Naruto: Незнакомая Коноха. Часть 2

  Эта запавшая в душу картина едва не сбила весь настрой. Слишком похож был незнакомый Сенджу на самого мужчину — такого, каким он был во времена Третьей Мировой. Столь же молодой. Упрямый. Горячий.

  ...Низкое потрескивание огромных огненных шаров не оставило времени для раздумий. Обито стремительно развернулся, возвращаясь к парнишке и выплетая цепочку печатей.

  Жидкая грязь нехотя вскинулась, формируя защитные стены в три ряда. Два рухнули сразу, на лету спекаясь в глиняные черепки, а третий спустя секунду рассекли на ровные полоски могучие когти.

  Пылающая ненавистью Двухвостая Кошка нависла над людьми. Огненный шар — собрат предыдущих двух — начал с гудением формироваться в оскаленной пасти.

  — Гендзюцу: Мангекё Шаринган! — расплылся в сумасшедшей улыбке брюнет.

  Давненько он не подчинял Биджу! Интересно, его нынешняя холодная ярость способна потягаться с детским исступлением и всеобъемлющей ненавистью?!!

  Мир затопили потоки пламени. Рыжего ли, голубого — мужчина уже не различал. Он видел боль и растерянность в разуме Биджу. Чувствовал горечь её потери. Пропускал через себя праведный гнев Демонической Кошки и предчувствие бесполезной, но успокаивающей мести.

  Он сочувствовал ей в той же мере, в какой пожалел бы питомца, оставшегося без хозяина. Но Ниби слишком опасна. И вот уже его чувства — твёрдость намерений, неколебимая воля, уверенность в её заблуждениях и своей правоте — плотно окружили беснующееся пламя.

  Кошка дрогнула. Очаг её сознания заметался истерически в бесплодных попытках вырваться. Обито прочёл ярость и ужас — следы совсем недавнего подчинения; но отвлечься себе не позволил.

  Он давил собственной правдой, предчувствием успеха и — что уж теперь юлить! — впитавшимся в плоть и кровь долгом. Долгом шиноби. Ученика. И Учихи.

  Деревня может жить спокойно — представители клана-Основателя никогда её не предадут. Учихи встанут стеной, что бы не угрожало наследию предков.

  Сложно ли отказаться от самого себя, а, непутёвый сын Великого клана?

  ...Невозможно. Не тогда, когда это составляет саму твою суть.

  Ниби не поддалась и не смирилась — кошачья натура дала о себе знать во всей красе. Но Обито окружил её своей волей, сковал цепями долга и пониманием происходящего, и смог, наконец, моргнуть, разрывая зрительный контакт и возвращаясь в реальность.

  Вокруг гудел человеческий гомон. В охранном порядке стояли АНБУ, готовые помочь либо пресечь. Калечного Сенджу оттабанили чуть подальше, где и лечили сразу трое ирьёнинов, судя по суровым лицам, вытаскивая парнишку с того света.

  Свирепый оскал Кошки так и нависал над толпой. Горящие алым огнём зрачки с чёрными знаками шарингана буравили людей невидящим взглядом.

  Обито чуть ослабил "поводок", давая Двухвостой успокоиться и сесть. Биджу сердито зашипела, пытаясь вернуть контроль, но потерпела неудачу и гордо легла, отвернув морду и нервно подёргивая хвостами.

  Мужчина выдохнул и только теперь заметил, насколько холодит лёгкий ветерок его разгорячённое, мокрое от пота тело. Да уж. А ведь не хотел вмешиваться в бои...

  Зецу давно ушёл — его присутствия не ощущалось не только рядом, но и в пределах пары километров, которые успел проверить мокутоном пришедший в себя брюнет. Дальше скользнуть не рискнул — нужная степень отрешённости могла негативно сказаться на контроле Ниби.

  Впрочем, что уж теперь сожалеть. Он спас людей и помог деревне — и это, наверное, главное. Минато-сенсей бы одобрил.

