Уравнение любви

А спустя несколько секунд мне стало не до веселья, когда я случайно встретился взглядом с серыми глазами. Окружающий мир перестал существовать: стихли звуки, поблекли краски... он стал фоном, без которого можно обойтись, сосредоточив все внимание на лице напротив... Ощущение было такое, словно мне хорошенько дали под дых, заставив разом выдохнуть весь воздух и задохнуться пустотой. Сердце, замерев на мгновение, принялось колотиться о грудную клетку как сумасшедшее и если бы не Оля, тянувшая меня на буксире, то я бы замер на месте и мне бы понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

На Сергее был красивый строгий костюм темно серого цвета в тонкую элегантную полоску. Белоснежная рубашка, свободно расстегнутая на несколько верхних пуговиц, лишь подчеркивала стиль костюма и красиво оттеняла смуглую кожу. И я в первый раз в жизни не мог оторвать от парня глаз. Но не только потому, что он потрясающе выглядел. Главная причина заключалась в том, что это был МОЙ парень, мой любимый человек и эта простая мысль настолько меня потрясла, что я с трудом нашел в себе силы поздороваться, когда мы наконец-то подошли к ребятам. Дима, широко улыбнувшись и выступив вперед, приветливо хлопнул меня по плечу:

— Привет, Лекс! А мы уже начали беспокоиться, куда это ты подевался. Даже поступило несколько предложений разделиться и отправиться на твои поиски, — причем по его тону было совершенно не понятно, говорит он серьезно или как обычно просто придуривается.

С явным интересом посмотрев на Олю и приложив правую руку к сердцу, Дима громко продолжил:

— О, прекрасная незнакомка, позвольте от лица всех присутствующих выразить вам благодарность за поимку и доставку сего субъекта в наши руки. И в знак этой самой благодарности достойнейший из присутствующих просит у вас согласия быть вашим кавалером на следующим за церемонией праздничном мероприятии, которое вы почтите своим присутствием... ведь вы там будете? — уже не так уверенно закончил кавалер.

— Да. И я с удовольствием приму ваше приглашение... — подыграла ему Оля, сделав шуточный реверанс.

С трудом улавливая смысл разговора, я старательно делал вид, что меня очень интересует все то, что происходит вокруг, только бы больше не встречаться с серыми глазами. Но каждой напряженной клеточкой тела я чувствовал на себе их внимательный изучающий взгляд. Ощущение было такое, словно я стою под прицелом, и в любой момент может раздаться выстрел. Только вот я совсем не был уверен, чего мне больше хочется: чтобы Сергей меня игнорировал и вел себя как ни в чем не бывало, как будто мы едва знакомы или сказал, сделал бы что-нибудь, чтобы разрушить это чувство отчужденности, вставшее между нами холодной стеной и плевать на последствия.

От размышлений меня отвлекла Света:

— Ты чего такой кислый? Волнуешься?

— Ну, по-моему, еще рано переживать, — вмешался Тема, щелкнув девушку по носу, и получив, в свою очередь, легкий подзатыльник.

— Дурачье! Макияж испортишь!

Я не удержался от улыбки. Мы все с таким нетерпением ждали этот день и сейчас, стоя здесь, не верится, что он наконец-то наступил. Внутри все трепещет от волнения и радости, но каждый из нас знает, что спустя какое-то время, а может быть уже завтра, мы будем вспоминать этот день с грустью и сожалениями. Словно все то, что еще вчера было цветным рисунком, таким живым и ярким, сегодня превращается в черно-белую фотографию — неопровержимое доказательство того, что прошлое невозможно вернуть, лишь сохранить его размытое отражение в воспоминаниях...

