— Дерзишь...
— Да как хотите, Старейшины, м, но больше по вопросам своего лечения ко мне не подходите.
— Какаши!!! — С грохотом объявилась Цунаде, за спиной которой маячил белобрысый хвост, придержавший несущуюся на скорости желтую нечесаную шевелюру. Оперативно слухи разносятся, весьма. — Ты чего без моего ведома творишь, помощник биджев?!
Как здорово, что всех Даймё первыми перебросил в приемную, там даже Хиаши, подтянувшийся вместе с другими главами кланов, ничего не разглядит за барьером конфиденциальности. Не было только Инузука Цуме. Эх, придется распинаться перед толпой, а так хотелось незаметно сделать дело и тихо свалить на другое. Хирузен гораздо лучше умел вещать...
— Зарабатываю себе на рис с икоркой. Я ведь разжалован по всем статьям, даже пособия...
— Хватит чушь пороть, Какаши!..
— Подтвердите, Старейшина Нара.
— К сожалению, это так, Цунаде-дзёси. Вы сами подписали документы, когда под ответственность Сенджу забирали из тюрьмы осужденного Хатаке-Учиха. Вчера Совет Старейшин Конохи на правах временного и.о. Хокаге за заслуги в сражении помиловал его, утвердив в нынешнем статусе...
Обывателя. Да-да, все случилось, как предрекал клон Хирузена. Какое замечательное нынче бывает "помилование"! Я не один охренел от формулировки:
— Да вы совсем спятили, маразматики
* * *
! А ты чего лыбишься глазами?! Объяснись!!! — Кричала Цунаде, демонстрируя крутой характер.
— Военнопленные имеют право на платные медицинские услуги...
— И расплачиваются за это награбленным в Конохе? — Желчно уколола Утатане. Дура стоеросовая, неужели так трудно понять, что не на всех можно бочку гнать? Неужели пропал нюх на то, когда следует остановиться? Или она не может остановиться, поскольку все поставила на кон, пойдя в игре со мной ва-банк? Ну, Данзо, ну прямо слов нет... Зря я пошел на поводу клона Хрузена, не озаботившись ликвидацией всей верхушки.
— Эмн, вы прекрасно знаете, что сейчас у нас в банке для частных лиц приостановлены любые операции с наличностью.
— Вы и работников банка захватили в гендзюцу? — Не унималась бабка.
— Хьюга-доно, подскажите, пожалуйста, что видит ваш бьякуган? — Обратился Шикаку, прервав переброску колкостями.
— В их телах я не вижу никакой чакры, Нара-доно, не вижу никаких следов воздействия гендзюцу.
— Да какая, к биджу, разница, чем он их зашугал?! Какаши?! Какого биджу ты... ты этих так вылечил, вместо ниндзя из родного Конохагакуре?!
— Я живой человек с собственными чувствами, Цунаде-сама, и я далеко не всепрощающий. Кто из своих не гнал меня — всем позавчера оказал помощь, а поутру слег с истощением. Цунаде-сама! Если продолжите меня обвинять в том же духе, то совершите ту же горькую ошибку, что и ваш сэнсэй. С тем же результатом.
— Да что ты можешь знать, сопляк?..
Как принявший исповедь — все.
— Совет Старейшин. Вот для ознакомления список задержанных мной военнопленных с описью имевшегося при них имущества. — Перевожу тяжелый взгляд, извлекая из Кладовой елочку с катушками свитков и вручая лично Нара Шикаку. Как же ласково меня втихомолку поминали теневики, запряженные под это дело... — Без заверения передача не состоится.
— Как вы смете обирать Коноху, Хатаке-Учиха Какаши?! — Невпопад и презрительно кривясь выплюнула Утатане, которая, как выяснилось, до сих пор не может забыть гибели своей двоюродной сестры и ее родни, в которых косвенно повинен Хатаке Сакумо, проваливший свою последнюю миссию. — Они нанесли Конохе огромный ущерб и должны!..
— Довольно огульных обвинений, Старейшина Утатане, — на выдохе произнес Шикаку, дернув пучком волос на макушке. — Хатаке Какаши, от лица Конохи выражаю вам глубокую признательность, — совершая земной поклон, — за помощь и подвиг спасения многих жизней. Но вы зря занялись пленными врагами — они не в вашей компетенции.
