И опять понадобилось сверх-усилие, зато результатом можно было гордиться — за какую-то сотню вздохов Аине удалось вернуть себе ясность мысли. Заслуга немалая — отодвинуть на задний план в голове проблему, которая должна изменить всю жизнь. Благодаренье Волхву, который заставлял девушку целыми днями просиживать в медитации почти полгода!
Первым делом Аина поняла, что нельзя принимать скоропалительных решений. Придётся обстоятельно подумать в свободное время, которое надо постараться себе организовать как можно скорее. А пока необходимо взять у Эльри коры дуба, чтобы не выдать своё положение ахсаре.
Рассудив так, Аина оделась и потихоньку, делая вид, что ещё сонная, побрела на двор — якобы выносить горшок. Хотя дело тоже нужное, но не главное.
Эльри всегда вставала рано — некоторые снадобья следовало готовить на рассвете. Но Аина застала её ещё в кровати.
— Разбудила?
— Нет, я уже проснулась. Что случилось?
— Дело важное есть.
— Запали свечу, сейчас встану. Только разминку доделаю, а ты пока рассказывай.
Целительница принялась шуршать в темноте. Её разминка подразумевала самомассаж и сидячую растяжку, а не махание конечностями, как у воинов.
Аина подняла шкуру, занавешивавшую окошко, и в сером свете утра отыскала на столе огниво. Зажгла свечу, потом принялась растапливать угли в жаровне для приготовления снадобий, чтобы заварить тинче — уличные печи ещё не разожгли. Молча. Не такой у неё был разговор, чтобы между делом его изложить. Она пыталась подобрать слова, но пока не выходило. Эльри не торопила.
Пока Аина сходила за водой, целительница оделась и смешала состав для тинче.
— Коры дуба добавь, — попросила Аина. — И мне с собой дай. Нужно много. Есть запасы?
— Есть. Вижу, ты, наконец, поняла, что с тобой происходит...
— Да уж! А ты-то как догадалась?
— Боже мой, да я же, кроме прочего, повитуха. У беременных кожа меняется, и повадки...
— Тсс! Мне надо сохранить это в тайне!
— Ну, мой рот на замке, но учила-то меня Барама. Если она тебя разглядит... Правда, зрение у неё уже не то. Хотя не знаю, как после вчерашнего... В общем, постарайся держаться от неё подальше. Только шила-то в мешке не утаишь.
— Знаю! — внезапно накатило раздражение, но теперь эти всплески эмоций были понятны. — Мне просто нужна пара дней, чтобы решить, что с этим делать.
— Хочешь избавиться? — удивилась Эльри.
— Не хочу! Но может прийтись. Понимать же надо. У нас тут такое на носу, будто сама не знаешь! И вообще... — рассказать, насколько высоки её личные ставки, Аина не могла.
— Ладно, если не хочешь, не стану лезть с советами. Я не знаю твоей ситуации. Но если ты хочешь скрытности, давай я лучше тебе буду делать сама отвар с корой дуба и другими полезными травками, а ты заходи на тинче утром и вечером. Пойдёт?
— Ой, спасибо большое! Очень кстати.
Аина и не подумала, что кто-нибудь — например, та же Барама — может по запаху, или даже хлебнув из любопытства, вычислить состав настоя и догадаться. Хотя Бараму она за несколько дней видела всего раз — вчера, поэтому не сильно волновалась насчёт древней старухи, которая, похоже, наконец-то сдала позиции. Но мало ли, кто-то из рожавших сам пил такой...
— Только всё же напомню, что рано или поздно заметят все. Да и костюмчик твой либо перешивать придётся...
— Не придётся! Нас обложат буквально через пару-тройку осьмиц, от силы месяц...
Эльри ахнула:
— Откуда ты знаешь?
— Так ведь мы со Сванской Сворой отражали первую атаку в Пестердоме, забыла? Всё, наступление уже началось. Теперь только вопрос времени, которое нужно им, чтобы закрепиться в Пестере и двинуться на нас. Учитывая, что наших там не осталось, это по сути лишь время на переброску войск. Хотя какие-то части уже в пути. А их там тьма тьмущая! Вам что, ничего не сообщают?
