций в Эмах. Один Эм по своей энергетической насыщенности равен одному усредненному приему обычной пищи. В смертнике, который испытывает в основном панику, страх дикий ужас и обреченность, реже гнев или ярость — от двадцати до сорока Эмов. Их любой Пожиратель может выпить за пять минут, при этом осушив жертву до смерти. Не смертельная доза для донора с подобными эмоциями составляет от пяти до десяти Эмов. Свыше неё — донор впадает в затяжную депрессию, апатию, теряет интерес к жизни, волю, а затем умирает. Если взять для примера тебя, то утром, при прямом контакте я изъял едва ли пол-Эма. Не эмоцию даже, а её критичное превышение от нормы. За сутки из воздуха в общей сложности я поглощаю около одного Эма, но это учитывая, что я общаюсь не только с тобой, но и с другими. А теперь непосредственно к стоимости твоих преступлений — в совокупности они оценены мной в двести девять Эмов.

Сколько??!

С ума сошел?!

У меня чуть хлеб из пальцев не выпал.

Десять вышек??!

— Здесь идёт иной подсчет — вышка тебе не светит, так что с учетом растяжения во времени и не смертельного изъятия я взял по максимуму. Опять же, заметь, если бы смертник испытывал не страх и ужас, а безбрежное счастье и любовь к ближнему, то изъятыми из него Эмами можно было бы накормить сотню Пожирателей. Любовь, истинная любовь, выпитая до дна, содержит в себе около пятисот полноценных Эмов. Счастье чуть меньше, но ненамного. Радость, благодарность, умиротворение, эйфория... Все они являются положительными и крайне насыщенными энергией эмоциями. Проблема смертников в том, что в них этих эмоций нет, поэтому приговор обычно смертельный.

Кирилл замолчал, а я начала крайне тщательно пережевывать не только хлеб, которым едва не подавилась, но и информацию. Значит, при самом плохом раскладе, я здесь вообще на полгода...

Хреново.

Но как насчет тех Эмов, которые не разлиты в воздухе, а взяты непосредственно с кожи?

— От половинки до целого за каждый раз.

Ага... Значит мне предпочтительнее действительно позволять себя трогать и...

Поморщившись, потому что мысль уже успела сформироваться, а он на это тут же ехидно усмехнулся, недовольно поджала губы. Да, выводы не радовали. Если я хочу ускорить исполнение наказания, то мне выгоднее позволять ему делать всё, что он хочет.

А вот я не хочу!

— Твоё право, — неопределенно пожав плечами, Кирилл не отвлекался и от ужина, с аппетитом поглощая действительно вкусные котлетки и салаты.

Ещё вопрос. Только честно.

— М?

Поджав губы, я даже отложила вилку и посмотрела ему четко в глаза.

— Ты сказал, что губы не несут боли. Как я узнаю, что ты не просто меня целуешь, а пьёшь? Как я узнаю, сколько тобой уже выпито, а сколько ещё осталось? И ещё... — голос сорвался, но я отпила и договорила вслух: — Сколько Эмов содержит в себе страсть?

— Всего около сотни. Да, к сожалению, она не так ценна, как счастье и любовь... — почему-то с сожалением качнув головой, мужчина чуть прикрыл глаза, так что я не могла разобрать их выражение. — Хочешь отделаться поскорее? Не забывай — не смертельная доза не больше четверти.

Так... посчитаем. Страсть содержит сотню. Четверть — это двадцать пять. Я должна ему чуть больше двухсот... То есть около десяти приёмов "страсти" и контрольный выстрел "счастьем".

Верно?

Пребывая в некотором нервном возбуждении, я нетерпеливо ждала ответа, но мужчина молчал.

И молчал...

И молчал.

Отвечай, черт возьми!

— Нет, ягодка, я не согласен на подобную подачку, — в голосе демона явно послышались угрожающие нотки, на что я лишь недовольно вскинулась. — Я буду брать так, как хочу сам. Тогда, когда хочу сам. И то, что хочу сам. О том, что переберу — не переживай, я контролирую каждый взятый Эм и как только объём будет выбран, я тебе сообщу. А теперь будь лапой, допивай чай. Пора идти на кухню, лечиться.

Коз-з-зёл!

— Не обижай это благородное животное, Анечка. — Заледенев как взглядом, так и тоном, демон четко и угрожающе добавил: — Я хуже.

Если честно, то меня не проняло. Ну, вот ни капельки. Ни на пол-Эмика.

Скептично фыркнув, я допила чай и, поймав Снежку, которой что-то очень понравилось под столом, отправилась по уже знакомому маршруту на кухню, не собираясь ждать того, кто хуже козла. Кстати, ничего благородного в козле нет. Лохматый, рогатый, бодатый. Копытный.

Хм...

Интересно, а у него есть рогатая ипостась? У меня вот есть. Точнее была. А может и есть...

Кивком поприветствовав, а затем и поблагодарив Валентину, которая без лишних вопросов и уточнений выдала мне кружку с отваром и ингалятор в обмен на няшную лохматушку, я в кратчайшие сроки выполнила всё положенное, но вместо чая с коньяком получила аж три таблетки и пояснение:

— Это по рекомендации Ивана Михайловича.

Точно, он же обещал прислать результаты обследования моему рогато-копытному зайчонку. Интересно, мне дадут их почитать?

— Когда хамить перестанешь, — появившись в дверях, Кирилл был крайне недоволен моими мыслями. — Закругляйся, у меня ещё дела.

А я тут при чём?

— При том, что я хочу видеть тебя рядом.

Хоти.

И тут я поняла, что, кажется, перегнула палку...

Он не сменил ипостась. Он не кричал. Не злился.

Он просто смотрел.

Но мне вдруг показалось, что на огромной кухне, размерами пять на шесть, нам двоим стало очень тесно. Воздух резко загустел, так что стало не только трудно дышать, но и думать. Валентина глухо пискнула и, подхватив Снежку, поторопилась выскочить из помещения, благо смогла это сделать.

Я же... Я в это время сидела в кресле и не находила в себе сил встать, что уж тут говорить о побеге.

Страшно, как ни странно, не было. Ну, может самую капельку.

В основном было почему-то стыдно и неловко. Я действительно забылась и начала вести себя непозволительно, причем прекрасно понимая, что он слышит мои мысли и специально думала как можно обиднее и неприятнее.

Он же двигался медленно, позволяя мне в полной мере ощутить всю свою ничтожность и бессилие перед одним из самых могущественных демонов мира.

Дошел.

Чуть склонился и положил руки на подлокотники, словно запирая этим движением меня в кресле.

Помедлил, внимательно рассматривая моё наверняка побледневшее, а местами пятнистое от стыда лицо... И тихо, проникновенно заговорил:

— Анна... Я принимаю во внимание твоё нежелание осознать суровую действительность, но правда такова, что ты до сих пор жива и при памяти только потому, что мне тебя жаль. Только потому, что ты женщина. Только потому, что я хочу познать вкус полноценного счастья. Я не прошу многого — всего лишь быть вежливой и приветливой. Но если ты на это не способна, то и я в свою очередь могу принять меры. В подвале, который находится под цоколем, у меня в наличии несколько камер, предназначенных именно для таких, как ты — не смертников. Хочешь туда? Обещаю, навещать и кормить я буду тебя каждый день. А ещё сам кормиться буду. Тем, чем получится. Это как раз займет около полугода. Хочешь так? А когда наконец твоя вина будет почти испита, я выпущу тебя посмотреть на солнце... И тогда ты познаешь истинное счастье. Счастье свободы. Которое я тоже выпью. До дна. Ты этого хочешь, Анна?

Нет...

Вслух я сказать не могла, замерев от осознания, что он действительно поступает наперекор всем правилам и канонам, разрешая мне жить в доме. Больше того! Потакая мне и моим слабостям.

А затем по моей щеке скатилась первая слеза...

Раскаяние. Давно он не ощущал подобного. Яркое. Чистое. Настоящее.

Очень питательное, потому что искреннее.

Она смотрела на него так виновато, что он не удержался — приник к её губам и за одну секунду выпил не только сладчайшую пенку с эмоции, но и её обескураженный выдох, когда её губы кольнуло.

Это была не боль. Это было стандартное подтверждение изъятия, чтобы донор понимал, что произошло это самое изъятие.

Да, в прошлый раз он её не пил — просто целовал.

Глупец...

— Ты...

Он отстранился почти сразу, а она всё не могла справиться с остальными эмоциями, поэтому продолжила мысленно:

"Что это было?"

— Изъятие. Изъятие твоего искреннего раскаяния объёмом в три Эма. Минимальная разовая доза, равняющаяся одной сотой от полноценной эмоции. Самая насыщенная. Самая яркая. Пенка от варенья...

Кирилл отстранился окончательно, а затем сделал шаг назад.

Я же...

Я поняла, что лучше уж мне быть хорошей девочкой, потому что это не мой уровень.

Потупившись, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и мысленно, снова попросив прощения, потому что вслух не могла, уточнила: "У тебя дела, да? Куда идти?".

— В кабинет. Всего на пару часов, не больше. Можешь сначала умыться и захватить книгу о воспитании шпицев. Буду ждать тебя там.

Он ушел, а я ещё минут пять не могла собраться с силами, чтобы просто встать. И кого я собиралась перехитрить и переиграть? Пожирателя-эмпата?

Вот уж точно дура...

Прекрасно понимая, что нельзя тянуть, я кое-как собралась с силами и на деревянных ногах отправилась наверх. В дверях наткнулась на Валентину, но ни она, ни я общаться не торопились — женщина молча вручила мне Снежку, а я так же молча её забрала и пошла дальше.

Особых мыслей не было, хотя одновременно меня одолевало их столько, что было даже немного страшно. А ведь он прав... Очень сильно прав. Я подменила понятия и забыла о том, что он не мужчина, а Пожиратель.

А он именно Пожиратель, а уже потом мужчина. И даже если ему хочется чего-то большего, то это будет лишь после — после того, как будут соблюдены условия наказания. Он может и совместить приятное с необходимым, но я уже не буду вправе отказать и вспылить. Не буду вправе поставить его на место, потому что он при исполнении.

Как всё сложно...

И почему я вообще решила, что он балует и потакает мне потому, что я ему нравлюсь, а не потому, что это часть плана?

Сложно... Как же сложно заменить желание необходимостью.

С такими мыслями я дошла до гостиной и нашла книжку, с этими же мыслями отправилась вниз, лишь на пороге кабинета задумавшись о том, что не знаю, на каком расстоянии он слышит мои мысли. Только ли тогда, когда я рядом и в поле зрения или вообще на территории всего дома?

Мысль моментально вызвала нервный озноб и даже некоторый холодок в позвоночнике.

А если это правда и он слышал всё? То есть совсем всё???

Замерев возле двери с поднятой рукой, я ещё несколько секунд заставляла себя прикоснуться к ручке и повернуть, чтобы войти. Было не то, чтобы страшно... было стыдно. И неприятно. И вообще — неловко. Надумала себе непонятно чего, вообразила себя великой укротительницей отдельно взятого зайчонка... А по факту оказалось, что я никто, а для него так и вовсе.

— Анна, прекращай изводить себя глупыми мыслями, — когда из-за двери раздался достаточно громкий, чтобы я услышала, и недовольный голос Кирилла, я лишь хмуро поджала губы. — Что за паранойя? Открывай дверь и заходи. От твоих самоуничижительных мыслей не помогает даже глушитель. Куда делась твоя гордость и чувство собственного достоинства?

Я наконец открыла дверь, но смотреть на него не торопилась, отпустив Снежку на пол, чтобы она изучила и это помещение, а сама отправилась всё в то же кресло.

— Хорошо, давай объясню тебе ещё кое-что... — поднявшись из-за стола, мужчина отошел к окну и встал ко мне спиной, заложив руки за спину. — Так уж сложилось исторически, что наша эволюция пошла нестандартным путем и теперь наш подвид может питаться эмоциями. Мало того, мы нуждаемся в этом, как все остальные нуждаются в еде, воде и воздухе. Ты права, у тебя произошла стандартная подмена понятий. То, что я тебя балую, не значит ровным счетом ничего. Я не люблю тебя, не уважаю тебя, я не собираюсь заботиться о тебе в дальнейшем, после того, как истечет время приговора. Я всего лишь питаюсь твоими положительными эмоциями, для вызова которых применяю доступные методы. Так что...

Кирилл обернулся, а в его взгляде не было ни тепла, ни поддержки, ни сомнения в произнесенных словах. Лишь твердая уверенность и решимость.

— Спасибо, что рассказал, — прошептав, я грустно улыбнулась. — Спасибо. Я правда немного забылась. Извини. Я постараюсь не допускать подобного непозволительного поведения и мыслей впредь. Скажи... — замявшись, потому что вопрос был не очень скромным, но необходимым, я продолжила: — Можно я буду спать в гостевой спальне? Я больше не буду тебе перечить и вредить себе. Просто...

— Нет.

— Нет?

Я пыталась понять, почему, но его недовольный взгляд и резкий тон уничтожили всё моё желание выяснять причины и пытаться поспорить. Нет, сейчас я на это не способна.

Непонятны причины, но раз уж у меня нет выбора...

— Да, Анна, выбора у тебя нет.

Невесело хмыкнув, я послушно кивнула и предпочла углубиться в изучение книги, потому что иначе могла снова сорваться. Нет, сейчас этого делать нельзя.

Обида. Боль. Разочарование.

Почему разочарование, ягодка? На что ты надеялась? Неужели на искренние и взаимные чувства? Глупо.

Пробегая взглядом по ровным строчкам текста, Кирилл не вникал в их смысл, потому что её эмоции затмевали собой всё. Невероятно яркие, чересчур насыщенные и заполнившие собой не только комнату, но и все его мысли.

И даже урезонить её нельзя, ведь эмоции — это то, что невозможно контролировать и то, ради чего она здесь.

Эх, ягодка... ну почему ты такая неправильная?!

И черт его дернул поступить именно так? А ведь он не пойдет на попятную. Нельзя.

Слово Маршалла необходимо исполнять.

Черт!

На удивление книга оказалась очень познавательной и написанной доступным для понимания языком, а не заумными и расплывчатыми фразами.

Из неё я узнала, что на самом деле именно эта порода, несмотря на всю свою декоративность, достаточно проста в уходе и основной упор необходимо сделать именно на воспитании собаки, занявшись этим как можно раньше и как можно качественнее. Купать по мере загрязнения, но в среднем раз в месяц, вычесывать три-четыре раза в месяц, а не ежедневно, как я испугалась поначалу, по достоинству оценив густой мех Снежки. Выгуливать щенков необходимо часто, но можно и вовсе приучить к лотку, как кошку. Единственное, что прогулки шпицам необходимы не только для справления естественных потребностей, но и для того, чтобы сбросить огромное количество энергии, которые эти пупсики вырабатывали с бешеной скоростью.

Стрижка когтей, особенности кормления...

Как оказалось, лучше быть чуть строже и не баловать лишний раз шпица едой со стола, но зато и в будущем не переживать об избыточном весе и всевозможных болячках, которые могут возникнуть из-за неправильного питания.

Бегло просмотрев пункты по кормлению, я намного внимательнее остановилась на воспитании. Если кормить Снежку первое время будет Валентина, а покупать ей корм — Кирилл, то уж воспитание этой милахи только моя обязанность.

Для меня не стало большой новостью то, что воспитывать необходимо ровно, без перекосов. То есть если я не хочу, чтобы взрослая собака попрошайничала со стола, то это нельзя ей разрешать даже в щенячьем возрасте. Всё, что должно быть запрещено — запрещается сразу. Все, что разрешается сейчас — останется разрешенным навсегда.

— Кир... — задержавшись на том пункте, что щенки, воспитанные в питомниках, обычно уже имеют базовые навыки, тут же поправилась, когда мужчина недовольно отвлекся от документов. — Кирилл, а Снежка из питомника? Её там уже чему-то обучали? Тут сказано, что иногда щенков приучают к лоткам...

— К лотку Снежка не приучена, но кое-что ей уже привили. В целом она достаточно умна и понятлива, и я думаю, у тебя не возникнет проблем с дальнейшим воспитанием. Главное — никогда не кричи на неё и не бей, ну и, конечно же, не забывай кормить и выгуливать. В остальном она практически самообучаема. Ты верно заметила — необходимо сразу определиться, что ты будешь ей позволять, а что нет, причем категорически. — Опустив взгляд на Снежку, которая сладко посапывала у меня на коленях, мужчина чуть обозначил улыбку. — Но в целом это обычная комнатно-ручная собачка. Лишь бы не грызла мебель, да не метила углы — остальное всё можно.

Ясно.

Благодарно кивнув, я снова уткнулась в книгу, а мужчина в свои бумаги. Так мы и просидели ровно до того момента, когда Кирилл решил, что на сегодня работа закончена. Вот только судя по часам, которые висели в его кабинете, ещё девяти не было. А я обычно ложилась спать ближе к двенадцати...

Даже не представляя, чем буду заниматься следующие три часа, потому что глаза устали читать, а о компьютере даже и речи идти не могло, я настороженно глянула на демона. Кажется, он что-то говорил о том, что у него уже всё распланировано...

— Верно, — закончив раскладывать бумаги по стопкам, Кирилл подошел ко мне и жестом предложил встать. — Сегодня по плану сауна. Идём.

Глава 9

Ага. Сауна.

Недоверчиво покосившись на мужскую ладонь, я могла бы подумать о многом, но поняла, что это бессмысленно и просто молча встала, отложив книгу на столик. В принципе я успела просмотреть все основные моменты и теперь необходимо непосредственно начать тренировки и воспитание.

Своё кстати тоже.

— А можно глупый вопрос? — поудобнее перехватив так и не проснувшуюся Снежку, я смущенно поджала губы, пока Кирилл вел меня вниз, в цоколь.

— Ответ на него — да.

Мда...

Но всё-таки уточню.

— А почему? Я не понимаю...

— А что именно тебя смущает? Это ведь естественно.

— Меня смущает очень многое и ты это прекрасно понимаешь, — найдя в себе силы не только думать, но и продолжать разговор вслух, я тем не менее послушно шла, не собираясь упрямиться даже в мелочах.

Но вот выяснить это необходимо. Зачем он настаивает на совместном сне голышом? Зачем сейчас он ответил на мой вопрос "да"? Зачем мы идем в сауну вместе, да ещё и снова голые? Мне ведь некомфортно...

— Почему?

Потому.

Поджав губы, я шумно выдохнула через нос, но снова заговорила, пытаясь донести до него одну простую истину своего воспитания:

— Пускай ты моё наказание, но ты всё равно мужчина. Я не могу чувствовать себя комфортно, когда обнажена и рядом со мной обнаженный мужчина. Я воспитана иначе. Я не могу расслабиться.

— Я помогу, — кивнув так уверенно, словно мои слова были не более, чем глупой блажью, Кирилл открыл очередную дверь и мы прошли в помещение, где был бассейн. — Анна, глупо стесняться своего тела. Но так уж и быть, сегодня можешь остаться в трусиках. Тебе от этого будет легче?

Да. Ты даже не поверишь, насколько!

Нервно фыркнув, я положила Снежку на полотенце, которое лежало на одной из кушеток, и кроха даже не проснулась, лишь сладко зевнула и снова засопела в обе дырочки. Эх, мне бы так...

— Раздевалка здесь, — открыв одну из неприметных дверей, Кирилл первым зашел внутрь и, сев на лавку, тут же стал раздеваться, нисколько не стесняясь моего смущенного взгляда. — Парилка уже нагрета, не переживай. Анна, не тяни, у меня по плану ещё массаж и чай.

Эм...

Я конечно извиняюсь, может я не так поняла, но кто кому будет делать массаж?

— Угадай, — без стеснения сняв не только рубашку, брюки, носки, но и трусы, мужчина шагнул ко мне, потому что я до сих пор мялась в дверях раздевалки. — Анна, тебе двадцать три года. Ты нелюдь с тремя ипостасями. Что за глупые вопросы и нелепые задержки? Я тебе что сказал ещё вчера? Не захочешь — не будет. Насиловать не собираюсь.

Вот только почему ты раз за разом создаешь ситуации, в которых всё очень двусмысленно?

— Потому что смущение тоже эмоция. Ежевичная эмоция, — практически неуловимо улыбнувшись одним уголком губ, он прошел мимо и скрылся за соседней дверью. — Не тяни, я жду.

Не тяни...

И всё равно это не объяснение. Это ненормально заставлять меня ходить голой, спать рядом голой, смотреть на голого него и при этом не думать "ничего такого" и не подозревать его в недвусмысленных намерениях!

Раздраженно рыкнув, прошла внутрь, в изнеможении опустилась на лавку и начала раздеваться. Я просто устала. От него в том числе. Эх... И почему нельзя вернуться на сутки назад и не сделать так, чтобы мы никогда не встретились? Глядишь, и не шла бы у меня голова кругом от его слов, которые кардинально не соответствуют действиям.

Эх, была, не была! Где там его сауна?

Сауна оказалась не сразу за той дверью, за которой скрылся Кирилл. За ней оказалась комната отдыха с диванчиками и столиком, на котором уже стояли чайные приборы. Чай ещё не был разлит по кружкам, наоборот — заварник был закутан в полотенце, чтобы не остыл раньше времени.

Бегло осмотревшись, обнаружила еще три двери. Одна вела в санузел, вторая в душ, третья, из затемненного стекла, непосредственно в парилку.

Ну, с богом!

Решительно открыв дверь парилки, я зашла и тут же закрыла за собой дверь, чтобы не выпускать тепло. Температура уже действительно была достойной, наверное градусов восемьдесят. Вообще-то, я не была большой любительницей саун, потому что они подразумевали наличие душевых кабин и бассейна, а также обильное потоотделение, но сейчас я была не против погреться.

В любом случае, моё несогласие не имеет место быть, так что лучше расслабиться и хотя бы попытаться получить от этого удовольствие.

Когда я зашла, Кирилл лежал на самой верхней, третьей, полке и даже не повернул в мою сторону голову, так что я без раздумий и задержек устроилась на второй полочке, радуясь, что в парилке приглушен свет и играет тихая, ненавязчивая музыка.

И если бы не осознание того, где я действительно нахожусь, то можно было представить, что я просто собралась с приятелями отдохнуть и они сейчас подойдут.

Закрыв глаза, неожиданно взгрустнула. За эти недели, что я была не в себе, я ни с кем из них не общалась, хотя раньше мы встречались как минимум еженедельно. Белка, Шкет, Зеленый, Кабан... У каждого из нас была кличка и никто и никогда не лез в реальную жизнь товарища, понимая, что это небезопасно. А ведь и верно — сейчас, когда все мои воспоминания уже не только мои, я бы сама не заметила, как подставила бы приятелей по полной. Меня в их среде звали Синичкой. Сначала за мелкий возраст, затем за голосовые данные.

Голосовые...

Горько улыбнувшись, тяжело вздохнула. Вернется ли ко мне голос?

— Вернется, — Кирилл заговорил неожиданно, и так же неожиданно его рука нашла мою руку. — Не дергайся, я просто дотронусь. Я читал результаты обследования, они достаточно оптимистичны. Естественно, если мы будем выполнять рекомендации. В основном это обычный срыв голосовых связок, но осложнение дало то, что поврежден магический канал. Тот самый, который в тебе от матери. Думаю, уже через недельку, другую всё более или менее вернется в норму. Кстати, ты слишком много говоришь, постарайся больше молчать. Я прекрасно тебя слышу, когда ты обращаешься непосредственно ко мне. — Немного помолчав, мужчина словно нехотя добавил: — На расстоянии до ста метров, стены роли не играют.

Но...

А...

Это...

Бли-и-ин!!!

— Анна, я не слушаю твои личные размышления о бренности бытия, не накручивай себя. Я же сказал — только прямое обращение. Что ты там такого успела надумать, что сейчас вся бордовая?

Эм...

Нет! Аня, не думай! Не смей! Не лезь!

Пожалуйста...

Паника началась неожиданно и захватила меня буквально сразу, а Кирилл тут же громко и смачно выругался.

— Анна! Да сколько уже можно?! А ну, иди сюда!

Не став дожидаться, демон рывком сел, затем так же рывком дернул меня на себя и, умудрившись зажать меня между ног своими коленями, без разрешения и предупреждения впился в мои губы.

Мелкие и многочисленные иголочки моментально закололи всю захваченную в плен поверхность, а я, сначала дернувшись от неожиданности, почти тут же замерла.

Он снова пил мои эмоции. Точнее эмоцию.

Ещё точнее — панику.

Это закончилось довольно быстро, причем в этом поцелуе не было ни нежности, ни страсти, ни настойчивости. Просто крепко прижатые губы, изъявшие мою панику.

Как непривычно...

Вот она была, а вот её нет. И не опустошение, а наоборот — приятная легкость и ясность в мыслях. Это как лечебная доза успокоительного...

Спасибо.

— Обращайся, — отстранившись, но не торопясь меня выпускать, Кирилл зачем-то внимательно всматривался в мои чуть удивленные глаза. — Всё равно не понимаю...

Чего?

Этот мой вопрос остался без ответа. Вместо него неопределенно мотнув головой, мужчина разжал колени и помог мне сесть обратно, а затем и сам лёг, словно только что ничего не случилось.

И всё-таки, что он не понимает?

Эмоции. В ней слишком много диаметрально противоположных эмоций. Откуда? Откуда так много? Почему так ярко?

Это нестандартно, уж это он знает.

Во всех и всегда есть эмоции, глупо это отрицать, но почему-то в Анне их слишком много. Это как вышедшая из берегов вода, которая вот-вот прорвет плотину. Неужели на неё так повлияли затянувшаяся депрессия и апатия, и сейчас эмоции наверстывают упущенное?

Всё равно это нестандартно.

Или тут ключевую роль играют гены её матери и поврежденный голосовой магический канал, нашедший выход в эмоциях?

Интересное предположение...

Мы парились уже минут десять, может чуть больше, когда Кирилл решил, что для первого раза достаточно и скомандовал на выход.

— Сначала в душ.

В душ, так в душ...

Не позволив мне самостоятельно настроить воду, мужчина пустил меня под прохладные струи воды и встал рядом, тут же взявшись за губку, но на этот раз без пены.

Да я и сама могу...

— Не спорь.

Нет смысла, да?

— Верно.

Однако каково же было моё удивление, когда он завершил всё, что хотел в контрольные три минуты и всего лишь смыл с меня выступивший пот, не заостряя внимание ни на груди, ни на бедрах, ни на мокрых трусиках, которые я так и не сняла.

Себя он вымыл ещё быстрее и, выключив воду, подал мне большое полотенце, тут же кивнув в сторону дивана.

— Чай.

М-м-м... с травками?

Сунув нос в кружку, из которой поднимался невероятно ароматный дымок, я забралась на диванчик с ногами и блаженно прикрыла глаза. Если не акцентировать внимание на некоторых деталях, то это очень хороший вечер.

Ненавязчивая, легкая музыка, приглушенный свет, горячий пар, мягкий и уютный диван, ароматный чай... И его рука на моей лодыжке.

— Что нашел, за то и взял, — сыронизировав, мужчина громко отхлебнул чая. — Закуталась в полотенце, как гусеница. Не за шею же брать.

Нет, за шею не надо. Лодыжка, так лодыжка, не жалко.

Кстати, если не секрет, сколько Эмов было в моей панике? Просто интересно.

Отвечать он не торопился и я даже обернулась через плечо, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Глаза же его были закрыты, а сам он почему-то хмурился.

Что опять не так?

— Всё не так. Ягодка, давай я пока ничего не буду тебе говорить. Сначала разберусь сам. И без паники, всё нормально, лишь небольшое отклонение от нормы. Пей чай...

Ну, как скажешь...

Чай мы пили молча, причем если он просто сидел рядом, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза, большим пальцем поглаживал косточку на моей лодыжке, то мои мысли крутились вокруг последнего вопроса, оставшегося без ответа. Что за отклонение? В чём оно выражается? Сколько всё-таки Эмов он изъял на этот раз?

— И в кого ты такая любопытная, Анна?

— В маму, — шепнув, грустно улыбнулась. — Это семейное... даже родовое.

— Мысленно, пожалуйста.

Как скажешь. Ты, наверное, уже знаешь, что я не одна такая незаконопослушная. Весь наш воздушный род так или иначе хоть раз в жизни, но преступал закон. Если бы у нас был животный тотем, то он был бы кошкой. Любопытной, живучей и всегда поступающей по-своему. Живущей по своим собственным правилам.

— Значит, кошка? — удивленно хмыкнув, он забрал у меня кружку, так же поставив на столик и свою, а затем неожиданно положил обе руки мне на плечи, чуть развернув к себе спиной. — И к какому семейству ты относишь себя?

Я?

Удивившись подобному вопросу и ещё больше удивившись, когда его пальцы начали очень мягко разминать мои напряженные плечи, очередной раз почувствовала море неловкости. Кир, ну почему так? Это ведь личное пространство! Личное! А ты не просто залазишь в него, ты бесцеремонно становишься его жителем! Почему ты не понимаешь, что я не могу разделять эти понятия?

— А почему тебе просто не расслабиться? — шепнув мне на ухо и тем самым вызвав море возбужденных мурашек, моментально захвативших моё тело в плен, мужчина надавил на плечи чуть сильнее и я едва на него не упала.

Расслабиться? Совсем расслабиться? Я не умею расслабляться так, как намекаешь ты. Ты прекрасно чуешь, что своими действиями вызываешь во мне определенные желания, которые... которые неуместны между нами.

— Почему?

— Потому что ты сам сказал — ты меня не любишь, ты меня не уважаешь, и ты делаешь это лишь с одной определенной целью — выпить моё счастье. Сейчас ты делаешь это всё лишь для того, чтобы вкусно поесть. — Нервно усмехнувшись, постаралась слово в слово процитировать ему его же слова. Обидные. Унизительные. — А я так не могу. Просто не могу.

— А если... — он надавил ещё сильнее и я всё-таки на него облокотилась. Он же немного помедлил, а затем продолжил массировать плечи и тихо говорить: — Я хочу извиниться за свои грубые слова. Они были сказаны в раздражении. Просто...

Шумно выдохнув, Кирилл снова замолчал, а я удивленно обернулась. Что я слышу? Маршалл признается в том, что пошел на поводу у своих эмоций, чтобы поставить жертву на место?

— Опять начинаешь? Да. Да, ты права. Твои мысли не дают мне покоя практически нигде. Ты залазишь мне в голову. Ты не даешь мне спокойно работать. Ты занимаешь всё моё время! — под конец своей тирады демон раздраженно рыкнул, но при этом так и не убрал рук с моих плеч. — И знаешь, совсем неудивительно, что я не могу держать себя в руках! Утром ты думаешь одно, в обед другое, рядом со мной третье, наедине с самой собой вообще четвертое! Ты элементарно не можешь остановиться ни на чём одном! И если для тебя твои мысли выглядят стройными и логичными размышлениями, то когда они доходят до меня, то я слышу нескончаемый поток "хочу и не хочу"! "Могу и не могу", " буду и не буду". Анна, я устал от твоих мыслей и меня клинит от раздражения. Понимаешь?!

Эм... Не очень. А как же глушитель?

— А он больше не помогает, — нервно хохотнув, словно действительно уже не у меня, а у него начиналась истерика, Кирилл неожиданно прикусил мочку моего уха, чуть потянул, а затем отпустил и хрипло прошептал: — Да, ягодка. У меня истерика. Из-за тебя, твоих мыслей и эмоций. Здорово, правда?

