Какая-то старая часть ума Аины паникует, что её всё-таки затащат на оргию, или устроят оную прямо тут — что им стоит? Но новая, пропитанная светом, смотрит на них, как на убогих. Ну правда же, не люди, а говорящие животные. Что с ними спорить?
— Спасибо, я пас, — невозмутимо изрекает девушка сипловатым со сна голосом, отворачивается к нечестивой компании спиной и снова закрывает глаза.
Старая, привычная часть ума слабо вякает, что Морена ей сейчас такое устроит... Но та ничего не устраивает. Она просто опять хохочет, как будто нализалась макового молочка, и увлекает свиту в свою спальню:
— Тебе же хуже! Но если передумаешь, дверь открыта!
Аина мысленно пожимает плечами и пытается провалиться обратно в сон. Однако, включённая спросонья бдительность уже разогнала кровь, и нужно время, чтобы вновь успокоиться. Девушка помогает себе медленным медитативным дыханием. Старая часть ума рассыпается в ликовании о победе над демоном, которому столь долго боялась дать отпор. А всё оказалось так просто: железная уверенность в своём мнении, и ничего больше...
Почти удалось уснуть, когда с границы сна и яви Аину вновь выдернули в действительность звуки разврата. Похоже, она всё-таки продремала какое-то время, потому что с места в карьер так не раздухаришься. Кто-то из парней в спальне ахсары ритмично ухал, а женский голосок поскуливал как-то не в такт. Неужели, Морена может издавать подобные звуки? А нет, вот она перекрывает их своим задорным криком:
— Айрат, засади ей! Хабал, а ты ему! Боран, а ты ко мне!
Глаза у Аины расширились помимо воли. Это что же там такое творится? Хоровые стоны усиливаются, Альвейд — очевидно, это она скулила, больше некому — начинает орать, как архар в брачный сезон. Какой кошмар! За открытой дверью в коридор тоже слышится какая-то слишком ритмичная возня. И хриплый шёпот:
— Слышь, может, мы этой втулим по-быстрому?
Речь, очевидно, об Аине. Она незаметно подбирается и нащупывает под подушкой "когти корса". Но тут второй отвечает:
— Тебя в детстве что, сарлуку под копыта роняли? Это ж считай Ходячая Смерть. Она тебя вмиг сделает евнухом.
— Да вроде она недоучена.
— На тебя хватит.
— Блин, я не могу больше, тогда ты подсоби.
Аина даже знать не хотела, как именно один парень может помочь другому с перевозбуждением. Он отпустила "когти" и нащупала коробочку, которую ей выдала Эльри. Пока эти животные заняты, самое время заткнуть себе уши, чтобы не заметили, что она проснулась. Не то с них станется попытаться её уговорить. А в таком состоянии... Это вам не ахсара, которая всегда сохраняет способность соображать.
Пластичные шарики приняли форму ушного отверстия и наступила благословенная тишина. Ну как, почти. Но чем слабее звук, тем проще перестать обращать на него внимание. Да и шум крови в ушах помогает отвлечься. Надо закрыть глаза и попытаться снова уснуть.
Однако, оказавшись лишённой слуха и зрения, Аина поняла, что шестым чувством ощущает разлитую вокруг похоть. И что самое отвратительное, не может полностью от неё закрыться. Где-то на задворках сознания проскакивают искры возбуждения. Наверное, она даже могла бы ему поддаться, случись это всё до Клареда — жила же как-то с Мадленом, на чистой телесности. Но познав настоящую любовь и душевную близость, возносящую к звёздам, невозможно было вернуться назад к подобному скотству.
Возбуждение перешло в тошноту. Аине даже показалось, что её сейчас вырвет. Хёдр, кажется под диваном был ночной горшок. Но тогда нерадивые стражи уж точно поймут, что девушка не спит. Правда, можно надеяться, что неприглядное проявление той же телесности враз собьёт с них вожделение... Но как же не хотелось, чтобы кто бы то ни было из этого зверинца её сейчас вообще замечал! Не то она сорвётся в какую-нибудь крайность и, чего доброго, правда кого-то порежет. А тогда всем планам конец.
