С пониманием того, что быстро ее найти не смогут, ибо на другое полушарие магические возможности демона вряд ли распространялись, а иного способа поменять время суток не существовало, мысли о другом мире Элия спешно запихала в самый дальний угол, пришел холодный расчет. Следовало позаботиться о себе самой. Выпрямившись, владычица гордо вскинула голову и выдохнула, мысленно перебирая плюсы. Она умела постоять за себя, пусть не слишком, но достаточно. К тому же у нее более тонкий слух и зрение лучше, чем раньше. И, она посмотрела на руку, ласково провела пальцами по крылышкам перстня-бабочки. Магия. Пусть не совсем подконтрольная, но способная спасти ее в трудную минуту. Элия слабо улыбнулась.
Шаг, еще один. И еще. Нужно было найти воду. И попытаться узнать, насколько ядовит лес вокруг. Пока еще она не чувствовала усталости, но когда отдых потребуется, оставаться на земле было бы величайшей глупостью. Императрица неспешно шла вперед, решив пока ориентироваться по уклону и впереди стоявшим деревьям, стараясь выбирать какую-нибудь причудливо изогнутую ветвь, чтобы не слишком забирать вбок.
Как выяснилось спустя пару десятков минут, забирать она предпочитала вправо. Пришлось сделать поправку. Повелительница передвигалась спокойным упругим шагом, не срываясь не бег, размеренно дыша. Сколько ей идти, было неизвестно, погони пока не было, так что чрезмерно тратить силы молодая женщина не собиралась. Остановилась, внимательно рассматривая соседний ствол, перешла дальше. Хмыкнула, моргнула, вернулась на место и обошла еще парочку по кругу. Довольно потерла ладони и улыбнулась. Проблема с направлением была решена, ибо только с одной стороны на деревьях следы от обломанных неизвестно когда сучьев продолжали светиться серебристым, похожим на туман, свечением, едва заметным в общей сюрреалистической атмосфере.
Длинные вертикальные борозды, также наполненные дымкой, заставили шумно выдохнуть и осмотреться. Верхний край начинался на высоте метров этак двух с половиной, если не трех. Определение размеров и расстояния на глаз Элии всегда давалось с трудом, но сомневаться не приходилось, оставившее их животное было огромным, и, если судить по глубине нанесенных дереву ран, обладало острыми когтями, а значит, относилось к классу хищников. Утешало только то, что следы были старыми, затертыми, однако исключать встречу полностью не стоило. Девушка поставила мысленную галочку, что нужно будет забираться повыше.
Ядовитость деревьев теперь уже совсем не интересовала. Быть разодранной хищником не хотелось совершенно. В гудевшей голове мелькнула мысль, что яд может быть медленного действия и мучительным. По озябшему телу толпой промаршировали мурашки, а зубы застучали. Пришлось срочно запихивать некстати появившиеся идеи подальше, да уговаривать себя, что, в конце концов, всегда можно будет забраться выше и головой вниз. Молодая женщина нахмурилась, надеясь, что подобного делать не придется. Слишком глубоко укоренилась в ней мысль о том, что самоубийство — не сила, а слабость. Да еще и грех. Так как жизнь — самый ценный дар, пусть и не всегда подарок. С силой потерла предплечья, разгоняя кровь, и ускорила шаг, все также внимательно смотря себе под ноги. А над головой тускло сияли серебристые кроны, неподвижные, мрачные.
Слабый звук нарушил абсолютную тишину леса, в котором не было слышно ни шороха листвы, ни птичьего щебета, ни писка какой-нибудь зверушки. Безмолвие нагоняло тоску ничуть не хуже, чем неизменное свечение вокруг и угольно-черные, точно обожженные стволы. Элия остановилась и шевельнула ухом, невольно улыбаясь оставшейся от личности-личины Аэно способности. Внимательно всмотрелась в переплетение ветвей впереди, запоминая ориентир, и скользнула в сторону, не теряя приметный, изогнутый чуть ли не вертикальной спиралью вверх сук. Постепенно чуткий слух помог вычленить журчание воды. Прикинув направление, девушка поняла, что шла почти нужным курсом, лишь немного уходя вбок, но при этом все также двигаясь по уклону вверх.
