Гертер отступил. Он был вынужден признать, что нефтяные компании действительно не могли бы сделать такое предложение.
— Красные нас переиграли, сэр, — доложил он Эйзенхауэру по возвращении. — Они сделали арабам предложение, от которого те не могли отказаться. Экономическая независимость. Вот карта, которую разыграли коммунисты. Это — джокер, который бьёт любую нашу комбинацию.
Лоббисты нефтяных компаний, прежде всего — Гувер-младший, и другие политики и финансисты, имевшие собственные интересы в нефтяном бизнесе, активно давили на президента Эйзенхауэра, требуя «достойно ответить на диктат красных». Не меньшее давление оказывал и британский премьер Макмиллан. Если для США на тот момент импорт нефти из Персидского залива составлял лишь малую долю общего потребляемого объёма, то Великобритания полностью сидела на привозных энергоносителях. Макмиллан требовал от президента «немедленно отправить флот в Персидский залив и высадить там морскую пехоту».
— У вас там уже семьдесят тысяч человек, — ответил Эйзенхауэр. — Я могу высадить ещё тысяч десять. Думаете, поможет?
— Мы должны показать красным наше единство и решимость противостоять коммунистическому диктату! — настаивал Макмиллан.
Генерал Касем неоднократно заверял британское руководство, что все соглашения о поставках нефти остаются в силе. В «независимой прессе» продолжалась непрекращающаяся истерика.
В разгар этой вакханалии в Портсмут пришёл танкер под советским флагом, доставивший в Англию 10000 тонн бензина, соответствующего европейским стандартам, и 2000 тонн смазочных масел, в мелкой таре. В сопроводительных документах было сказано, что груз отправлен в качестве пробной партии, как подарок английскому народу от советского, и, если британское правительство заинтересовано в продолжении поставок, предлагалось обсудить цены по приложенному прайс-листу. Цены были заявлены на уровне или даже чуть ниже привычных рыночных. Советское руководство предложило полностью закрыть потребность Великобритании в энергоносителях. (АИ)
О прибытии танкера сообщили канал ONN и газеты.
Советское предложение застало премьер-министра Макмиллана врасплох. Премьер чувствовал себя, как старая истеричка, все вздорные требования которой внезапно удовлетворили в самом начале скандала. Казалось бы, получила всё, что хотела, но при этом — ни малейшего удовольствия от процесса. Обидно, правда?
Предложение Советского Союза о поставках нефтепродуктов могло решить проблемы Великобритании, но никак не решало проблемы «Бритиш Петролеум» или англо-голландской «Ройал Датч Шелл». Их лоббисты в парламенте требовали от премьер-министра отказаться от советского предложения, иначе им придётся закрыть свои нефтеперерабатывающие заводы и уволить весь персонал.
Примерно так и мотивировал свой отказ премьер Макмиллан в письменном ответе, переданном через министра иностранных дел Селвина Ллойда советскому послу Якову Александровичу Малику.
Такое развитие событий легко просчитывалось заранее. Посол Малик передал в Москву ответ Макмиллана, после чего вручил Ллойду следующее советское предложение. СССР предлагал британской стороне выкупить все нефтеперерабатывающие заводы в Англии, обеспечить для них сырьё, 100%-ную занятость работников, а также предоставить всему персоналу льготные кредиты на покупку жилья под низкий процент, либо покрытие первого взноса за счёт работодателя, с беспроцентной рассрочкой платежа по ссуде, и субсидии на обучение для детей работников. Отрывки из этой переписки публиковались в британских газетах. После такого предложения рассказывать народу сказки о захвате злобными коммунистами нефтяных полей Персидского залива «с целью удушения всего свободного мира» как-то не получалось.