Кажется, придётся обратиться ко второму совету Волхва, на крайний случай (быстро же он наступил!) — помолиться Мелвину. То есть, Мелину. Точнее, подумать о нём, настроиться на божество.
Одна беда: Аина очень плохо себе представляла, какой он, этот Мелин. Кажется, он был самым красивым из богов в иллюстрированных "Легендах" на детский взгляд, а вот повзрослее казался чересчур слащавым и хрупким. Но это же просто фантазия художника, скорее всего, не имеющая ничего общего с действительностью.
В Княжествах Мелина почитали, как весеннего бога, приносящего дожди и первое тепло. Да и канги с севера рассказывали, будто у них считалось, что он пришёл, когда таяли снеговики. Вроде бы легенда гласила, что Мелин плакал по утерянной возлюбленной, но сердце его горело любовью так жарко, что согревало землю... Впрочем, вспомнив пояснения Саната про каждого из богов, можно было поручиться, что это полная чушь, очень приблизительная сказочка.
А что в этой сказочке могло быть настоящим? Если Мелин придумал закон прощения, значит, наверняка, любовь. Причём, любовь бескорыстная, безусловная. Не зря же обычная присказка называла его милостивым. Может быть, чувства к Клареду, ради которого она по большому счёту и сунулась в это логово зла, хоть чем-то сродни? Аина ведь отпустила его ради высшей цели и всё, о чём нынче мечтала, так это спасти его душу от Мары...
Неожиданно, даже как будто извне, всплыло чувство — светлое и ласковое, как летний ветерок. Неужели бог откликается? Впрочем, Волхв объяснял, что это работает не так. Но откуда же тогда взялась эта приятная волна, совершенно определённая и узнаваемая, как мелодия с детства известной песни? Навевающая воспоминания о том, как, засыпая на фургоне, маленькая Аина сочиняла сказки о созвездиях в небе... Окутывающая мягким спокойствием, тихой радостью и заставляющая забыть всё плохое, злое и грязное... Обещающая утешение где-то в конце пути и убаюкивающая ощущением нерушимой защиты души...
* * *
Спала Аина не совсем спокойно — что-то мешало, словно мухи всё норовили сесть на лицо, и приходилось мысленно отгонять их. Но под утро всё затихло, и она успела выспаться до рассвета.
Кругом стояла тишина, и, не желая никого тревожить, девушка выбралась за дверь, держа ботинки в руках. Стражники сменились, но выглядели не очень бодро — видимо, стояли с полуночи.
— Я на двор, — прошептала она, обулась и пошла.
Умылась у колодца и немного размялась в закутке между сараями, который приметила вчера, посещая Эльри.
На дворе потихоньку начинали шевелиться люди, затапливая очаги. Трав для тинче целительница Аине насыпала, но кипятка ещё ждать и ждать. Девушка отправилась на замковую кухню поискать чего-нибудь на завтрак. Там тоже потихоньку начинали суетиться заспанные кухарки. Ей выдали кусок вчерашней лепёшки и сыра, а главное — довольно скоро нацедили кипятка для заварки.
Поев, Аина поинтересовалась, есть ли в замке общие запасы одежды и кто ими заведует. Оказалось, что есть, а нужная ей хицау — чернокожая толстуха, как раз заявившаяся на кухню.
— Нет ли какой местной одежды попроще? — спросила Аина.
— Тебе для чего?
— Ахсара дала задание, а для него нужно побродить по слободе, не привлекая внимания.
— Ну, позавтракаю — пойдём, — согласилась хицау. — Подберём тебе, что надо.
К тому моменту как раз поспела пшённая каша — судя по объёму казана, для общего пользования — и Аина тоже навернула немного. Кто его знает, когда в следующий раз удастся поесть?
