"Мы — дома?" — неуверенно спросила она. Это поразило Гарри больше всего, двенадцатилетняя Клара Ярнли была уверена практически всегда и во всем, особенно в себе самой, иное состояние казалось для нее почти невозможным. Но сейчас она казалась испуганной куда больше, чем перед штурмом старого Хогвартса.
"Что ты имеешь в виду?"
"Ничего не изменилось? Мы, кажется, не напакостили во времени, но..." — Клара продолжала испуганно смотреть прямо в глаза Гарри. — "Неужели теперь будет по-прежнему? Ну, Вольдеморт может быть уже того, но этот Малфой и все такое. Я думала..."
"Ничего по-прежнему не будет", — сказал Гарри невыразительно. Мордочка Северины вынырнула из ладоней Клары и выжидательно уставилась на Гарри. — "Но не потому, что с ними должно было что-то случиться. Просто изменились мы сами. Ты разве не чувствуешь этого?"
Клара опустила голову. Видимо, она это почувствовала прекрасно, потому что через минуту уже тоже ревела белугой, вытирая кулаками слезы. Растрепавшийся хвост неэлегантно повис набок. Северина, которую она выпустила из рук, изумленно посмотрела на свою маленькую хозяйку, что-то потрясенно пискнула и от избытка чувств превратилась обратно в пепельницу. Гарри осторожно привлек девочку к себе, и Клара, всхлипывая, вцепилась в полы его мантии, вытирая об нее слезы. Поверх головы отчаянно рыдающей Клары Гарри увидел, как профессор Снейп что-то невыразительно говорит Дамблдору. Тот в ответ склонил голову набок.
"Ты не уберег ее?" — услышал Гарри заданный спокойным тоном вопрос.
"А ты разве этого хотел?" — знакомый саркастический тон был исполнен горечи. Снейп сухо отстранил Дамблдора и начал подниматься вверх по ступенькам. — "Не вздумайте рыдать, мисс Лльюэллин, вы же из Слизерина. Сейчас я сделаю вам отвар..." — бросив на Гарри непонятный взгляд, Снейп, сопровождаемый шуршанием собственной мантии, прошествовал в недра Хогвартса с таким видом, словно ничего не случилось.
Мимо прохромала профессор МакГонагалл, поддерживаемая Гермионой и Колином; Кларенс бегом пронес на руках мимо Гарри своего декана (подбородок парня мелко дрожал); Флер что-то бессвязно выкрикивала Биллу по-французски и порывисто размахивала руками — с правой кисти у нее летели капли крови, но она, казалось, этого не замечала. Десмонд и Тед, наконец, смогли поднять на ноги профессора Джонса, но имели неосторожность что-то попутно рассказать ему, и теперь он воспрял духом настолько, что сам отбивался от их помощи.
"Потрясающе!" — орал молодой профессор. Гарри на секунду подумал, не чрезмерно ли повлияли дементоры на "дядюшку Элджи". — "Удивительно! Полгода в одиннадцатом веке! Сенсация! Это же настоящая научная сенсация! Вы видели — о, Мерлин! — самих Основателей! Как они выглядят? Сколько им было лет? Ровена Рэйвенкло — брюнетка или блондинка? А Салазар Слизерин — выше среднего роста или... Да! Я знаю, что это опасно, что вы могли потерять эти записи там, и это пагубно сказалось бы на... Но для науки можно было бы поступиться риском! Погодите, я сейчас запишу... О, это же переворот! Настоящий переворот в истории магии! Сколько новых точных фактов — от непосредственных свидетелей!.. У-у-у, разрази меня Моргана... ни единого пера в карманах!" — он судорожно шарил по джинсовым закоулкам своей мантии, нервно дергая замочки молний. — "Неужели никто из вас не сообразил вести записи, это так бы все упростило!.."
"Профессор Джонс!.. Простите, профессор МакГонагалл, я на одну минутку", — Гермиона вынырнула из-под руки бледного декана Гриффиндора. — "Профессор, я кое-что смогла записать... Сейчас", — она сосредоточенно зашарила по карманам, точно что-то вытаскивая, но руки ее казались пустыми. Она сделала вид, что сложила на пол целую кучу чего-то невидимого, и отошла в сторону, сдвинув бровь и направив палочку прямо на это невидимое нечто. — "Экзисто пергамент!"
