— Тебе нужно отдохнуть, — сказала я Мукуро. — Не волнуйся, мы тут не одни, о нас есть кому позаботиться.
Кёя предпочел сделать вид, что ничего не слышал, но попыток сбросить с себя Мукуро не предпринял.
— Примо, — услышала я голос Ганаука. — Не могли бы Вы поделиться своей мудростью с потомками?
— На самом деле у меня не так много времени, — усмехнулся им Джотто. — Но на один вопрос ответить смогу, наверное.
Затормозив ногами, остановила движение по покиданию поля боя.
— Как получился Грех? — вдруг вспомнила я, ведь меня действительно интересовал этот вопрос.
Примо снова усмехнулся чему-то своему.
— Мы с Козартом объединили наше пламя. Свойство его пламени повлияло на мое.
Получается, Талбот нам подогнал два одинаковых пламени?!
Пока я справлялась с собственным удивлением и перебирала варианты, которые мог еще иметь в виду Джотто, меня уже вновь потащили. Видимо, к кораблям... а, нет, к Луссурии, быстро приближающемуся.
— Лучше о боевых возможностях спроси, — почему-то шикнул на меня Скуало, появившийся рядом с боссом.
— Вам бы все о боевых способностях, как будто пламя больше ни для чего не приспособлено, — не удержавшись, закатила я глаза.
Луссурия принялся меня обследовать на предмет ран, одновременно передавая свое пламя Солнца. В общем, пусть они как-то там сами. Мне бы тут руки залечить. Хорошо, что медик прямо на место боя прибыл, ну и пусть, что тут и Вонгола, и Вария, и Торикай — все вместе собрались вокруг такого чуда.
— Правильно, — не вижу, но судя по тону, Примо опять там улыбается чему-то своему. — Прошлое не должно мешать будущему. Будет верно сказать, что вы справились со всеми невзгодами своими силами. Более я здесь не нужен.
Произнеся эту величайшую в своей мудрости речь, отпечаток личности Примо Вонголы испарился, загоревшись оранжевым пламенем. А я ведь так и не спросила у него, как он поместил отпечаток своей личности в кольцо. Спрятал в камень или заключил вместе с небольшим объёмом пламени в огранку? Как так-то, а? Может быть, он консультировался по духовным вопросам с Туманом?
Пока я пребывала в своих мыслях, Луссурия закончил с быстрой диагностикой и охнул:
— Солнышко, с рукой у тебя не все так просто. Она начала отмирать.
Я чуть также не посерела. Ребята рядом со мной, как я успела заметить, закаменели лицами. Потом с надеждой спросила:
— Это же обратимо, да? В смысле, мне надо поесть и отдохнуть, а то восстановление совсем медленное.
— Д-да, — сбивчиво ответил Луссурия, подняв брови домиком. — Дело небыстрое.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — подошел ближе всеми игноруемый Генкиши, — Акира-сама также получила рану левой руки. Я сниму иллюзию.
И прежде чем я успела его остановить, мечник все же выполнил сказанное. Сцепив зубы, быстро подала пламя Солнца к левому плечу. Луссурия, к его чести, также быстро среагировал и принялся лечить. Фух. Мой живот при этом взвыл от голода. Все-таки телу нужны отдых и поступление килокалорий.
Я изо всех сил боролась с закрывающимися глазами. Почему-то, как только вроде бы закончился бой, сразу же стало клонить в сон с дикой силой. Но я боролась. Тут вокруг куча бойцов. Да, все измотаны, слегка ошеломленные и заторможенные, стоят на своих местах уже минут пятнадцать, как будто не знают, чем им заняться. Цуру вместе с собравшимися вокруг него присутствующими Торикай и вовсе помалкивал, слушая и рассматривая все происходившее.
Кстати, мужчина, что оказался закован в ледяную тюрьму, похоже, все-таки из клана. Нехорошо получилось. Деймон-то скрылся. Вряд ли вернется, но мы, конечно, будем настороже. Сейчас о другом....
— Надо бы, что ли, вытащить несчастного, — сказала я, когда Луссурия закончил меня закачивать по уши пламенем Солнца, отчего я ощутила легкую бодрость, которая быстро пройдет. — Давайте соберем по каждому атрибуту.
