После того как отнёс подальше от деморализованных и слегка помятых сталкеров оружие, согнал их в угол и приступил к допросу.
— Кто из вас Остин?
Молчат, лишь переглядываются.
— Мне что, начать вам пальцы отрывать? Или для начала ушами ограничиться?
Что-то они взбледнули.
— Ребята, давайте жить дружно! Я задаю вам вопросы, вы на них отвечаете. Кто не согласен, может присоединиться к своим друзьям. Процесс присоединения будет наверняка долгим и очень болезненным, но нет совершенства в этом жестоком мире. Я донёс до ваших голов эту простую идею?
— Да! Да! Да!
Все трое отвечают синхронно, похоже что их не прельстила окончить тут свой жизненный путь.
— Зер гут, как говорил герр Отто Левенталь! Итак повторю свой вопрос — кто из вас Остин?
— Нет его тут. Он перед твоими приходом ушёл. Точнее не перед твоим... то есть...
Похоже что сталкер, который начал отвечать от страха начинает путаться. Надо помочь ему немного, натолкнув на нужные мысли.
— Он ушёл вчера?
— Да!
— Откуда он?
— "Долг".
— ЧТО???
— Из "Долга" он. Отряд полковника Черепа. Как и я.
Не понял!!! Воронин что, санкционировал моё устранение? Но зачем? И почему?
— А куда он мог уйти?
— Рядом тут хуторок есть, там наш отряд квартирует сейчас.
В голове сразу щёлкнуло воспоминание о квесте из "Тени Чернобыля", суть которого состояла в том, что полковник Череп собрал недовольных политикой генерала Воронина людей, откололся от основной массы организации и свалил в свободное плавание воевать со "Свободой", и нужно было выбрать — помочь ему победить или наоборот, помочь его прикопать. Похоже, что раскол в "Долге" состоялся. Но каким боком я к этому имею отношение? И зачем Черепанову моя смерть? Я ж ему вроде нигде дорогу не переходил?
— А ты кто?
— Рядовой Стеценко.
— А что отряд "Долга" делает так близко возле базы "Свободы"?
Стеценко молчит, но потом выдавливает из себя угрюмо информацию.
— Ушёл Череп из "Долга". Разругались они с Ворониным. Причины я не знаю.
— А ты почему ушёл с ними? Что, не навоевался со "Свободой"?
— Нет. Должен я Черепу, крепко должен. Обязан! Потому и ушёл с ним.
Обязан?! Было что-то такое в игре... Кто-то из долговцев там оружие посеял... А ну-ка...
— Это не тебя чуть перед строем не расстреляли за утерю личного оружия?
Долговец аж дёрнулся от моих слов, как разряд тока получил.
— Ты знаешь???
— Да, слышал! Стрелок твою пушку нашёл?
— Ага! — округлившиеся глаза долговца показывают мне, что в этой части история игры совпадает с местной реальностью. — Череп меня тогда на поруки взял, поручился за меня. А потом Стрелок как раз в Тёмной Долине был, ему передали, он успел моё оружие забрать, выкупил его у какого-то бандита за пару артефактов, тот нашёл его.
— Оружие поди, наградное было?
— Нет, просто новое. "Абакан", с оптикой, подствольником и глушителем.
М-да, вот так вот! Отмазал человека от расстрела перед строем Череп за утерю оружия в боевой обстановке. Кто бы меня теперь перед ним отмазал?
В игре "Сталкер. Тень Чернобыля" это был просто квест, где тихонько напивающийся долговец предлагал сгонять куда-то за утерянным оружием, которое он бросил, когда в панике бежал. Интересно, а какие аргументы привёл Череп, что бы вывести этого товарища из-под расстрела? Конечно, сейчас не война, но тут всё же отнюдь не мирная территория. А он бросил вверенное ему оружие, бежал с места боя или что-то в этом роде, поставил под угрозу срыва боевую задачу и жизни товарищей. М-да, не всё ладно в королевстве Датском, то есть в "Долговском".
— Так вы что же, сейчас сами по себе?
— Выходит так.
