— И для присмотра за подрастающими детьми — потребовались "совершенно надежные педиатры", — влезла Ленка, — Людям со стороны — такой важности "задачу", доверить уже было нельзя. Отчего, в голодающем городе — срочно подготовили "своих", из "безупречно лояльного контингента"...
— Вы предвзято ставите вопрос... — начал было селектор...
— Было! — отрезала филологиня, — Государство такой блажи, как "право на жизнь" — за своими подданными не признает.
Глава 48.
Золото Блокады.
Такое наблюдается редко. Ленку — передернуло... Не так — перекосило. Всю красоту — как корова языком слизала. Стала страшная, как Снежная Королева из старого мультфильма. Глазищи на пол-лица, а в них — плещется смерть. Подозреваю, там что-то глубоко личное...
— Вам нехорошо? — хором обеспокоились я и каудильо с селектором. У завхоза — слух!
— Про "Золото Блокады" тут кто-нибудь что-нибудь слышал? — ого-го-го! Мне пришлось кивнуть... — Тогда, ладно... — непредсказуемо смилостивилась филологиня, — Я сначала тоже послушаю.
— Без истории про "Золото Блокады" картина действительно не полная.
— Договаривайте...
— В биологии есть понятие — "истощение кормовой базы". Например — волки съели всех зайцев в лесу... Или — крысы сожрали все зерно в трюме корабля... Или все кокосовые орехи на необитаемом острове... Что происходит потом?
— Начинается пожирание хищниками друг друга...
— В случае Блокады Ленинграда — вышло примерно так же. К концу 1943 года — грабить и обманывать — там стало некого... или смертельно опасно... Настал момент "прятать концы в воду". Как выводят "крысиного волка" — знаете?
— Выбирают самую сильную и беспощадную. Ставят её в положение, когда выжить можно только пожирая "своих". И выпускают обратно. Пока "сородичи" спохватятся, да распознают подмену...
— Ви таки назовете нам конкретное лицо? — заинтересовался говорящий ящик.
— Жданов, естественно! Он — единственный из руководителей блокадного Ленинграда не расстрелянный по "Ленинградскому делу"... Хотя — "полностью в курсе" и непосредственный соучастник.
— И как данный феномен объясняет современная наука?
— Товарищ Сталин никогда ничего не забывал. Но проштрафившимся — обычно давал шанс искупить вину. Есть мнение, что от "второго человека в партии" — вождь потребовал "быстро и любым способом" прибрать за собой блокадное дерьмо. По возможности, "идеологически мотивированно"... ну, и разумеется — с максимальной пользой для народного хозяйства. Жданов доверие вождя оправдал.
— Что вы называете дерьмом? — обеспокоился селектор.
— "Золото Блокады", например, — внезапно бросила Ленка, — Оно же пополам с кровью.
Вот сама бы и объясняла, раз такая прошаренная. Нет, замолчала... Опять — всё мне.
— Я уже говорила, что опыт Блокады — генеральная репетиция краха нашей современной цивилизации? Наглядный, но холерно неудобный идеологически и не подлежащий оглашению. Все знают, что творилось в Новом Орлеане, когда откуда сбежала власть... Погромы, эпидемии заразных болезней, банды негров-людоедов... А нашим дедам удалось увидеть, как выглядит аналогичная катастрофа "под полным контролем государства". Тоже мало радости... После снятия Блокады — настал "момент истины". В обезлюдевшем городе выжили исключительно (!) семьи военных, советских госслужащих, работников оборонных предприятий, хозяйственных и партийных начальников... Всего, примерно, 580 тысяч человек разной национальности. Из них — более 300 тысяч евреев! Далеко за 60%. Для сравнения, численность евреев в СССР не превышала 2,5%, а довоенная концентрация евреев в Ленинграде обычно держалась в пределах 6-7%... "Холокост" наоборот! Когда начали возвращаться домой фронтовики и эвакуированные — избежать погромов удалось чудом...
— Поясните...
