Долгая заря Ивана Ефремова

— Нет, не написала. Девочки в кадрах отговорили... Сказали, чтобы я подумала ещё, если надумаю раньше, то позвоню, а сразу по возвращении всё оформлю.

— Плохо, я договорился, что ты с первого октября учиться пойдёшь. Как раз первый курс из колхоза вернётся, а у тебя ещё увольнения не будет.

— Тогда можно на неделю раньше вернуться, — Тася вздохнула с сожалением. — Нам же двух недель хватит?

— Ладно, посмотрим. Но ты всё-таки зря пошла на поводу у этих ушлых девиц. Знаю я их. Палец в рот не клади, по локоть откусят. — Он протянул девушке золотистую с красным бочком грушу. — Попробуй-ка, сладкая как мёд. Как твои губки.

Ветер шевелил белую сатиновую занавеску. С моря через открытое окно доносился шелест волн и запах водорослей. Сам по себе он Тасе не нравился, но это запах настоящего моря, а значит, любви, счастья, любимого мужчины.

Она вздохнула и залпом осушила бокал.

— А мы на море пойдём? — спросила Тася. — Никогда в море не купалась.

— Конечно, — улыбнулся Ефремов. — Мы же за этим сюда и приехали. Купаться в море, дышать солёным воздухом, пить вино, заниматься любовью... И, Тася, ты вино так не пей, это водку пьют залпом, а вино надо пить медленно, чтобы почувствовать оттенки вкуса. Ещё древние греки открыли чудо сброженного винограда.

— Иван Антонович, пойдёмте лучше на море, — скорчила недовольную гримасу девушка. — Что вы как старый дед. То не сделала, это не правильно.... Вы все две недели будете меня учить?

— Ты права, что-то я разбрюзжался как зануда какой-то... И, кстати, Тасёнок, мы же уже на 'ты' перешли. Или я что-то путаю?

— Ну-у-у, перешли вроде бы, но тебя две недели не было, я отвыкла. Вы, ой, то есть ты такой солидный, такой импозантный мужчина, я постоянно теряюсь.

Ефремов рассмеялся и привлёк девушку к себе. — Сейчас пойдём на море... — прошептал он сквозь поцелуй.

* * *

Генуэзские башни Сурожа, чудесные цветники Никитского ботсада, шумная по-летнему Ялта, трёхконечная Ай-Петри на фоне выгоревшего сентябрьского неба, легендарный, Севастополь, ещё в руинах, Бахчисарай, с ханским дворцом, гроты Чуфут-Кале и караимское таинственное кладбище у его подножия — везде побывали Иван Антонович и Тася. Через неделю культурной программы они собирались вернуться в Судак, в тот самый домик на берегу, откуда выехали.

Внезапно оказалось, что в домике уже кто-то живёт. Это было видно по развешанной на заборе одежде.

— Я же заплатал деду за две недели вперёд. — Недоумевал Иван Антонович. — Этот прохиндей ещё кому-то нашу комнату сдал, получается.

— У нас в детдоме говорили 'когда хохол родился — жид удавился', — рассмеялась Тася. — Ничего страшного! Мы же найдём комнатку? Правда?

— Да, не волнуйтесь! — раздался приятный тенор из хаты. — Мне кажется, мы и втроём в этом домике поместимся. Тут ще добра свитлица е. Не лайтеся на старого Павлуся. Пенсия у него очень скромная, вот и крутится, как может.

На крылечке стоял высокий молодой человек лет двадцати пяти со щёгольскими усиками, как у Кларка Гейбла.

— Милости прошу к нашему шалашу, — раскинул он руки в приглашающем жесте.

— Здравствуйте. А Вы давно здесь живёте? — защебетала девушка, увидевшая в происшествии новое приключение. — Мы неделю назад уехали. Весь Крым облазили. А вы откуда? А кем работаете? Артистом, наверное?

— Тася, ну что ты, право, пристала к человеку — попытался остановить Тасю Ефремов. — Если товарищ посчитает нужным, то сам и расскажет.

— Ничего страшного! — лучезарно улыбнулся мужчина. — Зовут Олесь, можно Саша. Фамилия — Верник. Служу в Киевском драмтеатре...

