Дракон-1. Дракон цвета крови

— Ладно. Я Матиасу скажу, что ты влюблена, но в третьекурсника. И намекну, что за девушками ухаживать надо. До конца года ты время получишь. Я постараюсь убедить братца, что надо не давить, и с родителями поработаю. Расскажу им, какая ты страшная и бедная.

В благотворительность я давненько не верила. С института.

— Что взамен?

Мариса опустила глаза.

— Каэтана.... Научи меня драться?

Я глаза, наоборот, выпучила. Не хуже рака.

— Че-го?

— Я... я хочу уметь защитить себя. Вот, как ты! Ты же Эстебана... я его видела! У него нога в лубках, у него позвоночник поврежден, он сейчас лежит, и лежать ему долго.

Хм? Хорошая здесь медицина, у нас бы вообще не откачали. Я постаралась.

— Кстати, он на меня злится?

— Он тобой восхищается. Говорит, что ты — первая такая на его памяти.

— Тьфу ты, зараза!

Мариса уже откровенно издевалась.

— Поклонники множатся, Кордова?

— И на тебя тьфу. Два раза, — отгавкнулась я. Вот чего этим идиотам на месте не сиделось? — Ты думаешь, если мужу морду набьешь, больше любить будет?

Мариса поставила чашку с кофе. И посмотрела на меня так, что аж уши покраснели. Столько всего было в ее глазах.

— Нет. Просто... так страшно быть полностью беззащитной. Каэтана, помоги мне. Пожалуйста.

Я — дура?

Вот в этом я даже и не сомневалась. Что я могла на это ответить?

Чертову прорву всего. А я... я сказала:

— Ладно.

Точно, дура.

Мариса так рассиялась, что мне даже страшно стало. А в дверь душевой постучали изнутри.

— Можно?

* * *

Олинда!

Ее тут точно не хватало!

— А тебе чего? — нелюбезно буркнула я.

— Кофе, разумеется. Мне понравилось. И уроки потом под него хорошо учились, — сообщила нахалка. — О, вареньице? Абрикосовое? Ложка есть?

— А совесть есть? — поинтересовалась я, чтобы не треснуть ложкой нахалку. — Подслушивала?

— Осведомлялась. Двери тонкие, а вообще... запах кофе привел. Вот я и услышала. Не специально.

Я только вздохнула. И поставила перед Олиндой еще одну чашечку.

— Пей, и постарайся не разболтать, что здесь услышала. Сама понимаешь, Марисе такое ни к чему. У нее помолвка скоро, потом выпуск...

— Вот. А у меня — не так, чтобы скоро. И про Матиаса я знаю.

— Откуда? — взвыла я.

— Так это ж секрет, — Олинда оказалась девушкой с юмором. — не сомневайся, через неделю будут знать даже драконы.

— Ыыыыыыы! — искренне сказала я. — И что со мной тогда сделают?

— Ничего. А что с тобой можно сделать? Матиас всю вину взял на себя, ты ни при чем. Ну, сплетни пойдут, но и только...

— Допустим, — вздохнула я. — Все равно, лучше помолчи. Ладно?

— Хорошо. А меня ты обороняться научишь? Тогда я тебе даже ссадины прощу.

Я схватилась за голову. Потом покосилась на дверь — и вздохнула еще громче.

— Заходите. Сейчас кофе сварю.

Второй раз приглашать не пришлось. И Фатима, и Севилла явились, как из-под земли. Даже немного смущенные.

— Каэ, мы правда, не подслушивали... так получилось.

— Что само случилось, — вздохнула я, понимая, что от этого мне никуда уже не деться.

— Ну да, — Подтвердила Севилла. Сейчас она выглядела вполне заинтересованной. — Да, мы услышали про Матиаса... а нас ты научишь?

Я закатила глаза.

— Девочки, вот что у вас за манера — научишь? Дело же не в ударах, поймите! Тут другое... допустим, я вас научу, что врага надо бить в глаза. Двумя пальцами, — я изобразила нужный жест, классическую 'козу'. — Вы отработаете удар, а потом к вам подойдет кто-то...

— И мы ударим? — пискнула Фатима.

