— Значит, понравилось. И это значит, что наполовину свой долг перед тобой я погасил. — Бета игриво щёлкнул любовника по носу.
— Наполовину? — Салли недоумённо взглянул на приятеля.
— Выпускной, — напомнил Дон. — Мне же, чтобы тебя соблазнить, пришлось спиртного подлить.
— Дон, а кто тогда за нами подглядывал? Ты узнал?
Дон тихо рассмеялся и снова взъерошил его волосы.
— А ты так и не понял до сих пор? Я же всё специально подстроил.
— Что? — Салли привстал и растерянно уставился на него. — Подстроил? А кто тогда?..
— Я заранее притащил из класса биологии демонстрационный манекен, одел в одолженные у одного из наших парней шмотки и поставил так, чтобы проще было принять за настоящего. Даром что был вечер, уже стемнело слегка, да и ты захмелел... Ай, Салли... Ты что?.. Это же была шутка...
Рассерженный омега набросился на любовника с кулаками. Но даже в праведном гневе он был так мил, что Дон не выдержал и рассмеялся. Вот теперь он ясно видел, что за пять лет его омежка не так уж и сильно изменился — как был обидчивым и непримиримым, таким и остался. Бета перехватил занесённые кулаки, опрокинул парня на спину и крепко поцеловал. Салли ещё какое-то время недовольно трепыхался, но быстро сдался и обнял бету за шею, старательно отвечая на поцелуи. Без вынужденного терпения и смирения, как в школе, а с полной на то охотой. Пока ещё неумело и не вполне уверенно, но это пройдёт. Дон ликовал. Боги, стоило ждать пять лет, чтобы наконец получить то, что так давно хотелось! Как же Салли льнёт к нему! Может, всё-таки...
Вдруг где-то на территории базы взвизгнула сирена. Любовники подскочили, и Салли заметил, что зрители тоже обратили на это внимание.
— Что это?
— Кажется, "скорая". — Дон встал и подошёл к окну, за которым толпился народ. Вот мимо, мигая проблесковыми маячками, промчалась белая машина с красным крестом. — Да, "скорая". Кажется, кому-то плохо стало настолько, что одного Оливье недостаточно.
Салли похолодел от дурного предчувствия. Совершенно не смущаясь своей наготы, он подбежал к окну, влез на подоконник, распахнул окно и выглянул наружу. В комнату ворвалась вечерняя прохлада, запахло дикой смесью самых разных феромонов, но омеге было не до них — карета "скорой помощи" остановилась рядом с корпусом обслуги.
Кто-то повернулся к окну и восхищённо свистнул.
— Салли, не дури! Ты же вывалишься, простудишься... и тебя все видят... — Дон попытался стащить приятеля с подоконника и тут только заметил, какой его омежка бледный. — Ты что?
— Ронни! — в ужасе прошептал Салли и тут же, соскочив на пол, начал торопливо одеваться.
— Салли, а расписка?..
— Потом... всё потом... Иво, Алекс же с ума сойдёт!..
— Да подожди ты! Может, это и не к нему...
— Ладно, давай свою бумаженцию, только быстро!
Салли черкнул свою закорючку в указанном месте, торопливо набросил заметно помятю блузу, натянул ботинки и стремглав вылетел из комнаты, даже не застегнувшись и не зашнуровавшись толком. Брюки он застёгивал уже на бегу. Ремень так и остался в комнате беты. Омега нёсся в общагу сородичей, совершенно не чувствуя холода.
Предчувствие его не обмануло. Когда Салли, расталкивая сперва перепуганных сородичей в коридоре, а потом отпихивая застывшего в дверях комнаты Ветра, влетел в комнатёнку Алекса, то в глаза сразу бросился мальчик. Он лежал на диване и будто спал. Над ним склонился бьющийся в истерике Алекс. Рядом стоял печальный лейтенант медицинской службы, а врач-бета со "скорой" в белом халате будничным тоном диктовал протокол осмотра своему помощнику-омеге, у которого заметно тряслись руки.
