— Я сделаю все, что скажите, — Рэвул даже лишнее слово боялся вставить.
— Отлично. Замрите. Держите руки над головой, — не убирая нож от горла женщины, говорил полковник. — В наручники его, — велел он солдатам.
— Господи! Снова наручники, — не шевелясь, взмолился Рэвул.
Двое солдат подошли к нему. Один заломил руки, другой начал одевать наручники. Неожиданно между полковником и Рэвулом что-то упало. Рэвул даже не заметил этого. Следом все вокруг озарила яркая, оглушающая вспышка света. Это была местная световая граната. В окружающем свете послышались звуки борьбы, скрежет стали, крики солдат. Сознание Рэвула снова покидало его. Прежде чем отключиться он успел почувствовать, сильные руки, подхватившие его тело. Рэвул отключился, а его тело, закинув на плечи, кто-то потащил на себе как мешок.
— Старший... Старший... Старший лейтенант, — в глазах у Рэвула все плыло, звуки раздавались эхом, он слышал новый грубый мужской голос. — Старший лейтенант... Лейтенант Кэйбл. — Рэвул наконец-то смог видеть. Перед ним сидел солдат в темно-синей броне СБК, накрытой камуфлированным плащом. На поясе под плащом висит меч, колчан стрел, и арбалет болтается на лямке за спиной. Свою бейсболку он сменил на положенный шлем, только немного необычный отличающийся от тех моделей, что носили простые солдаты СБК. В случае необходимости после произнесения специального заклинания все его лицо могла скрыть защитная стальная маска, которая в обычное время была раздвинута по бокам шлема четырьмя элементами. У него все та же аккуратно подстриженная маленькая бородка и усы. Его нос после встречи с армидейским здоровяком Вэйноном в битве при Мак-Тауред разбитый в кровь сделал его легендой. Вместе с Вэйноном миром окончив ту бессмысленную братоубийственную бойню среди холмов в Мак-Тауред, он нежеланно приковал к себе всеобщее внимание, обрек себя на ту же участь что и Вэйнон. Среди солдат стал повсеместно узнаваем. В свои тридцать пять лет он все еще старший лейтенант, только по вине своего характера. Он реэртон — артэон живущий в гармонии со всеми сторонами своей человеческой сущности, всегда одинаковый, всегда являющийся самим собой. Возвращаясь во внутренний мир артэонов, он не любил подавлять порой вспенивающееся внутри безумие, вел себя естественно, что и являлось причиной всех его проблем. Его разжаловали из капитана в старшие лейтенанты вот уже несколько раз, наказывали как угодно, но военное командование не могло позволить списать его из-за ценнейших профессиональных навыков. Его отношение с начальством особенно со стратегами (тыловыми крысами, по его мнению) были очень сложными, однажды даже дошло до драки, за что он и лишился капитанского звания во второй раз. — Служба внешней безопасности министерства обороны Страны Белого Камня, — полностью представился Кэйбл.
Между ним и Кэйблом потрескивал костер, согревающий приятным теплом. Дождевые тучи отступали с неба, и за ними следом наползала ночная темнота. Был поздний вечер. 'Рэвул. Ты в порядке?' — снова послышался голос Кэйбла.
— Да, — не понимаясь с земли, закивал головой Рэвул. — Откуда знаешь мое имя?
— Ты теперь вроде как знаменитость. Среди военной разведки тебя знают все.
Рэвул сел и огляделся. Рядом сидел только Кэйбл потягивающий сигарету. Они находились на небольшом холме среди степей, окруженные какими-то каменными десятью идолами. Круг из десяти идолов восславляющих каких-то божеств на вершине холма среди степей — они находились в каком-то святом для местных жителей месте.
— Что это за место? — первым делом спросил Рэвул.
— Святыня степных дикарей. Местные бывают здесь два раза в год, во время религиозных праздников. Совершают здесь всякие обряды. В остальное время, дабы не разгневать богов они сюда не приходят. Это самое безопасное место в этих степях. Здесь нас местные не достанут. Но вот армидейцы... они идут за нами. Так что ты давай быстрее в себя приходи. Нам нужно валить отсюда, — сказал Кэйбл, докурив сигарету. — Пить, есть хочешь?
