Прогрессоры

Может быть так и лучше — убивать мне никого не хотелось. Понимала, что гуманность тут, скорее всего, будет расценена как слабость, но ничего не могла с собой поделать. Я ведь ещё тогда в школе понимала, что без этого не обойтись, но одно дело понимать, а совсем другое живого человека своими руками (в данном случае ногой) в хладный труп превратить.

* * *

Да, лопухнулся я по полной. Всё ведь, как мне казалось, предусмотрел, но не учёл того, что не к добрым самаритянам мы в гости направились, и даже не к прожжённым циникам, а всего лишь к простым заурядным труженикам моря, часть из которых уже побывала пиратами, а вторая ещё только собиралась стать ими. У них даже и мысли не возникло покормить и обогреть за деньги двух богатеньких жертв кораблекрушения, заботливо выкинутых океаном прямо у их посёлка. Зачем кормить, обогревать, когда можно просто обобрать до нитки, да потом ещё и самих продать? Это мне ещё повезло, что Лену не тронули. Как бы я потом со Степаном объяснялся?

Нет, что мы выпутались бы, в конце концов, я нисколько не сомневался. Не зря же нас десять лет учили всяким разностям. Поэтому за конечный итог я был спокоен, но если бы с Леной случилось что-нибудь нехорошее — никогда бы себе не простил.

А потом, когда выбирались, ещё хлеще получилось. Как мне было на неё не смотреть, если я её должен был держать над собой на вытянутых руках? А если бы уронил? Но обошлось, вроде поняла, и обижаться не стала. Хотя ракурс, да, шикарный был.

До ближайшего города тут километров двадцать. Пока парень туда доберётся, найдёт там нужного человека, убедит, плюс обратная дорога — раньше вечера никто не появится. А скорее всего завтра их ждать надо. Поэтому следует подкрепиться да посмотреть, что тут у них ценного имеется, так как изысканной нами к настоящему моменту контрибуции явно недостаточно.

Шишку на голове мне Лена какой-то мазью обработала и внутрь заставила принять маленькую таблетку. Ещё и пошутила при этом, что голова у меня является сильной стороной, но ведь не до такой же степени, чтобы посредством её вёсла ломать.

Поискали в доме съестное и обнаружили погреб, плотно набитый всякой всячиной. В основном, разумеется, рыба и морепродукты, но пара окороков там тоже обнаружилась. Один из них тут же перекочевал на стол и был если не уполовинен, то сокращён изрядно.

Только поели — голоса во дворе. Опять я лопухнулся. Не сообразил, что ни один уважающий себя купец не станет ради наших персон ноги сбивать двадцать километров. Это ведь остров. Пиратский. Разумеется, они морем добрались. Шторм-то уже совсем успокоился. Ладно, будем встречать гостей.

Первым заходит посыльный. Лена принимает его прямо в дверях. Носком сапога между ног, потом за волосы и носом об колено. И в бок ногой — пусть в сторонке поваляется и поскулит — с него пока достаточно. А сама в другую сторону перетекла, как будто и не было её. Следующий — явно покупатель. Грузный мужчина в богатом, но существенно потёртом кафтане, высоких сапогах-ботфортах и в треуголке. На поясе кортик почти полуметровой длины.

— Заходи, — машу ему рукой, не вставая, — присоединяйся, тут ещё много осталось.

И на яства, разложенные на столе, показываю. Мужик — кремень. Одним взглядом охватил посыльного, корчащегося у стены, меня, стол, Лену, стоящую в сторонке и держащую обе руки на рукоятях скимитаров. И шагнул к столу. Треуголку небрежно бросил на угол стола, отодвинул скамью и уселся напротив меня.

— А вина нет? — спрашивает.

— Извини, — говорю, — только пиво. Не слишком хорошее.

А сам кувшин к нему придвигаю. Он набулькивает себе полную кружку, выпивает, не отрываясь, и, отставив её в сторону, вытирает рукавом усы.

— Дрянное пиво! Это вы, что ли, кораблекрушение потерпели?