Аналогичные предложения по снабжению бензином и нефтепродуктами получили правительства Бельгии, Голландии, Италии, и других стран Европы. С Францией и Грецией уже были заключены соглашения о поставках. (АИ)
После публикации в Англии отрывков переписки Форин Оффиса с советским министерством иностранных дел в прессе разгорелся скандал. Правительство обвиняли в потакании интересам нефтяных монополий. Ответные аргументы Макмиллана в основном сводились к недопущению зависимости от вероятного противника. Рабочие этих доводов не воспринимали. Предложение советской стороны воспринималось как неслыханная щедрость.
Разумеется, британское правительство твёрдо придерживалось политики последовательного отказа от любых советских инициатив по обеспечению страны энергоносителями. Но эта история на все лады обсуждалась в прессе. При этом постоянно отмечалось, что Соединённые Штаты получают из СССР бензин, авиационный керосин и прочие нефтепродукты в счёт долгов по ленд-лизу, и никто в США не делает из подобной «зависимости» трагедию (АИ, см. гл. 01-32). В результате рейтинг правительства Макмиллана, и так не слишком высокий, упал ниже плинтуса.
Перепалка британских газет между собой продолжалась в течение всего остатка сентября, весь октябрь и ноябрь. Премьер беспрерывно консультировался по телефону с Эйзенхауэром, пытаясь склонить президента к решительным действиям в Персидском заливе. В то же время поставки нефти из Ирака, Ирана, Кувейта и Саудовской Аравии в Европу осуществлялись строго по графику. Страны ОПЕК несколько раз публиковали совместные коммюнике, каждый раз подтверждая своё намерение строго придерживаться линии на выполнение уже взятых обязательств.
Эйзенхауэр упрямо сопротивлялся нажиму Макмиллана и американского нефтяного лобби. Чувствительная неудача в Ливане отбила у него охоту к военным авантюрам. Крайне несвоевременным оказался и конфликт Греции с Турцией. Айк никак не ожидал, что две страны, входящие в НАТО, передерутся между собой, да ещё с такими последствиями. А после того, как президент узнал о грозящей Соединённым Штатам опасности извержения Йеллоустоуна, европейские и ближневосточные проблемы и вовсе отошли для американской администрации на третий план. Предупреждение, полученное от Советского Союза, очень сильно мешало американской пропаганде изображать привычный образ врага.
Владельцы американских нефтяных компаний, прежде всего — семейства Рокфеллер и Уитни, проплатили пропагандистскую кампанию в прессе. Основным лейтмотивом её ожидаемо стала «необходимость обеспечения энергетической безопасности Европы». Телеканал ONN, за прошедшие два года превратившийся в медиахолдинг, активно проводил контрпропаганду, упирая на факты и настаивая, что опасность «нефтяной блокады Европы» значительно преувеличена руководством нефтедобывающих корпораций.
Хрущёв и Серов, тем не менее, не сомневались, что в схватке интересов большого бизнеса и здравого смысла победа останется за бизнесом. Так и случилось. Айка уговорили.
— Эй, Мироновна! Поди сюда.
— Да чего?
— Васька письмо прислал! С фотками!
Анна Ивановна прошла по своему огороду между заснеженных грядок навстречу соседке Мироновне. Соседки встретились у забора. Анна Ивановна с гордостью продемонстрировала Мироновне фотографию сына.
На снимке был изображен молодой парень могучего телосложения, в новой тропической военной форме, сидящий в армейском автомобиле, закамуфлированном в желто-коричневый цвет пустыни. Камуфлированная каска была сдвинута на затылок. Голубые глаза смотрели весело, на лице играла задорная улыбка.
В автомобиле соседки дружно признали знакомый «Бархан», очень похожий на тот, что возил деревенских детишек в школу, только с открытым кузовом и пулемётом на стойке.
— Во, красавец! Я смотрю, отъелся он у тебя. Уходил-то в армию худой совсем. А сейчас — смотри, какой кабан, — похвалила Мироновна. — Как вернется, завидным женихом будет.
— Ох, да лишь бы вернулся, — ответила Анна Ивановна.
