Никарий невнятно выругался, двинул плечами и сделался вдруг большим и сильным, и руки у него стали намного длиннее и ухватистее. Теперь это был не неуклюжий толстяк, а опасный и по-настоящему страшный враг. Неудержимый монстр, способный разорвать любого, кто встанет у него на пути. Стёпка схватился за рукоять ножа. Кажется, пришла пора вступить в бой демону. Гузгай, ты где?! Никарий оскалился, протянул к Степану чудовищные руки-клешни — и больше он ничего сделать не успел. Воздух вокруг него задрожал, фигура его расплылась, потеряла очертания и лопнула вдруг с неприятным всхлюпом, как лопается раздувшийся от испорченного молока пакет. Никарий исчез, а на стене, там где он только что стоял, остался нечёткий отпечаток его тела, сделанный словно бы чёрной слизью. Слизь противными потёкам стекала вниз, стена под ней потрескивала и крошилась.
Потухшие было самосветки вновь засияли в полную силу. Стёпка проморгался, потряс головой, оглянулся на гоблинов. Со Смаклой всё было в порядке, гоблин, сжав кулаки, воинственно оглядывался по сторонам, ожидая нового нападения. Глукса за его спиной вжимался в стену и вид имел почему-то слегка виноватый, как будто это всё из-за него произошло.
Купыря, морщась, отряхнул штаны, подошёл поближе.
— Все целы? Никого заклинаниями не прибило?
А сам только на Степана смотрел, словно поверить не мог, что тот жив и невредим и ничего с ним плохого не произошло.
— Тайком, называется, прибыли, — сказал Стёпка, поднявшись на ноги и потирая ушибленное колено. — Даже в замке покоя нет.
— А упреждали тебя, — хмуро попенял Купыря. — Старших порой и послушать не вредно.
Как-то стремительно и почти неслышно набежали вдруг со всех сторон хмурые чародеи в похожих на рясы мантиях, перекрыли все ходы и выходы, подхватили по руки гоблинов, стиснули с двух сторон Степана и повели их очень быстрым шагом вслед за торопливо шагающим Купырей. Стёпка не сопротивлялся, понял, что это свои, что чародеи просто оберегают его от ещё одного нападения... Где они, спрашивается, были раньше, такие все из себя теперь уверенные и неустрашимые?
Они почти бегом пронеслись пустыми гулкими коридорами, миновали несколько залов, два раза поднялись по лестницам, потом был ещё один переход, устланный коврами, их втолкнули за большую двустворчатую дверь, и все чародеи остались за дверью, и дверь закрылась, и Купыря, облегчённо выдохнув, сказал кому-то, сидящему за заваленным пергаментами столом:
— Привёл я их, отец-заклинатель. Получите сокровище в целости и сохранности.
— Что за шум случился? — голос у спрашивающего был усталым и тихим.
— Как мы и думали, Никарий решился напасть, помощника себе где-то отыскал. Заклинаниями швырялись, да всё попусту. Не берут нашего демона заклинания.
Купыря сразу развернулся и вышел, а Стёпка увидел отца-заклинателя. Это был не старый ещё мужчина, довольно худой, с короткой седой бородкой, узким носом и пронзительными глазами. В облике его на первый взгляд не обнаруживалось ничего страшного или сурового. Человек как человек. В чём-то даже приятный, на доброго учёного похож из какого-нибудь фантастического фильма. Отец-заклинатель смотрел на Степана с интересом, сложив перед собой руки. По правую сторону от него — не сразу увиделось из-за не слишком яркого освещения — притулился в глубоком кресле чародей Серафиан. Ничуть не изменившийся с той памятной ночи. Такой же сухонький и серьёзный. По левую — ещё один чародей, возраста, скорее, среднего, с коротким ёжиком седых волос и пристальным взглядом, который почему-то Стёпке был некоторым образом знаком. Кто-то когда-то уже смотрел на него с таким вот характерным прищуром.
— Здравствуйте, — сказал Стёпка. Скинув с плеч котомку, он поставил её на пол и шагнул к столу. — Вот мы и вернулись.
Это он нарочно так сказал, для Серафиана, чтобы тот уже заранее начал оправдания готовить насчёт того, зачем он тогда Стёпку обманул.