Небо в моем лице. У меня еще есть Рехей (Луссурии стоит поберечь силы), Кёя, Конрад, Мармон, Бельфегор и Скуало. Их всех я и поманила приблизиться, объяснив затею. Не знаю как, все еще пребывали в каком-то заторможенном состоянии, как сомнамбулы, но собрались. Наверное, именно поэтому даже Скуало не стал возмущаться. Хотя, может, это потому, что он тоже хотел узнать, получится ли вытащить человека из техники Прорыва Точки Нуля — такой знаковой для всей Варии.
Собрали и выпустили пламя — на кольцах или на оружиях. Сразу, как обычно, ничего не получилось. Потребовалось приблизить источники пламени достаточно, чтобы они соприкасались друг с другом пламенем. А затем, следуя изначальной теории, выдвинутой еще во время боев за половинные кольца, лед стал таять.
Выпавший боец забился в судорогах, как от холода, и стал судорожно хватать ртом воздух. К нему приблизились представители клана, принявшиеся вначале исследовать его на предмет наличия скрытых 'особенностей', а затем уже оказывать медицинскую помощь.
Вскоре все снова пришло в движение. Подтянулось несколько варийских рядовых, помогающих Луссурии, мафиози Вонголы также принялись помогать раненым. А часть побежала на корабли. Видать, отчитываться перед Девятым.
К несчастному бойцу Торикай, которому не посчастливилось попасть в ледяную тюрьму, подбежал какой-то молодой парень, воскликнувший:
— Отец!
Мужчина схватил его за рукав, как будто боялся выпустить. Ему уже к тому времени оказали медицинскую помощь и, видимо, только готовились его переправлять на корабли. Сам он с трудом мог даже привстать.
— Куро, — повторял мужчина, дрогнув лицом. — Куро...
Отвлекшись от сцены воссоединения, вспомнила, что нужно вернуть кольцо Занзасу, но, не в силах подойти к нему, привлекла его внимание, помахав рукой, и бросила кольцо боссу Варии, стоящему не слишком далеко. Занзас ловко его поймал, но с таким выражением лица, которое я бы даже не взялась расшифровать. Единственное, что оно было задумчивым.
Ребята, которые также были измотаны боем, помогали мне идти в сторону кораблей, куда уже двигались многие.
— Постойте, это ведь было половинчатое кольцо Вонголы, — одернул резкий окрик хранителя Грозы Девятого. — Спейд не признал в нем подделку.
Я в очередной раз замерла и медленно обернулась. Мы с Занзасом переглянулись. Хранители Девятого, не спешившие покидать поле боя, терпеливо и настойчиво ожидали ответа.
Почему кольцо оказалось у Занзаса, если якобы измененное кольцо должно быть у Тсуны? Так и остался не озвученным вопрос, а что собственно произошло тогда, в будущем.
Мысленно я металась, не зная, что придумать в ответ, но и не желая говорить правды.
— Не ваше дело, — бросил Занзас, предупреждающе взглянув на хранителей Девятого, и пошел вперед, сказав уже моим хранителям: — Долго вы будете топтаться на месте, мусор?
Выдохнула, посчитав разговор законченным. Отвечать более не требовалось, потому также задала направление вперед.
Парни больше не спрашивали о самочувствии. Вообще-то им стоило бы обратить внимание на свое состояние. Крупных или смертельных ран по виду не заметила, но относительно мелких было полно. Кто знает степень тяжести этих 'мелких' ран. Но ничего. Сейчас, вижу, их взгляды уж слишком притягивает моя кровь, но попозже я обязательно прослежу, чтобы все попали на прием к Луссурии.
Глава 47
Под ногами шуршал мелкий песок с пылью, покрывшей носки кроссовок. Небольшое облачко каждый раз поднималось вверх, когда подошва опускалась на выжженную землю.
Мы резко остановились перед вертолетом, за штурвалом которого сидел Кусакабе, кивнувший мне. Ребята принялись погружаться и помогли забраться своему раненому боссу внутрь. Уже оттуда увидела приближающегося Расиэля, который выглядел, как выжатая после стирки тряпка, которой еще и били об стену. В общем, тяжело ему, видать, пришлось, сил не хватило для длительной схватки. Вот он и выдохся еще на побережье.