— Ага, ударите. Вот представь себе, пальцы, натыкаются на глазные яблоки, те упруго проминаются, потом поддаются, ты прорываешь оболочку, и пальцы погружаются внутрь...

Севилла сбледнула — и бросилась в уборную. Хорошо, что я ей кофе еще не налила.

— К-каэ! Хватит говорить гадости! — возмутилась Мариса. У нее нервы были покрепче, но это и понятно. Поживи в местном гадюшнике! Наработаешь невозмутимость!

— А что такого? Понимаешь, знать куда и как ударить — это даже не половина дела. Еще нужна решимость покалечить или убить человека. Не дурь, а именно решимость. А потом вам еще жить с этим.

— Ты ведь живешь?

— И дальше буду. Те четверо меня не плюшками шли угощать. Они бы меня искалечили, изуродовали и откупились деньгами. А мне это не нравится, — отрезала я. — так что нет. Я не сожалею. Но это я. И, переходя дальше к теории. Надо знать, куда и когда ударить. Надо рассчитать, кого ударить. Если бы я покалечила кого-то из двух других... как их?

— Джусто Соуза и Арчибальдо Бареси — подсказала Мариса. — Нет, Матиас бы просто заставил тебя за это заплатить.

— Вот. Знать — как. Знать — кого. Не испытывать сомнений, нападая первой. Не испытывать угрызений совести после драки. И это еще далеко не весь список. Вы к этому готовы?

Девушки переглядывались. И правильно, скажи хоть одна из них, что готова, вылетела бы из комнаты вперед своего визга.

Не готовы они к этому. Как и я не была готова много лет тому назад. Я тренировалась, я бывала в опасности, я знаю, что такое угроза жизни. Поэтому я и готова бить первой. А девочкам еще долго с этим бороться. И может быть, такое умение придет, только когда будут угрожать их жизни, или их близким. Или когда им серьезно достанется в драке... да, и такое бывает.

Но то психологическая готовность. Ее я могу дать разве что в основах. А вот знание болевых точек и поставленные удары — это проще. Это физическое воздействие, это можно наработать.

— А еще надо уметь терпеть боль. И осознавать, что когда вы лезете в драку, вас так же могут убить, покалечить... это понятно?

Это озвучено. Понимание — это немного другое. Поэтому речь я решила подытожить.

— Даю вам три дня. Подумайте сами, готовы вы на это пойти — или нет. Это долго, трудно, болезненно, и не факт, что вам пригодится. К тому же, даром я учить не буду. Вот, с Марисой у нас договор. Она мне, я ей. Так еще куда ни шло. А что вы мне можете предложить? Денег — не надо.

Девушки задумчиво переглянулись еще раз.

— Вот. Поэтому пейте кофе — и пойдем делать уроки. Завтра математика, а у меня еще дракон не валялся.

— Ты можешь математику и вовсе не делать, — завистливо вздохнула Фатима. — Раэн Ледесма в тебе души не чает.

Я только головой покачала.

— Именно потому и надо ее делать.

С раэном Ледесма мы действительно нашли друг друга.

Он подкидывал задачки мне, я ему. Математику здесь знали, но не всю. К примеру, о том, что такое квадрат знали, но таблицу квадратов не составили.

Формулы сокращенного умножения здесь были, но далеко не все. Тервер развивали, а вот с логарифмами — швах. А еще я думала о шахматах.

Сделать их несложно, написать правила и подарить раэну Ледесма. Вот уж где раздолье будет! Ну или с шашек начать. Здесь их не знают.

Останавливает только одна мысль. За мои личные идеи это никак не выдашь, а рассекречиваться неохота. Ладно еще — математика. Хотя и тут осторожность соблюдать приходится. Но что-то большее?

Не стоит.

Девушки разошлись.

Я подошла к окну, посмотрела на небо.

С моря летели драконы. Клином.

Какие же они красивые! Я вот еще немного почитаю про драконов, а там и знакомиться пойду. Интересно же! И плевать на все приличия. Это — Драконы!

Интерлюдия.

— И кто это вас так отделал, молодой человек? Может, все же расскажете правду? Без этих глупостях о драке.

Эс Хавьер смотрел крайне ехидно. Матиас сощурился.