Шум воды стал ближе, а впереди сгущалась тьма. Карие глаза придирчиво разглядывали сплошное переплетение черных ветвей, организовавших естественное укрепление.
— Мда, за такой кустарничек у нас бы денег не пожалели. И ограду никакую не надо, и так никто не пройдет, — задумчиво шепнула самой себе Элия, не рискуя дотрагиваться до крепких, сиявших все тем же серебром игл, длиной где-то с ее ладонь, щедро усыпавших мощные крепкие ветви. Сглотнула, облизывая губы. Пить хотелось все сильнее. Сколько она уже шла в этом постоянном свете, понять было сложно, но подводивший желудок и непроходящая сухость во рту, а также гудевшие и едва не отнимавшиеся ноги говорили о том, что прошло значительно больше того отрезка, который принято обозначать «несколько часов». Хотя… Элия помотала головой. Времени могло пройти и меньше, учитывая особенные потребности ее организма.
— Лорд Кайваор меня прибьет! — вырвалось у императрицы, вспомнившей о пропущенных приемах лекарств. Она опять поежилась. Ледяной взгляд изумрудных возмущенных глаз и мозголомательные нотации императорского лекаря не являлись самым приятным моментом в жизни, хотелось избежать повторения.
— Ты сначала выживи, а потом уже с лордом разбираться будешь, — шепнула себе под нос Элия, прикрывая глаза и рассматривая кустарник. В следующее мгновение шоколадные очи распахнулись, являя миру грозившее перелиться через край удивление.
— Ничего себе шуточки, — молодая женщина аккуратно отошла назад на пару метров и снова сосредоточилась на магическом зрении, на этот раз не ограничиваясь кустами, впервые встреченными ей за все время похода, но также внимательно осматривая все окружающее пространство. Вернувшись в реальный мир задумчиво пожамкала губу и дернула себя за прядку, — Это жжж не спроста, — почесала нос и присела на относительно теплую землю, ибо, во-первых, ноги не держали, а во-вторых, нужно было подумать, в третьих же, зачем стоять и мучиться, если можно сесть и поразмышлять в относительном комфорте? Тут же поморщилась, расстегнула верхнюю пуговичку рубашки и подтянула подол под пятую точку, почесала моментально подмерзший пузик, положила на него ладошку и замерла, грея.
Взгляд скользил по зарослям. Элия вздохнула и тихонечко прошептала: — Ладно, пусть разговор вслух — признак душевного расстройства, зато мне так спокойнее. Итак, что мы имеем? А имеем мы полную жо… мгм, и так понятно, и, возможно, некую вкусняшу в мышеловке. Почему я так решила? Просто, когда вокруг тебя магии нет от слова: А что оно такое? Правда, водится? Да нет, так не бывает…. А потом вдруг рраз, и перед тобой такая стеночка из силы, а за ней источник воды, единственный, заметьте, на всю округу, то хочется задать вполне резонный вопрос: Оно мне надо? — девушка вздохнула, задумчиво выводя пальцами узор на ковре серебристых сухих лепестков, и ответила, — Надо. Так как иначе я здесь сдохну от обезвоживания. И двигаться дальше не смогу. Так что придется пробираться внутрь.
Закрыла глаза, выдыхая все реже, медленнее, погружаясь в сложный транс. В голове некстати, чуть не выдергивая из медитации, мелькнула мысль о том, что насущная необходимость, а также вынужденное голодание, изрядно способствуют успешному прохождению данного процесса. Раньше уйти в глубину сознания с первой попытки у нее практически не получалось. Затолкав поганку-мысль за медленно колыхавшийся перед глазами высокий камыш, который правительница предпочитала представлять себе, чтобы не отвлекаться, Элия шевельнула рукой, раздвигая сухие золотистые стебли и вглядываясь в сиявшую нестерпимым фиолетовым светом преграду. Еще один вздох, стук сердца приглушился, а перед глазами проявился густой, похожий на паутину сумасшедшего паука узор. С пальцев сорвались крошечные радужные мотыльки, полетели к заслону, замолотили крылышками, высматривая просветы. Гибкий сияющий протуберанец выскочил из плотного плетения и раскрошил в пыль кроху-бабочку.
