"Ну что же, кобылки и жеребчики, пришло время второго шага", — отметил про себя нынешний хан самого большого племени Седловской Аравии, устремляясь вперёд ровным уверенным шагом.
Они сблизились на расстояние двух шагов и замерли, продолжая изучать друг друга сосредоточенными взглядами.
— Челубей, — представился бегун, первым протянув гостю правую руку с раскрытой ладонью.
— Чингиз, — после непродолжительной паузы ответил любезностью на любезность собеседник, протягивая руку к ладони младшего сородича.
Вот их кисти соприкоснулись и пальцы сжались в замок, а затем хватка хана меньшего из племён резко усилилась, превратившись в стальные клещи. Боль, пронзившая руку Челубея буквально лишила его возможности пошевелить этой конечностью, а если бы не закалённая воля, то он и вовсе упал бы на колени скуля словно малый жеребёнок. А в то же время левая рука соперника уже вынырнула из-за спины, сверкнув лезвием острого кинжала, похожего на изогнутый клык какого-то животного.
"Силён, мерзавец", — уважительно подумал бегун, используя собственную "метку" для рывка вперёд.
Сжатый левый кулак с выставленным вперёд указательным пальцем полетел прямо в морду хану Чингизу, чтобы спустя какие-то мгновения поразить его правый глаз, пробить глазницу и увязнуть в содержимом черепной коробки. После этого оставалось только высвободить палец, а затем оттолкнуть противника свободной рукой, позволив ему безвольной тушей рухнуть на спину. Впрочем, от боли в правой кисти, буквально превращённой в месиво из костей и мяса, это Челубея не спасло.
"Как же больно", — мысленно простонал жеребец, изо всех сил сдерживаясь от того, чтобы начать баюкать повреждённую конечность, вместо этого с вызовом смотря на Кровных Воинов павшего хана.
Несколько секунд казалось будто вот-вот кони нападут, тем самым вынуждая Кровников Челубея вмешаться, что привело бы к массовому побоищу, в которое обязательно вмешались бы и остальные части племён. Меньшую группу кочевников раздавили бы числом и силой, но далеко не факт то, что сам бегун дожил бы до победы... Тот же Баянбек не упустил бы возможность отомстить.
Но вот наваждение прошло и бойцы Чингиза признали нового лидера, склонив головы и сложив оружие на землю у его ног. Пока происходила эта часть ритуального присоединения малого племени к большому Челубей был наготове, ожидая внезапной атаки, ну а его молодые Кровники радовались словно...
"Ну да. Они ведь почти жеребята", — мысленно ухмыльнулся хан, чувствуя как под ногами у него появляется более твёрдая опора.
В конце концов, пусть племя Чингиза и было не столь многочисленным или сильным, как орда, собранная Баянбеком, но зато сейчас они присягали именно ему, без взглядов в сторону Сомбры.
Тем временем молодые члены свиты бегуна уже подошли к своему главе, чтобы вместе с ним насладиться плодами первой значительной победы. И никто не увидел алых глаз, взирающих на мир из тени павшего жеребца, закрывшихся и исчезнувших только тогда, когда сомнений в победе нужного кандидата уже не было.
Ведь император Кристальной Империи вовсе не собирался допускать, чтобы его планам угрожала какая-то нелепая случайность...
...
Постепенно вокруг молодого города, которому было суждено стать столицей Седловской Аравии собрались племена кочевников, общая численность которых дошла до исчисления сотнями тысяч. Кто-то из ханов пытались бросить вызов выскочке с неудобной силой, другие предпочитали вести себя более осторожно и просто наблюдали, но были среди них и те, кто спешили присоединиться к Великому Хану.
