— Так же, как и все остальные!... Погоди... А перстень? Где перстень?!
— У моей спутницы. Давай...
Олея неохотно протянула мужу перстень. Она видела, как ярко сверкнул рубин на золотом ободке, и женщине вдруг показалось, что там на какую-то долю мгновения вновь мелькнуло лицо Сварга. Но, скорей всего, ей это просто почудилось...
Глава 24
Олея стояла у окна в родительском доме и смотрела на улицу. Позавчера выпал первый снег, вернее, тогда к вечеру на город обрушилась самая настоящая снежная буря, и с тех пор ощутимо похолодало. Сейчас слоем снега было усыпано все вокруг, кое-где даже образовались довольно высокие сугробы, появилась наледь на дорогах... С высоты второго этажа Олее было хорошо видно, как мальчишки бросаются снежками — для детишек первый снег был настоящей радостью. Рядом с детьми весело скачет крупный щенок, повизгивая от удовольствия — видимо, снежная пелена на земле представлялась ему чем-то вроде новой игрушки. Ага, вот дети наигрались в снежки, начинают лепить снежную бабу...
В доме было тепло, даже жарко: отец Олеи, Стар, никогда не скупился на дрова. Это хорошо, а не то за последние несколько дней своих невольных странствий Олея так намерзлась, что все еще не могла отогреться. Сейчас она смотрит в окно, на высокую рябину, ярко-красные ягоды которой присыпаны снегом: какая-то птаха, присев на одну из таких кистей, попыталась, было, клюнуть ягодку, только вот снег с той кисти чуть осыпался вниз, ветка немного подалась наверх, а птаха, обиженно чирикнув, полетела в другую сторону. Тишина, покой, редкие снежинки кружатся в холодном воздухе, по улицам ходят люди, занятые своими делами, которым нет никакого дела до интересов великих мира сего... Благодать, одним словом. Находиться дома, конечно, хорошо — кто же спорит?, только вот на душе у женщины пока так и нет покоя, и в голове только один вопрос: когда же приедет Бел? Вернее, Лавр.
Мысли вновь вернулись назад, к делам не так давно прошедших дней. Тогда, на развалинах заставы, все тот же невысокий плотный человек развил бурную деятельность, во всяком случае, его приказы выполнялись беспрекословно. Олея и Бел не успели придти в себя, как оказались верхом на лошадях, а спустя несколько минут они куда-то мчались в сопровождении большого отряда. Потом беглецы оказались в Дворечье, где их ждала карета, и весь дальнейший путь Олея и Бел проделали именно в ней. Впрочем, там они были не одни: вместе с ними ехал и этот невысокий человек, которого Бел назвал генералом. Как оказалось, что именно сейчас в его руках и находились те артефакты, что ему передал Бел.
Олее очень хотелось еще раз взять в руки перстень Сварга, но она понимала, что этого ей сделать не позволят. Конечно, Бел был прав, когда говорил, что перстень — это не игрушка, только вот женщине еще раз хотелось ощутить в своих руках тяжесть перстня, посмотреть в таинственные глубины большого рубина... Впрочем, лучше раз и навсегда выкинуть эти мысли из головы: понятно, что не стоит играть с магическими артефактами, всей силы которых ей не дано понять.