На фоне каменных плит лестницы медленно начали проступать контуры узких желтоватых листков, скатанных в маленькие свитки. Профессор Джонс издал радостный вопль, вырвался из рук Тойли и Уоррингтона и жадно припал к крохотным пергаментным свидетельствам Гермиониного преступления.
"Так! Описание поселения Эльфов... Древние Эльфы: внешность, особенности анатомии, — хм, анатомии? — социальная структура цивилизации, законы, табу, культура, сказания... Секретная пещера — описание... О! Хогвартс, точное время создания, исторический фон, особенности первоначальной архитектуры, Основатели... Основатели!!! Мисс Грэйнджер, это просто неоценимый вклад в... Подробное описание внешности, происхождения, речи, привычек и методики преподавания некоторых дисциплин! Великий Шотландец, мисс Грэйнджер, это же перевернет всю науку! Такие исследования тянут на докторскую диссертацию, хотя я прямо сейчас присвоил бы вам звание Верховного академика. А это что: символический брак короля и королевы, в головах луна, в ногах — солнце... Формулы Нового Алкагеста шестнадцатого века... Делание в желтом, отделить огонь... Гермиона, при чем тут это?"
"Я писала свои заметки на Исчезающих шпаргалках по Алхимии", — созналась Гермиона, заливаясь краской и в отчаянии оглядываясь на двери, ведущие в подземелья. — "Рон, прости, я взяла твои, те самые, экспериментальные модели Джорджа. Профессор Снейп запретил записывать, но я подумала, что для всей истории это очень важно!"
"Минус сто баллов с Гриффиндора", — Снейп, стоящий в темном дверном проеме, хмуро оглядывал результаты трудов Гермионы. — "Мисс Грэйнджер, вы просто невыносимы! Ваше упрямство может послужить поводом для..."
"Сто баллов Гриффиндору!" — на секунду отвлекшись, поспешил загладить ситуацию Элджернон Джонс. — "Да нет — двести! Триста! Это же бесценное сокровище — подлинные исторические свидетельства", — он жадно пробежал глазами очередной свиток. — "Ссора Основателей. Штурм Хогвартса... Боги!" — он поднял глаза на Гермиону. — "И вы были свидетелями этого?!"
"Скорее, непосредственными участниками, профессор", — тихо ответила Гермиона. Она догнала медленно бредущих по коридору Колина и профессора МакГонагалл и вновь подставила старушке свое плечо. Элджернон Джонс проводил их взволнованным взглядом, а затем с жадностью сгреб в охапку ворох ветхих бумажек и понесся в сторону своего кабинета.
На лестнице показалась профессор Спаржелла, ахнула и бросилась вниз, к своим хуффльпуффцам, как распустившая крылья наседка. Гарри увидел, как издалека, от самого края бывшей обороны Хогвартса медленно ковыляет профессор Иррегус-Штраус, слегка подволакивая одну ногу. Он с трудом добрался до изрядно обгоревшей живой изгороди и оперся о каменный столб. Его тут же окружили ученики, а потом на него всполошенно налетела профессор Спаржелла, вся — в искрах Исцеляющих Заклятий.
Дамблдор молча наблюдал за тем, как она решительно командует всем подняться и пройти в зал, одновременно без помощи всякой палочки творя куски шоколада и раздавая его всем желающим.
"Спасибо вам, Роза", — тепло кивнул он ей. — "Отведите детей в Большой зал, им всем нужно дать шоколаду".
"О, Альбус, но что если эти ужасные существа еще вернутся?"
"Не думаю", — Дамблдор серьезно оглядел дымки, курящиеся над лунным пейзажем. — "Я бы сказал, что британское поголовье дементоров практически полностью уничтожено, а заменить его Упивающимся Смертью пока нечем. Я сейчас приду к детям", — пообещал он, утешающе похлопав профессора Спаржеллу по руке. — "Нужно только снять остатки защиты и противоаппарационный барьер".
"Снять барьер? Но как же?!" — профессор Спаржелла была шокирована.
"Дело в том, что этого момента давно ждут наши друзья. Когда связь восстановится, они сразу же будут здесь. Ну же, Роза, нам нечего бояться, пока отсутствие Вольдеморта спутало планы его сторонникам", — Дамблдор медленно спустился по лестнице и проводил взглядом группы трясущихся детей, рыдающих девочек и белых от усталости мальчиков, еще не совсем осознавших, что они уже дома. — "Рональд, Вирджиния, отпустите своего брата", — мягко заметил он. — "Вам уже ничего не угрожает, а его помощь была бы сейчас неоценимой".