Так мучительно находиться рядом с ним и не иметь возможности подойти, прикоснуться к руке, открыто заглянуть в глаза, чтобы прочесть там все то, что он сейчас чувствует. Так трудно на что-нибудь решиться, когда тебя не оставляют в покое сомнения в искренности другого человека, и одновременно с этим терзают сожаления о в пустую потраченном времени, как будто ты можешь чувствовать, как оно бежит мимо, задевая легким касанием рукава, каждый раз унося с собой частичку чего-то важного, недосказанного. А раненая гордость и какое-то детское упрямство не позволяют первому сделать шаг навстречу и разорвать замкнутый круг... На мгновение прикрываю глаза, чувствуя себя таким слабым и уязвимым... Почему он молчит?.. Закусив губу, пытаюсь физической болью вытеснить душевную, но еще бережно храню внутри слабую надежду, что Оля права и я напрасно переживаю.

— Леша, — тихо зовет рядом любимый голос, и Сергей нежно проводит пальцами по внешней стороне моей руки — Все в порядке?

Подняв глаза, тону в теплой глубине его глаз, и вместе со мной тонут все сомнения и переживания — какой же я дурак! Приоткрываю губы, чтобы сказать ему, что...

— Всем привет!

Ослепительно улыбаясь, к нам подплывает Вика. На ней шелковое лиловое платье с большими белыми цветами лотоса на подоле, в каждой чашечке которого на солнце переливается маленький стразик. Светлые волосы красиво уложены в виде морской раковины, а в целом она выглядит невероятно красиво, словно принцесса. Для завершения сказки не хватает лишь достойного принца рядом. Но она тут же решает эту проблему, улыбнувшись Сергею:

— Пойдем в зал вместе?

Прочитав по выражению его лица, что он готов вежливо отказаться, я поворачиваюсь к Маше и громко говорю:

— Маш, можно я с тобой в пару встану, когда мы пойдем в зал?

Быстро коснувшись кончиками пальцев его запястья, я отхожу в сторону, стараясь не встречаться взглядом с Олей, которая продолжает улыбаться, но выражение ее глаз открыто говорит, что при любой удобной возможности она с огромным удовольствием надает мне по шее и будет права.

Церемония вручения аттестатов на удивление пролетела очень быстро. По крайней мере для меня уж точно: я и оглянуться не успел, как все закончилось. Несмотря на то, что все окна и дверь оставили открытыми, в зале было очень душно, поэтому, выйдя на улицу, я почувствовал глубокое облегчение. Со спокойной совестью расстегнув рубашку еще на несколько верхних пуговиц и перекинув пиджак через руку, я провел рукой по волосам. Оставалось надеяться, что в домике на берегу моря, где мы собирались отмечать выпускной вечер, будет прохладней. Сейчас же все расходились по домам, договорившись встретиться через два часа у здания школы, где нас будет ждать автобус.

Девчонки быстро распрощались и убежали готовиться к вечеру, а наша маленькая компания, которой было по пути, состоящая из меня, Сережи (который, кстати, жил в другой стороне), Темы и еще нескольких парней, шутя и болтая, медленно плелась сзади. Оля же предусмотрительно шагала впереди рядом с моими родителями: она собиралась переодеться у нас дома, потому что тоже была приглашена на выпускной вечер, а ехать домой и возвращаться обратно ей было неудобно. Кроме того, она обещала помочь мне собраться. Правда не уточняла, в чем конкретно будет состоять ее помощь, но при этом выглядела жутко довольной и вызывала у меня своей загадочной улыбкой волны холодной дрожи по спине.

Постепенно наши ряды редели. Вот и Тема, махнув рукой, пошел в другую сторону, и мы наконец-то остались вдвоем... относительно конечно, потому что в нескольких метрах впереди шли родители. Набрав в легкие побольше воздуха, я решительно выдохнул:

— Сережа... — и замолчал, ожидая реакции.

Сергей повернул ко мне голову, улыбнулся и вопросительно приподнял брови... И это все?

— Нам нужно поговорить, — стараясь скрыть разочарование, серьезно сказал я.

— Я знаю, только не здесь и не сейчас, — спокойно ответил он.