— Война — обычно многим прочищает мозги. Дает обильный жизненный опыт и позволяет сравнивать идеологию с практикой. В мирное время такими возможностями обладает только руководство. Представьте себе шок, когда солдаты, несколько лет с оружием в руках защищавшие Родину, вернулись домой и вдруг собственными глазами увидели — что и кого они на самом деле защищали. Своя родня — в самой большой братской могиле мира, на Пискаревке... А в родном городе — "жидовское царство". "Все умерли", только евреи — размножились...
— Таки да? — недоверчиво протянул говорящий ящик...
— По довоенной переписи населения 1939 года — в Ленинграде постоянно проживало 200 тысяч евреев. После прорыва Блокады — их там оказалось, как минимум, в полтора раза больше. Сумели прописаться и легально осесть в осажденном городе примерно половина (!) из 400 тысяч "транзитных" лиц "богоизбранной" национальности, застрявших там осенью 1941 года... Остальные "богоизбранные" — более-менее благополучно эвакуировались в 1942 году, успешно пережив самую первую блокадную зиму.
— Так ведь ещё неизвестно, сколько наших погибло в Блокаду... — протянул селектор.
— Известно сколько. По архивным данным (Ленинград бомбили мало и почти вся учетная документация в синагогах сохранилась) — менее 40 тысяч евреев... Это — вместе с "иногородними" и солдатами, оборонявшими город! После войны, специальные люди посчитали в списках погибших фамилии, хоть немного похожие на еврейские и прибавили их к "списку потерь". Без таких приписок, статистика погибших и просто умерших в Блокаду евреев "первого сорта" (которых хоронили отдельно от "гоев"), получалась совсем смешная... менее полутора тысяч... Сравните с тремя миллионами реально погибшего от голода и холода интернационального "мирняка", приплюсуйте к ним потери на фронте, — повисла напряженная тишина, — Короче, если для "русско-советского" населения Ленинграда — "блокадная смертность" подпрыгнула в сотни раз, то у "коренной" еврейской диаспоры — она сохранилась почти "на уровне мирного времени". Как-то скрыть данный сногсшибательный факт — не удалось.
— Не совсем ответ, просто личная статистика, — проворчал говорящий ящик, — Из всех знакомых мне лично евреев, оказавшихся в блокированном Ленинграде и выживших, рецепт выживания был один и тот же. Любым способом, как можно быстрее, хоть припиской возраста, хоть добровольцем, если не призвали — на фронт. На флот, в десант, в разведку — куда только возможно. А там уже туда — где можно воевать... и воевать осмысленно. Вот такие и выжили. Кое-кто — и сейчас жив...
— Ничего личного... — сам же меня за язык тянул! — "Внутреннюю кухню" еврейской диаспоры — нам через семьдесят лет не понять, но факт — в войну ленинградских евреев разделили на несколько "сортов" и основные человеческие потери понес "низший" из них (воевавшие "иногородние"), в то время, как "высший" — если и пострадал, то "уже после того как" (и совершенно не от блокадных трудностей). Огромный процент евреев в руководящих партийно-хозяйственных органах раннего СССР — сыграл с ними в Ленинграде дурную шутку, тянущую на запланированную политическую провокацию...
— Вы договаривайте, договаривайте... — ворчливо отозвался завхоз, — Что за ночь?
— Я лучше статью-передовицу процитирую. Пропагандные перлы середины 40-х годов — это нечто...
"... воспитанных на идеях пролетарского интернационализма победителей фашизма — в обезлюдевшем после блокады Ленинграде встретили безымянные братские могилы родных и заселившая их дома сплоченная еврейская банда. Обвешанные золотом евреи-продавцы, кравшие у голодающих хлеб и торговавшие этим хлебом на "черном рынке". Благополучные евреи-врачи, делавшие вид, что "лечат" от дистрофии и на этом основании избежавшие призыва в действующую армию. Евреи-студенты, всю блокаду спокойно проучившиеся в институтах, прикрываясь "бронью", в то время, как их русские ровесники — гибли на фронтах. Евреи-управдомы, с окровавленными плоскогубцами в карманах шаставшие по вымершим квартирам в поисках золотых зубов. Евреи-артисты, развлекавшие эту публику, посреди пира во время чумы. Евреи-юристы, придававшие творящему вокруг ужасу видимость законности. Евреи-партийцы, сами подающие дурной пример злоупотребления властью и никак не мешающие злоупотреблениям окружающих..."
