— Тут я с тобой согласна...
Какое-то время люди сидели молча, позволяя себе короткий отдых: вскоре им опять предстоит идти по лесу, так что не стоит тратить силы на разговоры. Внезапно Бел предостерегающе поднял руку и Олея испугано завертела головой по сторонам — неужто погоня? Юрл? Однако Бел, догадываясь, о чем хотела спросить его жена, отрицательно качнул головой, и указал в сторону густого осинника — звук шел с той стороны. И верно, в следующую секунду оттуда донесся хруст сухих веток: так бывает, если наступаешь на старый валежник. Пожалуй, это не Юрл — тот бы шел куда осторожней. Может, это какой-то зверь? Что ж, такое вполне возможно, но посмотреть на источник звука явно не помешает.
Пока Олея стояла возле лошадей, Бел неслышно прошел до осинника, но в него не зашел, а повернувшись, махнул рукой Олее — мол, иди сюда. Наскоро привязав лошадей, Олея подошла к Белу, а тот лишь кивнул ей головой вглубь осинника — смотри сама. А чего там смотреть, сплошные деревья, пусть даже почти без листьев! Однако, приглядевшись, Олея заметила женщину. Та, согнувшись, и стоя спиной к беглецам, собирала ягоды в большую корзину, причем была настолько увлечена этим делом, что не замечала ничего вокруг. Правда, что это за ягоды такие — об этом Олея не имела никакого понятия, хотя в этом лесу видела их уже не раз: круглые, с плотной кожицей, внешне чем-то напоминают клюкву, только вот цвет у них был несколько необычный, ярко-желтый, режущий глаза, и ни у одного из беглецов за все время, проведенное в лесу, не возникало желания попробовать хоть одну из этих ягод. Росли они на небольших кустиках, стелющихся по земле, и оттого женщина стояла в наклонку, собирая ягоды и скидывая их в свою корзину, которая уже была наполнена больше, чем наполовину. Ого, как быстро она обирает кустики! Такой навык есть только у тех, кто с раннего детства собирает лесные ягоды.
Понятно, что в лес по ягоды и по грибы ходят те, кто живет неподалеку и хорошо знает здешние места. Впрочем, чужакам в приграничных районах и делать нечего. Выходит, неподалеку отсюда есть селение, а из этого следует очевидное: кроме этой женщины здесь можно встретить еще кого-то из людей. Плохо дело: ты можешь кого из местных и не заметить, они же тебя сумеют увидеть, и враз сообщат стражникам, тем более, что за подобное здесь положена награда.
Бел и Олея переглянулись: сейчас им можно было бы возвратиться к оставленным лошадям, если бы одно "но": пусть даже беглецы сумеют неслышно уйти из осинника, но лошади беззвучно по лесу идти не могут, и, без сомнения, привлекут к себе внимание этой женщины, а встретить чужаков в лесу, да еще находясь в одиночестве... Остается только надеяться на то, это она при виде двух незнакомых людей не побежит отсюда, истошно крича на весь лес. Беглецам и без того в какой-то мере повезло в том, что незнакомка, судя по всему, пришла сюда совсем недавно, когда беглецы уже перекусили и молча сидели, отдыхая перед дорогой. Что же делать?
Ну, думай — не думай, а ждать пока женщина отсюда не уйдет тоже не имело смысла, тем более, что из осинника она могла направиться в ту сторону, где беглецы оставили своих лошадей. Чуть поколебавшись, Бел вновь махнул Олее рукой: пошли, мол, вперед, а там будет видно, как следует поступить... Что ж, Бел прав, все равно у них вряд ли выйдет незаметно покинуть это место.
Женщина почувствовала чье-то присутствие неподалеку от себя лишь тогда, когда беглецы оказали подле нее едва ли не на расстояние вытянутой руки. Она как будто замерла, а потом медленно стала оборачиваться назад, не зная, кто ее находится за ее спиной. Впрочем, когда она увидела, что там стоят двое незнакомых людей, то на ее лице появился настоящий страх: неизвестно, что можно ожидать от чужаков, которые подкрались сзади, и в такой ситуации на хорошее, как правило, не думаешь.
