Но случилось что случилось. И у Рубика RT-6282B не оставалось иных вариантов, кроме как выжидать удобного момента для возможного побега.
Даже придя в сознание после перезапуска системы, он не выдавал себя ни малейшим движением. Это было несложно, заблокировав все приводы конечностей. Заблудшие не поленились обыскать его и изъять всё оружие, однако не стали вырывать механодендриты. С учётом имеющихся систем люмен-проводников, техножрец оставался далеко не безоружным. Что сыграло свою роль при попытке варварски вскрыть его броню, позволив изжарить наглеца и пальцем не пошевелив. Но даже не прибегая к активному сканированию техножрец прекрасно понимал, что так просто ему не вырваться. Противник держал его в странных магнитных кандалах и путах за довольно мощным энергобарьером, с обратной стороны которого постоянно дежурило двое бойцов.
Шанс представился уже после погрузки на борт звездолёта. Если в процессе перевода была слишком мощная охрана и эскорт, в том числе и с тяжёлым вооружением, то впоследствии он сократился до двух бойцов с шоковыми копьями. Конечно, путы и кандалы никто и не думал снимать, но в отличии от предыдущего узилища, тут не было ни магнитного поля, ни силовых барьеров. Что открывало достаточно широкие возможности в этом скромном объёме.
На первом этапе предстояло избавиться от охраны. И сделать это было достаточно просто с помощью системы вокс-синтезатора. Предназначенная для общения не только на Техно-Лингва, но и на более привычном мешкам с костями низком готике, она позволяла генерировать звуки в куда более широком частотном диапазоне, нежели человеческое горло. От высокого ультразвука до инфразвука. Который был самым подходящим способом вызвать чувство необоснованной тревоги, переходящей в животную панику.
К счастью, физиология у заблудших не сильно отличалась от обычных людей. Да и тонким слухом они не отличались, поскольку не смогли определить источник инфразвуковых колебаний. Однако уже вскоре заметно напряглись, а потом и вовсе начали дёргаться, вскочив и выставив оружие. Зафиксировав начало радиопередачи, Рубик сразу же забил частотный диапазон помехами, не дав противнику сказать и двух слов.
Оставшись без связи перед лицом источника неизвестной угрозы и всё нарастающей паники, они не придумали ничего лучше, чем начать тыкать его шоковыми копьями. Но на этот раз он был готов к подобному развитию событий, используя люмен-проводники для отвода излишков энергии во избежание перегрузки сигнальных цепей и оставшихся немногих нервных каналов. Хотя в отличии от подзарядки, ощущения были далеко не из приятных, отмеченный дарами Омниссии смог выдержать испытание и остаться в сознании.
Видя бесплодность своих усилий и не имея возможности справиться с нарастающей паникой, тюремщики вскоре бросились за подмогой. Сперва выбежал один, а меньше чем через минуту и второй, не забыв запереть за собой дверь без окон. Что позволило техножрецу перенаправить энергию от вокс-синтезаторов на следующий этап освобождения.
Используя возможности оптического механодендрита к удлинению за счёт изменения площади сечения, получилось не только слегка ослабить хватку пут, но и освободить первую из дополнительных конечностей. Осмотревшись с её помощью, уже можно было действовать более целенаправленно, так же освобождая тонкие и гибкие инфографы. Получив ещё чуть больше свободы стало возможно использовать циркулярные пилы и цепные лезвия из утилитарного и медицинского механодендритов для быстрого разрушения первых двух колец. Затем уже можно было без угрозы для себя пустить в ход силовой бур. Дальнейшее освобождение не заняло больше минуты.
С момента отрыва корабля от грунта и начала излучения инфразвука прошло всего пять минут. С момента начала активных действий — три минуты. А за дверью уже толпились вражеские бойцы, поднятые по тревоге. Их отметки были отчётливо видны на внутреннем интерфейсе встроенного ауспекса, как и схема ближайшей секции корабля с силовыми линями питания.
Столкновение с силами абордажной команды было нежелательно, но допустимо. Выход из помещения только один, а делать новый — впустую тратить время и плазму. С каждой секундой корабль поднимался всё выше, уходя прочь от зоны добычи, что только усложнит возвращение. Нужно было успеть попасть в зону патрулирования кланов техноварваров прежде, чем макролихтеры эвакуируют все добывающие платформы, и корабль-фабрика покинет систему, иначе здесь можно будет застрять на долгие годы, если не навсегда. На фоне этих перспектив предстоящий бой не казался серьёзным препятствием. К тому же, в отличии от энжинариума добывающей платформы, эксплоратор не был ограничен в средствах, поскольку вероятность повредить что-то важное стремилась к нулю. А без необходимости поддерживать прямое подключение для контроля за плазменным реактором у него была полная свобода перемещений, которой так не хватало во время первого столкновения.
