Камень 1

Возвращаюсь к Газели. Дядя Петя молодец, дисциплинированно сидит в кабине. Обошёл машину вокруг, вдруг задний хмырь успел что-нибудь напакостить. Нет, всё в порядке. Подумал, и решил гнать Газель к дому, с этих станется впереди подождать и на хвост сесть.

Ушел в карман, навстречу движения, повернул к домам и дворами выбрался на шоссе Революции. А там по Металлистов на Пискарёвский и к дому. Оставил в квартире деньги и дядю Петю, машину пристроил на охраняемой стоянке — в кузове полно инструмента, не тащить же его в квартиру. И уже как белый человек — с деньгами-то жизнь совсем другая — вызвал такси и смотался за УАЗиком.

Оставшиеся до встречи с Матвеем Нахимовичем дни потратил на препирательства в банком по поводу кражи денег с карты — естественно, безрезультатно — и приведение в порядок нашего нового транспорта. Если Шура не занимал компьютер, копался в Интернете, подыскивая подходящие к нашему случаю виды деятельности, чтобы получилась не только видимость, но и доход. Что называется, прорабатывал разные бизнес-планы.

* * *

Шура сначала ходил на работу в среднем через день, по вызову.

Когда сняли бинты с первой его пациентки, оказалось, что отёка нет совсем, только кожа выглядит бледной и рыхлой. Директор клиники с главврачом переглянулись, и ушли пошептаться. Потом главврач вызвал Шуру.

— Скажите, вы занимались раньше подобной реабилитацией?

— Конкретно такой — нет, в основном снимал боль и успокаивал. Хотя, пришлось однажды восстанавливать кожу на руках и лечить суставы.

— То есть эта пациентка может быть исключением?

— Нет, у остальных тоже хорошие результаты.

— Не говорите ерунды, результаты мы увидим после снятия бинтов.

— Но я-то вижу уже сейчас.

— Какая чушь! Ладно, идите работайте.

Шура понимал, что доверия к нему быть не может. Даже странно, что его взяли на работу, не иначе, кто-то из родственников директора фэнтези начитался. Ни один нормальный врач ему не поверит, пока не увидит результата своими глазами, причём, неоднократно. Потому спокойно продолжал помогать пациенткам. Даже начал экспериментировать: если наилучший результат достигается при касании кожи пациента, через бинты и гипс — хуже, но тоже получается, то на каком расстоянии возможно бесконтактное воздействие?

В клинике работали два хирурга — главврач специализировался на ринопластике, второй хирург в основном работал по увеличению груди. Так случилось, что на следующий день снимали бинты у подопечных и того и другого.

Шура знал, что результат будет хороший, а хирурги нет. Поэтому случившееся явилось для них неожиданностью. Снова пригласили Шуру, уже всерьёз стали обсуждать его возможности.

— Вы что же, утверждаете, что можете видеть сквозь гипс? — не скрывал скептицизма главврач.

— Сквозь гипс проходит излучение, которое я вижу. Лучше видно без гипса, но и бинты, и гипс ослабляют это излучение не очень силно.

— А сквозь металл? — заинтересовался второй хирург.

— Не знаю, не пробовал — растерялся Шура.

— Надо попробовать обернуть фольгой, и посмотреть, что будет.

— Ага, а потом положим на пациентку чугунную плиту, и тоже посмотрим, что будет — возразил главврач.

— Не надо пациенток, я и на вас могу показать. — предложил Шура — Только я частично задёрну шторы, яркий свет мешает.

Шура поставил растерявшегося директора к затенённой стене, коснулся его головы и поочередно продемонстрировал врачам голубоватое излучение из виска директора.

— Если хотите, — распоясался он — можно завернуть господина директора в фольгу.

— Нет уж, спасибо — фыркнул тот — лучше завернём того, кто предложил.

— Не надо меня на опыты, я полезный — запротестовал второй хирург — а вообще-то уникальный случай, коллеги. Он взорвёт медицинское сообщество.