Мои губы сами собой сложились в букву О, тут же ее и озвучив. Чувствуя, как внутри начинает подниматься раздражение, усиленное растерянностью и обидой, я согласно кивнул:

— Хорошо.

А тут еще на глаза стали наворачиваться слезы, и вообще я почему-то чувствовал себя ужасно глупо... словно девчонка, которая все никак не может смириться с тем, что чувства парня к ней так быстро изменились... вернее, что он вообще больше ничего ко мне не чувствует. Больно. Почему так получается, что я перестал для него что-либо значить? Он же с самого начала прекрасно видел настоящего меня: я никогда не претворялся, не старался казаться лучше, чем есть на самом деле. Просто был самим собой. Так почему же теперь все поменялось, и я его больше не привлекаю? Спросить прямо, чтобы расставить все точки над И, а потом пойти и утопиться или продолжать тешить себя надеждой, что еще не все потеряно?

Неожиданно Сергей резко остановился, и я едва успел притормозить рядом, но не решился поднять головы. Взяв за плечи, он развернул меня в свою сторону и внимательно посмотрел в лицо:

— Эй, — тихо позвал — Леша, ты чего? Ну что случилось?

Но от его ласково-вопрошающего тона, каким обычно разговаривают с маленькими обиженными детьми, мне стало только хуже. Оттолкнув его руки, я быстро пошел по направлению к дому. Впереди была проезжая дорога. Слезы мутной пеленой застилали глаза и мешали четко видеть. Быстро оглянувшись по сторонам, я побежал, игнорируя крики Сергея. Где-то рядом предупреждающе засигналили. Прыгнув на пешеходную дорожку, я оглянулся и заметил, как на огромной скорости совсем близко от меня промчалась какая-то машина. С трудом сглотнув, я едва успел подумать о том, что могло бы случиться, опоздай я всего на несколько секунд, как внезапно чья-то рука вцепилась в мое предплечье и с такой силой дернула на себя, что на миг мне показалось, что я останусь без руки.

— Ты с ума сошел?! — заорал Сергей, встряхивая меня как мешок с картошкой.

На его бледном лице горели темные глаза, наполненные яростью и страхом. Он был готов меня убить. Слава богу, что родители с Олей уже успели скрыться за углом дома и не видели всей этой сцены.

Наконец он перестал меня трясти и крепко прижал к себе, одной рукой зарываясь в волосы, а другой обнимая за плечи. И я не выдержал: внутри словно что-то сломалось, давая выход эмоциям и накопленному напряжению. Из моих широко распахнутых глаз капали немые слезы, быстро бежали по щекам и, падая на его плечо, впитывались в ткань, превращаясь в смешные пятнышки.

— Тихо-тихо... ну прости меня, пожалуйста...

Он укачивал меня, словно ребенка, нежно шептал на ухо какие-то успокаивающие слова. Его рука скользила по спине то поднимаясь, то опускаясь, гипнотизируя своими движениями, заставляя забыть о плохом... В целом мире мы были одни. Снова вместе... Последний раз всхлипнув, я тихо прошептал:

— Я тебе больше не нужен.

Замерев на несколько секунд, он так же тихо ответил:

— Ошибаешься: ты единственный мне нужен.

— Но мы теперь так редко бываем вместе...

Отстранившись, Сергей заглянул в мои глаза и виновато улыбнулся:

— Я просто не хотел тебе мешать готовиться к экзаменам, потому что знал, насколько это для тебя важно. Ты простишь меня?

Он провел большим пальцем по моей щеке, стирая соленые дорожки. При этом в его взгляде было столько искреннего раскаянья, что у меня даже не хватило сил на то, чтобы разозлиться или ответить что-нибудь колкое. Потом с этим разберемся, а сейчас... Судорожно вздохнув, я прислонился лбом к его плечу, чтобы скрыть глупую облегченную улыбку, неотвратимо расползающуюся по лицу.