"Сила, Слава и Богатство всегда привлекали разумных. Стоит ли удивляться, что среди самого свободолюбивого народа оказалось столь много тех, кто жаждали большей власти, даже если для этого придётся кому-то подчиняться?", — сидя справа и чуть позади своего подчинённого, Сомбра смотрел на собравшихся в зале жеребцов и кобыл, празднующих великое объединение степи (пусть как цель и озвучивалась необходимость дать отпор оленям, слишком уж нагло захватывающим южные просторы... но никто особо не верил, что после успешного противостояния Челубей добровольно распустит орду).
Внезапно... для кого-то, но не Джафара, которому о происходящих вокруг событиях на ухо шептала живая тень... в главный кристальный шатёр ворвался Баянбек, окружённый последними своими Кровниками, вооружёнными и готовыми продать свои жизни подороже. Шум разговоров вокруг тут же затих, а на воинах скрестились возмущённые, подозрительные, обрадованные взгляды.
— Я требую суда чести! — взревел во всю глотку золотой жеребец. — Я требую справедливости... хан Челубей.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Пятнадцатая арка — 4
— По какой причине ты требуешь суда, Баянбек? — прозвучал вопрос Челубея в тишине кристального шатра, заставляя жеребцов и кобыл начать переглядываться и перешёптываться.
— Твой гость, великий хан, убил мою младшую жену, — припечатал золотой конь, взглядом указав на невозмутимо сидящего рядом с бегуном тёмно-серого единорога. — Я требую суда чести, дабы кровью смыть нанесённое мне оскорбление.
— Хан Сомбра, что скажешь ты на эти обвинения? — не поднимаясь со своего места и не оборачиваясь к императору Кристальной Империи, без тени волнения или негодования спросил новоявленный правитель сильнейшего племени Седловской Аравии.
— Великий Хан, это наглая ложь, — возразил Джафар... ловя себя на мысли о том, что едва не назвал Челубея султаном (уж больно эта ситуация напомнила ему, как наглый бродяга ворвался во дворец после того, как минувшей ночью его скинули на дно водоёма).
"Жизнь — ироничная штука: те или иные события, пусть искажены до неузнаваемости, так или иначе стремятся повториться", — мысленно хмыкнув, подумал бывший визирь.
— Есть ли у тебя доказательства твоих обвинений, Баянбек? — вскинул брови бегун, внимательно прислушиваясь к шепоткам других ханов, ещё не влившихся в образующееся государство, но изъявивших желание участвовать в общем походе против оленей.
— Баярцэцэг, в сопровождении моих кровных воинов, должна была поговорить с твоим гостем, великий хан, чтобы разрешить возникший между нами конфликт, — процедил золотой конь, буквально излучая всем своим видом праведное негодование. — Хан Сомбра подло убил их, презрев законы гостеприимства и отвергнув предложенную дружбу.
"И ведь не врёт. Свою младшую жену он действительно отправил для того, чтобы разрешить возникший между нами конфликт. Решить самым радикальным образом", — тёмно-серый единорог даже был готов похлопать кочевнику, продемонстрировавшему неплохое умение играть словами, но даже не подозревающему о том, что только что сам себя столкнул в глубокую яму.
— Великий хан, в свою защиту я могу предоставить свидетеля, который развеет все сомнения, — невозмутимо предложил Джафар, даже не думая двигаться с места.
— Верить словам слуг подлого убийцы? — Баянбек осмотрелся вокруг, встречаясь взглядом с глазами ханов малых племён. — Можем ли мы позволить себе подобное легкомыслие? А если же "да", то кто станет следующей жертвой...
— Довольно, — добавив в голос негодования, прервал бывшего хана Челубей. — Хан Сомбра наш друг и союзник, который обещал помощь в войне против северных захватчиков. Меньшее, что мы можем сделать для него — позволить предоставить свидетеля, дабы очистить своё доброе имя.
— Благодарю тебя, Великий Хан, — изобразил кивок головой бывший визирь. — Мой свидетель скоро будет здесь...
