Путь мира или войны

Сатори вновь атаковал Конохамару и его огненный шар уже почти сжег мальчишку. Когда его в последний момент вытащил восьмихвостый. Наконец шиноби Альянса прибыли. Здесь были все Хокаге, мои одноклассники. Даже моих учеников притащили. Впрочем, неудивительно. Их выпустили из тюрьмы на следующий день после того как Конохамару увезли. Сколько тогда доброго о себе услышали Хокаге из их уст. К чести правителей деревни будет сказано, что они промолчали на это. Тут же был и Би со своими учениками. И Какаши с Гаем и Ямато. Би как всегда прочел свой рэп, чтобы заявить о себе и отбросил Сатори.

— Конохамару-кун, — поздоровался Хирузен. — Извини, что задержались.

— Дедушка? — удивился мальчик. — Вы все здесь?

— Да, — кивнул Хаширама. — Ты прекрасно справился со своей миссией.

— Миссией? — удивился Конохамару.

— Да, ты должен был проникнуть в тюрьму и выяснить всё относительно Гокураку но Ко. — Сказала Цунаде. — Прости что ничего не сказали тебе, мы боялись, что ты будешь волноваться и не сможешь выполнить её.

На это Конохамару помрачнел. Сенжу протянула ему протектор, но он, покосившись на него, не спешил его брать.

— Скажите, Цунаде-сама, а изначально эту миссию должен был выполнить Наруто-ниичан, так? — напряжено спросил мальчик. И увидев кивок, продолжил. — И вы, конечно же, также ничего ему не сказали об этом, так? Неудивительно, что он сбежал из деревни.

— Ты должен понять нас, Конохамару-кун, — сказал Минато. — От того, насколько ты веришь в происходящее зависел успех миссии.

— К тому же, я приглядывал за тобой по просьбе Би-сана, — сказал подошедший Морои.

— Ясно, — кивнул Конохамару-кун. — Знаете, как Наруто-ниичан назвал такое отношение к своим близким, Йондайме-сама? — И поймав удивленный взгляд шиноби, мальчик продолжил. — Он как-то назвал такое отношение "сыграть втёмную". И при этом добавил, что очень низко так поступать, особенно со своими близкими. Кажется, я понимаю, что он имел в виду тогда. И я не осуждаю его за то, что он покинул деревню. Более того, я не хочу быть частью деревни, где так обходятся с её шиноби. А теперь извините меня, мне нужно разобраться с этим монстром.

— Конохамару-кун прав, — хором сказали мои ученики, а затем Ватасе взял слово. — Мы тоже не хотим быть частью такой вероломной деревни.

Они демонстративно сняли протекторы и бросив их под ноги, пошли на помощь Конохамару.

— И что будем делать? — спросил Какаши.

— Не знаю, — сказал Тобирама. — Похоже, мы и впрямь перегнули палку.

— Они имеют на это право, Хокаге-сама, — сказала Сакура. — Вы слишком круто обошлись с Наруто, а он для них был всем. Теперь они отправятся на его поиски.

— Я не против, — махнул рукой Сарутоби. Остальные Хокаге согласились с ним. — Вот только, надо помочь моему внуку. Не хочу потерять его.

Пятерка моих учеников умело применяла навыки. Но таки не смогла даже задеть Сатори. К тому же печать всё ещё сдерживала силы Конохамару. Внезапно перед монстром встала Рюзецу. Сатори остановился перед ней и взмыл в воздух. Питаясь страхом, он мог сражаться с шиноби, испытывающими это чувство. Но у Рюзецу страха не было и Сатори сам боялся её. Он облетел её стороной и вновь набросился на моих учеников. Но тут им на помощь пришли шиноби Альянса. Они атаковали Сатори со всех сторон применяя свои самые мощные техники. Тем не менее, несмотря на их попытки, Сатори легко уклонялся от них. Он читал все их движения, так как даже Хокаге испытывали страх перед монстром. Никто не мог попасть по нему. Рюзецу же не могла понять, что происходит.

— Это не Муку, — сказала она довольно громко. — Муку не был таким. Кусагакуре должна исправить свои ошибки и она сделает это. Катон: Онидоро.