— И ты будь здрав, демон, — ответил отец-заклинатель. — Младшего слугу я знаю, а второй гоблин кто таков? Зачем он с тобой?.. Впрочем, неважно. Присаживайтесь, молодые люди, в ногах правды мало.
Смакла с Глуксой осторожно присели на краешек широкой резной скамьи, притихли, подавленные присутствием столь важных особ. Стёпка садиться не захотел. Ему нужно было получить объяснения и получить их немедленно. Он даже чуть не брякнул, что в ногах-то правды мало, а вот в некоторых чародеях её совсем нет, но вовремя прикусил язык. Начинать разговор с обвинений не хотелось, да и некоторую робость он тоже ощущал. Всё ж таки, не абы кто перед ним сидел, а сам глава Летописного замка, лицо немалой властью наделённое. Поэтому он промолчал и просто остался стоять перед столом.
Отец-заклинатель понял его молчаливый протест правильно.
— Ты желаешь знать, зачем всё случилось и почему? Твоё право. Обещаю, что мы всё тебе поясним.
— Нет, — упрямо сказал Стёпка. — Я хочу, чтобы вы мне прямо сейчас объяснили, зачем отослали меня из замка искать Ваньку, если точно знали, что его искать не нужно.
Серафиан прокашлялся, сказал негромко:
— Никакой тайны в том нет. Мы отослали тебя нарочно, чтобы на время разлучить обе половинки демона и тем самым уберечь вас обоих от беды. Пока вы порознь, вам не может навредить ни один враг. А скажи я это тебе сразу — разве ж отправился бы ты, отрок, в своё путешествие? Разве ж решился бы на такое? Каюсь, одну ошибку мы... точнее, я... всё же допустили. Нам показалось поперву, что твой друг более решителен, а ты более спокоен и рассудителен. Потому и оставили в замке под присмотром именно его, дабы он не натворил каких непоправимых бед. Мда-а... А получается, что оставить надо было не его, а тебя, демон Стеслав. Наслышаны мы уже о твоих подвигах и свершениях. Вся тайга о том судачит. Крупно ошиблись мы с тобой, да кто ж знал! Да ты, я погляжу, и сам не шибко жалеешь, что по улусу две седьмицы шлындал из конца в конец.
Стёпка представил себе на миг, что ему пришлось бы всё это время просидеть безвылазно в замке, что ничего из случившегося с ним бы не произошло, и согласился с чародеем: да, он нисколько не жалел, он даже рад был, что Серафиан его обманул.
И тогда он просто сел на лавку рядом с гоблинами и стал ждать, что чародеи ему ещё скажут.
Отец-заклинатель усмехнулся, посмотрел на какие-то листы и спросил:
— Про Миряну я уже всё знаю. А вот о драконе верно ли мне донесли, али приукрасили чуток?
— А что вам о нём рассказали? — спросил Стёпка.
— Да будто бы демон на огромном драконе выучился летать и даже весичей тем драконом пугал и деревни разорять не позволял.
— Ну-у-у... Почти верно. Только не деревни, а одну деревню.
— И где же он? Можно на него взглянуть?
— Можно, — сказал Стёпка. — Он завтра вечером прилетит. Я его в тайгу отправил, чтобы он тут на глаза кому лишнему не попался.
— Дракон понимает весскую речь?
— Всё понимает, только говорить не может. Как собака.
Отец-заклинатель поднял брови, спросил удивлённо:
— Не хочешь ли ты сказать, что в твоём мире собаки столь же разумны, как и люди?
Стёпка засмеялся и замотал головой:
— Нет, это просто у нас так говорят. Ну, что собаки очень умные, только говорить не могут.
Чародеи переглянулись, обменялись безмолвно какими-то мыслями, опять уставились на Степана. Отец заклинатель сцепил сухие пальцы в замок, глянул на Стёпку с прищуром:
— Ведомо ли тебе, для какого свершения вы с твоим другом призваны были в наш мир?
Стёпка помотал головой:
— Не ведомо. Мне никто ничего не говорил.
— А сам ты догадаться неужто не сумел?