Мы принялись загружаться. И тут — вижу — лежит знакомый рюкзак. Тсуны. В моей голове, усиленно терроризирующейся голодным желудком, мгновенно возникло воспоминание: Бьянки со слезами от расставания вручает печенье Реборну, а Реборн не отказывается и просит закинуть его в рюкзак к Тсуне. Так оно и было... Только у Тсуны не спросить разрешения взять их... С другой стороны, он мой брат, так что можно сказать, что множество вещей у нас общего пользования.
Вокруг на довольно большой площади роился улей из людей, занимавшихся разнообразными и не совсем понятными делами. Кто-то переговаривался, кто-то отдавал приказы что-то куда-то нести или помогать раненым, кто-то, видно, пытался исследовать поле боя, чуть ли не роя носом перерытую землю и не пробуя на вкус пепел.
Заметив коротышку в черном костюме и федоре с оранжевой лентой среди мафиози и хранителей Вонголы, крикнула, пока лопасти вертолета не завертелись:
— Реборн, можно я твое печенье возьму?
Чисто для приличия спросила, а он возьми и ответь, на секунду оторвавшись от разговора с хранителем Грозы Девятого:
— Бери, — и продолжил о чем-то беседовать.
Я полезла за печеньем и быстро нащупала пленку, в которую Бьянки его замотала. Так же быстро я ее разорвала и достала печенье.
Тут-то Реборн как-то подпрыгнул на месте, резко обернулся, вновь прервав разговор, и заорал, как будто не в себе:
— Нет!
Я чуть было печеньем во рту не подавилась. Благо оно пошло в то горло.
— Это же ядовитая кулинария! — продолжил Реборн с непривычно нервной нотой. Не знала даже, что он так умеет.
Парни резко посмотрели на меня, засунувшую в рот второе печенье. Естественно, впитав и переварив из него пламя Урагана, как я это делала еще во время битв за кольца. По вкусу, кстати, похоже на имбирное печенье — с легкой острой горчинкой.
Разговоры как-то прервались. В воцарившейся тишине тем более стал отчетливым звук: 'Хрум-хрум'.
Окружающие люди оборачивались и смотрели, заставляя меня чувствовать себя неловко, когда столько людей наблюдают за тем, как я ем.
Когда была прожевана вторая печенька, пакет с печеньем вырвали у меня из рук. Резким и быстрым движением.
Конрад, прижавший к себе пакет, с ожиданием уставился на меня. Все остальные также таращили глаза. Кёя прищурился, почему-то бросив убийственный взгляд на растерявшегося и слегка вжавшего голову в плечи Тетсую. Мукуро взволнованно сглотнул.
Бежал в нашу сторону Луссурия практически с другого конца поля, ирокез аж назад изогнулся.
И чего, спрашивается, такая реакция? С ожиданием чего-то. Нет, не так. ЧЕГО-ТО.
Подбежавший Луссурия под всеобщим наблюдением просканировал меня, приложив руку, объятую пламенем, к моему животу. Вблизи я заметила, как у него на лице выступила испарина. Наконец медик убрал руку и медленно выпрямился.
— Кажется, ее это не берет, — каким-то отсутствующим голосом, как на похоронах, тихо, но отчетливо в царящем безмолвии, сообщил Луссурия.
Я нахмурилась и собиралась было ответить, что — конечно, блин, я ж правильно впитываю пламя Урагана, прежде чем есть! Но тут вдруг возник, как черт из табакерки, Скуало.
— ВРО-О-О-ОЙ! — разъярённо взревел он во всю глотку. — Что я вам говорил, ублюдки?! Мясо должно быть в пределах досягаемости! А теперь она тащит в рот всякую гадость!
— И вовсе не гадость! — возмутилась я и строго на него посмотрела, почувствовав, как пламя прилило к глазам.
Скуало раздраженно закрыл глаза и отвернулся, замолчав. Я, конечно, не против дружеских советов, но не при стольких зрителях.
