Демон шарлатана. Часть первая.

— Что ты делаешь? — оставляя между словами паузы, произнёс я, оказавшись с девицей лицом к лицу.

— Я просто шла мимо, — всё-таки рискнула она.

— У тебя круги вокруг глаз как у панды. Ты всю ночь и утро здесь проторчала?

— Почти... — устало призналась девушка. — Думала, ты по ночам выходишь.

— Угу, — мрачно кивнул я. — И брожу во мраке переулков в поисках девственниц. Ты меня с вампиром не путаешь?

Анжелика покаянно покачала головой и пожала плечами.

— Ты ненормальная. Ладно, я не собираюсь от тебя прятаться. Ты меня встретила. Что дальше?

Сонный взгляд девушки обрел некоторую осмысленность.

— Буду умолять взять меня в ученицы.

— Я снова откажу.

Анжелика вяло всплеснула руками.

— Тогда буду надеяться, что ты как те мастера кунг-фу, что по три дня не пускают в монастырь желающих учиться, чтобы проверить их стойкость.

— Измором меня хочешь взять?

— Попытаюсь, — зевнула она.

Бессильная искренность девушки подкупала. Однако ни рассказывать ей правду, ни выдумывать новую ложь я не намеревался. Все эти игры сейчас выглядели слишком уж детскими и ненужными.

Я отвернулся и двинулся вниз по улице, уткнув взгляд в серый тротуар и сгорбившись, чтобы оружие на поясе было менее заметно. Звук шагов, раздавшийся позади, подсказал, что Анжелика последовала за мной.

Нет, вселенная точно издевалась: стоило избавиться от суккуба, тут же нашлась новая преследовательница. Где все они были на моё пятнадцатилетие, когда я только мечтал о подружке?

— А где твой друг? — спросил я на ходу, не оборачиваясь.

— Сбежал. Сказал, что в гробу он видел всю эту магию и больше ничего не хочет знать. Вряд ли ты его когда-нибудь ещё увидишь.

Я хмыкнул, но поддерживать разговор не стал. Пару минут мы шагали в молчании.

— А что ты сделал с кинжалом?

— Ты называешь ту железяку кинжалом? Ничего. Дома у меня лежит. Хочешь забрать?

— Нет. Он всё равно не мой. А он не жег тебе руки?

Я всё-таки покосился на неё через плечо.

— Тебе стоит завязывать с фильмами про всякую нечисть.

Анжелика смолчала.

Отчасти я был даже благодарен этой странной девушке: своим появлением она избавила меня от тягостных раздумий о Тимуре и моём непристойном равнодушии к его смерти. Не знаю, до чего я мог додуматься, но наверняка счел бы самого себя выродком. В этом отношении Анжелика практически спасла моё самоуважение и напомнила, что мир вращается вокруг живых — не мертвецов.

— Ты идешь на кладбище? — встревожилась она через несколько минут, увидев вдали знакомую ограду.

— Да, хочу поднять армию зомби.

— Ты ведь шутишь, правда? — подумав, всё же уточнила Анжелика.

— Если я скажу "нет", это тебя напугает?

— Э-э, я, как минимум, растеряюсь...

— Нет.

Через минуту, когда стало ясно, что мой путь пролегает мимо освященной земли, девушка кисло проговорила:

— Ты какой-то несерьезный колдун.

Я не нашел, чем возразить на такой упрек.

Корпус концлагеря, почему-то приравненный к жилому дому, в коем проживал Костя, мне удалось отыскать не сразу. Хотя сумасшедше желтые дома отличались один от другого как ветераны битвы в лазарете — у кого-то нет руки, кто-то лишен ноги, а у кого-то просто простуда, их было достаточно много, чтобы я ощутил себя гномом в эльфийском лесу. Так как предыдущий мой визит в сии дебри начался в автомобиле, а завершился в ином состоянии сознания, дорогу я представлял весьма смутно.

