"Наверное... ты достаточно зол", — решила для себя драконица, закладывая очередной вираж и устремляясь к земле. Обозлённый змей, как и планировала охотница, шипя во всю мощь своей глотки устремился следом, желая отомстить за боль и унижение.
Поверхность стремительно приближалась, но Скандалистка и не думала замедляться, вместо этого лишь ускоряясь, а когда до земли осталось не больше десятка метров — сменила падение сверху вниз на скольжение в горизонтальной плоскости. Обезумевшая же от боли и ярости тварь, до последнего мгновения так ничего и не заподозрившая, с грохотом и треском столкнулась лбом с выступающими из-под травы камнями.
— Чем они больше, тем громче падают, — ухмыльнулась Скандалистка, взмахами крыльев набирая высоту, чтобы вернуться в общую свалку небесного сражения.
...
Полчища муравьёв наступали, струями едкой кислоты заставляя противников пятиться, а встречающихся на пути животных в панике бежать. Огонь и вода, лёд и молнии, стрелы и мечи... всё это давало столь малый эффект, что насекомые будто бы и вовсе не замечали потерь в своих рядах. Тем временем орда, планомерно двигающаяся в сторону позиций принцессы дня, не гнушалась сжирать на своём пути туши монстров, убитых союзниками чуть ранее, буквально на глазах оставляя обглоданные костяки и панцири, разрывая даже чешуйчатые шкуры.
Внезапно между союзниками, ряды коих постепенно смешивались, из-за чего нередко встречались группы, где пони, кони, зебры, яки и верблюды бились плечом к плечу, а также наступающими на них муравьями, красующимися бронёй медного цвета, тени вытянулись и слились в единое полотно, а затем словно бы обрели объём. Оказавшиеся в передних рядах особи провалились в пустоту, чтобы больше не появиться на свет, а следующие за ними сородичи замешкались...
— Может быть вы и защищены от прямых чар, но этого недостаточно, — прошелестел голос Айси, которая стала утягивать на план теней всё больше и больше насекомых, попросту открывая проходы прямо у них под телами. Она попыталась было провернуть нечто подобное с более разумными тварями, но те проявили куда лучший инстинкт самосохранения, почти всегда успевая сбежать.
Впрочем, из-за ограниченного запаса сил, живая тень была вынуждена сконцентрироваться лишь на муравьях, лишая духа жизни одного из самых эффективных инструментов...
...
Султан неба, находясь в своей форме элементального гиганта, размахнулся правой рукой и, окутав кулак разрядами молнии, обрушил его на очередного древесного монстра. Прозвучал грохот, похожий на раскат грома, а уродливая туша, состоящая из переплетения стволов, разлетелась кусками обгорелой древесины (в конце концов, магию джинн использовал только для создания условий, а молния была вполне естественной, ничем не уступая природной).
Рядом, всего в тысяче шагов взрослого верблюда, бушевал огненный исполин, принявший форму трёхглавого дракона из алого пламени. Ну а чуть дальше водный и земляной джинны давили порождённых необычным лесом существ, обрушая на них глыбы льда, либо используя саму земную твердь словно жернова.
"Для кого-то одного, ну или двух из нас, этот враг мог быть опасен", — радостно расхохотавшись, что вновь звучало словно раскат грома, Султан Неба вскинул руки, отправляя в зверей, птиц и насекомых целый вал молний, оставляющих после себя хорошо прожаренные тушки...
...
В глубине древнего леса, где царили покой и тишина, а кроны деревьев создавали настолько плотный покров, что через него не пробивался и лучик света, тьма внезапно вспыхнула алыми глазами без радужек и зрачков, а затем надулась сферой, которая лопнула и оставила после себя одну лошадь и одну чёрную козу. Глаза седловки тут же вспыхнули, из-за чего зашевелившиеся было корни и ветви вновь замерли, будучи лишёнными привычной уже силы...