Множество языков пламени появилось вокруг неё и устремились в Сатори легко поразив его. Он не смог прочитать её мыслей, ведь она совершенно не боялась его. Но печать Тенроу мгновенно сработала на ней, сжигая её и Марои едва успел потушить её. А Сатори, отряхнувшись, продолжил атаковать шиноби, метая свои перья.

— И это все, что вы можете, жалкие людишки? — усмехнулся он, вновь пробивая защиту восьмихвостого. А затем он оказался атакован. Конохамару атаковал его Одама Расенганом и смог попасть по нему. Мой ученик больше не боялся. Сатори отлетел от него и сел на ящик.

— Знаешь, что внутри этого ящика? — спросил он мальчика. — Из него нет выхода и его не уничтожить. В абсолютной темноте лишь одно чувство... Тьма проникает в каждую клетку твоего тела. Это чувство убивало меня. Все мои эмоции были неоднозначны, но после того, как я убил своего отца, они исчезли. Ничего больше не держит меня и это прекрасно.

— Прекрасно? — зло спросил Конохамару.

— Сейчас я могу чувствовать только страх, — сказал Сатори. — Страх, исходящий из ящика. Страх тех, кто хочет убить меня. Я не могу читать мысли. Но мои рефлексы реагируют на чувство страха. Поэтому, я с уверенностью могу сказать что в тебе нет страха.

— И что тебе дало убийство твоего отца? — спросил Конохамару. В его глазах горела ярость.

— Смерть отца дала мне силу. — Сказал Сатори, сжимая правую руку в кулак. — И эта сила позволяет мне не колебаться.

В ответ Конохамару бросился на него и напитав кулак моей чакрой, пробил монстру в бок.

— То, что твой отец пытался дать тебе, это не сила, — сказал Конохамару, возвышаясь над лежащим на земле монстром. — Твои глаза уже не видят боли? А уши не слышат тех, кто зовет тебя по имени? Ты уже не чувствуешь тех, кто хочет защитить тебя.

— Так ты ещё не понял? — спросил Сатори поднимаясь. — Хоть я и был связан с жителями деревни, я не поддамся твоим уговорам. Лишь только разорвав всякие узы, ты сможешь подняться на мой уровень.

— Кагу Буншин но Дзюцу, — сказал Конохамару. — Ты так и не понял. Разрывая всякие узы, ты не становишься сильнее. Только обретая всё новые и новые узы и защищая их, ты становишься сильнее. Таким как твой отец.

— Ха-ха-ха, это отмазка обычного человека, — сказал монстр.

— Хватит Муку, — закричала Рюзецу. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи? Очнись уже наконец. — Она упала на колени. Печать Тенроу вытягивала из неё силы, но она вновь встала. — Твой отец никогда не предавал тебя. Вернись наконец. Или ты уже забыл свое обещание?

Сатори ничего не сказал в ответ. Конохамару создал клона и начал формировать Одама Расенган из моей чакры. Но монстр сложил левую лапу в копьё и бросился на мальчика. Шиноби не успевали сделать ничего. Но успевала Рюзецу. Она бросилась вперёд, чтобы встать перед Сатори. А это значило одно, мне пора вмешаться. Молниеносно я переместился к Конохамару и Рюзецу и рукой остановил удар Сатори. Все недоуменно смотрели на меня. Сатори же не мог понять, кто я такой.

— Яре-яре, — покачал я головой. — Конохамару-кун, разве я не учил тебя как уклоняться от таких атак?

— Наруто-ниичан, — прошептал мальчик и улыбнулся. — Ты, наконец, пришёл.

— Наконец? — удивился я. — Да я тут уже полторы недели ошиваюсь, приглядывая за тобой. Я уж было надеялся что ты и сам справишься с Сатори, но ты слишком глупо подставился. Поэтому я и вмешался. Эх, тебя ещё учить и учить.

Мальчик не мог осмыслить картину бытия, а потому недоуменно молчал. А вот Сатори наоборот заинтересовался мной.

— В тебе я тоже не чувствую страха, человек, — сказал он, убирая свою руку-копьё. — Кто ты такой? Это ты помешал мне отправить те души в ящик?

— Именно, — усмехнулся я. — Ты смог ощутить моё присутствие. Впрочем, это не удивительно, ведь я не скрывал его. А теперь, извини, Муку, но я должен отправить Сатори обратно в Гокураку но Ко.

Прежде, чем Сатори успел что-то сказать, я вытащил свой меч и не спеша пошел на него. У меня не было ни капли страха перед этим созданием, а потому он поспешил ретироваться. Но у меня было иное мнение. Я перенесся вплотную к нему и нанес рубящий удар. Сатори пошатнулся и контратаковал, но я был быстрее. Блокировав его удар мечом, левой рукой я нанес ему удар, заставивший его упасть на землю. Он попробовал взлететь, но удар по его крыльям заставил его одуматься. Из моей левой ладони стала вылетать цепь чакры и опутывать его. Вскоре он оказался связан.

— Банбутсу Созо, — сказал я, активировав Риннеган и вогнав свой меч в землю, я сложил печать концентрации. Согласно моей воле, сущность Сатори отделилась от Муку и я отправил его в Гокураку но Ко. После этого ящик стал закрываться.

— Зачем ты это сделал? — тихо спросил Муку, лежа передо мной.

— Я просто сделал то, чего хотел ты сам, — ответил ему я. — Я почувствовал, что ты хотел бы начать всё с начала. Зажить с отцом, с Рюзецу в мирной Кусагакуре. Это было желание твоего сердца и я исполнил его.

— Я убил своего отца, — грустно сказал он, а по его щеке потекла слеза.

— Вообще-то он ещё жив и его можно спасти, — мои слова заставили Муку попытаться тут же подняться, но слабость не дала ему это сделать.

— Яре-яре, — опять покачал я головой. — Как же вы шиноби любите доводить себя до такого ужасного состояния. Лежи уж, сейчас попробую исправить, — сказал я и, убрав меч, опустился перед ним на колено. Положив правую руку на очаг чакры Муку, я влил в него небольшую порцию, как раз чтобы он мог спокойно ходить. Выпрямившись я протянул ему руку. — Попробуй теперь встать!

Ухватившись за мою руку, он смог подняться.

— Муку, — крикнула Рюзецу и подбежав к нему обняла его. — Муку, как я рада...

— Рюзецу, погоди, там отец, — сказал юноша, останавливая её. — Я должен спасти его.

— Боюсь, его раны смертельны, — сказала Цунаде, когда мы вчетвером подошли к телу Муи. — Его грудь пробита и я удивляюсь, как он ещё жив.

— Ну, если жив, то ещё не всё потеряно, — хмыкнул я, преклоняя колени перед лежащим Муи. Собрав в руке чакру, я стал восстанавливать его тело по клеточке. Риннеган здорово помогал мне в этом. Многие ткани пришлось воссоздать снова. Цунаде только качал головой, смотря на то, что я делаю. Для неё это было невероятным. Когда же я закончил с Муи, я подошел к Казану.

— Он уже мертв, парень, — сказал подошедший Би. — К тому же, это он подставил тебя.

— Хм, и что? — спросил я. Восстановив его тело, я призвал его душу и Казан открыл глаза.

— Я думал, я погиб и уже наконец смогу увидится с сыном. — Сказал он. — Зачем ты спас меня парень?

— Чтобы ты смог счастливо жить со своим сыном, — ответил я ему. И прежде чем он успел сообразить, я положил ему руку на голову, проникая в его разум. Мне удалось узнать все подробности того как он подставил меня, а также то, что случилось с его сыном. Как оказалось, его сын уже мертв. Что, впрочем, не было помехой для меня. Конечно, воскрешать без тела на руках довольно сложно. Ведь сначала нужно создать его, но у Казана была с собой тряпица с его кровью, а потому задача была на порядок легче.

— Банбутсу Созо, — вновь произнес я и воссоздал тело. Из памяти Казана я узнал, что это был двенадцатилетний ребенок, ровесник Конохамару. Воссоздав тело, я продолжил. — Гедо: Ринне Тенсей но Дзюцу. — Сын Казана открыл глаза и посмотрел на своего отца.

— Отец, ты спас меня? — простой вопрос. Но сколько радости было в их глазах.

