Если бы она не почувствовала себя вынужденной прийти в прошлое, чтобы найти своего отца, никто из них не был бы здесь сейчас. Они были бы в безопасности в двадцатом веке, возможно, в Шотландии, может быть в Америке, — но в месте, где дети не умирают от диареи и внезапной лихорадки.
В месте, где неожиданная опасность не скрывается за каждым деревом, и война не прячется за кустами. В месте, где голос Роджера звенел бы чисто и сильно.
Но, может быть — только может быть — у нее не было бы Джемми.
— Прости меня, — сказала она, чувствуя, как сдавило горло. — Я знаю, это моя вина — все это. Если бы я не пришла в прошлое... — она потянулась неловко и коснулась ужасного шрама, что окружал его горло. Он поймал ее руку и потянул вниз.
— Боже, — сказал он тихо, — если бы я мог пойти куда угодно, чтобы найти моих родителей... включая ад... Брианна, я бы сделал это, — он посмотрел вверх, его глаза были ярко зелеными, и сильно сжал ее руку. — Если есть в мире человек, который понимает это, лапочка, так это я.
Она обоими руками сильно сжала его руку в ответ. Облегчение, что он не обвиняет ее, расслабило струны ее тела, но печаль о его потерях — и ее — все еще наполняло горло и грудь, тяжелая, как намокшие перья, и было больно дышать.
Джемми задвигался и внезапно поднялся в колыбели, затем упал снова, все так же объятый крепким сном, и одна его рука выпала из колыбели, расслабленная, как лапша. Она замерла от его внезапного движения, но затем расслабилась и встала, чтобы заправить его руку обратно внутрь. Однако, до того как она достигла колыбели, раздался стук в дверь.
Роджер поспешно схватил свою рубашку одной рукой, а другой рукой — нож.
— Кто там? — спросила она, ее сердце стучало. Люди не приходят просто так после наступления темноты, если только не случилось чего-то страшного.
— Это я, мисс Бри, — сказал голос Лиззи сквозь дерево двери. — Мы можем войти, пожалуйста? — она говорила взволнованно, но не встревожено. Брианна подождала, пока Роджер подобающе прикрылся, затем подняла тяжелую задвижку.
Ее первой мыслью было, что Лиззи и выглядит взволнованной: щечки маленькой служанки были раскрасневшимися, как яблочки, их румянец был виден даже в темноте крыльца.
"Мы" — это были она сама и двое братьев Бёрдсли, которые поклонились и кивнули, бормоча извинения за визит в столь поздний час.
— Что вы, — сказала Брианна автоматически, поискав в комнате свою шаль. Не только из-за того, что ее льняная сорочка была тонкой и поношенной, на ней виднелось обличающее пятно. — Ээ, входите!
Роджер вышел вперед, чтобы поприветствовать нежданных гостей, великолепно игнорируя сам факт того, что на нем не было ничего, кроме его рубашки, и Брианна поспешно удалилась в темный угол позади своего ткацкого станка, нащупывая старую шаль, которую хранила там для того, чтобы оборачивать свои ноги, когда работала.
Благополучно обернутая в нее, она откинула полено, чтобы пригасить огонь и наклонилась, чтобы зажечь свечу от горящих угольков. В качающемся свете свечи она могла видеть, что Бёрдсли были одеты с нехарактерной для них аккуратностью, их волосы собраны и крепко заплетены, каждый в чистой рубашке и кожаной жилетке: сюртуков у них не было. Лиззи тоже была одета в ее лучшее платье. Фактически, на ней было то самое шерстяное платье бледно-персикового цвета, которое они приготовили для ее свадьбы.
Что-то случилось, и было совершенно очевидно — что, по тому, как Лиззи настойчиво шептала на ухо Роджеру.
— Ты хочешь, чтобы я вас поженил? — сказал Роджер удивленным тоном. Он обвел взглядом близнецов. — Эээ... С кем?
— Да, сэр, — Лиззи уважительно поклонилась. — Меня и Джо, сэр, если вы будете так добры. Кеззи будет свидетелем.
Роджер провел рукой по лицу, выглядя озадаченным.
— Что ж... но... — он умоляюще посмотрел на Брианну.
