Решив находиться поближе к месту предстоящих событий, отошли к турецкому побережью, поскольку ожидался свежий юго-восточный ветер. Эскадра Нихимова еще не подошла, поэтому турки в Синопе не опасаются нападения. Однако, выслав Ганса на разведку, я сразу понял, что мои попытки дать пинка Истории дали побочный эффект. Неожиданный и весьма неприятный. В Синопской бухте, помимо тех кораблей, которым "положено" было там находиться, были еще два парохода. "Меджари-Теджарет", который в моем мире был захвачен пароходом "Бессарабия", и уведен в Севастополь, а также... "Перваз-Бахри"! Тот самый, который должен быть захвачен в ходе боя нашим пароходофрегатом "Владимир". Значит сильно что-то сдвинулось в результате наших наглых действий возле поста Святого Николая. А может "Меджари-Теджарет" и "Перваз-Бахри" просто разминулись с "Бессарабией" и "Владимиром" по каким-то другим причинам. Ведь ход Истории в двух мирах не совпадает, и иногда весьма существенно.
Что и говорить, неприятный сюрприз... Ганс отнесся к этому философски.
— Командир, ну и что? В соотношении сил сторон особо ничего не изменилось. "Меджари-Теджарет" и "Перваз-Бахри" оба вместе имеют даже меньшую огневую мощь, чем "Таиф". Справятся наши без особых проблем.
— Не все так просто, Ганс. Сами-то пароходы может и имеют меньшую суммарную огневую мощь, чем "Таиф". Да только, в отличие от Слейда, трусливо удравшего из Синопа, экипаж "Перваз-Бахри" доказал, что будет воевать. И может создать проблемы нашим парусным линейным кораблям, когда они встанут на якоря напротив турок. Ведь они не смогут маневрировать. А турецкие пароходы смогут беспрепятственно атаковать того, кто окажется крайним в линии, ведя опасный продольный огонь, сами при этом находясь в мертвой зоне для всех остальных наших кораблей.
— Пожалуй, такое возможно. И что ты предлагаешь?
— Нам придется вмешаться, если турецкие пароходы все же предпримут такую попытку.
— Тогда наша легенда может "задымить". В Лондоне и Париже поймут, что не все так просто в здешних раскладах.
— Возможно. Но риск понести в бою при Синопе неприемлемые потери гораздо выше. И тогда будет еще хуже.
— Согласен. Значит надо быть все время неподалеку от Синопа. Но так, чтобы не попадаться раньше времени на глаза ни нашим, ни туркам...
Предложение Ганса было вполне здравым, поэтому мы крейсировали неподалеку от турецкого берега восточнее Синопа, а когда все же подул ожидаемый юго-восточный ветер, укрылись за мысом Бафра, став на якорь неподалеку от берега самым наглым образом. Нападения я не опасался. Эскадра Осман-паши в такую погоду носа из Синопа не высунет, а больше поблизости вражеских военных кораблей нет. Нападение с берега тоже было под большим вопросом. Естественно, нас заметили. И опознали, как противника, хотя флаг мы не поднимали. Но быстро доставить в этот забытый Аллахом угол достаточно мощную полевую артиллерию турки не смогут. А если попытаются, то Ганс обнаружит опасность заблаговременно, и предупредит. Ружейный же огонь на такой дистанции бесполезен. Вот мы и стояли на виду у турецкого берега, спокойно пережидая непогоду. Хоть поначалу экипаж и поглядывал с опаской на территорию противника. Но все же удалось внушить людям, что если вести наблюдение должным образом, то врасплох нас не застанут. И в случае появления сильного противника как на суше, так и на море, мы сможем быстро сняться с якоря и уйти еще до того, как он подойдет на дистанцию эффективного огня. То, что за окружающей обстановкой внимательно наблюдает Ганс, и обнаружит опасность на дальних подступах, моим людям знать не надо. Поэтому пусть бдят, как положено.