  А Белый, если он не успел увидеть подавления воли Биджу, вполне мог решить, что его преследовал ещё один Сенджу. Это всяко более реальный вариант, чем вернувшийся из небытия бывший подопечный.

  Формация АНБУ дрогнула, расступаясь.

  — Отличная работа, Шису!.. — приблизившийся Шикаку Нара осёкся на полуслове. Чуть расширил глаза, сглотнул и уточнил: — ...Всё в порядке?

  Знает, с лёгким удивлением понял Обито и расплылся в улыбке:

  — Всё отлично! — и, посерьёзнев, добавил: — Я задержу Ниби надолго, Нара-сан. Вы пока можете разобраться с остальными вторженцами. А то что-то там не очень гладко...

  Главнокомандующий ещё раз пробежался глазами по его маске, словно пытаясь сквозь фарфор разглядеть лицо, и наконец кивнул:

  — Ладно. Оставляем её на тебя. Медведь обеспечит охрану, — мотнул он головой на одного из АНБУ.

  Потом приблизился, тихо выдохнул: "Спасибо, Учиха-сан!" — и, больше не колеблясь, повёл людей в сторону второго сражения.

  Обито глянул на подчинённую Биджу, но не рискнул предложить её-своё участие. Бардак на поле боя и так был изрядным, и малейшую возможность навредить, а не помочь, стоило зарубить на корню.

  Наскоро подлеченный Сенджу очухался и с испуга едва не атаковал смирную Кошку. Над ним дружески посмеялись и выделили сопровождающих. Правда, направился парень не в госпиталь, а в сторону идущего боя. Вот же упрямец!

  Подошедший к охране медик высказался несколько крепче. На что Обито прыснул и уточнил:

  — А кто это?

  — Этот-то, недобитый? — мотнул головой в сторону ушедшей компании ирьёнин. — Да Сенджу это. Кохаку Сенджу. Наследник клана и всё такое. Недолго ему наследовать, такими темпами.

  Кохаку? Надо же. Он о таком и не слышал, сидя в своём подземелье. Интересно, о чём ещё умолчали учитель и Фугаку-сама?

  — Сам-то ты как? — небрежно-панибратски окликнул его всё тот же языкастый медик. — Помощь не нужна? И вообще, скажи своим дружкам, пусть меня пропустят. Для осмотра.

  — Извините, — смутился мужчина. И от непривычного внимания, и от ехидного участия в голосе врача. И от огорчения, что придётся ему отказать. Не просто так же вокруг стоит охрана. — Я цел. Правда. Спасибо.

  — Это тебе спасибо, — отмахнулся ирьёнин. — Если бы не ты, нас бы всех здесь накрыло... — он чуть поёжился, покосившись на Кошку. — Ну ладно, бывай тогда.

  И так же небрежно-грубовато махнул рукой, уходя.

  Брюнет с улыбкой смотрел ему в след. Впервые за долгое время — с ровной, мягкой, не сразу осознанной улыбкой.

  Кажется, Минато-сенсей был прав, и пора выходить из подполья.

  ...Добро пожаловать домой, Учиха Обито.

  И всё-таки Курама ошибся, это Наруто смог утверждать с уверенностью спустя всего несколько минут. "Отфутболенная" в сторону Санби Бомба Биджу к приступу ярости Исобу отношения не имела. А имело к нему отношение, а точнее — являлось прямой причиной нападения, плачевное состояние и тяжёлое положение их коллеги, джинчурики Семихвостого.

  О, да — Санби тоже оказался высвобождением чакры Демонического Зверя! И это немало удивило Узумаки и его рыжего друга. Наруто чётко помнил, что в его прошлом мире исполинская Черепаха смогла скрываться от людей до тех пор, пока не попалась на глаза Акацуки, и недоумение Лиса было тому подтверждением. Впрочем, кто сказал, что здесь нет своеобразного аналога мадаровской организации? Вон, Зецу же внезапно нашёлся! Странно только, что они решили выпустить из рук такую серьёзную добычу...

  Хотя это надо ещё посмотреть, кто тут добыча. Джинчурики-то Трёххвостого до сих пор не видать — а пока они не узнают, кто это, гадать о его принадлежности и целях почти бесполезно.

  Одно несомненно — давать в обиду свою напарницу по нападению носитель Санби решительно не желал. Потому что сидевшая смирно Черепаха вскинулась и атаковала, едва лишь увидев, как Фуу лишается Покрова.

  Возможно, всё ещё обошлось бы малой кровью, если б ослабленную джинчурики просто захватили в плен, как и планировалось. Но выметнувшийся словно из-под земли Зецу в обличии мамы сковал девушку цепями чакры и нанизал на меч с равнодушием и удовлетворённостью бывалого мясника.

  Наруто не успел его остановить. И даже не смог погнаться за обнаглевшим врагом, уже второй раз атаковавшим носителя Биджу. Вместо этого пришлось, напрягая все силы и буквально рвя жилы, защищать себя и окружающих людей от разрушительного гнева Трёххвостого.

  Санби, увидев предательский финт Зецу и расплывающееся на теле Фуу кровавое пятно, впал в форменное неистовство. От ударов бронированными хвостами не спасала ни одна защита. От гортанного рёва Морской Черепахи закладывало уши и даже сбоило чувство равновесия. От топота могучих лап, гневно ровняющих всё с землёй, твердь под ногами ходила ходуном, трескалась и стонала, как живая.

  Наруто наивно считал, что раньше был хаос?! Забудьте! Хаос воцарился теперь.

  Под плотным присмотром мечущегося бешеной белкой Узумаки изрядная кучка шиноби смогла скоординировать усилия и отступить со ставшего столь негостеприимным пустыря. Большую часть раненых товарищей им пришлось бросить ради призрачной цели — попытаться удержать ещё какое-то время на этом свете стремительно бледнеющую Фуу.

  Джинчурики Исобу в слепом исступлении даже не понял, что сам приближает её конец. Или просто решил, что он неизбежен?..

  Горький вой-рёв не прекращался ни на минуту, но постепенно менял тональность, уже не дезориентируя, а просто раздражая и увязая в зубах. Блондин, не в малой степени благодаря чакре Биджу, даже наловчился его почти не замечать, и тем неожиданней оказался возбуждённый голос Лиса: "Наруто! Это он!"

  "Кто он?" — угрюмо буркнул парень, особо не отвлекаясь. Всем весом налетел на один из хвостов, сбивая его с траектории и стёсывая Покров об алмазной твёрдости шипы. За спиной спешно эвакуировались остатки запечатывающего отряда, среди которых мелькали чёрные хвостики малолетней Учихи.

  "Да Исобу! Санби! Это он! Это его рёв так на нервы действует!"

  "А. Ага", — не особо вслушиваясь, согласился Наруто.

  Он уже чувствовал, что силы, даже заимствованные, подходят к концу. Пять хвостов Покрова давно превратились в четыре, и два из них сейчас норовили слиться воедино, демонстрируя его нарастающую слабость всем желающим.

  Джинчурики Санби никак не желал приходить в себя, но его атаки тоже становились всё более редкими, зато злыми и прицельными.

  "Исобу владеет звуком, — вещал на границе сознания Курама. — В воде это сумасшедшее, разрушительное оружие. Но даже на воздухе влияние колебаний среды сложно недооценить... Аррргх, кому я это говорю!.. Короче, он не даёт успокоиться! Надо его вырубить!"

  "Ага", — безучастно повторил Наруто, но нерешительный взгляд всё же бросил.

  Положим, среди потерявших былую резвость хвостов он ещё проскочит. Как искать на бронированной туше тело джинчурики, непонятно. Как и то, чем этого толстолобового истерика приводить в адекватное состояние. Или и правда вырубить?..