Во время ожидания группа Баянбека продолжала стоять перед сидящими разомкнутым кольцом жеребцами и кобылами, не выпуская из рук оружия, а зрители в это время, тоже готовые в любой момент вступить в бой, продолжили негромко перешёптываться. Наконец в проходе появились двое жеребцов-зебр, между которыми шла кобыла, облачённая в плащ с глубоким капюшоном.
— Ты звал меня, хан Сомбра? — с этими словами Баярцэцэг скинула капюшон, позволяя всем присутствующим убедиться в своей личности, что вызвало новую волну переговоров среди тех, кто узнали младшую жену золотого коня, который выглядел так, будто бы на бегу врезался в стену.
— Поведай нам то, что рассказала мне, прося у меня защиты, — повелел тёмно-серый единорог, насмешливым взглядом одарив своего обвинителя.
— Мой муж, бывший хан Баянбек, так и не смог смириться со своим поражением, а потому решил отомстить тем, кто лишили его власти, — опустив взгляд к полу и схватившись руками за края плаща, начала говорить Баярцэцэг. — Он повелел мне и своим кровным воинам напасть на хана Сомбру, когда тот совершал ночную прогулку без свиты, пригрозив нам гибелью за провал. Мы исполнили приказ, но проиграли схватку: все воины погибли, а я попросила хана Сомбру сохранить мою жизнь и дать свою защиту в обмен на службу.
Со всех сторон посыпались возгласы, в которых были как возмущённые восклицания, так и откровенные оскорбления (в конце концов по мнению кочевников, Баярцэцэг предала своего мужа, чтобы спасти свою жизнь). Сам же Баянбек смотрел на кобылу с неверием, которое постепенно переросло в гнев, вылившийся в крик:
— Это обман! Ты не Баярцэцэг!
Золотой конь указал на лошадь копьём, гневно потребовав:
— Скинь личину моей жены, или же я убью тебя.
— Великий хан, позволишь ли ты моей подзащитной доказать, что она — Баярцэцэг? — вновь заговорил Сомбра, своими словами заставив бывшего хана напрячься ещё сильнее, а его воинов почувствовать себя очень неуютно (если раньше они считали, что смогут если не поднять ханов против чужаков, то хотя бы добиться их нейтралитета, то теперь уже на них смотрели как на нарушителей всех традиций и лжецов).
— Дозволяю, — отозвался Челубей, посвящённый пусть и не во все планы своего лидера, но знающий достаточно для того, чтобы не волноваться лишний раз.
— Используй свою "метку", — повелел правитель Кристальной Империи кобыле. — Как всем присутствующим известно, подделать силу души невозможно.
"Можно лишь скопировать, либо подобрать аналог", — добавил про себя Джафар, наблюдая за вытягивающимися мордами коней, в то время как глаза лошади засветились тусклым сиянием.
— Полагаю, что моя невиновность доказана, — констатировал бывший визирь.
— Предательница! — взревел золотой конь, бросаясь в атаку на бывшую свою кобылу.
В следующую секунду наперерез кочевнику вышли воины Сомбры, один из которых парировал удар копья кристальным мечом, срубив острый наконечник. В то же время Челубей приказал схватить предателей, натравив на кровных воинов Баянбека своих стражников...
...
"Жизнь — ироничная штука", — размышлял про себя бывший визирь, наблюдая за тем как собравшиеся в кристальном шатре кочевники прославляют Челубея, планируют скорый поход на север и похваляются друг перед другом собственной доблестью.
Кровь, оставшаяся на полу после скоротечной и жестокой расправы с мятежниками, которые без своих "меток" не смогли долго сопротивляться численно превосходящему врагу, усиленному зельями и вооружённому клинками из кристалла, была тщательно отмыта и не оставила после себя следов. Вообще, если бы не сила Баярцэцэг, над которой хорошо поработала Мора, то золотой конь имел бы шансы доставить множество неприятностей...