— Мы. Я с Юга, и порядков местных не знаю. Отец денег дал и товары на пробу, послал факторию открыть, чтобы торговлю наладить. А тут вот такая незадача приключилась.

— И что, всё пропало?

— Не всё. Только корабль и товары. Деньги я сохранил, да и Елена — телохранительница моя, жива.

— Много ли тех денег?

— На факторию хватит. А вот товары закупить и корабли нанять — нет. Придётся тут занимать.

— Не боишься это всё мне выбалтывать, — ухмыльнулся пират, отрезая здоровенный шмат мяса от окорока. — А то ведь дам по голове, да заберу денежки.

— Не боюсь. Мне компаньон нужен. Толковый. А ты мне сразу приглянулся. Опытного человека сразу видно. У тебя ведь корабли есть?

— Есть. Не много, но мне на жизнь хватает.

— И расширяться не думаешь?

— Думал. Но прибыли тут не велики, а конкуренция высокая. Пока ничего не выходит.

— Так давай объединим усилия. С тебя корабли и охрана, а я товары и связи обеспечу. Надо ведь знать, что, куда и когда везти, кому сбывать. И не по мелочам, а на широкую ногу.

— Интересное предложение. Неожиданное оно, но мне нравится. И подход твой нравится — сразу быка за рога. Без экивоков. Меня тут Мораном кличут.

Он вытер пятерню об штаны и протянул мне.

— Анатоль — я приподнялся и крепко пожал протянутую руку.

Моран крепко сжал пальцы. Я также усилил давление.

— Неплохо, — убедившись, что не сможет передавить меня, Моран разжал руку. — А с виду и не скажешь — цыплёнок-цыплёнком.

— Моран, — повернулся он в сторону Лены и чуть склонил голову.

— Елена, — Лена расслабилась и, подойдя к столу, уселась рядом со мной.

— Я приберусь тут, — Моран встал со скамьи, подхватил за шиворот парня, тихо как мышка сидевшего у стены и, протащив его волоком через тамбур, выкинул во двор.

— Вот теперь можно серьёзно поговорить — сказал он, вернувшись к столу и наливая себе ещё одну кружку пива. — Что ты конкретно предлагаешь?

* * *

Через полчаса мы все трое, довольные, вышли на крыльцо. Парнишки нигде не наблюдалось — утёк.

— Куда вы обидчиков своих подевали, — спросил Моран, оглядываясь.

— Один за домом валяется — я кивнул в сторону торчащих из-за угла босых ног, — ещё четверо в яме. Остальных Елена пожалела — не стала по кустам отлавливать. Где-то прячутся.

Моран подошёл к яме, посмотрел на сидящих в ней рыбаков. Кинуть им хотя бы нож — даже не подумал. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Плюнул в сторону, скривившись, и пошёл в сторону моря.

На берегу нас ждала шестивёсельная шлюпка, а примерно в двух кабельтовых от берега на волнах покачивалась бригантина. Пропустив нас на бак, он уселся на корме. Матросы столкнули шлюпку в воду, запрыгнули в ней и разобрали вёсла. Несколько быстрых гребков и берег остался позади.

На корабль мы поднялись по верёвочной лестнице. Лодку поднимать наверх не стали — пустили за кормой на буксире. Матросы шустро подняли паруса и выбрали якорь — выучка чувствовалась отменная. Бригантина прошла немножко вдоль берега и вновь бросила якорь. Шлюпку подтянули под борт, и мы с Леной опять спустились в неё. Надо было забрать припрятанное золото. Я сначала думал, что Моран останется на корабле, но он спустился в шлюпку вслед за нами. Скорее всего, хотел лично убедиться в наличии золота, а может и матросам своим доверял не настолько, чтобы отпустить их одних с таким грузом.

Шлюпка остановилась между камней. В этом месте песчаного пляжа не было, поэтому матросы не стали вытаскивать шлюпку на берег, а просто придерживали её руками всё время, пока я с Леной и Мораном ходили за деньгами.