Олея хорошо понимала чувства этой женщины: встретить в лесу незнакомцев неприятно само по себе, а уж если учесть, что чужаки в этих местах появляются крайне редко, да к тому же они тебя еще и напугали, пусть и невольно... Тут от страха можно вообще потерять голову. Олее вспомнилось, как ее поймали в лесу Рыжак и Сандр, и то, какие тогда на нее напали паника и страх. Подобный испуг может понять только тот, кто его испытал хоть однажды. Пожалуй, и у этой женщины сейчас только одно желание: броситься в сторону со всех ног и начать кричать так, чтоб ее услышал хоть кто-то. Конечно, сейчас Бел может заткнуть ей рот, или же припугнуть, но Олея понимала — делать это не стоит ни в коем случае. Вместо этого у нее вырвалось:
— Пожалуйста, не бойтесь нас! Мы случайно забрели сюда — просто сбились с пути... Ой, а вы меня понимаете?
Женщина, все так же испуганно глядя на стоящих перед ней людей, закивала. Кажется, ее растерянность понемногу стала проходить, но она все еще не могла отделаться от недоумения и чувства страха, вызванного внезапным появлением незнакомых людей. Хм, это сейчас у нее от сердца чуть отлегло, но ведь любой жест беглецов, или случайно вырвавшееся у них слово может вновь ввести женщину в состояние паники, и тогда неизвестно, что от нее можно ожидать. Конечно, если она побежит, то ее всегда можно остановить при помощи хлыста — подсечь ноги бегущему человеку Олея сумеет даже здесь, среди деревьев, но ведь женщина может начать кричать, а кто его знает, нет ли неподалеку еще одного сборщика ягод?
Олея понимала, что сейчас нужно как можно быстрее дать понять незнакомке, что они не собираются причинять ей никакого зла, а для этого женщину нужно как-то вывести из того испуга, который она испытала, встретив в лесу чужаков, причем не просто успокоить, а сделать так, чтоб та выслушала их, не пытаясь бежать. Значит, надо ее как-то заболтать, отвлечь, чем-то заинтересовать, только вот каким образом это сделать? К сожалению, Бел молчит, стоит рядом, не вмешивается: как видно, рассчитывает на то, что раз Олея начала этот разговор, то она же его и продолжит.
Что ж, надо попробовать рискнуть в очередной раз, а для этого надо понять, с каким человеком они сейчас столкнулись. Так, женщине немного за тридцать, но сорока еще нет, и судя по одежде, загару и натруженным рукам — она селянка, и, похоже, из числа тех, что живут в глубинке, без отдыха работая с раннего утра до позднего вечера. Если же принять во внимание глубокие морщины и потухшие глаза этой сравнительно молодой женщины, то становится очевидным: она трудится едва ли не на износ, и вряд ли видит много хорошего в своей безрадостной жизни. Олея знала таких женщин, уставших, измученных, но, тем не менее каждой из них в глубине души все еще хотелось услышать что-то необычное, такое, о чем можно вспоминать добром даже спустя многие годы.
Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Олеи и решение пришло само собой. Сейчас ей стало понятно, что надо сказать и каким образом можно разговорить женщину, тем более что она знает язык Руславии... Кстати, до таких отдаленных мест новости обычно доносятся в виде слухов, которые время от времени приносят стражники или же те люди, кто по какой-то надобности заглядывают в здешние глухие поселки, так что хочется надеяться на то, что вести о розыске двух опасных преступников еще не дошли до этих далеких мест.
Олея шагнула вперед и умоляюще сложила руки на груди.