— Сам? — Стёпка замялся. Почему-то здесь, лицом к лицу с чародеями все разговоры о склодомасе вдруг показались ему чем-то несерьёзным, чем-то совершенно детским. Однако пересилил себя и решил ничего не скрывать. — Ну, весичи и оркимаги, кажется думают, что я должен отыскать жезл власти.
— И даже более того, — кивнул отец-заклинатель. — Они, похоже, уверены, что ты его уже отыскал и нынче нам его доставил. И не потому ли Никарий вновь решился на тебя напасть? Жаждал склодомасом завладеть.
Стёпка вспомнил, как незнакомец пытался сорвать с него котомку, и подумал, что, видимо, так оно и есть. Враги были уверены, что склодомас уже найден.
— Нет у меня склодомаса, — сказал Стёпка. — Я даже не знаю, где он и как его искать. И не хочу даже его искать. Мне уже рассказали, что это за жезл такой, и я думаю, что лучше будет, если его больше никто и никогда не найдёт.
— Твои бы слова да многим в уши, — вздохнул Серафиан. — Значит, склодомаса у тебя нет. Это и хорошо и плохо...
Дверь неслышно распахнулась, и вошёл Купыря, ведя за руку Ваньку. Сонный и взъерошенный Ванес оглядел всю компанию, похлопал слипающимися глазами и сказал без особой радости, просто и обычно:
— Привет, Стёпыч. Куда тебя черти унесли? Мне уже здесь надоедать начало, а тебя всё нет и нет. И с какого перепугу меня посреди ночи разбудили? Я только-только уснул.
Волосы у Ваньки со сна были растрёпаны, рубаха выбилась из штанов, но в целом потерянный и нашедшийся друг выглядел в полном порядке. А по его лоснящейся, слегка округлившейся физиономии нетрудно было догадаться, что он в последнее время не голодал и питался от души. И ещё он сейчас удивительно подходил под то описание Людоеда: "сам маленький, откормленный, что соседов боровок и волосья светлые кочкой на голове". Стёпка улыбнулся. Ну вот и всё. Он выручил Смаклу, отыскал Ваньку, в общем, исполнил всё, что хотел.
— Привет экскурсантам, — сказал он и похлопал по скамье рядом с собой. — Рад тебя видеть. Присаживайся, у здешних чародеев, кажется, есть до нас серьёзный разговор.
Ванька оглядел всю компанию, проникся важностью момента и скромненько присел рядом со Стёпкой. И Стёпка слегка ущипнул его за бок, чтобы просто убедиться, что рядом с ним сидит самый настоящий, живой и тёплый Ванька, которого он так долго искал и наконец нашёл.
— А по шее? — спросил Ванька, отпихивая Стёпкину руку. — Я ведь тоже могу так ущипнуть, что мало не покажется.
— Ну вот что, молодые люди, — сказал отец-заклинатель, имени которого Стёпка до сих пор не слышал. Словно у него не было своего имени, а только звание. — Вернее, молодые демоны. Не ко времени призвали вас под наше небо, потому... Не пришла ли пора вам возвращаться? Начудили вы в улусе достаточно, себя показали, на нас посмотрели, довольно. Дабы не случилось большей беды, и чтобы не вводить в искушение наших недругов, мы втроём, а именно — первый местохранитель Серафиан, маг-секретарь Феридорий и я, как отец-заклинатель, — решили не откладывая дело в дальний сундук, отправить вас обратно... И даже не пытайтесь возражать! — отрезал он, заметив искру протеста в Стёпкином взгляде. — Вы молоды ещё, вы не понимаете, во что вас заставили ввязаться, вы по незнанию и от излишнего рвения можете такого наворотить!.. — он смотрел на Степана, и явно имел в виду его приключения и подвиги.
— А чего мы такого сделали? — удивился Ванька. — Лично я вообще ни в чём не виноват. Ну, подумаешь, за гномами гонялся. Что тут такого? Или вы это на Стёпыча намекаете?.. Ты чего там в тайге без меня учудил?
— Я тебе потом расскажу, — пообещал Стёпка. Ему было грустно. Он не сомневался, что чародеи в самом деле сейчас вернут их домой. Нет, дома, кто спорит, здорово. Только как же тут без него будет Смакла, что подумает Дрэга, как вообще будет всё?.. И — главное — он больше никогда сюда не вернётся и никогда не узнает, чем всё здесь закончилось. Обидно, блин.