— Сколько ему служить-то ещё? — спросила Мироновна
— Полгода ещё. Слава богу, срок службы-то сократили до 2 лет. Теперь хоть полегче стало. Не так долго ждать.
К Мироновне подбежал её младший внук, Дима. Он только что приехал из города на каникулы.
— Здрасьте, тётя Аня! А Васька мне фоток не прислал?
— Прислал, вот держи,-Анна Ивановна отдала Диме вторую фотографию.
Мальчишка взглянул на неё и восторженно охнул. На снимке был изображен американский авианосец, окруженный несколькими кораблями охранения. Дима был счастлив. Отец уже несколько раз привозил ему в подарок красочные плакаты: линейный крейсер «Сталинград», бомбардировщик Ту-95. Дима повесил их над кроватью. Ещё отец привёз интереснейшую книгу — справочник «Боевые самолёты мира», и оформил на почте подписку на приложение к «Пионерской правде» — «Модели из картона». Дима уже собрал модели МиГ-15, МиГ-17 и МиГ-19, и теперь ждал следующего номера, в котором была заявлена модель нового пассажирского лайнера Ил-18. (АИ)
Но все эти книги и плакаты свободно продавались в книжных магазинах. А вот снятая с советского дирижабля, да ещё во время вылета на боевое патрулирование в Индийском океане, фотография американского авианосца, идущего в ордере, пусть маленькая и чёрно-белая — это редкость. В школе все пацаны обзавидуются (АИ).
— Ань, а где он служит-то сейчас? — спросила Мироновна. — Ты же говорила, что он в Средней Азии служит. А тут, вона, корабли какие-то?
-Ты радио-то слушаешь, мать?-спросила Анна Ивановна.-В Иране он сейчас служит.
-Ох, ты ж господи!-охнула Мироновна.-Как же его занесло-то туда? Нешто у нас в России места мало?
-Аэронавт он, на дирижабле. Персидский залив патрулирует, — пояснил подошедший муж Мироновны, Иван Дмитриевич. — Куда послали — там и служит. Так и должно быть. Там, где советский солдат, там и Россия.
Пока продолжалась газетная шумиха, британское правительство проводило перегруппировку войск и готовило корабли. Флот ещё не оправился от потерь, понесённых при Суэце. Войсковые транспорты пришлось арендовать в США.
Патрульный дирижабль ДРЛО «СССР В-173», 30-тонник класса «Николай Гудованцев», почти неслышно плыл над спокойной гладью Индийского океана.
(Гудованцев Николай Семёнович, командир дирижабля «СССР В-6 Осоавиахим». Погиб 6 февраля 1938 г при катастрофе дирижабля В-6 близ г. Кандалакша. Дирижабль летел снимать со льдины экспедицию И.Д. Папанина «Северный полюс-1». В темноте, в условиях плохой видимости — полярная ночь, пурга — врезался в гору. 13 из 19 членов экипажа погибли при взрыве водорода. Названия АИ-типов советских дирижаблей даны по именам членов экипажа дирижабля В-6, и русских учёных, внесших значительный вклад в развитие воздухоплавания.)
Воздушный стрелок Василий Петров зорко следил за небом. Патрульный дирижабль только кажется неуклюжим и уязвимым. Он наполнен негорючей смесью гелия и водорода, имеющей несущую способность всего на 7% меньше, чем у чистого водорода. Инженеры из Долгопрудного вложили много труда, чтобы повысить его живучесть. Внешняя дакроновая оболочка одновременно служит баллонетом, регулирующим объём внутренних газовых резервуаров. Увеличивая давление наддува оболочки, экипаж заставляет резервуары с газом сжиматься, это уменьшает объём вытесняемого ими воздуха, и дирижабль опускается. Снижая давление в оболочке и увеличивая давление газовой смеси, можно заставить корабль подниматься. Наддув оболочки обеспечивает мощный вентилятор, даже если оболочка потеряет герметичность, вентилятор сохранит давление.