— Мы с другом подрались. Да, Гил?

— Да, — прогудел здоровяк с соседней кровати. — Это... бывает!

— Бывает, — милейшим тоном согласился эс Хавьер. — И лечить будем. В этом году о драконах можете забыть. Решительно.

— Это не вам решать! — вспыхнул Матиас.

— Мне в том числе. А я уже поставил в известность ректора. Мне такие идиоты не нужны. И сами покалечитесь, и драконов угробите. Мы — крыло. И действовать придется в единой связке. А вы что устроили? Так что драконы только на следующий год.

Парни мрачно переглянулись.

Эс Хавьер еще немного поулыбался и ушел.

— Полукровка. Ублюдок, — прошипел Матиас, когда за ним закрылась дверь.

Эстебан только фыркнул.

— Да ну его...

И принялся разминать мышцы, как показали. Лежать ему предстояло достаточно долго, и если бездействовать, и руки и ноги поусохнут. А не хотелось. Красивого рельефа добиться сложно!

Эстебан столько вложил в формирование своего тела! В двадцать первом веке его бы назвали бодибилдером, но тут не было такого слова. Фейервальд в этом отношении вообще крайне отсталый мир, — не преминула бы съязвить Каэтана. — Ни феминизма, ни бодибилдерства, ни секс-меньшинств, и ведь живут же люди!

Эстебан об этом так или иначе не подозревал. И занимался собой.

В дверь постучали. Парень накинул простыню, дверь приоткрылась и внутрь вошла Мариса.

— Мальчики, я вам гостинчик с кухни принесла. Попросила поварих испечь.

Булочки с орехами парни оценили по достоинству. И крыжовенное варенье тоже. Не мясо, конечно, но чего от бабы ждать? И так неплохо — через пять минут в корзине только запах остался.

— Спасибо, эсса, — поблагодарил Эстебан.

Матиас внимательно смотрел на сестру. Мариса кивнула головой.

— Да, я поговорила с Каэтаной. Матти, ты прости, но пока у тебя ничего не выйдет.

— Это еще почему?

— Каэтана влюблена по уши.

— В кого!? — возмутился Матиас. Что за бабы такие пошли? Отвернуться не успеешь... кто... да когда ее накрыть успело?

— Эс Эдгардо Молина. Слышал о таком?

Матиаса перекосило.

Слышал? Видел! Сам восхищался... Каэтану даже за плохой вкус не осудишь. Звезда Академии, красавец, умница, прирожденный драконарий, его даже эс Хавьер хвалит, а уж к этому в милость попасть и вовсе нереально. Знает он, что ли, что-то про Каэтану? Да нет, откуда бы? Тогда б им точно нагорело, могли бы и отчислить. А так пока без драконов? Ладно, это Матиас переживет.

— Сдался ей этот...

— Этот? Сдался, — согласилась Мариса. — Вроде бы она пока не помолвлена, но ты же понимаешь, что родители не одобрят?

Матиас пока над этим не задумывался.

— Ну...

— Кордова бедны. Связей у них мало, разве что древность рода, но и то... сколько там? Поколений двадцать? Тридцать? Не знаю, не знаю. Отца таким образом не убедишь. Портреты предков есть не будешь, так, братик?

Мариса талантливо изобразила отца, и Матиас аж передернулся.

— И что ты предлагаешь?

— Поухаживай за девушкой. А то окажется, что ты за, а все остальные против. Каэтана против — ты ей не нравишься.

Матиас сморщился, но спорить с этим было сложно. Вот уж правда, насмешки, издевательства, попытка изнасилования... просто идеальная основа для любви! Если ваша девушка слабоумная — можете не стесняться. И даже цветочков не надо, разве что голой попой в розы.

Романтика!

— Родители будут против... ну, ты понял. Отец Каэтаны? Он... ходят слухи, что он странный. Ты слышал сам, наверное.

— Ученый, да, — согласился Матиас. А насчет странности... так свою дочь изуродовать? Тут не просто странным нужно быть, а полным идиотом.

— Вот и думай сам. Согласится такой — или нет? Договорятся они с отцом?

Матиас в этом искренне сомневался.

— Ладно-ладно. Я понял. Спасибо, Мари.