Всё оказалось на месте. Никто нашу захоронку не потревожил. Когда возвращались назад, Моран остановился и спросил, не боимся ли мы, что он нас сейчас оставит нас тут на берегу, а сам вернусь на корабль с деньгами. И смотрит на обоих оценивающе. Лена слегка напряглась. Ему этого не видно, но я почувствовал. Выдержал паузу и отвечаю:

— Нет, не боимся. Потому что умные люди не режут курицу, несущую золотые яйца.

Он рассмеялся, а я тем временем добавил:

— Ты ведь тоже в людях неплохо разбираешься, и не боялся, когда в одиночку с нами на берег сошёл, что Елена тебе голову отрежет?

Моран вздрогнул и оборвал смех. Посмотрел оценивающе на Лену. Та мило улыбалась ему, постукивая пальчиками по рукояти скиматара.

— Ладно, — он посмотрел на меня немножко другими глазами, — один-один. Зубастые вы ребятки. Палец в рот точно класть не следует. Но мне это нравится. Пошли уже, а то ветер может измениться.

* * *

Когда мы поднялись на бригантину и сгрузили вещи в предоставленной нам каюте, я спросила у Толика, не слишком ли он рискует, доверяясь Морану. Это ведь прожженный пират, на которого уже клеймо ставить некуда. Толик заверил меня, что нам очень повезло. Именно такой тип нам и нужен. Не просто опытный, но и умный. Таких как он надо на своёй стороне иметь. Не расслабляясь, разумеется. Врать ему нельзя. Сразу почувствует. Надо быть предельно честными. Просто говорить не всё. И ни слова о сверхзадаче. Пока. А дальше посмотрим.

Переговорив, мы вышли на палубу. Бригантина — хорошее судёнышко. По сути это шхуна-бриг. Две мачты, но площадь парусов вполне приличная. И обводы узкие. В шторм на ней лучше не попадать, но при свежем ветре бегает очень шустро. Двадцать пять километров, отделяющие нас от города, она, двигаясь против течения, преодолела менее чем за два часа. У Морана таких три. На первый год хватит, трюмы у них вместительные, а потом надо будет ещё несколько приобретать.

Городом, поселение к которому мы подошли, можно было назвать только с некоторой натяжкой. Фактически это было несколько частных владений, расположившихся по периметру бухты, рынок, административно-купеческий квартал и небольшая верфь. Владение Морана располагалось с восточной стороны бухты. Четыре причала, у двух из которых были пришвартованы бригантины, парочка двухэтажных домов и полтора десятка одноэтажных, крытый эллинг со слипом, ряд просторных амбаров.

Времени до вечера было ещё много, поэтому мы решили не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня — пошли открывать контору фактории. Вместе с Мораном и парочкой его головорезов. Двухэтажный рубленый дом, который Моран посоветовал нам купить, располагался в дальнем от рынка конце административно-купеческого квартала в прямой видимости от его собственной резиденции. Между домом и урезом воды располагались три больших склада. Ещё ниже вдоль берега была выставлена причальная стенка из деревянных свай с дощатым покрытием.

Всё достаточно новое и в очень приличном состоянии.

Строения принадлежали местному, недавно разорившемуся купцу, который сначала приободрился, узнав о появлении на пороге долгожданных покупателей, а потом резко погрустнел, узрев, с кем именно они явились. Торг оказался на диво коротким и закончился словами Морана:

— Хватит этому купчишке и тридцати золотых. За всё, включая остатки товаров. И чтобы через два часа духу его тут не было.

Кликнули стряпчего и завершили сделку. Сменить вывеску дело не долгое. К вечеру над дверью в контору был установлен щит с надписью: "Торговая компания Анлемо". Всего по две буковки от каждого, а звучит красиво. Спать мы улеглись на втором этаже. Первый решили оставить под кабинеты, приёмную и кухню. А ночью нас пришли убивать.

Разумеется, мы ждали подобного развития событий. Но Морана привлекать не стали. Решили, что сами разрулим. Если серьёзного человека по пустякам дёргать, решит ещё, что партнёрство у нас не равноправное.