Газовые резервуары, как человеческие лёгкие, состоящие из пузырьков-альвеол, внутри поделены на множество отделений. Решение подсмотрели на американских аэростатах-шпионах. На испытаниях резервуар обстреливали из авиационной пушки — он не горел и не терял более нескольких процентов объёма газа. В стеклопластиковом киле, к которому крепятся оболочка и гондола, дирижабль несёт запасные баллоны с гелием.
Антенна радара установлена внутри оболочки, в отсеке, наполненном воздухом, снаружи её не видно. Дирижабль вооружён несколькими башенками с двумя 23-мм пушками в каждой, управляемыми с центрального пульта. Двигатели и гондола прикрыты листами многослойной кевларовой брони — грузоподъёмность позволяет. Гондолы двигателей выполнены поворотными для маневрирования у земли, и гранёными снаружи. Грани отражают лучи вражеских радаров так, чтобы они не возвращались обратно на излучающую антенну — гениальное решение, рассчитанное пока ещё даже не кандидатом наук, всего лишь младшим научным сотрудником ЦНИРТИ Петром Яковлевичем Уфимцевым. Он ещё только готовится к защите кандидатской диссертации, но его разработки уже пошли в дело.
(П. Я. Уфимцев, будучи молодым специалистом, занялся изучением дифракции на телах сложной формы. Защитил кандидатскую диссертацию 6 февраля 1959 года)
Излучает антенна собственного радара, из-за неё дирижабль засекается за сотни километров. Но при атаке её можно в долю секунды переключить на неизлучающий «эквивалент антенны», и противорадарная ракета потеряет цель. От атаки ракет с тепловым наведением дирижабль защищают инфракрасные ловушки. Да и излучают поршневые моторы меньше, чем реактивные, а выхлопные газы охлаждаются, смешиваясь с прохладным на высоте воздухом в теплообменнике.
Василий служил на дирижабле уже почти год. Службой гордился — где ещё доведётся столько увидеть? Дальше них летают только пилоты стратегических Ту-95, но много ли они видят из стратосферы? А дирижабль плывёт на высоте двух-трёх километров, отсюда всё как на ладони. Когда антенна выключена, можно даже залезть наверх оболочки и там позагорать минут десять — только надо привязаться, чтобы не сбросило случайным порывом ветра.
Рядом пульт оператора-радиометриста, за ним — приятель Василия, Анатолий Иванов. Он зорко следит за обстановкой в воздухе и на море. Если что — тут же докладывает командиру, а тот принимает решение. Информация по радиоканалу через цепочку из нескольких дирижаблей-ретрансляторов уходит на пункт приёма в Баку, а оттуда по радиорелейной связи — в Москву, в информационный центр строящейся единой системы ПВО ВЭС. Там обнаруженный контакт, будь то самолёт или корабль, наносят на планшет стратегической обстановки.
Говорят, скоро эту информацию будет обрабатывать ЭВМ. А может — уже обрабатывает. Это — военный секрет, Василию знать не положено. Хотя Анатолий перед вылетом намекнул, что электронная система уже работает в тестовом режиме, отслеживая полёты американских самолётов-разведчиков. Что такое ЭВМ — Василий представлял смутно. «Машина, которая очень быстро считает», — как объяснял Анатолий.
До армии Василий не видел машин сложнее автомобиля или трактора. Как машина может считать — он не особо понимал. Воображение рисовало что-то вроде больших механических счёт, костяшки которых сами собой двигались, складывая и вычитая числа.
— Цель воздушная, групповая, пеленг 150, удаление 320, высота 10 тысяч, курс 330, — послышался доклад Анатолия. Командир корабля, капитан Рябинин, тут же подошёл, сам посмотрел на экран радара, потом — на тактический планшет посреди операторской, на котором укреплённый под потолком проекционный кинескоп отобразил отметку и параметры цели.