И они бдили. Денно и нощно. Вахтенные периодически докладывали о появлении наблюдателей на берегу. Причем иногда появлялись даже конные разъезды в военной форме. Явно, что не башибузуки, а низам — регулярная армия. Но пушек так и не было. То ли не нашлось поблизости ничего достаточно мощного и дальнобойного — до берега все же восемь кабельтовых, то ли не рискнули связываться. Поскольку в первый же вечер нашей стоянки, как стемнело, три кочермы, полные вооруженного до зубов сброда (скорее всего, башибузуков), вышли из устья реки, впадающей в море неподалеку, и попытались на нас напасть. Пришлось снова объяснять картечью любителям пограбить, что нехорошо приставать к людям, которые здесь просто стоят и никого не трогают. Вроде, дошло. В дальнейшем турки не предпринимали никаких враждебных действий, а только наблюдали с берега.
Возможно, Осман-паша получил сообщение о русском пароходе, вставшем на якорь у мыса Бафра. Но то ли не рискнул распылять свои силы, посчитав это приманкой, то ли просто не захотел посылать свои корабли в штормовое море. Во всяком случае, мы прекрасно провели время, стоя на якоре под прикрытием берега, а не боролись со стихией. Когда шторм стих, покидать облюбованное место не стали. Хотя теперь можно было ожидать появления пароходов Осман-паши. Но теперь ему помешал Нахимов, чья эскадра наконец-то появилась возле Синопа. Однако, вместе с этой приятной новостью пришла и другая. Гораздо менее приятная. Накануне ночью меня разбудил Ганс.
— Командир, еще один неприятный сюрприз.
— Что такое?
— К Синопу подходит пароходофрегат "Мечидие". Систер-шип утопленного нами "Таифа". Эскадра Нахимова с ним разминулась в темноте, турки шли без огней. Мы его тоже перехватить не успеваем до прихода в Синоп.
— Хреново... Значит наша задача усложняется.
— Не хочешь атаковать их в Синопе в ближайшую ночь? Эскадра Нахимова еще не вся в сборе.
— Нет. Лезть в Синоп без Нахимова нам категорически противопоказано. Иначе наша идея точно "задымит". Да и нет уверенности, что пароходы будут стоять удобно для обстрела. В прошлый раз они стояли под самым берегом, закрытые корпусами турецких фрегатов и корветов. Достать их огнем с моря в этом случае нереально. Думаю, то же самое будет и сейчас.
— Значит что? Ждем, когда начнет действовать Нахимов?
— Да. Без Нахимова нам в Синопе делать нечего. А там, как знать. Может еще какой сюрприз вылезет...
Но сюрпризов пока не последовало. Эскадра Нахимова блокировала турок в Синопе, которые не делали попыток оттуда выйти. Скорее всего, Осман-паша был в непонятках, куда же подевались три его парохода, посланные к кавказскому побережью. Вряд ли информация об их уничтожении уже дошла до Синопа. "Мечидие" пришел из Константинополя, и там тоже об этом вряд ли узнали до его выхода в море. О нас же он должен был знать, поскольку расстояние между мысом Бафра и Синопом не такое уж и большое. Конный фельдъегерь прибудет туда быстро. Поэтому турецкий адмирал вполне мог думать, что ему приготовили ловушку, и пытаются выманить в море. Нам же оставалось только ждать, когда к Нахимову подойдет эскадра контр-адмирала Новосильского. Вот тогда и должно начаться знаменитое Синопское сражение, в ожидании которого мы здесь находимся уже столько времени.
Наконец Ганс доложил, что эскадра Новосильского вышла из Севастополя. Теперь следовало залегендировать наши дальнейшие действия. Ибо слишком странно для многих будет выглядеть, что "Лебедь" всегда оказывается в нужный момент в нужном месте. Так не бывает. Поэтому, едва стемнело, вызвал старшего помощника.
— Федор Федорович, прикажите подготовить один катер к спуску после полуночи. Мне надо побывать на берегу.
— Юрий Александрович, Вы не шутите?!
