— Что это? — удивлённо спросила Аина.
— Неприятный сюрприз для врага! — самодовольно заявила Морена, не вдаваясь в объяснения.
Разумеется, тревога за Клареда кольнула сердце Аины, но повода настаивать на ответе не было. Возможно, ей пока всё же не до конца доверяют. А по большому счёту и не её это дело. Оставалось надеяться, что загадочная бумажная угроза — оружие не для ближнего боя, а значит до айланна не достанет. Его ведь будут беречь, чтобы в конце натравить на ахсару.
Трое женщин поднялись в самый конец тропы, на лесистое взлобье, под которым протекала река. Там имелась достаточно ровная естественная площадка, уже утоптанная и без случайных камней под ногами. От солнца и лишних взглядов её прикрывали длинные лапы огромных седиров, хвоя которых источала приятный аромат.
Альвейд сняла со спины свёрток с Мечом Кернуна и подала Морене рукоятью вперёд. Ахсара жестом велела Аине извлекать свой скимитар. Пришлось подчиниться, хотя за мыслями об увиденном по дороге сюда, она не успела морально подготовиться. Только после того, как Аина встала в боевую стойку, Морена извлекла божественный меч из ножен.
— Нападай!
Тело быстро вспомнило прежние уроки, которые проводил Брен. Морена как будто уверенней стала обращаться с клинком — вероятно, заслуга Альвейд, хотя не похоже, что тренировки велись именно с волшебным оружием. Но всё равно, до великой мечницы ахсаре было далеко. Так что любой Воин Смерти, не знавший о её способности внезапно ускоряться, рисковал совершить роковую ошибку, сочтя её лёгкой добычей. Хорошо, что Кларед не принадлежал к их числу.
К ощущениям от чёрного скимитара Аина старалась не прислушиваться, спонтанно приняв решение поступать с ним примерно так же, как со звуками оргий, то есть, по возможности, игнорировать. Однако он снова сыграл с ней злую шутку, "подбив" руку сделать выпад глубже намеченного. Если бы не скорость реакций ахсары, на этом её жизнь и окончилась бы.
Аина внезапно испугалась, что Брен на самом деле вовсе не собирался убивать Морену, а его точно так же подвёл проклятый клинок, и, поспешно отступив, принялась оправдываться:
— Прости, я не хотела, у этого скимитара как будто есть своя воля...
— Ничего, — перебила ахсара, хищно улыбнувшись. — В предстоящей битве тебе это поможет, привыкай. А за меня не волнуйся. Я хочу, чтобы ты всерьёз пыталась меня убить. Как иначе я подготовлюсь к настоящему бою с Воинами Смерти?
Аине ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Хотя теперь движения сковывал страх, что внезапные дерзкие выпады в любой момент могут объявить покушением и убить её так же, как Брена. А Морена злилась на сдержанность и понукала стараться серьёзней. Но не подстава ли это с её стороны?
Скимитар тоже понемногу брал своё: его тёмная сила потихоньку просачивалась в сознание, поднимаясь по руке вверх, словно яд, только не онемением, а яростью. Агрессия боролась с опасением прямо в теле, и эта борьба утомляла похлеще самой тренировки.
Через полчаса Аина вымоталась до такой степени, что нависла угроза потерять над собой контроль. К счастью, в этот момент Морена остановила бой и вложила Меч обратно в ножны.
— Надо передохнуть, — сказала она и уселась на землю.
В первый миг Аина не могла поверить своему везению. Но в милость Морены верилось ещё меньше. А потом присмотрелась и поняла, что аватаре Мары тоже нелегко давалось орудование божественным клинком: на лбу блестели крошечные капельки пота, лицо осунулось, с него исчезло выражение превосходства, всегда таившееся где-то в изгибах глаз и губ.
Надо же, а ведь раньше казалось, что тренировки с Бреном были такими короткими из-за несерьёзного отношения Морены к боевой подготовке. Точнее, та сама создавала подобное впечатление капризным тоном. На деле же, выходит, маскировала за заявлениями, что хедивегу тоже надо позаниматься с мастером, вовсе не лень, а свою необходимость в отдыхе.