Это была даже не езда, а самая настоящая гонка. Карету постоянно сопровождало более полусотни всадников, и остановки в пути делались только для короткого отдыха. Не раз Олее приходила в голову одна и та же мысль: спешат, как на пожар. Зазевавшихся путников или нерасторопных возниц сопровождающие карету всадники с дороги только что не выталкивали, лишь бы не допустить задержки. Да что говорить о простых людях, если даже высокородные были вынуждены уступать дорогу мчащейся кавалькаде, а с недовольными никто не церемонился. Олея как-то раз увидела, что их отряд вынуждена была остановиться, потому как дорогу перегородила щегольская карета с гербами: слетело колесо, и пока слуги исправляли эту поломку, хозяин кареты даже не подумал съехать в сторону. Его экипаж стоял едва ли не посредине дороги, перегородив ее, а несколько охранников высокородного господина никому из простолюдинов не давали ни проехать, ни пройти: мол, обождете, пока у важного господина карету починят, а до того времени не лезьте со своими свиными рылами в калашный ряд!.. Даже при виде стремительно приближающегося отряда слуги не стали работать быстрее — как видно, привыкли, что их господину никто не осмеливается перечить. Да и сам высокородный на требование уступить дорогу лишь ухмыльнулся: когда сочту нужным, тогда и уступлю, а пока что не вам мне указывать!. Но уже через несколько мгновений презрительное выражение лица высокородного сменилось самой настоящей растерянностью: его изящная карета враз оказалась на обочине, да еще и колесами вверх, а на его возмущение, крики и угрозы никто не обращал внимания. Как видно, генералу были предоставлены более чем серьезные полномочия.
Олея вначале несколько удивленно поглядывала на этого человека. Дело в том, что в ее представлении генерал — это высокий статный мужчина с орлиным взором, да еще и увешанный орденами, а сидящий в их карете невысокий плотный мужичок внешне куда больше походил на добродушного приказчика, по праздникам раздающего детям конфеты от доброты душевной. Потом женщине вспомнился Юрл. Что ж, надо признать, что вначале он тоже производил впечатление незаметной серой мыши, которую никак не стоит принимать в расчет. Увы, все оказалось с точностью до наоборот...
Не стоило обманываться и благодушным видом генерала. Как оказалось, это и есть глава тайной стражи Руславии, а на таком месте безобидных и всепрощающих добряков, как правило, не бывает. За время пути этот человек устроил обоим беглецам настоящий допрос, до мельчайших деталей выспросил все подробности их долгого путешествия... У Олеи создалось такое впечатление, что от этого человека сложно утаить хоть что-то.
Впрочем, позже он и сам кое-что рассказал Белу и Олее. Оказывается, в Руславии были уже почти уверены, что перстень и манускрипт для страны утеряны навсегда, тем более что от агента (то бишь от Бела) не приходило никаких сведений. Кое-кто начал подумывать о том, что агент погиб... Когда же донеслась весть, что некто сумел-таки отыскать артефакты, и пытается уйти от преследователей — вот тогда у людей вновь появилась надежда на то, что древние сокровища могут вновь оказаться в Руславии. К сожалению, никто не имел ни малейшего представления о том, кто именно эти отважные люди, сумевшие отыскать украденное, и где их следует искать. Неопределенность даже не выматывала, она доводила до отчаяния и отупения. Зато когда прилетели голуби с посланиями, в которых сообщалось, что артефакты найдены, и их несут в Руславию, то поднялась даже не суматоха, а нечто большее: к людям словно вернулась надежда, и Правитель велел сделать все возможное и невозможное, лишь бы вернуть артефакты. И хотя в тех посланиях, что пришли с голубиной почтой, не было указано место перехода, все одно умные головы в тайной страже подумали, поприкидывали и высчитали наиболее вероятное место, где следует ждать появления долгожданных гостей. Недаром туда направился сам начальник тайной стражи: надо не только найти артефакты, но и благополучно доставить их до столицы.
К сожалению, у князя Байонсе тоже давненько было желание заполучить артефакты в свои руки, и дело тут было не только в дочери, которая томилась в монастыре, и при каждой возможности засыпала отца слезными письмами, умоляя вытащить ее оттуда. Основная причина была другой, и Бел ее правильно понял: просто в один прекрасный момент князь понял, что окажись артефакты в его руках, то за их возвращение он вполне может не только вернуть из монастыря его дочь, но и потребовать себе корону Руславии. Откуда об этом стало известно? Ну, у дочки князя как раньше не было мозгов, так они и позже не появились, и оттого эта девица в последнее время кое о чем, касаемо отцовских планов на будущее, стала говорила почти в открытую, а тот монастырь с жестким уставом относится к числу тех мест, где даже стены имеют уши.