— Не взорвёт. Я тоже не хочу на опыты.— Шура притормозил порыв врача.

— Бросьте, куда вы денетесь!

— Куда денусь? Выйду в дверь и не вернусь. Не забудьте, я у вас не оформлен. Да и денег, кстати, не получал ни разу.

— Хватит вам препираться — директор взял обсуждение в свои руки — деньги за первую пациентку получите сегодня, хотя она ещё не выписана. За сегодняшних после обследования. А сейчас нам надо решить, будем мы перекраивать процесс реабилитации, или подождём. Главный вопрос такой: будете ли вы, Александр, и дальше у нас работать?

— Готов работать, но медицинское сообщество не должно обо мне знать.

— Тогда как мы объясним быструю реабилитацию?

Врачи замолчали.

— Можно я предложу? — Шура дождался кивка директора — нужен бутафорский прибор, пусть все думают, что эффект от него. А чтобы не обвинили в использовании непроверенных технологий, возьмите серийный аппарат для магнитотерапии, подключите к нему блок питания со стрелками и лампочками. И храните в сейфе. А дополнительно можно какую-нибудь разрешённую гомеопатическую фигню принимать. Или мазать.

— Гомеопатия теперь лженаука — подал голос второй врач.

— И хорошо. Если придёт проверка, то вместо обсуждения прибора будут обсуждать гомеопатию. И вообще, я пойду, наверное? У меня ещё четыре пациентки сегодня.

И Шура ушел к своим пациенткам

Видимо, начальство предприняло какие-то шаги, и постепенно поток пациенток увеличился. Теперь каждый день проводили одну-две операции, У Шуры объем работ вырос раза в три, и уже никак не получалось ожидать дома, когда вызовут. Правда и деньги платили приличные, за неделю — а теперь Шура получал зарплату раз в неделю — получилось больше трехсот тысяч. Эксперименты по дистанционному воздействию Шура не прекращал, но результат был посредственный — наибольшее расстояние воздействия составляло 7 — 10 сантиметров. Про фольгу Шура тоже не забыл, и проверил: оказалось, металл полностью экранирует ауру. Когда второй врач, Геннадий Михайлович, услышал об этом, то ответил, что он так и знал.

В отличие от главного врача, Геннадий Михайлович проявлял большой интерес к Шуриному умению, а узнав, что Шура пытается через Интернет познать азы анатомии, стал направлять его, иногда контролируя, иногда объясняя непонятное.

Для Шуры изготовили чудо-прибор, в корпусе системного блока настольного компьютера. Стрелочный прибор, правда, не поставили, но зато воткнули больше десятка разноцветных индикаторов и пищалку, которая периодически выдавала разные звуки. К корпусу чудо-прибора на длинном шнуре подключался излучатель, на котором тоже мигали три светодиода. Как сказал Геннадий Михайлович, внутрь якобы излучателя поместили обычный магнит.

Работать с магнитом в руках было неудобно, аура искажалась, и Шура, включив прибор и поводив над пациенткой коробочкой, откладывал её в сторону и работал как обычно.

Информация о клинике, в которой пациентки теряли в несколько раз меньше времени, моментально расползалась по Питеру. К концу второй недели Шура, пришедший на работу раньше обычного, увидел у дверей очередь желающих попасть на приём. Директор откровенно радовался ажиотажу, а главный врач качал головой и ничего не говорил.

Закрутившись в клинике, Шура стал уделять меньше внимания дяде Пете. Машинально проводил привычные воздействия на одни и те же органы по заведённому порядку, ставил обезболивание и садился к компьютеру. Но в выходной решил обследовать старика обстоятельнее.

Положив Петра Васильевича рядом с компьютером, начал сверять свечение органов с более ранними записями. Не веря себе, обнаружил в некоторых местах устойчивые улучшения. Далеко не везде, но устойчивые. Тщательно записал свои наблюдения и никому не стал говорить.

В понедельник подошел к Геннадию Михайловичу, рассказал о своих наблюдениях и сомнениях. Тот посоветовал сделать сложный анализ крови и показать ему вместе с предыдущими.