— Другие гакуре и страны напали на нас, мн, наши враги их генералы, а не пешки, — жестко отвечаю. — Вы же в шахматах не ломаете фигуры, срубив их и убрав с доски? — Одновременно демонстративно кручу кистью, сперва создавая каменную пешку, а потом в кулаке растирая ее в пыль, развеянную ветром. — Старейшина и Советница Утатане Кохару, смерьте свою корысть, не дело обирать исполнителей... Молчать!!!
Все же стоило отправить внутрь дубля для полного контроля. В этот момент из банка вышел Дайме Страны Горячих Источников, первым "позаботившийся о своих наемниках" за отсутствием Какурезато, несколькими годами ранее распущенного. Утатане закусила удила, увидев золотую пропажу, и уже раскрыла охальный рот. Но я вдарил: внезапно придавил ближайших окружающих реяцу, делая ее крайне болезненной из-за рейрёку грешников, мангекё шаринганы оставил замаскированными, а вот остальную скрытность снял, мощно полыхнув ослепительным заревом чакры. К своей чести, она не бухнулась оземь, сохранив еще навыки куноичи, но вместе со всеми заскрипела зубами, задыхаясь от боли. Хьюга Хиаши тот вовсе вырубил свой закровоточивший бьякуган, безмерно удивившись кровавым слезам. Теневики-надзиратели экранировали шелковых военнопленных от моей реяцу. Пугать и давить силой последнее дело, у меня есть причины не пользоваться правами сильного, ведь с ними рука об руку идут обязанности. Но сейчас я не видел иного пути.
— Нападение на Коноху — это событие международного масштаба. Изыскивайте контрибуционные средства на межгосударственном уровне, а не грабьте низы. И вот такие движения денежных средств красноречивее всяких слов вещают всем о следовании Конохой идеалам Воли Огня. — Убираю давление реяцу и обратно маскирую чакру, распушая свои необычные тенкецу. — М-маа, счета за лечение вкупе с вернувшимися исцеленными всем злоязыким заткнут пасти лучше всяких писулек. Все будут знать: что в Конохе по-прежнему лучшая на свете медицина; что прибывшие к нам в гости Даймё живы и здоровы; что это они виноваты в сговоре, а не Коноха изменила союзным договорам; что эти самые Даймё раскаялись в содеянном и позаботились о своих ниндзя; что их ниндзя искренне раскаиваются в злодеяниях против Листа. — Инициативные клоны только глаза скосили на оных, как те тут же сложились в три погибели. — Листа, на деле желающего строить мир и дружбу, а не плодить мстительную ненависть между народами из-за дурных деяний или амбиций их недалеких правителей. Пусть мою репутацию растоптали, но я не дам замарать репутацию Конохи на мировой арене. И мне глубоко нас
* * *
на всех компетентных, забывших о Воле Огня, тем более я уже испытал их "компетенцию". М-маа, и я подтверждаю клинический диагноз Цунаде-сама — эти двое закостенелые маразматики.
— Кха! — Хотевшая что-то сказать Цунаде подавилась воздухом.
— Нара-доно, вы примите ответственность за военнопленных?.. — Задал вопрос с подтекстом: или вам тоже диагноз поставить?
— Приму, — коротко кивнул Шикаку, знакомым перекрестием пальцев создавая пару десятков теневых клонов. Острое лицо, колючий и внимательный взгляд, жадный до мелочей для анализа... Высказать свое мнение он не успел:
— Дотон Кеккай: Токаттен Кюуэн. Это для проведения досмотра, Нара-доно. Мн, когда высшие чины начинают брехать, не только слова обесцениваются... — Но и кровавые подписи предков в договорах и хартиях, однако эту концовку оставляю недосказанной.
— Эй, да пропустите же меня — я ирьёнин! Какаши-сама, вот вы где! А я вас всюду обыскалась. Здравствуй, милок. Доброе утро, Цунаде-сама.