— Кто о тебе еще позаботится, кроме сестры? — вздохнула Мариса. — Сильно болит?

— Ну... есть еще.

Матиас лечился, но Каэтана хорошо его сумкой приложила. И голова еще кружилась, и даже читать ничего было нельзя. Так что визит сестры хоть чуточку развеял скуку.

Матиас и не подумал про друга. А Эстебан Гил слушал очень внимательно. Девушкой, которая смогла его уронить, стоило заняться. Нет-нет, не в том смысле!

Только в хорошем!

Эстебан ценил силу, ловкость, боевые искусства. И то, что он оказался в пару минут повержен девчонкой? Да еще такой хрупкой?

Таких мало. И род у него не так, чтобы древний, и родители не чванливые... может, удастся договориться? Не откажут им Кордова?

Надо поговорить.

И с эсом Хавьером тоже. Может, их все же в этом году допустят к драконам? А?

Но вслух Эстебан ничего не сказал. Не до того ему было. Мышцы разминать надо.

Глава 4

Чем вся эта ситуация могла закончиться? Да только одним. Ровно через три дня в моей комнате снова собрался тот же списочный состав.

Севилла, Фатима, Олинда, Мариса.

Что я попробовала сделать?

Повторить все отговорки! Естественно!

— Девочки, я понимаю, что вам не понравится происходящее. Это тяжело, сложно, это... я честно скажу, вам это может и не понадобится. Подумайте еще раз, — честно предупредила я. — Если вы решите учиться, вам придется начать с себя. С зарядки, тренировок, растяжки, подготовки... это не сразу удар-удар, это много потраченного времени. Вашего времени.

— Мы готовы тратить время, — Олинда говорила решительно. — Меня ты тогда... тоже так?

— Тебя я калечить не хотела.

— Но могла?

Я улыбнулась уголками губ.

— Олинда, ты же не думаешь, что я повернусь спиной к противнику?

Девушки переглянулись. Кажется, Олинда ощутила себя дурой.

— Но это так выглядело...

— Правильно. Играть тоже надо уметь.

Эта мысль девочкам в голову не приходила.

Я всхлипнула, упала на колени, из глаз покатились слезы.

— Умоляю, пожалейте меня! Ноги целовать буду, рабыней вашей буду, что хотите сделаю...

Девушки смотрели в тихом ошалении, а я тем временем подползла к лодыжкам Марисы. И обозначила жесткий хват.

— Рывок — и ты, подруга, полетишь головой вперед. Возможно, сломаешь при этом шею. А если нет — я добью. Лежачего и оглушенного. И с мужчиной так же пройдет. Поняли?

Севилла покачала головой.

— Никогда бы не подумала.

— Ты слабее многих, так пользуйся своей слабостью. Будем считать это внеплановым уроком., — махнула я рукой.

Четыре пары глаз смотрели серьезно.

— Каэтана, а что ты хочешь? За свои умения, чтобы нас научить?

Я потерла лоб.

Ладно, обдумала я этот вопрос. И знала, что попросить.

— Я хочу несколько вещей. Первое — сохранение тайны. Я учу — вы молчите. Согласны?

— Согласны, — за всех отозвалась Мариса.

— Второе — слушаться меня в том, что касается учебы. Безоговорочно. Скажу отжиматься — будете. Скажу бежать — побежите.

Ответом мне были согласные кивки.

— Третье. Если мне понадобится помощь — покопаться в библиотеке или что-то найти, навести справки... вы постараетесь мне помочь. В той мере, в которой это не будет вредить вашим семьям и вам.

На это девочки тоже были согласны.

— Тогда буду вас учить. И бить, и играть... сами напросились.

Зловещая ухмылка у меня получилась. Но девочек не напугала.

— Каэ, — Севилла заговорила первой. — А ты справилась без этого всего.

— Я умею бить. И знаю, куда и как. Вы пока не умеете.

— А научить ты нас сможешь?

— Смогу. Но еще я знаю возможности своего тела. Если Мариса расспросит брата, она узнает, что я никого из них не била голыми руками. Вот, посмотрите, — я показала сумку. Та пошла по рукам, девушки осматривали ее, думали...