— Ой! Вы и в самом деле артист?! — всплеснула руками Тася. Её так и распирало от внимания двух мужчин. — Ваня, милый, давай останемся здесь. Саша нам расскажет про жизнь настоящих артистов. Это же так интересно.

Борт звездолёта 'Тёмное пламя'. Команда в полном составе

— Я бы постарался любым способом уничтожить пришельцев, — Иван, как будто извиняясь, пожал плечами и густо покраснел. — Мне кажется, так бы поступил любой правитель на Земле, знакомый с историей завоевания Нового Света. Я помню, как поступали с открытыми землями конкистадоры. Дольше мог протянуть лишь тот, кто действовал решительно и беспощадно. Племена майя на Юкатане сопротивлялись почти сотню лет. У нас очень похожая ситуация. Внешне...

Гул возмущения пронёсся по 'веранде'. Вся команда, кроме командира корабля и Фай Родис, протестовала против такого сравнения.

— Вань, ты не понимаешь! — звонкий голос Чеди слышен яснее всех. — Как можно сравнивать грубую, безграмотную, алчущую золота, солдатню с нами — альтруистами с самого рождения?

— Я же сказал, что сходство внешнее. Но население, а главное, власти этой планеты видят пока только внешнюю сторону, и нелепо требовать от них то, чего они знать не могут. Мы точно так же прибыли из неизвестных мест, мы превосходим их в развитии и технически, и культурно, цели наши им тоже непонятны.

— Да, друзья, Вань прав, — Фай Родис перебила Ивана. — Извини Вань, но у меня есть что добавить. Факт того, что мы прибыли с планеты, откуда бежали их предки, играет против нас. Раз бежали, значит, там им было плохо. Земля для них — место опасное, поэтому я тоже считаю, что нас постараются уничтожить. По крайней мере, сделают такую попытку.

— Пусть попробуют. — Инженер бронезащиты Гэн Атал усмехнулся. — Наш малютка им не по зубам. 'Тёмное пламя' хоть и не боевой корабль, но от метеоритных потоков защищён, а метеориты всё-таки покрепче любого человеческого оружия, кроме разве что ядерного.

— Извини, Гэн, но я ещё не закончил, — перебил Иван. — Я считаю, что в такой ситуации нам надо ударить первыми. И ударить по центру управления. Этим мы покажем тем, кто выживет, что у нас есть сила и есть воля, чтобы её применить. На переговорах это нам даст солидную опору. К тому же в централизованном государстве разрушение ядра приведёт к дезорганизации...

— Нет, так нельзя! — Перебила его опять Фай. — Это слишком! Мы тогда точно превратимся в жестоких завоевателей, получим славу кровожадных убийц и подтолкнём население планеты к объединению в борьбе против нашего присутствия. А поверженные нами правители превратятся в героев.

Неожиданно вперёд вышел Вир Норин. С высоты своего богатырского роста он оглядел спорящих и немного смущаясь, сказал:

— Фай права, нам нельзя громить направо и налево. Это недостойно нашей великой коммунистической цивилизации. Но и подвергать риску экспедицию, подставляясь под удар местных диктаторов, мы не можем. — Вир сделал небольшую паузу.

— Их владыка как сказал? Что назовёт нам место для посадки. Так вот. Я предлагаю ударить по предложенному месту. Хороший заряд УБТ, полностью способен обезопасить зону вероятной посадки достаточного радиуса.

— Хорошее решение! — Гриф Рифт поддержал Вира. — Можно даже будет непосредственно перед посадкой предупредить, что по поверхности будет нанесён подготовительный удар. Заявим, что такой у нас принят порядок. И нарушать мы его не можем.

— Опять враньё! — возмутилась Чеди Даан. — Как же противно, когда любимые люди лгут словно отъявленные мерзавцы. Я так не могу! — С этими словами она выбежала с площадки.

— Чеди молода, поэтому принимает всё слишком близко к сердцу. — Фай грустно улыбнулась. Потом встряхнув головой, повернулась к коллегам. — Тем не менее, мы и в самом деле не можем лгать дальше. Чтобы это не стало привычкой, надо принять риск возможной засады и придумать что-то иное.