— По моей команде, — коротко проинструктировала Фавн, обращаясь к Баярцэцэг, которая на это только кивнула.
Из-за темноты коза не должна была увидеть этого движения, но даже если бы у лошади не светились глаза, то она бы почувствовала малейшее колыхание воздуха. Впрочем, всё это не имело значения для белого дерева, рядом с которым стояли обе незванные гостьи, в котором был заперт разум духа жизни, успевшего отослать всех своих обычных защитников на сражение с армией чужаков, из-за чего сейчас не имелось сил для сопротивления.
— Сейчас, — произнесли губы Фавн, чтобы в следующий миг её клинок обрушился на тонкую белую кору, глубоко погружаясь в древесину... оставляя страшную рану на энергетике существа, ранее являвшегося ланью.
Деревья едва зашевелились, как глаза лошади вспыхнули, тем самым подавляя магию, а коза беспрепятственно достала свой меч из ствола, начавшего истекать густым красным соком из нанесённой раны.
— Сейчас, — вновь произнесла Фавн, атакуя вместилище духа жизни, пользуясь своей "меткой", позволяющей наносить урон даже таким существам.
Лес буквально вздрогнул, раздавшийся скрип напоминал болезненный вой, но вновь ожившие было деревья замерли, так и не атаковав в ответ. Тем временем коза выбрала новое место для удара и занесла свой клинок, негромко произнося приказ:
— Сейчас...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Шестнадцатая арка — 1
С ночного небосвода светила серебряная луна, окружённая словно свитой россыпью перемигивающихся звёзд, похожих на драгоценные камни на бархатном полотне. Порывы лёгкого ветра доносили ароматы готовящейся на кострах еды, чуткий слух улавливал совершенно немелодичные звуки барабанов, флейт, других музыкальных инструментов, которые каким-то образом затерялись в вещах у солдат нескольких армий... чтобы быть найденными в момент начала празднования победы.
"Победа", — как-то отстранено подумала иссиня-чёрная кобыла, закованная в серебристую чешуйчатую броню, бирюзовыми глазами глядя на очертания далёкого леса, залитого сиянием ночного светила, что придавало ему мистический вид.
Совместный лагерь пони, коней, верблюдов, зебр, драконов, грифонов и яков стоял на самой границе поля боя, где ещё лежали туши убитых тварей, разломанные древесные исполины, зияли воронки и исполосовывали землю глубокие борозды. К небу ещё тянулись струйки дыма, в воздухе ощущался смрад смеси разнообразных запахов... а рядом герои минувшего дня танцевали, пили, ели, смеялись, устраивали шутливые потасовки... и не только это. Все они были рады тому, что сумели одолеть могущественного врага, при этом остались живы и нашли соратников, способных прикрыть спину в бою и встать плечом к плечу перед превосходящей угрозой.
"Второй значительный шаг в долгом пути к дружбе народов", — дёрнув уголком рта, мысленно хмыкнула принцесса ночи.
Опустив взгляд на свои руки, скрытые под латными перчатками серебристого цвета, крылато-рогатая кобыла сжала и разжала кулаки, чувствуя переполняющую её силу, дарующую ложное ощущение всемогущества. В конце концов пусть она и могла бы в одиночку разрушить большой город, утопить остров или же наоборот поднять гору из воды, но при этом оставались такие существа как Фавн, чьи удары игнорируют любую защиту, Баярцэцэг, способная лишить всей магии, тем самым превращая могущественных чародеев в простых смертных (джинны, узнав о её "метке" немало напряглись, так что только вмешательство императора южной Кристальной Империи позволило не допустить конфликта), Сомбра...
"Подлец и мерзавец", — с силой сжав кулаки, правительница Восточной Эквестрии постаралась подавить мимолётную дрожь в руках, при этом неосознанно прижав крылья к спине, словно бы стараясь защититься от чего-то.