'Домиком на берегу моря' оказался двухэтажный коттедж, с одной стороны окруженный сосновым лесом. С моря дул освежающий бриз, принося с собой приятную прохладу. Оставив вещи в доме, каждый занялся своим делом, активно участвуя в процессе создания праздника, хотя основные приготовления были уже завершены.

Побродив по берегу, я вернулся в дом и, поднявшись по лестнице на второй этаж, вошел в комнату. Снизу доносились голоса и веселый смех. Кинув взгляд на кровать, на которой до сих пор валялась моя неразобранная сумка, я отвернулся к окну. Сейчас переоденусь и тоже пойду вниз, искать Сергея, который куда-то запропастился, а заодно и узнать, нужна ли кому-то моя помощь.

Захватив чистую майку, я пошел в ванную, а когда через пять минут вернулся, на кровати, лежа на спине и положив руки под голову, валялся Сергей и с ленивым интересом разглядывал потолок. При моем появлении на его лице расползлась довольная улыбка, а глаза принялись скользить по моему телу, лаская взглядом:

— Где ты ходишь, радость моя? — мурлыкнул он — Я тебя уже обыскался: то его видят гуляющим у моря, то слоняющимся у дома, то помогающим натягивать волейбольную сетку...

Улыбнувшись, я подошел к окну и присел на подоконник:

— Кто-то исчез сразу же после приезда, и мне не оставалось ничего другого, только как найти для себя полезное занятие. А поскольку готовить у меня получается еще хуже, чем накрывать на стол, то пришлось помогать Артуру натягивать сетку.

— Зато мне последние пол часа пришлось помогать Диме с мангалом, от которого он меня тут же отогнал, гордо уперев руки в бока и устремив решительный взгляд в огонь, стоило только на горизонте появиться Оле, — произнося ее имя, он слегка поморщился.

Я притворно удивился:

— Неужели там все настолько серьезно?

На самом деле ни от кого не укрылось, насколько сильно она ему понравилась с самого первого момента их встречи и похоже, что его чувства были взаимными. Дима отличный парень и будет здорово, если у них все получится.

— Ты даже не представляешь насколько! Уже одно то, что в ее присутствии он молчит дольше пяти минут, говорит о многом, — потянувшись, Сергей вытащил из сумку какую-то книжку в красной обложке и с любопытством повертел в руках — Ого, как интересно! Думаешь, вечер будет настолько скучным, что у тебя не будет другого выхода, кроме как заняться чтением?

Мельком взглянув на книжку, которую мне на выходе из дома впихнула Оля, я подошел к зеркалу и принялся расчесывать спутанные ветром волосы:

— Нет, я собирался использовать ее практически, например, чтобы отбиваться от кровожадных комаров у ночного костра...

Настороженный подозрительной тишиной, я обернулся и едва не выронил расческу: сведя брови и закусив губу, Сергей внимательно пролистывал страницы, причем с таким видом, словно у него в руках была не книга, а карта, указывающая на местонахождение сокровищ, запрятанных викингами на каком-нибудь затерянном в океане острове.

— Что? — поинтересовался я подозрительным тоном.

— Ничего, — притворно равнодушно буркнул он в ответ и, стрельнув в мою сторону глазами, снова погрузился в чтение.

Подойдя к кровати, я опустился на четвереньки и вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же такое он там читает... Ничего не видно. Может быть меня просто разыгрывают? Поколебавшись несколько секунд, я нерешительно подполз ближе и повторил свой вопрос, немножко его изменив:

— Ну что?

— Ну ничего.

По мере того, как мое любопытство усиливалось, меня начинало покидать терпение за ручку с самосохранением. И когда ни того, ни другого совсем не осталось, я быстро преодолел разделяющее нас расстояние и, соприкоснувшись с ним лбами, уставился в перевернутую книжку, пытаясь прочесть хотя бы слово... Но теплое дыхание на моем лице отвлекало, заставляя хмурить лоб и покрываться щеки румянцем. Неожиданно Сережа тихо сказал: