Цесаревич

— Ах! Успокойтесь. — Жандарм отхлебнул из бокала и зажмурился. — Мы возвращаемы к началу разговора. У наследника нет ни денег, ни ресурсов. Только планы. Его планам нужна реализация в десятки лет. Это долгосрочная программа. Все это время вам ни чего не грозит. Вы нужны ему в качестве ретрограда на троне.

— Может начать ему мешать?

— И получить реальную революцию. Ваше Величество, Я рекомендую поддерживать во всем. Пока ни чего другого, ни кто предложить не может. Все его идеи срабатывают. Просто нам надо быть готовым уйти на пенсию. Не только мне, но и вам. Добровольно. Когда попросят. А до этого момента, попытаться удержаться в кильватере.

— Так и порешим! Пусть создает своих преторианцев. Как он их назвал?

— Имперская служба экономической безопасности.

— Слышь! Хватит спать. Пора на зарядку. — Борис тряс Алексея. — Вставай соня. Все царство проспишь. Во сне нагрешить невозможно.

— Оставь меня. Я кажется, заболел.

— Чиво! Ты не можешь заболеть. Вставай алкоголик. Родина-мать зовет. Солнышко проснулось давно, и тебе пора.

— Бориска! У меня все тело ломит и голова болит. Я еще посплю.

— А ну вставай! — Заорал Борис. — Раздевайя!

— Ты чего? — Вскочил Алексей. — Это я заболел.

— Снимай с себя все. — Борис оттянул ухо царевичу. — Давно у тебя пятна пошли? Еще где есть?

— Да отвали, пожалуйста! Подумаешь! Простыл.

— Ты идиот? Ты не можешь простыть! У тебя пятна по телу пошли.

— Бориска-ириска! Ты меня пугаешь. Чего ты так сгоношился?

— Дурачок! У тебя баланс разладился. Хочешь опять от синяков помирать?

— Ты чего? — Алексей разом сел на кровати. — Что надо делать?

— Молоко! Мед! Орехи! — Закатив глаза к небу, стал перечислять Борис.— И ни какого алкоголя. У тебя разладился баланс. Защита голодает и гибнет. Останешься без нее сдохнешь.

Через час на прием к царю записался Борис.

— Ваше величество! Беда с наследником.

— Что опять не поделили?

— Вы не поняли. Ваше Величество. У него панацея пошла в разнос. Пятна трупные по всему телу. И он жалуется на слабость. Его надо срочно на воды. В Пятигорск. Там лечебная вода. Мне доктор говорил, если пятна пойдут, то все. Панацея умирает.

— Но мне сказали, что панацея до пятидесяти лет работать будет.

— А я знаю? Давайте все пустим на самотек. Вы готовы? Я вот боюсь. Пусть я перестраховщик. Вызовите Алексея и осмотрите его.

— Алексея сюда! Срочно!

На следующие сутки Наследника с сопровождающим его двором отправили в Пятигорск. В течение месяца ему предписывалась строжайшая диета. Конечно, Борис сгустил краски в докладе Николаю, но этого оказалось достаточно, чтоб уже вечером царский поезд литерным рейсом уехал в сторону Кавказских минеральных вод.

— Вот объясни мне, зачем было это делать? — Алексей угрюмо валялся на диване и откровенно дулся. — Подумаешь простыл. Таблетку съел и все прошло.

— Нет таких таблеток. — Борис листал тетрадь, что-то выписывая на листок и сверяясь с книгой. — Ты, ваше высочество, баран. У тебя стали умирать защитные механизмы. Отсюда и пятна с ознобом. Тебе надо...

В голову лектора влетела подушка.

— Какую ересь ты несешь. Откуда тебе известно это?

— Господи! Ну в кого ты такой баран? Тебе говорят, что это не шутки. Запустишь болезнь, и детские мучения тебе насморком покажутся. Опять хочешь в коечку? "Поверните мне ножку." — Плаксиво протянул Борис последнюю фразу.

— Скотина! — Алексей отвернулся к окну.

Приятель оставил тетрадку и, подойдя к дивану, обнял царевича.