Фантомные ощущения клыков на шее, воспоминания о беспомощности и бессилии отступили, но не ушли окончательно. Впрочем, теперь они не мешали мыслить здраво и анализировать своё состояние. Иронично, но за то, что тёмно-серый единорог вскрыл этот нарыв, пусть и в крайне неподходящее для этого время, принцесса ночи могла бы быть ему благодарна...
Она могла бы быть благодарна, но не будет. Однако же и мстить иссиня-чёрная аликорница не собиралась, по крайней мере открыто и грубой силой, так как это действительно навредило бы только-только образовавшемуся союзу, польза коего видна невооружённым взглядом уже сейчас, а перспективы сложно переоценить. В подобных условиях испортить всё из-за личных обиды и оскорбления, нанесённого в пылу эмоций боя, было бы крайне неразумно. Только вот это совершенно не означает, что расплата не настигнет жеребца, по всей видимости слишком опьяневшего от своих успехов.
"Нужно лишить его влияния на другие страны, ну или хотя бы ограничить его. В то же время требуется укрепить собственные связи...", — звук тихих шагов прервал ровное течение мыслей, заставив обернуться назад для того, чтобы увидеть белую аликорницу в позолоченных доспехах.
— Что случилось, Лу? — спросила Селестия, останавливаясь в паре шагов от сестры. — Почему ты не празднуешь со всеми?
— Прости, Тия, нет настроения для того, чтобы радоваться, — после непродолжительной паузы всё же ответила младшая кобыла. — Вот я и решила не портить всем настроение своим постным видом.
Тряхнув гривой, пряди которой спадали на плечи и спину, мерно колыхаясь на магических потоках, мерцая искорками звёзд (шутливо называемыми старшей сестрой волшебной перхотью), Луна подняла взгляд к небесам. Само присутствие Селестии рядом вызывало смешанные чувства: с одной стороны её забота была приятна, но с другой... страх предательства и удара в спину грыз душу. И не помогало даже осознание того, что в прошлый раз это была замаскированная королева чейнджлингов, а в позапрошлый раз...
"Как выразился Сомбра: "Вы сломали мир"", — промелькнула мысль в голове правительницы Восточной Эквестрии.
— Лу, я же вижу, что тебя что-то гнетёт, — сделав ещё один шаг к сестре, осторожно произнесла принцесса дня, будто бы боялась спугнуть её. — Пожалуйста, позволь мне помочь...
"И чем ты поможешь? Убьёшь всех, кто причинил мне вред или просто вызывает у меня... не самые лучшие эмоции? Проблему это не решит, а лишь создаст ещё больше неприятностей", — снова посмотрев на белую аликорницу, терпеливо ожидающую ответа, правительница Восточной Эквестрии почувствовала, как к уже грызущим её эмоциям добавляется ещё и стыд, без которого она вполне могла бы обойтись.
— Хах... — правой рукой проведя по голове от рога к затылку, пригладив тем самым пряди гривы, Луна вымученно улыбнулась и прикрыла глаза. — Всё не просто, Тия.
— Как говорил Старсвирл: "Сложную задачу нужно разбить на много маленьких и простых, и решать уже их", — процитировала поучительным тоном, старательно копируя учителя, принцесса дня, после чего невесело добавила: — Жаль, что я не всегда пользуюсь этим принципом.
— Не ты одна, — хмыкнула иссиня-чёрная аликорница, при воспоминании о ворчливом старике, рядом с которым всё казалось простым и понятным, а дела спорились словно бы сами собой, приподняв губы в искренней улыбке. — Я боюсь, Тия. За последние годы столько всего произошло... Мир меняется слишком быстро, так что кажется будто земля под ногами шатается. Враги, союзники... порой я не знаю, кого из них следует опасаться сильнее. Прости...
— За что ты извиняешься, Лу? — удивилась правительница Западной Эквестрии, всё столь же осторожно беря сестру за руку.
— Просто... тебе приходится ничуть не легче чем мне, — виновато улыбнулась Луна, сжимая в своей ладони пальцы принцессы дня. — Да и досталось тебе сильнее чем мне, но в отличие от меня ты не распускаешь сопли.