Рон и Джинни нехотя разняли руки.
"Мисс Делакур?"
"Конечно, конечно пгофессор", — с готовностью кивнула Флер, наспех приводя в порядок брови и покрытую сажей челку.
"Мисс Инь?"
"Коньечно, коньечно, дирьектор".
"Гарри, не уходи далеко", — повернулся к нему Дамблдор. — "Нам нужно будет поговорить".
Гарри не ответил. В его мантии все еще утопала в слезах Клара. Он погладил ее по взъерошенным волосам.
"Ну все уже, все... Пойдем, провожу тебя в гостиную".
Клара сердито высморкалась в найденный ею в Гаррином кармане платок.
"Мой бывший маленький господин", — негромко позвал его знакомый голос.
Джамаледдин стоял перед Гарри, все еще сминая в пальцах обкусанный фильтр темной сигареты. Розово-безумные помпоны диковато болтались на остроносых вышитых тапках.
"Джим!" — Гарри виновато обернулся. Джамаледдин Кудама почесал смуглую лысину и почему-то печально подмигнул ему. — "Прости. Я забыл о тебе".
"Ты все время забывал обо мне", — пожал плечами бывший джинн. — "Но таковы уж были все мои хозяева. Я не виню тебя, маленький британский рыцарь — тебе и так пришлось пережить слишком много. Знаешь", — он приобнял Гарри и Клару за плечи и увлек их к верхней галерее. — "У меня когда-то был такой же молодой хозяин, с горячим и пылким сердцем. Он тоже был добр ко мне, тоже относился ко мне как к другу и я полюбил его за это. Господин Ал-ад-Дин ибн-Хасан обещал отпустить меня на волю своим последним желанием, но так уж получилось, что ему нужно было спасти свой город от ужасного черного колдуна, а он не справился бы один, и он потратил на это свое последнее желание, забыв обо мне. И я помог ему, что мне оставалось делать, помог справиться с этой напастью. Потом он много страдал, плакал и молился, просил у меня прощения, но уже ничего нельзя было поделать. А для тебя, мой юный Малик-бей ибн-Асад, я сделал бы и больше, потому что даже сорок Черных Магрибинцев не сравнилось бы с Доменико из Сордо. Твой враг был моим врагом".
"Но я даже не подумал о том, что могу выпустить тебя на волю", — прошептал Гарри.
"Да, ты даже не подумал", — почти равнодушно подтвердил Джамаледдин, оглядывая шумный двор Хогвартса. — "Но не вини себя. Ты думал только о том, что вам нужно вернуться домой, и это естественно. Я знаю, что ты страдал не из-за себя, а из-за других. Но я все равно благодарен тебе: ты дал мне возможность уничтожить моего врага, и теперь, после его смерти, чары рассыпались, и я больше ни раб магического предмета, ни игрушка глупого властелина. Нет-нет, мой юный друг, я не имею в виду тебя! Просто я счастлив. Я свободен".
"Ты хочешь уйти?" — Гарри, не отрываясь, смотрел на Джамаледдина.
"Здесь прескверный климат, друг мой, слишком мокрый и холодный для меня. И совсем не та обстановка, чтобы я мог отдохнуть от многовековой работы. Больше никто даже силой не заставит меня бороться с чудовищами. Больше никто не заставит меня воевать в чужих войнах. Теперь я хочу вести только собственную войну — с теми, кто захочет помешать моему покою. Я хочу снова увидеть ажурные арки Кордовы и извилистые переходы Альгамбры, а потом почувствовать всей кожей дуновение сухого аравийского ветра и погрузить руки в горячий песок".
"Я буду скучать по тебе, Джим", — Гарри поднял глаза на мечтательно ухмыляющееся коричневое лицо. — "Мне будет тебя не хватать".
"Я знаю", — весело подтвердил Джамаледдин. — "Но ты уже вырос, мой дружок. Ты теперь сможешь со всем справиться сам. И с этой тоской — тоже", — он откинул голову назад и засмеялся, обнажив крупные белые зубы. — "Прощай, сэр Гарри Поттер", — и он поднес пальцы к широкому темному лбу, затем к хитро улыбающимся губам, а потом — к сердцу и низко поклонился.