Одна пациентка, похоже, раскусила, что прибор бутафорский, и её быстрое восстановление зависит от Шуры. Она внимательно следила за его руками и за прибором.

На следующий день об этом знали все. Шура обеспокоился, подошел к директору.

— Не берите в голову, Александр — успокоил тот — мало ли что дамочки себе навоображают. Главное, таскайте аппарат с собой, всё остальное — фантазии.

В конце недели Шура получил уже пятьсот тысяч.

* * *

Когда подошёл срок, я позвонил Марии и через неё договорились с дедом о встрече в метро Крестовская на следующее утро.

И дед, и я оказались одинаково пунктуальны, прибыли на встречу на одном поезде, в разных вагонах.

Вышли из метро, прошли в Парк Победы. Отыскали укромную скамеечку, устроились.

Дед хранит молчание, молчу и я. Наблюдаем, как вороны борются за кусок булки. Что характерно, ни одной попытки клюнуть оппонента, только толкаются и пытаются выхватить кусок друг у друга.

Иногда удачно. Прямо высшая футбольная лига!

Дед не выдержал первым.

— Ну-с, молодой человек — с каменным лицом — должен сказать, что все представленные образцы оказались настоящими. Отбраковки не было, приняты все 3294. Кроме того, там находилась неплохая натуральная жемчужина.

Ох ты, чёрт! Про жемчужину-то я совсем забыл. Но послушаем.

— Основная часть от 0,9 до 1,35 карата, два до 0,85 и три по 1,4 карата. Качество неплохое, похожи на африканские. Если бы они были с сертификатами, могли бы стоить 600 000 долларов, без них рыночная цена порядка 450 тысяч. За нашу работу по оценке вы будете должны нам сто тысяч рублей.

Дед сделал паузу.

— Я договорился с потенциальным покупателем, он готов взять всю партию и предлагает два варианта оплаты, в рублях по курсу. Первый — за 2/3 стоимости по моей оценке, с выплатой 30% сразу и остальной части по мере реализации, но не позднее 3 месяцев. Второй — это 50% стоимости сразу. За комиссию я беру 7%. Ваше мнение?

— Полагаю, это прекрасные условия. А насколько можно доверять вашему покупателю?

— Ну, в плане расчетов доверять можно. Но оценку я бы предпочёл делать сам.

— Вы его хорошо знаете?

— Это мой сын

Я прикинул. Получается либо 5 миллионов сейчас и 13 потом, либо 14 сразу. Расчёт у них, скорее всего, на первый вариант, но деньги нужны сразу, чтобы до осени и со светом, и с дорогой решить. В декабре начинать уже поздно.

— Придётся — отвечаю — соглашаться на второй вариант. Если бы отсрочка на месяц, это нормально, но три месяца — слишком много.

— Понятно. Тогда держите — протягивает мне банковскую карту — здесь указанная сумма в рублях за вычетом моих комиссионных и стоимости оценки. Как мы договаривались, 7% и 100 000 рублей. То есть на карте 12 миллионов 700 тысяч рублей.

Да, думаю, карта — это не совсем айс в условиях карельской глубинки. С другой стороны, мы и не договаривались о наличке, даже о валюте платежа не говорили. Но рубли — это сейчас то, что надо. Теперь надо будет как-то аккуратно снять деньги.

— А как с доставкой, — спрашиваю — проблем не будет?

— Всё уже на месте. — Помолчал немного — Правду сказать, когда понял, что камни африканские, отлегло от сердца. Значит, Большой дом их не ведёт. Они же такие, могут и втёмную отрабатывать. Теперь, конечно, у них уже не тот азарт, что прежде, но я и так пуганый. И скажите, продолжения ждать?

— Давайте продолжим. Я в сентябре собираюсь в командировку, думаю, привезу с собой. Такое же количество устроит?

— Да, вполне.

— Условия оплаты согласуем, когда привезу камни, хорошо? Если есть потребность, партию можно увеличить. Главное, чтобы рынок не почувствовал.