К счастью, та древняя область мозга, которая в наших диких предках отвечала за нахождение ориентиров, а у современных людей занималась безблагодатной работой по опознанию букв и цифр, в моей голове работала на две ставки.

Костя с дымящейся сигаретой в зубах стоял перед своим гостеприимным подъездом, сжимая в руке дорогой сенсорный коммуникатор, и, морщась и бормоча нечто злое, водил большим пальцем по огромному экрану. Очевидно, результат миллиардов лет борьбы за выживание и продукт столетнего развития электроники никак не могли найти общего языка, что плохо отражалось на поведении обоих: Костя с каждой секундой становился всё злее, а смартфон периодически пищал и включал гневный блэк-металл.

Битва интеллектов, природного и искусственного, сопровождаемая демоническими воплями солиста Satyricon, выглядела захватывающе, и я охотно полюбовался бы на неё дольше, но Костя чертыхнулся и поднял голову, словно ощутив моё приближение.

— День добрый, — с облегчением сказал он, убирая машину-человеконенавистницу в карман серых джинсов. Благодаря последним и серой футболке он больше не казался сбежавшим из храма синтоистским священником. — Я как раз собирался тебе позвонить.

Кривая сигарета двигалась в такт словам, магическим образом не выпадая изо рта.

— Да, я не слишком торопился, прошу прощения.

— Ничего, — отмахнулся Костя и, прищурившись, посмотрел на настороженную Анжелику за моим плечом. Его губы, насколько они были видны под русыми усами, растянулись в похотливой улыбке.

Оказавшись в центре внимания, девушка вышла из сонного транса.

— Максимилиан, а твой друг?.. — она запнулась и умолкла, не завершив вопроса. Верно, неучтиво спрашивать о человеке колдун ли он в его присутствии.

Костя улыбнулся шире и убрал прядь волос с лица.

— Максимилиан? — со смешком повторил он. — Представишь нас?

Скрипнув зубами, я полуобернулся к девушке.

— Анжелика, это... — и остановился, задумавшись, как можно кратко описать характер наших с сим наркоманом взаимоотношений.

Но тот не стал ждать.

— Константин, — с нескрываемым удовольствием представился он, верно исчислив должную длину имени.

— Очень приятно, — сомневающимся тоном ответила Анжелика.

— Вот и славно, все знакомы, — не выдержал я. — Деньги при тебе?

Костя кивнул и снова покосился на девушку. Тут он был прав: делать кого попало свидетелями уголовно наказуемого деяния не слишком разумно.

— Анжелика, отвернись, зажмурься и заткни уши.

— Зачем?

— Я тебе велю, — многозначительно прозвучал мой ответ.

Анжелика секунду подумала, закатив глаза к небу, затем послушно обернулась и прижала ладони к ушам. Посмотрев на неё несколько мгновений, я наугад сказал:

— Я знаю, что ты подслушиваешь.

— Ладно-ладно, — тут же пробормотала она и сжала уши сильнее.

"Надежда избавиться от репутации чародея становиться всё призрачнее", — грустно подумал я и вернулся к разговору с Костей.

— Где ты взял такую? Я тоже хочу, — позавидовал тот, вынимая деньги из кармана.

Поскольку в округе, кроме нас троих, никого не было видно, мы обменялись прямо там. Пересчитывая купюры, я спросил, откуда Костя узнал про Тимура.

— Витёк рассказал. У них на сегодня какие-то дела намечались. Витя приехал к дому Тимура утром, как раз когда менты уезжали. От соседей всё узнал. Собственно, этот ствол я Витьку покупаю, и деньги его. Мы просто подумали, что со мной ты скорее договоришься.

— Правильно подумали, — одобрил я. С лысым фашистом, о коем мне не было известно ничего, кроме имени, я не стал бы даже разговаривать. Костя же, с которым мы целый день обсуждали неомарксизм Франкфуртской школы и составляли план осуществления государственного переворота, представлялся надежнейшим человеком.

Костя снова улыбнулся и предложил:

— Покурим?