"Прощай, Джим".
Гарри смотрел, как Джамаледдин Кудама ибн-Омар-ибн-Алим Абд-аль-Азим идет по двору, лавируя среди нервно кучкующихся ребят, то и дело исчезая за дымными извивами последних тлеющих костров. Затем он увидел, как черный окурок прочертил в небе высокую дугу и исчез в тумане. Блестящая лысина Джамаледдина еще некоторое время была видна на вершине холма, а потом ее обладатель начал спускаться со склона и исчез из виду.
Его мысли прервал какой-то шелестящий звук, и небо над линией горизонта вспыхнуло радужным взрывом, а потом точно осыпалось шелушащимися пестрыми кусочками. Остатки барьера были сняты, и тут же посреди школьного двора раздались хлопки. Три хлопка. Инстинктивно ожидая опасности, Гарри уже держал в руках палочку, а Клара, продолжая автоматически хлюпать носом, воинственно тыкала своей в трех человек, возникших посреди двора: двух немолодых женщин и кривоплечего, сгорбленного юношу в черной мантии с какими-то надписями на рукаве. Нахмуренные, сердито сдвинутые над темными глазами брови удивленно поднялись, оглядывая лунный пейзаж обгоревшего замкового двора, будто не узнавая. Остававшиеся возле замка дети изумленно уставились на это лицо, знакомое многим из них не только по квиддичным колдографиям. Гарри сбежал с лестницы.
"Виктор Крум!"
Лицо пришельца осветилось. Он с уважением протянул руку:
"Гарри Поттер! Приветствую! Вишу, ты шив! Ошень хорошо!"
Гарри обеими руками ухватился за крепкую сухую ладонь Виктора и с уважением потряс ее. Клара глядела на них обоих блестящими, изумленно расширенными глазами.
"Ух ты! Настоящий Крум!" — восхитилась она.
"Я вишу, у вас уше все коншилось", — торопливо перебил ее черноглазый болгарин. — "А где дементоры?"
"Долгая история", — махнул рукой Гарри. — "Но как ты-то оказался здесь?!"
"Я сопровошдаю представителя Асиатско-Европейской Мешдународной колдогруппы по правам магов", — пояснил Виктор, показывая на одну из женщин. — "Как только там узнали о перевороте в британском колдовском сообшестве, ее сразу направили сюда. Мы посылали сову с нотой протеста в ваше Временное Колдовское правительство, но так и не полушили ответа, а потом мы узнали, што Хогвартс окрушен дементорами. Как только был снят барьер, мы поспешили на помошь! Гарри, скаши, где Гермиона? Што на самом деле произошло?"
"Пусть леди Ярнли тебе поможет", — Гарри выпустил руку Клары, все еще восторженно любующейся на Крума. — "Она проводит тебя до нашей гостиной".
Клара восторженно присвистнула и энергично закивала. Видимо, встреча с квиддичной звездой немного ее отвлекла от шока и страха. Она по-хозяйски вложила свою детскую лапку в широкую загорелую ладонь Виктора и решительно повела его куда-то в недра Хогвартса. В это время прибывшие с Крумом дамы потрясенно оглядывали толпы потерянных от усталости детишек. Обе одинаково немолодые, выглядели они совершенно по-разному. Маленькая коренастая старушка в дорожной твидовой мантии и огромных круглых очках своей суетливостью была похожа не то на возмущенную воробьиху, не то на толстую встревоженную курицу. С первых минут своего появления у Хогвартса она в ужасе кудахтала, оглядываясь на обгоревшие кусты у каменной ограды, костерки черных хламид дементоров и темные потеки на стенах. Она периодически всплескивала толстыми ладошками, воздевала их к седому каре и что-то пронзительно выкрикивала своей спутнице, скорбно тряся головой. Та же лишь слегка наклонялась к ней, точно лишь из вежливости выслушивая ее поток сознания, а суженные черные глаза методично осматривали замковый двор, оценивая следы разрушений. Ее высокий рост и странно шевелящееся длинное красное платье показались Гарри очень знакомыми. Он пристально вгляделся в восточные черты лица этой женщины и широкий след от старого шрама на щеке. Она, точно почувствовав на себе ее взгляд, обернулась, а краешек алого одеяния качнулся, открывая кончик пушистого рыжего хвоста.