Дверь ещё только открывалась, когда массивная фигура закованного в толстые доспехи техножреца пришла в движение. Энергетические импульсы нестройного залпа разбились о сверкнувшее защитное поле, после чего бойцы в глупой белой броне оказались отброшены к стене ударом трёхсоткилограммовой механической фигуры, где их зафиксировали механодендриты. Однако меньше всего повезло паре оказавшихся прямо напротив дверей — порождённые усиленной катушкой Потентия и люмен-проводниками в руках электрические заряды прикончили их почти мгновенно. Только струйки дыма протянулись из сочленений пластин брони.
Основная масса врагов прибывала по коридору слева, куда тотчас устремилось жало промышленной горелки, форсунки которой были переведены в режим отжига. Система испарителя уже создала избыточное давление паров прометия, так что выброшенная газовоздушная смесь тут же вспыхнула от запальной искры, обернувшись настоящим огненным вихрем. В отличии от штатных огнемётов, здесь не было налипающего на поверхности топлива, что продолжило бы гореть после залпа, но была куда более высокая температура. В которой даже белая броня текла как воск, не говоря уже о плоти менее защищённых бойцов.
Слева оставалось всего трое врагов. Ближайший получил удар силовым буром, что прошил белый нагрудник и пригвоздил заблудшего к стене. А двое других получили по заряду плазмы из переведённого в импульсный режим работы плазменного резака. Хотя в данном случае его мощь была даже избыточна, поскольку уровень защиты противника был куда ниже чем у пласталевых плит или силовой брони: их пробило насквозь, чуть не разорвав на части из-за стремительно испаряющихся телесных жидкостей.
Сработала противопожарная сигнализация, блокируя двери в коридор и принимаясь разбрызгивать некий реагент, что должен был задушить горение за счёт резкого падения температуры при своём испарении, однако температура факела горелки всё ещё была слишком велика. Рубик сам погасил пламя, поскольку не желал в пустую тратить прометий — подкрепления врага и так отрезаны. Разделаться с оставшимися не составило особого труда с помощью силового бура. А дальше он был волен действовать как ему заблагорассудится.
Дальнейший план действий был продиктован холодной логикой и результатами сканирования. Ауспекс давал чёткий пеленг на корабельный энжинариум, так что найти его в лабиринте коридоров и палуб не составит особого труда. Источник энергии — сердце любой машины. И в отличии от капитана корабля, реактор так просто не заменить. Если захватить энжинариум и подчинить источник энергии своей воле, или хотя бы взять в плен, можно диктовать свои условия всему остальному экипажу...
Плазменному резаку хватает всего двадцать секунд чтобы прожечь в блокированной двери двухметровый канал, после чего её можно просто выгнуть манипулятором как самую примитивную дверь на петлях, оставшихся после ослабления конструкции ударами силового бура. Использовать трофейное оружие заблудших сложно и непривычно. Визг его слабого, замученного духа машины причиняет почти физическую боль, а алгоритмы прогнозирования не дают корректного упреждения. Поэтому огонь оказывается куда менее эффективен чем раньше, и для успешно прорыва приходится расходовать всё больше плазмы.
Но сейчас важнее всего темп движения, поскольку заблудшим нельзя позволить перегруппироваться и организовать оборону. Поэтому экономия ресурсов отходит на второй план. Очереди плазменных импульсов оказываются куда эффективнее для уничтожения встречающихся групп вражеских солдат и матросов, нежели беспорядочная стрельба и даже разряды рукотворных молний. Переход к рукопашной крайне нежелателен, поскольку неизбежно замедлит продвижение. Можно разве что ухватить очередной мешок с костями в белой броне сервоманипулятором для использования в качестве импровизированного щита против выстрелов в спину.
Всё же технологии заблудших слишком примитивны, если не сказать отсталы, и им не сдержать стремительный натиск обласканного дарами Машинного Бога. Защитное поле почти непрерывно мерцает, вспыхивая от множества отражаемых попаданий. Немногочисленные энергетические импульсы, которым посчастливилось миновать силовой барьер совпав с тактом перезарядки, только опаляют толстые пласталевые пластины силовой брони. Вероятность пробить защиту и нанести уже существенные повреждения ничтожна, однако Рубик предпочёл не рисковать. И прикончив очередного солдата в белой броне ударом силового бура в грудь, вместо того чтобы стряхнуть его как обычно, отключил силовое поле, позволив инструменту глубже погрузиться в плоть и остатки доспеха, после чего поднял его как дополнительный щит, который теперь выставил против огня с фронта.
Набрав приличную скорость по мере уменьшения сопротивления при приближении к корме, эксплоратор чуть не проскочил мимо энжинариума. Вход в святая святых этого крохотного корабля не был обозначен вообще никак, практически не отличаясь от остальных дверей. Ни защитных турелей, ни укреплённых ворот из адамантия или хотя бы пластали, ни караула из боевых сервиторов или младших техноадептов более воинственных течений Культа. Только одна красная линия на пороге, и всё. Право слово, эти дикари были лишены малейшей тени почтения даже к самым могучим машинным духам.