— У тебя проблемы, Лиззи? — спросила Брианна прямо, зажигая вторую свечу и ставя ее в подсвечник у двери. В усилившемся свете она могла видеть, что веки Лиззи были красными и опухшими, как будто она плакала. Но ее поведение скорее говорило о взволнованной решительности, нежели о страхе.
— Не то, чтобы сказать, проблемы. Но... я беременна, да, — Лиззи скрестила свои руки на животе в защищающем жесте. — Мы... мы хотели пожениться до того, как я скажу кому-либо.
— О. Что ж... — Роджер посмотрел на Джо неодобрительно, но выглядел не более чем наполовину убежденным. — Но твой отец... он не будет...
— Па захочет, чтобы мы поженились перед священником, — объяснила Лиззи убедительно. — А мы уже будем. Но вы же знаете, сэр, могут пройти месяцы, и даже годы, прежде чем мы сможем найти католического священника, — она опустила глаза, краснея. — Я... Мне бы хотелось быть замужем, даже просто с произнесением положенных слов, понимаете, до того, как ребенок родится.
— Да, — сказал он, неизбежно опуская глаза на живот Лиззи. — Это я сообразил. Но я не понимаю спешки, если вы понимаете, о чем я говорю. Я имею в виду, ты не будешь намного заметнее беременной завтра, чем сегодня ночью. Или на следующей неделе.
Джо и Кеззи обменялись взглядами поверх головы Лиззи. Затем Джо опустил свою руку на талию Лиззи и нежно придвинул ее к себе.
— Сэр. Просто... Мы хотели все сделать правильно друг для друга. Но нам бы хотелось все сделать в узком кругу, понимаете? Только я, Лиззи, и мой брат.
— Только мы, — повторил Кеззи, придвигаясь ближе. Он настоятельно посмотрел на Роджера. — Пожалуйста, сэр?
Кажется, его рука была чем-то поранена, потому что носовой платок был повязан вокруг.
Брианна нашла их троих такими трогательными, почти невыносимо. Они были такими невинными, и такими юными, три чистых лица настойчиво и с мольбой повернуты в сторону Роджера. Она придвинулась ближе и коснулась теплой сквозь рукав рубашки руки Роджера.
— Сделай это для них, — сказала она тихо. — Пожалуйста? Это же не совсем настоящий брак, в самом деле, но ты можешь совершить для них обручение скреплением рук.
— Ага, что ж, но они должны посоветоваться... ее отец... — его протесты заглохли, когда он перевел взгляд с нее на трио, и она могла видеть, что Роджер был также тронут их невинностью, как и она. "И, — подумала она, внутренне довольная, — он также был очень взволнован самой мыслью о том, чтобы провести свое первое бракосочетание, нестандартное, каким оно было". Обстоятельства были романтичными и запоминающимися. Обменяться клятвами перед огнем очага и свечей здесь, в тишине ночи, с замершей в тенях дома теплой памятью об их собственном занятии любовью, и их спящим ребенком, как молчаливым свидетелем. Одновременно — и благословение и обещание нового брака, который предстояло совершить.
Роджер глубоко вздохнул, затем улыбнулся ей, уступая, и повернулся.
— Хорошо. Дайте мне хотя бы одеть свои штаны: я не буду совершать вашу свадьбу с голой задницей.
* * *
РОДЖЕР ДЕРЖАЛ ЛОЖКУ с мармеладом над своим тостом, уставившись на меня.
— Они что? — сказал он сдавленным тоном.
— О, она не могла! — Бри вскинула свою руку ко рту, расширив глаза поверх нее, и сразу же убрала ее, чтобы спросить. — За обоими?
— Определенно да, — сказала я, подавляя самый неуместный позыв рассмеяться. — Ты в самом деле поженил ее с Джо прошлой ночью?
— Господь, помоги мне, я это сделал, — пробормотал Роджер. Выглядя ужасно потрясенным, он опустил ложку в свой кофе и механически помешал. — И она обручилась с Кеззи тоже?
— Перед свидетелями, — уверила я его, бросив осторожный взгляд на мистера Вемисса, который сидел с открытым ртом напротив накрытого к завтраку стола и, очевидно, превратился в камень.