Эм... Нет. Не здорово. А может, я пойду, а ты успокоишься? Наверное, тебе просто надо в одиночестве переварить то, что ты выпил в парной, да?

— Нет. — Его горячий язык неожиданно лизнул шею и я, дернувшись, возмущенно пискнула, но захват оказался крепче, чем я думала, и я ни на миллиметр не сдвинулась с дивана. — Нет, ежевичка... В одиночестве я это переваривать не хочу. Что ты там упоминала о десяти дозах страсти, которыми хочешь поделиться? Я тут подумал... Как насчет первой? Сейчас.

Возмущение. Обида. Раздражение. Злость.

Эмоция сменялась эмоцией, а ему начало казаться, что он их уже видит. Оны были осязаемы!

Невероятно...

Что за аномалия?

Да сейчас только в воздухе разлилось больше десяти Эмов!

Невероятный коктейль из горечи и кислоты.

Невкусный.

Нет, так дело не пойдёт!

— Анечка, ягодка-колючка, прекращай разделывать меня на отбивные, — глухо рыкнув мне в ухо, демон убрал руки с плеч, вместо этого перераспределив их по телу — одну на живот, вторую на грудь. — Я тебя за язык не тянул. Мало того — я вежливо уточняю, прежде чем брать.

— Ты сам отказался!

— Как давно это было...

Уж не знаю, чем именно ему понравилось моё ухо, но он снова его прикусил, а затем легонько подул.

Гр-р-р!

— И вообще... — непонятно как, но его рука сумела ослабить полотенце и его границы разошлись, открывая ему доступ к телу. — Нельзя так долго сидеть в мокрых трусиках. Снимай.

Мысленно зло рыкнув, я попыталась запахнуть полотенце обратно. Не вышло.

Ты меня домогаешься!

— Да.

Ты нарушаешь свои обещания!

— Ещё нет...

Да что на тебя нашло?!

— Ты. — Рывком развернув меня к себе лицом, он упал на спину и уложил меня сверху, умудрившись попутно избавить меня от полотенца окончательно. — Сейчас в тебе происходит непонятная мне цепная реакция. Ты не поверишь, но сейчас в комнате разлито больше двадцати Эмов, тогда как обычно в воздухе их не больше одной десятой доли. Ты не поймешь... Но это ненормально. Ты разбрасываешься эмоциями так, словно для тебя это ерунда! Ты не просто их разбрасываешь... ты их выплескиваешь на меня! Зачем? Как? Почему, черт возьми?!

Хм...

Мысль. Пронзительная мысль промелькнула, но не пропала совсем. Значит фонтанирую. Значит выплескиваю...

Так сколько, говоришь Эмов уже в комнате?

— Двадцать три.

А на моей коже?

— Ещё... — Кирилл нахмурился, видимо не понимая, к чему я клоню. — Ещё больше десятка.

Прекрасно. Ты их уже пьешь или они просто находятся в комнате и исчезают?

— Пью. — Нахмурившись ещё сильнее, прищурился. — Что ты задумала?

— Ничего такого, что тебе не понравится. Руки отпусти. — Мозг прекратил думать, в дело вступили эмоции и взяли тело под абсолютный контроль.

Давным-давно, когда я была очень маленькая, мама рассказывала мне одну интересную сказку... Там принцесса-сирена умела петь так, что её слову были послушны страны и города. Она могла воплотить любую эмоцию голосом и заразить этой эмоцией слушателей. От любви до ненависти. От безудержного горя до бескрайней радости. Я так петь не умела... Но сиреной я была.

И судя по всему, сейчас мой организм решил бороться с угрозой так, как был в силах — он подчинял себе врага не голосом, которого не было, а непосредственно эмоциями. Он давил, он подавлял. Он топил врага в эмоциях.

Когда Кирилл настороженно отпустил мои руки, в любой момент ожидая от меня подлянки, я очень медленно взяла его лицо в свои ладони, а затем поцеловала. Поцеловала нежно. Так нежно, как только могла. Я топила его в своей нежности...

Подавись!

Взрыв!

Оглушающий взрыв в его голове был такой силы, что на некоторое время он потерял все возможные ориентиры.

Как... Кто... Где?..

Невозможно...

Искренняя, сокрушительная нежность с едва уловимой горечью.

Умопомрачительный объём, невозможный в принципе.

Чрезмерный...

Невыносимый...

Уничтожающий.

Глава 10

Что...

Что за...

Очнулась я резко.

Где?

Темно.

Попыталась повернуть голову, двинуться... И не смогла. Моментально тело окутала такая дикая слабость, что если бы я не лежала, то наверняка упала бы в обморок.

Что за чертовщина?!

— А не надо было пытаться совершить самоубийство самым идиотским способом.

Я признала в говорившем Кирилла, но он был довольно далеко. Где-то там... Где? А я где? И что вообще... какого черта?!

— Мне тоже интересно. Чего ты добивалась? Зачем так сделала?

Так, это как?

Понимая всё меньше и меньше, я даже от мыслей уставала и теперь дико хотела спать, хотя кажется очнулась только что.

— Да-а-а... нет, всё-таки я погорячился, когда положительно отозвался о твоём уме. Дура. Глупая, самоуверенная идиотка, — демон сорвался на злобное шипение, но наверное оно возымело бы намного больший эффект, если бы я понимала его причину. — Кретинка!

Ой, да ладно... как будто сам умник, каких мало.

Эта мысль показалась мне до ужаса забавной, так что с ней я и уснула. С мыслью о том, что раз демон злится, то это значит, что у меня всё получилось. Что "всё", меня уже не волновало.

Откачивать донора, когда выпито больше критичной отметки занятие не из благодарных. И не из легких.

Когда она затопила не только комнату, но и его своей нежностью, он на несколько минут потерял сознание, а когда пришел в себя, то понял, что едва не убил её своими прикосновениями. Его судорожно сжатые пальцы оставили на её теле синяки, а её губы были искусаны в кровь.

И это всё он.

И она. Дура!

Теперь, когда она вышла из комы и просто уснула, он был невероятно зол. Взбешен!

Но одновременно с этим озадачен. Как? Как она это сделала? Зачем — понятно. Хотела насолить. Но как??? Как она вообще смогла это сделать?!

Невероятно...

За один единственный поцелуй она отдала ему сто пятьдесят три Эма. С учетом выпитого ранее было двести один.

Оставалось всего восемь...

Нет, так дело не пойдет.

Утро...

И снова дождь.

Лениво повернув голову на едва уловимый шум дождя, безмятежно улыбнулась. В теле ещё бродила непонятная мне слабость, но в мыслях было невероятное умиротворение. Тепло... мягко... уютно...

— Сне-е-ежа-а-а... — когда на мой нос и щеки набросилась ласковая лизунька и тут же начала звонко гавкать, я не нашла сил даже под одеяло спрятаться и лишь зажмурилась. — Ну, всё, всё, хватит... Снежка! Фу! Блин...

Снежка команду не поняла, моим хриплым приказом не прониклась и вообще — укусила за нос.

— Яй! Коз-з-зявка!

— Проснулась? — Кирилл появился как всегда неожиданно. — Как самочувствие?

Скосив на него глаза, потому что его тон был чересчур жизнерадостным, увидела, что и на лице у него нет ни одного признака злости — лишь загадочная ухмылка. Ну и чему радуемся?

— Тому, что ты жива. Знаешь, убийство принцессы вообще-то уголовно наказуемое деяние. Даже по неосторожности. Даже если сама принцесса самоубивается.

Эм... Пытаясь понять, о чём он вообще, нахмурилась. Случилось что, а я и не в курсе?

— Вроде не блондинка...

И кто после этого хам?

Хмуро рассматривая демона, я хотела сказать очень многое... очень многое. Но сдержалась. Вместо этого максимально четко подумала:

Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.

— Ты отдала мне свою нежность. Много нежности. Слишком много нежности. Ты меня ею оглушила, и я потерял контроль. А когда Пожиратель себя не контролирует, то он не контролирует и количество изымаемых эмоций... — мужчина подошел ближе и присел на кровать, при этом не сводя с меня осуждающего и несколько насмешливого взгляда. — Ты отдала, а я забрал слишком много, ты потеряла сознание и сейчас будешь слаба как минимум ближайшие несколько дней.

О...

Не скажу, что неожиданно.

Я ведь отдавала, не стесняясь. Но вот критичный порог... да, этого в моём плане не было.

А теперь вопрос на миллион.

Сколько?

Сколько я отдала и сколько я ещё должна?

Прищурившись, Кирилл смерил меня задумчивым взглядом и уточнил:

— Значит, в этом была твоя цель?

Верно. Так сколько?

— Мало, — раздраженно хмыкнув, он встал. — Люси принесет завтрак. Отдыхай.

И ушёл.

С-с-с... з-з-зайчонок!

Мало что?! Мало дала или мало осталось??! Почему не ответить нормально?! Кирилл!!!

Черт!

Он успел лишь выйти в коридор, когда его мозг вздрогнул от её требовательного вопля. Анька! Поганка! Он так точно неврастеником станет!!!

Стиснув зубы и не позволяя себе вернуться к той, кто окончательно перевернула его нормальный мир с ног на голову, демон дошел до кухни и распорядился о легком завтраке для больной.

Больной на голову!

Вот только даже в кабинете он слышал каждую её обиженную и периодически злорадную мысль. Месть ему путем депиляции. Затем месть путем зацеловывания до смерти. После месть игнором. А под конец месть тем, что он в неё влюбится, а она его бросит.

Господи, ну что за детский лепет?!

Нет, это невозможно!

— Анна!

О, господи... Так же и заикой можно оставить!

Едва не подавившись молочной рисовой кашкой, которую мне принесла приветливая Люси, я угрюмо посмотрела на дверной проём, в котором стоял раздраженный Кирилл.

Да, зайчонок? В чём дело? Ты пришел, чтобы рассказать мне всё-всё меня интересующее?

— Нет!

А что мы злимся? Что-то случилось?

Стараясь быть максимально дружелюбной, я всё равно срывалась на лёгкое ехидство. Судя по тому, как он быстро примчался, я всё сделала верно — думала "правильно" и громко.

— Ты... — проглотив видимо ругательство, мужчина поджал губы и несколько секунд пытался подобрать приемлемый заменитель. — Ты невыносима!

О... я старалась, правда. Но я ведь спросила вежливо. А ты не ответил. Нехорошо. Ты ведь Маршалл... Почему не исполняешь свои обязанности?

— Это какие? — недовольно прищурившись, Кирилл шагнул ближе, а затем устроился в кресле, которое сегодня было почему-то подвинуто ближе к кровати, хотя ещё вчера стояло у противоположной стены.

Непосредственные. Я хочу знать, как протекает моё наказание. Сколько Эмов выпито?

На этот раз он открывать рот не торопился, прожигая меня недовольным взглядом.

Почему недовольным, Кирилл? В чём дело?

Молчание затягивалось и становилось тяжелым, неприятным и я не выдержала.

Ну!

— Завтракай.

Опустив взгляд вниз, в тарелку, с трудом подавила в себе желание кинуть в него этой тарелкой. Глупо... Господи, как же он меня бесит своим высокомерием!

— Это не высокомерие, — раздраженно процедив, Кирилл настойчиво повторил: — Ешь. Стынет. Потом поговорим.

Точно?

Вместо ответа он прожег меня настолько недовольным взглядом, что я почти прониклась. Зайчонок, не надо так нервничать. Кстати!

Отправив в рот очередную ложку очень вкусной каши, не удержалась и скосила на него любопытный взгляд.

А как насчет нежности? Если ты её выпил, то почему сейчас такой злой? Почему не нежный? М?

— Потому что пришлось полночи реанимировать кое-кого самоуверенного и глупого. На это ушла почти вся полученная энергия.

О...

Моментально растеряв всю веселость и самоуверенность, я сконфуженно поджала губы. Да, нехорошо получилось. Но...

Даже не знаю, что сказать.

— "Спасибо" мне хватит.

Он был очень серьезен.

И так же серьезно я и ответила:

— Спасибо.

А потом дожевала последнюю ложку каши и отставила тарелку в сторону. Всё, к разговору готова. Слушаю!

— Чай.

Тьфу!

На чай я потратила ещё пару минут. В это время Снежка, которая успела спрыгнуть на пол, начала жалобно скулить и проситься обратно на кровать, так что Кирилл не выдержал — подошел и помог ей взобраться. Сам кстати обратно в кресло не вернулся — сел на кровать.

Всё, чай выпит.

— Лекарства.

С-с-с... садист!

Сначала я закапала глаза. Потом одним махом заглотила все таблетки, какие лежали на разносе на маленькой тарелочке, и даже запивать не стала, так справилась. И тут же заработала его скептичный взгляд. Да ладно, ерунда. Давай уже перейдем к главному! Сколько можно тянуть?

— Что ж... — переплетя пальцы, демон в это время очень внимательно разглядывал Снежку, которая изучала кровать и её барханы, образованные одеялом. — От твоего наказания осталось всего восемь Эмов плюс счастье. Но...

Но-о-о?

— Но ты...

Йя-а-а?

— Прекрати. — Одарив меня недовольным взглядом, в ответ заработал такие же недовольно поджатые губы.

А не тяни! Что мнемся, как гимназистка на приеме у гинеколога?!

На подобное сравнение Кирилл фыркнул. А затем наконец разродился:

— Для начала тебе необходимо восстановиться. Пока не восстановишься — никакого нового изъятия. А вот после... — тут в его глазах промелькнуло что-то такое, что я моментально насторожилась.

И не прогадала.

— О том, что обнаружена вторая наследница престола, я был обязан доложить в Верховный Совет и я естественно доложил. Теперь тебя желают видеть те, кто временно исполняют обязанности Монарха. Так что не позже, чем через неделю, мы с тобой летим на родину твоего отца, в Австралию.

О...

А...

Стоп!!!

Вторая?!

— Почему вторая?

— Потому что твой кузен отравился мидиями. Вчера.

О-о-о... Капец!

— Я никуда не поеду!

— Поедешь.

— Нет!

Мой хриплый вопль получился достаточно истеричным, чтобы он поморщился и недовольно нахмурился.

— Если ты боишься, то спешу успокоить — пока не свершится наказание, ты под моей защитой.

Нифига не успокоил! Во взорвавшемся самолете даже Маршаллы не выживают!

— Анна, не истери. Сейчас я не могу забрать лишнее — это тебе навредит. Кстати, тебе пора спать.

— Не хочу.

— Пора спать. Молча. — Резко подавшись вперед, он успел дотронуться до моей шеи, прежде чем я успела отпрянуть или возмутиться.

Мир погас.

Второй раз я проснулась вечером. Злая.

Что за произвол?!

— Всё, ради тебя, Ваше Высочество.

Повернула голову на звук и обнаружила его в кресле. Неужели весь день сидел?

— Почти. Работал. — Кирилл кивнул на ноут, который действительно был у него на коленях. — Судя по тенденции, тебя вообще нельзя оставлять одну. Час назад умер твой дядя. Хочешь знать, как?

— Как?

Я уже не удивлялась. Мне было уже истерично смешно.

— Утонул в ванной.

— Бред...

Закрыв глаза, замерла. Мне не было его жаль. Я его не знала. Просто... Просто я не могла в это поверить. И что теперь?

— Теперь ты единственная прямая наследница. Коронация в воскресенье. — Мужчина немного помолчал и достаточно ехидно добавил: — Если доживешь...

А доживу? И зачем? Меня не готовили в королевы. Больше того — я не желаю!

— Ты всегда можешь отречься.

Обязательно. Всю жизнь росла никем и дальше никем проживу. Но доживу ли я до отречения?

— Если будешь меня слушаться, доживешь.

О? И почему я слышу в твоем тоне интерес?

— Конечно. Я Законник. Я как никто иной заинтересован в том, чтобы моя подопечная не умерла.

Подопечная? Это теперь так называется?

Открыв глаза, с горькой иронией посмотрела на Кирилла. Давай уже начистоту.

— А оно тебе надо? — резко посерьезнев, мужчина даже ноут на столик отложил и подался вперед, начав внимательно всматриваться в мои прищуренные глаза.

Реальность ещё хуже, чем я думаю?

— Всё зависит от того, что ты думаешь...

После твоего заявления — в растерянности. Давай, не томи. Порви мой шаблон в клочья!

— Подобный жаргонизм непозволителен для особы королевских кровей, — усмехнувшись, демон снова не торопился откровенничать, и вместо этого предпочел попробовать поучить меня светской речи.

— Кирюша... поверь, мой мат тебе понравится ещё меньше. — Не удержавшись, я прошипела вслух: — Что за привычка не отвечать на четко поставленный вопрос?!

— Что за привычка командовать властьимущим лицом? — ответив в том же тоне, Кирилл тихо рыкнул, но быстро взял себя в руки. — Опять?! Почему с тобой невозможно нормально разговаривать больше минуты?!

— Может потому, что ты не умеешь себя вести с девушкой?!

Резко откинувшись назад, мужчина пару минут молча меня рассматривал. Словно первый раз видел, а затем тихо поинтересовался:

— Ты так думаешь?

— Вижу. Точнее ощущаю на своей шкуре. Либо орешь на меня, либо домогаешься. Иному не обучен? — меня снова заносило, и я это чувствовала, но слишком уж он меня достал.

Да только из-за него обо мне теперь знают те, кому знать не следовало! Только из-за него я прикована к постели и даже встать сама не могу! Именно из-за него мой мир перевернулся с ног на голову!

— Обучен. — Его ответ был сух. Взгляд был недовольным, но большего он себе не позволил. — Хорошо, давай начистоту. Ты последняя из ветви Интесарашш. Если тебя убьют, то к правлению придет ветвь Шериссаан. В принципе эта ветвь придет к правлению и в случае твоего отречения, которое будет необратимым. Но. В результате гибели последнего из ветви Интесарашш на материке начнутся необратимые изменения, это факт. Благополучие материка завязано на правящей ветви и в случае её гибели всегда начинаются всевозможные катаклизмы. Начнутся землетрясения, извержения вулканов, цунами, торнадо, пожары. Погибнут жители. Мы, а это не только я и другие Законники, но и Верховный Мировой Совет, не можем этого допустить.

Он немного помолчал, позволяя мне проникнуться полученной информацией в полном объёме, а затем продолжил:

— На самом деле варианта три. Первый — тебя убивают и материк на долгие годы погружается в пучину хаоса и разрухи. В прошлый раз, а это было более двух тысяч лет назад, материк сотрясало больше двухсот лет. Второй вариант — ты отрекаешься, и происходит бескровная смена власти. В таком случае катаклизмы всё равно начнутся, но в намного более мелких масштабах. Лет десять, не больше и не так разрушительно, как при полном уничтожении ветви. И есть третий вариант... Ты становишься королевой.

Нет, спасибо.

— Я не договорил.

Неужели?

— Королева не может править сама, а это значит, что тебя вынудят выйти замуж за достаточно высокопоставленного и родовитого демона и естественно в дальнейшем родить ребенка. Теоретически королевой будешь ты, но фактически править будет король, которого тебе уже почти нашли. Наследником будет сын...

Никогда!

— Я не договорил. — Потяжелев взглядом, Кирилл надавил и тоном. — Как королева ты будешь иметь возможность отомстить за гибель родителей. Если же ты просто отречешься от трона, то такой возможности у тебя не будет. Всё. Я договорил.

Зайчонок... А можно я теперь скажу? Матом!

Говорила я немного, но красочно. Выразительно и ёмко. Литературно даже порой. В основном мысленно, потому что не хотела, чтобы это слышала Снежка. Детям такое нельзя.

— И завершая всё вышесказанное, позволь отправить тебя, всех Законников и весь Верховный Мировой Совет и каждого его члена извилистым, многими хоженым, но всё равно невероятно познавательным путем. Нах**!

— Закончила?

— Да.

— Здорово.

Мужчина сидел вальяжно, откинувшись на спинку кресла, и рассматривал меня так, словно я была чем-то весьма забавным. Тон его был ленивым, а взгляд снисходительным.

Коз-з-зёл...

— Ты тоже не ангел. А теперь прекрати истерить и осознай одну простую истину — ты последняя из ветви Интесарашш. Ты можешь сколько угодно изображать истеричную, недалекую особу, но тем печальней будет твоя участь. Высший Свет не будет терпеть подобную королеву, он тебя попросту съест.

Его слова были весьма болезненны для моего самолюбия, но тем не менее я понимала, что в целом он прав. В целом. Но не в частности.

— А я разве сказала, что хочу в королевы?

— Ты достаточно начитана и умна, чтобы понимать — Совет будет всеми силами на этом настаивать. Мало того, на расследовании всех смертельных случаев задействованы максимально эффективные силы. Не в интересах Совета допустить, чтобы целый континент был потерян для остального мира даже на десять лет, не говоря уже о двух сотнях. И поверь, ты до сих пор в моём доме только потому, что я достаточно влиятелен, чтобы не допустить иного.

Иного?

— Иного, — усмехнувшись, Кирилл закинул ногу на ногу. — Или ты думаешь, Совет рад, что единственная кандидатка в правители отбывает срок за не самые легкие прегрешения? Несомненно, они закроют глаза на твоё тёмное прошлое, но только до того момента, пока ты не выйдешь замуж и не родишь наследника.

Никогда!

— Ты так уверена, что сумеешь противостоять Совету? А ведь в его состав входят такие нелюди, как ведьмаки и демоны всех стихий... Сильнейшие. Ты уверена, что успеешь хотя бы пискнуть, прежде чем они решат твою судьбу?

Он говорил грубо.

Но он говорил верно.

Я достаточно хорошо представляла мировой политический расклад и методы Совета, чтобы не тешить себя иллюзиями — если они решат, что королева-воровка им выгоднее, то так и будет. Причем можно было быть в абсолютной уверенности, что они провернут всё так, что это будет моим собственным, добровольным и невероятно радостным решением.

Комната погрузилась в молчание.

Кирилл не торопил и не торопился добавлять что-либо. Я же думала. Зачем он рассказал мне это? Что он хотел этим добиться?

Странно...

Снова посмотрела на демона, но он сидел, прикрыв глаза, и создавалось ощущение, что он вообще спал.

Кир?

— Слушаю, — глаза он так и не открыл, но я поняла, что он действительно всё это время меня слушал.

— Ты ведь рассказал мне это не для того, чтобы услышать, какие все сволочи, да?

— Верно.

Чуть поджав губы, потому что учуяла в его голосе одобрение, но пояснять он не торопился, я прищурилась и, старательно подбирая слова, продолжила:

— Ты сказал, что я под твоей защитой. Долго?

— До искупления твоего приговора осталось шесть Эмов и счастье. После того, как я их выпью, все мои текущие обязательства в твоём отношении будут прекращены, — после этих слов он открыл глаза и мне достался задумчивый взгляд. — Но есть одно "но". Помнишь, я упоминал, что Маршаллы не только наказывают, но и пресекают?

Помню. Но какова твоя выгода? Вот, чего я не понимаю. Зачем ты толкаешь меня к этому решению?

На мужских губах промелькнула и тут же пропала улыбка, а он снова стал чрезвычайно серьезен. Но она была. Точно была.

— Скажем так, мне выгодно быть рядом с тобой. Так уж получилось, но наша с тобой встреча стала судьбоносной не только для тебя, но и для меня.

О? Какие интересные откровения... А поподробнее?

— Рано. Пока рано. Поверь, в основном тебя это не касается, это связано с иным делом. И раз уж ты догадалась, что я от тебя кое-чего хочу, то озвучу — я дам тебе свою защиту и покровительство, буду защищать твои интересы так, как этого пожелаешь ты, встану на твою сторону при любом твоём решении, если конечно оно не будет противозаконным. Ты же... — пару секунд переждав, чтобы его слова дошли до меня окончательно, он продолжил: — Ты и дальше не будешь препятствовать мне пить твои эмоции.

Сроки?

— Пока не разрешится вопрос с престолонаследием. Либо отречение, либо замужество. Максимум месяц.

Как именно ты будешь пить? Только находиться рядом или иначе?

— Иначе.

На этот раз улыбка была более явной и многозначительной.

— И ты думаешь, я соглашусь на то, чтобы ты мучил меня ещё месяц?

— Думаю, да.

Хм...

Его ответ был слишком уверенным, слишком твёрдым. А ведь не на пустом месте...

— Мне надо подумать.

— У тебя три дня. Через три дня мы летим в Австралию.

Кивком признав за мной право обдумать всё тщательно, мужчина встал и ушел из комнаты.

Я же... черт, от таких нервов почему-то резко захотелось в туалет. Только...

Сил не было вообще никаких.

— Помочь?

Он снова показался в дверях, на этот раз абсолютно не скрывая ехидной усмешки.

Эх, зайчонок... Сказала бы я! Но помощь мне действительно нужна.

— Кирилл, а может, всё-таки мы сделаем мне какой-нибудь щит? Поверь, мне совсем не приятно знать, что ты слышишь, как я тебя матерю.

— Мне тоже. Я над этим работаю. На днях опробуем, — не став обижаться или ругаться, мужчина поступил максимально умно — предпочел сделать вид, что у нас перемирие. — Иди ко мне...

Глава 11

У нас действительно наступило перемирие. Кирилл меня не домогался, помогая максимально нейтрально, и даже не злился, когда я порой срывалась на мелочи. А я срывалась. За эти два дня я срывалась раз пять, а может и шесть. Больше всего раздражали беспомощность и вялость; после неё — свой хриплый голос; затем то, что со щитами у нас так ничего и не получилось — сегодня Кир очередной раз выбесил меня тем, что заявил, что это я во всем виновата.

— Неужели? — если бы взглядом можно было убить — он бы уже был крохотной кучкой пепла.

— Да. Я кое-что протестировал ещё вчера, и мои догадки подтвердил один мой хороший знакомый. Хуже того — я тебя слышу даже сквозь тройной щит. — Мужской палец обличительно указал на мою грудь. Пять минут назад он повесил мне на шею довольно крупное ожерелье из разноцветных бусин, фонящее защитной магией за версту, но оказавшееся бесполезным. — Сквозь него тебя не услышал бы даже Архимаг. Но...

Но?!

— Но ты умудрилась совершить невозможное — выплеснув на меня свои эмоции сверх допустимой дозы, ты открыла мне канал к своему сознанию. Пожизненный.

Черт!

Сначала я вспылила, а затем...

А затем стало обидно.

Что за тотальное невезение? Что за издевательство?! Мало мне всего остального, так ещё и это??!

— Ты думаешь, я рад круглосуточно слышать, как ты решаешь проблемы "мирового" масштаба? — раздраженно скривив губы, Кирилл подался вперед и снял с меня достаточно тяжелое и громоздкое ожерелье. Всё равно оно оказалось бесполезным. — Анна, прекращай. Если уж на то пошло, то постарайся думать позитивно — кроме меня тебя теперь не услышит никто.

Почему это?

Хмуро глянув на демона, не увидела в его словах ничего позитивного.

— Потому что подобные каналы одновременно являются и щитами. Теперь только я и никто иной могу слышать твои мысли. Для остальных ты будешь являться не взламываемым сейфом. Поверь, это не уникальный случай, подобное встречается в природе. В основном у близких родственником — матери и ребенка или близнецов. Намного реже, но всё равно это возможно и между близкими друзьями или даже мужчиной и женщиной, как в нашем случае.

И всё равно нечестно! Ты меня слышишь, а я тебя нет!

— Ягодка, уж без чего ты точно сможешь прожить, так это без моих мыслей. — Фыркнув, Кирилл без предупреждения подхватил меня на руки и отправился в столовую, на обед. — Кстати, не поделишься ответом — что ты надумала на моё предложение? Самолет завтра утром.

Я...

В целом я согласна.

— Рад. А в чём не согласна?

Ты сам знаешь. Я хочу быть уверена, что ты будешь и дальше держать себя в руках. Так, как сейчас, а не так, как в первые дни. Я хочу быть уверена, что твои, неведомые мне цели, никоим образом не повлияют на меня и мою жизнь. А ещё я хочу услышать чёткий ответ — как часто и каким образом ты хочешь меня пить.

— А на что ты согласна сама? — усадив меня в кресло, которым заменили стул, чтобы я ненароком не завалилась на бок, мужчина проворно наложил мне в тарелку как можно больше всего и вручил вместе с вилкой. Отошел на своё место и взглядом предложил ответить.

— Минимум. Но по твоим глазам вижу, что тебе этого мало и ты хочешь большего. Вошел во вкус?

— Можно и так сказать. И не удивлю, если скажу, что в этом виновата ты. Твоя нежность... — он прикрыл глаза, словно вспоминая.

За эти дни он ещё ни разу не поднимал эту тему и поэтому сейчас был довольно напряженный момент.

Моя нежность что?

— Она была вкусной. Очень. Очень питательной. Капельку грустной... Но всё равно очень нежной. Ты можешь решить, что я ребенок, который хочет вторую конфету, и в целом будешь права. Я хочу ещё. За последние семь лет это была первая нежность, которую мне подарили. Если хочешь, я буду старательно отслеживать все грустные, злые, нервные моменты и изымать излишки, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Поверь, вскоре их будет очень много — вступление в права, даже с намерением от них отказаться, дело не из приятных. В ответ я прошу разрешить мне изымать и положительные эмоции — радость, счастье, эйфорию, нежность. Их я буду брать лишь по капле, ты даже не заметишь, потому что даже капля подобных эмоций сравнима с изысканным ужином в самом роскошном ресторане.

Как странно...

Сейчас он был очень серьезен и одновременно с этим немного грустен. А я...

А я дура.

— Тебе необходим поцелуй именно в губы или ты можешь ограничиваться и другими участками кожи?

— Твои предложения?

— Запястье?

— Согласен.

Вот только почему мне кажется, что я сама загоняю себя в ловушку?

— Я буду предельно аккуратен, — в его глазах промелькнуло явное облегчение, а тон стал легким и даже несколько шутливым. — Обещаю, ты не пожалеешь. Кушай, ягодка, совсем скоро тебе понадобятся все силы и даже те, которых в тебе пока нет.

Кстати о силах!

— Сейчас рано о них говорить, — осуждающе нахмурившись. Кирилл отрицательно качнул головой. — Поверь, я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы ты восстановилась в полной мере, и буду прилагать к этому все усилия.

О? Неожиданно... А почему?

На этот вопрос ответа я ждала довольно долго, но не торопила — видела, что он тянет не из-за того, что не хочет говорить, а потому, что тщательно формулирует ответ.

— Скажем так... Есть несколько причин. Основная — я Законник и это одна из моих обязанностей. Вторая, для меня не менее важная — эмоции здорового донора намного более насыщенные. — Скупо улыбнувшись и отчетливо видя мою отрицательную реакцию на свои слова, мужчина поджал плечами. — Ягодка, это суровая реальность. Ты ведь всё равно не поверишь, если я вдруг начну красочно расписывать, что я забочусь о тебе не из-за корысти. Не скрою, порой ты бываешь очень мила и очаровательна, но в основном когда спишь и моя голова не раскалывается от вороха твоих мыслей. Я очень устаю от них и далеко не всегда могу абстрагироваться. И я очень надеюсь, что смогу найти решение этой проблемы как можно быстрее, хотя бы в плане текущих мыслей. Твоё прямое обращение я слышу, как вопль прямо в ухо, а остальные мысли так, словно стою в толпе из сотни человек, и каждый говорит о своём, причем лично мне.

Сочувствую.