— Пожалуйста, не выдавайте нас, и я вас умоляю — не кричите! Дело в том, что за нами гонятся... — и Олея, сочиняя на ходу, принялась рассказывать невероятно душещипательную историю о том, как ее похитили в Маргале, из дома родственников, у которых она гостила, а потом продали на одном из многочисленных невольничьих рынков, которых так много в южных странах. Родственники всплакнули и махнули на это дело рукой, зато ее муж не смирился с потерей, и стал разыскивать жену везде, где только мог. По счастью, Светлые Боги оказались на их стороне, и муж сумел не только отыскать свою потерянную жену, но помог ей бежать. Все бы ничего, только вот ее бывший хозяин не смирился с побегом дерзкой рабыни, и вслед за беглянкой отправил своего слугу, очень умелого и жестокого человека, который должен принести хозяину ее голову: тут, дескать, дело в принципе — бывшему хозяину надо показать оставшимся рабам отрубленную голову той, что посмела пойти против воли своего господина. Зачем это ему нужно? Да чтоб все знали — такое будет с каждым, кто попытается бежать от своего господина! Тем не менее беглецам почти что удалось пройти всю немыслимо долгую дорогу и пробраться едва ли не до границы с их родной Руславией. Увы, но здесь, в Байсине, они попали в передрягу: оказывается, местная стража вовсю разыскивает двоих преступников, мужчину и женщину, и кто-то решил, будто они, убежавшие из той далекой страны, и есть те самые преступники! Так что беглецы какое-то время были вынуждены мчаться от всех преследователей, куда глаза глядят, и сейчас не имеют ни малейшего представления о том, где же они оказались! Именно оттого оба находятся в полной растерянности, не знают, куда им следует идти и что делать, хотя ведь у них только одно желание — как можно быстрей добраться до своей Руславии, а уж там-то они сумеют за себя постоять!
Олея была так убедительна в своем печальном повествовании, что женщина постепенно успокоилась, а под конец этой истории и вовсе прослезилась. А что, она уже не раз слышала разговоры про то, что в южных странах творятся всяческие безобразия, и вот сейчас эти двое чужаков полностью подтверждают многочисленные слухи о таких ужасах. Ее страх сменился искренним сочувствием к этим людям, но женщина окончательно растрогалась лишь тогда, когда поинтересовалась, есть ли у них дети, и Бел лишь отрицательно покачал головой: у меня был мальчик, но он умер...
Бывает такое, что на долгой дороге случайно встречаются незнакомые люди, которые, тем не менее, в момент внезапного откровения без страха и опасения выворачивают свои души друг перед другом почти что наизнанку. Просто эти невольные попутчики знают, что после расставания они уже никогда не встретятся со своим случайным собеседником, так что от этого человека можно не таить ничего из того, что уже давненько тяжким камнем лежит на сердце. Так произошло и в их случае: селянка, растроганная печальным рассказом незнакомых людей, в ответ уже сама поведала то, что в другое время никому бы не сказала.
Оказывается, здесь неподалеку находится небольшое селение — всего-то два десятка дворов, и нравы тут царят простые, но суровые: каждый сам за себя! Сама-то она не из этих мест, но вышла замуж за местного парня, неплохого человека, и с тех пор уже много лет живет в этих глухих местах. Все бы ничего, но нынешней весной ее муж умер — серьезно поранился на охоте, и с того самого времени на их дом, все имущество и надел земли родня мужа наложила свою руку: мол, у тебя сына нет, а есть три девки, и те еще малолетки, так что толку пока от них немного, и мужняя земля вам не положена — все одно тебе ее не обработать, а нам она будет в самый раз! Ну, а на робкие возражения женщины ей было сказано одно: ежели тебе и твоим девкам что не по нутру, так скатертью дорога, можете идти куда подальше, ты же все одно не из этих мест! Пришлая, одним словом. В свое время, мол, взял наш родственник тебя, бесприданницу, за себя, так что не тебе недовольство проявлять да на чужое добро рот открывать!..