* * *

Звездолёт приближался к планете. Он снижался виток за витком, постепенно пронзая атмосферу Торманса.

Ослепительная вспышка блеснула за окном прямого наблюдения. Звездолет тряхнуло. Гэн Атал бросился к датчикам защитного поля, а Гриф и Див к дублирующему пульту, чтобы взять управление на себя.

Ещё вспышка, и ещё судорога корпуса звездолёта. Динамики донесли чудовищный грохот, заглушивший однообразный вопль рассекаемой атмосферы.

Люди заняли места согласно аварийному расписанию и замерли у приборов, ещё не понимая, что происходит. Звездолет продолжал снижаться. Тревожную атмосферу разрядил звон, оповестивший, что опасности нет. Управление снова перешло искусственному мозгу звездолёта.

— Нападение? — встретила их Фай.

— Очевидно, — угрюмо кивнул Гриф. — Вероятно, баллистические ракеты. Предвидя такое, мы с Гэном держали поле, хоть оно и шумит на всю планету. Сейчас спрошу у 'Плама', что там с повреждениями.

— Командир! Повреждения отсутствуют. Будем отвечать? — тут же прозвенел мальчишечий дискант.

— Нет! — твёрдо сказала Фай Родис. — Сделаем вид, что не заметили. Они знают по вспышкам, что попали. Теперь убедились в несокрушимости корабля. Убеждена, других попыток не будет.

— Пожалуй, верно, — согласился Гриф, — но поле мы оставим — пусть лучше воет, чем мы будем рисковать кораблём.

— Теперь я еще больше стою за скафандры, — сказала Эвиза.

— И со шлемами, — поддержал её Рифт.

— Нет! Шлемы не нужны, — возразила Фай Родис. — Тогда не будет контакта с жителями. А контакт необходим, поэтому этот риск придётся принять. Тем более шлем повышает защиту лишь на десять процентов.

Нападения на звездолёт и в самом деле больше не повторялись. "Тёмное Пламя" перешёл на расчётную орбиту и выключил двигатели. На корабле шли последние приготовления к высадке. Биофильтры подгонялись в нос, рот и уши семерых "десантников". Личные роботы-спутники настраивались на индивидуальные биотоки.

Ивану было непонятно, почему SDP не настроены ещё на Земле. Ведь все параметры астронавтов были известны задолго до старта. Ещё одна песчинка странностей землян, которые копились в памяти.

Личный скафандр, в обыденной речи экипажа называвшийся просто скафом, изготовлен из молекулярно перестроенного металла, изолированного подкладкой, не раздражающей кожу. Такая конструкция обеспечивала прочность и термоизоляцию, при толщине в десятые доли миллиметра. Скаф внешне не отличался от гидрокостюма, используемого для глубоководного погружения. Человек, одетый в такой костюм, походил на металлическую статую, только гибкую и живую.

Фай Родис, не задумываясь, выбрала чёрный с синим отливом. Эвиза попросила придать металлу серебристо-зелёный цвет. В сочетании с её любимым огненно-рыжим париком костюм смотрелся очень эффектно. Чеди Даан выбрала голубой, с серебряной отделкой, а Тивиса взяла тёмно-гранатовый, с розовым поясом, гармонировавшим с её смуглой кожей и карими глазами.

Мужчины хотели одинаковые серые, но женщины настояли на более выразительном оформлении. Фай Родис лично назначила каждому свой цвет.

Тору достался изумрудно-зелёный, Гэнке — красный, а Виру Норину — тёмно-коричневый. Бегущие по габаритным абрисам маленькие проблесковые маячки делали скафы ещё и нарядными.

Вся команда исследователей, привыкшая большую часть времени обходится без одежды, стоически терпела неудобство скафов, как и затычки биофильтров. К тому же процесс облачения был долог и неприятен. Ведь, кроме самого скафандра, надо снарядить и все комплектные устройства. На поясе крепили аппарат деструкции продуктов метаболизма, на плечах приборы видеозаписи и зеркала кругового обзора. В ложбинке между ключиц — цилиндр воздушного обдува. Время от времени между телом и скафандром пробегала воздушная волна, создавая приятное ощущение легкого массажа. Со стороны казалось, что по металлическому телу перекатываются крепкие мускулы.