— Я посоветуюсь. Как вам сообщить?

— А вот с этим проблема. Мобильный я вам дам, но там, куда уеду, связи нет. Так что звоните, как только определитесь. Только не произносите лишнего, пусть, например, это будут яйца. Тогда Большому брату все равно. Кстати, можно обсудить и другое распределение по размерам.

— Хорошо, я подумаю над этим. Теперь о жемчужине. Вы о ней ничего не сказали, почему?

— Забыл. Это образец, и я не думаю что сумею много достать.

— Я предлагаю вам за неё 50 тысяч рублей. Стоимость её выше, и если поискать покупателя, вы могли бы в Петербурге продать её и за 80-100 тысяч, а в Москве и дороже, но я больше предложить не могу. Вы согласны?

— Конечно, согласен.

— Тогда примите, пожалуйста — протягивает конверт — если у вас будет возможность, я бы хотел приобрести еще как минимум две такие. Это возможно?

— Я постараюсь. А зачем? Мне казалось, их труднее сбыть.

— Ну, в данном случае я сам их использую, есть у меня заказ на комплект из жемчуга, я как раз искал нечто подобное. То, что предлагают, по сравнению с вашей просто хлам! Хорошо бы узнать, сможете ли вы достать, и тогда прекратить поиски. Я вас очень прошу, постарайтесь сообщить мне как можно быстрее. Вы когда собираетесь в командировку?

— Думаю, через неделю, может чуть больше.

— А когда сможете узнать?

— Как приеду на место, ну еще дня два — три. Но связаться... -развожу руками.

— Да, понимаю. Но если появится возможность, очень прошу прислать весточку. А когда обратно?

— Не обещаю, но возможно окажусь в каком-нибудь месте со связью, тогда постараюсь позвонить. А обратно планирую через пару месяцев.

— Но я буду надеяться.

И мы распрощались. Дед сказал, что пойдёт кормить лебедей, а я в метро и домой.

Таких денег у меня на руках не было никогда. По дороге зашел в какой-то банк, проверил карту в банкомате — всё правильно. Бережно отнёс её в квартиру и припрятал. Дядя Петя нынче куда-то ушёл, до завтра не будет, но макароны сварил.

Решил, что завершение сделки нужно отметить. Сходил в Алкомаркет, благо что рядом, взял водки и шампанского. В соседнем магазине купил бананов и мяса. Уже уходил, но вернулся за селёдкой. Вроде, подготовился к празднику, но осталось ощущение, что чего-то не хватает.

Шура пришёл раньше обычного, чем-то озабоченный. Я ему рассказал о встрече, показал карту с деньгами и распечатку из банкомата. Оба мы не ожидали ни такой суммы, ни денег так быстро. Казалось, еще остаётся достаточно времени, чтобы подготовиться, спланировать свои действия — и вдруг на тебе! Поезд отходит.

— Расскажи, что ты там надумал насчёт бизнеса — поинтересовался Шура — а то я с этой анатомией зашился и не то что не думал, но и делами не интересовался

— А стоит того эта анатомия? У меня, вроде, нету тяги лечить людей, а у тебя проснулась?

— Да не то, чтобы желание проснулась, но хочется лучше овладеть ремеслом, если уж оно попало в руки. И зарабатываю прилично, это тоже стимулирует как-то. А удовлетворения от работы в клинике нет, это для меня скорее нечто вроде производственной практики и возможность отработать приёмы.

— Так может, и ну её?

— Может быть. Сегодня сообщили, что у нас, то есть у клиники, сменился хозяин. Новый, вроде, сказал директору, дескать пусть все работают так же, но кто его знает. С этими врачами и директором мы неплохо сработались, и не хочу их подводить: но есть смутное ощущение, что будут проблемы. Не у меня, а у мужиков. Причём, совсем скоро. Так что весьма вероятно, что поедем все вместе.

— Что значит все? Ты да я, да мы с тобой?

— Дядю Петю надо бы взять. Знаешь, у него наметилось улучшение, жду результатов анализа.