Гарри Поттер и разрушенные планы

Так, проносясь по очередной лестнице и не находя ни единого следа беглецов, Северус Снейп внезапно заметил дернувшуюся тень, отброшенную факелом. Сдержав радостный вскрик, совсем не приличествующий декану Слизерина, профессор бросился туда, предвкушая миг поимки, ведь беглецы укрылись не где-нибудь, а возле запретного коридора, что автоматически позволяло снять с каждого провинившегося еще, как минимум, двадцать баллов, в добавок к тридцати за прогулку ночью и пятидесяти за проникновение в учительскую! О да, сегодня кара будет страшна. Единственное, что огорчает, так это то, что баллы не уходят в отрицательные значения, но даже если нарушитель всего один — его факультет гарантированно потеряет все заработанные баллы, что даст Слизерину дополнительный шанс на победу в соревновании за кубок школы!

Предвкушая свою расправу, профессор вбежал в коридор, но вместо того, чтобы разразиться тирадой о недопустимости, правилах школы и лишении баллов, застыл с палочкой наизготовку.

— Северус? Что вы здесь делаете? — удивленно спросил профессор Квирел, стоя перед ним

— Я бы хотел задать Вам тот же вопрос, Квиринус, — сощурившись и направив палочку в лоб преподавателю ЗОТИ, прошипел Снейп.

— Я? Я выполняю свою работу. Услышав переполох в замке я сразу же поспешил сюда. Кажется, мы вместе были на том собрании, где директор говорил об огромной важности сокрытого за этой дверью для темных сил, — кивнул Квирел на дверь, из-за которой раздавалось сдавленное рычание, — Ученики спят в своих комнатах, а значит под надежной защитой, соответственно, если шум был вызван темными магами, неизвестным образом проникшими в Хогвартс, то их целью был бы этот коридор и то, что в нем спрятано. Поэтому я здесь.

— Хм... Поверю Вам, Квиринус. Кстати, Вы не видели учеников, гуляющих по школе ночью? Только что произошло проникновение в учительскую, но ничего не было ни взято, ни подложено. Кому и зачем потребовалось это, к сожалению пока неизвестно. Я искал нарушителей и увидел вашу тень. Решив, что это нарушитель я последовал сюда.

— Я мог бы помочь Вам с поиском виновника. Кстати, что это все-таки был за шум?

— Пивз стащил цепь у Кровавого Барона и подвесив на нее кошку Филча требовал выдать ему все навозные бомбы, скопившиеся на складе конфиската за последние полтора десятилетия. Пока поняли, что цепь не простая, пока нашли и выпустили Барона, пока загнали полтергейста в ловушку...

— Выпустили? А кто, позвольте спросить, его запер?

— Не знаю. Быть может все тот же Пивз.

— А вот я не уверен в этом. Если привидение не может проникнуть сквозь дверь, то значит, что и полтергейст не может на нее воздействовать, кроме как опосредованно. Но полтергейсты крайне редко способны на столь сложные планы.

— Полагаете, у него был сообщник? Кто?

— Скорее, это Пивз был сообщником неизвестного, проникшего в учительскую. И справился он с этой ролью, судя по всему, блестяще. Впрочем, у меня может быть паранойя.

— Хм, впервые Дамблдор соизволил нанять кого-то толкового. Если бы не ваша боязнь толпы, я бы даже признал, что Вы лучше подходите на эту роль, чем я.

— От Вас это звучит, как похвала.

— Это она и была.

— Ясно. Что ж, давайте поторопимся, пока следы, оставленные вторженцем не успели исчезнуть.

Если бы кто-то заглянул в гостиную Ровенкло в столь поздний час, он мог бы наблюдать двух тяжело дышащих первокурсников, оккупировавших диван, и первокурсницу, с отстраненным взглядом взирающую на них с кресла.

— Фух, чуть не попались! — пробормотал немного отдышавшийся Арест

— Это было близко, — согласился Гарри, — Еле успел зачистить следы. Давненько я так не выкладывался.

— Гермиона. Ты меня извини, конечно, но учиться бегать тебе все же придется. Как бы ты не хотела обратного, ты уже вовсе не пушинка. На малых скоростях это, конечно, не чувствуется, но быстро бегать с тобой на руках по лестницам уже довольно тяжеловато

— Не слушай его, Гермиона, на тренировках он и вдвое больший вес таскал. Просто ворчит немного. Поворчит — перестанет.

— К.

— Гермиона?

— К.. К-к! Какого хрена там произошло?!!

— Ну, я немного перестарался. Извиняюсь. Зато Хогвартс мне по гроб жизни будет обязан — такого учителя по истории ни у кого другого точно нет.

— Ага. Только не распространяйся слишком. Как бы не заставили повторять эксперимент. А в том, что все выйдет так же гладко, я отнюдь не уверен.

— Мне кто-нибудь объяснит, что там произошло, или же нет?

— Изволь. За прошедшее со времени смерти профессора время, те осколки духа, что не были воплощены в привидение, были поглощены духом мира. Это, в принципе, естественное явление и вытащить эти осколки обратно, пусть и не в первозданном виде вполне реально. Вот только некоторые осколки слились с духом Истории, притом не слабым. По сути, этот дух является лишь частью целого, иначе рано или поздно был бы поглощен, но частью самостоятельной. И вот он начал мне противодействовать. Пришлось действовать в обход. Честно говоря, я даже не ожидал что все выйдет именно так, думал обманом вытащить куски нашего преподавателя и разорвать связи, но вот только последнее... немного не получилось.

— То есть?

— То есть, наш профессор, в теории, станет аватаром духа Истории, и, соответственно, одним из лучших возможных учителей по данному предмету. Рест, дух-то сильно большой был?

— Огромный. Я даже не сразу заметил, что это не общий дух мира. Либо ему просто невероятное количество лет, либо он охватывает колоссальную территорию, но тоже не менее пары тысячелетий.

— А это не опасно? В смысле, что такая древняя сущность имеет доступ в реальность?

— Хе. Если бы он чего-то захотел — для него проблемы это бы не составило. Сама видела, каким выбросом энергии сопровождалась стабилизация канала. Это я к тому, что избыток энергии от этого, в общем-то, простого действия можно было наблюдать визуально. Плюс акустический удар. Этот выброс для него, все равно, что твой чих. А теперь представь масштабы катастрофы, будь он по настоящему разумен.

— А если профессор и станет тем самым разумом?

— ...

— Эм...

— Твою ж мать...

— Гермиона.

— Ты ведь.

— Никому не скажешь?

— О боже, — рука Гермионы Грейнджер впервые встретилась с лицом в классическом жесте. В первый раз, но далеко не в последний...