— Пойми дурья башка. Я же для тебя стараюсь. — Царевич попытался вырваться из объятий. — Однажды меня не окажется рядом, и ни кто не подскажет. Ты сам должен следить за своим здоровьем. Для нашей крови не придумано лекарств. Просто поверь мне. Тебе нельзя перегружать почки и прочую свою требуху. Тебе и так жить всего лет сорок осталось.

— Чей-то?

— Не парься, мне и того меньше. Так что соблюдай режим. И ... Лелик, бэригыте пэчень. Иначе будет, таки поздно пить Боржоми, когда почки в штаны осыпяться.

В ответ он получил толчок, и через секунду они весело катались по полу, мутузя друг — друга.

Прибыв в край Кавказских минеральных вод, приятели со своим штабом облазили все небогатые достопримечательности горы Машук.

Поклонились месту гибели гордого поэта. Отдали дань "бесстыжим ваннам". Побывали в Ессентуках. Съездили к вечным снегам Эльбруса.

В один из подобных дней Алексей изнывал от скуки в помещении Казенного цветника. Свита отсыпалась, Бориска убежал на телеграф. Молодой влюбленный при каждом случае отсылал любимой телеграмму.

— Простите. — Царевич поднял, полную грустных дум голову. — Вы не подскажите, как найти грот Лермонтова?

Перед ним стояла девушка, ровесница. Скромно и со вкусом одетая, по московской устаревшей моде. Соломенная шляпка украшала золотистые вьющиеся локоны, собранные в затейливой прическе. Голубые глазки требовательно и как-то беспомощно уставились на Алексея.

— Что? — Он с трудом вынырнул из странного омута очарования. Вскочил. Щелкнул каблуками и коротко кивнул головой. — Вы что-то спросили? Я задумался.

— Я хотела увидеть грот Лермонтова. — Она смутилась и потупила взор.— Мы с маменькой только вчера приехали. Маменьку осматривает доктор. А я решила прогуляться.

— Тут небезопасно. Хоть это и курорт, но горцы могут украсть такую красавицу. Если хотите, я могу быть вашей охраной и гидом. Мы тут давно уже отдыхаем.

— Вам тут не нравиться? — Удивленно спросила она, и их взгляды снова встретились. Алексея прошил озноб. — Но ведь тут так романтично.

— Возможно. Если ехать сюда добровольно.

— А вы разве здесь по принуждению?

— Увы. Врачи заставили. Точнее один коновал. Ноги ему бы выдрать.

— Простите, что отвлекаю вас. У вас, наверное, процедуры.

— Вот мои процедуры. — Он с тоской указал на плоскую кружку с узким носиком, как у чайника.

— Ой! А что это? — Ее непосредственность и голос действовали на царевича как большой мягкий молот или огромный пыльный мешок.

— Вам придется обзавестись такой же. Это специальная кружка для питья из местных бюветов с целебной водой. Мне ежедневно приходиться выпивать пять таких. Отрава жуткая.

— А где их продают?

— Да возле каждого родника стоит лоточник. Пойдемте, тут рядом. Я покажу.

— Но вы наверно заняты. Или ждете кого-нибудь. Тем более мы даже не знакомы.

— Прошу прощения. Совсем одичал. Позвольте представиться Алексей. Для вас просто Алексей.

— Ольга! — Она протянула ему ладошку. Которую он почтительно чмокнул. — Вы наверно из столицы?

— Почему вы так решили?

— Вы одеты по последней моде, но костюм не совсем новый. Он вам уже становиться маловат. И пользуетесь вы им давно и привычно.

— Вы чертовски наблюдательны. Я поражен.

— Что вы! Я просто зачитывалась историями о Шерлоке Холмсе. И пробовала сама.

— Как интересно! А что еще вы можете обо мне сказать?

— Вы скорее всего богаты. — С грустью сказала она. — Много путешествуете. Побывали в опасных приключениях. И у вас было много женщин.

— Все верно. Но как вы догадались?

— Это достаточно просто. — Она улыбнулась и тоном учительницы стала рассказывать. — Ваш костюм, вас выдает. Правый рукав был оборван, но потом его починили. Ботинки дорогие, но уже побитые. Рубашка новая и дорогая. На галстуке следы от тяжелой булавки. На груди следы от медалей или значков. Судя по последнему, имеете отношение к пионерским отрядам. А если учесть, что вы из Петербурга, то — она снова испугалась — минимум граф.