Но неужели выгода от моего присутствия превышает эти неудобства?

— Да.

Хм...

Как всё запутано...

Не скажешь?

— Нет.

Ну и ладно.

Спасибо, я поела. Гулять пойдем?

Намекнув на то, что дождя сегодня не было и нам необходимо выгуливать Снежку, чтобы начать приучать её к улице, в ответ услышала категоричное:

— Сначала лекарства.

Эх... деспот.

— Да, я в курсе. — Кирилл улыбнулся, словно это показалось ему забавным, и следующие десять минут я полоскала рот отваром, сплевывая в предусмотрительно выданную кружку, делала ингаляции, пила таблетки, закапывала глаза каплями, а в завершение дегустировала ароматнейший чай с коньяком. — Ну вот, теперь можно и на улицу...

Вчера вечером мы ходили туда впервые, сегодня утром второй раз, так что этот, послеобеденный, был третьим. И снова Кирилл решил не мудрить — подхватил меня на руки и, свистнув радостно залаявшую Снежку, отправился через задние двери на улицу.

О, солнышко... М-м-м, красота!

Зажмурившись, когда уже почти летние горячие лучики ласково обняли моё лицо и с любопытством заглянули в глаза, едва не замурлыкала от удовольствия. Солнце я любила. Очень. И оно меня тоже — загорала я моментально, никогда не обгорала и не перегревалась. Весной на моих щеках появлялась легкая россыпь веснушек, но они нисколько не портили лицо, наоборот, сбрасывали мне пару лет и превращали серьезную библиотекаршу в несерьезного подростка.

Как и утром Кирилл прошел немного вглубь участка по аккуратной дорожке, выложенной цветной плиткой. Вообще участок был очень зеленым и ухоженным, но без фанатизма — многочисленные деревья и кустарники были аккуратно подстрижены, чтобы не мешать движению, но не создавали ощущения искусственности, как это ощущалось в некоторых парках. Было очень много цветов, в основном таких простых, как ландыши и анютины глазки — в некоторых местах они цвели огромными разноцветными коврами. Но местами встречались и такие, названия которых мне были незнакомы, а вежливые пояснения демона задерживались в моих мозгах не больше пяти секунд. Нет, в цветах я не спец. Да и кто в своём уме запомнит такое название, как, например, дицентра? Я понимаю пионы и лилии, розы и незабудки. Но как насчет армерии или брунеры? Ни одной ассоциации с цветком в принципе!

— Опять всякую ерунду думаешь... — дойдя до лавочки, расположенной возле раскидистых кустов сирени, мужчина сел на неё сам, снова не выпустив меня из рук, как и в прошлый раз. — Ты меня поражаешь своими знаниями. В каких-то сферах спец, в каких-то абсолютный ноль. Так нельзя. В жизни может понадобиться всё, что угодно, необходимо постоянно расширять свой кругозор.

— Зачем? Кирилл, если мне понадобится знать, как называется вот это... — ткнув пальцем в цветок, чье название он мне озвучивал утром, но которое я уже благополучно забыла, я мило-мило улыбнулась, — я просто спрошу у знающих людей. Например, у тебя. Если бы я этим занималась или увлекалась, как ты, то естественно знала бы не только, как оно называется, но и всю подноготную в принципе. Но поверь, мне это не интересно.

— Ах, ну да... Как же я мог забыть, — иронично усмехнувшись, демон съязвил: — Тебе ведь намного интереснее знать ценность предмета, и если он ценен, то тогда и появляется интерес. Кстати, на черном рынке одна единица этого цветка стоит сто тысяч. Ну как?

— Врешь! — Сначала я выпалила, а уже потом поняла, кому. — Эм...

— Да уж прощаю. Но я не вру. В моей коллекции имеются уникальные и весьма дорогостоящие как цветы, так и деревья.

— Так как говоришь, он называется?.. — с интересом рассматривая в принципе красивый, но не слишком (точно не на сотню тысяч!) цветок, я задумчиво покусывала губу. Понятно, что теперь я могу забыть (по крайней мере на ближайшее время) о том, чем занималась раньше, но всё-таки...

— Это уникальная, морозостойкая орхидея "Комбаллолу". Выведена искусственным путем моим отцом в подарок для мамы. В открытом грунте цветет с мая по октябрь, в оранжерее — круглый год. Её цветки не очень крупные, но довольно необычной для орхидеи окраски — зелено-оранжевые с желтой сердцевинкой, а ещё очень многочисленные — до двадцати цветов на ветке. Естественно её ценность могут понять лишь любители подобной экзотики, да фанаты цветоводства, так что если тебе захочется продать подобный цветок на черном рынке, то ты вряд ли сразу найдешь покупателя.

Ой, я тебя умоляю! Ты просто не знаешь мои возмо...

Черт! Не слушай это!

— Не слушаю, — искренне рассмеявшись на то, как я сочно покраснела, Кирилл нагнулся и сорвал ближайший цветок. — Держи, ягодка. Успокойся, я не собираюсь шерстить твоих знакомых и скупщиков, это бессмысленно. Поверь, о большинстве из них знают там, где надо и держат их на контроле. Это естественная прослойка общества и без неё невозможно обойтись в нашем мире. Всегда есть те, кто ворует, всегда есть те, кто покупает краденое. Естественно всё отслеживается и пока не пересечена определенная черта, за которой начинается беспредел, мы никого не трогаем.

А я?

— А тебе просто не повезло.

Да уж. Не повезло — это слабо сказано!

Задумчиво прокручивая цветок между пальцев, я переключила своё внимание на Снежку. Вот уж кому было хорошо. Кнопка заинтересовалась ленивой бабочкой, которая словно специально решила её подразнить — насекомое неторопливо порхало от цветка к цветку, дожидаясь, пока щенок добежит и тут же меняло позицию. Игра повторялась снова и снова, но минут через десять игрунья умаялась и, обиженно гавкнув, плюхнулась прямо там, где устала.

Смешная такая... Эх, детёныш... Какая же ты пуська.

Как разобрать её эмоции по полочкам? Легкая грусть, мимолетное сожаление, едва уловимая радость, бесспорная нежность и ещё с десяток подобных эмоций смешались в уникальный коктейль. Его аромат струился по её коже и стекал по мужским пальцам. Этот аромат пробирался в душу и заставлял тянуться к девушке вопреки своим собственным словам и установкам.

Кто в своём уме отказывается от сладкого, когда оно бывает доступно едва ли раз в пять лет?

Он видимо не в силах...

А ведь если бы не его оговорка, что наказание завершится лишь тогда, когда он добьется её счастья, то его самого уже можно было бы обвинить в превышении полномочий — общий объём выпитых Эмов уже давно перевалил за вторую сотню.

Господи, как же умно он поступил, когда оговорил именно эту эмоцию!

Мы гуляли уже больше часа. Ну, как гуляли... Снежка валялась в траве, контролируя бабочку и её ленивые перемещения, я сидела на коленях у Кирилла, причем мне было довольно уютно и комфортно, а демон периодически гладил моё запястье. Мысли были обо всём и ни о чем в частности — в основном я просто млела на солнышке и как ни странно, от его ненавязчивой, но почему-то приятной ласки. Да, черт возьми! И пусть ему это необходимо, но я тоже в этом заинтересована. Мне нужна поддержка, я нуждаюсь в близком человеке, как никогда раньше. И мне очень неловко в этом признаваться даже самой себе, но последние дни Кирилл справлялся с этим очень хорошо.

Слишком хорошо.

— Мы же договорились... — тихо пробормотав, словно отвечал не на мои мысли, а разговаривал сам с собой, демон так же тихо продолжил: — Знаешь, не только ты нуждаешься в близком человеке... Мы с тобой конечно не люди, но не в этом суть. Мы, Пожиратели, одиноки почти всегда, одиночество — наш спутник, но и от него рано или поздно устаешь. Сейчас, когда у нас с тобой имеется определенный договор и твоё наказание фактически исчерпано, я хочу позволить себе некоторую вольность — я хочу узнать тебя ближе. Не твои мысли, а твою суть. Она достаточно многогранна, чтобы заинтересовать, причем не на одно мгновение. Понимаю, за эти дни я показал себя не с лучшей стороны и ты будешь полностью права, если откажешься от моего более личного предложения, но всё равно, подумай.

— То есть ты... — своим неожиданным признанием того, о чём я подозревала ещё в первые дни, но что не находило подтверждения в его же заявлениях, Кирилл внес хаос в мои мысли и я не сразу нашлась с ответом. — Ты... ты всё-таки...

— Да, я "всё-таки". — Мужчина глянул на меня исподлобья, но с ироничной улыбкой. — Тяжело признаться, причем в первую очередь самому себе. Со стороны виднее, верно? Ты мне нравишься. Нравишься, как женщина. Пока сложно сказать, насколько, но определенно нравишься. Я не хочу лгать дальше, потому что уже завтра тебе придется окунуться в абсолютно иную и намного более лживую среду, чем мои противоречивые слова и действия. И я очень надеюсь, что между нами продлятся те доверительные и дружеские отношения, что установились за эти дни. Я не ангел и далеко не льстец и не подкаблучник, ты видишь это сама. Но и не тряпка и не слабак, что в нашем с тобой деле может сыграть решающую роль. Я обещаю — я сделаю всё, чтобы ты стала счастливой. Не на миг, не на мгновение, а навсегда. Не потому, что жажду испить эту эмоцию, а потому что ты мне нравишься. И может даже у нас ничего не получится, и после того, как будут решены все проблемы, мы каждый разойдемся своим путем, но я хочу, чтобы ты знала — я хочу рискнуть.

— Кир...

Какие красивые слова... Как уверенно и серьезно они сказаны... Вот только с учетом того, кто именно их сказал...

Растерянно и нервно пожав плечами, потому что мысли кончились, как впрочем и слова, я попыталась улыбнуться, но судя по его скептичному взгляду, получилось у меня плохо.

— Не нервничай. Я буду терпелив и аккуратен. Поверь, я умею. Ещё погуляем или домой?

— Нет, давай ещё посидим, пока хорошая погода. Или у тебя дела?

— Нет, особых дел нет. Сейчас ты — моё самое главное дело. — Кирилл подмигнул и после небольшой паузы добавил: — Причем во всех смыслах.

Вот уж чего не надо, так это подобных двусмысленных намёков!

— Не нравится?

Нет.

— Почему?

А вот потому! Потому что тебе смешно, а мои мысли на твои слова не только мои!

— Оу... — невероятно серьезно восприняв мою претензию, демон сконфужено поджал губы, словно действительно испытывал неловкость. — Прости, не подумал. Я буду не только аккуратен, но и предельно корректен. По крайней мере буду стараться. Хорошо?

Хорошо.

Немного недоверчиво прищурившись, я смотрела на него несколько секунд, пытаясь залезть ему в голову или даже в душу, но естественно у меня ничего не получилось — я видела только его честные глаза и открытую, добродушную улыбку.

Пожиратель и добродушие... кому скажи — не поверят.

— Кир...

— М?

— А расскажи о себе. Всё. Всё, что посчитаешь нужным. Ты знаешь обо мне всё, а я о тебе лишь слухи и домыслы. Ты был прав... тогда. Общество знает о вас только то, что вы сами позволяете ему знать. Да?

— Верно. Что ж... раз уж я первый начал настаивать на сближении, то будет верхом неприличия отказаться отвечать на твои вопросы. Согласен, ты в своём праве. И раз уж обстоятельства будут складываться довольно неопределенно, то начну с самых худших своих качеств, чтобы они не стали для тебя неожиданностью в дальнейшем. Для начала тебе следует знать, что демоны нашей ветви все как один эгоистичны и деспотичны... Естественно до определенной черты и учитывая нашу патологическую законопослушность. Но и тут имеются свои нюансы — мы настолько идеально знаем законы, что можем трактовать их в свою пользу. — Кирилл загадочно усмехнулся, так что я даже нахмурилась. — Нет, в нашем с тобой случае я смухлевал лишь раз, да и то несущественно. Это я сейчас об озвученной конкретной эмоции. Существуют критерии наказаний и если в большинстве случаев это четкий объём изымаемых Эмов, то в частности мы можем настаивать на изымании конкретной, необходимой нам эмоции, которую и вызываем естественно сами. Я возжелал твоего счастья. Самонадеянно, не спорю. Но именно это тогда мне показалось необходимым, причем как мне, так и тебе. В тот момент я опирался не только на свои желания, но и на твои потребности. И не спорь, тебе это требуется не меньше, чем мне — как встряска, которая уже почти возвратила тебя к жизни, так и положительные эмоции, которые вернут тебе тебя окончательно. Мы не изверги и не убийцы, мы Законники, а это намного более обширное понятие, чем просто Судьи и Палачи. Если бы твои прегрешения тянули на смертную казнь, то я никогда бы не подумал настаивать на данной положительной эмоции, потому что это нереально — пытаться добиться счастья у смертника. Но ты всего лишь воровка. Да, ягодка, всего лишь. Воровство, даже многократное, даже если объём Эмов зашкаливает, никогда не карается смертной казнью — просто-напросто наказание растягивается во времени. Мало кто знает об этом, да и мы сами предпочитаем иметь дело лишь со смертниками, чтобы не оставлять после себя следов. Это определенная репутация, сама понимаешь. Остальные знают лишь то, что любой наш донор — смертник. И мало кто в курсе, что мы изымаем эмоции лишь у тех, чьи прегрешения тянут именно на смертную казнь. Ты загрустила... Напугал?

Нет. Сам же чуешь. Не напугал. Скорее удивил... и заставил задуматься. Это надо переварить. Рассказывай дальше, мне очень интересно, правда. Только давай больше о себе, хорошо?

— Хорошо.

Судя по мягкой улыбке демона, повествование грозило затянуться надолго, так что я облокотилась на него поудобнее, а он в свою очередь обнял меня за талию, чтобы я никуда не упала.

Он очень старался быть честным, но всё равно не был откровенен с ней до конца. Не время.

Понятно, что времени у него вообще нет, а может наоборот — вечность, но... Но он не знал, он просто чуял, что ей необходим именно этот подход. Дружеские разговоры, мимолетные, ни к чему не обязывающие ласки, поддержка и терпение.

Он слишком неправильно повел себя вначале и теперь необходимо сгладить, исправить свои же слова и действия.

Она уже простила, она уже почти забыла... Но она моментально о них вспомнит, если он начнет давить.

Так что... терпение, демон, терпение. Только так ты сможешь познать не только её счастье, но и её нежность. Не дерзкую, не грустную, не вынужденную, как в прошлый раз, а самую искреннюю и настоящую. Она сможет её дать, он уже чует это.

Сможет ли он оправдать её надежды?

Мы пробыли на улице почти до ужина. За эти часы Кирилл рассказывал, почти не прекращая — о себе, о своей семье, о своих увлечениях и работе. О роде Пожирателей в целом. О работе он, кстати, рассказывал очень мало и вскользь. Упомянул лишь, что Маршалл он уже около тринадцати лет, а ему самому уже почти тридцать семь. Чуть задержался на том, не самом приятном факте, что для полноценной жизни ему необходимо минимум пятьдесят Эмов в месяц, а собрать весь необходимый объём из воздуха просто невозможно. Поэтому он постоянно контролирует тёмную сторону жизни города и окрестностей и как только обнаруживает смертника, тотчас открывает на него охоту. Иногда смертника нет довольно долгое время и тогда он ловит тех, кто как и я, так или иначе преступил закон, чтобы устроить им профилактическую беседу и в её конце "пожать руку". Естественно процесс рукопожатия становится для собеседника весьма болезненным, но и с двойным положительным эффектом. Пожиратель подзаряжается на ближайшую неделю-другую, а преступник на ближайшее, порой весьма продолжительное время, завязывает со своей противозаконной деятельностью, искренне радуясь, что встреча не завершилась для него фатально.

— А ещё выпитые Эмы довольно существенно влияют на наши возможности. Взрослый, сытый Пожиратель может очень многое. Во-первых, мы эмпаты, причем если не голодны, то абсолютные. Мысли, эмоции, подсознание — нам открывается всё, стоит лишь захотеть. Мы можем закрываться, можем читать отдельно взятую личность или слышать намерения толпы в целом, можем взламывать и уничтожать щиты, что не каждому Архимагу доступно — всё зависит от степени сытости. Во-вторых, это стандартная, демоническая магия и вторая ипостась. Сила, выносливость, иммунитет, живучесть. Если Пожиратель сыт — он практически неуязвим. Если Пожиратель голоден — он невменяем и порой достаточно уязвим. Кстати о невменяемости... — Поджав губы и уйдя глубоко в свои мысли, Кирилл неторопливо продолжил: — Сейчас это довольно редкое явление, потому что почти все из нашего рода занимают соответствующие посты, но раньше случалось и такое, что Пожирателям приходилось голодать. Жалкое и одновременно страшное зрелище. Невменяемые, с потухшим, а иногда наоборот — нездорово блестящим взглядом. Нервные, дерганые движения, полное отсутствие инстинкта самосохранения. Лишь одно желание — жрать. Это страшно, поверь. Такой демон невероятно опасен для всех, кто находится на расстоянии меньше километра — он уничтожает окружающих без разбора, убивая жертвы до того, как они дают ему хотя бы один-два Эма. Но, даже несмотря на истощение, уничтожить обезумевшего Пожирателя очень сложно — убивает не только он, убивает и его аура. Сейчас, в эпоху огнестрельного оружия, это стало намного проще, но и так... — Невесело усмехнувшись, Кирилл качнул головой. — Последний случай был зафиксирован более десяти лет назад. Я тогда был молод, но мне "посчастливилось" участвовать в операции по обезвреживанию обезумевшего Пожирателя. Тогда оказались стерты с лица земли три деревни, прежде чем мы смогли поймать и уничтожить эту тварь. Он был из Древних. Из тех Древних, кто презирает Закон и считает нас предателями своего рода. Древние мнят себя почти богами. Теми, кто вправе вершить правосудие. Своё правосудие.

Страшно. Очень страшно. Попытавшись представить себе подобное исчадие ада, передернулась от отвращения и тут же постаралась отрешиться от подобных, жутких мыслей.

Кир, а давай о чем-нибудь повеселее, а? Я не трусиха, но уснуть сегодня сразу точно не смогу!

— О, прости. — Почти моментально прочитав все мои страхи не только на лице, но и из мыслей, демон моментально перевел тему. — На этот счет не переживай, от тебя ко мне за эти дни перешло столько Эмов, что я почти бог.

Рассмеявшись, когда я недоверчиво прищурилась, мужчина утвердительно кивнул.

— Да, ягодка. Даже несмотря на то, что мне пришлось реанимировать тебя после сауны, я очень силен. Невероятно силен. Даже сейчас от тебя ко мне стекает столько Эмов, что впору бить в колокола и паниковать — всего три часа на улице, а уже десяток Эмов, причем от самых простых, ненасыщенных эмоций: интереса, любопытства и заинтересованности. Капелька недоверия, ещё капелька настороженности. И все они текут по твоей коже, как сладкий ежевичный сироп...

Эм... неожиданно. И как-то странно. Никогда меня не сравнивали с сиропом. Непривычно. Но приятно.

А что насчет реанимации? Можно поподробнее?

— Нужно. — Резко посерьезнев, демон пристально посмотрел мне чётко в глаза. — Очень прошу, как бы ты ни была на меня обижена впредь, никогда не повторяй подобного. В этот раз я отключился всего на несколько секунд, но успел выпить тебя больше, чем на восемьдесят процентов. Если не принять меры в ближайшие десять минут — это смертельно. Если не иметь тех гигантских сил, что перешли от тебя ко мне — это смертельно. И если бы я ошибся при обратной отдаче хотя бы на микрон — это было бы смертельно. Апатия, отказ иммунитета, невозможность восприятия окружающего мира и в течение ближайших нескольких дней смерть. Душа, лишенная эмоций, отторгается телом, даже несмотря на реанимационные мероприятия традиционной медицины. Поверь, это не самая гуманная и легкая смерть.

Да уж верю... Но все равно — как ты меня реанимировал? Неужели Пожиратели способны не только брать, но и возвращать?

— Способны. — Подтвердив мою догадку, Кирилл поморщился. — Это противоестественно и наш организм жестоко платит за подобное, но мы можем не только брать, но и возвращать. Это больно. Очень. И энергозатратно. Но мы Закон.

Закон. Очень ёмкое слово.

И почему-то обидное. Хотя, что скрывать... не почему-то. Очень даже понятно почему.

Наверняка он понял из моих сумбурных мыслей, что именно я имела в виду, но ничего на это не сказал, лишь неопределенно пожав плечами, и я в какой-то мере была ему за это благодарна. Всё правильно. Если он признался в том, что я уже не воровка в его глазах, а просто девушка, то это совсем не значит, что он будет уверять меня в том, что вернул к жизни не потому, что не имел права убить, а потому что запал.

Откровенность дорогого стоит.

— Спасибо.

— Ужин?

— Да, пора уже. Да и Снежка умаялась бабочек гонять... Расскажешь мне больше о своих увлечениях биологией? Откуда это у тебя и чем так цепляет?

— Обязательно. Идём...

Глава 12

Этот вечер стал для меня вечером откровений. Тихим, тёплым. Эмоционально тёплым. Кирилл оказался нормальным, интересным мужчиной. Ну... в смысле для Пожирателя нормальным. Я ни на миг не забывала о том, кто он и чего добивается, но я впервые поняла маму. В своё время именно из-за папы она порвала со своим прошлым, именно из-за меня она стала законопослушным директором нашего городского краеведческого музея.

Семья.

Близкие.

Действительно близкие...

Я как могла старалась гнать от себя эти мысли, потому что их неизменно слышал Кирилл, но до конца не получалось. Тот ли он самый? Те ли это чувства? Я бы с удовольствием окунулась в разбор своих таких противоречивых эмоций, но именно сложившиеся обстоятельства не давали мне этого сделать. Это слишком личное, чтобы их слышал тот, кого они непосредственно касались.

Мы, огненные демоны, порой чересчур вспыльчивы и категоричны. Мы, сирены, порой чересчур влюбчивы и эмоциональны.

И как с таким приданым понять, что мною движет?

Благодарность и необходимость хоть в ком-то или действительно глубокие чувства к тому, кто сможет стать настоящей любовью?

Я очень много читала и, наверное, это в какой-то мере повлияло на мои собственные желания и предпочтения. Я не собиралась довольствоваться полумерами. Я не хотела "пробовать".

Я желала точно знать, что это "то самое".

Вечное.

Но как узнать?

— Анют...

Вздрогнув, когда его усталый голос вырвал меня из довольно сумбурных, но одновременно серьезных размышлений, подняла на сидящего в соседнем кресле демона настороженный взгляд.

— Ягодка, прекрати.

После ужина мы перешли в библиотеку и Кирилл выдал мне несколько томов пера Артура Конан Дойля (прижизненное издание с автографом!), чтобы я заняла свой разбушевавшийся мозг делом. Не помогло. И судя по его взгляду...

— Извини. Я не могу не думать. Это свойственно всем женщинам.

— Я знаю, — чуть качнув головой, демон потер пальцами виски. — Тебе необходимы доказательства и твердая уверенность. Ягодка, я сам не уверен. Я не могу заявить тебе то, в чем не уверен. Да и ты не поверишь. Привязанность и уж тем более влюбленность не возникают на пустом месте. Необходимость — да, она имеется. Но я уже далеко не юнец и просто смазливой мордашки мне недостаточно. Мы можем плюнуть на последствия и начать со страсти, но поверь, страсть может потухнуть в любой момент, и после неё останется лишь пепел. Я не хочу. В моей жизни было слишком много пепла. Да ты и сама не хочешь страсти... Или хочешь?

Резко посмотрев мне прямо в глаза, отчего я моментально смутилась и отвела взгляд, мужчина тихо усмехнулся. Не зло, не коварно, а понимающе.

— Не хочешь. Ты, как и я, хочешь нежности. Именно нежности больше всего не хватает в нашем современном мире. Люди хватают по вершкам, торопятся жить, урвать, самоутвердиться, самовыразиться, но в погоне за золотым тельцом и сиюминутными победами теряют главное — свою человечность и, как ни странно, нежность. Семейные ценности — вот что главное для таких долгожителей, как мы. Власть и золото — преходящее. Семья — вечна. Я сейчас говорю о правильной семье. О любви, уважении, доверии. О нежности. О том, как мать любит своё дитя. О том, как ребенок любит свою мать. О том, как глава семьи заботится обо всех, кто ему дорог, а они в ответ платят ему своим доверием, уважением и любовью. Это те самые эмоции, которые так редки, но воистину бесценны. Я не хочу торопиться. Я не хочу обознаться. И уж чего я не хочу точно, так это оступиться и обидеть тебя вновь, тем самым уничтожив шанс на что-то большее, чем мимолетная интрижка. Сначала дело, Ваше Высочество. Уверен, за это время мы узнаем друг о друге всё и даже больше, чем всё. А пока давай договоримся о малом — не торопиться. Жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, и слишком длинна, чтобы прожить её в одиночестве или не с тем. Согласна?

Я бы с радостью... Но кто выключит мой жаждущий точного ответа мозг?!

— Могу предложить альтернативу, — загадочно прищурившись, чем моментально заинтересовал, мужчина коварно усмехнулся. — Как насчет изучения монарших Кодексов и Сборника "Великого Этикета"? Поверь, они не дадут тебе времени на мысли даже о погоде, не говоря уж о чём-то большем.

Предложение крайне заманчивое, но почему оно вызвало у меня рвотный рефлекс?

И всё бы ничего, Кирилл действительно принес мне довольно весомый томик об этикете, и я даже с интересом его полистала, но когда пришло время отправляться в постель, меня словно заморозило. Я не могла думать ни о чём ином.

Постель. Я. И он. И всё в одном месте!

— Анналиррия!

— А? — жалобно посмотрев на вспылившего демона, который моментально остыл, стоило мне сконфуженно поджать губы, тяжело вздохнула. — Это издевательство. Я не могу не думать. Как ты вообще с ума не сходишь от своих возможностей? Я бы давно чокнулась...

— С тобой, похоже, сойду, — глубоко вдохнув и выдохнув, мужчина резко захлопнул свою книгу, рывком встал и шагнул ко мне, категорично заявив: — Сегодня будешь спать в гостевой.

Эм... Я что-то упустила? Что за неплавный переход?

— И что тебя удивляет сейчас? — перейдя на откровенный сарказм, Кирилл помог мне встать, но на руки не взял — я уже вполне могла ковылять сама. Неторопливо, но тем не менее сама.

Честно? Сама уже не понимаю. Просто неожиданно. Но раз уж ты так решил, то наверное это правильно. Да, определенно правильно.

Пока мы поднимались на второй этаж, Татьяна успела застелить кровать, и заходила я в уже подготовленную ко сну спальню. На постели лежала ночнушка, в которой я спала предыдущие ночи (мне её выделили уже во вторую ночь), рядом на полу стояла Снежкина лежанка, хотя я предпочитала брать щенка в кровать, да и Кирилл не был против, контролируя лишь, чтобы Снежка спала с моей стороны и не мешала ему.

— Спокойной ночи, — проконтролировав, чтобы я дошла до кровати, демон не стал проходить в комнату и, уже закрывая за собой дверь, добавил: — Самолет ближе к обеду, так что не торопись вставать, высыпайся.

Хорошо. Как скажешь.

Кивнув, что всё услышала и приняла к сведению, я неторопливо переоделась, умылась и с наслаждением растянулась на простыни, не став сильно накрываться одеялом. Ночи стояли тёплые, и даже без одеяла было комфортно.

Вот только...

Как не думать?

Мысли текли то плавно, то перепрыгивали с одного на другое. Я уже давно потеряла над ними контроль, а они словно издевались — подсовывали мне то интригующие, эротичные картинки, то предположение одно невероятнее другого.

Я не могла расслабиться. Я не могла отрешиться. Я не могла не думать о нём.

А-а-а!!!

— Анналиррия!

Ну вот. Возмездие пришло. Злое.

И... упс.

Голое.

И рада бы не смотреть, но взгляд словно приклеился. И всё-таки он очень красив. Красив той самой, дикой, настоящей красотой. Чуть раздражен, губы недовольно поджаты. Брови нахмурены, а в глазах...

Досада?

— Ягодка, ты издеваешься?!

Прости. Это клиника. Я же сирена, мы очень тонко чувствуем красоту мира. А ты правда красив... Не так, как изящная, утонченная роза, а скорее, как упрямый, колючий чертополох. Одинокий, но гордый. Настойчивый. Непокорный. Воинственный и мужественный.

— Мне смутиться на столь многочисленные комплименты? — иронично скривив губы, мужчина оперся о дверной косяк, не торопясь проходить внутрь. — Что за лиричное настроение на ночь глядя?

А ещё чертополох считается сильнейшим оберегом от тёмных сил...

— Что предлагаешь?

А черт его знает. Выключи мой мозг, а? Устала. Такой бедлам в голове, впору в дурку с повинной сдаваться.

— Эх, ягодка... — осуждающе качнув головой, Кирилл наконец зашел в комнату и присел на край кровати. — Огорчу тебя, но мне всё ещё нельзя применять к тебе мою специфичную магию, ты ещё не до конца восстановилась.

И что теперь?

— Что-что... буду отвлекать иными методами.

О? Недоверчиво и настороженно нахмурившись, я не торопилась думать, потому что с него станется.

И не прогадала.

— Выбирай: Гражданский, Налоговый, Трудовой, Уголовный?

— Э-э-э... Ты о чём?

— О кодексах, ягодка. О кодексах, — плавно переместившись на соседнюю подушку и существенно потеснив, Кирилл обнял меня за плечи. — Тебя необходимо занять делом, чтобы не оставалось времени на глупости.

Это не глупости!

— Глупости, не спорь. Это перестанет быть глупостью, когда... — скосив на меня глаза, мужчина оборвал себя на полуслове и осуждающе покачал головой. — Анна Демьяновна, ты извращенка.

— Да-а-а? — Я аж вслух возмутилась. А что я-то?!

— А кто? Не я же.

А мне стало обидно. Очень. Ну почему так? Почему именно так?!! Вот всё бы было абсолютно иначе, если бы он не жил в моих мозгах круглосуточно!

— Позволь уточнить — не я там живу, а ты мне свои мысли отправляешь.

Одинаково обидно.

— Эх, ягодка... — Кирилл обнял меня чуть крепче, дал мне пару секунд, чтобы успокоиться и сурово спросил: — Какой Кодекс будем изучать?

А какой актуальнее?

— Всё зависит от завтрашней встречи с Временным Правительством. Либо Уголовный, либо Семейный.

Упаси боже! От обоих!

— Не зарекайся.

Вот умеешь ты приободрить!

— Это моя прямая обязанность, — иронично подмигнув, демон снова посерьёзнел. — Итак, для начала пробежимся по верхам, но максимально актуальным. Будут вопросы — задавай, уточню. Для начала тебе необходимо знать, что мужем королевы может стать лишь чистокровный демон с титулом не меньше, чем граф и общим объемом магических сил не меньше пятнадцати Универсалов. Ты ведь знакома с основной магической градацией?

Да, можешь не уточнять. Минимальным объемом от одного до трех владеют практически все, это обостренная интуиция и прочие полумагические умения. Знахари и ведуньи обладают минимально-средним уровнем — четыре-восемь Универсалов. Маги с высшим образованием могут похвастать объемом от девяти до двадцати Универсалов. Больше двадцати — Архимаг.

