Впрочем, учитывая тесноту в замке, вряд ли на это стоит надеяться. Да и если слишком явно топтать им краснику, то, чего доброго, можно нарваться на более активное "соблазнение". Но тогда Аина будет в своём праве хоть зарезать, хоть покалечить непонятливых. Вряд ли ахсаре это нужно.
Ладно, что толку чинить телегу, которая ещё не сломалась? Делай, что должно, и будь, что будет.
Размышляя так, Аина вышла к центральной лестнице и с удивлением увидела спускавшегося сверху Дарго.
— Какими судьбами? — удивлённо спросила она.
— Да вот такими. Сванской Своры больше нет. Теперь мы личная гвардия ахсары. А, раз так, то я с хедивегами буду жить в замке. Остальным воинам разрешили сделать собственный барак вместо сараев для птицы у насыпи.
— А птицу куда денут?
— За стену, наверх. Там, говорят, уже намостили всякого в горах — чуть ли не огороды с пасеками, хоть и не представляю, как.
— Куда же вас с хедивегами впихнули? Мне сказали, в замке всё занято.
— Выселили парочку хицау на свои склады. И Эльри заодно...
— Ну, хоть буду знать, где её искать, если понадобится.
За разговором они продолжили спускаться и вскоре вышли из здания. Аина пыталась понять, какой же каверзой может грозить такая награда вместо ожидаемого наказания — ведь Морена не спустила бы нарушения своих планов — и не могла догадаться.
— Слушай, так в чём же подвох? — тихо спросила она, когда они оказались на дворе, где гомон и суета мешали случайно подслушать крамольный разговор.
— Это по сути тот же фокус, что с Селвидомом, только ещё безнадёжнее, — Дарго честно пытался превратить свой оскал в ухмылку, выглядело немного безумно.
— В смысле?
— Ну, мы теперь — её живой щит.
— Я думала, живым щитом будет почётный караул...
— Эти мальчики? — атаман скептично приподнял бровь, и тут же спохватился: — По одиночке они бойцы, конечно, неплохие, но выбирали их явно для других целей, — он ухмыльнулся, давая понять, что какие-то разговоры про ночные повадки ахсары в Орде всё же идут. — И заняты они в свободное время совершенно не тем — тренируют ловкость, поединки устраивают. Это не поможет им организовать внятную оборону. Разве что послужат, как последний рубеж. К тому же их там всего сколько? Восемнадцать? Нет, чую, именно нам придётся лечь костьми, прикрывая её отступление, когда вся эта затея накроется каменным одеялом.
— Может, в таком случае... — Аина оглянулась убедиться, что никто не прислушивается, и совсем понизила голос, — особого смысла прямо-таки ложиться за неё костьми уже и не будет?
Дарго не ответил сразу, чуток подумал, покачал головой:
— А что прикажешь делать — сдаться Смертникам? Нет, боюсь, у нас не останется выбора. Уже даже не за неё, а просто по позиции в бою. Ну да ладно, семи смертям не бывать, а одной не миновать. Я пошёл к своим, барак городить.
Аина же направилась в мастерскую Эльри — захотелось залить тинче неприятный привкус, до сих пор оставшийся от солдатского хэца. А заодно проверить, не обижена ли целительница таким обращением. Всё-таки важный человек для Орды, а её выгнали жить в сарай. Непонятно, что Морена себе думает.
Оказалось — нет, ничуть не обижена:
— Мне здесь будет даже спокойней, чем с теми тремя хицау. Знаешь, как говорят? Больше двух женщин в одной комнате — уже базар. Другие-то целительницы давно снаружи живут, да и Сванская в юрте, рядом с остатками Своры. Агдейская — в школе, с воспитательницами, а Гаргузская — вообще в горах над замком. Эта сразу сказала, что не полезет в каменный муравейник, ей надо быть на земле. И она в чём-то права. Правда, земля мне теперь противопоказана — застудилась я по-женски зимой об эти каменные полы. Но лучше уж одной среди трав и горшочков спать, чем как куски солонины в коробе — толком не отдохнуть. Мне настойчиво предлагали перейти к Бараме — та одна в целой комнате, пусть и маленькой, но... Мне рядом с ней кошмары снятся — засыпала пару раз, пока ухаживала. В общем, я лучше тут.