Перед тем как подняться наверх, я проверила запоры. Окна тут небольшие, чуть больше форточки, но человек пролезет. Задвижки на них медные, достаточно толстые. Открыть можно, только разбив стекло. А этим вряд ли будут заниматься. Значит, остаётся дверь. Сама по себе она надёжная, из толстых дубовых досок. Даже бревном не враз можно высадить. И засов железный. Всё на первый взгляд кажется безопасным, но между дверью и косяком имеется небольшая щель. Тонкая она, но лезвие ножа пройдёт. А значит, засов можно и приподнять, чтобы из скобы вышел. Ладно, завтра поставлю сверху ограничитель. А пока всё так оставлю. Не буду организовывать помех незваным гостям. Если в дверь войти не смогут, начнут что-нибудь придумывать. И вовсе не факт, что я догадаюсь о том, какие именно идеи могут придти им в голову. А так всё очень даже хорошо просчитывается. О том, что с нами в рыбацком посёлке случилось, тут никто не знает. А значит и отношение должно быть как к обычным купцам. Даже не совсем обычным. Юным и неопытным.

На второй этаж вела пологая двухмаршевая лестница, заканчивающаяся узкой площадкой, на которую выходили двери обеих комнат. Ничего хоть издали напоминающего чистое бельё я не обнаружила — завтра надо будет купить каких-нибудь тканей, поэтому вытерла пыль с лежанки, подвернувшейся под руку тряпкой, да этим и ограничилась. Сегодня придётся спать одетой. Если, разумеется, до этого вообще дойдёт. Ой, мамочки, как спать-то хочется. Сколько можно?! Это уже четвёртая ночь почти без сна будет! Понимаю я, что молодая здоровая девушка вполне может обойтись некоторое время без сна. Тем более что прошлой ночью мне несколько часов поспать удалось. И если сейчас спать завалиться, то это уже навсегда — тоже понимаю. Но так хочется прямо вот сию минуту упасть и минуток шестьсот придавить!

Прибиралась я при свете одной из двух свечей, найденных в ящике секретера на первом этаже. Вторую отдала Толику. Честно говоря, я рассчитывала, что нам тут придётся пользоваться свечами, изготовленными из сала. И обнаружение спермацетовых меня приятно удивило. На Земле их начали использовать только в XVIII веке. А тут они уже сейчас есть. Лет двести-триста невязка. Надо уточнить, это только островитян касается, или такие свечи используются и в других местах. Если нет, попробуем тут свечной заводик организовать. Горят эти свечи значительно ярче, чем сальные и, главное, не коптят так ужасно.

Закончив приборку в своей комнате, пошла к Толику. Если наблюдают за окнами, пусть думают, что мы спать вместе устраиваемся. Да и вообще надо будет что-то насчёт этого придумать в дальнейшем. Женщина-телохранитель — это очень неплохо придумано. На Земле. Начиная примерно с XX века. Но не тут. А значит, придётся ещё и любовников изображать. Иначе ко мне все подряд начнут клинья подбивать. И не только на людях. Спать тоже в одной постели придётся. Бедный Толик!

Полчасика мы с ним при свете побеседовали, а потом свечки задули. Сидим тихонечко. Я скимитар приготовила. Один. Комната тесная, нас двое. Могу зацепить в темноте ненароком. Темнота, кстати, не полная. Сейчас, когда глаза привыкли, я почти всё различаю. Городок этот, местные его Свободный называют, на пятьдесят втором градусе северной широты расположен. Весна уже скоро кончится, ночи сейчас короткие и не очень тёмные. Для нас с Толиком. У нас зрение поострее будет, чем у обычных людей. В том числе и ночное.

Первые звуки послышались через полтора часа после того, как мы погасили свечи. Скреблись около двери. Пытались через щель приподнять засов, но делали это неумело. Я бы на их месте сразу его приподняла. Наконец, у них получилось. Дверь в комнату я оставила чуть приоткрытой, чтобы было слышно происходящее внизу, и сейчас её чуть качнуло сквозняком.