Кёя быстро захлопнул дверь и подал знак Тетсуе взлетать. Лопасти вертолета завертелись, поднимая ветер, сгибая ветки с уцелевшими листьями, трепля волосы и одежду людей.
Печенье мне так и не вернули. Более того, как только вертолет приземлился на специальной площадке на корабле, пакет волшебным образом исчез из рук рыжего. На мой вопрос, где печенье, он сделал непонимающий вид, пытаясь загородить мне обзор на то, как за его спиной Рёхей подбежал к перилам и высыпает содержимое пакета в море.
Недоуменно наблюдая за происходящим, я лишь приподняла бровь. Да еще пыталась стянуть перчатки, которые почернели и растрепались. После боя в плотной коже даже почти появились проплешины.
Увидев, как я мучаюсь, Конрад помог мне расстегнуть и снять перчатки. Выбрасывать их было рано — камни-то вполне целые.
— Ну и что тогда здесь есть съестного? — спросила я.
Оказалось, мы взяли с собой зайца, так как вылетевший из вертолета Мармон поплыл по воздуху, позвав за собой. Привел он нас в пустую столовую, в которой спешно по его указу нам накрывали.
Пока мы сидели в ожидании, я имела удовольствие чувствовать неспокойное пламя Облака, такое же пламя Тумана с другой стороны и на расстоянии в полтора метра еще и таких же Солнце, Ураган и Грозу. Я не чувствовала в себе сил их как-то всех успокоить. Вряд ли тут поможет простая фраза: 'Все уже позади'. Они и сами это понимают, только нужно время, чтобы отойти от произошедшего кошмара.
— Ну, — поерзала я нетерпеливо на стуле, пока на стол выставляли пустые тарелки. — Кажется, мы справились. И ты, Мукуро, больше всех постарался.
Последнее было сказано не в обиду остальным. Просто Мукуро выглядел несколько подавленным, вдобавок к измотанности. Расиэль, вон, вообще обмяк на стуле. Все остальные относительно держатся бодрячком.
Дверь открылась, и внутрь зашел боец Варии, который выглядел так, как будто засунул пальцы в розетку. Мрачный, слегка в копоти, волосы торчат. Хорошо, что у него была нашивка отряда Грозы, а значит, он должен быть вынослив. Он выдержал присутствие Ламбо, которого тащил за одежду. Ребенок упирался и орал:
— Пусти меня, глупая ты стоеросина!
Увидев нас, сидящих за столом, Ламбо резко сменил направление движения и стал вырываться в другую сторону.
— О, Ламбо! — обрадовался ему Рёхей. — Твое оружие нам здорово помогло! Мой план сработал!
Я не смогла не улыбнуться. Удивительно, что только эти двое додумались использовать заряды базуки. Хотя это было рискованно, но сработало очень вовремя.
Ламбо, выпущенный из рук, подбежал и потерялся в задумчивости, куда ему примоститься. Рёхей усадил его рядом с собой.
— Он куда опытнее и сильнее меня, — улыбнулся невеселой улыбкой Мукуро. — По сути, он меня учил очень недолгое время. Скорее, показал минимум, чтобы моими руками уничтожить мафиозную семью — Эстранео.
Хм, похоже, у них с Деймоном как таковых взаимоотношений учитель-ученик и не было. Понятно теперь, почему они так грызлись.
— Нам повезло, — закончил Мукуро.
— Нет, — возразила я, решительно нахмурившись. — Вы все справились. Противник был не из легких, но вы выстояли.
— При поддержке твоего пламени Неба, — хмуро отозвался Конрад. — Без него мы бы еще после первого боя лежали пластом.
— Хорошо еще, что через десять лет мы стали сильней! — громко добавил Рёхей.
— Станете, — кивнула я, но тут принесли, наконец-то, еду, и я скосила глаза на тарелку, раздумывая, как мне управиться и с ножом, и с вилкой. — Вы, наконец, поняли, что мы одна команда, одна семья. И если в беде один, то выручать будем все вместе, — усилием воли заставила себя отвлечься от тарелки с едой, источавшей упомрачительный запах спагетти с сыром и кетчупом, и взглянула в глаза Мукуро: — И кто бы ни был обидчик, никого заменить я не дам.