От пронзившей тело резкой боли Элия выгнулась, стиснула зубы и… разозлилась. Мотылька было жалко. Пусть неживой, но такой красивый. Молодая женщина встала на ноги и, пошатываясь, двинулась к фиолетовой стене, одновременно взмахом руки отзывая крошечных крылатых красавиц, встревоженной стайкой закрутившихся вокруг, осевших на руках, плечах и волосах радужным украшением. Рядом хлестнул протуберанец. Не достал. С шипением убрался назад. Защита тут же выстрелила другим и задергалась, пошла волнами, пытаясь вытянуть крепко схваченную ладонью в радужной перчатке плеть. Женщина уперлась пятками, изо всех сил тормозя движение, радуясь, что удалось намотать конец на кулак. Ожили бабочки, активно замахали крылышками, и продвижение вперед еще замедлилось и остановилось.
Элия злорадно хмыкнула, глядя на взволнованную поверхность узора, шевелившегося, пытавшегося закрыть образовавшийся в результате захвата «протуберанца» просвет, больше всего напоминавший правительнице спущенную петлю на вязании. В голове щелкнуло. Девушка еще сжала сильнее пальцы и перехватила нить другой рукой, выше собственного кулака. Заслон как будто съежился, а потом взорвался лиловыми искрами, загудел и снова застыл в бессилии, а Элия продолжала наматывать на руку вялую «бечевку», распуская одну за другой петли магической защиты. С удовольствием оглядела получившийся просвет, в который можно было пролезть, не касаясь краев. Еще сильнее подтянула нить и споро завязала узел, второй, третий, еще раз намотала и перевязала узлы поверх еще одним, сожалея, что так и не удосужилась выучить ни одного настоящего, морского, так что приходилось изгаляться, чтобы не допустить развязывания. Поразмышляла и с усилием повела освободившейся рукой в воздухе, создавая толстую радужную иглу. Прикусила губу, придавая металлу закругление. И засунула получившийся стопор в узел, окончательно сводя концы вместе. Осмотрела своеобразную булавку и настороженно выпустила из ладони поникший вялой лианой фиолетовый хвост. Села рядом, автоматически отмечая соленый привкус во рту. Отмахнулась. Выйти из транса, потом войти — по магическим затратам это было бы еще больше. Лучше посидеть спокойненько. В обморок она вроде бы пока не собиралась, и ладно.
Напевая про себя, Элия удивлялась. Она уже не помнила ни одной новой песни, из тех, что слышала за последние пару лет у себя дома. А ведь включала их и в поездках, и просто так. Крутила не по одному разу. Знала до последней точки. И забыла. А те, что вспоминала редко, песенки из просматриваемых в детстве мультиков, всплыли в памяти сами собой. И снова скакал перед глазами тот самый пони, которого так легко обнять руками4, летел летучий корабль с мечтающей принцессой. После пятой мелодии правительница остановилась, прикинув, что десять минут уже прошли. Приблизилась к своей распущенной «пряже» и внимательно обследовала окружавшие ее петли. Несколько напряженно, но улыбнулась, не обнаружив ни малейших изменений. Вздохнула и скользнула внутрь с тихими словами: — Вот будет прикол, если это все ловушка….
Через несколько секунд, проведенных среди образовавших арку ветвей, угрожающе поблескивавших иглами, путешественница вывалилась на золотистую упругую травку, усыпанную мелкими лиловыми, розовыми и голубыми цветочками, больше всего напоминавшими аптечную ромашку. Прямо перед упершимся в кочку споткнувшейся о корень на последнем шаге девушки носом медленно ползла какая-то черная с зеленоватым отливом рогатая и усатая козявка. Элия поднялась и потрясла головой, возвращая на места сведенные к переносице глаза. Облизнулась, обнаружив буквально в метре от себя чистую прозрачную, чуть отливавшую голубым воду. Приблизилась, вглядываясь в небольшое озерцо, на дальнем краю которого обнаружился небольшой шумный водопадик. Это его звук вел правительницу.