Эльри сидела, прикрыв рукой рот и качала головой:
— Может, воинам и сообщают, а я как-то не следила. Ну, знаю, что все готовятся к скорому сражению, но они ещё с зимы это делают. Мне-то что? Заготовить побольше губки, жил, тряпок да мази для ран — это занятие такое, бесконечное. Вот я и привыкла считать, что скоро — это ещё не сейчас...
Эльри ошеломлённо замолчала. Похоже, Аина невольно ошарашила целительницу не меньше, чем утреннее открытие — её саму. Каждая ненадолго погрузилась в свои мысли.
После тинче Аине полегчало, и внезапно разыгрался аппетит. Понятно теперь, почему она в последнее время много ест — вовсе не от нервов... Эльри тоже была не прочь позавтракать и они отправились на кухню. Уже рассвело, и каша для жителей замка должна была вскоре поспеть.
На дворе тоже затапливали печи и Аина, к своему изумлению, увидела Бараму, довольно бодро переходящую от одной к другой. После вчерашнего ковыляния с клюкой это казалось невозможным, но... Эльри что-то упоминала про вчерашнее.
Когда женщины зашли за угол, Аина остановила целительницу и зашептала удивлённо:
— Как такое возможно? Она же вчера еле ходила!
— Жертвоприношение, — мрачно ответила Эльри, как будто это всё поясняло.
— В смысле?
— Ну, она ведь вчера пошла с тем, кого посадили на кол?
— А ты что ли не видела? Я думала, все во дворе собрались.
— Я не охотница до подобных зрелищ. Стояла позади на подхвате — вдруг кому плохо станет, смотреть не стремилась.
— Ладно, но каким образом казнь связана с самочувствием Барамы?
Эльри оглянулась по сторонам, но поблизости никого не было — замок только начинал просыпаться. Придвинулась поближе и зашептала:
— Когда я была ещё маленькой и меня только привезли в становище... Раньше я ничего не помню, и смирилась с этим. Так вот, заговаривать память напрочь, как это сделали с тобой и со мной, умеет только Барама. Так что я её видела близко, как тебя сейчас. Это первое, что я помню. Она была похожа на одеревеневший от времени труп. Могла только сидеть. Когда она заговорила, мне показалось, что коряга ожила. Я тогда здорово напугалась. А через пару месяцев был какой-то праздник, и там тоже кого-то казнили, назвав это жертвоприношением богам. Вроде бы вражеского лазутчика. Я ещё мало что понимала в происходящем. Зато мне врезалось в память, что туда Бараму несли на носилках, а на другой день она уже шастала везде сама, и на вид сбросила лет двадцать, а то и тридцать. Молодухой, конечно, не стала, но и на корягу больше не походила — просто пожилая женщина...
— Хочешь сказать... — Аина даже замолчала от удивления.
— Я не знаю. Просто говорю тебе, что так уже было.
А ведь и Ху, скончавшаяся от возраста, утверждала, что Барама была стара ещё в её молодости. Тогда Аине это показалось преувеличением или путаницей в голове, которую настойчиво приписывали старой Ходячей Смерти... Теперь-то понятно — это делалось для того, чтобы обесценить слова недовольной новыми порядками блюстительницы валльских заветов. Но...
— Неужели никто больше не заметил? Не испугался? Не возмутился? Это же капец как страшно — бессмертная ведьма!
— Ну, с одной стороны, да — люди боятся непонятного и склонны ополчаться на тех, кто обладает странными силами. А с другой стороны, если такой человек уже пользуется авторитетом и занимает высокое положение, то проще сделать вид, что так и надо, ничего особенного не происходит. Вот как с этим гаремом ахсары...
На крыльцо замка вышло несколько воинов, и женщинам пришлось свернуть разговор. Аина только сжала руку Эльри:
— Спасибо, что предупредила. А то я сразу не поняла, о чём ты... — и они поспешили на кухню.