  Тяжесть собственного тела нарастала с каждой минутой. Чувствуя, что от полной отключки его отделяет не так уж много времени, Узумаки решительно попёр напролом, оставляя принятие решения на откуп случайности и веянию ситуации.

  Хвосты он пролетел мигом. Искомого джинчурики нашёл над правым плечом Черепахи. Но, хоть очень хотел и спешил всё закончить... просто не смог его вырубить.

  На грубом панцире Трёххвостого, у самого основания одного из шипов, сидел, вцепившись в тело смутно знакомой куноичи, и самозабвенно ревел белобрысый ребёнок.

  Мальчишка. Лет трёх-четырёх от роду, в какой-то дурацкой, извазюканной в грязи одежде. Босоногий, потрёпанный и уже охрипший от слёз.

  Не такого противника блондин ожидал увидеть.

  "Курама?.."

  Даже Лис не нашёлся, что сказать.

  Наруто всё же вспомнил, где видел эту куноичи, и от этого воспоминания помрачнел только больше. Протектор Кумо, длинные светлые волосы и перчатки без пальцев, потому что в бою у джинчурики Ниби прорезались длиннейшие, опаснейшие когти из чакры.

  Всё ещё в неком ступоре, Узумаки сунулся было ближе, желая проверить пульс Югито. Хотя залитая кровью грудь и выглядела опасно, но вдруг... Правда, Биджу из неё уже вырвался, а выжить после такого могли единицы.

  Мальчонка, сидевший, словно в трансе, среагировал мгновенно, как дикий зверь. Жёлтые глаза с кровавыми радужкой и зрачком распахнулись в ярости, и Санби ударил себя по плечу хвостом — наотмашь, гулко, с разлетающимися осколками шипов и скрежетом поцарапанного панциря.

  Да он так сам себя угробит, суицидник биджев!

  Наруто пробежал по хвосту, оттолкнулся, когда тот стал удаляться, и тяжело приземлился рядом с невредимым ребёнком. Как это ему удалось?.. Впрочем, неважно.

  ...А соломенный цвет волос у малыша точно, как у Югито. И столь же бледная, необычная для страны Молний кожа. Интересно, какие у него глаза? Не может же быть, что они родственники?..

  Увидев невредимого Наруто, малолетний джинчурики заплакал-заревел громче, и Санби вторил ему грозным, исполненным силы рёвом, от которого зазвенело в ушах и обрушило полквартала вдали.

  Он думал, что это ярость? О, нет... Это горе. И осознание потери.

  Вот почему мальчик так защищал Фуу — не хотел, чтоб с ней повторилось то же, что с Югито. И теперь не желал подпускать к себе Узумаки. Его можно понять.

  Солнечный блондин осторожно поднял руки в мирном жесте. Будь у него всё ещё четыре хвоста, вряд ли бы кто-то понял его мирность, но сила Лиса успела истощиться, Покров едва тянул на два хвоста, и только Курама, по чуть-чуть добавляющий в каналы лечебную составляющую своей чакры, ещё держал парня в кондиции и на ногах. А сквозь успокоившийся, полупрозрачный Покров человеческая фигура Наруто виднелась вполне отчётливо.

  — П-пррривет, — осторожно и как можно чётче выговорил Узумаки. Не считая раскатисто вышедшего "эр" и изрядно мешающих клыков, получилось неплохо. — Не бойся. Я не вррраг. Я не тррону...

  Мальчишка чуть притих, прислушиваясь, и, подумав, всё же прекратил реветь, настороженно следя за Наруто взглядом.

  — Я тоже джинчурррики, видишь?.. — попытался нащупать почву носитель Кьюби. — Я не буду нападать. Я прросто не знал...

  — Она!.. — вдруг всхлипнул ребёнок. — Она... ничего плохого не хотела!.. А он... он её просто уби-и-ил!..

  Зецу и тут отметился? Или ещё кто-то открыл сезон охоты на джинчурики?.. Не важно. Пока не важно.