Одежду она выбрала чуть больше необходимого, чтобы скрадывала фигуру: посконную рубаху и длинный синий сарафан, который не стала подпоясывать, чтобы казаться толще. Ещё и косынку на голову повязала, как местные бабы — под подбородком, заодно скрывая приметный шрам. С обувью дело обстояло сложнее — пришлось взять ношеные лапти и намотать онучи. Думала сразу и приступить к делу, не откладывая в долгий ящик, но стражники на воротах её не выпустили. Только и сказали:
— Не велено.
Значит, всё-таки немного пленница? В принципе, разумная предосторожность. Вдруг Аина бы снова украла Меч и решила выйти внаглую через ворота, если уж задняя тропа отрезана?
Делать нечего, кроме как идти обратно в свою комнату — ждать, пока проснётся ахсара и соизволит выдать распоряжение. К счастью, против ожидания, недолго.
Морена от души посмеялась над нарядом Аины и сообщила, что та пойдёт с четырьмя ахсартагами — чтобы сразу вязать тех, на кого она укажет.
— Но они же выдадут меня с потрохами! — возмутилась Аина. — Как прикажешь не спугнуть в подобной компании того, кто сторожится, когда я даже не знаю, как их отличить?
— Ничего, они будут в сторонке. А когда надо, тихо позовёшь. В общем, разберётесь. Мне что, всему тебя учить? Некогда! — фыркнула предводительница, сбрасывая халат, чтобы облачиться в свой наряд из золотого полоза, который Альвейд уже держала наготове.
И правда, на утро ведь был назначен военный совет. Куда ахсара вскоре и отправилась, велев Аине ждать сопровождающих на крыльце. Девушка промаялась там полчаса, прежде чем к ней спустились четверо ахсартагов постарше Морениной свиты. А значит, поопытней. Ну хоть тут не подвела, о деле побеспокоилась. Хотя, ещё неизвестно, нужны ли они больше для задержания Стилетов или приглядывать за блудным хедивегом. По крайней мере, за ворота на этот раз выпустили без возражений.
Как раз на спуске из замка навстречу попался обоз с припасами из Стеры, который пошёл самым длинным путём. Значит, все остатки Сванской Своры благополучно добрались до Сагаты. И поди не знают, что сейчас на совете решается их судьба.
Сопровождал их почему-то Айнур — выслали навстречу? Но молодой ногэн не узнал свою временную дешнэ. Он вообще вниз не смотрел, гарцуя на лошади с таким осознанием своей важности, что девушка невольно задалась вопросом, попадёт ли он под чары Морены. Ведь именно на таких молодых, горячих и ещё не утвердившихся в жизни воинов рассчитана её будуарная игра. О которой, как ни странно, никто не шушукался по углам.
Впрочем, среди Народа Войны не было жёстких правил на парование. Обычно это были один мужчина и одна женщина в один период времени. Но изредка образовывались и более сложные союзы; если всех участников устраивало такое положение вещей, никто не лез в их дела. Так почему бы ахсаре не завести себе гарем на тех же условиях, если хватает желающих?
Вот в Княжествах это вызвало бы волну осуждения, да и мужики передрались бы за ценный трофей, а цена его после завоевания сравнялась бы с травой под ногами. Но тут словно никто не замечал, до какой степени извращены повадки ахсары...
Ладно, хватит об этом думать! Санат советовал не пытаться понять аватару Проклятой, потому что "если долго вглядываться в бездну, бездна начнёт вглядываться в тебя". Иными словами, изучая порочного человека, можешь и сам испортиться. К тому же, есть дела поважнее, которые ещё неизвестно, как провернуть.
Аина договорилась с сопровождающими, чтобы они делали вид будто сами по себе, и держались на расстоянии. А сама свернула с дороги на Стеру и медленно пошла вдоль главной улицы слободы, тянувшейся параллельно горам.
В поисках шпионов Аина глазела по сторонам, изображая деревенщину в городе, но вскоре обнаружилась оплошность: праздно шатающихся девиц тут вообще не наблюдалось. Какой-то ушлый мужичок в рабочем фартуке даже пытался заманить её в свою мастерскую, но, завидев ахсартагов, быстро ретировался.