* * *
С завтраком вышла накладка: только Аина поела на кухне, как её позвала на раннюю трапезу Морена. Отказ, как обычно, не принимался. Пришлось из вежливости что-то поклевать.
— Прости, я уже поела. Не думала, что ты так рано встанешь.
— Нам пора возобновить тренировки с мечом, — безапелляционно заявила ахсара.
Мысль о том, чтобы после вчерашних казней снова взять в руки проклятый клинок, да ещё в свете сегодняшнего открытия, чуть было не привела к переводу продуктов.
— Что с тобой? — удивилась Альвейд, словно впервые видела недомогание.
— Кажется, я вчера траванулась солдатским хэцем, — пришлось соврать Аине. — Мне кажется, сало там было несвежее. А может, я просто отвыкла от такой пищи. В общем, боюсь, что сегодня я не смогу быть тебе достойным соперником, ахсара, прости.
— Ну так сходи к Эльри, — раздражённо бросила Морена.
— Я уже. Она дала мне отвара из коры дуба, но сказала, что лучше полежать и попить побольше, чтобы вымыть из тела дурные вещества.
Разумеется, Эльри ничего такого не говорила, но Аина посетила вместе с ней достаточно больных в становище, чтобы знать это сама.
— Ладно, тогда валяйся. Ты нужна мне крепкой и сильной. Как можно скорее. А мы тогда прошвырнёмся на посадки.
Морена сделала пренебрежительный жест рукой, который Аина восприняла, как позволение покинуть стол, что и выполнила с превеликим облегчением. Легла на диван и стала медленно дышать.
Но по-настоящему смогла расслабиться только после того, как ахсара со своим "первым хедивегом" покинули замок. К счастью вышли они из покоев достаточно скоро.
Альвейд всегда была одета одинаково — в свой кожаный облегающий костюм, а вот Морена на этот раз нарядилась в лиловые плисовые шаровары и бархатный приталенный жакет, расшитый по бортам шёлком и золотом.
За спиной у Альвейд был привязан наискосок длинный свёрток, подозрительно напоминающий Меч Кернуна. Морена же небрежно приказала отдать ей на время чёрный скимитар:
— По зрелом размышлении, я позанимаюсь с Альвейд.
Аина была только рада избавиться от мрачного оружия. Альвейд же, наоборот, жадно протянула руку за клинком, но Морена её отстранила:
— Тебе вредно с ним много ходить. Я понесу, а там поменяемся, — и забрала скимитар сама.
Расслабиться после их ухода получилось не сразу. Аине вдруг стало тесно в любимом кожаном наряде и она с завистью подумала про шаровары Морены, выглядевшие очень уютно, впрочем, как и мягкий верх жакета. Немного поворочавшись, она решила снова сходить к хицау одежды, вернуть слишком большой сарафан и попросить что-то более ордынское, а заодно заварить себе слабый настой, который можно будет попивать в течение дня.
Через час вернулась с шароварами, рубахой, жилеткой и кувшином питья от Эльри. Конечно, ткани были далеко не такие шикарные, как у ахсары, но вещи вполне удобные, приятные к телу. Не натягивать же ночнушку посреди бела дня.
На этом поводы отсрочить мысли о главном кончились. Надо решать, что делать с беременностью, раз уж мир снова пошёл ей навстречу и сразу же предоставил свободное время. Ни об одном из исходов даже думать не хочется. Но придётся.
Итак, какие есть варианты?
Встать прямо сейчас и уйти прогулочным шагом в Княжества, к тётке, оставив позади всю эту войну? Нет, она не может предать доверие Саната, а уж тем более оставить Клареда один на один в весьма вероятном поединке с ахсарой.
Избавиться от зародыша? Причём, немедленно, пока есть повод для оправдания плохого самочувствия. Нет, мысли отказывались даже поворачиваться в эту сторону. Аина физически не могла заставить себя убить плод своей истинной любви.
Хотя ради великой цели, если уж выбирать её, именно так и следовало поступить, чтобы забота о будущем ребёнке не подвела ни её саму, ни его отца в решающий момент...