Интересно, на что этот придурок Черепанов надеялся? Не, поначалу могут быть даже очень впечатляющие успехи. А потом? Жрать он что собрался? Это мне тут любое организм — пища, консерва ходячая и колодец с водою. А он вроде бы ни разу не кровосос. Да и с пополнением боезапаса быстро возникнут проблемы. Каналы поставки всего необходимого замкнуты на Воронина, и никто отколовшимся долговцам поставлять припасы не будет. Разве что по знакомству подкинут немного мимо проходящие, а так... И станет отряд полковника Черепанова бандой атамана Черепа, после чего за неё всерьёз примутся как бывшие соратники, так и те же свободовцы. Да и численный перевес за свободовцами. Это только вопрос времени, когда сводовцы обнаружат у себя под боком такую толпу вражин и примутся зачищать подконтрольную местность. Но пока, я так, понял, как и в игре, у Черепа есть фора во времени. Похоже, что скоро тут будет жарко.
Слегка обалдевший от таких новостей и очередного совпадения, продолжаю допрашивать своих пленных. Те, поняв, что убивать я их прямо сейчас не собираюсь, охотно сдают мне весь известный им расклад.
Известно им не очень много. Остин нанял сталкеров, что бы те следили за базой "Свободы", высматривая меня. Заплатил хорошо. Про то, что кого-то из них обнаружили, они не знали, как и то, что часть нанятых сталкеров самовольно отошла в сторону, когда поняла, что такие игры могут закончиться плохо. Остин отправился к Черепу, решать какие-то вопросы, забрав с собою одного из них. Сидят они здесь уже довольно давно, недели две. На счёт меня Остин всегда отзывался, по словам сталкеров, не очень хорошо, почему-то я ему портил настроение своим существованием. На заданные вопросы на счёт Тремора и его смерти они только плечами пожали, их в такие тонкости никто не посвящал. В общем, обычная мелкая сошка, которой мало что известно.
— Когда Остин должен вернуться назад?
— Сегодня. Где-то в полдень. Уже недолго.
— С ним кто-то должен ещё быть?
— Не знаю. Скорее всего, что да. Мог ещё кого-то привлечь из сталкеров.
Хорошо, очень хорошо! Будем ждать гостя дорогого!
Доходчиво объясняю сталкерам, что против них лично ничего не имею, но если они сорвут мне встречу с Остином, то я порву им глотки. Поскольку доказательство лежит на виду недалеко, те только кивают и со всем соглашаются.
Отвожу их в сторону так, чтобы не было видно их со стороны входа, после чего приказываю им сесть на землю и не вставать. Сам же занимаю позицию так, что бы мне и сталкеров было видно, и выход. Разрешаю оказать первую помощь пострадавшему, мне его стоны ни к чему. После того, как ему укололи обезболивающее, он вроде как уснул, стонать перестал. Ведут себя пленные тихо, никаких попыток контакта не предпринимают.
Ожидание меня немного выводит из себя. Не люблю ждать! Да и мало кто любит. Встаю, начинаю ходить внутри, продумывая свой предстоящий разговор с Остином. Как назло, в голову ничего путного не идёт. Зато пришла светлая мысль, что я с этими пленными сам загнал себя в ловушку. Ведь вдруг Остин поймёт, что что-то тут не так, то может просто пару гранат сюда забросить, а потом просто добить оглушённые и контуженные тела, если оные ещё будут подавать признаки жизни.
Спрашиваю у пленных, есть ли у них что-то, что позволит Остину опознать что дела идут не так — пароли, сигналу условные. Сказали, что ничего такого не было, а подходы сверху просматриваются хорошо. Посторонних поблизости тут пока ещё не замечали. Решаю рискнуть и остаться внутри. А то мало ли, подадут ещё сигнал какой или кричать начнут, когда услышать приближение Остина и тех, кто с ним может прийти.
Ждём дальше.
Солнце движется по небу, что хорошо видно по незаметно смещающимся пятнам света на полу. Разрешаю пленным перекусить и попить воды, но при этом прямо говорю, что бы хернёй не страдали. Меня понимают правильно, потому приём пищи проходит без проблем.
Погнал наверх исполнять обязанности часового одного из пленных, что бы Остину не показалось подозрительным отсутствие наблюдения. Что сообщать обо мне не нужно, тоже сказал. Вытащив из кучки оружия автомат, оторвал от него ремень, может быть пригодится.