Я понял, что в моей жизни наступил переломный момент, и от моего решения зависит судьба цивилизации. Гелиос и Бахус замерли в напряжении, ожидая, на чью сторону я перейду окончательно. Коль откажусь, то человечность моя возвысится в благородстве, и никогда боле я не паду в низменный порок. Я стану сух, высокомерен и амбициозен, лишь полагаясь на свой ум и силу воли, примкну к поборникам морали и высоких тонких нравов.

Но ежели поддамся зову менад, то скорбь свою обращу в радость, в пьяном экстазе разбив зерцало самосознания, и разноцветные осколки соберу в мозаику новой личности.

— Конечно.

Я думал, что Костя пригласит нас в дом, но тот с недовольством покачал головой и сказал, что по такой жаре душиться в четырех стенах будут только дураки. Он указал в дальний конец двора, где я увидел ужасную детскую площадку с двумя ржавыми качелями и почерневшей песочницей, около которой стоял сравнительно новый деревянный теремок, сложенный из круглых бревен. Мне вспомнилось прошлогоднее обещание мэра навести порядок во дворах и помочь детям с досугом. Вероятно, я наблюдал наглядный пример превращения заведомой лжи в ужасающую реальность.

Я спросил, не помешают ли нам дети, но Костя успокоил меня:

— В этом доме уже лет пять ни одного ребенка.

Костя добавил, что скоро вернется и исчез в темном жерле подъезда. Я тронул Анжелику за плечо, разрешая слушать снова.

— Ты собираешься следовать за мной весь день?

— А ты против?

Я задумчиво потер висок и решил, что мне всё равно.

— Тогда я ещё немного побуду с тобой.

Я осведомился, не будут ли волноваться родители девушки, на что получил ответ, что они живут в другом городе, а подруга, с которой Анжелика снимает квартиру, сама порой исчезает на пару дней, и вообще с чего вдруг такая забота. Я равнодушно пожал плечами и двинулся к стилизованной детской беседке, Анжелика последовала за мной.

В теремке оказалось достаточно уютно: места на узких лавках вокруг металлического круглого столика хватало как раз для трех взрослых людей. Правда, сидеть приходилось, наклонив головы, чтобы не удариться о низкий потолок.

Костя присоединился к нам минут через пять с уже успевшим мне полюбиться кальяном.

— Ты не представляешь, как сложно найти хорошего собеседника, — поджигая траву, посетовал Константин. — Две затяжки — и среднестатистический гуманоид начинает хихикать, рассказывать анекдоты про задницу и вообще перестает представлять ценность для разумного человечества. Люди думают, что трава — это заменитель алкоголя, поэтому начинают вести себя соответствующе.

— А это не так? — осторожно уточнила Анжелика, широкими от ужаса глазами наблюдая за его действиями. В прямоугольное пространство теремка можно было попасть лишь через один узкий вход, и так вышло, что девушка сидела прямо напротив него, зажатая с двух сторон едва знакомыми наркоманами.

Костя бросил мне шуршащий пакетик с мундштуком. Не знаю, откуда пошёл запрет на передачу таких вещей напрямую из рук в руки, но мне он нравился — непонятные действия в таких условиях приобретают ритуальное значение и становятся приятными дополнениями к основному процессу.

— Разумеется, не так, — ответил хозяин кальяна и выбросил наружу сигарету, до сих пор торчавшую у него во рту. — Алкоголь тормозит высшую нервную деятельность, в то время как правильная трава её корректирует.

Утверждение показалось мне недостоверным, но спорить не хотелось.

Костя, странным образом играя джентльмена, предложил Анжелике затянуться первой, но девушка решительно отказалась. Уговаривать мы не стали.

— А ты давно знал Тимура? — спросил он, когда мы по очереди вдохнули и выдохнули дым.

— Лет пять, — кратко отозвался я и собирался на том закончить, но нечто сентиментальное толкнуло меня изнутри груди. — Мы познакомились в интересных обстоятельствах.