— Вы ещё, к счастью, ничего непоправимого не натворили, — сказал Серафиан. — Но можете.
— И ещё как могут, — мрачно подтвердил Купыря. — По дороге сюда наш юный друг такое содеял с чародеем Никарием, что не один оркимаг, узнав о том, содрогнётся. Никарий, разумеется, подлецом был изрядным, коего мы терпели только по просьбе неких высоких покровителей, но всё равно заслуживал лучшей участи.
— Я? — настала пора удивляться Степану. — Ничего я с ним не делал! Это он сам на меня напал, а потом его по стене расплескало. А нечего было против меня колдовать! На нас с Ванькой магия не действует, а Никарий не знал. Вот и получил за это.
Кто-то из гоблинов, вроде бы Глукса, после этих слов прерывисто вздохнул. А Смакла хотел что-то сказать, дёрнулся было, но ему не хватило решимости, и он промолчал.
— По стене расплескало? — впервые подал голос Феридорий (маг-секретарь, тот, что из стены тогда в подвале таращился!). — Ну что ж. Туда ему и дорога. Вот о ком я жалеть не буду. Однако ты по-настоящему опасен, демон. Не захочешь ли ты и нас тоже расплескать, за то, что мы решили вас обратно отправить?
— Не захочу, — мрачно сказал Степан. — Я со своими не воюю. И вообще ни с кем не воюю. А если кто на меня напал — тот сам виноват... Ладно, чего уж там. Раз решили — возвращайте. Прощай, Смакла. За драконом пригляди. Уменьшительное заклинание ты знаешь, в общем, сам разберёшься. И тебе, Глукса, тоже всего хорошего. Желаю тебе поскорее выучиться на чародея, — он посмотрел в глаза отцу-заклинателю. — Мы готовы. Можете начинать.
Тот хмыкнул, разгладил лежащий перед ним лист пергамента:
— Ну, если ты нам столь великодушно разрешаешь, мы приступим.
— Эй, постойте?! — воскликнул Ванька. — А я здесь что — не пойми кто, да? Лысый чебурашка, да? Левый демон или кто? А может, я против чтобы вот прямо сейчас возвращаться! Может, у меня здесь ещё дела остались недоделанные. А вы вот так прямо из постели выдернули — и на тебе: катись, демон, до дому, ты больше не нужен! А ты, Стёпыч, тоже хорош. Сначала уметелил куда-то на две недели, а не успел вернуться — сразу всё испортил. Не желаю я домой! Не желаю!
Отец-заклинатель смотрел на Стёпку. Так, словно тот был главным демоном, которой только и мог решить, возвращаться им или ещё подождать. Стёпка вздохнул и сказал:
— Всё, Ванес. Кончай орать. Приключение кончилось. Нам пора.
Ванька засопел, посверкал глазами, наткнулся на суровый взгляд Феридория и сник:
— Ладно, отправляйте. Только я всё равно против. И ты, Стёпыч, тоже хорош. Если бы ты знал... Эх, вы!
— Вот и славно, — сказал Серафиан. — Встаньте поближе друг к другу и крепко обнимитесь.
Ванька ещё свирепее засопел:
— Не буду я с ним обниматься! Тоже мне, нашли обнимателя.
Купыря улыбнулся и сказал:
— Ну тогда схватите друг друга так, словно побороть хотите.
— Надо, чтобы вы были как один человек, — пояснил Серафиан. — А иначе вас ещё куда-нибудь зашвырнёт. И уже не вместе, а поодиночке.
Ванька сразу ухватился за Стёпку, и Стёпка тоже схватил друга за плечи. Он не хотел больше никуда зашвыриваться, тем более без Ваньки. И ещё ему вдруг в самом деле очень захотелось домой. Там ведь родители, брат, компьютер с новыми играми, и никаких врагов...
— Прекрасно, — сказал отец-заклинатель. — Все готовы? Смакла, мальчик мой, будь добр, повторяй вслед за нами заклинание. Боюсь, без тебя у нас ничего не получится.
И младший слуга слегка побледнел и подошёл к Серафиану, и чародей взял его за руку, чтобы тот не слишком боялся и ничего не напутал.