Конечно же двери заблокированы. Однако вскрыть их не сложнее, чем любые предыдущие преграды. Интегрированный плазменный резак расходовал куда меньше топлива, использующегося только как рабочее тело, а не источник энергии для работы фокусирующей камеры и катушек ускорителей. И то в пылу боя было израсходовано уже шестьдесят два процента заряда колбы. Как и тридцать восемь процентов запасов прометия в горелке, которую вновь пришлось пустить в ход чтобы отразить контратаку. Но перезарядка не требуется, поскольку имеющихся ресурсов должно хватить.
Трое мешков с костями, наверняка называвшиеся среди своих собратьев техниками, отправились к праотцам даже быстрее прочих. У них вообще никакой защиты не было, как и ни одного импланта, а их слабую плоть сожгло одним люмен-разрядом. А вот на мерзких механических отродий эксплоратор не пожалел потратить по плазменному заряду. Ещё в самом начале экспедиции ему довелось ознакомиться с декретом почтенного архимагоса Махова, провозгласившего все без исключения разумные машины заблудших порождениями богомерзкого Силика Анимус, приравняв к Изуверскому Интеллекту. Критерии были просты — всякий механизм, будь он антропоморфным или нет, подлежал немедленному уничтожению в случае малейшего отклонения от программы. Так что когда похожие на мусорные баки на колёсиках сервиторы покинули свои посты, разразившись противным писком, что был не более чем извращённой пародией на благословенные бинарные молитвы Техно-Лингва, решение было принято моментально. А поскольку ни бронёй, ни особой надёжностью конструкции эти недоразумения не отличались, покончить с ними было очень быстро и легко. Как и отрезать врага стеной высокотемпературного пламени горелки.
Нет времени разбираться в переплетениях энерготрасс и устройстве пультов управления — враг уже догадался о намерениях эксплоратора и стягивает силы для контратаки. Рубику RT-6282B потребовалось дополнительные двенадцать секунд чтобы совершить над собой усилие и начать громить изначально довольно чистый и аккуратный энжинариум. Как техножрецу ему было чуть ли не физически больно разбивать силовым буром пульты управления, перерубать плазменным резаком энерготрассы, выдирать сервоманипулятором электронные блоки... Он вёл себя как самый дикий варвар, утративший всякие крохи понятий о цивилизации. Но он должен был сделать это, чтобы обездвижить корабль, подчинить который сходу ему было не по силам.
Ради этого он даже пошёл на крайность, достав из потайного отсека своего механического торса весь запас взрывчатки. Когда прорыв врага к платформе стал очевиден, он специально установил его чтобы не позволить заблудшим захватить столь бесценный кладезь знаний. Однако теперь в нём не было нужды, поскольку Рубик более не собирался умирать. Он был намерен освободиться от плена и пожить ещё, пусть даже шансы на выживание при кораблекрушении были не особо высоки. Но дары Машинного Бога позволяли выдержать куда больше чем слабая плоть, и даже побороть стальную хватку гравитации.
Немного скорректировать настройки электронного взрывателя, после чего бросить эти двести грамм пластиковой взрывчатки повышенной мощности в основание главного реактора, ядро которого отчётливо определяется ауспексом. Вероятность полной дестабилизации и уничтожения корабля менее двадцати процентов, поскольку защитная оболочка выглядит достаточно прочной, а поднимающаяся через все палубы конструкция слишком велика. Но потеря контроля и срабатывание аварийных протоколов приведёт к отключению и обесточиванию всей системы. Может быть у них и есть резервные источники энергии, поскольку полностью исключить данную вероятность даже для гражданских кораблей невозможно. Но с вероятностью в девяносто пять процентов их не хватит чтобы развить полную мощность маршевых двигателей. А без них закончить манёвр выхода на орбиту будет невозможно, и они просто рухнут обратно на планету.
Однако любоваться взрывом в замкнутом пространстве будет только глупец. Рывок в заполненный паром противопожарного реагента коридор и сразу за угол, принимая на восстановленное защитное поле неточные выстрелы не ожидавших такой прыти от массивной фигуры технопровидца заблудших. И не сбавляя скорости рваться вперёд, поскольку запал выставлен всего на десять секунд.
Прогремевший за спиной взрыв оказался даже мощнее чем можно было подумать. Свет в коридоре тут же погас, а искусственная гравитация исчезла. И все на борту разом оказались во власти невесомости, поскольку обесточенный корабль даже лишившись тяги всё ещё продолжал движение по инерции, как и все на его борту. Тем не менее, этот полёт совсем скоро сменится падением. Главное — пройти через плотные слои атмосферы, поскольку высокоскоростной воздушный напор, сопровождающийся активным плазмообразованием, могло не выдержать ни защитное поле, ни доспех. Что уж говорить о внешнем оборудовании, которое наверняка оплавится, придя в полную негодность. Корабль можно будет покинуть на высоте менее десяти километров — тогда вероятность успешного приземления будет максимальной.