Эльри вместе с ученицами уже расчистила один из углов, и теперь они мостили лежак из неструганных досок на два небольших ларя. Однако расстояние между продольными брусками каркаса почти совпадало с шириной ларей, так что конструкция получалась неустойчивой.
Аина посмотрела на их мучения и велела делдэшне лучше заняться набивкой матраса, а сама сходила к строившему барак отряду Дарго и выпросила пару досок из снесённых стен между сараями, чтобы положить на лари, увеличив таким образом площадь опор. Товарищи по Своре даже укоротили их до нужной длины, чтобы не занимали лишнее место в и без того тесной каморке.
Когда кровать наконец-то была готова, а сарай убран от остатков соломы и прочего мусора, девочек отпустили, а Эльри с Аиной сели пить тинче. На этот раз целительница добавила в заварку липовый цвет и листья красники, получилось почти сладко.
— Вкусно, конечно, — похвалила Аина, — но мне бы сейчас лучше емшана. А то что-то мутит от солдатского хэца — перебрал повар с луком и салом.
— Тебе сейчас не надо емшана, — удивлённо возразила Эльри.
Не успела Аина спросить, почему, как в сарай заглянул один из Морениных "мальчиков":
— Хедивег Аина, ахсара ждёт тебя в своих покоях.
Девушка вздохнула и залпом допила тинче, поблагодарила хозяйку и пошла выяснять, что придумала для неё Морена на этот раз.
* * *
Оказалось, ахсара всего лишь пригласила хедивега на заполудник, который снова проходил в её покоях. Блюда были относительно лёгкие, и Аина воспользовалась возможностью заесть неприятное послевкусие от хэца лепёшкой с сыром и зеленью, воздержавшись от мяса. Морена подначивала подкрепиться получше, но девушка вежливо отказалась, сославшись на переедание за обедом.
Ахсара была одета в пышный халат из нескольких слоёв полупрозрачной ткани, как будто и правда только встала с постели. Но Альвейд — как обычно, бесстрастна, молчалива и затянута в чёрную кожу с кучей нашитых ножен и карманов для звёздочек.
Халат Морены выглядел очень дорогим — не всякий барон мог бы купить подобное своей жене. Разве что князь. Если позволит супруге выглядеть столь развратно. Скорей уж это наряд из гардероба наложницы падишаха. Но поскольку в южные земли Своры давно не ходили, оставалось только гадать о его происхождении. Впрочем, держала себя ахсара в нём вполне царственно. И как только ей удаётся сочетать в поведении черты шлюхи и королевы?
Морена подробно поинтересовалась, как Аина вычислила Стилетов, и та рассказала всё, кроме фокуса с "солнышком", не видя смысла хитрить. Разве что "пекаря" пришлось списать на удачу благодаря голоду, только сначала его якобы выдала походка, а потом взгляд. О пропавшем помощнике вопросов к "наводчице" не возникло, хотя в ответ запросто можно было бы пожать плечами: мало ли, увидел, как уводят начальника, и сдриснул; для этого даже необязательно быть пособником.
Ахсара казалась довольной. О том, остались ли в слободе другие шпионы, ничего не сказала, а хедивег не стала спрашивать: не велели продолжать поиски — и на том спасибо. Может, их планируют использовать в своих целях, для обмана противника.
Трапеза немного затянулась по времени, пока ждали вторую перемену блюд — сладкие лепёшки с вареньем. Аина, пользуясь случаем, задала пару вопросов о том, как устроена Народная Орда, и получила подтверждение, что порядки там примерно такие же, как у нартов между собой: приноси пользу — получишь кров, еду и одежду. Разве что сами для себя ничего не делали, только для других. И вообще никаких нахлебников: бабы с детьми остались в деревнях на хозяйстве. По крайней мере те, кто не умел чесать шерсть, ткать, вязать и не захотел податься в шлюхи.