Конечно, родня мужа поступила не по-закону, и вдова с детьми, бесспорно, имела все права на мужнино наследство, только вот кто в этих местах встанет на сторону пришлой бабы? Куда идти и кому жаловаться? Понятно, что местные горой будут стоять за своих, а если вдовушка пойдет к законникам искать правду, то ее мужнина родня вообще со свету сживет.
С тех пор так и живут вдова с детьми в своем же доме чуть ли не приживалками, батрачат на родственников. И хотя все они работают от рассвета до заката, а дня не проходит, чтоб их куском хлеба не попрекнули: дескать, кормим мы вас, бездельников, и уже за одно это вы должны быть нам благодарны чуть ли не по гроб жизни!.. Каждый день с утра на дверь показывают, а любую просьбу слышится только одно: если что не нравится, так пошли прочь! Так и хочется в действительности встать и уйти! Ведь и дочки растут едва ли не забитыми, лишний раз слова сказать не могут... Жизнь такая беспросветная, что хоть волком вой!
Вот, например, сегодня родственнички еще затемно послали ее собирать эти ягоды, а ведь они довольно ядовитые, и растут только в осинниках. Ни звери, ни птицы эти желтые ягоды не едят, опасаются, а вот ее мужняя родня уж который день за ними гоняет, и знаете, для чего? Просто за эти опасные ягоды городские лекари деньги хорошие платят: сами-то они за такой пакостью не ходят, опасаются, но потом какие-то настойки лечебные из этих ягод изготавливают, а может и еще что, о чем другим знать не положено... Между прочим, собирать эти ягоды совсем небезопасно: раздави такую в пальцах, и вскоре по ладоням раздражение пойдет, будет разъедать чуть ли не до язв... Естественно, что никто из мужниной родни за такой дрянью пойти в лес и не подумает, а вот ее уж который день гоняют! Она за последние дни и без того чуть ли не все такие ягоды собрала, что растут возле из селения, и теперь вынуждена ходить вглубь леса...
До того ее довели, что ушла бы она с детишками отсюда, не оглядываясь, да без денег в дороге все одно делать нечего, только в пути помирать — ведь никто из родни мужа не даст им с собой даже самой мелкой медной монеты. Ей уже было сказано: мол, все деньги в семье должны оставаться, так что и не мечтай о том, что мы тебя серебром да золотом осыплем. Иди так, с тем барахлом, что на тебе, а больше вам все одно не положено...
Куда она может уйти? Да к своим родителям, которые еще живы, и наверняка будут рады увидеть дочь с внуками, только вот живут они уж очень далеко отсюда, чуть ли не на другом конце страны, и до них так просто не добраться, а идти пешком с тремя детьми... И к тому же разве можно заявляться к свои престарелым родителям с пустым карманом? Конечно, с голоду они там не умрут, но родители живут совсем небогато, и появление сразу четверых людей может здорово осложнить им жизнь...
— Послушайте, а если мы вам поможем? — вступил в разговор Бел, протягивая женщине небольшой, но туго набитый кожаный мешочек, в котором тускло блестели золотые монеты. — У нас при себе есть немного денег, и мы с радостью отдалим их вам, только подскажите, как нам побыстрей добраться до границы, и незаметно пересечь ее?
Женщина в полной растерянности уставилась на деньги, и это было понятно: в здешних местах кошелек золота — это самое настоящее богатство, и бедняжке было невозможно представить, что все эти деньги могут достаться ей одной. Правильно поняв взгляд мужа (за нужные сведения денег жалеть не стоит!) Олея вытащила и свой кошелек, с серебром и мелкой медной монетой.
— Вот! — она протянула деньги женщине. — Возьмите. Это все, что у нас осталось. Давайте поможем друг другу...
Они расстались через четверть часа, причем женщины на прощание обнялись, словно были подругами, а затем разошлись, стараясь не оглядываться: по приметам, подобное могло привлечь несчастье на голову того, кого после расставания ищут взглядом. Понятно, что они больше никогда не встретятся, и вряд ли что-то услышат друг о друге, но каждой хотелось, чтоб у случайной подруги все сложилось хорошо.