— Ты помогаешь мне?
— Я спас тебя от кучки сумасшедших безумных маньяков уничтоживших без видимой причины целую деревню людей. Убивших нескольких женщин как я понял у тебя на глазах.
— В одиночку?
— Я вытащил только тебя из того кошмара.
— Зачем?
— Это мое задание.
— Но ведь во мне чудовище. Мое нахождение на свободе граничит с опасностью для миллионов, — Рэвул говорил словами армидейского полковника из охваченной огнем деревни. Эти слова въелись в его душу, он был согласен с ними.
— По-твоему то, что произошло в той деревне, это нормально?
— Нет, но они могли остановить меня. Вернее чудовище, спящее во мне.
— И что бы они сделали? Что было бы с тобой? Тебя, твое чудовище усыпили бы, закрыли в каком-нибудь бункере, темнице, посадили на цепь. И стали искать способы того как убить тебя, ну то есть твое чудовище. Я получается спас тебя. Где же твоя благодарность? Только не говори мне, что думаешь о судьбе мира. Не смеши меня.
— Мне наплевать на себя. Я уже мертв. Поэтому... да! — усмехнулся Рэвул. — Мне не безразлично, сколько еще людей убьет мое чудовище.
— После всего того что повидал. Ты еще различаешь в этом мире какие-то ценности?!
— Что будет с жителями той горящей деревни?
— Их всех полностью зачистят. Их уже убили, как ненужных свидетелей. Армидейцы уничтожат все улики, указывающие на них, и замаскируют уничтожение деревни под нападение варваров из Солтенских лесов. Типичный случай, такое в этих местах часто бывает.
На вершине холма дул холодный ветер. Со всех сторон грозными лицами смотрели каменные воплощения богов местных людей. Тихо опускалась ночь. Кэйбл зная, что за ними охотятся несколько батальонов армидейских солдат, заметно нервничал, Рэвулу было все безразлично.
— Вставай. Нам пора идти, — поднявшись, сказал Кэйбл.
— Я никуда не пойду. Пусть приходят армидейцы. Пусть они остановят мое чудовище. — Рэвул отпарившийся в этот поход от безысходности, толком не понимая, что творит, во многом от страха перед тем злом, что в нем поселилось. Теперь осознав возможность остановить чудовище, всей душой зацепился за нее. Сдать себя в руки армидейцев и пусть они, спрятав его в каком-нибудь бункере, спасут мир от его чудовища. Это был единственный выход. Ему было странно, как же он сразу до этого не додумался.
— Не хочешь? — спокойно уточнил Кэйбл. — Принуждать тебя я не буду. Тащить тебя силой на другой конец Южной Половины я не смогу, — Кэйбл затушил костер водой из фляги и сел рядом с Рэвулом, который после всего с ним произошедшего боялся каждого движения очередного чудовища встреченного на диком юге. Бедняге Рэвулу казалось все они здесь психопаты, от которых нельзя ждать чего-то хорошего. Прижавшись к земле, он ждал, когда Кэйбл явит свое безумие.
— Я вызвался добровольцем для этой миссии, — сидя рядом с Рэвулом совершенно спокойно начал говорить Кэйбл. — Меня к этому обязал мой долг. Никто не сможет справиться с этим лучше. Моя миссия незаконна, официально никем не санкционирована. По идее я сейчас нахожусь в базе Альфагейт, что на той стороне Пограничья. Все началось с разведданных каким-то образом попавших в руки к одному моему знакомому генералу. Эти разведданные, это какое-то пророчество неизвестно от кого и когда полученное. Во всяком случае, я этого не знаю. Это пророчество было ужасным, но некоторые его моменты, несмотря на кошмарность, в виду обстоятельств представлялись необходимыми переменами для нашей зашедшей в тупик Преферии. Там говорилось о приходе в наш мир чудовища, которое принесет немало бед и множество разрушений и смертей. Но главное, чудовище должно будет уничтожить Армидею. Сначала для контроля за свершением этого пророчества была создана оперативная группа. Когда подтвердились несколько фактов из предсказанного несколько генералов, других военных командиров и солдат, включая меня, вступили в заговор. Мы назвали себя 'Силовыми реформаторами'. Не смотри так на меня, не я придумывал название, я просто солдат. Мы те, кто не боится принести в жертву миллионы жизней ради благих перемен и лучшего будущего для всех.