Кстати, эта безголовая дура до сих пор так и не понимает, за что ее сослали в этот монастырь, вернее, в эту ужасную тюрьму: она, мол, тут совершенно не при чем, пострадала безвинно, так что хватит ее держать в этом ужасном месте! Хорошо, она согласна с тем, что произошло неприятное недоразумение, но пусть за него отвечают те, кто притащил ей эту дрянь из сокровищницы Правителя, а особый спрос должен быть с того, кто украл у нее эти никчемные вещицы, тем более что внешне они не представляли из себя ничего особенного!.. Ну, а если все те люди, причастные к этому похищению, уже понесли должное наказание, то ее тем более должны выпустить! И вообще непонятно, с чего это из-за какой-то ерунды все подняли такой крик и ор, да еще ко всей этой истории и ее, бедную, приплели?!
Что бы эта безголовая девица не говорила и не думала, о чем бы не просила папашу — понятно, что сам князь отыскать артефакты был не в состоянии. Зато он сумел перекупить кое-каких людей в тайной страже, и те сообщали ему все сведения о поисках артефактов. Увы, но именно таким образом ему стало известно и о том, что агент тайной стражи собирается перейти границу с добытыми артефактами, а также и возможное место этого перехода... Князь медлить не стал, собрал свою личную охрану и со всех ног понесся к границе, рассчитывая оказаться там раньше тайной стражи. К сожалению, он, и верно, сумел немного опередить посланцев Правителя. Потом его люди перехватили солдат, которых лейтенант Антар послал в Двуречье, и если бы не предусмотрительность Бела, который настоял на отправке еще двоих посланцев, то неизвестно, чем все могло закончиться...
Кстати, князь Байонсе в том бою погиб, и вообще-то для него подобное было самым лучшим выходом. Этот человек многое поставил на карту — и вчистую проиграл, так что плаха ему и без того была обеспечена: что ни говори, но уничтожение пограничной заставы и попытка завладеть древними артефактами с желанием самому сесть на престол на меньшее не потянут. Как не крути, но по-иному, кроме как государственная измена, это не назвать.
Между прочим, князь пал от руки лейтенанта Антара. Вообще-то князь Байонсе в свое время считался одним из лучших фехтовальщиков страны, однако за последние годы он редко брал в руки оружие. Конечно, мастерство не пропьешь и не позабудешь, только вот в довершение к этому не помешали хотя бы редкие тренировки в фехтовальном зале, которые князь напрочь игнорировал — мол, это мне не требуется, я и в сто лет одной рукой сумею уложить десяток молодых зазнаек! Ну, амбиций у князя всегда хватало, и иногда они брали верх над доводами рассудка. К тому же стал сказываться как возраст, так и стремительно набираемый лишний вес. Тем не менее князь, памятуя о прошлой славе, был полностью уверен в собственном превосходстве над молодым офицером, и высокородный никак не ожидал, что в этой глуши нарвется на достойного противника. Говорят, схватка у них была долгой, и соперники успели хорошо измотать друг друга, прежде чем князь бездыханным рухнул на землю. Лейтенант остался жив, хотя и получил более десятка ранений.
И вообще, итог сражения подле заставы выглядел довольно неожиданным: все подчиненные лейтенанта, как и он, были изранены, но, тем не менее, остались живы! Это выглядело настолько невероятным, что даже опытные лекари, глядя на едва ли не изрубленные тела пограничников, качали головами в полной растерянности: парни давно должны были отправиться на Небеса, но, кажется, ни один из них не собирался покидать этот грешный мир. Похоже, что выздоровеют все. Удивительно и необъяснимо!