Но теперь, благодаря пояснениям Саната, с глаз словно спала пелена и стало очевидно, что не так уж просто аватаре Проклятой управляться с Мечом. Вероятно, ей божественный клинок был так же чужд и противен, как чёрный скимитар Аине...
И в этом таилась надежда! Ведь если в бою Морена устанет, у них с Кларедом появится шанс. Правда, его предупредить уже не выйдет, но если айланн продержится достаточно долго, то Аина сможет выждать нужный момент и сделать решающий выпад сама.
В тот день они сделали ещё два подхода. Итого три: один с Альвейд и два с Аиной. Причём подряд, разве что с перерывами. Значит, Морена всё же увеличила свою выносливость в отношении Меча за прошедшие два года. Или просто сильнее старалась теперь, когда главная битва на носу? Нет, наверное, всё же не зря этот клинок хранился в изголовье кровати.
Тренировки повторялись через день, и постепенно Аина уверилась в том, что Морене орудовать Мечом Кернуна даже сложнее, чем ей самой чёрным скимитаром. Выражение превосходства исчезало с лица почти сразу. Возможно, потому что было наигранным. Пот выступал на лбу где-то в середине подхода. А к концу, незадолго до перерыва лицо бледнело и вытягивалось.
Опасение, что требование атаковать всерьёз — подстава, довольно быстро прошло. Буквально после пары скоростных ударов Морены, которые оставили лишь вмятины на коже. То есть, будь на то её воля, Аина уже стала бы трупом. И такие удары обязательно наносились в каждом подходе. Словно намекая, что ахсара может в любой момент лишить хедивега жизни без всяких предлогов.
Поначалу это вызвало даже более глубинный страх — за свою жизнь, за ребёнка, за провал всей затеи со спасением мира от козней Проклятой. Аватара Мары чуть не создала трещину, через которую могла расколоть душу Стражницы. Но Аина истово молилась всем известным богам, и кто-то из них — кажется, Хёдр — ниспослал ей спасительное воспоминание.
В Кодексе Воинов Смерти, который иногда цитировал Кларед, были такие слова... Нет, дословно Аина не помнила, но смысл поняла так: если попрощаться с жизнью заранее, то страх смерти уже не будет иметь над тобой власти. Она наскребла в памяти несколько фраз, наверняка, безбожно переврав их: "Все живые прахом станут. Страх притягивает смерть. Нам некого бояться, кроме самих себя". И повторяла их перед каждой тренировкой всю дорогу до площадки.
Помогло. Постепенно Аина перестала бояться. Часть внимания освободилась для наблюдения за состоянием ахсары новым взглядом. И снова встал старый вопрос: зачем ей вообще эти тренировки?
Единственным предположением было то, что поддерживать нечеловеческую скорость постоянно Морена всё-таки не может. Санат вроде что-то говорил о чисто телесных ограничениях способностей. Значит, в настоящем бою ахсаре придётся частично полагаться на обычные умения. Она их, конечно, подтянула, но, Аина вполне успевала отбивать её выпады, Альвейд — и подавно.
Возможно, ахсара стремилась нащупать тактику чередования. Или раскачать длительность сверх-скоростных периодов? Хотя нет, за две осьмицы они не стали дольше ни на гран — каждый раз всего несколько ударов сердца. И хорошо, иначе страшно было бы представить смертоносность Морены в бою: одна пробежка сквозь строй и пары Кулаков как не бывало...
Однако, как часто можно ожидать таких стремительных выпадов, вычислить не удалось. Перерывы могли иметь самую разную длительность, вплоть до тех же нескольких ударов сердца. Видимо, не существовало строгого ограничения. А значит, не используешь это против неё наверняка.