Иван с завистью глядел на товарищей, таких недоступных в холодном блеске облегающего металла. Фай категорически отвергала его мольбы присоединиться к 'десанту'...

— Вань, пойми! — повторяла она в который раз. — Ты не только наш товарищ по экспедиции, ты ещё и уникальный объект для изучения феномена перемещения во времени и пространстве. Этот факт наверняка повлечёт массу важнейших открытий, поэтому тобой я рисковать не буду ни при каких условиях.

Внезапно её перебил баритон Грифа.

— И вы собираетесь в таком виде предстать перед тормансианами? Вы же выглядите как роботы из металлопласта. О каком контакте может идти речь? — Командир корабля даже усмехнулся саркастически. — Вам необходимо прикрыть металлические тела хотя бы видимостью одежды. Может быть даже похожей на облачения местных жителей.

— Мы не умеем носить то, что считается здесь приличным, — ответила Фай, — учиться у нас нет времени. Так что придётся пользоваться тем преимуществом, что нам даёт наше инопланетное происхождение. Обойдёмся без верхнего платья. Мы же для них пришельцы, инопланетяне.

— Странно, что на этом Тормансе, и на улицах, и в помещениях, и даже дома, люди закутывают себя в одежду. Климат позволяет ходить нагими, но они поголовно прячутся в нелепые футляры из тканого полотна. А вот на сценах, в громадных залах общественных зрелищ или в телепередачах они, наоборот, всячески демонстрируют себя, ограничиваясь только сокрытием гениталий, словно это что-то страшное, — заметила Олла Дез. — С гордостью она покачала своими тяжёлыми тёмно-шоколадными грудями.

— Действительно, тут какое-то нелепое противоречие — одно из многих, какие нам предстоит разгадать,— сказала Родис.

— Я! Я могу объяснить, — Иван решил, что знает разгадку этого парадокса. — На Тормансе, как и в моё время, обнажение считается неправильным поведением, наверное. Объяснение приводят через Священные Писания. Так в Библии говорится, что первые люди, съели, значит, яблоко с древа познания и вдруг поняли, что голые и почему-то устыдились этого, а Иегова, который запретил им это яблоко есть, их из Рая и турнул. Логики никакой, но во всём мире голыми ходят только самые дикие народы.

— Странная история, — пожала плечами Фай. — Запретить есть фрукты? Потом ещё и наказывать за это! Поистине, религия — опиум для народа.

Тем временем, от Стражей Неба пришло указание места посадки. "Тёмное Пламя" должен сесть на широкий и пологий мыс на берегу Зеркального моря, приблизительно в трёхстах километрах от столицы. Увеличенные снимки этого места показали унылый, поросший высоким тёмным кустарником вал, вклинившийся в серо-зелёное море. И местность, и море выглядели абсолютно безлюдными.

— Могли бы дать место поближе к городу, — сказала Олла Дез.

— Чем ближе к городу, тем труднее удержать любопытных, — сказала Родис. — Здесь поставят вокруг охрану, и никто из жителей не подойдёт.

— Подойдут! Я позабочусь! — вмешался Гриф, — Установим защитный коридор. Пусть попробуют помешать! Координаты входа я передам Фай, она сможет посылать к нам, кого сочтёте нужным.

— Гриф, ты наивен, — усмехнулась Фай. — Охрана будет фиксировать, кто подходит к твоему коридору, а потом сможет делать с ними, что пожелает. Всё надо будет делать тайно, не привлекая внимания властей.

— После неудачи с ракетами они наверняка попробуют что-нибудь ещё. Я помню из истории, они будут добиваться своего, пока имеют такую возможность.

— Да, ещё одну попытку прямого нападения они устроить могут, но не раньше, чем убедятся в том, что второй звездолёт не придет. До тех пор мы будем в безопасности — Родис, невесело посмотрела на коллег.