— Ты думаешь... — обратилась ко мне Бри, — я имею в виду... — с обоими сразу?
— Ээ, ну, она сказала, что нет, — ответила я, бросив взгляд в сторону мистера Вемисса, обозначив, что это вряд ли был подходящий вопрос для обсуждения в его присутствии, каким бы животрепещущим он не был.
— О, Боже, — сказал мистер Вемисс, голосом, как из могилы. — Она проклята.
— Святая Мария, Матерь Божья, — миссис Баг с круглыми, как блюдца, глазами, перекрестилась, — пусть Христос помилует ее!
Роджер глотнул кофе, подавился и поставил его на стол, захлебнувшись. Брианна с готовностью постучала по его спине, но он отмахнулся со слезящимися глазами, успокоился и собрался.
— Что ж, возможно, все не так плохо, как кажется, — сказал он мистеру Вемиссу, пытаясь найти в этом светлую сторону. — Я имею в виду, можно ведь сказать, что в данном случае, близнецы имеют одну душу, которую Господь поместил в два тела для своих целей.
— Ага, но ведь тела-то два! — сказала миссис Баг. Как вы думаете, с обоими сразу?
— Я не знаю, но я могу представить... — я взглянула в окно, где снег шептал у закрытых ставней. Прошлой ночью начался мощный снегопад: падал густой влажный снег. Сейчас снега нападало на землю почти целый фут. И я была абсолютно уверена, что каждый вокруг стола представлял то же самое, что и я: образ Лиззи и близнецов Бёрдсли, уютно устроившихся в теплой постели из мехов возле пылающего огня и наслаждающихся своим медовым месяцем.
— Ну, я не думаю, что здесь кто-нибудь что-нибудь может сделать по этому поводу, — сказала Бри практично. — Если мы скажем что-нибудь на публике, пресвитерианцы, вероятно, побьют Лиззи камнями, как папистскую шлюху, и...
Мистер Вемисс издал звук, похожий на сдавливаемый свиной мочевой пузырь.
— Определенно, никто ничего не скажет, — Роджер уставился на миссис Баг тяжелым взглядом, — не так ли?
— Что ж, я должна сказать Арчи, заметьте, или я просто взорвусь, — сказала она честно. — Но никому больше. Молчу как могила, я клянусь, дьявол побери меня, если я лгу, — она положила обе руки поверх своего рта в подтверждение, и Роджер кивнул.
— Я полагаю, — сказал он с сомнением, — что брак, который я совершил, на самом деле не совсем действителен, но тогда...
— Он такой же действительный, как обручение скреплением рук, которое совершил Джейми, — сказала я. — И, кроме того, уже слишком поздно, чтобы заставить ее выбрать. Как только большой палец Кеззи заживет, никто не сможет отличить...
— Кроме Лиззи, вероятно, — сказала Бри. Она слизнула остатки меда с уголка своих губ, задумчиво смотря на Роджера. — Мне интересно, каково бы это было, если бы тебя было двое?
— Оба мы были бы напрочь одураченными, — уверил он ее. — Миссис Баг, а есть еще кофе?
— Кто одураченный? — дверь кухни открылась с вихрем снега и холодного воздуха, и вошел Джейми вместе с Джемом, оба свеженькие от визита в туалет, краснолицые, их волосы и ресницы белые от намерзшего инея.
— Ты, например, тебя только что провела девятнадцатилетняя двоемужница, — проинформировала я его.
— Что за двимущица? — поинтересовался Джемми.
— Очень большая молодая леди, — сказал Роджер, беря намазанный маслом тост и засовывая его в рот Джемми. — Вот, почему бы тебе не взять это и... — его голос замер, когда он понял, что не может взять и отправить Джема на улицу.
— Лиззи и близнецы пришли вчера вечером к Роджеру, и он поженил ее с Джо, — сказала я Джейми. Он моргнул, тающая вода с ресниц побежала по его лицу.