Костя изъявил желание послушать, и я приступил к рассказу.

— Есть у меня старый знакомый — Саша, учился в одной школе со мной на класс старше. Не скажу, что мы с ним большие друзья, но кое-какие общие интересы у нас нашлись. Когда умер мой дед и завещал мне квартиру, и я переехал сюда, Саня уже жил здесь и, по слухам, имел кое-какой бизнес. Не знаю, как он узнал о моем переселении, но нарисовался на пороге моей квартиры буквально на следующий день. Мы поговорили за жизнь, а потом он предложил мне присоединиться к некоей организации, торгующей золотом. Разрисовал радужные перспективы и грандиозные возможности, обещал кучу денег в краткий срок.

— Только надо было сначала вложить некоторую сумму, — угадал Костя, усмехнувшись.

— Именно. Я тоже сразу понял, что речь идет о финансовой пирамиде. Но Саня — не банальный охотник на лохов, он мастер экстра-класса. Ему не нужна была жертва, он нуждался в напарнике, которому мог бы доверять. Мы с ним занимались кое-какими занятными торговыми операциями ещё в школе, поэтому он мне верил. И я согласился.

Анжелика, слушавшая меня с таким видом, будто пыталась что-то вспомнить, вдруг перебила и уточнила название той организации. Я ответил.

— Мой сосед из-за них квартиру продал, — сообщила она.

Я недобро хмыкнул и продолжил.

— Саня не действовал по какому-то конкретному плану. Он просто поставил на грамотную рекламу. В фирме действовало правило: приведший нового участника получает десять процентов от взноса участия того неудачника. Фирма заманивала людей обещанием регулярных выплат, но Саня легко разобрался в хитроумной схеме их расчета и понял, что всё это лишь изощренный лохотрон. Выходило, что получать прибыль возможно было лишь приводя новых людей. В общем, мы чуть-чуть вложились и развернули целую пиар-акцию: вешали объявления, создавали ветки обсуждений на форумах и тому подобное, но всюду указывали наши собственные контактные данные, а не фирмы. И при этом Саня исказил идею организации: вместо обычной для пирамид схемы "ты нам деньги — мы тебе больше денег", он рассказывал про сохранение капитала и методы борьбы с инфляцией, как будто рекламировал банк или страховую контору, в зависимости от того, чего больше хотел клиент.

— То есть вы развернули мошенничество под прикрытием другого мошенничества? — уловил суть Костя.

— Именно, — кивнул я. — Конечно, умные люди нас обходили стороной, но зато обработку доверчивых дураков система Александра поставила на поток. Почти полгода мы загребали легкие деньги, но потом до главного офиса пирамиды дотянулось правосудие, и наш бизнес исчез так же мгновенно, как и возник. Мы сменили номера телефонов и перестали оплачивать аренду офиса, на которую, кстати, Саня не заключал письменного договора. Никаких законных способов нас выследить не было — ведь мы даже не являлись сотрудниками фирмы. Думаю, нас даже никто и не искал — все камни полетели в руководителей пирамиды, а на нашу скромную пристройку к ней всем было плевать.

Костя к тому времени уже давился смехом. Анжелика тоже улыбалась, но как-то неуверенно, словно сомневалась, будет ли это уместно.

— Ну а при чем тут Тимур? — вспомнил Костя.

— Да, верно. Тимур, в отличие от доблестных правоохранительных органов, нас нашёл на той же неделе. Вместе с двумя друзьями, которых мы заманили в пирамиду. Они были вооружены и настроены весьма воинственно, но Тимур предложил разобраться миром, и все согласились. Мы вернули бойцам деньги, благо, тогда у нас их хватало, и всё закончилось без кровопролития. Мы даже потом все впятером пошли в бар. Парни оказались неплохими ребятами, просто слишком уж алчными, а Тимур был у них коллективным мозгом. Выяснилось, что он с самого начала отговаривал друзей участвовать в нашей афере, но балбесы его не послушались. В общем, так и познакомились, — закончил я.