— Что ж, Казан сотни обликов, — обратился я к нему. — Забирай своего сына и возвращайся домой. Больше тебя ничто здесь не держит.

— Нет, ты спас моего сына и меня, а потому я навечно твой должник, — гордо сказал Казан.

— Что ж, похвальное стремление, — кивнул я. — Тогда слушай мою волю, Казан. Возвращайся с сыном домой, в страну горячих источников и живи там счастливо. Это — моё желание.

— Я никогда не забуду, что вы сделали для меня, Узумаки-доно, — сказал мужчина и глубоко поклонился. Затем они с сыном поспешили удалиться.

— Узумаки-доно, — обратился ко мне Муи. — Вы спасли моего сына и меня. Вы защитили мир от Гокураку но Ко и Сатори. — Я даже не знаю, как мне вас отблагодарить?

— Постарайтесь наладить ваши отношения с сыном, и это будет достаточной благодарностью для меня, — честно ответил я ему. — В прошлом вы совершили ошибку и теперь в ваших силах исправить все последствия. Муку десять лет провел в ящике и это не прошло бесследно. Хотя я и освободил его от влияния Сатори, Гокураку но Ко слишком сильно повлиял на его разум за эти десять лет. Тебе придется заново взрастить в нём все те чувства, что обычно испытывает человек. Но ты в этом не один. Уверен, Рюзецу поможет тебе в этом.

Отойдя от них, я обратил свое внимание на моих учеников.

— Конохамару-кун, а где твой протектор? — спросил я его, с интересом оглядывая.

— Ну, я... — замялся он.

— Как вижу, у тебя его нет, — усмехнулся я. — Как и у твоих друзей. Что же такого произошло, что вы отказались от протектора деревни? — Тут повернулся к Хашираме. — Скажите, Сенжу-доно, что такого произошло в деревне? Отчего, такое большое количество перспективных чунинов, в прямом смысле этого слова, бегут от вас?

— Кхм, Узумаки-доно, — начал он с уважительного обращения. Что меня всегда радовало, если не знаешь что сказать, следуй многовековым традициям. Они учитывают много ситуаций и ты никогда не упадешь в грязь лицом, когда дело касается щекотливых моментов. — К сожалению, должность Хокаге занимают люди и как все люди, мы делаем ошибки. Так случилось и с одним из перспективных, как вы сами выразились, шиноби нашей деревни. Мы совершили ошибку, попытавшись грубо использовать его. Наши действия вызвали неудовольствие у некоторых перспективных чунинов и они больше не пожелали оставаться в Конохагакуре но Сато.

— И каков теперь статус этих троих чунинов? — заинтересованно спросил я. — Будут ли они объявлены нукенинами официально, позволят ли им вернуться или же они смогут отправиться в "свободное плавание"?

— Вы задали очень сложный вопрос, Узумаки-доно, — задумчиво произнес Хаширама. — Конечно же, многие из нас хотели бы забыть то, что произошло как страшный сон и чтобы они вернулись к нам.

— Но такие вещи не забываются, — констатировал я мягким тоном.

— Да, такое трудно забыть, — согласился Хаширама. — А потому мне хотелось бы чтобы они приняли взвешенное решение. Будет сложно убедить совет джонинов не предпринимать по отношению к ним каких-либо действий, поэтому, надеюсь, они примут правильное решение.

— Вы совершенно правы, эти чунины будут сами принимать взвешенное решение, как поступить, — кивнул я. — И я уже решил для себя, что, какое бы они не приняли решения, я поддержу их. Как-никак, я их учитель и я сам взял на себя обязанность помогать им. — Я повернулся к моим ученикам. — Ребята, вы сами должны принять решение, останетесь ли вы в деревне или покинете её навсегда.

— А что будешь делать ты, Наруто-ниичан? — спросил меня Конохамару. — Ты вернешься в деревню? Ведь Коноха предала тебя!

— Ты прав, Конохамару-кун, — улыбнулся я. — Предательство трудно забыть. Но я сменил свои цели, а потому меня больше не волнует отношение Конохи ко мне. Ведь я больше не шиноби.

— Постой, Наруто, — возопила Сакура. — Что значит ты не шиноби?

— Да-да, объяснись, Наруто, — добавил Киба.