— Будь я проклят, — сказал он. Джейми длинно вдохнул, затем обнаружил, что до сих пор покрыт снегом и отошел, чтобы отрясти его с себя у очага; комки снега падали в огонь с брызгами и шипением. — Что ж, — сказал он, возвращаясь к столу и садясь рядом со мной, — по крайней мере, у твоего внука будет имя, Джозеф. В любом случае — это будет Бёрдсли.
Это насмешливое замечание, кажется, на самом деле несколько утешило мистера Вемисса: немного румянца вернулось на его щеки, и он позволил миссис Баг положить на свою тарелку свежеиспеченную лепешку.
— Ага, я полагаю, это хоть что-то, — сказал он, — И я действительно не вижу...
— Пойдем, посмотришь, — сказал Джемми, нетерпеливо дергая Брианну за руку. — Пошли, увидишь, мама!
— Увижу что?
— Я написал мое имя! Деда показал мне!
— О, в самом деле? Что ж, молодец! — Брианна улыбнулась ему, затем ее брови нахмурились. — Что — прямо сейчас?
— Да! Иди, посмотри, пока оно не покрылось снегом!
Она взглянула на Джейми из-под нахмуренных бровей.
— Па, ты не сделал этого!
Он взял кусок свежего тоста с тарелки и аккуратно намазал его маслом.
— Ага, что ж, — сказал он, — должна же быть какая-нибудь возможность, чтобы оставаться мужчиной, даже если никто не обращает внимания на то, что ты говоришь. Не передашь мне мармелад, Роджер Мак?
Глава 75. ВШИ.
ДЖЕМ ПОСТАВИЛ СВОИ ЛОКТИ на стол, положил подбородок на свои кулачки, следя за траекторией движения ложки сквозь масло с напряженным выражением льва, наблюдающего за возбуждающим аппетит диким животным, направляющимся к водопою.
— Даже не думай об этом, — сказала я, взглянув на его загребущие пальцы. — Печенье будет готово через несколько минут: тогда можешь взять одно.
— Но, бабуля, я люблю их сырыми, — запротестовал он и расширил свои темно-голубые глаза в безмолвной мольбе.
— Ты не должен есть сырые продукты, — сказала я строго. — У тебя может заболеть живот.
— Ты же ешь, бабуля, — он указал пальцем на мой рот, где осталась капля коричневатого масла. Я прочистила горло и вытерла изобличающее доказательство полотенцем.
— Ты испортишь свой аппетит до ужина, — сказала я, но с остротой восприятия животного из джунглей, он почувствовал ослабевание своей жертвы.
— Обещаю, я не испорчу. Я съем все! — сказал он, протягивая руку к ложке.
— Да, этого-то я и боюсь, — сказала я, с некоторой неохотой отдавая ее. — Только попробовать, эй, оставь немного для папы и деда.
Он молча кивнул и медленно, длинным движением языка, лизнул ложку, закрыв в экстазе глаза.
Я взяла другую ложку и принялась выкладывать будущее печенье на тонкие листы металла, которые использовала для выпекания. Мы с ним закончили вничью: противни, полные печений и почти опустевшая чашка, как раз тогда, когда послышались шаги от крыльца к двери. Узнав походку Брианны, я выхватила пустую ложку из рук Джемми и быстренько вытерла полотенцем его испачканный рот.
Бри вошла в дверной проем, и ее улыбка превратилась в подозрительный взгляд.
— Чего это вы, ребята, делаете?
— Стряпаем печенье из патоки, — сказала я, поднимая противни в доказательство, перед тем, как задвинуть их в облицованную кирпичом духовку, устроенную в стене очага. — А Джемми мне помогает.
Одна тонкая рыжая бровь выгнулась вверх. Брианна взглянула на меня, потом на Джемми, который имел вид совершенно неестественной невинности. Я догадалась, что выражение моего лица было не более убедительным.
— Я уж вижу, — сказала она иронично. — Сколько масла ты съел, Джем?
— Кто, я? — сказал Джемми, расширив глаза.
— Ммм, — она наклонилась вперед и сняла коричневую капельку с его волнистых рыжих волос. — Что тогда это?
Он нахмурился, глядя на нее, слегка скосив глаза в попытке сфокусироваться.
— Настоящая большая вошь? — предположил он, просияв. — Думаю, что я подхватил ее от Рэбби МакЛауда.