Сам по себе факт, что бордели тоже набраны из местных девиц, ранее не промышлявших подобным (а кто промышлял, тот за старших), стал небольшим потрясением: сколько женщин согласились отдать своё тело в чужое пользование за хорошие харчи и отсутствие тяжёлой работы. Правда, им обещали ещё и алмазы после победы (то есть, зря Воины Смерти так старательно их скрывали, Морена знала!), но алчность немногим лучше похоти и лени. Разве что за глупость можно девок пожалеть, зная, что эти посулы — ложь.
В общем, ахсаре следовало отдать должное по части умения заставить людей плясать под свою дудку. Аину так и подмывало спросить, как именно та собирается побеждать превосходящее войско врага, но... При этом слишком легко было выдать своё понимание истинных замыслов Тёмной Матери, что означало бы бросить вызов Морене, а это ни в настоящие задачи, ни в роль "блудного хедивега" не входило.
Вскоре после еды Аину из комнаты выгнали, велев экипироваться на выход и взять с собой чёрный скимитар. Гадать, для чего, пришлось недолго. Ахсара быстро облачилась в свой "боевой" наряд из золотого полоза и вскоре вышла из спальни.
Когда три женщины клином — Морена впереди, Альвейд у неё за правым плечом, Аина за левым — в сопровождении шести молодых караульных спустились во двор, там уже подготовили сцену для неожиданного действа. К распряжённой телеге были привязаны все трое Стилетов, изрядно побитые, а вокруг собралась огромная толпа — кажется, все, кто жил в замке. Даже Барама стояла у передка, тяжело опираясь обеими руками на суковатую клюку, но при этом глядела на шпионов, как стервятник на будущий обед.
Ахсара подошла почти вплотную к пленникам, и свите пришлось последовать за ней. Выглядела при этом Морена неожиданно грозно, так что даже Аине стало не по себе. Но Стилеты смотрели дерзко, невзирая на то, что руки, вывернутые назад и вверх, за борт телеги, мешали им как следует поднять головы.
"Сапожник" укоризненно взглянул на Аину, видимо, узнав её, как виновницу своего разоблачения. Девушка смущённо отвела глаза. Хотя через миг разозлилась: кто бы её стыдил! Ладно бы ещё "пекарь", который мог воспринять её действия, как предательство, знай он, что она использовала для его поимки сведения, полученные от Клареда, а этот сам спалился. Взметнула взгляд, но мужичок уже смотрел на главную угрозу, как и остальные.
Ещё два шага ахсары, которые свита сделать уже не решилась, поскольку тогда оказалась бы с пленными нос к носу, и обстановка как-то неуловимо переменилась: словно внезапно над головами сгустилась гроза. И в то же время напало томление, побуждающее расслабиться, сбросить обмундирование, присесть или даже прилечь и потереться обо что... а лучше об кого-нибудь.
Быстрый взгляд назад показал, что такое состояние обуяло не только Аину, но и караул. Надо отдать им должное — никто не шелохнулся, однако, тела парней выдавали вполне определённую реакцию, а у Альвейд лицо сделалось хищным и в глазах зажёгся алчный огонёк. Так вот как Морена их всех совратила! Аина схватилась за ощущение "солнышка", как за спасительную соломинку. Не дай Мелвин и её заразят этим безумием! Морок тут же ослаб.
— Ну что, господа шпионы, кто из вас самый плохой мальчик? — задорно вопросила Морена.
Аина вернулась вниманием к главным событиям и поразилась, как переменились лица пленников: теперь они смотрели на ахсару с безнадёжным обожанием! Что это? Морена внезапно так сильна в колдовстве? Или... это тот самый "зов Тёмной Матери", который терзал Брена? Только он сопротивлялся, а эти Стилеты оставались верны своей богине... и узрели её во плоти? Из уголка рта "повара" даже потекла слюна, окрашенная кровью.
— Ну-ка, проверим...