Сопровождающие повели себя грамотно: не полезли ей помогать, а вступили в какую-то беседу у соседнего строения. Чуть погодя стало ясно, что они выборочно проверяли, кто как трудится, и выглядела такая проверка привычной для всех участников. В случае удовлетворённости осмотром, владельцу выдавали окрашенное крапом перо, которое и служило пропуском в бордель.
Похоже, женщины тут дефицит, и право на шлюху надо ещё заработать. Так что прогулка одинокой крестьянки, в которую Аина переоделась, грозила закончиться не очень хорошо, не будь рядом "представителей порядка".
Пришлось придумать себе какое-то дело. Например, поиски брата, у которого надо попросить помощи, потому что маменька заболела. Название деревни — Виса — она взяла с первой остановки на пути из Стеры в Сагату, а имя — Баск Олрин — у одного из наёмников Петры, который, кажется, был родом откуда-то из этих краёв.
Дальше Аина пошла с более деловитым выражением лица. Внимательно разглядывала людей, будто искала знакомых. Когда в открытых по летнему времени окнах кто-то из работяг казался ей подозрительным (например, по виду годился в воины, но явно не был таковым), заглядывала с вопросом про выдуманного брата, чтобы прощупать человека вблизи шестым чувством. Правда, определить однозначно ничего не могла, но решила запомнить и вернуться потом, если не попадётся ничего более внятного.
Встречные хоть и косились на неё, но ни о чём не спрашивали — видимо, это была работа хозяев лагеря, а раз те молчали, значит, беспокоиться не о чем. В общем, поход поначалу казался бесплодным, а выбранная личина неудачной, но менять было её поздно, по крайней мере, в тот же день.
Впрочем, немного погодя Аине повезло, и на удочку клюнуло. Похотливые взгляды девушка ловила на себе регулярно, несмотря на вроде бы скромный внешний вид, а вот один, прилетевший с угла боковой улочки, оказался заряжен совсем иначе. Словно кто-то попытался влезть ей в голову и там бесцеремонно пошарить.
Аина обернулась и увидел сапожника, тачающего новые ботинки на крыльце своей хибары. Мужик был не очень стар, но выглядел побитым жизнью. Щербатый рот тут же растянулся в приветливой, без пошлости улыбке. Ну просто образец доброго дядюшки! Если бы не тот взгляд... Ладно, сыграем!
Она направилась к сапожнику, нацепив подходящую случаю робкую улыбку.
— Здравия вам, добрый человек. Вы случайно не знаете Баска Олрина из Висы? Это мой брат, очень мне надо его найти.
— Не припомню такого. Но я здесь знаю только соседей, — прям сама добропорядочность! А в глубине глаз при этом странная пустота... — Почему бы тебе не спросить у наших почтенных хозяев? — он кивнул девушке за спину.
Оглянувшись, Аина увидела, что "свита" её обогнала и постучала в очередную дверь на главной улице. Одновременно девушка ощутила, как снова скользнул по ней неуютный пронизывающий взгляд сапожника. Специально отвлёк? Интересно, зачем?
— Я уже спросила, добрый человек. Они не знают. Но разрешили мне самой поискать.
Внезапно пришло в голову, что мужик проверял, как она реагирует. Возможно, заподозрил что-то неладное ещё по походке. Санат ведь упоминал, что, если человек прикидывается кем-то другим, его настоящее занятие часто выдают привычные движения, о которых обычно не думаешь. А она и забыла... Зато может ответить взаимностью:
— У вас случайно воды не найдётся? А то горло пересохло...
— Конечно-конечно, — сапожник не спеша отложил работу и направился в дом.
Аина внимательно следила за его движениями, не зная поймёт ли то, что увидит. Но ей повезло — сапожник шагал по-орденски: ноги чуть в стороны, ступни параллельно для большей устойчивости, наступая сперва на носок для бесшумности. У Брена она это считала забавной особенностью, но Кларед, ходивший точно так же, пояснил, что Когтей так тренировали. Ещё подивился её наблюдательности. А недоученная Ходячая Смерть просто привыкла обращать внимание, как человек перед ней держит равновесие.