Понимаешь Преферия сегодня, она задыхается, в политическом плане находится в глубоком кризисе. Мы разделены на две Половины обреченные на вечную вражду. Но война или противостояние идет и внутри Половин. В артэонском севере появились два полюса силы, которые не способны разумно сосуществовать без противоречий, все это приводит к хаосу. Существование двух полюсов силы порождает постоянную войну, вечное противостояние. Только когда один из полюсов будет уничтожен, оставшийся станет великой силой способной собрать всех под себя, все вокруг себе подчинить. Вот только тогда наступит мир, будет обеспечен порядок. Всей Преферии сегодня необходима встряска, коренное кровавое жестокое потрясение способное все изменить. Назови это революцией, если хочешь. И ты несешь Преферии эти необходимые изменения.
Да умрут тысячи, миллионы. Многое будет разрушено. Это ужасно. Но эти смерти и разрушения приведут в итоге к новому порядку и равновесию. Тот ужас, что ты несешь в себе, сегодня необходим нашему задыхающемуся миру. Ты уничтожишь Армидею, положишь конец противоречиям внутри артэонского севера, восстановишь здоровый баланс. И я здесь чтобы помочь тебе в этом. Вспомни Рэвул для чего все это. Ведь ты должен отомстить, ты должен отомстить Армидейцам, — от этих слов Кэйбла внутри Рэвула снова взбудоражилось зло, его глаза стали волчьими. — Ты был оставлен в этом мире ради мести. Вспомни о чести своего рода, который погиб ни за что. Все из-за Армидеи, так ведь? Это армидейцы своим вторжением принесли вам уничтожение. Если бы не Армидея ты сейчас сидел бы дома у очага вместе с родными. — Хоть слова о доме ничего и не тронули в душе Рэвула, совсем ничего, все же слова о мести всколыхнули поселившееся в его душе зло, которое буквально заставляло его пьянеть, терять над собой контроль. Вновь согретый всколыхнувшимся в душе злом, с волчьими глазами он слушал коварные речи Кэйбла. — Ты должен уничтожить Армидею, ты должен отомстить и принести нашему миру благие перемены.
От того что его чудовище нужно этому миру, Рэвулу легче не стало. Ему стало страшно за окружающий больной мир, что хорошего может их всех ждать, если кровь смерти и разрушения это чуть ли ни единственный способ принесения благих перемен? Как все дошло до этого тупика, выход из которого только полное всего уничтожение? Это же насколько нужно быть твердолобыми, безумными и не уметь уступать, чтобы довести до такого положения вещей — думал он. Да и к тому же он что-то совсем позабыл о себе. Ладно, если бы армидейцы могли просто сразу убить его вместе с чудовищем. Нет, не зная как убить его, армидейцы пытаются его задержать, а ему не очень-то хотелось снова возвращаться в армидейскую темницу. А что если чудовище, желая его проучить, снова спрячется в нем, оставив его армидейцам на растерзание. В попытках остановить Проклятие Таргнера они будут ставить опыты на нем, будут мучить его в бесконечных попытках убить. От такой перспективы ему стало жутко. Нет, уж лучше отправиться следом за Кэйблом навстречу неизвестности, чем угодить в армидейскую темницу. Опускалась темнота. Сопровождающие его вороны кружили в небе. Размышляя, он сидел глядя на догорающие угли раздуваемые ветром. Кэйбл понимая, что нужно двигаться дальше, сидеть здесь времени не было, встал и посмотрел на Рэвула.
— Так куда ты идешь? — спросил Кэйбл.