— Не шучу. Надо встретиться с одним человеком. Он должен доставить важные сведения. Теперь понимаете, что мы сюда пришли не просто так?
— Понимаю... Может на всякий случай два катера, и со взводом стрелков?
— Не нужно. Там, где меня будут ждать, никого нет. Поэтому возьму лишь пару человек.
— Слушаюсь, Юрий Александрович...
Переодевшись в турецкую одежду, какую обычно носят жители турецких прибрежных селений, купленную заранее в Одессе, вышел на палубу и еще раз внимательно осмотрел берег в бинокль. Пусть все вокруг видят, что я там что-то высматриваю. Ганс же, тем временем, проверил побережье в этом районе, и доложил, что все спокойно. Пост наблюдателей находится далеко от места предстоящей высадки, да и сами наблюдатели несут свою службу ни шатко, ни валко. Двое дрыхнут, а двое развели костер, установили на нем котелок и что-то варят. Изредка поглядывают на "Лебедь", силуэт которого угадывается в темноте, и снова возвращаются к своему занятию. Вот и правильно, ребята. Продолжайте в том же духе. Целее будете.
Катер отошел от борта, и когда силуэт парохода скрылся в темноте, я сам стал к штурвалу, поскольку больше никто не различал на берегу никаких ориентиров. Командир катера кондуктор Евстафьев пытается что-то разглядеть в ночной тьме, но ничего не получается. Впереди лишь темная полоска берега без единого огонька. Туда же вглядываются мои "самураи" — Ерофеев и Сосновский. Но с тем же результатом
— Ваше благородие, и как Вы там что-то видите? Я, окромя темной полосы берега, ничего не вижу.
— Все хорошо вижу, Петр Матвеевич. Просто несколько по-другому, чем днем. Все в черно-белом цвете. Атавизм. Наследие далеких предков, которые еще на мамонтов охотились. Во всяком случае, так ученые мужи говорят.
— И слово-то мудреное какое... Атавизм... Нет, чтобы по-понятному как-то назвать... А там берег какой? Днище не проломим? Винт и руль не повредим?
— Там как раз песчаная отмель, камней нет. Так что, все должно пройти благополучно. Вы, главное, на берег не суйтесь. Держите оружие наготове, и будьте готовы отойти в любой момент. Мне от силы полчаса понадобится.
— Так может мы Вас прикроем. Ваше благородие?
— А вы турецкий язык знаете?
— Нет.
— Вот и нечего вам там делать. Я, в случае чего, смогу себя за турка выдать, если на солдат наткнусь. А вы сразу погорите...
Так за разговорами добрались до удобного участка побережья с песчаной отмелью, где можно было подойти достаточно близко к береговой черте, не рискуя повредить катер. Ганс перед этим провел самую тщательную проверку местности и выяснил, где лучше всего организовать "встречу с агентом". Сейчас он тоже наблюдал сверху. Но ни одного человека поблизости не было. О чем и доложил.
— Командир, вокруг все тихо. Ближайшие люди — четыре турецких солдата на наблюдательном посту напротив "Лебедя". Это место ими не просматривается, и отход катера они не заметили. Можешь начинать спектакль.
— Начинаем работать, Ганс. Следи за обстановкой.
— Принято.
Катер осторожно приближается к берегу. Погода тихая, небольшой ветер дует со стороны берега, поэтому сильной прибойной волны нет. Когда днище катера в носовой части касается песчаного дна, сразу даем ход назад и останавливаемся. Вылазить на мелководье лучше не стоит. Все уже обговорено, поэтому прыгаю за борт и иду к берегу. Вода выше колена, причем холодная, но деваться некуда. Причал специально для нас турки тут не построили. Ну и ладно. Не сахарный, не растаю...