Остин пришёл уже после полудня, в компании ещё одного человека. Похоже, что он не ожидал здесь встретиться со мною, потому он только подал голос, мол, это свои. Наш часовой ответил ему, что всё нормально. И когда он ввалился внутрь, я его сразу скрутил, что с моей силой мне труда не составило. Пока второй слыша странную возню, окликал Остина и спрашивал что там, я занялся вошедшим. Чтобы он не пытался сопротивляться, связал ему руки за спиной ремнём от автомата, который заранее приготовил.
И вот смотрю в его глаза, в которых только бессильная ненависть и пытаюсь понять, чем же я таким ему насолил. Потом удел внимание его спутнику.
— Мужик, ты из "Долга" или просто сталкер, которого наняли?
— Сталкер, а что?
— А не врёшь? Хотя, какая теперь разница?
— Да что там у вас происходит?
— Меня зовут Син. Слышал про такого?
— Син... Что-то знакомое.
— Кровосос я.
— Да ну! Син, который с "Янтаря"? Он же сейчас у "Свободы" в гостях!
— Уже нет. Хочешь, войди сам убедись, только веди себя смирно. А хочешь — иди на все четыре стороны. Мне лично ты ничего плохого не сделал, так что ты мне не нужен.
— Пожалуй, я пойду.
— На хутор бабочек ловить? Так там вроде отряд Черепа квартирует. Поди всех выловил уже. Хотя иди, всё равно они не успеют.
В ответ тишина и звуки удаляющихся шагов. Похоже, что сталкер или, если соврал, долговец, уходит. Снова обращаю своё внимание на Остина.
— Ну здравствуй, враг мой! Скажи мне, мил человек, чем же я тебе не угодил-то? Я ведь с тобой до сего момента и не встречался даже ни разу лично.
В ответ вперемешку с угрозами слышу рассуждения, что такие как я — должны умереть, дабы не поганить земной облик. Под конец он ещё и Бога припомнил, мол, он создал землю не для того, что бы такие как я оскверняли её своим существованием. Он часом не религиозный фанатик?
— Угу, ты ещё скажи, что мы созданы были попущением божьим, и потому враг рода человеческого принял нас под крыло своё.
Чёрт, лучше бы я этого не говорил! Сталкеры, слушая меня, глаза выкатили от изумления, челюсти едва землю не царапают, так отвисли. А Остин яростно начал мне рассказывать, что я адская тварь, и таких как я надлежит уничтожать. Он даже цитаты из Библии приводил. Похоже, что мужик — верующий, и вроде как глубоко верующий. Можно сказать фанатик.
— Остин, а ты в "Долг" из какой структуры пришёл? Армия? Милиция? Спецназ? Военизированная охрана? Служба безопасности? — перебил я его.
— Армия. И что?
— Да ничего. Интересно, как у военного может сочетаться такое религиозное убеждение с необходимостью убивать, пусть и не людей? Вроде же одна из заповедей "Не убий!" насколько я помню.
— "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя. Господь положил душу Свою за грешное человечество, а нам всем заповедал...". Хотя кому я это говорю? Ты — нелюдь!
Он сказал последние слова как выплюнул.
— Таким уродился. И что я нелюдь согласен. Да только многие сталкеры с тобою ой как не согласятся. Я когда-то двоих раненых долговцев на себе тащил, вынес их к вам. Не знаешь, как они сейчас? И какими словами они вспоминают кровососа, который им жизнь спас? А сказать эти слова военным сталкерам из "Периметра", это украинцы, если ты не в курсе, храбрости хватит? Могут ведь и морду набить, там парни простые. Русские кстати тоже, могут осерчать, им тоже есть меня за что благодарить. И в "Свободе" меня приняли нормально, рядом со мною сидеть не стеснялись. Да и с наёмниками советовал бы тебе особо на мой счёт язык не распускать, особенно с немецкими и русскими. Ну не смотря на то, что я нелюдь, они почему-то упрямо считают меня большим человеком, чем некоторых представителей рода человеческого. Про научную братию и вовсе промолчу, я ж для них как курица, что золотые яйца несёт.
— Кровосос ты! — со сдержанной ненавистью отвечает мне Остин. — Тварь поганая! За деньги Тремора убил! Он многим помогал, лечил сталкеров, а ты его убил! Кто тебе его заказал? Док?
— Ты про Болотного Доктора?