— Там... — Рэвул вспоминал свое видение, пришедшее, когда его осыпал дождь из вороньих перьев. — То, что показывала мне девушка похожая на ворону. Там была гора. На горе город, он заброшенный, пустой, мрачный и на его окраине возвышается башня, широкая в основании к верхушке расходящаяся пятью мелкими башенками, изогнутыми словно пальцы. В башне стоит зеркало...
— Все понятно, — Кэйбл узнал место, о котором говорил Рэвул. — Вставай дружище. Идем, изменим этот мир к лучшему. Изменим кроваво, но изменим, — сказал Кэйбл, протягивая Рэвулу руку. То, что у собеседника глаза стали волчьими и засветились в наступающей темноте этого безумного вояку совсем не пугало. И Рэвул дал руку встал и пошел следом за Кэйблом.
— Давай быстрее, поторапливайся! — уже спустя пару минут кричал Кэйбл плетущемуся сзади Рэвулу. От одинокого холма среди степей, они двинулись на юг. Уже в кромешной ночной темноте они добрались до какой-то очередной деревни потерянной среди степей. Деревня небольшая, в эту холодную завывающую ветром ночь дым шел из труб только нескольких домов в центре, остальные дома, особенно на окраине, заброшенные, полусгнившие замерли в темноте черными безжизненными нагромождениями. В окошке одного из окраинных домов теплился лучик света. Кэйбл открыв, вернее отодвинув отломанную дверь, вошел внутрь, зазывая Рэвула за собой. Дом представлял собой избу — одно большое помещение с печью в центре. Внутри было пусто, бежавшие жители все унесли с собой или мародеры вычистили все, что осталось брошенным. На полу горела маленькая свечка. 'Я уже заждался', — раздался уставший мужской голос. Рэвул сильно удивился тому, что в доме кто-то есть. Их с Кэйблом встречал какой-то старик, одетый в какие-то грязные лохмотья, уже со знакомым Рэвулу знаком Грионского раба на лбу. Как у типичного раба, его борода и волосы длинные и запущенные.
— Знакомьтесь. Рэвул это Чарльз. Ну и, наоборот, — на ходу познакомил их Кэйбл, пройдя внутрь, сбросив с себя камуфлированный плащ, начав снимать оружие.
— Привет, — сказав с улыбкой, как обычно Рэвул пытался быть вежливым с посторонними. Но Чарльз ничего не ответил. Старый раб, увидев волчьи глаза гостя, сияющие в темноте замер посреди избы. Но никаких вопросов задавать не отважился.
— Ну что Чарльз. Ничего страшного не произошло? — спросил Кэйбл с опаской глядя в окно.
— Да нет, все тихо. Я даже людей в окно ни разу не видел. Такое ощущение, что эта деревня полностью мертва, — ответил Чарльз.
— Да нет, в центре еще кто-то живет, — отошел от окна Кэйбл. — Тебе как, пища требуется? — спросил он у Чарльза.
— То, что ты дал утром вот только закончилось. Ничего потерплю.
— Что это за место? Почему эта деревня почти полностью мертва? — стоя в дверях, спрашивал Рэвул.
— Не знаю. Точно сказать не могу. Возможных причин десятки. Нападение дикарей из соседних лесов, эпидемия, продажа в рабство за долги хозяина. Сам выбери себе любую, какая нравится, — ответил Кэйбл, постелив себе в углу свой плащ, а после завалившись на него прямо в броне. — Ты чего стоишь то? Проходи, — сказал он Рэвулу. — Чувствуй себя как дома. Мы здесь задержимся до утра. Чарльз?
— Слушаю, — Чарльз также как и Рэвул замер на месте, только посреди избы.
— Затопи, пожалуйста, печь, — попросил Кэйбл.
— Не страшно если увидят дым? — высказал опасения Чарльз.
— Я же здесь. Теперь не страшно. И где твое оружие, которое я тебе дал?
— Вот, — Чарльз показал армейский кинжал. — Я его спрятал в складке рубахи, так что ничего. Живым если что не дамся! — пошутил Чарльз, лезвием проведя себе по шее.