В глубине что-то шевельнулось. Молодая женщина спешно отшатнулась. На нее медленно наплывала здоровенная рыбья морда в крупной чешуе. Открыла беззубый рот, махнула мощным ярко-алым хвостом и неспешно погрузилась обратно на дно, окутанная поднятым крупными плавниками песком, осевшим сверху и превратившим обитателя пруда в притопленную корягу. Выдохнув, императрица, посматривая на рыбину, наклонилась, зачерпнула ладонью и с наслаждением глотнула прохладной, немного отдававшей луговыми травами воды, про себя надеясь, что раз уж тут водится живность, то и ей плохо не станет. На третьей порции с трудом, но вылила обратно, сообразив, что лучше подождать. Подумала и махнула рукой. Если травиться, то лучше сразу, а не частями. И… отошла в сторону, чтобы не искушаться. В конце концов, при небольших дозах еще и выжить можно, а вот если сразу и много….
Среди высоких светлых стволов уходивших вверх деревьев, окутанных голубоватой дымкой, которые, кстати, не было видно, пока Элия находилась по ту строну заслона, что-то хрупнуло, треснуло. Мелькнула крупная тень. Женщина вскинулась, подлетая вверх, ловко цепляясь руками и ногами за ствол, перехватывая ветку и умащиваясь на толстом суку в нескольких метрах над землей. Выдохнула, радуясь, что подготовка на полигоне оказалась не бесполезной, и чуть не сверзилась вниз: — Дракон, — прозвучало как-то жалобно, — мамочка моя! Дракон, настоящий, — каким-то образом ей удалось не скатиться на банальный визг, в то время как тело, действуя автоматически, спешно перемещалось на еще пару-тройку метров выше.
Закрепившись на очередном насесте, девушка попыталась расцепить зубы, одновременно изо всех сил впиваясь пальцами в шершавую чуть зеленоватую кору, с ужасом глядя на выдыхавшее белесый дым, приправленный оранжевыми искорками, чудовище. Смотревшее на нее…, она потрясла головой. Хотелось сказать: «Зло», но в огромных лиловых глазищах уставившегося на нее розового дракоши размером с хорошего теленка плескались обида и растерянность. Элия нервно хихикнула и поджала ноги, когда дракон вытянул длинную толстую шею вверх. Пыхнул струйкой дыма, чуть не потерял равновесие, взмахнул небольшими крылышками с мелкой чешуей. Побалансировал немного и плюхнулся на попу, прямо на хвост. Раскрыл пасть, отчаянно взвизгнул, вытаскивая помятый хвостик из-под пятой точки. В сиреневых глазищах блеснула влага, прозрачные слезки покатились по чешуйчатой мордахе.
— Блин. Детеныш, — молодая женщина покрутила головой и вздохнула. Внизу завывали, всхлипывали и всем своим видом требовали пожалеть и посочувствовать. На миг правительница зажмурилась, сцепляя зубы. Замерла, прикидывая, может ли это быть ловушкой. Сейчас она как спустится, и ее как слопают. Причем по частям, ибо целиком она в пасть мелкого не влезет. Императрицу передернуло от возникшей перед глазами картинки. Все-таки богатая фантазия иногда не благо. Сглотнув, Элия посмотрела вниз: — И что будем делать? Ты меня лопать собираешься?
Под деревом замолчали, хлопнули короткими ресничками, почесали маленькими рожками о кору дерева и опять захныкали. Примолкли, вскочили на лапки, шустро подпрыгнули и ухватились зубастым ртом за свисавший конец размотавшейся ленты, сползшей с ноги Элии. Ткань плюхнулась на розовую мордаху, плотно облепляя. Драконыш замотал головой и затянул ленту. Взвыл отчаянно и шлепнулся, расставив лапки в стороны, замел хвостиком и зашелся в горьком плаче. Прислонившаяся к стволу владычица с трудом разжала пальцы, перехватилась поудобнее и начала сползать, тихо шепча: — Дура, я — дура. Куда меня несет. Без защиты. Блин, — хлопнула себя по лбу. Нащупала ногой удобный сук и остановилась, приглядываясь к браслетам на запястье, о которых умудрилась до сего момента ни разу не вспомнить. Расстроенно поджала губы, но тут же встряхнулась, — Ладно, могло быть и хуже, — продолжила спуск, прикидывая, что, судя по интенсивности магического узора, какая-никакая защита у нее осталась, а значит, есть надежда, что дракончик ее даже если пожует, то не слопает. А вот насчет пламени она была не уверена.