— В Петрограде давно уже не только графы возглавляют отряды. Есть пятеро простых дворян. — Пробурчал огорченно Алексей. — А в остальном все верно. Но как вы догадались про женщин?

Она отвернулась и пошла к выходу.

— Постойте. — Он догнал ее и развернул к себе лицом. — Куда же вы?

— Вот и ответ на ваш вопрос. — В ее глазах появилась предательская слезинка. — В отличие от юношей вашего возраста вы, не краснея хватаете, понравившуюся вам.

Он опомнился. Отскочил на шаг. Дернулся к ней. Уши горели от стыда. Щеки жгло раскаяние. Рванул галстук и ворот рубахи, так что отлетела пуговица.

— Я прошу у вас прощение. Наверно я действительно хам и порядочная свинья. Просто я тут бьюсь как птица в клетке от безделья. Пью эту ужасную воду. И тут вы, как лучик света. Красивая и умная. Я сразу потерялся. Как с вами себя вести? Вы не похожи ни на одну из Петроградских барышень. По сравнению с вами, да их даже сравнивать с вами нельзя. Ни одна из них вас недостойна. Я наверно несу околесицу. Рядом с вами я первый раз в жизни не знаю как себя вести. Хочется бежать, стоять рядом и что-то делать, лишь бы вы улыбнулись.

Она улыбнулась.

— Я прощаю вас.

— Здорово! А давайте начнем все заново. Вы забудете все эти титулы и прочее. Я покажу вам город. А вы расскажете мне о себе.

— Хорошо. — Она снова улыбнулась. — Давайте тогда на ты. Все равно мы больше никогда не встретимся. Вы вернетесь в Петербург, я в свой Тамбов. А здесь мы побудем просто Олей и Лёшей. Вы согласны.

— Конечно. Оля! — Он произнес ее имя, как будто конфетку съел.

Алексей взял ее под руку, и они двинулись прочь. В тот день он осыпал ее цветами. Они посетили большую часть достопримечательностей города. Заходили в маленькие, уютные кафе. Пили соленую воду из бюветов с помощью специальных кружек с чайными носиками. Он шутил, рассказывал Петербургские байки, смешно врал про свои подвиги. Она смеялась. Ловила его на слишком уж закрученных сюжетах. Потом они уже вместе смеялись над его художествами. Забыв обо всем, они опомнились, только когда солнце коснулось края горизонта, заставив вспыхнуть снег на далеком Эльбрусе.

— Ох и влетит мне от матушки. — Ольга ткнулась в плечо Алексея. — А тебя ругать будут?

— Ну что-ты? Меня, скорее всего, будут бить. Возможно ногами.

— Это кто у тебя такой строгий? — В притворном ужасе удивилась она.

— Да есть там один. Братом называется.

— Он старший?

— На полгода старше. Хорошо если один будет. А может еще двоюродных братьев позвать. Тогда точно побьют.

— Ты не любишь своего брата?

— Я его порой ненавижу. Даже убивать пытался. Выжил зараза.

— Да что ты такое говоришь? Разве можно так о брате?

— Про этого ирода можно многое.

— Он наверно переживает, ищет тебя.

— Вряд ли. Наверняка уже доложили. Вон смотри за нами коляска едет.

Она обернулась. В пяти метрах за ними следовала коляска с двумя джентльменами. Увидев ее интерес к ним, они вежливо поздоровались, приподняв шляпы.

— Ты точно граф. Или князь?

— Князь. — Признался он с таким видом, будто признавался в постыдном.

— А я баронесса.

— Тогда все в порядке. Мамка не заругается. — Они весело рассмеялись.

Алексей подвез Ольгу до домика, где ее семья снимала комнаты. На прощание она торопливо чмокнула его в щечку и скрылась за калиткой.

— Гони домой! — Радостно заорал царевич. — В гостиницу! Эге-ге-гей!

Ольга услышала этот вопль уже у двери дома. Войдя в дом, она испугано посмотрела на мать.

— Ольга! Ты знаешь, с кем ты гуляла весь день? — Строго, но чопорно спросила мать.

— Откуда ты знаешь мамочка?

— Заходили его друзья. Они меня просветили. Обними меня. — Вдруг попросила мать.

Ольга присела на диван рядом с матерью. Та обхватила дочку руками и, гладя по головке запричитала.