Правда, у Олеи и Бела было свое мнение по этому поводу, но они не спешили им делиться с другими. Все одно вряд ли кто поверит, будто это Сварг решил простереть свою милостивую длань не только над беглецами, прятавшимся в горящем доме, но и над теми, кому даже в голову не пришло нарушить присягу, и кто честно выполнял свой долг перед страной,
За эти несколько дней в карете беглецы сумели хоть немного отоспаться, придти в себя, а вдобавок ко всему у Олеи создалось твердое убеждение, что этот невысокий генерал постепенно вытряхнул из них все, что они знали и что видели во время своих долгих блужданий. Можно сказать, он досконально расспросил Бела и Олею обо всем, что с ними происходило за последнее время. Конечно, он ничего не записывал, но было понятно, что генерал не забудет ни слова из того, что услышал. У этого милого человека оказалась мертвая хватка и железная логика, а еще у женщины осталось твердое убеждение, что он словно бы умеет читать их мысли. Правда, Бел, с которым Олея поделилась этими своими соображениями в то краткое время, когда генерала не было рядом с ними — так вот, Бел, выслушав Олею, лишь улыбнулся: просто у этого человека удивительный ум, и он умеет правильно понимать недоговоренности, а частенько может даже просчитать то, о чем собеседник пытается умолчать.
В столицу Руславии они приехали, когда уже наступил поздний вечер, и оттого Олея ничего не смогла рассмотреть сквозь окна кареты. Впрочем, было не до того: дело в том, что еще днем им навстречу попался всадник. Он, как выяснилось, был послан специально для того, чтоб передать послание генералу. Тот, сломав сургучную печать на небольшом конверте, быстро просмотрел короткое письмо, и, кивнул головой: мол, я все понял. Всадник вновь умчался, а генерал велел кучеру гнать карету еще быстрей — дескать, время подпирает!
Уже позже, в столице, оставив Бела и Олею в каком-то большом доме, генерал вновь умчался вместе со всеми сопровождающими.
— Где мы? — Олея оглядывалась по сторонам. Большое каменное здание аж в три этажа, длинные коридоры и множество дверей. С первого взгляда чем-то напоминает хорошую гостиницу, правда чуть позже это ощущение пропадает напрочь. Охрана как на входе, так и внутри, длинные коридоры, множество дверей... Несмотря на позднее время, народу внутри хватает... Ага, вот и они остановились возле одной из таких дверей, за которой оказалась небольшая комната. Длинные лавки, пара столов — да, не сказать, что тут богатая обстановка. Все просто и по-деловому.
— Это здание тайной стражи... — перехватил Бел взгляд Олеи. — Ох, как же давно я тут не был!
— А зачем мы сюда приехали?
— То есть как это зачем? Велено дождаться возвращения генерала, вот мы его в этой комнате и будем ждать. Только не спрашивай, зачем. Сам не знаю.
— Ладно, будем ждать, все одно выбора у нас нет. Не знаю, как у тебя, а у меня после этой долгой дороги голова идет кругом. Давай просто спокойно посидим...
И верно, как-то давно они не были вдвоем, просто так, без оглядки на окружающих. В конце концов, так хорошо просто посидеть рядышком, в тишине, тепле и покое, не думая ни о чем... Они и сами не заметили, как сидя на скамье и прижавшись друг к другу, оба заснули.
Проснулись оттого, что почувствовали — на них кто-то смотрит. Возможно, ранее они оба вряд ли смогли бы во сне ощутить на себе чужой взгляд, но после тех опасностей, что им пришлось пережить, глаза открылись сами собой. Напротив них стоял высокий мужчина лет пятидесяти, и с каким-то непонятным любопытством смотрел на них. Чисто по-женски Олея отметила про себя богатую одежду мужчины, а заодно и дорогие украшения на его одежде. Ну, а генерал, возвращения которого беглецы так дожидались — он стоял чуть в отдалении.