— На то я и старшая сестра, — шутливо вздёрнула нос Селестия, но под скептичным взглядом всё же поникла и опустила уши. — Извини. Дурацкая шутка. Я хочу сказать, Лу, что тебе не нужно всё держать в себе: если тебя что-то гнетёт, то я с радостью тебя выслушаю и... вместе мы обязательно найдём выход из любой ситуации. Но только при одном условии...
— И каком же? — вопросительно изогнула брови иссиня-чёрная аликорница.
— Следующей на жизнь жалуюсь я, — совершенно серьёзным тоном заявила старшая сестра, чтобы через пару секунд молчания добавить: — Серьёзно... знала бы ты, как я порой хочу куда-нибудь сбежать. Лишь понимание, что если я всё брошу, то только-только начавшее оправляться королевство расползётся на лоскутки, словно старое ветхое покрывало, удерживает мой круп на троне... Хм.
— Я знаю этот взгляд, — прищурившись, младшая сестра постаралась сделать шаг назад, но была удержана за руку, пальцы которой находились в крепкой хватке Селестии.
— Скажи, сестрёнка, а ты не хочешь править всей Эквестрией? — елейным голосом спросила белая аликорница. — А я займусь делами союза...
— Которые скинешь на Сомбру, как на своего заместителя? — представив себе реакцию тёмно-серого единорога на подобную подставу, принцесса ночи ощутила лёгкое удовлетворение от мести, пусть и столь мелочной и недостойной, но вот мысль о том, что уже на её плечи хотят возложить обязанности правительницы королевства, половина жителей коего её боятся, а то и тихо ненавидят отрезвила разум. — Нет уж, Тия. Как-нибудь обойдусь и без такой чести.
— Жа-аль, — искренне расстроилась белая пони, но тут же взбодрилась и предложила: — Так как ты смотришь на то, чтобы нам посидеть где-нибудь вдвоём и посплетничать обо всём на свете? Думаю, мы с тобой вполне осилим создание бассейна под открытым небом, сумеем раздобыть шатёр, чтобы никто не подглядывал, а также напитки и что-нибудь вкусненькое для настроения.
— Я не против, — после секундной паузы, переборов страх и подозрительность, ответила Луна, после чего нахмурилась и спросила: — Но как же наши пони?..
— Если офицеры сами не справятся за наблюдением за солдатами, то они не заслуживают занимать свои посты, — решительно заявила принцесса дня, а затем произнесла уже гораздо тише: — Да сейчас никто и не заметит того, что нас нет. Сомбра, Твайлайт и Челубей уже как полчаса куда-то ушли, а Скандалистку и Тора я больше часа не видела. Только султаны сидят со всеми, но их напоить до невменяемости невозможно: Герц пытался это сделать и теперь храпит в своей палатке.
— Тогда... пожалуй... ладно, — сдалась младшая из сестёр.
* * *
Треск молний разгонял тишину на лесной поляне, земля на которой была изрыта и опалена многочисленными ударами стихии, а деревья, ещё недавно являвшиеся частью чего-то большего, красовались потемневшей корой. Два силуэта, окутанные ослепительно ярко сияющими паутинами, кажущимися живыми из-за того, что отдельные "нити" постоянно перетекали с одного места на другое, с невероятной для неодарённых скоростью метались друг за другом...
Тор чувствовал как в его крови бурлит азарт, отдающийся стуком в висках, наполняющий силой мышцы и стремящийся вырваться из горла торжествующим рыком. Впрочем, возможно в нём говорили ещё и алкоголь с ощущением какой-то незавершённости, появившемся после завершения схватки с армией духа жизни (в какой-то момент древесные великаны развалились на куски под ударами джиннов, а звери, напиравшие сплошной волной и единым фронтом, либо предпочли сбежать, либо сцепились между собой, знаменуя утрату единой воли, что вела их вперёд).