— Господи! Доченька. Ну за что нам это? Какого беса понесло меня, в этот чертов городок. Надо было в Карловы вары ехать. Что же теперь будет. Кровиночка моя. Как же мы теперь-то. Как людям в глаза смотреть будем. И не скажет никто. А сраму то.

— Да что случилось мамочка? — Всхлипнула Ольга. — Алексей очень галантный кавалер. Я только и поцеловала его в щечку, на прощанье.

— Он тебе сказал, кто он?

— Алексей, князь из Петрограда.

— Вот именно, что князь. Великий князь. — С надрывом произнесла мать.

— Ах! — Вмиг побелела дочь. — Это же был наследник! А его брат это Борис. И он его точно убивал.

Она вскочила и забегала по комнате.

— Этот Борис и был тут с парнями из свиты. — Поведала мать. — Он мне все рассказал. Обещал вправить его императорскому высочеству мозги. А меня попросил вправить мозги тебе. Пока не случилось беды.

— Мы сегодня же уедем. — Решила дочка.

— Бесполезно! Это же цесаревич. Он найдет, хоть на дне морском. Этот Борис просил потерпеть всего три дня. Царевич закончит курс лечения и уедет. Его светлость просил тебя три дня отвергать все притязания, а после весь город наш. Он мне не деньги совал, а деньжищи. Я таких сумм и не видела ни разу.

— Да что ты говоришь такое мама. Какие деньжищи. Что делать то?

— Известно что. — Вновь строгим голосом произнесла мать. — Три дня отвергай его, а потом у тебя будет приданное. Или пойди, отдайся ему и живи в позоре.

Ольга кинулась к матери и зарыдала.

— Не плачь доченька, дело наше бабье такое. — Снова ласково стала утешать дочку. — Ну не может у вас ни чего получиться. Тебе он хоть понравился?

— Мамочка! Я влюбилась не в царевича. — Сквозь слезы простонала дочка. — Я влюбилась в Алео-ошку.

В это время в гостинице, в люксе собрались офицеры штаба.

— Алексей Николаевич! Вы понимаете, что творите? — Начал Никита Александрович старший в зале из рода Романовых. — Еще одна такая выходка и нас реально тут же и прикопают. Это конец всему. Всем планам. Тебя в лучшем случае свергнут. А это полный конец. Все! Дальше только стенка и гроб.

— Если тебе невмоготу, при гостинице шикарные нимфеточки имеются.— Вклинился Георгий Романов. — Моча в голову ударила. Так они враз успокоят. Но оставь девку в покое. Не создавай проблем на ровном месте.

— Ни чего вы не понимаете. — Алексей сжимал и разжимал кулаки. — Я впервые влюбился. Ольга она такая. Она лучше всех. Да я за нее...

Борис молча обнял друга.

— Пойми Лешка! — Вновь стал его утешать Никита. — Не можешь ты по любви. Мы можем, а тебе нельзя. Хочешь спортить девку? Прикажи, доставим в тот же момент. Только как ей потом жить. Бастрюков, как дед плодить хочешь? Прикажи. Мы подчинимся.

— Да как вы все не понимаете? — Кипятился царевич. — Я же люблю ее. Я никогда не сделаю ей ничего плохого. Я просто хочу ее видеть, хочу быть рядом.

— Возьми ее в свиту к сестре. — Посоветовал Георгий. Алексей отшвырнув Бориса метнулся к нему. Двинул кулаком по носу и ухватил за грудки.

— Не смей! Не смей даже думать о ней такое! Она чистый человек, а ты животное. Только похоть на уме. — Его оттащили от Георгия. Пострадавшему оказали помощь.

— Уймись Лешка! Мы все тебе сочувствуем, но ни чего поделать не можем. Это твой крест. — Борис вновь обнял друга и насильно усадил его на диван. — Ты должен забыть ее. Или загнать так глубоко в сердце, чтоб ни одна живая душа. Сохрани в себе образ. А девчонку освободи. Мой тебе совет вызови девок, закрой глаза и оторвись по полной. Поверь, так будет лучше. Нужно перебеситься. Нужно себя сломать. Ты должен это сам сделать. Я не смог. А ты должен. Ты сильный. Ты государь, черт тебя задери. Ну, ты мужик, или тряпка?