— Это откуда?
— Из послевоенных архивов городских партийных организаций. Вот с таким положением и предложили, в "добровольно-принудительном порядке", срочно разобраться товарищу Жданову...
— Ясно! — пресек болтовню Соколов, — И что со всем вами описанным сделал Жданов?
— Жданов — "солдат партии"! Он — выполнял приказы... Любые! Приказали не сдавать город на Неве — нате... Приказали "любой ценой предотвратить коммунистический мятеж" — извольте... Рекомендовали использовать "для грязной работы" некоторые этнические группы — выполнил. Правильнее спросить — что потом сделал Сталин? Главный из его фирменных трюков — "истребление одного своего врага другим своим врагом"...
— Я просил прямого ответа, — легко сказать, — Разрешаю цитировать, — о, это легче.
"... в сибирских деревнях, избы с тараканами чистят "вымораживанием". В отсутствии отопления — первыми остывают стены и печка с открытой дымовой трубой. Самой последней — середина комнат. Именно туда, постепенно выбираются из всех щелей и закоулков тараканы, образуя скопления на открытых и удобных для уборки месте. Обычно, по возвращении домой, хозяева сметают оцепеневших насекомых веником в железный совок и отправляют его содержимое в заново разожженную печную топку"
— Сурово!
— Война избавляет от предрассудков! В 1944-45 годах в Ленинград вернулись с фронта совершенно не те наивные энтузиасты, что добровольцами ушли воевать летом 1941-го. И они увидели — совершенно не то, что ожидали. В итоге — бомбануло очень больно...
— Вы про людей, или про тараканов?
— Сейчас поймете. Вот ещё цитата, из ленинградских разговоров начала 1945-го года:
"... Я на свою довоенную квартиру посмотреть ходил. Во всем нашем доме — ни одного знакомого лица. Но, жизнь кипит! Такое впечатление, что мы — ушли на войну, а здесь — расплодились эти... Словно тараканы... И сожрали всех нормальных людей. Эх, вот бы, всю сволочь — из огнемета!"
— Примета негласного запрета произносить на людях определенные слова?
— Угу... Советский Союз — государство прогрессивное. Националистическая риторика — в нем каралась. Приходилось выражаться "обидняками"... Характерный "культурный маркер" эпохи.
— Всё равно — будто чем-то совсем чужим повеяло...
— Так время было... — поежилась Ленка, — На слуху — новости о нацистских лагерях уничтожения, освобожденных нашими и союзниками... Первые крики о состоявшемся Холокосте... Первые подсчеты сгоревших в печах Konzentrationslager Auschwitz... Который по-польски — Освенцим. Споры сколько всего евреев погибло в Европе — четыре миллиона или — ближе к шести? Поначалу-то, сгоряча, кричали, что вообще — двенадцать... ну, как минимум — десять... Популярная в 40-х годах тема...
— И тем не менее... Как сравнивать несравнимое? Миллионы погибших ленинградцев и...
— Почему же, "несравнимое"? Соседка, эвакуированная маленькой девочкой, говорила так — "Запомните, дети! Все настоящие "блокадники" — лежат в земле. А выжили — только эти..." В послевоенном Ленинграде, контраст между едва засыпанными рвами Пискаревки и всем довольными рожами самозванных "жертв нацизма" — нестерпимо резал глаза.
Надо вам сказать, что в родных палестинах (это я про себя), тема "евреи в Блокаду" не актуальна. Давно дело было. И вот, многие, оказывается — помнят! И наши, и не наши, и вообще...