Мои слова что-то сбивают в Остине с толку. Он с непониманием смотрит на меня. Сталкеры тоже навострили уши. А чёрт, я ж всё по привычке его Болотным Доктором, как в игре, называю. А он-то тут ни разу не болотный!
— Нет, Доктор мне его не заказывал. Просто он убийца-сектант с поехавшей крышей. Про людей-леопардов слыхал?
— Нет! — Остин непонимающе смотрит на меня.
— Тремор сошёлся с ними, когда был в миротворческих миссиях в составе войск ООН в Африке. Повезло ему попасть в их секту. А они жертвы своему богу-леопарду приносят, человеческие. А как врач-хирург он мог сделать так, что бы больной с операционного стола живым не встал. Что он и делал. И там, и тут. Но тут у него возможностей таких было поменьше в разы, вот он и перешёл к прямым убийствам. Я его вычислил, он запаниковал и начал делать ошибки, в итоге его очередной сталкер, которого он наметил в жертву, и грохнул. Я его ещё живого возле тела несостоявшейся жертвы нашёл.
— Врёшь ты всё! — Ну вот откуда у него такая убеждённость, что я обязательно должен врать? — Не мог Тремор убивать сталкеров! Зачем ему их лечить, что бы потом убить? Не сходится, кровосос! А вот ты вполне мог его убить! И убил!
— Человек, ты дурак? Для того, что бы убивать людей, мне не обязательно было выходить к вам! Я бы вас поодиночке отлавливал бы и убивал.
В ответ снова слышу рассуждения о том, что мутанты — зло. Начинает надоедать уже эта заезженная пластинка. Прерываю его поток словоизлияния хорошим ударом в живот. Того скручивает от боли, он стонет, хватая воздух.
— Остин, меня мало интересует весь этот бред. Давай так, я задаю тебе вопрос, а ты даёшь на него правдивый ответ. За ложь я ломаю тебе один палец. За не относящиеся к теме слова буду просто бить, сильно и больно.
Не знаю, хватит ли у меня силы воли начать вот так вот запросто калечить человека, пусть и ненавидящего меня. Но напугать его нужно! Если уж воспринимает меня как часть демонического воинства, то пусть будет готов, что я с ним и обойдусь как демон с жертвой в фильме ужасов.
— Вот ты и показал своё истинное лицо кровосос! Всё равно ты убьёшь меня.
— Остин, я пока что не задавал вопросов, поэтому ломать тебе палец не буду. Убить тебя — возможно и придётся. Всё будет зависеть от того, что я услышу. Итак, мы будем говорить, или мне сразу сломать тебе палец?
— Будем! Но не надейся, что...
— Остин! Я предупредил! — Снова бью его в живот. — Мне не доставляет удовольствие мучить людей, что бы ты там себе не воображал. Но ты почему-то желаешь моей смерти, поэтому я не вижу особой необходимости улаживать с тобою дело миром. И первое что меня интересует — откуда у тебя такая ненависть к мутантам, и особенно ко мне?
История оказалась простой и невзыскательной. Будучи сильно верующим, Остин, в миру старший прапорщик Остинковец, посчитал, что большую пользу он принесёт в рядах "Долга", отстреливая богопротивных мутантов. Верующим его сделали набожная бабушка, которая его растила после смерти родителей. Потому он уволился из рядов Вооружённых Сил Республики Беларусь и связался с представителями "Долга", которые всегда были рады принять в свои ряды бывших коллег и сослуживцев. Пройдя короткий курс обучения и вновь став старшим прапорщиком, Остин был назначен в подразделение, которое занималось зачисткой местности от мутантов. Там он показал себя хорошим товарищем. Обкатывали его по принципу "от простого к сложному" — сначала плоти и собачки, потом кабаны, а потом пришёл черёд мутантов и пострашнее — кровососов и контролёров. И с первыми ему не сильно везло — каждый раз как они сталкивались с кровососами, те брали свою кровавую плату за свои жизни. В одном из первых рейдов по уничтожению мутантов ему пришлось собственноручно добить боевого товарища, которого почти убил кровосос, до врача они бы его живым не доставили. С этого момента Остин и не принимает существование кровососов, считая их своими личными врагами. В войне со "Свободой" тоже поучаствовал, их взгляды на существование Зоны Отчуждения ему пришлись не по душе.