— Здравствуйте, Фурофоки-сама. — Она умело скрывалась, подслушивая. Словно потомственная феодалка женственно на каблуках прошествовала по перекошенной и потрескавшейся балке мимо торчащей из нее изогнутой арматуры и очень натурально возмутилась.
— Фурофоки-сан, — приветственно, но натянуто кивнула Цунаде.
— Что, маразматики опять гнобят ирьёнинов? Коллеги, да плюньте вы на них, коли есть дела важнее. — Смело произнесла она, ни в рьё не ставя остальных. Кажется, ее тоже некогда сослали... заниматься цветами джофуку вдали от Госпиталя и Конохи. — У нас ночная смена выдохлась, Какаши-сама, множество переломов у разбирающих завалы, зеленки и антисептиков не хватает. — Быстро, но важно заговорила дама, умеющая себя поставить. Кажется, у многих случился разрыв шаблонов, раз среди соляных столбов повисла гробовая тишина. — Коли я и вас нашла, Цунаде-сама, то очень прошу вас разрешить Хатаке Какаши обучить всех ирьёнинов "A"-ранга придуманному им гениальному ирьёниндзюцу "S"-ранга! Мы просто зашиваемся, Цунаде-сама, семь обученных стариков — это очень мало!..
— Мнаа, Фурофоки-сама, — говорю, разрывая неприятную трехсекундную паузу, — не наговаривайте на себя — вы в самом расцвете сил. Вот поправим зрение, сведем морщинки, волосам вернем цветовую насыщенность — женихи в очередь выстроятся. А то непорядок, мн, такая привлекательная женщина и без мужика.
— Ты про грудь забыл, милок, коли тоже в очередь хочешь, — преувеличенно строго добавила она, выверено поправив блеснувшие очки-велосипеды. Лицо Цунаде перекосилось, а вокруг фигуры взметнулась чакра.
— Эм-ма, тут без консультаций Джирайи-сама не обойтись — он мастер видеть идеальные размеры бюста... — Взвешиваю эро-книжицу, все еще заложенную пальцем, и указываю ею: — Вон он, кстати. — Упомянутый сделал вид, что совсем ни при чем и его тут как бы и нет, что он вообще птичек считает, стоя за спиной Наруто.
— Нам... уже тоже можно говорить, мой помощник? — Вкрадчиво поинтересовалась Цунаде, у которой наличествовало много признаков ярого бешенства, включая голубоватое свечение и трепыхающиеся полы... Так, главное откровенно не пялиться на грудь. Не пялиться.
— Ммаа... Извините за срыв, Цунаде-сама... В дополнение могу только высказать рацпредложение спрятать все коммуникации под дорогами — бескорыстно берусь обеспечить траншеи и укладку дорожного покрытия. — Так в Сейрейтее сделано. Кстати, я уже понял принцип того, как делаются композитные материалы — теневики одновременно слоями или вперемешку выпускают чакру Цучи с разными характеристиками. Осталось как-то рассчитать или экспериментально отыскать структуру и прочие детали, чтобы получить свойства того же Суйджин-но-тошу. Время бы только выкроить. — Эмн, и к послезавтрашнему дню я планирую доделать дотондзюцу монументального типового общежития — желательно с кем-то согласовать планировку и общий стиль гакуре. Если Джирайя-сама мне поможет, как с кварталом Абураме, то мы вместе целый район высотных общаг за день наклепаем... Мн, разрешите идти, Цунаде-сама, последствия чакроистощения я пока только лично могу снимать. Эмн, и как ваш помощник не советую вам опускаться до прилюдной говорильни или грызни — дел невпроворот... Кстати, у меня как раз сенчакра накопилась, чтобы над пострадавшими ирьёнинами совместно сделать массовое комбо, как с пострадавшими в Стране Воды. Мма, предлагаю вместе пройти...
— Рррр! Хрясь! — Топнувшая ножка устроила мини землетрясение с раскалыванием земли у ног Старейшин. — Идем, нер-рвотр-репщик! И свитком не отделаешься, Какаши, меня тоже за час обучишь своему ирьёниндзюцу "S"-ранга — наше с Кацую комбо "Энкаку Чию" по эффективности заметно уступает... ему.