Поборов страх смерти, Аина даже начала всерьёз пытаться достать ахсару, пусть и не особо веря, что удастся. Всё-таки здорово было бы прямо там, да ещё и по требованию самой Морены, убить её и тем самым предотвратить предстоящую бойню.
Подойдя к этому бесстрастно, как к обычной задаче, Аина вспомнила и в свободное время снова начала тренировать "движения без думания", как учил её Санат. В результате несколько раз чуть не поранила ахсару. Но именно что "чуть". Меч Кернуна по прежнему успевал уверенно отбивать скимитар, пусть и немного ближе к телу. Морена же только обрадовалась поднятию уровня сложности.
В итоге у второго хедивега не осталось сомнений, что так просто ахсару не возьмёшь. Надежда только на усталость. Ведь настоящий бой Морена не сможет остановить.
Кстати, освоив образ действий в обход разума хотя бы в тренировочном бою, Аина поняла, что Альвейд им давно владеет, и именно этим объясняется её непревзойдённая результативность. Теперь второй хедивег, пожалуй, мог бы потягаться с первым. И был бы даже не прочь — в учебных целях, чтобы упрочить свой новый уровень, не рискуя напороться на всерассекающий клинок. Но Морена ни разу не пыталась поставить их друг против друга. Да и Альвейд не предлагала, хотя поглядывала на бывшую делдэшне одобрительно.
С чёрным скимитаром Ходячей Смерти не давали долго работать — максимум, один подход в день. И у той каждый раз чуть ли не руки тряслись в предвкушении, а когда приходилось клинок возвращать, на лице появлялась тень чисто детской обиды.
Морена не повторяла объяснений, но Аина запомнила те первые слова, что Альвейд вредно долго держать это оружие. А второму хедивегу, получается, нет? Или дело в том, что первый уже и так полностью под властью Мары? Наверное, если перебрать всей этой тёмной силы, можно действительно сойти с ума или умереть, как Отступницы Похоти, а Ходячая Смерть ахсаре ещё явно понадобится в битве.
К сожалению, для Аины работа с проклятым клинком тоже не проходила даром. Хотя, вероятно, дела шли не так хорошо, как хотелось бы Морене. Потому что Аина неукоснительно соблюдала "гигиену души" по советам Волхва и после каждой тренировки очищалась Светом. Да, он ещё говорил, что не стоит бояться заступить на тёмную сторону, но не хотелось совершенно. И раз получалось удержаться, при этом не вызывая подозрений, то зачем?
Тем не менее общая усталость от нахождения во враждебной обстановке постепенно накапливалась. Ведь приходилось постоянно быть начеку, не только внешне, но и внутренне: не показать "солнышко", не впустить ярость, не поддаться страху, не выйти из себя, не отозваться на похоть "гарема". А тут ещё ребёнок во чреве растёт и тоже требует сил... Но вот как раз от ощущения, что стоишь на своём, несмотря ни на что, силы-то и прибавлялись. Точнее, даже не столько силы, сколько ощущение устойчивости среди жизненных бурь. И вера в себя.
Глава 40.
Последняя битва
Дружина Совета планомерно занимала провинцию Пестер, а потом и половину Сагаты, не встречая особого сопротивления — враг просто откатывался к замку. Только на последнем этапе начались сложности, но небольшие. Нарты действовали, как в Селви, по принципу кусающих медведя собак: там стрелковый налёт, тут поджог где-нибудь на рассвете иль в сумерках — и быстрое отступление. Очевидно, берегли силы для обороны Сагатдома.
Местное население не слишком-то радовалось освобождению, учитывая, что большинство их родичей и соседей состояли в Народной Орде, на которую наступали освободители. Пусть и загнаны были туда нуждой, а не доброй волей, но вроде как сильно не жаловались. Сельчане не роптали, конечно — дружине был дан строгий приказ не безобразничать, да и не было причин: снабжение из тыла поступало исправно. Но и помочь ничем не могли. Разве что по мелочи: штаб разместить, водой напоить, указать места для выпаса.