Ахсара чуть ли не прижалась к "пекарю", стоявшему в центре, и провела по его телу ладошкой от паха до шеи, как будто лаская. А в конце внезапно схватила за горло, впившись ногтями в яремную вену. Жертва была вынуждена поднять голову и посмотреть ей в глаза. В них отразилась мука пополам с наслаждением, но ни капли прежней ненависти. Сцена затянулась, словно Морена через взгляд что-то делала с его разумом, так что веки "пекаря" затрепетали и глаза под конец закатились. Мужик захрипел, забулькал, но не сдержался и кашлянул кровью. Ахсара успела отстраниться.
Она перешла налево, к "сапожнику", проделала те же действия, но "добрый дядюшка" лишь глухо застонал и почти сразу прикрыл глаза, сдаваясь на милость пленительницы. После того, как Морена отошла, голова его безвольно повисла, из приоткрытого рта тоже закапала кровь. Им что, повыбивали все зубы? Или отрезали языки? Никто ведь не вымолвил ни слова. От этой мысли по спине прошёл морозец.
Тем временем ахсара обработала "повара" так же, как предыдущих двух Стилетов. Здоровяк показал самую бурную реакцию из троицы, истекая кровавой слюной и непроизвольно дёргаясь всем телом, пришедшим в слишком явственное возбуждение. Он даже быструю разрядку поймал, промочив штаны на срамном месте.
— Итак, у нас есть победитель! — радостно объявила Морена, указывая на "повара". — На кол его!
Барама, стоявшая рядом со здоровяком, засияла таким радостным оскалом, что у Аины волосы на голове зашевелились. Колдунья что, и вправду заранее учуяла свою добычу?
Четверо ахсартагов, видимо, заранее выбранных для этой цели, отвязали вяло трепыхающегося "повара" от телеги и потащили сквозь расступившуюся толпу к воротам. Видимо, жестокой казнью решили лишний раз припугнуть слободских. Один тип из Гаргузской Своры, славившийся своей жестокостью, нёс перед ними кол и деревянный молот. Старая карга заковыляла следом. С полсотни воинов при оружии деловито организовали сопровождение, а ещё несколько десятков нартов поплелись за процессией более праздно — явно поглазеть. Но основная масса осталась во дворе.
Аина попыталась понять, как же оценил увиденное Народ Войны. Они вообще разглядели, что именно делала Морена? Почувствовали ту же ауру, которая накрыла Стилетов и свиту ахсары? Не похоже. В глазах только азарт ожидания, что уготовано остальным; у некоторых мрачное удовлетворение — мол, получили по заслугам; у совсем немногих — брезгливость. И совсем ни у кого удивления способностям Морены или страха перед ними. Может, они ничего не поняли? Скорее всего...
— Этот гордец, — Морена перешла к "пекарю", — будет достойным подарком моей Ходячей Смерти!
Лицо Альвейд исказила хищная улыбка, которая смотрелась даже страшнее, чем сальные глазки Моргана, когда Аина привязывала его ремнями к кровати. Телохранительница ахсары самолично отвязала пленника от телеги, крикнула: "Разойдись!" — и потащила его в центр образовавшегося пространства. Поставила на колени и начала действовать странно: два прихлопа — два притопа... Пока окружающая толпа не подхватила ритм с улюлюканьем. Похоже, они становились свидетелями подобного не впервые. Вот откуда азарт!
Альвейд устроила настоящее представление. Она картинно ходила вокруг пленника, как в хороводе, время от времени внезапно кидая в него звёздочки, которые едва чиркали по коже, оставляя кровавые засечки.
Стилет, чьи руки остались связанными за спиной, сидел прямо, с непреклонным выражением лица. Сначала даже не дёргался — похоже, принял свою участь... Хотя нет, что-то в нём противоречило такому впечатлению. Странный тусклый огонь, горящий в глазах? Ах да, ведь для Воина Смерти это Свадьба! Как же надо исказить представления человека, чтобы он радовался собственной кончине? Однако мало-помалу тело начало его предавать, вздрагивая при новых порезах всё сильней и сильнее.