— Эм, Цунаде-сама, вы на секрет моментального массового ирьёниндзюцу не соблазняйтесь — его способен осилить сеннин-ирьёнин. — На фразе "моментального массового" глаза Фурофоки округлились, став размером с очки, а на "сеннин-ирьёнин" она вовсе выпала в осадок, прикрыв ладошкой рот, напомаженный ярким фиолетом. Вот только идолопоклонничества мне не хватало!.. Кстати, Утатане реально упала в обморок.
— А ты мне на что, помощник?.. — Цунаде продолжала громко спускать пар, до самого угла первого попавшегося здания, просевшего от тряски. — Ух, мы их сделали!!! Как у них челюсти отпали! Кья!
— Умпфхыы... — Уф, уж лучше так... какие мягкие...
— Ихи-хи-хи, я тоже хочу его потискать, Цунаде-сама!..
— А-а-а-а!.. Пуф! Фурофоки-сама, как вам не стыдно!..
— А ну погоди, озорник-затейник, ты мне крупно задолжал за Танзаку!!!
— И мне с три короба благ наобещал!..
Побег позволил мне незаметно перейти в сенкай. Кое-как добравшись с хиханьками да хаханьками, мы сразу приступили к укладке штабелей из пациентов. Они все были стабильные или шли на поправку, а не свеженькие пострадавшие, как в лазарете у Теруми.
Когда Госпиталь сотрясали взрывы и началось частичное обрушение, многие не успели покинуть здание. Кому-то ногу или руку оттяпало, кому-то размозжило конечность или переломало ребра, совсем невезучие или слабые сразу скончались. Остановить кровь, обезболить, прочистить, замкнуть кровеносную систему, вогнать в кому: все это и многие другие меры первого сеанса экстренной терапии помогли им только остаться в живых. И вот сейчас десятки пострадавших фельдшеров, хирургов и врачей разных специализаций, изуродованных санитарок и ассистентов плотно раскладывали в круг, один большой круг вместо нескольких малых. Никого из засадивших меня в тюрьму кланов. Больше четверти из собранных — это куноичи, некогда решившие изучить технику мистической руки на минимальном уровне в связи с беременностью — на играющих в шиноби детей не напасешься пластырей, ссадины и синяки проще и дешевле лечить чакрой. Так же большой процент ирьёнинов с огненной завитушкой на плече и полевых, выучившихся постольку поскольку.
Зрителей собралось достаточно, за сотню и еще прибывали, ирьёнины так точно все подтянулись в первые ряды. И я даже не знаю, давать ли Джирайе втык за то, что позволил Наруто глазеть на штабеля обнаженных калек, приготовленных к массовому исцелению?..
Целую пару минут я с закрытыми глазами сосредотачивался, накладывая образ заклинания на пациентов и выверяя каркасную вязь комбинации бакудо и фуиндзюцу, что разработал занпакто. В той же позе, прижавшись к моей спине, стояла Цунаде, плотно концентрировавшая вокруг нас свою чакру. И вот, когда напряжение у зрителей достигло пика, я первым делом вырастил поле календулы "Каидо-79: Рюукинка", густое у центра и редкое у краев. Хотел обойтись одним усилием мысли, но из-за Цунаде вновь пришлось укреплять словесно:
— Рюукинка! — С натугой властно отдал приказ, повелевая силой.
Через десять секунд, когда цветы стали увядать, я еще раз вихрем закрутил вокруг нас с Цунаде энергетическую смесь и столбом отправил вверх на каидо-85:
— Меиюу! — Припечатывая в той же манере и словно у основания кулаком пробивая плотину, преградившую путь живительной речной влаге.
И золотисто зеленый свет нежной материнской заботы пролился с высоты пяти метров, словно призванный с небес. Он широким конусом охватил весь круг нуждающихся. Зримая и осязаемая эктоплазматическая субстанция оживила календулу и всего за четверть минуты по шаблону духовного тела собралась на месте физически отсутствующих конечностей, влилась в грудные клетки или полости живота, накрыла застарелые шрамы и свежие швы, а потом секунд за пять она полностью обрела материальность. Никаких увечий, никаких шрамов, бархатистая розовая кожа и мерное дыхание — налицо все признаки полного телесного здоровья.