Всё это время Клед провёл в Пестердоме, где организовали ещё одну временную Обитель, грозящую стать постоянной. После того, как Горм навёл в замке порядок, Раскин перебазировался туда, как главнокомандующий. В Селвидоме остался за старшего Малбет; похоже, ему после войны тоже светило повышение. А Сагате, как ключевой приграничной крепости — новый хозяин в виде Раскина. Горм явно обустраивался как будущий Скимитар в Пестердоме, который завоевал. Всё по заслугам. А главное — неплохой способ пополнить Орден независимыми от городов и Князей Обителями, которые займут место разорённых баронств.
И уже шли разговоры о том, чтобы построить в Восточных Воротах пограничные форты по обе стороны прохода между горами, перегородив его стеной. Разумеется, тоже после войны, когда позволят средства и численность Братства. Для Князей это были слишком дальние земли, чтобы заниматься подобным самим, а главное — держать там постоянный гарнизон. Похоже, вопрос об этом не раз поднимался, но договориться о совместных действиях в Совете так и не смогли. А после столь серьёзного нашествия, стараниями Армата согласились отдать дело на откуп Ордену. Который таким образом приобретёт в государстве совершенно новый статус охранника границ! Конечно, сперва предстояло победить кочевников, но поражение никто всерьёз не рассматривал.
Правда, пока непонятно, где они собирались брать новые Башни Смерти, которые будут действовать так же, как имеющиеся. Ведь там явно замешано какое-то колдовство, а колдунов в Ордене вроде бы не водилось. Пока что ежевечерние причащения, как и в Селвидоме, читались у алтаря во дворе, наскоро сооружённого из поставленных друга на друга больших камней. Ключевым элементом служил тёмный полупрозрачный камень, похожий на осколок купола Башни Смерти, который водружали на верхушку алтаря на время ритуала, а в остальное время он хранился у начальника крепости. Давал этот осколок лишь едва уловимый фон привычного ощущения бренности жизни и вряд ли мог использоваться для Наречений... Впрочем, оно и к лучшему.
Клед потихоньку присматривался ко всей этой "кухне", чтобы понимать, что к чему и кто чего стоит, если придётся потом брать на себя управление Орденом. Подмоги-то в виде знаний от Мары, как у прежних Мечей, не будет. Благо он себя вроде бы неплохо зарекомендовал, и его приглашали на военные советы, хотя и не на все, а лишь те, что касались Сагаты и Морены.
По всему выходило, что скрыть всё новое войско за стенами крепости у нартов не выйдет, а значит предстояла как минимум одна большая битва перед осадой. Похоже, Народную Орду пустят под нож, чтобы проредить Дружину Совета, и только потом уцелевшие укроются в замке.
Впрочем, внутри нартов тоже немало — даже не понятно, как умещаются. По крайней мере, насколько успели насчитать находившиеся в слободе Стилеты, пока их не казнили. Судя по тому, что донесли слухи до тех шпионов, которые базировались в соседних селениях, в этом немалую роль сыграла новая хедивег ахсары, по описаниям совпадающая с Алриной. То есть, у айланны всё же получилось внедриться. Пусть и "вторым хедивегом", тогда как первым оставалась Ходячая Смерть.
Когда вернулся вне очереди Дерк и передал от Алрины сообщение, грудь Кледа залило приятной горячей волной. Это ощущение не согласовалось с полученными сведениями, просто, видимо, так отозвалась душа на привет от любимой. Особой пользы для дела в нём не было, ведь Клед и так настроен был сам сражаться с ахсарой. Но его порадовало то, что айланна не стала рисковать понапрасну, и, судя по последним новостям, выгадала себе весьма удобное место для поддержки, если ему таковая понадобится.
Однако Дерку он велел никому не рассказывать, что того предупредили. Сам, мол, отошёл по делам, а на обратному пути увидел, как Стилета вяжут, и решил не возвращаться. Клед понимал, что именно из-за его общения с Алриной в Траке Дерк спасся, а человек Лепса погиб, но остальные не оценили бы такого размена.