"Народ всегда хотел зрелищ и хлеба, ну а воины нуждались ещё и в славе. Что же, первое и второе мы жителям степей предоставили сегодня, ну а третье они получат чуть позже", — отпив глоток вина из кубка, тёмно-серый единорог удовлетворённо прикрыл веки, чувствуя как его отпускает скопившаяся за минувшие дни усталость.
Несмотря на то, что вся эта ситуация была подстроена Сомброй, до последних мгновений он опасался того, что кто-то из актёров спектакля выйдет из отведённой ему роли. А ведь вычистить племя от возможных противников требовалось прежде того чем отправляться в большой поход. Однако же к счастью для императора и его свиты, потерпевший болезненные поражения золотой конь оказался достаточно... прямолинеен, чтобы его интриги не заходили дальше чем на пару шагов в будущее.
"Впрочем, расслабляться не стоит: от неожиданностей нельзя уберечься. Можно лишь пытаться их предвидеть и подготовиться к ним", — мысленно констатировав этот факт, Джафар решил покинуть высокое собрание... тем более что гости находились уже не в том состоянии, чтобы заметить его отсутствие.
* * *
Крики чаек звучали в голубых небесах, эхом им звучали голоса матросов, канаты поскрипывали на ветру, который жаждал наполнить паруса торгового судна. Корабль с высокими мачтами стоял у причала портового города, покачиваясь на разбивающихся о борта волнах, а по его сходням то и дело сновали грузчики, переносящие тяжёлые ящики.
— Никогда не понимал этого, — качнул головой Грим, маскирующийся под верблюда среднего достатка, одетого в чёрный жилет, светлые штаны, пояс с широким мечом. — Как можно жить на корабле месяцами, сходя на сушу только в портах?..
— О... Это целый образ жизни, почтенный, — отозвался капитан судна, являющийся немолодым уже верблюдом среднего роста с сильными руками и забавной походкой. — Кого-то на большую воду приводят большие деньги, кого-то жажда свободы... ну а кому-то просто хочется приключений.
— И к кому же вы относите себя, почтенный? — уточнил разведчик, скептически разглядывая "Лоханку" (странное название для корабля, но "меченый" мало что в этом понимал).
— На свой первый корабль я попал ещё в глубокой молодости, грезя дальними странами и чудесными тайнами, которые только и ждут смельчака, желающего их раскрыть, — собеседник усмехнулся. — К сожалению... не все наши мечты сбываются. А если они и сбываются, то совсем не так как хотелось бы.
— Этот мир был бы ужасен, если бы все мечты сбывались, — хмыкнул замаскированный земнопони. — В особенности, если бы они сбывались без соответствующих усилий, прилагаемых к этому. Да и не все мы знаем того, чего же хотим на самом деле.
— Хе-хе-хе... Тут вы правы, почтенный, — капитан судна развёл руками. — В юности я мечтал собрать табун из кобыл каждой расы, дабы они услаждали мой взор... и не только его, вызывая зависть у всех недругов и соперников. Сейчас же, стоит только помыслить о всех тех бедах и заботах, которыми мне грозило исполнение этого желания... становится дурно.
— Нередко путь к цели куда привлекательнее результата, — изрёк Грим, прищурив глаза от лучей палящего солнца.
— Несомненно, — собеседник кивнул, заложив руки за спину. — Но возвращаясь к предыдущей теме, я могу с уверенностью сказать, что в водной глади вижу не только свободу, но и тишину. Ведь особенно сейчас, когда разные силы появляются едва ли не у каждого второго, найти свою гибель на суше куда легче чем в море натолкнуться на пиратов или шторм.
"Ты и не представляешь себе, как прав в этом", — мысленно покивал разведчик, которому даже стало чуточку жаль этого разговорчивого и дружелюбного верблюда.
— Так что же, почтенный, согласитесь взять на борт ещё троих путешественников? — наконец перешёл к главному "меченый", за прошедшие дни успевший убедиться, что в этом городе не найдёт решения своей проблемы (да и приказ Сомбры следовало исполнять).