Но, если в результате поединка Кларед погибнет, а она выживет... Исход неприятный, но вероятный... Она себя не простит! Ведь может остаться живая память о родной душе! То, что даст силы жить дальше...
Тем более, если вдруг Морена победит Клареда и останется в живых, больше некому будет её устранить, кроме Аины. Возможно, на это понадобится много лет, но ребёнок от любимого точно даст силы не поддаться её разлагающему влиянию и дождаться возможности...
В конце концов, Аина, как хедивег, может потребовать ахсартагской привилегии воспитывать дитя сама, не отдавая его в хьязар30 или оставляя там только при вынужденном отсутствии. И в самом крайнем случае перепоручить невыполненное задание ему... Ведь если уж Барама, обычный человек на службе Тёмной Матери, способна столько прожить за счёт жертвоприношений, то что говорить об аватаре Мары?..
И остаётся всего один выход: продолжать, как ни в чём не бывало. Скрывать пока своё положение от ахсары, благо недолго осталось до решающего противостояния, а там видно будет.
Если придётся вступить в схватку на стороне Клареда, их обоих, по идее, либо убьют... Хотя могут убить и одну Аину, но в любом случае, для неё смерть тоже более чем вероятна... Тогда нет смысла идти на уловки сейчас, чтобы избавиться от плода. А если они оба выживут, будет двойной повод для радости. И лишний мотив для восстановления титулов. Кларед отречётся от Смерти, они смогут пожениться, будут жить долго и счастливо...
Подобный финал вдруг представился настолько желанным и в то же время невозможным, что у Аины перехватило дыхание, из глаз брызнули слёзы... Разум застили две мысли: страстное "Дайте нам счастья, дайте!" и отчаянное "Ну почему, почему жизнь так несправедлива?!" Грудь разрывали по-детски упоённые, безутешные рыдания, доводящие до икоты. Пришлось остановиться, чтобы попить из кувшина...
Так, стоп, надо взять себя в руки. Конечно, беременной будет многократно сложнее себя контролировать... Но ведь это не повод убить будущую жизнь! Как там Волхв говорил? Чем сложнее условия, тем быстрее развитие? А значит, ближе рождение в следующем мире. На случай, если всё пойдёт по худшему сценарию...
"Дыши. Дыши. Плавно и медленно. Вот так. Успокойся. Всё в твоих руках. По крайней мере, отношение к происходящему".
А ведь знание того, что она теперь не одна, даёт силы! Да! Так они вместе с будущим ребёнком и справятся...
* * *
На другой день с утра всё-таки пришлось идти с ахсарой в горы заниматься, благо отвар Эльри помогал и тошнота отступила куда-то далеко на задний план, хотя по утрам и обозначала своё присутствие. За проведённый в постели день Аина укрепилась духом, как могла, и чувствовала себя готовой противостоять новым козням Морены.
Они втроём с Альвейд поднялись в горы по узкой тропе, которая начиналась там же, где и запасной путь из замка, но вела в противоположную сторону, на запад. Оказалось, что ближайшие склоны изрядно освоены и даже слегка обжиты. Их нельзя было назвать легко проходимыми, однако нарты постарались на славу: где-то расчистили, а где-то насыпали небольшие площадки между скал и выложили между ними ступени из камней.
Каждый такой пятачок явно служил некой цели: тут — охраняемые склады в пещерах, там — прорежённые заросли красавки. В одном месте — сотни мелких фляг из ханек на ветвях деревьев. В другом — странная конструкция из бычьих пузырей, натянутых на деревянный каркас.
— Теплица, — бросила Альвейд, заметив озадаченный взгляд Аины. — Выращиваем кое-какие полезные растения.
Чуть выше, в продолговатом распадке, несколько человек вязали из тонких лоз что-то похожее на каркасы для корзин. Другие обклеивали каркасы какой-то до боли знакомой бумагой... Страницы из книг! Неужели ахсара пустила на это библиотеку? Вот вам и любительница чтения... По камням на склонах сушились готовые изделия, напоминавшие высокие бумажные шапки. В огромном количестве.