— Народ, я это вам рассказываю не пещерного антисемитизма ради, а понимания правды жизни для. Многие питают иллюзии, что с государством можно договориться. Что своих верных слуг оно не обижает. Что чем полезнее человек государству, тем вероятнее дождаться от него благодарности... На самом деле — государство к человеку даже не враждебно, а равнодушно. Примерно, как мы сами — к ногтям и волосам. Пока растут — ладно. Иногда — полезны. Но, стрижем и выбрасываем — без жалости.
— Без комментариев... — отозвался Лев Абрамович с другой стороны провода.
— Сила государства — в доверии к нему, но боже упаси играть с государством в любые азартные игры! Оруэлл правильно писал: при первой возможности оно "переобуется в прыжке" — и будет опять во всем право. А вчерашние баловни судьбы — пойдут под молотки. Разумеется, в стране, только что победившей фашизм — никаких преследований евреев не могло быть, по определению. Сильнее всех — в это верили члены еврейской диаспоры послевоенного Ленинграда. Опыт с официальным переименованием голодной смерти в "алиментарную дистрофию" почему-то казался им случайным "исключением из правил". Это странно. Будущим "безродным космополитам", при всей житейской опытности — словно отбило нюх...
— Напрасно иронизируете, молодые люди, — заскрипел селектор, — просто ни один из вас сроду не владел значительной собственностью. Она же, как золотая гиря на ногах... Не сбросить!
— Короче, в несколько приемов, довольно аккуратно и мотивировано с "идейной" точки зрения, товарищ Жданов воспользовался ленинградской "элитой" 40-х годов, как половой тряпкой. Все наиболее вопиющие блокадные безобразия приобрели конкретных виновников. Государство — оказалось не причем... Из ленинградских евреев, простите, из "безродных космополитов" — выбили все необходимые показания. А после подозрительно похожей на очередную провокацию смерти Жданова — к расстрельной стенке встала вся официальная верхушка блокадного Ленинграда, от Попкова с Кузнецовым, до ранее упомянутого Мошанского. Последнего — не спасло от ареста даже срочно выхлопотанное "депутатство" в Верховном Совете РСФСР. Разношерствная руководящая сошка помельче — скопом получила огромные сроки заключения. И сразу после смерти Жданова — начало набирать обороты "Дело врачей"...
— Как я понимаю, — торгашеским тоном осведомился селектор, — имел место профит?
— Считают, что качестве бонуса, из фигурантов, с родней и прихлебателями, по ходу серии процессов и собственно "Ленинградского дела" — удалось вытрясти около восьмисот тонн так называемого "блокадного золота". А ещё считают, что за это нигде не учтенное, буквально "добытое из воздуха" золото, остро необходимое в 40-х годах для финансирования советской ядерной программы, лично Жданов — удостоился погребения у кремлевской стены... В качестве демонстрации, что человек хоть и напорол жутких косяков, но так сказать, "делом искупил" свою вину перед партией и народом.
— Полтора миллиарда долларов в "золотом эквиваленте"... — мертвым голосом добавила филологиня, — "Золото Блокады", по курсу середины 40-х годов, тянет где-то на полторы тысячи тонн.
— Откуда дровишки? — моментально отреагировал говорящий ящик.
— От дедушки... — тем же мертвым голосом отозвалась Ленка, — Он это золото тратил.
— Молодые люди! — откровенно взорвался наконец Лев Абрамович, — Никогда не путайте слухи с информацией. Вы хоть представляете себе, что это такое, полтора миллиарда долларов золотом в середине ХХ века? Фантастически невозможная сумма, способная обрушить мировой платежный баланс!
— Я лично, представляю! — в прежнем стиле отчеканила внучка секретного академика, — Это — чуть больше золотого запаса России в 1914 году (тогда — крупнейшего в мире)... и в три раза больше золотого запаса современной нам Рашки Федерашки... Вы же в курсе, что на ядерную программу СССР — денег не считали? Теперь вы знаете, откуда в голодной и полуразрушенной стране взялись эти невероятные, никакими западными спецслужбами не принятые в расчет средства...