Отойдя от кромки воды на пару десятков метров, внимательно осмотрелся и прислушался. То, что Ганс дает подробную панорамную картину сверху, это одно. А вот такой обзор своими глазами — совсем другое. Знакомое чувство всплывает из подсознания. Снова я действую на территории противника. Все же, мой визит в Европу в 1851 году таковым не являлся. И теперь я снова на войне. Хоть и экипирован весьма непривычно. Но надо использовать все доступные средства для маскировки, чтобы в случае внезапной встречи с турецкими аскерами, местными жителями, или не к ночи будь помянутыми башибузуками, постараться сойти за своего. Наследить здесь крайне нежелательно. Иначе легенда о встрече с агентом окажется под угрозой. Причем парадоксальность ситуации в том, что эту легенду нужно поддерживать не для врагов, а для своих...
Пройдя три сотни метров от берега, остановился. Вокруг холмистая местность, покрытая редким кустарником, поэтому с катера меня в темноте уже не разглядеть. Погода пасмурная, небо затянуто тучами. Вот и проведем здесь "встречу с агентом". По идее, что он может мне сообщить? Свежие новости из Синопа. И новости, как минимум двухнедельной давности, из Константинополя. Или Истанбула, как его называют турки. Хотя, более свежие стамбульские новости мог доставить "Мечидие". А что у нас сейчас в столице Османской Империи происходит? Английский посол Рэдклиф старательно охмуряет султана и убеждает его, что дескать "заграница нам поможет". И ведь не врет, сволочь. После разгрома турок в Синопской бухте в Англии и Франции возбудятся чрезвычайно. А объединенная англо-французская эскадра уже находится в Мраморном море.
Полчаса прошло, можно заканчивать "встречу с агентом" и возвращаться на катер. За все время никто поблизости так и не появился. Охрана побережья в ее обычном понимании у турок отсутствует напрочь. Если вблизи портов еще возможно патрулирование конными разъездами, то вот в такую глушь они не забираются. Если только не произойдет что-то из ряда вон. Вроде постановки на якорь русского парохода. Но такие встряски здесь случаются довольно редко.
Подойдя к берегу, даю условный сигнал свистком. Катер тут же подходит ближе. Пока матросы помогают мне забраться на борт, "самураи" внимательно вглядываются в ночную темень, сжимая оружие. А теперь до дому, до хаты. Легенда получения информации подтверждена.
— Все, братцы. Пошли обратно. А то, прохладно что-то.
— Хлебните для сугреву, Ваша благородие! Ежели продрог, здорово помогает.
— Давайте!
Хлебнув коньяка из фляжки, чувствую, как живительный огонь разбегается по телу. Ганс хихикает.
— Что, Командир, неужели и вправду замерз?! Не поверю!
— Правильно сделаешь, что не поверишь. Но нельзя ведь от аборигенов сильно отличаться. И так на меня уже косо смотрят.
— А дальше еще более косо смотреть будут. Ты что же думаешь? Твои художества не привлекут внимание в Петербурге и в Европе?
— Да плевать, там пусть привлекают. Лишь бы Службу глубинной разведки не привлекли.
— А вот с этим осторожнее. Командир, еще один неприятный сюрприз. Не стал тебя отвлекать раньше.
— Та-а-а-к... Что на этот раз? Англо-французский флот вышел из Босфора и идет к Синопу?
— Хуже. Пока ты был на берегу, обнаружен разведывательный дрон над Черным морем. Прошел над нами на высоте в тридцать километров и ушел за горизонт. Раньше его не было.
— Час от часу не легче! Это дрон с разведывательного зонда, или кто-то новый пожаловал? Он тебя не обнаружил?
— Успокойся, дрон с разведывательного зонда. Аппарат очень старый, и меня сможет засечь и идентифицировать только на дистанции менее километра. Я же его и на орбите обнаружу. Но сам по себе факт очень неприятный. Значит ребята в Службе глубинной разведки засуетились.
— А как думаешь, почему?
— Скорее всего, хотят отслеживать ситуацию в режиме реального времени, ведя репортаж прямо с места событий. Согласись, Синопское сражение не каждый день бывает. А в Службе глубинной разведки хватает как аналитиков, так и просто любителей истории. Они мимо такого события не пройдут. Если бы нас обнаружили, то дроны вели бы себя совсем по-другому.