Значит пятнадцать... Серьезная заявка. У меня в лучшие времена было тринадцать. А у тебя сколько?

— Обычно семнадцать-девятнадцать. Сейчас ближе к двадцати трем и всё благодаря тебе.

Ого! Да ты действительно почти бог!

— Благодарю, — чуть обозначив на губах улыбку, Кирилл не стал тянуть. — Мы отвлеклись. Продолжим. Итак, замужество...

За ближайший час я узнала о замужестве коронованной особы столько, что поняла — не хочу. Костьми лягу, но не выйду замуж!

— Совсем? — скептично приподняв бровь, Кирилл не разделял моей уверенности.

— По указке — никогда.

— А вдруг он будет тем самым идеалом?

Угу... А вдруг Луна рухнет на Землю? Кстати, я другого не пойму — ты тут днем намекал на то, что мы можем начать встречаться, а сейчас так просто буквально выпихиваешь меня замуж за не пойми кого. Где логика?

— Не выпихиваю. Освещаю перспективы и ситуацию, чтобы ты была в курсе текущего положения дел. Поверь, уж лучше я расскажу тебе об этом сейчас, чем завтра на твои ушки вывалится тазик с лапшой, погребет под собой, и ты сама не заметишь, как сделаешь всё, что захочет Временное Правительство.

Фигу! Я тебя на них науськаю!

Подумала и тут же поняла, что именно подумала. Ёпта...

— Да уж. Очаровательные у тебя ассоциации. Принцесса и дракон, да? Или принцесса и монстр?

Не обижайся...

Смущенно поджав губы, я как могла просительно заглянула в его недовольные моими мыслями глаза. Ки-и-ир...

— И сказал бы, что не обижаюсь, но не могу. Искренность... не всегда приятна, — сморщив нос, мужчина потер пальцами переносицу и шумно выдохнул. — Ладно, не будем заострять на этом внимание. Но я тебя понял и в целом ты права — я буду делать всё, чтобы оградить тебя от гнилого влияния как высшего света, так и Временного Правительства вкупе с Мировым Советом.

Угу.

Кста-а-ати!

— Истинно женская логика, — прокомментировав мой вопрос ещё до того, как я его окончательно сформулировала, Кирилл отрицательно качнул головой. — Нет, ягодка, у меня нет титула.

Совсем-совсем?

— Абсолютно.

Жа-а-аль...

— Ты опять торопишь события. Мы даже встречаться ещё не начали!

Ага-ага... зато в одной кровати уже неделю спим. И в первый вечер там, в душе... это тоже не в счет. Угу. И в сауне...

— Анна!

А что Анна? Анна вообще больная на всю голову! А ты гад. И вообще! Уходи из моей кровати, я спать хочу!

Обиженно вспыхнув, я попыталась спихнуть его на пол, но то ли плохо пыталась, то ли силы свои переоценила, то ли что-то не то делала — он не сдвинулся ни на миллиметр.

— Тихо-тихо... — без особого труда заблокировав не только мои руки, но и ноги, Кирилл умудрился в процессе обезвреживания укусить меня за ухо.

Далось ему моё ухо!

— Да, вкусное. Ты чего опять истеришь?

Сам дурак!

И снова стало так обидно... Ужас просто. Шмыгнув, всхлипнула. Это не жизнь, это издевательство!

— Аня? Ань... — он понял, что я реву, почти сразу. — Анютка, ну что опять? Перестань...

Да и трудно не понять, если я даже подвывать начала. Господи, как стыдно... И... И от этого ещё больше стыдно. Идиотизм!

И лежали мы в обнимку на совсем не двуспальной кровати. Я рыдала с душой и в голос, а он вздыхал и терпеливо гладил меня по волосам.

— Может и правильно... Поплачь, тебе надо. А завтра будет новый, совсем новый день...

И, наверное, я совсем расклеилась, потому что не заметила, как уснула.

Гормоны. Как не вовремя...

Прикрыв глаза, демон старательно отслеживал состояние своей уснувшей подопечной. К сожалению, уйти просто так не получится — она обвила его не только руками, но и ногами и стоило ему чуть шевельнуться, как она тут же вздрагивала и протестующее мычала.

Да, "веселая" у них будет неделька.

Говорят огненные демоницы в "эти дни" вообще невменяемы. А Анна, судя по тенденции, всё-таки больше демоница, чем сирена.

Так. Шоколад, торт или всё вместе и побольше? Фрукты однозначно. Мясо? Да, тоже стоит разнообразить. Что ещё? Ни кофе, ни алкоголя... какао. Да, будет неплохо.

— М-м-м... — девушка уткнулась носом ему в грудь и чему-то улыбнулась.

Забавно, но сны он её не видел, видимо это было закрытое для него подсознание. Да уж, хоть чего-то он не видит и не слышит. Хотя сейчас он бы не отказался узнать, чему она так безмятежно улыбается и смущается, что аж щечки покраснели.

Эх, ягодка... И когда ему начали нравиться вредные и незаконопослушные девчонки?

А утром... Да, утром я была невероятно рада, что проснулась в постели одна. Ибо лишь чудом эта самая постель оказалась не испачкана. В ванне же меня ждал сюрприз — средства гигиены на любой вкус и размер, а ещё несколько пар трусиков формата "хлопковые шортики".

И вот нисколько не смешно.

Завершал композицию легкий трикотажный костюм приятного, шоколадного цвета, состоящий из широких брюк и туники с кокеткой и длинным рукавом.

Настроение было поганым уже с утра, так что даже своё, довольно симпатичное отражение не радовало. Да, у него есть вкус и тактичность. И чувство самосохранения похоже тоже есть, потому что внизу я его не нашла. Ни в столовой, ни в кабинете, ни в гостиной.

Валентина на мой вопрос, заданный шепотом, ответила, что господин убыл в город по делам ещё час назад и вернется скорее всего лишь к обеду.

К обеду? А как же самолет?

— Уверена, Кирилл Дмитриевич всё распланировал и вам не стоит ни о чём переживать. Нам уже отданы соответствующие распоряжения, и Татьяна пакует ваши вещи.

Вещи. Мои. А у меня тут так много вещей, что их надо паковать с самого утра?

Скептично приподняв брови, я промолчала, потому что действительно не было смысла уточнять что-то у поварихи. Если только насчет завтрака...

Только и тут меня опередили.

— Анна, вы завтракать где будете? Накрывать в столовой или здесь?

— Здесь, пожалуйста. — Не став гонять лишний раз чужую прислугу, потому что и так было немного неловко, я села за столик, который моментально заставили многочисленными вкусностями. Я аж опешила слегка. У нас что, сегодня какой-то праздник, а я и не в курсе? — Валентина...

— Да?

— Шоколадный пудинг с клубникой? На завтрак?

— Распоряжение Кирилла Дмитриевича.

А-а-а...

Иронично хмыкнув, я качнула головой. Ох, уж этот Кирилл Дмитриевич!

— Что-то не так?

— Нет-нет. Всё хорошо. Спасибо. Очень вкусно. — Заняв рот завтраком, а мысли предстоящим перелетом, я успешно доела, причем сама не заметила, как почти всё, что мне наложили.

К этому моменту Снежка тоже поела и запросилась на улицу, так что я наспех выпила таблетки, закапала капельки, подхватила ингалятор и чай с собой и поторопилась наружу, чтобы кроха не оконфузилась в доме.

Слава богу, успели!

Скользя рассеянным взглядом по утреннему парку, я неторопливо продвигалась в его глубь, держа в одной руке ингалятор, а во второй кружку. Солнышко сегодня было ласковым уже с утра, ветерок едва ощутимым, так что я подставляла светилу то одну, то другую щеку, нисколько не раздражаясь, что оно прямо по моему движению и мне приходится щуриться. Люблю солнце. Всегда.

Почти всегда.

Поморщившись, вздохнула. И надо мне было "заболеть" именно сегодня? Неужели именно из-за этого я вчера сорвалась на Кирилла? Гадко. Вообще-то я обычно довольно сдержана в такие дни, но бывало и срывалась. В основном спасалась чем-нибудь сладким, причем в серьезных объёмах. И это он узнал и обеспечил. Идеальный карманный монстрик с неведомыми мне целями...

И всё-таки интересно — каковы его истинные цели?

Я уж было заподозрила его в стремлении стать королём, но он это не подтвердил и можно даже сказать, что опроверг. Тогда что? Что может быть настолько важным и серьёзным, что он идет на такие "жертвы"?

Хоть бы намекнул, что ли...

Вот я насколько знаю, так сильно желать можно не очень многого: власти, денег, мести. Денег у него завались, власти, как я поняла тоже... Неужели месть? Месть и Законник? Разве такое возможно?

— Почему нет?

Он подкрался так неожиданно, что я едва не выронила кружку. К счастью она была уже пустой, и я только держала её в руках.

Кир!

— Что?

Сам знаешь.

Недовольно поджав губы, я отставила чайный предмет подальше и окинула близко подошедшего демона критическим взглядом. Сегодня он был одет в тёмно-серую рубашку и черные брюки, на плече висел снятый пиджак, а на шее болтался ослабленный галстук. Куда это он так официально нарядился?

— Договаривался о спецсопровождении для принцессы. Сегодня ночью охрана поселка зафиксировала нездоровый интерес к моему особняку, но никого конкретного не поймали. Понимаешь, о чём я?

В желудке моментально сжался ледяной ком, а вдоль позвоночника потянуло холодком. Нет... Только не это.

— Да, ягодка. Тебя нашли. С этой минуты даже в туалет будем ходить вместе. Ну, что ты? Не бледней. Ещё ни один мой донор не умер не от моих рук. Хочешь шоколадку?

Очень смешно.

Одарив демона достаточно злобным взглядом, я недовольно поджала губы и переплела руки на груди, отказываясь принимать шоколадку, которую он вынул из нагрудного кармана.

— С орешками...

Изверг!

— Да ладно, ты же любишь с орешками, — подмигнув, словно ничего только что не случилось, и он не сообщал о том, что скоро меня попытаются убить, Кирилл присел рядом и даже умудрился приобнять за плечи, тут же доверительно зашептав на ухо: — Ягодка, я тебе гарантирую — никто с этим не справится, пока рядом с тобой я. А я рядом с тобой теперь неотлучно.

Ты ещё скажи "навечно" и злодейски засмейся.

— Хочешь?

Ай, ну тебя! Что ты там говорил о мести? Кому мстить собрался и при чем тут я? Колись.

Глава 13

Шоколадку я, кстати, взяла и, развернув, с нетерпением приподняла брови, предлагая демону не медлить с ответом.

Он же усмехнулся и беспечно пожал плечами:

— Ягодка, с чего ты взяла, что я кому-то собрался мстить? Я всего лишь выразил своё сомнение на твоё категоричное отрицание.

Чего-чего?

— Мои цели совсем иные.

Ага... А какие?

— Скажем так... — не торопясь отвечать, мужчина чуть нахмурился, тщательно подбирая слова. — Это древнее, семейное дело. Я мог бы решить его и сам, без тебя, но его истоки как раз в Австралии и я планировал командировку не раньше, чем через несколько лет. И предупреждая твой вопрос, отвечу — да, дело связано с правящей династией.

А поподробнее? Я же сейчас от любопытства обертку съем!

Скептично фыркнув, Кирилл не торопился верить, но обертку забрал.

— Подробнее я пока сам не знаю, всё будет зависеть от того, что я найду в архивах, к которым мне дашь доступ именно ты.

Я?

— Ты. Доступ к монаршим архивам может дать лишь член правящей династии.

Оу... Ладно, без проблем. В обмен на информацию.

— Согласен, — не став упрямиться, мужчина кивнул сразу. — Кстати, в аэропорт выезжаем уже через час. Я взял на себя смелость и кое-что прихватил из твоей квартиры. Заодно заехал на твою бывшую работу и уладил все дела с прогулами и увольнением.

О? Как оперативно... Если честно, то все эти дела из моей головы вылетели совершенно. То есть ты думаешь, что мы можем сюда не вернуться?

— Глупость какая! — фыркнув, демон качнул головой. — Нет, я так не думаю. Не буду скрывать — наше пребывание на другом континенте может затянуться на несколько месяцев, но даже если ты передумаешь и решишь не отрекаться от престола и надеть корону, то ты не станешь пленницей ни дворца, ни континента. Тут всё конечно весьма мутно и спорно, но уверен, мы всё узнаем довольно скоро. Я же в свою очередь никогда не променяю свой дом ни на что иное: я проектировал и обустраивал его лично, знаю каждый его уголок и каждое дерево. Меня абсолютно устраивает текущее положение дел.

И даже возможность стать королём тебя не прельщает?

И снова я подумала раньше, чем вникла в суть мысли. Черт! Дурная моя голова! Ну почему так?!

— Ягодка, мою кандидатуру никогда не утвердит Совет, — мне достался снисходительный и какой-то слегка непонятный взгляд. — Ещё ни один Пожиратель никогда не занимал пост выше монаршего Советника, даже в Мировой Совет ещё ни один не пробился, хотя порой по силам мы превосходим их и весьма существенно. Нас презирают и одновременно боятся и всё из-за нашей особенности дополнительной магической подпитки. И будь я даже герцогом с тридцатым магическим уровнем и безупречной родословной, Совет предпочел бы графа с пятнадцатым уровнем.

То есть...

То есть получается, что мы сможем быть вместе только в том случае, если я отрекусь от трона? Верно?

Сначала молча кивнув, спустя пару минут молчания, он словно нехотя добавил:

— Не обязательно. Королева имеет право на фаворита...

Бред!

Сам-то веришь в то, что говоришь?! Это ведь унизительно!

— Кому как...

Не поняла. Что за тон? Ты что, уже всё решил что ли??!

— Ягодка, успокойся. Чего раздухарилась? Я всего лишь озвучиваю возможные варианты. Поверь, твоё будущее в твоих руках и только тебе решать, на что ты готова пойти и чем поступиться, чтобы добиться своих целей. Кстати, как себя чувствуешь? Пальчики дай...

Хорошо я себя чувствую.

Раздраженно сунув ему пальцы, я была очень недовольна. Всем.

Как можно так спокойно говорить о таком будущем? Как можно так спокойно унижать себя? Как??!

— Для тебя унизительны подобные отношения? — начав неторопливо поглаживать мою ладонь, Кирилл заинтересованно заглянул в моё хмурое лицо. — И чем же? Брак и любовь вещи разные, особенно для монарших особ. Это норма в высшем обществе.

Это стало последней каплей.

— Кир, зайчонок... — выдернув свои пальцы из его руки, я вскочила на ноги и гневно прошипела: — Уточни, если я ошибаюсь. Ты хочешь, чтобы я стала королевой. Мало того, ты уверен, что меня вынудят стать королевой. Но ты уверен и в том, что тебе не позволят на мне жениться. Как вывод — я буду замужем за другим и мои дети не будут твоими детьми. А ты... а ты будешь моим любовником. Любимым мужчиной, с которым я буду встречаться тайком и дарить свою нежность. Верно?

Демон молчал, иронично приподняв бровь, словно я несла откровенную чушь.

Но чушью это не было.

— А теперь уясни для себя одно! Если я и выйду за кого-нибудь замуж, то изменять ему не буду никогда! Для меня семейные ценности не пустой звук! И если, черт возьми, эти могущественные твари вынудят меня выйти замуж за какого-нибудь высокопоставленного урода против моей воли, то я лучше сдохну, чем буду жить такой унизительной жизнью и рожать детей по указке!

— Ягодка, у тебя волосы горят.

— Плевать! — психанув окончательно, потому что моя гневная тирада не возымела на него никакого эффекта, — он как сидел расслабленно, так и продолжал сидеть, — я сжала пальцы в кулачки, и уже по ним заструился первородный огонь.

Завораживающее зрелище.

Вот истинная красота во плоти. Настоящая, не искусственная. Живая. Яркая.

Полноценная.

— Анют, ты сейчас спалишь лужайку.

— Ты, бесчувственный чурбан!

— Позволь не согласиться. Я очень остро чувствую твою обиду и гнев. А ещё твоё женское недомогание, которое усиливает раздражение до космических масштабов. Между прочим, ты не права — я ничего не утверждаю. Я всего лишь освещаю перспективы и поверь, не зря. Если бы ты услышала подобное впервые во дворце и не от меня, то кто знает... устоял бы дворец или нет. А ведь ему больше тысячи лет. Вы, огненные девы, такие вспыльчивые... Хочешь карамельку?

— Издеваеш-ш-шься?

— Нисколько, — встав и бесстрашно шагнув навстречу, мужчина без сомнений нагнулся и поцеловал свою врединку в пылающие губы, изымая излишки гнева. — Успокойся, Снежку пугаешь. Пойдем лучше чаю попьем перед дорогой.

Он...

Когда он отстранился, я сначала недоуменно сморгнула — ярости как не бывало. А потом поняла, что он её забрал. Но...

— Ты не обжегся? — пытаясь найти не его лице хоть крохотный признак того, что ему повредил мой огонь, я была сама не своя. Что на меня нашло? Что за жуткая агрессия? Я просто...

— Нет, ягодка, — добродушно улыбнувшись, Кирилл протянул мне руку ладонью вверх, и я без сомнений вручила ему свои пальцы, хотя было немного неловко. — Я принял меры, теперь мне не страшен твой огонь. Кстати, заметила? Ты восстановилась окончательно. Голос ещё немного хрипловат, но уверен, через пару дней и он придёт в норму. Как ощущения в целом?

— Ты... — мужчина потянул меня в сторону дома, а я всё никак не могла сформулировать мысль. — Вот скажи мне, глупой полукровке — что сейчас было? Ты специально вывел меня из себя?

— Не специально, но не зря. И если понадобится — сделаю это снова. Сейчас ты активируешь свои способности заново, после почти месячной вынужденной блокировки. Возможны срывы, да ещё и учитывая твоё небольшое недомогание... Я проконсультировался со специалистом и мне посоветовали две вещи, — загадочно усмехнувшись, Кирилл скосил на меня ироничный взгляд. — Первое — написать завещание. Второе — попытаться предугадать момент взрыва и в это время находиться на расстоянии минимум километров пять. Ни то, ни другое я делать не собираюсь, так что займемся альтернативой — будем взрывать тебя потихоньку и параллельно пить твою силу, чтобы она не спалила тебя саму. Ну, как тебе мой гениальный план?

— Ты псих.

— У каждого есть недостатки... — беспечно пожав плечами, демон был почему-то весел. Ненормально весел. — Кстати, не хочешь спросить, что я взял из твоего дома?

— Что?

И как у него получается быть таким спокойным и даже беспечным? Только что я чуть не разнесла всё к едрене фене, а он ведет себя так, словно я не горела, а просто сказала пару резких слов? Или... Или у него и правда всё было под контролем?

— Плеер — раз. Любимые тапочки с помпончиками — два. Цепочку с кулоном — три. Я молодец? — с этими словами Кирилл притянул меня к себе, словно ожидая, что я с радостью брошусь ему на шею. — М?

— М-м-м... наверно. Не совсем поняла, что за цепочка. Какая именно? — О том, что он умудрился выяснить из моего подсознания, что у меня есть любимые тапочки и местные меня раздражают, я уж не стала говорить вслух.

И надо ему заморачиваться? Плеер да, это хорошо. Тапочки тоже неплохо. Но что за цепочка?

— Цепочка, которую подарил тебе отец на двадцать первый день рождения. Кулон, который есть у всех, кто принадлежит правящей династии Интесарашш. Вот этот. — Запустив пальцы в нагрудный карман, мужчина вынул из него ту самую золотую цепочку с кулоном, о которых только что говорил.

Оу...

Но...

— Отец никогда не говорил, что это не просто кулон... — немного обескураженно замерев, когда Кирилл остановился, решив надеть на меня цепочку, я нащупала пальцами кулон. — Я думала... думала это оберег. Я надевала его, но редко, а он никогда не настаивал на постоянном ношении...

— А это и есть оберег. Семейный оберег и одновременно символ власти. Солнце с семью извивающимися лучами в круге. Символ власти династии Интесарашш. Мало того, пропуск в святая святых — недра континента.

— Куда?

— Тебе расскажут и покажут. На днях. — Загадочно улыбнувшись, Кирилл снова потянул меня в дом. — Ты никогда не думала, почему благополучие континента зависит от одного единственного огненного демона?

— Не особо. Папа не любил рассказывать о родне, а в сети об этом очень мало информации.

— Верно, очень мало. Потому что об этом известно лишь правящей семье и нескольким Советникам. Ну и тем, кто так или иначе связан с обеспечением безопасности на планете, то есть нам, посвященным Пожирателям.

— Посвященным?

— Чуть позже расскажу и об этом. Так вот... — мы прошли на кухню, но Валентины там не обнаружилось. Кирилл не стал её звать, а сам занялся сервировкой, удивив меня в очередной раз. — Присаживайся, я сам справлюсь. Так вот, неподалеку от города Аделаида, который является негласной столицей Иных и резиденцией монарха Южного континента, а именно Австралии, как его называют люди, имеется хребет Маунт Лофти. Именно там расположен вход в самую древнюю и загадочную пещеру этого континента. Пещеру, в которой происходят все значимые события жизни правящей династии — рождение, венчание, восхождение на трон. Тебе тоже придется посетить эту пещеру, так как прежде чем отказаться от своего рода, ты обязана подтвердить своё право называться принцессой. На самом деле формальность, не более, но таковы традиции.

— Интересно...

Что-то меня смущало в его словах. Очень смущало. Но пока я не могла понять, что именно. Хотя наверное пресловутое Временное Правительство в полной мере разъяснит мне все тонкости своих хотелок. Верно?

— Верно. На самом деле они невелики — твоя коронация, свадьба и рождение наследника. И поверь, тебе придется потрудиться, чтобы добиться права на отречение. Благополучие страны в понимании Мирового Совета намного превосходит благополучие одной единственной демоницы.

— Но ты же мне поможешь?

— Обязательно. Я помогу тебе в любом случае, каким бы ни было твоё окончательное решение после встречи с предками.

Стоп. Повтори.

С кем я встречусь?

— С предками. — Кирилл повторил это так буднично, словно говорил о встрече с живыми.

Вот только насколько я понимаю, из живых я осталась одна. Как я с ними встречусь?

— Очень просто, в той самой пещере. Умирая, души правящей семьи не сразу уходят на перерождение. Первые пятьсот лет они обязаны посвятить себя охране не только потомков, но и континента в целом. Это довольно долгая и запутанная история, уверен, кто-нибудь из Советников просветит тебя в этом намного лучше меня. Основное же, что тебе необходимо знать и к чему готовиться — в пещере тебя ждет встреча со всеми членами рода Интесарашш, кто умер за последние пятьсот лет.

И... И папа?

— Да. И мама.

— Когда, говоришь, самолет?

Замкнулась. Посерьезнела. Даже попыталась выставить щит.

Что ж, он не будет мешать, эти мысли правда не для посторонних. Одно радует — она уже не торопится умереть или уйти в себя и лелеять своё горе. Анна полна желания жить.

И отомстить.

Месть...

Мстить можно по-разному. Даже в рамках Закона.

Он ведь обещал помощь во всём.

Он всегда сдерживает своё слово.

— Сейчас допьем чай, возьмем сумки, Снежку и поедем в аэропорт. Кстати, снаружи нас ждут четыре машины с ребятами, которых тебе выделил Мировой Совет. Не пугайся, они профессионалы своего дела.

— Аж четыре? — иронично приподняв бровь, я скептично фыркнула. — А что так мало?

— Хотели десять, но я отказался. Поверь, даже армия не убережет от выстрела снайпера.

— Ты умеешь подбодрить.

— Обращайся. — Отсалютовав мне кружкой, Кирилл в один глоток допил свой чай, дождался, когда допью и я, прибрал за нами посуду и махнул мне рукой. — Идём, пора потихоньку выдвигаться. Переодеваться будешь? Умываться, туалет?

— Переодеваться? — чуть удивленно осмотрев своё одеяние, я пожала плечами. — А есть во что?

— Не проблема достать.

— Нет, спасибо. Меня устраивает. А вот "умыться" не помешает... — забежав в ванную комнату, я справилась со всеми необходимыми делами всего за пару минут, искренне радуясь, что Кирилл в это время проверял сумки в спальне и хотя бы делал вид, что не знает, чем я на самом деле занималась.

С одной стороны было некомфортно, с другой — я уже немного привыкла к его круглосуточному присутствию не только в поле зрения, но и внутри моей головы. Да и то, что он наконец выпил лишнюю нервозность, тоже повлияло на моё нынешнее более или менее благодушное и собранное состояние.

Не поленившись, я переплела косу, последний раз критично осмотрела себя в зеркале, чуть пожалела, что не накрашена, но потом плюнула. Кому не нравится — все свободны.

— Я готова.

— Отлично, держи своё сокровище, — вручив мне переноску, куда уже посадил обижено поскуливающую Снежку, сам мужчина подхватил все (три!) большие сумки и мы отправились вниз, в гараж. — Кстати, если заметишь что-нибудь необычное или странное — не торопись удивляться вслух. Сначала мысленно. Договорились?

— Это ты сейчас о чём? — Уже устраиваясь на заднем сиденье, я удивленно вздернула брови. — Уже планируется куча всего необычного?

— Скорее всего, да. Для начала — мы полетим на частном, королевском самолете...

Ох, ёпта! Я уже в шоке!

— И постарайся материться мысленно. Вряд ли сопровождающий нас Советник будет рад тому, кто ты на самом деле. — Проигнорировав мой шокированный взгляд на известие о каком-то там неведомом советнике, Кирилл беспечно продолжил, уже выруливая на дорогу и проезжая мимо первого из четырех черных "хаммеров": — Можешь конечно "забить" и шокировать его с первой секунды знакомства, но лучше оставить эти козыри в рукаве и постараться хотя бы первое время вести себя, как леди, а не как уличная карманница со стажем больше пятнадцати лет и словарным запасом, состоящим не только из светских фраз. Как думаешь? Справишься?

— Эм... — мысли одна другой краше молнией пронеслись в голове, а затем сменились более цензурными и серьезными. Цена глупой выходки может оказаться слишком высока, он прав. — Справлюсь. Меня сейчас другое удивляет — почему ты меня заранее не предупредил?!

— Сам пару часов назад только узнал. Меня просто поставили перед фактом, а он, увы, выше меня по иерархической лестнице в конкретно этом вопросе. Так что прости, ягодка, теперь я даже называть тебя буду не иначе, как "Ваше Высочество". Постарайся при этом не сильно скалиться, улыбка тебе идёт намного больше.

Идиотизм... Слушай, а может...

— Нет, Советников убивать нельзя.

Жаль...

— Анют, не будь такой кровожадной. Если подходить к решению ситуации с этой стороны, то это будет форменным геноцидом.

А я что? Я так, подумала просто...

Невесело улыбнувшись, я поймала в зеркале заднего вида его ироничный взгляд и пожала плечами.

— Возьми лучше плеер. Или хочешь поговорить?

Поговорить? Нет, пока нет особых мыслей.

— Спасибо, — с благодарностью приняв протянутый мне плеер, порадовалась, что зарядка полная и тут же включила одну из любимых подборок.

Iron Maiden, британская рок-группа, практически основатели британского хэви-металла. Самое то к моему текущему настроению!

Дорога до аэропорта заняла около часа и всё это время мы не разговаривали — Кирилл сосредоточенно вел машину, я бездумно смотрела в окно и слушала металл. Особых мыслей не было, но периодически накатывало: "Как так?", "Почему я?", "Кому верить?" и "Чего хочу я?".

А чего я хочу?

Не знаю...

Раньше все было очень просто — есть семья и приятели, есть любимое дело и обожаемые книги. Сейчас же... Семьи нет, приятели непонятно где, любимым делом заниматься нельзя. Остались лишь книги, но это не панацея.

Взамен отобранного мне вручили непонятно что — возможность стать королевой, но без прав. Зыбкий шанс отомстить, но с возможностью сыграть в ящик и самой. Мужчину, который...

Оборвав мысль на полуслове, скосила глаза на Кирилла и увидела его кривую усмешку в отражении. Смешно, да?

— Нет. В такие моменты я остро жалею, что слышу тебя. Поверь, мне неприятно знать твои метания.

Да уж, как будто мне самой приятно пребывать в неопределенности, когда мечты уже нафантазировали себе светлое будущее, а реальность раз за разом тычет носом в дерьмо и в итоге душа мечется, не понимая, за что ей это "счастье". Смертельное счастье.

— Не утрируй.

Прости...

Дернув плечом, я снова отвернулась к окну.

В аэропорту я была и не раз и теперь видела, что ехать осталось от силы пять минут. Предстоящий перелет слегка будоражил фантазию, и я переключилась на мысли о регистрации и полете аж на личном самолете. Кстати, это условно мой самолет или как?

— Пока очень сильно условно. Это всё принадлежит короне и твоим, даже если ты станешь королевой, это будет достаточно относительно.

— Это как?

— Пользоваться сможешь, продать не сможешь. "Корона" — это не конкретный монарх, это скорее совокупность служб. В нашем современном обществе монарх — это фигура, от которой на самом деле мало что зависит. Он просто должен быть. Управляют страной Советники, которые проходят специализированное обучение и не один десяток лет. Монарх это красивая куколка. Символ. Ну и как ни странно — гарант благополучия страны в целом. Если бы не древнейшая привязка существования династии и благополучия страны, от монархов избавились бы ещё лет триста назад.

— Так может кто-то сейчас решил от них избавиться?

— Если избавиться от вашей ветви, к власти придет следующая — это незыблемый закон равновесия. У каждого континента есть хранители, таковы правила этого мира. Поверь, мы уже прорабатывали этот вариант. На самом деле причин, по которой уничтожили ваш род, не так много — либо к власти рвется ветвь Шериссаан, либо кто-то уничтожил ветвь Интесарашш из мести, невзирая на то, что это правящая ветвь, либо действует маньяк, решивший ввергнуть континент в хаос.

Жуть.

— Реальность. Приехали. Идём, Ваше Высочество?

Глава 14

Из машины я выходила ещё погруженная в свои невеселые мысли о личности маньяка (или группы маньяков), но спустя всего секунду замерла и насторожилась — внедорожник Кирилла стоял на внутренней стоянке аэропорта, и с обеих сторон его окружали "хаммеры" сопровождения, из которых уже вышли охранники.

Большие ребятки...

Инстинктивно прижав к себе переноску со Снежкой, я не сразу поняла, что хочет от меня ближайший бугай в пятнистом комбинезоне, протягивающий ко мне руку.

— Ваше Высочество...

Проблему решил Кирилл, вынув из моих судорожно сжатых пальцев переноску и вручив её охраннику. Наши сумки подхватили ещё двое, сам Кирилл взял за руку меня и, перекинувшись парой слов с начальником пятнистых ребят, повёл меня не в основное здание аэропорта, а куда-то левее.

Куда?

— Высокопоставленным особам положен отдельный регистрационный зал.

Ах, ну да... И как же я "забыла"?

Стараясь не слишком откровенно являть миру и окружающим меня демонам-боевикам своё невежество и абсолютное незнание вопроса, я приглушила музыку, но всё равно не выключила её до конца. Может быть не очень вежливо, но так у меня хотя бы была иллюзия, что я чем-то занята, а не являюсь безвольным телом, которое ведут на убой.

Кир почему-то фыркнул.

Шли мужчины, кстати, довольно грамотно — впереди четверо, позади четверо, справа от меня Кир, слева командир. Ещё трое несли наши вещи, двигаясь чуть поодаль, чтобы не мешать основной группе. И насколько я успела понять и почуять, людей среди них не было — только демоны, причем боевой направленности. Скорее всего земные, именно они были основной военной силой в международных спецподразделениях особого назначения: массивные, сильные, выносливые, но при этом очень умные, гибкие, стрессоустойчивые и с высоким иммунитетом к магии.

Оптимальные машины для охраны или убийства. По обстоятельствам.

Регистрационный зал для вип-персон оказался весьма представительным: дорогая отделка пола, стен и потолка, кожаные кресла и диваны для посетителей, несколько крупных пальм с затейливыми резными листьями. Мало того — нас там ждали двое сотрудников аэропорта: улыбчивая девушка-секретарь модельной внешности и мужчина лет сорока, оказавшийся главным менеджером по работе с вип-клиентами. Пока Андрей Игоревич проверял наши документы (мой паспорт был у Кирилла, что меня почти не удивило), Ольга предложила нам напитки на любой вкус, но никто из присутствующих не пожелал, что её немного огорчило и она, поджав алые губки, отсела на дальний стул и начала вроде как ненавязчиво строить глазки Кириллу.

Сучка...

Ревность? Неожиданно.

Удивленно обернувшись к Анне, он не сразу понял, в чём дело, потому что её мысли вновь были довольно сумбурными и хаотичными. Проследил за её взглядом и с трудом удержал на губах усмешку.

Эх, девочка...

К сожалению, вслух сейчас успокаивать будет опрометчиво, но... Нет, не стоит.

Вообще не стоит заострять на этом внимание, потому что крайним снова окажется он.

И всё-таки неожиданно... Кто бы мог подумать, что ревность на вкус, как коньяк?!

Её ревность.

Проверка документов была завершена в кратчайшие сроки и, выдав нам необычные посадочные талоны вместо билетов (причем не только нам с Киром, но и всем без исключения демонам), Андрей Игоревич лично отправился показывать нам путь к самолету.

Пройдя по короткому коридору, мы вышли на улицу и оказались непосредственно на аэродроме. Наш самолет, на который указал рукой менеджер, стоял неподалеку, и мы отправились к нему пешком. Наверное, можно было бы и на каком-нибудь автобусике, но что такое сто метров? Ерунда, дольше в автобус садиться будем.

Самолетик кстати был как игрушечка. Весь такой серебристый, обтекаемый... Без надписей, без номеров. Лишь три огненных волны вдоль всего борта. Нам точно туда?

— Конечно, — уверенно кивнув, Кирилл указал ладонью на спущенный трап, являющийся частью самолета, и стоящего на верхней площадке мужчину лет тридцати пяти. — Нас уже ждут. Советник Мейден, специалист по личным вопросам.

По совсем личным?

Иронично фыркнув, я чуть прищурилась, чтобы лучше видеть, потому что мы ещё шли. А ничего так Советник... Они там все такие?

Скосив взгляд на Кирилла, увидела лишь неопределенное пожатие плечами. Да уж. Но не могу не отметить тот факт, что Советник молод, красив, богато одет и судя по взгляду, уверен в себе. Это стандартно или мне надо насторожиться? А то мысли, понимаешь... Одолевают!

На мою паранойю Кир не стал особо реагировать, лишь тихо шепнул:

— Я рядом.

Спасибо. Чую, мне твоё постоянное присутствие понадобится очень скоро. И много. Круглосуточно!

К самолету мы подошли уже спустя пару минут и по трапу стали подниматься в том же порядке — сначала четверо из сопровождения, затем молчаливый командир, а после и мы с Киром. И если охрану Советник проигнорировал, то мы, а точнее конкретно я, удостоилась учтивого кивка и доброжелательной улыбки.

Пуся...

Чуть обозначив улыбку в ответ, я не стала задерживаться и послушно прошла вслед за своим персональным экзекутором, когда Кир не замедлил шага. Вообще-то я до сих пор отбывала наказание, так что это неудивительно.

Советник кстати ничем не выдал ни своего раздражения, ни удивления, словно всё так и надо было. А может и правда я слишком многое себе надумала, и на самом деле ничего такого нет.

Нет же?

С интересом осматриваясь, я прошла в просторный салон, который больше всего был похож на шикарную гостиную с иллюминаторами справа и слева. Только они намекали на то, что мы в самолете. Остальное же... Да, это действительно вип-борт. Кожа, натуральное дерево, дорогое ковровое покрытие и максимальный комфорт.

— Ваше Высочество, — указав мне рукой на одно из кресел, Кирилл сначала дождался, когда сяду я, и лишь потом сел в кресло напротив.

Советнику пришлось довольствоваться креслом у противоположного борта, и он выбрал то, которое было ко мне лицом. И тут же, не став тянуть и давать мне время, чтобы занять своё внимание чем-то иным, мужчина поторопился начать разговор:

— Невероятно рад увидеть вас лично, Ваше Высочество. — Голос Советника оказался под стать его внешности, приятным и глубоким. — Позвольте представиться — Советник Мейден, ваш помощник по всем личным вопросам.

— Здравствуйте, Мейден. Уточните, пожалуйста, ваши обязанности. — Я прекрасно понимала, что от меня будут ждать как минимум вежливости, как максимум заинтересованности.

И в свою очередь я не собиралась высказывать им своё "фи", пока не разберусь в текущем раскладе и не узнаю все нюансы.

— Ваш секретарь и доверенное лицо по решению всех текущих вопросов. Мою кандидатуру одобрили Мировой Совет и Временное Правительство.

Тревожный звоночек брякнул сразу, как только он произнес наименования этих организаций. Значит, одобрен...

— Очень приятно слышать, что мою персону ценят так высоко. Скажите, вы коренной житель Австралии? Чем вы занимались раньше? — краем глаза отмечая, как ушли в хвостовую часть демоны из сопровождения, поставив переноску со Снежкой на четвертое кресло, и мы остались одни, отстраненно порадовалась, что не одна, а с Кириллом в качестве как минимум моральной поддержки. Всё-таки незнакомый высокопоставленный огненный демон это вам не шутки...

— Да, Ваше Высочество, — снова улыбнувшись, словно ему было невероятно приятно отвечать, причем неважно на какой вопрос, лишь бы не терять моё внимание, демон в течение последующих нескольких минут рассказал мне о себе практически всё.

Происхождение, образование, опыт.

Безупречная родословная, старший сын в семье графа в двадцатом поколении, коренной австралиец, два высших образования: управленческая магия и юриспруденция, опыт в сфере управления и решения всевозможных околомонарших вопросов более десяти лет.

Идеальный голубоглазый брюнет с сияющим взглядом, белозубой улыбкой и умильными ямочками на щеках. Граф с шестнадцатым магическим уровнем и желанием произвести на меня максимальное впечатление в кратчайшие сроки.

Меня никогда не тошнило в самолетах, но сейчас почему-то замутило, а ведь мы ещё даже не взлетели...

— Мейден, у вас невероятно насыщенная и интересная биография, — натянув на лицо улыбку, я была само дружелюбие. — Расскажите мне немного о том, что меня ждет на родине предков. К сожалению, я буквально на днях узнала о том, кем являюсь и кем могу стать, и это немного выбило меня из привычной колеи. Я буду искренне рада, если вы поможете мне... Во всём.

Надеюсь, не переигрываю.

Мимолетно глянув на Кирилла, заметила в его глазах усмешку, но лицо Пожирателя было очень серьезным, а последовавший за моими словами благожелательный кивок убедил меня в том, что я выбрала верную позицию и пока всё хорошо. Кстати, интересно, он слышит мысли Советника?

Едва уловимо отрицательно качнув головой, Кир снова ответил на невысказанный вопрос. Кстати это заметил и Мейден и тут же поторопился перетянуть моё внимание на себя.

— Ваше Высочество, я постараюсь оправдать ваши ожидания. Поверьте, для меня большая честь стать вашим Советником. — Мужчина вещал очень воодушевленно и уже открыл рот, чтобы и дальше продолжать убеждать меня в том, что он станет идеальным решателем моих даже самых мелких проблем...

Но тут в салон со стороны носа самолета вошел капитан корабля и, подойдя к нам ближе, первым делом поклонился мне.

Стало неловко. Серьёзный сорокалетний воздушный демон кланяется двадцатилетней соплюшке с сомнительным прошлым и неопределенным будущим.

— Капитан Итен Майерс. Ваше Высочество, рад приветствовать вас на борту. Экипаж нашего воздушного судна состоит из четверых сотрудников: меня, непосредственно командира судна, второго пилота Курта Раскона, бортинженера Стефана Ишура и стюардессы Виктории Стюарт. Все мы являемся верными подданными Южного континента и принесли клятву служения монаршей семье. Уверен, ваши спутники уже рассказали вам основные моменты, но всё равно позвольте проинформировать. Наш полет пройдет на высоте девять тысяч метров и займет по времени чуть больше восьми часов. Конечная точка — город Аделаида, международный аэропорт. Для вашего комфорта на борту имеется комната отдыха с кроватью и телевизором. По всем текущим вопросам можете смело обращаться к нашей стюардессе Виктории. — Кивнув головой в сторону, мужчина обратил моё внимание на миловидную русоволосую женщину лет тридцати пяти, которая как и он была из воздушных демонов. — А теперь, если у вас нет вопросов, позвольте откланяться — разрешение на взлет получено и нам пора в небо.

Вопросов у меня не было и я, поблагодарив командира за приветливость и информацию, поторопилась его отпустить. Мой бог! Если так продолжится и дальше, то я в кратчайшие сроки стану асоциальной личностью! Это ж невозможно! Мужчина первый раз меня видит, ничего обо мне не знает, но расстилается передо мной ковриком только потому, что я принцесса.

Дико. Для меня это оказалось дико.

Только я выдохнула, как к нам подошла Виктория и, сияя улыбкой во все тридцать два зуба, попросила пристегнуться, предварительно уточнив, не страдает ли кто из нас воздушной болезнью.

— Ваше Высочество, если у вас возникнут вопросы или пожелания, вот эта кнопочка предназначена для вызова. Обед будет подан примерно через час. Спиртного на борту нет, но если вам будет некомфортно, то в наличии имеется несколько сортов успокоительного чая.

Что за грязные намёки?!

Скептично приподняв бровь, я промолчала, а Виктория доброжелательно кивнула и ушла в сторону кабины пилота.

К моему безмерному удивлению то, что мы взлетели, я поняла лишь случайно, взглянув в иллюминатор. Вроде вот только стояли, а уже облака... Вот это самолетик! Никакого шума, никакой вибрации, никаких заложенных ушей.

— Ваше Высочество, — Мейден, решивший продолжить наше общение, едва дождался, когда я на него посмотрела и напомнил: — Вы хотели узнать, что вас ждет в Аделаиде...

— Да, очень. У вас наверное уже имеется примерный план мероприятий... Расскажите мне о нём.

— Вы правы. К сожалению, обстоятельства сложились так, что на текущий день вы остались единственной представительницей правящей ветви Интесарашш. Я не знал лично вашего отца, но вы практически точная его копия — во дворце есть его портреты. Мои соболезнования... — мужчина сделал паузу, вроде как заменяющую минуту молчания, я же с трудом удерживалась от грубости.

Ложь! Даже я чую его ложь!

Ненавижу...

Прикрыв глаза, чтобы не выдать своего раздражения на подобные стандартные слова, которые на самом деле не значили ничего, чуть поджала губы, а Мейден решил, что можно продолжать.

— Итак, в связи с создавшимися обстоятельствами Временное Правительство настаивает на как можно скорейшей вашей коронации, хотя обычно подготовка занимает не меньше месяца после похорон предыдущего правителя. Думаю, Кирилл Дмитриевич уже рассказал вам о том, что благополучие континента зависит от монарха.

— Да, я уже знаю.

А ещё Кирилл Дмитриевич как-то обмолвился, что коронация назначена на воскресенье, а это уже завтра. А теперь вопрос! Как избежать коронации и кого шокировать подобным заявлением?

На мою мысленную иронию почему-то нахмурился Кир, и я заинтересованно приподняла брови, предлагая ему высказаться.

— Ваше Высочество, коронация состоится в любом случае.

Не поняла.

— Чтобы иметь право высказаться, необходимо сначала подтвердить это самое право.

То есть вот так, да?! Черт возьми, Кир! Почему я узнаю об этом только сейчас?!!

— Прошу прощения, — Мейден поторопился вмешаться в наш частично не озвученный диалог и насторожено уточнил: — Ваше Высочество, вы общаетесь с господином Саминовым мысленно? На вас нет щитов?

Хм... Какой умный у меня Советник.

— Да, Мейден. Вы ведь знаете, что Анналиррия до сих пор отбывает наказание, — решив ответить за меня, Кирилл подарил мне предостерегающий взгляд и обернулся к Советнику. — Известие о смерти родителей стало для Её Высочества очень большим шоком и несколько ослабило её магические возможности. Естественно я прилагаю максимум усилий, чтобы как можно быстрее привести наследницу в норму, но сами понимаете, специфичная магия моего рода влияет на организм, находящийся в стрессе, порой невероятным образом. Так уж вышло, что Её Высочество теперь может задавать наведенные вопросы и обращаться ко мне мысленно, даже невзирая на абсолютную блокировку. Но я работаю над этим и уверен, совсем скоро найду решение.

Ой, вру-у-ун...

Но красиво сказал, не спорю.

— Оу... — немного смешавшись, мужчина тщательно обдумал сказанное, а затем насторожено уточнил: — Сколько осталось от наказания?

— Немного, — ответив довольно уклончиво, Кирилл улыбнулся так многозначительно и одновременно с этим угрожающе, что Мейден предпочел ограничиться подобным расплывчатым ответом и перевести тему.

— Хорошо. Итак... Да, коронация. Мы с вами приземлимся в аэропорту Аделаиды поздно вечером, так что на сегодняшний день никаких мероприятий не планируется. Сама коронация назначена на завтра и состоится ровно в полдень. От себя хочу добавить одно — все наши службы прилагают максимум усилий, чтобы это невероятно значимое для мировой общественности мероприятие прошло безупречно. До сих пор нет ни единой зацепки о личности убийцы, но поверьте, как только ваше право подтвердят предки, вы окажетесь в абсолютной безопасности.

В смысле?

— Господин Советник хочет сказать, что коронованный Монарх по своей силе почти равен Богу. Ему покровительствует не только его стихия, но и сила предков и даже сам континент. Монарха невозможно убить, он может скончаться только от старости.

Опачки...

Новость стала для меня очередным шоком. Вот так плюшка!

А можно глупый вопрос?

— Подобная защита распространяется только на действующего монарха, остальные члены семьи самые обычные демоны.

То есть, когда я отрекусь...

— Верно.

Дерьмо!

Осуждающе качнув головой, Кирилл предпочел проигнорировать не только недовольный взгляд Советника, который мало что понял, но и моё раздраженное сопение.

Тройное дерьмо! То есть или корона или ящик?! Я не согласна!

Кир, почему ты выдаешь мне информацию дозами?! Это нечестно! Только я успокоюсь и решу, что не всё так плохо, как вскрывается очередной гадкий факт и оказывается, что всё предыдущее лишь цветочки!

— Информация, предоставленная неподготовленному слушателю, может стать фатальной для его психики.

Зайчонок... ты гад. Поверь, отрезать пальчики по фалангам один за другим намного болезненнее, чем отрезать руку сразу по локоть.

На это моё злобное и достаточно кровожадное заявление Кир ответить не успел — в наше полумолчаливое переругивание вмешался Мейден.

— Ваше Высочество, успокойтесь. Пожалуйста, задавайте вопросы вслух, уверен, я смогу объяснить вам всё, вас интересующее. Кстати, не хотите чаю?

Да пошел ты!

Раздраженно шикнув, я одарила влезшего со своим участием демона злобным взглядом, но от словесного посыла удержалась, хотя и с трудом. Черт возьми, мы летим всего двадцать минут, а я уже готова разнести тут всё к чертовой бабушке! А что будет в Австралии?

Прикрыв глаза, я несколько раз вдохнула и выдохнула и тихо попросила, очень надеясь, что к моим словам прислушаются:

— Мейден, давайте чуть позже... Что-то мне немного не по себе.

— Как скажете.

Ты ещё хвостиком от усердия повиляй.

Отвернувшись к иллюминатору, я на ощупь нашла наушники, которые болтались у меня на шее и, сунув их в уши, вновь включила плеер, который отключила ещё во время регистрации. Нет, это надо просто перетерпеть...

Вот только терпеть всю жизнь я не планирую.

Что же делать?

Задумчиво рассматривая стекло и проплывающие под нами облака, я слушала "металл" и потихоньку успокаивалась, анализируя полученную сейчас информацию и сопоставляя её с той, что узнала раньше. А ведь не всё так плохо, как кажется с первого взгляда. В принципе Кирилл прав, мне необходимо... жизненно необходимо обезопасить себя от возможных покушений. А коронация сделает это максимально эффективно. Мало того, став королевой и получив подобие власти, я надеюсь, что смогу хоть как-то повлиять на результативные поиски убийцы своих родителей и узнать правду, которая непосвященным вряд ли будет доступна. Понятно, что в целом физическая власть — это фикция, но у меня будут магические силы. Более того! Я обрету возможность общения с душами предков. Уж кто-то из них точно видел убийцу в лицо!

Хм...

Опять же, как только я завершу это дело, я без сожалений сложу полномочия и вручу корону тому, кого выберет Совет. Единственное, что пока ещё непонятно, как обстоят дела с предполагаемым "супругом" и успею ли я найти и уничтожить убийцу до того, как на меня начнут давить, намекая на желательное замужество с выбранным и одобренным кандидатом...

Представив в этой роли Мейдена, поморщилась. Нет, он конечно весь такой охренительно правильный и наверняка по мнению Совета лучше него вообще никого нет, но я знаю его меньше часа, а уже скулы сводит от его услужливости. А ведь может оказаться и так, что он такой положительный из-за сложившейся ситуации, а на самом деле выродок, каких мало.

Да, мысли у меня... одна другой позитивнее.

Вздохнув, потерла лоб пальцами. Как всё гадко, как всё зыбко...

— Ваше Высочество, вам подавать обед? — возникшая из ниоткуда Виктория отвлекла меня от мыслей, которые пошли по кругу, и внесла в них позитивное разнообразие. — Меню?

Ещё и на выбор? Я в шоке.

Без особого интереса просмотрев меню по диагонали и отметив, что выбор действительно достоин удивления, заказала мясо, салат и двойной десерт. Мне надо. Надо больше позитива. Эх, зайчонок... Вот почему ты только забирать эмоции умеешь? Почему дарить их не можешь? Как же мне сейчас необходимы положительные эмоции...

Невесело усмехнувшись своим эгоистичным мыслям, я передала меню Кириллу и снова откинулась на спинку кресла, стараясь не смотреть на Мейдена, который, казалось, только и ждал возможности заговорить. Нет, пупсик, с тобой я общаться не хочу.

Обед прошел в молчании, а после того, как я доела вторую порцию десерта и запила чаем выданные Кириллом таблетки, я и вовсе решила немного смалодушничать и уединиться в той самой комнате, о которой упомянул капитан Майерс.

Оповестив об этом мужчин, которые отреагировали довольно сдержанно, но при этом абсолютно по-разному (Кирилл понимающе кивнул, а Мейден почти неуловимо, но раздраженно поморщился), я подхватила переноску со Снежкой и отправилась думать о своём, о девичьем.

А именно: как выжить и не свихнуться.

Ну и попутно никого не убить, особенно из когорты Советников.

Интересно, остальные тоже будут как на подбор или Мейден вне конкуренции?

— Полковник, я требую объяснений.

— Советник?

— Не стройте из себя невинность! — раздраженно поджав губы, граф был сдержан в эмоциях, но они нет-нет, да и прорывались сквозь профессионально наложенную защиту. — Сколько Эмов вам ещё должна Её Высочество?

— Советник, кому как не вам знать, что это профессиональная тайна. И кому как не вам знать, что это не ваше дело. Ваше дело — максимально облегчить вступление Её Высочества на престол. Моё дело — обезопасить её прежде всего от себя самой. Мало того, у нас с Её Высочеством уже имеется определенная договоренность по эмоциональному сотрудничеству, и я не собираюсь нарушать данное ей слово. Как вы сами заметили, Её Высочество очень молода и в некоторых вопросах государственного значения совершенно не подкована. И я надеюсь, что Совет выбрал достойнейшего... — не собираясь скрывать своего сарказма, Пожиратель прикрыл глаза и переплел пальцы рук. — Я буду контролировать законопослушность не только Её Высочества, но и вашу, Мейден. На это моих полномочий достаточно. Поверьте, я не меньше Мирового Совета заинтересован в благополучном разрешении данного вопроса.

На лице графа в одну секунду промелькнуло столько разнообразных эмоций, что не будь Кирилл стопроцентным эмпатом, он не уловил бы и сотой доли.

Гнев, возмущение, раздражение, ярость, досада, решимость. Оттенки и полутона. Намерение и план.

— Полковник, я понял вас. Очень хорошо понял. — В тоне графа прозвучала едва уловимая угроза. — Я верный подданный своего континента и ваши намеки кощунственны. Вы же... вы же подданный Евразии, верно?

— Не совсем, граф, — демона весьма позабавил подобный выпад и он осуждающе качнул головой. — Вам лучше перечитать Международное Право, особенно главу, касающуюся именно нашего рода. Мы не имеем гражданства. Мы имеем право вершить суд там, где встретим нарушение. Без ограничений. А подчиняемся мы лишь Старейшинам Рода... Сочувствую вам, граф, но от меня вы так просто не избавитесь. Кстати, какая сейчас погода в Австралии? Я слышал, у вас снова циклон. Это верно? Просто Её Высочество очень любит солнце и не очень любит дождь...

Глава 15

Перелет был долгим и нудным.

Комната отдыха оказалась невероятно комфортной: с широкой кроватью, телевизором, мини-холодильником с безалкогольными напитками и даже с отдельной уборной (и лотком для Снежки!), но всё равно это меркло по сравнению с тем, насколько мне было скучно. И почему мы не полетели в ночь? Так бы хоть поспала и перелёт прошел бы без моего участия. Тут же я оказалась буквально заперта в четырех стенах. Выходить к мужчинам в "гостиную" не было никакого желания.

В основном конечно из-за навязчивого и приторно услужливого Мейдена, но и Кирилл сейчас не был в фаворе. Я была на него обижена.

Мне абсолютно не нравилось то, что он утаивал от меня очень важную информацию!

Хорошо... не утаивал, а выдавал строго отмеренными порциями.

Это бесило.

А к вечеру начал ныть живот...

Черт!

Промаявшись минут двадцать, поняла, что мазохизм не моя стезя и вызвала в комнату стюардессу, а когда она подошла спустя буквально двадцать секунд, уточнила, есть ли на борту лекарства от определенного рода болей.

— Да, конечно! Секундочку. — Всплеснув руками, Виктория действительно управилась в минимальные сроки и вместе с обезболивающими таблетками принесла мне и те, которые нужно было пить по рецепту врача, — уже подошло время приёма. — Вот, пожалуйста. Что-нибудь ещё? Скоро ужин. Подавать? Может грелку? Сладкого?

Забросав меня многочисленными предложениями, на которые я отрицательно мотнула головой, женщина понизила голос, чуть наклонилась и доверительно прошептала:

— У меня есть фляжечка с коньяком. Хотите? Там немного, но это поможет вам расслабиться.

Мда. Сервис на все сто процентов.

— Спасибо, Виктория, но, пожалуй, я откажусь. Вряд ли моё сопровождение будет радо. Сами знаете, Маршаллы очень ревностно относятся к соблюдению всяческих правил.

— О, да. — Понимающе вздохнув, стюардесса не стала сильно унывать и снова широко улыбнулась. — Тогда чая? У меня есть определенные сорта трав, которые не только успокаивают, но и помогают расслабиться телу и мыслям.

И от этого щедрого предложения я предпочла отказаться, потому что понимала — расслабляться нельзя. Даже мысленно. Тем более мысленно! Эти сутки, эта неделя, а может даже и весь месяц будут тем временем, когда я не буду иметь права на слабость.

Слишком велика цена.

— Виктория, вы очень любезны, спасибо. У вас ещё остался тот изумительный десерт? Мне его, пожалуйста. К нему обычный чай. О, кстати... — как и она чуть ранее, я слегка понизила тон. — И в чай ка-а-апельку коньяка, можно? Мне доктор прописал. Уверена, против такой дозы Кирилл Дмитриевич возражать не будет.

— Будет сделано, Ваше Высочество. — Улыбнувшись так воодушевленно, что можно было заподозрить её в коварном плане, стюардесса выпорхнула из комнаты и поторопилась выполнить мою просьбу.

Я же...

Я усмехнулась.

Это всё ерунда и коньяк тут ни при чём и выпей я хоть литр этого напитка, никто бы мне слова не сказал, уверена. На самом деле я сначала дала голосом запрет, а затем разрешение на нарушение своего же запрета.

И это сработало!

Ай да я! Ай да сирена!

Зайчонок, если ты сейчас слышишь мои мысли, то даже не вздумай меня ругать или наказывать, я в своём праве — я восстанавливаюсь. Мне надо! У меня нер-р-рвы!

Нервы у неё.

Усмехнувшись, демон прикрыл глаза, чтобы их ироничный блеск не увидел тот, кому это не предназначалось. У него, между прочим, тоже может быть нервы. Но он же не пользуется своим положением и возможностями, чтобы их успокоить!

Хотя желание периодически возникает.

К сожалению, мысли и эмоции Советника ему недоступны и всё из-за щитов, но намерения графа ясны, как день — он тот, кого утвердил Совет. Молод, богат, силен, симпатичен, амбициозен. И наверняка до мозга костей предан Мировому Совету. Идеальный монарх.

В принципе...

Да, если бы разговор не шел о том, кто королева, он был бы рад подобному решению и оптимальному выбору — по работе они ни разу не сталкивались, но Кирилл был наслышан об успехах Мейдена в сфере управления, и ничего противоправного и противозаконного в жизни графа не было.

Да и быть не могло.

Граф в двадцатом поколении — это патриот и идеальный возможный монарх априори.

Если бы не то, кем является будущая королева...

Слава всем богам, прошло ещё "всего" несколько часов и мы прилетели!

О том, что через семь минут мы будем заходить на посадку, мне сообщила зашедшая в комнату Виктория и, убедившись, что мне ничего не надо и я в полном порядке, предложила пройти в основной салон к мужчинам.

Снежку, которая как и я томилась в ограниченном пространстве, снова пришлось поместить в переноску, но кроха сильно против не была — в отличие от меня, она кажется намного хуже переносила перелет и сейчас была вялая и безразличная. Наверное, если завтра вялость не пройдет, надо будет показать её ветеринару...

— Добрый вечер, — поприветствовав мужчин вежливым кивком, я хотела на этом завершить наше общение, но Кирилл решил иначе.

— Ваше Высочество, в Аделаиде сегодня довольно дождливо, так что будьте готовы к небольшому дискомфорту.

О? Настолько дождливо, что стоит об этом упомянуть?

Вместо развернутого пояснения Кир просто кивнул в сторону иллюминатора, и я с любопытством прильнула к стеклу.

Ё-моё!

И это называется "небольшой дискомфорт"??? Да это полноценный шторм!

— И часто тут так? — скиснув, я была настолько неосторожна, что спросила это у Мейдена и он тут же благожелательно улыбнулся и набрал полные воздуха легкие.

Черт!

— Ваше Высочество, не переживайте, это сезонное явление, к тому же скорее всего вызванное отсутствием на троне монарха. Аделаида считается самым комфортным городом для проживания огненных демонов, так как подобные дождливые дни именно здесь невероятно редки. В целом же, насколько мне известно, монарх в силах контролировать погоду на всём континенте и стоит вам взойти на престол, как вам станут подвластны очень многие силы, а не только те, что даны вам от рождения.

Да ну?

Хм...

Если бы мне было лет пятнадцать, я была бы невероятно счастлива.

Сейчас же подобное заявление вызвало лишь скептицизм. Силы силами, но кто мне позволит ими баловаться в своё удовольствие? Иначе же это просто груз обязанностей...

— Спасибо, очень интересно. Мейден, скажите, а как обычно проходит церемония?

Впервые за всё время перелета я почувствовала, что мы всё-таки не на земле, а в транспортном средстве, потому что меня чуть повело вперед — мы заходили на посадку. В остальном же ничто не выдало нашего снижения.

— Основная и самая главная церемония ничем особым не примечательна. Мало того, вы на ней будете присутствовать в одиночестве — ровно в полдень вас проведут по древнейшему каменному коридору к пещере, под чьи своды сможете войти лишь вы, как носитель крови правящей династии. Там вы встретитесь с теми, кто так или иначе принадлежал роду — вашими родителями, дедушками, бабушками и иными кровными родственниками. Именно они подтвердят ваше право стать новой королевой Южного континента и взять на себя обязанности по его благополучию. В хрониках значится, что обычно общение длится от часа до трех и после него каменные двери откроются вновь и из пещеры выйдет уже не наследник, а монарх. После этого торжество продолжается во дворце и представляет из себя званый ужин, на котором чествуют нового монарха и приносят ему клятвы верности.

— А бывало такое, что предки оказывались против кандидата?

— Бывало, но вы последняя из рода и в вашем случае этого не произойдет.

— Скажите, а что будет, если меня убьют до церемонии?

— Ваше Высочество! — Демон был возмущен так откровенно, словно именно ему я сейчас предлагала себя убить. — Этого не случится!

— Я тоже против. Но всё-таки?

— В случае гибели последнего члена рода правление переходит к семье, которая является древнейшей по своему происхождению после монаршей. Передача сил и ответственности происходит очень болезненно для континента — необходимо перенастраивать потоки, что не проходит бесследно ни для природы, ни для первого монарха новой династии. Поверьте, этот вариант самый болезненный из всех возможных. Мало того — ничто больше не держит души тех демонов, чья ветвь угасла, и они ещё долгое время бродят по континенту, неприкаянные и потерявшие смысл существования. Подобное произошло в Северной Америке, которой правят демоны земли, всего триста лет назад и хроники очень тщательно описывают все без исключения беды, постигшие континент. И лишь чуть больше ста лет назад природа наконец утихомирилась и позволила жителям вздохнуть спокойно. Тайфуны, землетрясения, цунами, пожары, наводнения... Это была Эпоха Черной Волны.

Да, что-то такое я слышала... Но кто бы мне ещё рассказал, что это были не просто выверты природы, а последствия смены династии!

— А как насчет добровольного сложения полномочий? — время ещё было, так что я решила выяснить всё здесь и сейчас. К тому же, судя по всему, Мейден был рад рассказать обо всём.

Ну, не рад, я конечно погорячилась — он весьма удивился подобному вопросу, но всё-таки начал отвечать.

— Это тоже достаточно болезненно для континента, но здесь всё облегчается тем, что слагающий полномочия монарх жив и лично передаёт потоки преемнику в ритуальной пещере и в этом ему помогают предки. В остальном же всё то же самое, лишь уменьшаются сроки стабилизации потоков с двухсот до семи-девяти лет. Всё зависит от силы и обучаемости нового монарха. Ваше Высочество, простите за нескромный вопрос — вы что, действительно не желаете править?

— С чего вы взяли? — не собираясь ни в чем признаваться, я решила прикинуться дурочкой. — Нет-нет, Мейден, вы меня неправильно поняли, я всего лишь хочу знать всё. Мало ли как сложатся обстоятельства... Спасибо за то, что так интересно и полно рассказываете. Кстати, мы на чём и куда сейчас поедем? Мы вообще не утонем в вашем циклоне?

— О, нет, что вы. — Добродушно рассмеявшись, демон пояснил: — Нас встретит усиленный военизированный кортеж, который доставит вас непосредственно во дворец. Резиденция монархов расположена за городом, на её восточной окраине. Уверен, она вам понравится.

Что ж... проверим.

Посадка прошла очень мягко, даже несмотря на достаточно отвратительную погоду за бортом. Предусмотрительный Мейден заранее связался с шофером монаршего лимузина и кортеж въехал на аэродром, причем практически к трапу, чтобы сиятельная я не испытала лишнего стресса. И всё равно, стоило мне увидеть непогоду "живьем", как по позвоночнику прошла волна первобытного страха.

Это были неподвластные мне стихии, которые словно специально издевались над моей и так не очень устойчивой в последнее время психикой. Если бы напротив не сидели аж два демона, Кирилл и Мейден, я бы наверное вздрагивала и визжала каждый раз, когда чудовищные порывы ветра швыряли на автомобиль тонны воды. Небо словно разверзлось и с него на землю выливались кубометры не самой любимой мною жидкости...

И если бы это был просто ливень! Нет! Непрекращающиеся молнии, жуткий гром, дикий ветер и вода. Вода, вода, вода...

И почему огненная династия решила, что этот мокрый континент может стать им идеальным домом? Мне кажется, я уже готова отправиться в Африку! Там хотя бы сухо...

— В Австралии очень большие площади занимают именно пустыни, порядка сорока пяти процентов. Лишь восточное и юго-восточное побережье максимально благоприятно для проживания людей и Иных, остальная же территория заселена очень скупо и всё из-за пустынь.

О? Не знала. Точнее когда-то проходила в школе, но как же давно это было. Значит пустыни есть... А что ещё есть?

— Южный континент невероятно богат залежами минеральных ресурсов: уголь, золото, цирконий, уран. Развита добыча алмазов. Из-за значительного возраста континента, а также низкого плодородия почв, большого разнообразия погодных условий животный и растительный мир континента уникален по своему содержанию. Наверняка вам известно, что лишь в Австралии можно встретить таких сумчатых животных, как кенгуру, коалы, опоссумы. Встречаются даже сумчатые кроты, мыши и белки. Именно значительное отдаление континента от остальных помогло им пережить период глобального вытеснения новыми видами и остаться неизменными и по сей день. — Взяв на себя обязанность по отвлечению моего вздрагивающего тела от разбушевавшейся стихии, Кирилл рассказывал весьма интересные вещи. В принципе я знала их и сама, но одно дело знать когда-то там, другое — слушать здесь и сейчас, причем концентрированные выдержки. — Несмотря на достаточно засушливый, а местами наоборот влажный климат, в Австралии очень развито и сельское хозяйство: животноводство, рыболовство, овощеводство. Лесное хозяйство, садовое, аквакультура. Необрабатываемые земли находятся лишь в пустынях, но и там осуществляются разработки полезных ископаемых. По этим вопросам вас обязательно просветят соответствующие Советники, если конечно возникнет необходимость. В целом же континент достаточно благополучен, как в экономическом, так и в социальном плане — ваш дедушка, предыдущий монарх, отличался суровым, но справедливым правлением и это дало ощутимые результаты. Образование, медицина, социально значимые проекты — он уделял этому особое внимание, не без основания учитывая тот факт, что восемьдесят процентов населения континента — люди.

А будем учитывать тот факт, что папе пришлось отказаться от семьи, чтобы жениться на маме?

Недовольно качнув головой на мой мысленный выпад, Кирилл предпочел промолчать. Да уж... нормальная семья и монарший долг вещи мало совместимые, да? И почему я так хочу поскорее разделаться с этим гадким делом? А что? Найдем урода, укокошим быстренько, я передам корону нуждающимся, уедем обратно... поженимся, ребятенка родим... Любишь детей?

Кир почему-то поперхнулся воздухом...

Ребятенка?!

Сначала он минут пять пытался вникнуть в смысл, перекатывая слово на языке... затем остро пожалел, что не может передать ей свои мысли, которые в этот момент были все как одна нецензурными.

Вот умеет же ляпнуть не думая! И даже не задумывается о том, что для него это не пустой звук!

Балда малолетняя!

Ничего-ничего, у него будет время её проучить...

Стараясь не слишком глазеть на приходящего в себя демона, потому что второй бдил и, судя по всему, уже делал какие-то выводы, я бы с удовольствием посмотрела в окно на мелькающие пейзажи, но это было нереально. Ни пейзажей, ни чего-то другого. Только вода, вода и снова вода. Мало того, по местному времени уже было около одиннадцати вечера, так что ещё и тьма скрывала от меня всё самое интересное, а именно путь и конечную точку назначения.

И словно услышав мои безрадостные мысли, Мейден посетовал:

— Ваше Высочество, мне невероятно жаль, что сейчас вы не можете оценить великолепные загородные виды Южной Австралии, но обещаю, как только установится более благоприятная погода, мы с вами обязательно объездим всё, что вас заинтересует. Аделаида невероятно красивый город со своей историей, которая насчитывает не одну тысячу лет. Прежде всего его расположение на побережье очень спокойного и пологого залива влияет на то, что это не в малой степени и курортный город. Благодаря удачной планировке, предусматривающей возможное развитие города, исторический центр сохранился почти в первозданном виде, хотя небоскребы уже давно захватили пригороды и теперь Аделаида не только духовное сердце континента, но и крупный экономический центр. Сейчас мы с вами едем в загородную резиденцию, которая располагается на территории парка Клеланд. От резиденции до Маунт Лофти меньше километра по ухоженной дороге. Естественно, на текущий момент введено чрезвычайное положение и вся территория как резиденции, так и парка находится под круглосуточной усиленной охраной.

Хм...

Спасибо, почти успокоили.

— Мейден, спасибо. Но у меня как всегда очередной глупый вопрос... А убийце не придет в голову просто взорвать бомбу? Так сказать, чтобы уничтожить проблему дистанционно?

— Мы разрабатываем все возможные варианты, но этот самый сомнительный — все предыдущие смерти были максимально приближены к естественным. Всего два раза убийца или убийцы пользовались взрывными устройствами: один раз это был самолет с вашими родителями, второй раз — автомобиль вашего троюродного кузена.

Сомнительный, не сомнительный, но умереть за несколько часов до коронации и всемогущества как-то не хочется.

— Ваше Высочество... — взявший себя в руки Кирилл решил тоже поучаствовать в обсуждении моих страхов. — Можно поступить максимально предусмотрительно, но этот вариант вам не понравится.

— Какой?

— Уйти в пещеру прямо сейчас и дождаться полудня уже там.

— А чем плох этот вариант? — не совсем понимая суть его предложения, я в свою очередь весьма им заинтересовалась.

— Ваше Высочество! — почему то оно не понравилось и Советнику. — Это невозможно! Традиции категорически против этого!

— Традиции предпочтут смерть последней наследницы? — иронично приподняв брови, Кирилл зло усмехнулся. — Ваше Высочество, окончательное решение всё равно за вами, никто не вправе запретить вам уйти в пещеры раньше срока. Понимаю, ночь будет нелегкой и в пещере нет того комфорта, что в резиденции, и естественно я даже советовать вам не вправе...

Многозначительно замолчав, демон неопределенно пожал плечами, что сказало намного больше слов.

— Мейден, а почему традиции против? — не совсем понимая, почему Советник так против моей безопасности, я чуть прищурилась, желая всеми силами залезть ему в мозги. И может мне показалось, может нет... но он недовольно поморщился.

— Завтра утром горничные обязаны выкупать вас в специальной воде, затем облачить вас в церемониальное платье и окурить определенными благовониями и лишь после этого в половину двенадцатого церемониальный кортеж выдвинется из резиденции к пещере. Я понимаю, условия таковы, что мы обязаны прежде всего уповать на безопасность, а не на соблюдение церемоний, но ночь в пещере... это чересчур!

Не комильфо что ли?

— А что, пещера настолько темна и страшна?

Вообще-то за свою не очень законопослушную жизнь, где мне только не приходилось бывать. Чердаки, подвалы, канализация... Что нам какая-то пещера?

— Нет, что вы! Пещера весьма...

Машина остановилась так резко, что я слетела с сиденья и не убилась только потому, что меня перехватил Кирилл и, аккуратно уронив на пол, прикрыл своим телом.

— Что происходит?!

А затем я отчетливо услышала выстрелы. Много выстрелов. Очередью.

А затем взрыв.

О, господи...

Всё это услышала не одна я и если Кир тихо и кратко, но красочно матюгнулся, от чего я выпала в осадок, то Мейден не сдерживался в выражениях и поторопился тоже перебазироваться на пол, умудрившись при этом заявить:

— Ваше Высочество, главное не паникуйте. Лимузин бронированный и нас сопровождают лучшие из лучших. Уверен, они...

Очередной взрыв прозвучал буквально в метре от авто и даже несмотря на бронированность лимузина нас ощутимо подбросило. Было страшно. Очень страшно. Я не знала, кто противник, я не представляла, что можно противопоставить пулям, гранатам и бомбам...

Я не представляла, переживу ли я эту ночь.

Судя по хмуро поджатым губам, Советник тоже не представлял, что мы можем делать в такой ситуации, кроме как ждать спасения снаружи, а вот Кирилл:

— Нужно уходить. Дальше лимузин не проедет, дорога полностью разрушена.

— Откуда...

— Слышу, — грубо отрезав, когда граф попытался возмущенно открыть рот, Маршалл был категоричен. — Необходимо вывести принцессу из окружения, бой может затянуться надолго и в любой момент машина может получить прямой удар. Советник, вы с нами?

— Это невозможно!

— Невозможно оставаться на месте, когда нас окружают и пристреливаются.

Подтверждая его слова, что-то дико взорвалось уже с другой стороны, причем буквально под окном и я испуганно взвизгнула, хотя как могла запрещала себе паниковать.

Но нервам было плевать, на этот счет у них было своё мнение.

— Полковник, вы понимаете, что ставите под удар не только жизнь принцессы, но и будущее целого континента?! — Советник уже не скрывал своей ярости и казалось ещё секунда и он набросится на Кирилла.

— Понимаю.

Удар был неожиданным, резким и подлым. Кир просто вырубил Мейдена хуком в челюсть и граф тяжело рухнул на пол.

— Ки-и-ир...

— Тихо, ягодка, тихо. Не бойся. — В отличие от Советника, мне досталась мягкая улыбка. — Не хотел выяснять уровень полномочий, нет времени. Ты мне веришь?

— Да.

— Тогда...

Сосредоточившись, Кир закрыл глаза, а затем взял меня за руку и поднес к губам моё запястье. Почувствовав небольшое покалывание в месте поцелуя, я поняла, что он снова пьет мои эмоции, а именно страх и панику и параллельно подзаряжается.

Кир, бери всё, мне не жалко, лишь бы тебе на пользу пошло! Я жить хочу!

— Пора.

— Снежка!

— Дай мне, — вынув спящего щенка из переноски, Кир расстегнул пару верхних пуговиц рубашки и сунул кроху за пазуху.

Затем чуть приоткрыл дверь лимузина, и в салоне моментально стало сыро и шумно. Дождь униматься не собирался, темнота была такая, что хоть глаз выколи, а совсем рядом грохотали взрывы и трещали автоматные очереди.

Всё равно боюсь...

— Пещера всего в трех километрах на восток. Так, давай кое-что захватим... — нагло раздев Советника, Кир завернул меня в мужской пиджак, снова взял за руку и, выдохнув, уверенно шагнул во тьму и бушующую стихию. — Не бойся, ягодка, я не позволю тебе умереть.

Глава 16

Это было ужасно. Мы промокли моментально, причем от машины пришлось отползать, а не отбегать, потому что Кир практически сразу заставил меня лечь на асфальт. Мы были похожи на двух мокрых, грязных черепах, по недоразумению одетых в пиджаки. Слава всем богам, от распахнутой двери до достаточно густых, но вполне проходимых кустов был всего метр, так что наш побег остался незамеченным, а Кир ещё и дверь за нами обратно закрыл.

Я немного переживала о судьбе Советника, потому что стрельба и взрывы не прекращались, но если выбирать между своей жизнью и жизнью даже целого континента, то сейчас я выбирала себя. Всё-таки инстинкт самосохранения самый сильнейший и древнейший.

По кустам мы ползли довольно долго, причем Кирилл несколько раз тормозил, замирал, отползал назад и обползал те места, которые ему не нравились. Естественно я всё повторяла за ним шаг в шаг, потому что иначе было нельзя. Если бы он отпустил мою руку, я бы вообще потерялась в этом мокром тропическом лесу в три секунды.

Минут через пятнадцать, а может и спустя целую вечность, Кирилл наконец разрешил встать и потянул меня дальше уже быстрым шагом, непостижимым образом найдя тропу, шедшую в нужном нам направлении. По крайней мере я очень на это надеялась.

Я до сих пор практически ничего не видела, полностью дезориентированная дождем и тьмой и когда он резко остановился, а затем толкнул меня в сторону, приказав упасть и замереть, я беспрекословно послушалась, моментально распластавшись по земле под кустом.

А на него кто-то напал.

Это происходило в молчании и словно в самом страшном ужастике. Нападавший был в боевой демонической ипостаси и двигался настолько стремительно, что я успела заметить лишь рога и шипы на плечах.

Значит земной. Неужели измена?

Остро переживая за каждый выпад и каждый удар, которыми обменивались мужчины, я совершенно не смотрела по сторонам и как оказалось, зря. Когда мне зажали рот ладонью, я даже пискнуть не успела, лишь истерично замычала и заскребла ногтями по жесткой шкуре демона, также пребывающего в боевой ипостаси.

Господи, неужели...

А затем он упал.

А рядом...

Не знаю, почему я не заорала и не упала в обморок. Наверное, просто не успела. Или дождь помешал. Или ещё что.

Но когда ко мне шагнул монстр, только что уничтоживший моего похитителя одним единственным ударом когтистой лапы, я не описалась чудом.

А может и описалась, всё равно я была мокрой насквозь...

А потом я увидела его полные тревоги и досады серые глаза, отливающие серебром, и остатки галстука на шее.

— Кир...

Это и правда был Кир. Кирилл. Пожиратель в своей второй ипостаси. Двухметровый монстр, который даже отдаленно не был похож на человека: тёмно-серая, мертвенная кожа, витые рога, загнутые назад, корона из шипов на лбу, самый большой из которых был сантиметров пятнадцать, шипы на плечах, шипы на локтях, шипы вдоль позвоночника, когтистые лапищи и огромные черные кожаные крылья, также сплошь усеянные шипами. Мышцы были гипертрофировано увеличены и сейчас он был раза в два шире и массивнее себя предыдущего. Лицо же... На лице родными остались лишь глаза.

Мой бог... так вот почему никто не знает, как они выглядят...

— А где Снежка?

Наверное, надо было сказать спасибо или ещё что-то, но я была в таком шоке, что ляпнула первое, что пришло в голову.

Снежка нашлась в куче порванных вещей в паре метров от нас. Мокрая и испуганная.

Прижав кроху к животу, я с надеждой глянула на Кира, который из-за изменившейся челюсти и многочисленных клыков не мог говорить, но я очень надеялась, не перестал меня слышать.

Идём?

Страх. Резкая вспышка страха с той стороны, где была ягодка, заставила его наплевать на последствия и обернуться. Иначе он не успевал.

Бой был завершен в три секунды.

Ни один демон не может противостоять Пожирателю, когда он в своей второй ипостаси.

Мало того, когда он в ярости.

Она смотрела на него полными ужаса глазами и шокированно прижимала кулачки к груди, а по её щекам стекал дождь вперемешку с кровью уничтоженного нападающего.

Но всё равно она его признала.

— Кир... — сморгнула, внимательно осмотрела каждый сантиметр его демонического тела, чуть нахмурилась и обиженно спросила: — А где Снежка?

Э...

То есть вот так, да?

Слегка растерявшись, потому что ожидал как минимум истерики, уже через мгновение он торопился найти щенка, но она обнаружила крошку первой и тут же прижала её к себе, спрятав под мокрый и грязный пиджак.

Затем нахмурилась снова, протянула ему свои ледяные пальчики, и её голос отчетливо и немного требовательно зазвучал в его голове:

— Идём?

Мы снова шли, причем достаточно быстро, чтобы я умудрялась запинаться о траву и корни. После того, как я очередной раз едва не пропахала носом землю, Кир недовольно рыкнул и взял меня на руки, спрятав нас от дождя под своими крыльями, которые сложил куполом.

Пока на нас больше не нападали, и я очень надеялась, что больше не нападут.

Но кто и когда меня слушал?

Последние несколько минут Кирилл перешел на бег, но мы всё равно не успели — на нас снова напали, и на этот раз уже не двое, а пятеро.

Демон швырнул меня в сторону, но умудрился сделать это так ловко, что я не ударилась и не покалечилась — лишь несколько раз перекувыркнулась через голову и замерла, остановленная кустом. Мотнув головой и судорожно нащупывая рукой Снежку, я с трудом различила в шуме дождя её жалобное поскуливание и если бы могла — заскулила бы тоже.

Кирилл снова дрался, но на этот раз ему приходилось тяжелее — мужчины были вооружены холодным оружием, тогда как Кир лишь клыками, когтями и шипастым хвостом, который я не заметила в прошлый раз.

А ещё ему приходилось контролировать, чтобы нападающие не тронули меня.

А я... я не могла ничего. Огненная демоница во мне была промокшей насквозь и даже если бы пожелала от души, то не смогла бы зажечь своей силой и щепку.

Но...

Но я ведь ещё и сирена.

Поджав под себя ноги, я лихорадочно шарилась в своей памяти, пытаясь припомнить хоть что-нибудь соответствующее случаю, но вспоминалось отвратительно. Ночь, тьма, дождь, страх... Это всё мешало сосредоточиться.

— Гр-р-рах!

Один из монстров взвыл и, сделав невообразимый выпад, рванул на Кира, но тот сумел увернуться, попутно ударив в ответ и распоров противнику грудную клетку, так что из неё повалились внутренности. Бр-р-р!

Второй в это время лишился головы. А третий...

— Нет!

Третий тоже лишился головы и руки, но при этом серьезно ранил Кира в бок.

Очень серьёзно. Буквально отрезав ему половину тела...

Мама... Мамочка-а-а...

Замер мир. Замер дождь. Замерли дерущиеся демоны.

Замерло сердце.

А потом я завизжала. Завизжала так, как никогда ещё не визжала.

Я вкладывала в визг всю свою боль, всю свою ярость, всю свою злобу на неведомых тварей, которые посмели... посмели на нас напасть.

Я вложила в визг всю свою душу и это принесло свои результаты — те из нападавших, кто был ещё жив, умерли один за другим — у них взорвался мозг. Пять мертвых тел и один живой.

Ещё живой...

— Кир... Кирюша... — на негнущихся ногах я подбежала к шатающемуся демону и, не представляя, чем могу помочь, попыталась достучаться до его сознания. — Как ты? Что делать? Я... Я не знаю... Я...

— Тш-ш-ш... — упав на колени, демон отрицательно качнул головой, а затем раздраженно рыкнул.

Я не понимала, а он видимо злился, что не мог сказать. Посмотрев вниз, из-за темноты ничего не увидела, но всё равно учуяла, как нестерпимо пахнет кровью. Кровью... Кровью пахло везде и даже дождь не заглушал этот жуткий, приторный запах.

Как объяснить? Как попросить? Как пережить её отказ?

И разве он вправе просить такое?

Он, тот кто должен был предотвратить и защитить, сейчас сам нуждается в защите и энергии. Её энергии.

И обернуться ведь нельзя — сразу станет в разы хуже. Яд, которым были смазаны клинки... Этот яд смертелен для человеческой ипостаси. Если не оборачиваться, то он восстановится. Обязательно восстановится со временем.

Но времени не было.

Что делать?

— Кир? Кир, только не умирай! — начиная психовать, потому что демон дышал всё тяжелее и никак не давал знать, что делать, я стукнула его по плечу кулаком и тут же зашипела — плечо оказалось твердокаменным и кажется, я сама себе поставила синяк. — Кто мне говорил, что почти бессмертен?! А ну, пошли в пещеру! И пускай мои предки только попробуют тебя не оживить, разнесу всё к чертям собачьим!

Стоп!

— Энергия! Кир, тебе нужна энергия! Кир... Зай... Кирилл!!! А ну, пей! Сейчас же! — схватив демона за уши, потому что они первые попались мне под руку, я затрясла его голову, как грушу и, почувствовав, как она безвольно закачалась, уже едва сдерживая слёзы, прошептала: — Пожалуйста...

В его глазах промелькнуло что-то...

Я не стала рассматривать. У меня не осталось сил, чтобы думать.

Инстинкты — древнейшие устремления, заставляющие нас действовать не умом, а телом и душой.

Не хочешь сам — заставлю!

Я впилась в его серые демонские губы так сильно, что его клыки моментально пропороли кожу на моих губах и их засаднило, а в рот попала кровь. Плевать!

Кир, если ты сейчас же не выпьешь необходимую тебе энергию, то я тебя до смерти зацелую! Клянусь!

Не знаю, когда до него дошло, что делать, но, наконец, мои губы не только засаднило, но и закололо теми самыми, едва уловимыми иголочками, которые означали, что он начал пить мои эмоции. Я понимала... Понимала, что ему нужно много энергии и для этого эмоции должны быть... Обязаны быть положительными!

Я старалась. Очень старалась.

Я вспоминала всё хорошее, что когда-либо со мной случалось. Солнце, лето, ласковые руки мамы, уверенную улыбку папы. Своё первое успешно завершенное дело, свой выпускной в школе... своих таких шебутных приятелей и... его. Кирилла. За короткое время он стал самым значимым мужчиной в моей жизни. Пускай не самым покладистым и понимаемым, пускай порой противным и непостижимым, но всё равно — очень надежным, очень правильным, очень красивым и очень... самым...

Самым-самым.

Пожалуйста...

Это...

Было...

Это было.

Это правда было!

Это было невозможным. Но было. Эти эмоции были уникальными. Ни разу ещё не испытываемыми. Но их было невозможно не узнать. Энергия сродни тысяче солнц, взорвавшихся одновременно.

Лишь слабый намек, лишь дуновение. Крохотный лучик, обжегший как самая яростная лава.

Но как?

Но разве...

Что ж, раз так...

Всё, ягодка.

Теперь никуда.

Никогда.

Ни за что!

— Ну, всё-всё... не плачь...

— Я не плачу, это дождь...

Сил не было никаких. Наверное, так ощущают себя доноры, у которых забрали слишком много. А может не слишком. Может просто много...

— Тш-ш-ш... — обняв меня крепко-крепко, обернувшийся обратно полуголый Кирилл был очень холодным. — Не много. Это просто большое изъятие одномоментно. Тебе это не повредит. Но мне хватит.

Температура вряд ли была больше пятнадцати градусов, и меня ощутимо подмораживало, но было почти всё равно...

— А вот это зря. Идем, мы уже почти дошли, осталось от силы метров сто. Где Снежка?

— Здесь. — Прижав руку к животу, где закутанная в тунику тряслась и тихонько поскуливала кроха, натерпевшаяся за эту ночь стольких страхов, что наверняка придется её долго лечить, я устало вздохнула.

Я тоже очень хотела закутаться во что-нибудь мягкое, сухое и теплое и отключиться от внешнего мира на недельку-другую, но, судя по тенденции, мне это не светило ещё как минимум сутки.

— Не сгущай краски, ягодка. Идём. Уверен, в пещере мы что-нибудь для тебя найдём.

А мы до неё вообще сегодня доберёмся?

Настроение было до ужаса поганым. Казалось, что вспомнив всё хорошее и отдав эмоции Кириллу, я просто их лишилась. Совсем. Навсегда.

— Хэй! — Встряхнув меня за плечи, мужчина почему-то разозлился, а я апатично подняла своё мокрое лицо. — Даже думать не смей! Это просто усталость, не больше! А ну, идём! Быстро!

Ну, идём...

Вымученно улыбнувшись, я вдруг заметила какое-то движение справа и сразу же испуганно отшатнулась к мужчине, но когда сморгнула, то поняла, что это всего лишь какое-то животное, которое пережидало непогоду под деревом. Небольшое...

— Это кенгуру. Если не ошибаюсь, валлаби. Здесь их очень много.

Много? За два часа первый...

— Если быть точнее, то двадцатый. Остальных ты просто не видела. Идём. — Настойчиво потянув меня за руку, Кир наконец добился того, что я отмерла и послушно шагнула за ним.

Ноги были, как две колоды — не ощущали ничего. То ли от холода, то ли от стресса...

— Скорее всего от совокупности происходящего. — Уверенно шагая прямо сквозь кусты, мужчина чуть поморщился. — Анют, я понимаю, что всё это настоящая дикость для тебя, но ты очень хорошо держишься. Ты молодец. Умница. Не раскисай, всё будет хорошо. Осталось совсем чуть-чуть...

Да?

— Да.

Хорошо, как скажешь.

Запретив себе думать о произошедшем и о том, что впереди нас могут встретить пособники тех, кого мы убили, я на автомате переставляла ноги и смотрела вниз, чтобы хотя бы приблизительно видеть, куда наступаю.

И вдруг... Земля стала камнем.

Удивленно подняв голову, я в нерешительности замерла, но Кир всё тянул вперед и пришлось подчиниться. Мы вышли на дорогу. Широкую, ухоженную дорогу, которая буквально через несколько метров уходила в чернильный зев пещеры больше пяти метров высотой.

Нам...

— Да, нам туда. Идём. Там никого нет, я чую.

Начав откровенно нервничать, потому что впереди меня ждало нечто неведомое и потустороннее, я ещё сильнее вцепилась в мужскую ладонь, но послушно шагнула дальше.

Шаг.

Ещё шаг...

И тьма, самое точное определение которой — кромешная.

— Осторожно, ступени. — Кирилл предупредил очень вовремя и я постаралась носочком нащупать преграду и тут же поняла, что ступени не вниз, как я думала, а вверх. Почему вверх? — Это небольшой порожек от дождя. Пять ступеней вверх, затем остальной путь вниз и только вниз.

Откуда ты так много знаешь?

— М-м-м...

В туннеле было невероятно тихо, хотя всего в нескольких метрах от нас шумела непогода и откровенная заминка демона меня моментально насторожила.

— Кир?

— Ты наверное слышала, Мейден назвал меня Полковником.

Да. И что?

— У меня доступ "два нуля".

Ни о чём не сказало.

— На самом деле я предусматривал подобную ситуацию и то, что при приземлении у нас не будет возможности отдохнуть во дворце. Я заранее изучил не только географию этого места, но и все доступные планы этой пещеры. Всю историю, все нюансы. Для большинства безопасников подобная информация недоступна, я же имею доступ ко всему, что не под грифом "три нуля". "Три нуля" — это семейные архивы монархов, к ним доступ имеют только члены семьи и преемники, если династия сменяется.

Всё равно ничего не понимаю. Ну, крут ты... причем охренительно. Ты этого стесняешься?

Я не видела его лица, но мне показалось, что он как-то сдавленно хрюкнул.

— Нет, ягодка. Обычно этого стесняются, а чаще просто боятся остальные. Я же крут. Их это задевает.

— А-а-а... — протянув без особого интереса, я поёжилась от холодного дуновения, которое периодически налетало на нас откуда-то изнутри пещеры. Мы шли уже минут десять, причем как Кир и предупредил — теперь немного под откос. — Там в планах не было написано, сколько идти?

— Уже немного осталось. Потерпи.

Хорошо.

С трудом представляя, что меня ждет впереди, я умудрялась радоваться, что пол ровный и что Кир судя по всему что-то видит в этой жуткой темноте. Я шла только потому, что он держал меня за руку, а точнее я в него вцепилась. И всё-таки удивительно, неужели он что-то видит?

— Ягодка, я тоже ничего не вижу, — тихо усмехнувшись, мужчина пояснил: — Я веду второй рукой по стене. В любом случае здесь всего один туннель и он приведет нас туда, куда тебе необходимо.

Ну вот... А я уж себе надумала...

Интересно, а как сюда ходили предыдущие наследники? Так же, на ощупь?

— Нет, это только нам так повезло. Обычно наследника провожают вплоть до контрольных ворот с факелами, причем как минимум четверо. Так что мы с тобой самым кощунственным образом нарушили уже как минимум семь пунктов.

Чхать я на них хотела.

Только подумала и тут же сильно расчихалась. Черт! Никогда не болела, только сейчас для полного счастья не хватало слечь с простудой!

— О, нет, этого нам не надо.

Мне показалось или ты правда за меня беспокоишься?

Кир не отвечал довольно долго, а когда открыл рот, то почему-то его тон был довольно раздраженным:

— Ягодка... Тебе крайне противопоказано думать! Когда ты не думаешь, ты поступаешь правильно! А когда начинаешь думать — у меня от тебя голова пухнет! Я что, совсем монстр? Да, я за тебя беспокоюсь! И не потому, что ты моя еда! Черт возьми!

Резко остановившись, мужчина перехватил меня за плечи и я вдруг увидела его сверкающие раздражением глаза. Это было завораживающе... Тьма и два едва видимых серебристых огонька.

Ки-и-ир... Кирюш, ты чего? Нервы, да? У меня тоже нервы...

Устало улыбнувшись, я на ощупь обняла мужчину за талию и положила щеку ему на грудь.

Всё будет хорошо. Успокойся. Мы оба устали... А не всегда могу контролировать свои мысли. Точнее почти никогда. Но я буду стараться. Прости...

— Эх, ягодка... — устало выдохнув мне в макушку, демон легонько поцеловал висок и мы отправились дальше, правда всего шага на три. — Всё, пришли. Так... Теперь необходимо найти... Найти...

Что?

— Выемку под ладонь. Протяни руку, мы подошли к контрольным воротам. Они открываются лишь наследникам и монархам.

Да? А как они узнают, что перед ними тот, кому можно открыться?

— Магия, Анечка. Магия.

— М-м-м... — удивленно промычав, я протянула руку вперед и действительно коснулась вертикальной поверхности.

Немного шершавой, каменной. И чуть теплой.

Стало интереснее.

Шагнув ближе, я уже не стесняясь провела рукой по "воротам" и они вдруг дрогнули.

Замерла. Прислушалась.

Показалось или нет?

Чуть шевельнула рукой, которую так и не отняла от поверхности и камень, дрогнув снова, плавно ушел в стену буквально за пару секунд.

Это я смогла увидеть потому, что открывшееся нашему взору пространство было освещено странными флуоресцентными грибочками, которые росли прямо из стен и потолка. На полу этих грибочков не было, но света хватало, причем настолько, чтобы видеть — это широкий десятиметровый коридор с высоким потолком, заканчивающийся резными каменными дверями.

Ну что, идём?

— Нет, ягодка, не идём. Теперь сама. Без меня. Пройти в святая святых, сердце континента и обитель душ предков, могут лишь члены правящей династии.

Глава 17

Наверное, он был прав, но я не могла заставить себя шагнуть в этот коридор без него. Без него было холодно. Без него было страшно.

Я знала, что внутри меня ждут родители, но... но ведь там не только они. Там все, кто умерли за эти пятьсот лет, а это как минимум семнадцать родственников, которых убили за эти три года. А может и больше.

И сомневаюсь, что смерть повлияла на них в лучшую сторону...

— Ягодка, не трусь. Они тебя не тронут. Там ты спокойно переночуешь, а в полдень коронуешься.

— Ты обещал, что будешь рядом... — понимая, что это глупо, я не могла.

Не могла!

Не могла сделать всего лишь шаг.

Не могла без него!

Ба-бах!

Оглушающий выстрел высек искру всего в паре сантиметров от моего плеча и я впервые в жизни увидела, как далеко умеют прыгать Пожиратели, причем с места.

Кирилл рванул так стремительно, что в себя я пришла лишь лежа на чем-то мягком, придавленная его телом.

— Ну вот... радуйся, мы самым кощунственным образом нарушили ещё одну традицию. — Недовольно пробормотав, Кир приподнялся, и оказалось, что мы лежим на полу в том самом коридоре, внешние ворота закрыты, причем в них кто-то очень настойчиво ломится и достаточно нецензурно ругается.

Пол кстати был из мха.

Знаешь, имела я эти традиции...

— Но-но, девочка, не богохульствуй! — недовольно нахмурившись, мужчина встал на ноги и подал мне руку. — Понимаю, нервы. Но постарайся удержаться от подобных высказываний впредь. Поверь, мир зиждется на традициях и многие из них не просто слова, которые ограничивают права, а настоящая реальная сила. Успокойся. Соберись. Осталась немного. Сюда они точно...

Ба-бах!!!

Что-то взорвалось под дверью, и пол заходил ходуном.

— Нет, они совсем ох**ли! — выругавшись ещё, причем весьма заковыристо, Кир приобнял меня за талию и подтолкнул к резным дверям. — Ягодка, не тяни. Если эти самоубийцы взорвут двери до того, как тебя признают континентальные потоки, эти минуты станут последними. Ты же не хочешь этого?

Какой-то слабый стимул, знаешь ли...

— Слабый? Возможность выжить это для тебя сейчас слабый стимул? — принудительно подведя меня к дверям, потому что у меня самой сил не было уже ни на что, ни моральных, ни физических, Кирилл приложил мою ладонь к отчетливо видимой выемке прямо в центре.

— Ну... понимаешь...

— Понимаю. — Глубоко вздохнув, мужчина вжал мою ладонь в камень так сильно, что стало больно, и одновременно поцеловал.

Просто поцеловал.

Без отъёма силы.

Но...

Хотя-я-я...

Этот стимул лучше. Спасибо.

— Я же обещал быть рядом и помогать... — чуть отстранившись, Кир улыбнулся мне одними глазами.

— Кого-о-о я ви-и-ижу...

Неприятный шелестящий голос резанул предельно натянутым нервам и я, взвизгнув, вжалась в демона, который глухо зарычал, хотя был в человеческой ипостаси.

— Пожиратель собственной персоной! Ну что ж... проходи, Пожиратель, проходи...

Опасливо обернувшись через плечо, я увидела, что вторая дверь распахнута внутрь, а метрах в трех от нас висит полупрозрачное нечто... некто.

— Анна, это твой дед. Максимилиан Суровый.

Тихо введя меня в курс дела, говорить что-либо ещё или проходить внутрь, как ему предложил призрак, Кирилл не торопился. Я тоже не горела желанием.

Со стороны внешних дверей прогрохотало снова, и с потолка посыпалась каменная крошка.

— Я не понял, вам особое приглашение необходимо? — призрак был очень недоволен задержкой, что явно чувствовалось в его тоне.

— А можно кого-нибудь другого? — шепнув Киру, в ответ получила досадливое покачивание головой. — А почему?

— Предыдущий монарх встречает преемника. Так заведено.

Печалька...

Ну что, пойдем что ли...

На всякий случай покрепче перехватив мужскую ладонь, я опасливо шагнула под своды пещеры, размеры которой были невероятны — я видела ближайшие метров десять-пятнадцать, а остальное терялось в полумраке. Как и коридор пещера освещалась всё теми же грибочками, но здесь они были и кое-где на полу, так что видно было получше, но всё равно достаточно плохо.

Кстати при ближайшем рассмотрении призрак действительно оказался моим дедом, портреты которого я встречала на обложках многих международных изданий.

Что ж... Войти — вошли. Наверное, пора проявить вежливость, да? Всё-таки как бы родственник. Мёртвый.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Анналиррия. — Оставив ворчливый тон, мужчина скупо улыбнулся, но если мне предназначалась улыбка, то Киру достался неприязненный взгляд и непонятные слова, произнесенные с издёвкой. — Какой позор...

Кир? В чем дело?!

— Его бывшее Величество расист. По древнейшим традициям, которые своей историей восходят к Великому Исходу, произошедшему более десяти тысяч лет назад, мы считаемся уродами, выродками демонической расы. — Не став скрывать подробности, Кирилл достаточно иронично поклонился призрачному монарху и заявил: — Я тоже не очень рад вас видеть, Максимилиан. Поверьте, я мог прожить и без этой встречи.

— Дерзишь, мальчишка... — процедив сквозь плотно поджатые губы, призрак перевел недовольный взгляд на меня, а затем на наши соединенные руки и поджал губы ещё больше. — С огнем играешь... Что ж, не буду ничего говорить, не вправе. Но знайте, я разочарован.

— Учту.

Так, а можно для тех, кто немного тупит? О чём речь?

— О том, что рядом с тобой я, а не Мейден.

— М-м-м... — сделав вид, что поняла, хотя больше всего хотела переодеться в сухое и спать, я уточнила у хмурого призрака. — Ваше Величество, а можно...

— Нужно. — Совсем невежливо перебив меня на середине фразы, призрак развернулся и отправился вглубь пещеры. — Идём, наследница. Будешь вступать в права. Время на исходе.

Да, гостеприимство, я смотрю, тут так и прет. Изо всех щелей буквально.

Так, это всё конечно до ужаса мистично, но можно поподробнее?

— Прости, не знаю. Это таинство, которое доступно лишь наследникам.

Раздраженно шикнув на тихие слова Кирилла, призрак вел нас всё дальше и дальше. Пещера не блистала разнообразием — всё тот же мягкий мох, немного пружинящий под ногами, всё те же грибочки, которые уже начали раздражать.

Мы шли, наверное, минут пять-семь и наконец подошли...

— Да, это алтарь. Сердце континента. — Благоговейно прошептав, Кир отпустил мою руку и шагнул назад. — Анна, теперь только сама. Я не вправе.

Какое-то неправильное сердце...

Скептически скривив губы, я хмуро рассматривала каменную глыбу, больше всего похожую на прямоугольный стол метр на два высотой мне по пояс. Сам алтарь был из черного камня, но с мерцающими и пульсирующими огненными прожилками и создавалось ощущение, что это не камень, а нечто живое.

— Раздевайся и ложись. Полностью раздевайся.

М-м-м... О стеснительности тут не слышали, да?

Передернув плечами от дискомфорта, моментально заполонившего мои чувства, я вздрогнула от прикосновения пальцев Кира, которые неожиданно сжали моё плечо.

— Ягодка, не бойся. Ничего не бойся. Я рядом. Дай мне Снежку и раздевайся. Всё будет хорошо.

Ну, раз ты так в этом уверен...

Я раздевалась торопливо, стоя спиной к призраку и лицом к Маршаллу. К нему я привыкла больше.

Кстати, когда разделась, то поняла, что без одежды намного теплее — температура в пещере была достаточно высокой, а пол так и вовсе приятно массировал уставшие от туфель ступни.

Внимательно осмотрев моё обнаженное тело и чуть поморщившись, когда взгляд скользнул по татуировкам, которые полагались всем совершеннолетним сиренам, подтвердившим своё мастерство на не очень законной стезе, призрачный монарх жестом указал мне на алтарь, и я послушно на него взобралась.

Легла на спину.

Интуитивно закрыла глаза и попыталась расслабиться.

И утонула, растворившись в континентальных потоках магии.

— Я хочу предложить тебе...

— Нет.

— И ты даже не дослушаешь?

— Нет, мне это не интересно. — Прямо и бесстрашно встретив недовольный взгляд призрака, Маршалл был абсолютно уверен в своих словах. Теперь он точно знал, что нет той цены, которая стоит его согласия.

Эмоции Анны и её только зарождающееся чувство были бесценны.

— А ты нагл... — у них было около сорока минут и Максимилиан внимательно осматривал упрямца и не находил даже тени сомнения ни в глазах, ни в душе. — Жаль, очень жаль. Но сам знаешь, монархом тебе не быть. Никогда. Это не традиции, это незыблемые правила мироздания.

— Я знаю, — многозначительно улыбнувшись, когда призрак раздраженно поморщился, Пожиратель чуть шире расставил ноги, настраиваясь на долгое ожидание. — Я очень много чего знаю. Кстати, не подскажете мне подробности одного очень интересного эпизода, который произошел несколько веков назад с вашей прабабкой? Кажется, её звали Аделаида. Верно?

— Щ-щ-щенок!

— Максим, не трогай мальчика, — из глубин пещеры один за другим к алтарю потянулись призраки и слова, без труда осадившие раздраженного Максимилиана, принадлежали очень привлекательной леди довольно преклонного возраста, но с добрыми морщинками у глаз и открытой улыбкой. — Копия... точная копия... Приятно познакомиться, Кирилл. Меня зовут Аделаида. Да, ваши подозрения и предания вашей семьи верны. За заслуги перед короной я произвела вашего предка в виконты с правом наследования. К сожалению, бюрократические проволочки и моя болезнь не позволили мне лично завершить процедуру, а мой сын как и большинство демонов достаточно прохладно относился к вашей ветви. Увы... Но сей документ до сих пор хранится в семейном архиве, ничего не пропало. Уверена, Анналиррия с радостью закончит то, что не смогла сделать я. Ваш род достоин принадлежать высшему свету, вы снова доказали это, как в своё время это подтвердил ваш предок. Мало того... — иронично улыбнувшись и обернувшись к остальным призракам, внимательно прислушивающимся к её словам, одна из самых милосердных королев Южного Континента решительно заявила: — Выражаю одобрение члена рода и предлагаю вынести вопрос исключительности на голосование. Если Анна из-за глупых предрассудков откажется от трона в пользу ветви Шериссаан, а я почти уверена, что девочка готова на это пойти, то вы сами прекрасно знаете, что нас всех ждет. И не только нас — наш дом, нашу страну, наши земли. Итак, кто за то, чтобы этот молодой человек получил наше одобрение?

Я скользила по энергетическим потокам континента, изучая страну изнутри. Это было невероятно... Удивительно и непостижимо. За одну секунду я могла попасть из Сиднея в Мельбурн. Пробежаться по Большой Песчаной пустыне на западе и окунуться в воды залива Карпентария на севере. Нырнуть в нефтяную скважину и вынырнуть из серебряного рудника. Услышать первый крик новорожденного и последний вздох умирающего.

Я дышала вместе с миром, я стала его проводником, моё сердце билось в такт.

Теперь я понимала тех, кто не мог отказаться от подобной власти и могущества.

Но я никогда не пойму и не прощу того, кто решил обрести всемогущество, убив моих родных. Убийство невозможно оправдать подобной ценой.

Открыв глаза, я некоторое время просто лежала и бездумно смотрела в потолок, которого не видела. В пещере было слишком темно и он терялся на непостижимой высоте...

— Ваше Величество...

Повернув голову налево, я увидела коленопреклоненных призраков и Кирилла, стоящего позади них и также склонившего голову.

Да уж... коронация, состоявшаяся вопреки и самым немыслимым образом. Поправшая максимум традиций, но при этом всё-таки успешно завершившаяся. По крайней мере её основная, максимально важная часть.

Теперь я почти богиня...

Горько усмехнувшись, села, немного стесняясь своей наготы, но пока выбора не было. Что делать дальше, я тоже слабо представляла. Сейчас была глубокая ночь и как ни странно, больше всего я хотела спать.

А затем я увидела их.

— Мам... Пап...

Мои слова стали той командой, после которой почти все призраки растворились в темноте, а передо мной остались лишь трое — родители и Кир, который встал и ушел вглубь пещеры. Спасибо, зай...

Они ничуть не изменились. Мои. Родные.

Я думала, что выплакала все слёзы, но это оказалось не так. Я думала, что увеличение сил удержит меня от рыданий, но это оказалось не так. Я думала, что эти испытания, которые рухнули на меня после их гибели, сделали меня взрослой, но это оказалось не так.

Я рыдала в маминых объятиях, а папа стоял рядом и обнимал нас обеих. Говорил, что я молодец, я сильная, я со всем справлюсь, а они всегда будут рядом. Всегда-всегда. И даже когда мне будет казаться, что рядом никого нет и я осталась одна, на самом деле это будет не так — они всегда будут рядом, в моём сердце. Пока жива память, пока я в них нуждаюсь, пока мне нужна их поддержка — они рядом.

— Ты умница, милая. Не плачь. Ты сильная, ты справишься со всем. И знай, мы будем за любое твоё решение, каким бы оно ни было.

Папины слова насторожили и я удивленно приподняла голову, пытаясь увидеть выражение его глаз сквозь слёзы.

— Что?

Вместо ответа отец кивнул в ту сторону, куда ушел Кир, и понимающе подмигнул.

Моментально покраснев, я закусила губу и потупилась. Наверное они тоже не очень рады... Но...

— Милая, это твоя жизнь. Только тебе её жить. Ни одни предрассудки и даже традиции не стоят твоих слёз. Поверь, вся семья была против твоей мамы, но я ни секунды не жалел о том, что пошел против их решения. Сердцу не прикажешь, а душу не запрешь в узких рамках закона. — Обняв меня крепко-крепко, отец поцеловал меня в висок, улыбнулся, шагнул назад и пропал.

Он сказал своё слово. Он дал своё разрешение. Мало того — он дал своё благословение.

Спасибо, папочка.

— Какая ты у меня всё-таки красавица... — оставшаяся со мной мама тоже чуть отстранилась. Но только лишь для того, чтобы лучше меня видеть.

Угу. Красавица. Зареванная, нервная, бледная, сонная... Наверное даже местами грязная... И голая.

Криво улыбнувшись, вздохнула. Я столько всего хотела ей сказать и одновременно с этим не могла выдавить ни звука.

— Я знаю, милая. Я всё знаю. Мы с папой тоже очень тебя любим. Мы будем хранить тебя. Всегда. Везде. У тебя горячее сердце, но благородное. Порывистое, но доброе. Я очень рада, что мы воспитали тебя такой. — Мама усмехнулась, кивнула вглубь пещеры и саркастично добавила: — Не такой, как они... Я уверена, всё, что ты сделаешь, будет верным решением. Отдыхай, милая. Чуть дальше в пещере есть ниша с одеждой и постелью. Увидимся утром.

Махнув рукой в сторону, мама улыбнулась, ласково погладила меня по щеке и пропала.

— Даже если нас не видно — мы всегда рядом.

Спасибо, мамочка. Люблю вас.

Постояв немного в абсолютной тишине, решительно выдохнула и отправилась туда, куда мне предложила мама. И верно, метров через пятьдесят, может чуть больше, я увидела стену и Кирилла, сидящего прямо на полу и откинувшего голову назад. Его глаза были закрыты, но я точно знала, что он не спал. Во мне не появились те силы, которых не было при рождении, но именно Кира я чувствовала очень хорошо.

А слова родителей...

Смогу ли я поступить настолько эгоистично? Когда папа отрекался от семьи, в этой семье было ещё семнадцать возможных наследников. Сейчас же я осталась одна, и я...

— Ягодка, тебе вредно думать. Иди ко мне... — открыв глаза, демон распахнул объятия и я, немного грустно улыбнувшись, скользнула рядом и крепко прижалась к горячему мужскому телу. — Думать ты будешь завтра, когда будет день. Не торопись принимать поспешные решения, они редко бывают верными. Обещаю, что бы ты ни решила, я всегда буду рядом. Помогу, поддержу, подскажу.

Сговорились, да?

— Нет, Анютка, не сговорились. Твои родители воспитали достойную дочь, которая может стать прекрасной правительницей.

Тогда почему ты такой грустный?

— Устал, ягодка. Просто устал. Ложись, поспи, завтра будет очень насыщенный день.

— А ты?

— А я буду хранить сон королевы и отгонять от него посторонних.

Шутник...

Чуть улыбнувшись на его не очень смешную шутку, я кое-как встала и моментально поняла, что устала просто чудовищно. Купание в континентальных потоках приободрило, но как оказалось ненадолго — сейчас я была, как выжатый лимон. Даже хуже.

О, постелька...

Обозначенная кровать нашлась всего тремя метрами левее и оказалась каменным возвышением с более густым и мягким мхом. Кроме того на нем лежало очень большое и невероятно мягкое, плюшевое покрывало и церемониальное платье в ало-золотых тонах, которое я аккуратно отодвинула в сторону. Его я надену завтра, когда настанет время выходить из пещеры. Спать в нем кощунственно. Да и неудобно.

Завернувшись в плед, как в кокон, я закрыла глаза, но сон не шел. То ли от чрезвычайной усталости, то ли от информационного перегруза, то ли от нервов, которые снова начали мучить меня неопределенностью.

Чтобы не обидеть ненароком Кира, который наверняка всё слышал и вряд ли был рад моим сомнениям, я предпочла прокрутить в голове информацию, полученную в наследство вместе с короной.

Корона...

Иронично скривив губы, не удержалась и тронула пальцами лоб. Венец был тоненьким, едва ощутимым и теперь являлся частью моего тела, проявившись взамен кулона с цепочкой, которые пропали. Ажурное совершенство, созданное Древними. Теми самыми Древними, которые привели наш род в этот мир и распределили континенты между правящими династиями. Огненным досталась Австралия, земным — Северная Америка, ледяным — Антарктида, воздушным — Южная Америка, демоны разума заселили Евразию, а демоны наслаждения — Африку. Этим делением Древние планировали избежать бессмысленного кровопролития и у них почти всё получилось.

И лишь Пожирателям не досталось континента, а всё потому, что...

— Кир, почему ты мне не рассказывал этого?

— Это что-то меняет?

— Нет... наверное, нет...

Пожирателям не досталось ни одного мирового потока, потому что их боялись даже Древние. Потому что они были невероятно сильны и без этого. Их боялись и презирали за то, что боялись. Бессменные и неподкупные Стражи, чьим единственным Законом была их Честь и Совесть. Всё остальное не было им преградой.

— Но ты понимаешь, что вы обречены на вымирание? Не имеющий собственных земель и разбросанный по миру, ваш род медленно, но верно вымирает.

— Ягодка, это законы Вселенной. Всегда кто-то вымирает, а кто-то процветает. Гибнут те, чье время вышло, но при этом зарождается новая, более приспособленная к реалиям жизнь. — Мужчина говорил тихо, но я его очень хорошо слышала, стараясь даже дышать через раз. — А теперь перестань думать о плохом и грустном. Спи.

Легко сказать...

— Помочь?

Ну...

Просто обними меня. Чуть-чуть.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество, — шутливо прошептав мне на ухо, Кир в два счета оказался рядом и обнял меня так крепко, что я почему-то глупо улыбнулась.

Это действительно было капельку глупо, наверное, даже неуместно, но...

Но я была счастлива.

Счастье.

Это действительно было оно.

С лёгким налетом грусти, с каплей усталости, но всё равно это было счастьем. Светлым, чистым, искренним.

Вот и завершена его миссия по изъятию последней дозы, зовущейся счастьем.

Анна уснула почти сразу, и он не посмел её разбудить, легонько поцеловав в обнаженное плечо и вдохнув изумительный аромат её счастья. Они не обговаривали дозу, он даже себе не давал подобных установок, так что теперь ему хватило одного аромата.

Ему хватило знания, что она наконец счастлива.

Прикрыв глаза, мужчина не удержался от грустной усмешки. Голосование прошло быстро. Семнадцать против, девять за. Он удивился этим девятерым, искренне удивился. Аделаида, родители Анны и старики, которые лучше всех понимали возможные последствия от перехода власти к иной ветви. Остальные перебороть свою неприязнь не смогли, и гордыня затмила долг.

Традиции...

Он и так достаточно их нарушил, видимо это был предел.

Что ж, теперь всё действительно зависит от Анны. И он не смеет влиять на её выбор. Но вот намекнуть на возможные варианты... Да, тут он вправе.

К тому же мысли в её головке до сих пор чересчур кровожадные бродят...

В общем, воспитывать и воспитывать.

Я-я-ягодка...

Глава 18

Удивительно, но я выспалась. Успокоились нервы, встала на положенное место многочисленная информация... Одно было плохо — месячные никто не отменял.

— Ягодка, здесь есть нечто вроде купели. Там, дальше. Кстати, доброе утро.

Кир проснулся раньше меня, и я услышала его голос из глубины пещеры. Смутилась и одновременно обрадовалась тому, что не придется объяснять свою проблему вслух. Зай, а ты не в курсе, там прокладок заодно нет?

— Ягодка, кто из нас королева?

Эм...

Ну, я. Вроде как. И что?

— Да так... — ответив довольно уклончиво, демон замолчал и тем самым заставил меня задумчиво нахмуриться.

Как так?

Прикусив губу, потому что на этот вопрос Кирилл отвечать не торопился, я потихоньку встала и тем самым разбудила Снежку, которая доверчиво спала у моего плеча, согревая его своим высохшим мягким мехом. Пуська...

Не удержав улыбки, когда кроха радостно завиляла хвостиком и звонко гавкнула, я чмокнула её в крохотный носик и, придерживая плед, чтобы он не упал с меня раньше времени, отправилась на поиски обозначенной купели. Нашла кстати сразу — по звуку чуть слышно журчащей воды. Странно... вчера я этого журчания не слышала.

Хотя что это я? В этой пещере столько магии, что я не удивлюсь, если купель, да и кровать вместе с пледом и платьем появились здесь только потому, что были мне нужны.

Нужны...

Неужели можно создать и прокладки?!

Шокированно замерев от столь низменной мысли, я глупо хихикнула. А почему бы и нет? Вот только у кого просить и как? Задумавшись уже над этим, я опустилась в большую тёплую ванну с пузырьками, которые приятно щекотали кожу. Так... что-то такое было... было... вот!

Выудив из обновленной памяти информацию по силе желания, действительно признала — эта пещера уникальна и именно здесь я и богиня. Именно здесь я могу пожелать любую материальную вещь и получу всё. Даже завтрак!

Воодушевленно размечтавшись, я зажмурилась, сосредоточилась и моментально намечтала себе всё самое необходимое. Бельё, прокладки, полотенца, завтрак.

Минимум, который мне необходим именно сейчас.

Нет, можно конечно разойтись и начать фантазировать напропалую, но наверное я была достаточно взрослой, чтобы позволить себе поступить так по-детски.

Дело. Дело прежде всего.

— Кир, ты будешь завтракать?

— Не откажусь, — появившись откуда-то справа, Кирилл был одет в одни плавки. — Кстати, если тебе не трудно, телепортируй сюда мои костюм и рубашку. Костюм светло-серый, ты видела его, а рубашку любую, но желательно белую.

— А я умею? — озадачившись вновь, я сконфуженно поджала губы, когда демон широко улыбнулся. — Ну, тебя! Ты думаешь, это так просто? Мало просто узнать, между прочим, этому ещё учиться надо.

— Не переживай. Просто сконцентрируйся и пожелай. Сделать это именно здесь очень просто.

— Хорошо, я попробую... — то, что чуть раньше рядом появилось всё, что я нажелала именно себе, немного приободрило. Зажмурившись вновь, постаралась выполнить просьбу Маршалла точь-в-точь.

— О, благодарю. Вот видишь, совсем несложно. Давай, не тяни, в резиденции тоже очень приличные ванны, успеешь ещё понежиться.

Не завидуй.

— Ну, если только тому, что у меня нет такого красивого белья...

Заразка!

Фыркнув, я моментально нажелала ему и всё остальное — его же собственное белье, носки и обувь. Даже галстук. К сожалению, вчерашние вещи не пережили оборота и даже на его трусах я заметила дырку от хвоста.

Кстати о хвостах и прочих конечностях...

— Кир, мне ведь придется выходить из пещеры в демонической ипостаси, да?

— Верно, — мужчина неторопливо, но уверенно одевался, успевая поговорить и со мной. — Что тебя смущает? Оу... Да ладно? Ты уверена? Я уже хочу это увидеть!

Ну, тебя!

Недовольно поджав губы и шикнув, когда он улыбнулся так широко, что я кажется увидела даже коренные зубы, я высокомерно вздернула носик и отвернулась. А вот не покажу!

— Ягодка, не дуйся. Уверен, ты будешь самой красивой. Неужели тебе важно их мнение? Это ведь не они королевы, а ты. И не они спасли континент, а ты. Кстати, почему ты так в этом уверена?

— Я... Я не уверена... — я не хотела, но смущение и даже некоторая неуместная робость охватили меня вновь.

— А сейчас-то что с тобой? — уже одетый Кирилл присел передо мною на корточки и заинтересованно наклонил голову. — Анюта-а-а...

— Ты правда думаешь, что я красивая?

Сказала и сочно покраснела. Аж пузырьки розовыми стали от моего смущения. Господи, что я несу?

— Ты очень красива. Ты самая красивая девушка во Вселенной. — Его голос был очень серьезен, так что мои щеки стали не малиновыми, а сочно бордовыми. — Но если ты сейчас не вылезешь из этой купели, то не успеешь позавтракать и одеться и придется тебе встречать спасателей голышом и голодной. Тебе оно надо?

О...

Эм...

Каких спасателей?!

— Которые уже оккупировали холм и ждут, не дождутся твоего выхода. Я слышу мысли как минимум трех сотен боевиков и полусотни демонов руководящего состава. К сожалению, те, кто пытался взорвать вход ночью, частично смогли уйти. А среди тех, кого поймали, нет ни одного организатора... Кстати, ты знаешь, кто он?

— Нет, — отрицательно мотнув головой, я поморщилась. — Я точно знаю, что это ветвь Норколоуш, третья ветвь в списке на престол. Но я до сих пор не знаю, кто именно и не понимаю, зачем...

— Мы это выясним. Обязательно. Ягодка, выходи из воды, ты всё-таки огненная. Хотя и сирена.

— Если точнее, то с момента коронации — огненная сирена, — к нашей беседе присоединилась мама и, приветливо кивнув Кириллу, подошла ближе. — Доброе утро, милая. Твой спутник прав, пора одеваться, завтракать и выходить. Кирилл Дмитриевич, оставьте нас...

Демон учтиво склонил голову и даже не подумал возразить маме — ушел, причем достаточно далеко, так что я потеряла его фигуру в полумраке.

Мама же подошла ещё ближе и иронично приподняла бровь:

— Ягодка?

— Ма-а-ам!

— А мне нравится. Очень мило и необычно. — Весело подмигнув, чем смутила меня ещё больше, мама резко посерьезнела. — Так, давай-ка выбирайся, времени действительно не так много, и так всё утро проспала.

— А который час?

— Скоро одиннадцать, а мне тебя ещё заплетать.

— Ох! — впечатлившись, я действительно в кратчайшие сроки завершила водные процедуры, не забыв тщательно вымыть волосы, да и всё тело.

Попутно обнаружила кучу ссадин и мелких синяков, но маме хватило лишь разок на меня дунуть странной мерцающей пыльцой, и кожа едва уловимо засветилась, и все огрехи пропали, как не бывало.

Здорово, всегда бы так!

Прежде чем начать меня одевать, мама настояла на том, чтобы я обернулась, дабы видеть мою новую, монаршую ипостась. Она и правда была новой.

Если раньше в каждой ипостаси я была полу-демоном, полу-сиреной, частично переняв гены и ипостаси обоих родителей, то сейчас они слились в одну. Огненную сирену.

Алые огненные крылья взметнулись за моей спиной, моментально осветив ту часть пещеры, где я стояла. Белоснежные ангельские крылья сирены и демонический огонь дали удивительный результат, который поразил и меня. Они пылали, но не горели.

Точно так же пылали и кончики моих ушек, на которых также остались пёрышки. Крохотные мягчайшие перышки росли и кое-где по телу, но были настолько незаметны, что лишь огненные волны, периодически пробегающие по коже, привлекали к ним внимание. Запястья, плечи, позвоночник и кисточка на тонком хвосте — каждое крохотное перышко пылало первородным огнём, который мог как приласкать, так и уничтожить в мгновение.

Мама создала зеркало во весь мой рост, так что я могла в полной мере оценить не только своё пылающее и переливающееся алыми бликами тело, но и королевские рога.

Мда.

Раньше у меня были крохотные аккуратные рожки не больше трех сантиметров. Сейчас же... Бараны отдыхали и завистливо догрызали свои копыта. Единственное, чему я порадовалась, так это тому, что благодаря магии, рога были достаточно легкими и не доставляли дискомфорта.

Ну и если сильно не придираться, то в принципе симпатичными — аккуратными, женственными...

Да, неплохо. По крайней мере в люди выйти не стыдно.

— Да, сразу, как только оденешься.

Смутив меня снова, мама взяла в руки церемониальное платье, чуть сжала, так что оно превратилось в полупрозрачное облако, и сдунула его в моём направлении. Облепив меня с головы до пят, это самое облако плавно осело, попутно чуть-чуть пощекотало и вновь превратилось в платье, но уже чуть видоизмененное — с почти полностью открытой спиной под крылья.

Кстати у чистокровных огненных демонов крыльев не было, так что наверное они будут слегка удивлены тем, что их новая королева слегка не такая, как они.

— Милая, пусть запасаются валерьянкой, это их проблемы. — Высокомерно фыркнув, мамочка попутно дала мне понять, что слышит мои мысли. — И что? Тебе есть что скрывать? А ну, колись...

Эм... Эм... Мам!

— Ой, да ладно! — звонко рассмеявшись, мамулечка беспечно отмахнулась. — Поверь, ты меня не сможешь удивить. В своё время, когда мы с твоим папой только познакомились... м-м-м... Так, ладно, не отвлекаемся. Дай мне свою головку.

Запорхав надо мной, причем в прямом смысле, мамуля всего минут за десять не только наложила мне на лицо яркий макияж, который подчеркнул бордовые глаза и губы, но и высушила волосы, подвила, чем-то заколола, соорудив из них самую настоящую корону, которая по своей форме повторяла и рога, и венец.

— Ты прекрасна! — восхищенно сложив руки на груди, мама выглядела такой счастливой, что я расчувствовалась и едва снова не пустила слезу. — А ну, стоп! Не смей, тушь потечёт!

— Мам, она магическая, не потечет.

— Всё равно не надо, — деловито покачав перед моим носом пальцем, мамуля махнула рукой в сторону кровати, рядом с которой вырос стол и все продукты, которые я нажелала на завтрак, теперь были там. — Давай, кушай хорошенько, ещё не хватало от голода в обморок упасть. Снежку тоже покормить не забудь.

Подхватив с пола щенка, который всё это время крутился у наших ног, мама с умилением почесала ему за ушком и снова отпустила на пол. Удивительно, но Снежка её не испугалась, хотя я где-то читала, что животные достаточно боязливо относятся к призракам.

— Милая, здесь мы почти живы. — Немного грустно улыбнувшись, мама поманила меня к столу и тоже села рядом. — Знаешь, это довольно странное состояние. Я вроде есть, но одновременно меня нет. То, что раньше было важным, отошло на второй план, а то, чего раньше я даже не знала, сейчас в приоритете. Если честно, то я сама ещё не до конца верю в то, что мы... что мы здесь. И если бы не папа и его поддержка... — Немного помолчав, но снова указав мне в тарелку, когда и я замерла, мама продолжила: — Я не грущу о прошлом и об утраченной жизни, во мне этого нет. Я жалею лишь о том, что ты так сильно горевала, и я не могла тебя утешить. Поверь, с утратой тела жизнь не кончается, она просто переходит на иной уровень. Мало кто знает, а ещё меньше, кто верит, но это так. К сожалению, мы с тобой сможем видеться и разговаривать лишь здесь, но ты уже сама знаешь — мы часть мировых потоков и мы будем с тобой везде. Даже если ты уедешь. Естественно, только на этом континенте мы обладаем теми фантастическими силами, что ты прочувствовала на себе, но и в иных местах мы кое-что можем. Мы там, где мы нужны потомкам. А теперь ешь быстренько, твой зайчонок уже поел и хочет поговорить.

— Ма-а-ам! — умудрившись снова покраснеть, когда мама назвала Кира так, как я называла его лишь мысленно, попутно поблагодарила всех богов, что у остальных призраков хватило тактичности не появляться и не портить мне утро.

Ни одного из них, кроме своих родителей, я не желала видеть. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

— Молчу-молчу. Ешь!

Ем.

Пока ела, всё думала о том, как дальше. К сожалению, я слишком большие надежды возлагала на моментальное решение проблемы с поиском преступника, но сейчас очень хорошо понимала, что придется по старинке — с помощью детективов и следователей. Увы, потоки не смогли дать ответ на всё, меня интересующее, они смогли лишь подсказать верное направление. Подсказка уже была — это ветвь Норколоуш. Но, наверное, я понимала слишком мало, чтобы осознать, зачем они это затеяли.

— Милая, боюсь, тут я тебе не могу ничем помочь. — Чуть поджавшая губы, мама была искренне расстроена. — Мы уже провели своё собственное расследование, естественно в меру своих сил и возможностей, но пока всё очень мутно. Либо они действительно решили ввергнуть континент в хаос, либо у них есть козырь, которого мы не знаем. К сожалению, часть клана ещё лет пятнадцать покинула страну, и никто из рода не знает, кто стоит во главе этого заговора. Участников как минимум пятеро и на троих из них папа даст тебе всю информацию, но насколько я знаю, они сейчас где-то в Северной Америке. Здесь же действовали в основном наёмные убийцы из людей, так что тебе придется потрудиться, чтобы выяснить правду и наказать.

Накажу, мама. Всех накажу. Мало не покажется.

— Я верю в тебя.

Улыбнувшись и подмигнув, мамочка встала и отошла, шепнув, что соберет род к двенадцати у выхода, а на её место уже через пару минут сел Кир.

— Очень необычная ипостась...

Не уловив, с одобрением он это сказал или с осуждением, я чуть поджала губы.

— Нет-нет, ты очень красива. Просто необычна. Непривычна взгляду. Тебе очень идёт это платье. И эти крылья... настоящая королева. — На мужские губы легла едва уловимая, но приободряющая улыбка, а затем он посерьезнел и добавил: — Я слышал ваш разговор. Обещаю, если понадобится — мы найдем каждого, и я лично допрошу и выпотрошу всех, кто окажется причастен к гибели твоих родных. Не переживай, не только ты заинтересована в скорейшем и максимально эффективном разбирательстве — Мировой Совет окажет тебе любую посильную помощь, потому что это в его интересах.

— Спасибо.

— Поела? Нам пора.

— Да, почти. — Начав слегка нервничать, я тем не менее наконец доела и решительно кивнула. — Всё, готова.

— Тогда прошу... — встав первым и подав мне руку, Кир учтиво кивнул. — Ваше Величество... — а затем его взгляд замер на моих ногах. — Позвольте узнать, туфли где?

Черт! Туфли!

С туфлями всё решилось очень быстро — они просто появились на столе. Уверена, это мама. Скептично оценив высоту каблука, я не стала рисковать на мягком мхе — взяла их в руки и именно так отправилась к выходу. Снежку подхватил Кир, потому что у меня рук уже не хватало.

На выходе же...

Первым стоял дед. Максимилиан Суровый.

А давайте без напутственной и напыщенной речи?

— Никакого воспитания... — еле слышно пробормотав себе под нос, продолжил призрак уже громче: — Ваше Величество Анналиррия, вы правы, все слова уже сказаны, все напутствия даны, причем прежде всего теми, кто имел на это больше всех прав. Я не слукавлю, если скажу, что последние годы жизни я очень жалел о принятом в сердцах решении... — мужчина замялся, и было видно, что ему трудно подобрать слова. — И всё же, я очень рад, что увидел вас здесь, Ваше Величество, и могу лично выразить вам свою радость по этому поводу. Да здравствует Королева!

Его последние слова повторил каждый присутствующий и после того, как смолк последний звук, призраки расступились, каменные створки распахнулись, и мне всё-таки пришлось надеть туфли.

Кстати удобные. Спасибо, мамуль.

Краем глаза отметив, что отец протянул Киру довольно пухлую папку с бумагами, и демону пришлось отпустить мою руку, я поняла, что дальше следует идти самой, и потихоньку пошла. Маршалл не отставал, но и не догонял, следуя на шаг позади.

Коридор мы прошли молча и так же молча распахнулись вторые двери, стоило мне лишь приблизиться к ним. А там...

Первым, кого я увидела, был бледный и невероятно взволнованный Мейден. За ним стояли ещё несколько высокопоставленных демонов, но как только каждый из них осознал, кого видит, они все без исключения преклонили колени.

Ну вот, начинается...

Следующие двадцать минут были одними из самых напряженных в моей жизни — я шла на выход из пещеры. Каждые три метра на моем пути попадались два воина с факелами, которые преклоняли передо мной колени и вставали лишь тогда, когда я продвигалась вперед метра на два. Мало того — они вставали в хвост процессии, которая молча следовала за мной и увеличивалась с каждым трехметровым отрезком на ещё двоих воинов в строгой серой форме с алой окантовкой.

Было очень неуютно, но я умудрялась почему-то ехидно радоваться тому, что первым за мной шел не кто-то там посторонний и абсолютно незнакомый из Временного Правительства или Мирового Совета, а Кирилл. Пожиратель, которому была оказана беспрецедентная честь быть правой рукой юной Королевы. И вскоре...

Многозначительно улыбнувшись своим мыслям, я сделала ещё шаг и вышла из пещеры под яркое полуденное солнце. Сегодня мой род постарался и погода была изумительной — невероятно тепло и ни облачка на безупречно лазурном небе.

Я насладилась лишь мгновением тишины, потому что в следующую секунду мир взорвался оглушительными приветственными воплями, в которых можно было различить несколько фраз: "Да здравствует, Королева", "Ура" и "Мы спасены".

Приклеив улыбку на губы, я кивала направо и налево, при этом внимательно слушая тихие подсказки Кира, что делать дальше.

— Прямо. Помедленнее. Анна, не скалься, улыбайся. Справа от тебя банковский сектор... Слева судостроительные верфи... Приветливей, Ваше Величество...

Кир, у меня сейчас скулы сведет!

Я шла пешком целый километр. Весь этот чертов километр я шла пешком, потому что вдоль дороги стояли те, кто желал видеть и лично заверить свою Королеву в том, что искренне рад видеть её в добром здравии.

Демоны, демоны, демоны... Немного таких малых народностей, как дриады, сильфиды, сирены (они были особенно рады), гномы, оборотни... Были даже люди, причем довольно много.

И все были рады.

Не знаю, насколько искренне, потому что под конец я уже автоматически переставляла ноги и улыбка была напрочь искусственной, но, в принципе, меня это волновало мало. Всё, что я хотела, так это дойти по этой затянувшейся красной ковровой дорожке (реально весь мой путь был выложен ковровой дорожкой!) до любой сидячей поверхности и желательно в уединенном месте.

Но увы...

Мои чаяния были тщетны — судя по тихим словам Кира, сказанным три секунды назад, в королевской резиденции меня ждал шикарнейший банкет, причем чуть ли не до глубокой ночи.

Ироды...

— Ваше Величество, позвольте...

Косо глянув на Мейдена, который пришел в себя и теперь выглядел невероятно важным и сосредоточенным, едва уловимо обозначила головой кивок. Наверное, надо быть чуть повежливее с тем, кто вроде как мой секретарь.

Интересно, если я начну капризничать и заявлю, что банкет вполне успешно может пройти и без меня, они сделают скидку на трудную ночь и тройное покушение?

Переведя взгляд на Кира, по его сочувствующему взгляду поняла, что нет.

Я ж говорю — ироды...

Мейден же на месте не стоял — лично показывал мне дорогу, идя слева и мы медленно, но уверенно шли уже по аллеям парка, примыкающего непосредственно ко дворцу. А дворец был шикарен...

Когда я была маленькая, часами рассматривая великолепные картинки внутреннего убранства, я очень хотела хотя бы раз в жизни пройтись по его коридорам. Черный, белый, розовый мрамор. Гранит и позолота. Утонченная вишня и величественный дуб. Ароматная ель и нежная липа. Всё только натуральное — камень, дерево и металлы.

А ещё полудрагоценные камни, которыми были инкрустированы витражи в галерее первого этажа, через которую нам пришлось пройти. Галерея предков...

Замерев у портрета отца, который был изображен на нём в парадном камзоле, с родовым мечом и выглядел как живой, я поняла, что первым делом закажу портрет мамы и прикажу повесить его рядом. Папа улыбнулся и одобрительно кивнул...

Ошалело сморгнув, перевела взгляд на своё сопровождение, но они терпеливо ждали, не смея мне указывать, что делать и как быстро идти. И лишь Кир весело подмигнул и кивнул в сторону следующих распахнутых дверей, за которыми нас ждал Большой Банкетный Зал.

Да помню я...

Вздохнув, но постаравшись сделать это не слишком громко, я улыбнулась ещё шире, хотя Мейден почему-то судорожно сглотнул, и уверенным шагом продолжила путь к трону, который стоял и терпеливо меня дожидался. Трон, на котором мне сегодня придется просидеть чертовых десять часов.

Я ж говорю — ироды!

Он смотрел и не мог насмотреться.

Невероятная...

Непостижимая...

И такая расстроенная, что не может никого никуда послать. Маленькая... Но такая величественная.

Красивая. Очень красивая.

Невероятно сильная.

На лице приветливая улыбка, а мысли лишь о том, чтобы Мейден прекратил улыбаться как идиот и представлять ей каждого подошедшего, решившего лично засвидетельствовать ей своё почтение и заверить в патриотизме и преданности.

Потерпи, ягодка, так положено.

Не вправе прикоснуться здесь и сейчас, он стоял у её правого плеча, бдительно сканируя каждого, рискнувшего подойти, и как мог изымал из воздуха её усталость и раздражение, но этого было ничтожно мало, чтобы помочь ей всерьёз.

Ничего-ничего... скоро всё это закончится, и ты сможешь нормально отдохнуть. Впереди почти вся ночь, а титулованных особ не принято будить и беспокоить слишком рано...

Особенно если они этого потребуют.

Титулованная особа должна быть милой, доброй и приветливой, а для этого ей необходимо проводить своё личное время максимально комфортно.

Уж он постарается.

Глава 19

Ближе к вечеру мой мозг атрофировался настолько, что сознание разделилось. Одна часть бесстрастно наблюдала за этим фарсом под названием "Вау, какое счастье, мы сегодня не сдохнем", вторая часть улыбалась, кивала и говорила красивые, вежливые слова, не зацикливаясь на то, с кем разговаривает. Мне было уже всё равно.

В какой-то неуловимый момент гости начали расходиться, прощаться, убеждать меня в том, что в самое ближайшее время ждут меня с ответным визитом в гости, на выставку, на презентацию, на ещё что-то...

И вдруг зал опустел окончательно.

Остекленевшим взглядом обведя огромное помещение, задумчиво наклонила голову. Что-то я...

— Ваше Величество... — тронув меня за плечо, Кир попытался привлечь моё внимание, но Мейден его опередил и, встав передо мной, протянул руку.

— Я помогу.

Пуся, как же ты мне за сегодня надоел...

Не знаю, что он увидел в моих глазах, может раздражение, может усталость, а может ту пустоту, которая помогла мне пережить этот сумасшедший день, но выражение его лица стало таким сочувствующим, что меня аж передернуло.

Ненавижу жалость.

— Спасибо, Мейден. — Не собираясь давать ему свою руку, я встала и ноги безбожно закололо многочисленными и невероятно болезненными иголочками, так что Кир едва успел подхватить меня за талию и не позволил упасть. — Я буду рада вашей помощи — покажите мне мои покои. Я устала.

Наверняка он хотел услышать не только это. Наверняка он уже тихо ненавидел Маршалла, который занял его место. Наверняка...

— Следуйте за мной. — Не показав и вида, что его задели мои слова, демон услужливо поклонился, развернулся и отправился прочь из зала, но не через центральные двери, а через боковые.

Я шла на одном упрямстве. Я шла только потому, что не желала показывать редким встречным, что королева устала и хочет на ручки. Прислуга, стража, какие-то незнакомые демоны... Все они замирали и склоняли головы при моём приближении, чем бы они ни занимались — просто шли, что-то несли, протирали полы, стояли на страже...

Мои покои находились на третьем этаже и занимали почти всё южное крыло. Не слишком притормаживая в проходных комнатах, Мейден лишь мельком обозначал их предназначение: общая гостиная, малая чайная, музыкальная комната, кабинет, малая гостиная, будуар, спальня, гардеробная, ванная...

— Ваши служанки, — мы прошли в спальню, которая своими размерами была едва ли меньше школьного спортзала, мужчина указал мне рукой на двух молодых девушек и одну женщину постарше, которые присели в низком книксене.

— Спасибо, Мейден. Скажите, как рано здесь наступает утро? Что запланировано на завтра?

— В ближайшую неделю будет составляться график мероприятий первоочередного значения, но каждое из них я буду согласовывать с вами лично. Сегодня у вас был очень насыщенный день и... — скупо улыбнувшись, мужчина пошел на уступку: — Можно сказать, что завтра у вас выходной. Отдыхайте, знакомьтесь с покоями, набирайтесь сил. Если я вам понадоблюсь — дайте знать через служанок.

— Спасибо. Обязательно.

Не став задерживаться, мужчина поклонился и ушел, но напоследок не удержался от пристального взгляда на Кира, видимо предлагая откланяться и ему.

Вот уж нет!

Проконтролировав, чтобы навязчивый Советник наконец ушел, причем окончательно, я хмуро глянула на замерших служанок и они, словно почуяв мой взгляд, отмерли и торопливо представились:

— Кристина.

— Мария.

— Саманта.

— Очень приятно. Все свободны.

— Но... — недоуменно переглянувшись, девушки снова посмотрели на меня, но несколько потерянно, — вам необходимо раздеться, принять ванну и поужинать...

— Обязательно. Ужин принести, оставить в малой гостиной. И чтобы до завтрашнего обеда я вас не видела. Понятно?

Невероятно понятливо покивав, служанки поторопились покинуть комнату, в которой нервно полыхала их новая королева и, наконец, мы остались одни.

Наконец-то!!!

— Кир, а где Снежка?

— Где-то здесь, я передал её служанкам и они обещали позаботиться. Спросишь завтра утром. — Не хуже меня, а может даже и лучше чувствуя, что мне сейчас необходимо, Кирилл довел меня до кровати, бережно усадил и крепко-крепко обнял. — Ну, всё-всё, расслабься. День завершен. Помочь тебе раздеться?

Да, если тебе не сложно... Кажется даже дышать тяжело, так меня это вымотало...

— Может, тогда обернешься? Крылья не мешают?

— Нет... Если обернусь, это заберет последние силы.

— Да, тогда немного погоди. — Аккуратно, но уверенно вынимая из моих волос шпильки и заколки и пальцами разбирая прядки, мужчина довольно быстро лишил меня прически и перешел к платью. Но на нём немного застопорился. — Не пойму, где застёжка?

— Её здесь нет, — с трудом припоминая, как меня одевала мама, я интуитивно встала, придерживаемая Киром за талию и провела пальцами по бокам и закончила тем, что чуть сжала ткань на бёдрах.

Платье вспыхнуло мерцающим облачком и пропало. Ну и хорошо.

Господи, как же полегчало!

Только сейчас я поняла, что платье было очень тяжелым и давило. Тугой корсет, богатая вышивка золотыми нитями и драгоценными камнями... Всё, больше никогда!

— Идём, ягодка, смоем с тебя усталость дня. — Не став дожидаться, пока я смогу сделать шаг, Кир подхватил меня на руки и отправился в ванную, которая своими размерами мало уступала спальне. В ней обнаружился огромный бассейн в окружении многочисленных цветущих растений, вместительное джакузи на пятерых меня, резная ванна, выточенная из какого-то камня и душевая кабина. — Что выбираешь?

— Давай джакузи... — Наверное, я слишком устала и просто не могла позволить ему отпустить хотя бы на миг, поэтому тихо добавила, с надеждой заглянув в его глаза: — Вместе.

Вместо ответа он едва уловимо, но так пленительно улыбнулся, что у меня перехватило дыхание. И почему я раньше не замечала, какие у него красивые губы...

В джакузи я переместилась как-то неуловимо. Вот только что ещё была в его руках, а вот я уже без туфель, без белья и в воде. Ему понадобилось едва ли двадцать секунд, чтобы избавиться от своей одежды и скользнуть рядом, а затем и вовсе перетянуть меня к себе на колени и снова крепко обнять.

Вот оно, счастье...

Тепло, нежно, невероятно комфортно и... и с пузырьками.

Какие-то глупые мысли.

— Мне они нравятся. Они очень уютные. — Погладив меня по плечу, Кир шепнул: — Убирай крылья, им не нравится вода. Не переживай, удержу.

Ну, смотри...

Зажмурившись, потому что иначе сосредоточиться вообще не получалось, я попыталась вспомнить, каково это — быть человеком. Удалось, но далеко не сразу. Огню нравилось быть снаружи, крылья не желали прятаться в тесную человеческую оболочку, рога начали противно зудеть, а хвостик так и вовсе вцепился в ногу Кира, отказываясь выполнять команду на оборот. Нет, ну это слишком! Я что, уже не хозяйка своего тела?!

Рыкнув и сосредоточившись, я смогла в приказном порядке заставить своенравные конечности подчиниться своей хозяйке, но это отняло последние силы — я стала человеком, но человеком безвольным и амебообразным.

Зай, только удержи, а то утону...

— Без проблем, — поудобнее перехватив меня за подмышки, демон окончательно положил меня на себя, разместив свой подбородок на моём плече. — Думаю, спрашивать о том, помыть мне тебя или нет, бессмысленно?

О, да...

Делай, что хочешь, а я пока растворюсь в пузырьках... и в тебе...

Что хочешь? Ай, как неосмотрительно, ягодка.

Хочет он многое.

Но не сейчас, не так.

Самые кончики пальцев, едва касаясь, скользили по бархатной, девичьей коже, забирая усталость и неуверенность. Губы почти неуловимо целовали симпатичное розовое ушко, отчего мочку чуть покалывало иголочками, и ягодка улыбалась во сне.

Мягко, нежно, умиротворенно.

Его ежевичный наркотик, на который он подсел окончательно и бесповоротно.

Интересно, как быстро они попытаются его скомпрометировать в её глазах, и хватит ли им смелости пойти против него открыто?

Усмехнувшись не самым радостным мыслям, мужчина прикрыл глаза, полыхнувшие Силой.

Ещё ни у кого не получалось отнять у Пожирателей то, что они решали оставить себе.

Никогда.

— М-м-м...

Было так хорошо...

Было очень хорошо. Мягко, тепло, уютно. Не было ни грамма усталости, лишь томная ленивость.

— Доброе утро.

И тебе. Ты где?

Не открывая глаз, я беспечно потянулась, отчетливо понимая, что голос раздался откуда-то издалека. Я не чувствовала ни капли стеснения, потому что не видела в этом смысла. Кир так быстро и неуловимо, но так надежно приучил меня к своему присутствию, что я бы наверное намного больше испугалась или растерялась, если бы не услышала его утреннее приветствие сразу после пробуждения.

— Уже рядом. — Кровать чуть прогнулась под его весом, и я на ощупь нашла его руку. — Будешь вставать?

— Неа. Лениво. — Отнекавшись и сморщив носик, я прекрасно понимала, что вру самой себе и конечно же я встану и займусь всем, чем необходимо... Но могла я хотя бы помечтать?

— Мечтать очень полезно, — мужские пальцы едва уловимо погладили мои и пропали.

Однако их почти сразу заменили губы, которые абсолютно неожиданно поцеловали мою лопатку, потому что я лежала на животе.

Ойкнув, поскольку этого я точно не ожидала, больше ничего сделать не смогла — просто не захотела. Он целовал так нежно, так страстно... И чуть повыше... И... Да-а-а...

Выгнув шею, чтобы он без проблем продолжал то, что хотел сам, и без сомнения хотела я, не удержалась от стона. Это было та-а-ак здорово...

— Я бы и рад никогда не останавливаться...

Смысл слов, прозвучавших мне прямо на ухо, сначала не дошел до моего разума, но когда поцелуи прекратились, я возмущенно повернула голову и, наконец, открыла глаза, чтобы поинтересоваться: "Почему это?!".

— Потому что тогда это будет неправильно.

О? Что значит, неправильно? А как правильно? Зайчонок, ты вообще, о чём?!!

Перевернувшись на спину, я не знала, какими словами выразить своё возмущение, поэтому негодовала молча. Кир, что за эгоизм? Возбудим и не дадим? Так вроде из нас двоих я девушка, а не ты!

— Верно. Поэтому именно я и слежу за твоей нравственностью.

— А зачем тогда целовать начал?

— Не удержался. У тебя на лопатке такая красивая татуировка...

— Ой, у меня этих татуировок!

— Да-да, и большинство из них не для широкой публики.

— Ох, ну простите! Я когда в десять лет подтверждала свою первую ступень, то не планировала, что в двадцать три стану королевой! — Возмутившись до глубины души, я недовольно рыкнула: — Кстати!

— М?

— Почему ты мне не сказал, что почти виконт?

— Потому что не был в этом уверен. Я никогда и ничего не утверждаю, пока не уверен сам.

Мужчина чуть поморщился и отстранился, а затем сел, хотя до этого почти лежал на мне.

— Ясно. Так... Ничего не знаю, но виконтом ты не будешь — как минимум графом. С тебя красивое обоснование, с меня подпись и волшебный пендель исполнителям. Ну и гнев в случае отказа выполнять мою королевскую волю. — Стараясь не обижаться на его действия, которые в принципе были правильными, но такими неуместными здесь и сейчас, я тщательно раздумывала о чем угодно, лишь бы не о своих чувствах и обидах. — Так... Не в курсе, как позвать служанок и попросить завтрак? Есть хочу, ужас!

— Очень просто, они неподалеку, в одной из подсобных комнат. Достаточно нажать звонок, он на тумбочке — они услышат и подойдут. — Не торопясь уходить, да и вообще одеваться (он был в одних плавках, и я не могла не смотреть на его грудь и невероятно завлекательные кудряшки волос), Кир чему-то грустно усмехнулся. — Ягодка, ты не представляешь...

И замолчал.

— Что?

— Ты ошибаешься.

— В чём? — Недоуменно нахмурившись на его странные намеки, я требовательно переспросила: — Кирилл, в чём дело? В чём я ошибаюсь?

— Официальный брак между нами не будет возможен даже в том случае, если я стану графом.

Наверное, я должна была смутиться, что он выловил из моих мыслей то, о чём я раздумывала уже всерьез, не зная его собственных намерений, но на самом деле я возмутилась:

— Это ещё почему?!

— Потому что предки против. Если брак не одобрят предки — он не будет считаться действительным.

— Ах, значит, против? — я сразу поняла, о чём он говорит, и недовольно поджала губы.

Вот значит, о чём они разговаривали, пока я плавала в континентальных потоках. Тогда я уловила лишь пару слов о несостоявшемся титуловании, и после уплыла далеко-далеко...

— И ты так спокоен? Почему ты так спокоен? Или тебе всё равно? — я завелась с пол-оборота и затягивающееся молчание того, кого я... кому я... а он... — Кир!

— Нет, ягодка. Мне не всё равно. Мне далеко не всё равно. А ты успокойся. — Посуровев взглядом, мужчина снова наклонился и, глядя чётко в мои хмурые глаза, уверенно продолжил: — Сейчас у меня нет права на ошибку. Поверь, против не только предки — против абсолютно все, кроме тебя. Если я оступлюсь, если они увидят хоть один шанс избавить тебя от моего общества — они это сделают. Я не собираюсь давать им этот шанс. Сначала мы с тобой упрочим свои позиции, дадим им понять, что ты не марионетка, найдем и уничтожим предателей короны и только после этого займемся личной жизнью. Поверь, я не меньше тебя желаю заняться ею прямо сейчас. — Неожиданно крепко поцеловав и тем самым окончательно дезориентировав, Кир отстранился и с улыбкой пробормотал: — А может даже и больше... Но!

Я ненавижу твои "но"!

— Увы, обычно они бывают всегда. — Сейчас он улыбался так мягко и говорил так ласково, что мне стало обидней ещё больше. Я не для того становилась королевой и спасала этот чертов континент, чтобы мне запрещали целовать того, кто... — А вслух скажешь?

Нет. Не скажу.

— Разве можно этого стесняться? — шепот стал искушающим и во мне моментально всколыхнулись не самые приличные желания.

— А ты? Почему только я? Почему не ты?

— Я? — изобразив непонимание, но не слишком правдиво, демон прикрыл глаза, внутри которых зажглись странные, незнакомые огоньки. — Хм... Что ж, раз ты настаиваешь...

— Ваше Величество?!

Вздрогнув всем телом, когда от дверей сначала раздался звонкий голос служанки, а затем испуганное ойканье, я глубоко вздохнула. Что за проходной двор?!

— Вот это я и имел в виду, — прошептав тихо, но крайне недовольно, Кир сел, но стесняться нам уже было некого — служанка сбежала.

Ну и что хотела?

— Время к обеду, наверное, хотела уточнить — будешь ли ты вставать, одеваться и завтракать. Здесь так положено — ни шагу без контроля слуг, лакеев и Советников.

Так, ничего не знаю! Убиваем всех виновных, отрекаюсь и уезжаем отсюда в родной город!

— Для начала было бы неплохо одеться... — иронично качнув головой, Кир встал и направился в сторону ванной.

А ну, стоять!

— О? — наверное, мой мысленный вопль был чересчур громким, потому что демон замер, даже не закончив шаг, а затем удивленно обернулся.

Говори! Говори сейчас же!

— Ваше Величество изволит гневаться? — я не поняла, что снова промелькнуло в его глазах, но его губы изогнулись в добродушной усмешке. — Не могу противиться вашему приказу, леди. Итак...

И замолчал.

Нет, ты издеваешься?!

— Люблю. Да-да. Люблю. Ты это хотела услышать, моя королева?

Я... да. Но я, кажется, не расслышала. А можно повторить? Ну... это... для глухоньких? Для ещё не проснувшихся? А?

Я всё ещё пыталась вникнуть в его слова, а он уже развернулся и, смеясь, скрылся в ванной, даже не потрудившись прикрыть за собой дверь, так что я прекрасно расслышала и звук льющейся воды и то, как он запел довольно популярную песню, причем весьма профессионально.

Хм... ни разу не слышала, как он поёт. Однако!

Но!

Он неправильно сказал, я хочу по-другому!

Коварно прищурившись, я откинула одеяло в сторону, решительно встала и направилась в ванную. Зашла, плотно прикрыла за собой дверь...

Ну, всё, если какой-нибудь смертник сюда зайдет, я ему не завидую!

— Ты была бы идеальной преступницей, если бы не думала так громко. — Он стоял ко мне спиной, но стоило мне протянуть к нему руки, как резко обернулся, и я даже пискнуть не успела, как оказалась рядом, полностью обезвреженная.

— Я специально! Чтобы тебе стыдно было! — высокомерно фыркнув, я умудрилась сделать это так неудачно, что в рот попала вода из душа, и пришлось отплёвываться. — Так! Тебе стыдно?

— О-о-очень!

Смешно ему!

— Тихо-тихо, не заводись. Иди лучше ко мне. — Кир отпустил мои руки, вместо этого расположив свои ладони на моих бедрах, и несколько раз провел пальцами вверх-вниз. — Ты что задумала, ягодка? И как ты только можешь такое думать?

Мои мысли! Хочу и думаю! И вообще...

Это могло быть моё упрямство. Это могла быть моя порывистость. Но жалеть и отступать я не собиралась. Сам виноват!

— Не поверишь, никогда раньше ни в чём не был виноват... — он ещё успел ответить, а я уже вставала на цыпочки и тянулась вверх, параллельно давя ему на плечи и заставляя стать ниже и доступнее.

И даже вода, льющаяся сверху, не отвлекала меня от главного — от его губ и рук.

Я сделала это!

Я дотянулась, а затем мир замер отдалился от нас далеко-далеко.

Мягкие, ласковые и одновременно твёрдые и уверенные губы. Горячие, вездесущие руки. От его ласк, которые очень быстро стали настойчивыми и распаляющими, закружилась голова и запела душа. Я так хотела этого, господи, как же я этого хотела!

И плевать на...

Кир резко замер и глухо чертыхнулся.

Что?

Отстранился, прислушался. Поднял палец к губам и посуровел взглядом.

Только не говори, что к нам гости?!

Скривил губы и едва уловимо кивнул.

Суки! Нет, это совсем за рамки! Сейчас как выйду! Как разнесу всё к чертям!

Ипостась сменилась сама почти без моего участия. Огонь полыхал так яростно, что вода, попадая на мою кожу, начинала шипеть и превращалась в пар. Да как они смеют?! Это моя жизнь! Моя личная жизнь!!!

Очнулась я от того, что Кир очень больно укусил меня за ухо. Эй!

Возмущенно рыкнув, я стукнула по мужской груди кулачком, но в его глазах было столько укоризны, что я остыла почти сразу и даже слегка устыдилась. Да, ты прав, зайчонок. Прости. Ясная голова и трезвый ум. Помню. Но не могу.

Закрыв глаза, я уткнулась лбом в его плечо и, сосредоточившись, убрала свою гневающуюся огненную ипостась. Не время. Ты прав, сначала дело. Но если эти козлы рискнут заявить о том, что мне нужен муж и предъявят одобренного кандидата... Если им будешь не ты, он умрёт.

На эту мою незаконопослушную мысль Кир иронично хмыкнул, затем крепко поцеловал, но поцелуй затягивать не стал. Вместо этого отстранился, быстро вымыл мою гневно пыхтящую тушку, вручил зубную щетку, и пока я завершала утренние процедуры, он тоже не стоял на месте — вытирался и одевался.

Для меня в ванне тоже нашлась одежда, которую мне вручил уже полностью одетый в костюм Кир, после того, как я насухо вытерлась — нижнее бельё, длинный шелковый халат в ало-золотых тонах и тапочки. Мои кстати. С помпончиками. Ну, хоть что-то хорошее!

Так, а теперь идём, покараем первого смертника!

На СИ выложено 2/3 романа. Полный файл находится на Призрачных мирах, Feisovet