— ...Причина смерти — острая сердечная недостаточность, вызванная врождённым пороком сердца...
Горло Салли моментально свело спазмом, глаза начали жечь слёзы. Как же так? Почему?? Почему???
— Алекс...
Уборщик поднял голову и посмотрел на друга. Выглядел он просто ужасно.
— Салли... Почему?..
Салли подошёл к другу и крепко обнял его, даже не обращая внимания, как свернул шею бета со "скорой", принюхиваясь. Ему самому хотелось биться в рыданиях и выть от горя, но он не мог себе этого позволить — Алексу сейчас очень нужна поддержка, ведь он потерял своего ребёнка. Оливье тоже подошёл ближе, опустился рядом на корточки и положил руку на плечо осиротевшего отца.
На столе россыпью лежали рисунки Ронни, в том числе и несколько незаконченных.
Салли просидел с другом всю ночь. Смерть несчастного мальчика, ставшего новой жертвой Системы, глубоко потрясла его и выявила всю глубину родительских инстинктов омег. Когда тело Ронни увозили в городской морг, Алекс будто обезумел. Он отчаянно цеплялся за мёртвого сына, бесновался, кричал, что Ронни не умер, он просто крепко спит, что никому его не отдаст... Сирил и Гилл помогали Салли удерживать Алекса, остальные оберегали своих и чужих сонных или громко плачущих детей. По ним было видно, как эта потеря напугала и их самих — омеги так судорожно прижимали к себе малышей, как будто доктора могли забрать и их. С большим трудом Оливье смог сделать бедняге укол успокоительного, да и тот подействовал не сразу.
В эту ночь Салли понял, почему несчастный изнасилованный омега убил своего ребёнка и покончил с собой — смерть была предпочтительнее разлуки. Тем отчётливее становилось ясно, чего стоило Риану отдать сына на попечение чужих людей. И почему Лексус так упорно уговаривал беглого решиться на это. Это было так страшно, что Салли едва не поклялся себе никогда не заводить детей, но вовремя опомнился. В жизни может случиться всякое.
Алекс, спотыкаясь почти на каждом шагу, толкал свою тележку. Он так толком и не пришёл в себя после смерти сына. Он так погрузился в своё горе, что даже не услышал, как кто-то его зовёт. Только когда плеча осторожно коснулась чья-то рука, убитый горем омега поднял голову и увидел Дензела. Альфа стоял рядом и с откровенным сочувствием смотрел на него. Вид у штурмовика был таким, как будто он сейчас сам расплачется.
— Дензел... — Обоняния коснулся чудесный запах парня, но легче не стало.
— Я... узнал про Ронни... — Тот едва говорил, тщательно подбирая слова. — Мне так жаль, Алекс...
Уборщик вцепился в его форменную куртку и уткнулся носом, снова завыв. Дензел сперва растерялся, а потом обнял беднягу и попытался утешить, хотя что тут можно было сделать?
— Почему... почему мой мальчик умер?..
— Он... был тяжело болен. Он был таким хорошим... добрым... хорошо рисовал... Мне так его не хватает. Наверно, стоило почаще к вам заходить...
— Эй, ты, плюшевый! Отвалил от моего омеги! Мы на сегодня не договаривались.
Дензел, чувствуя, как внутри всё начинает закипать от возмущения, вскинул голову и увидел Сэллинджера, глядящего на них. Охранник хищно оскалился, демонстрируя свои клыки, но впервые такая откровенная демонстрация не произвела на парня никакого эффекта.
— Да я... я не за этим! Я посочувствовать... поддержать... Алекс ребёнка потерял!
— И что? Тебе-то это на кой? Он не так стар — ещё нарожает, если надо будет.
— Что значит "на кой"?! Ребёнок же умер! — внезапно разозлился Дензел. Такое равнодушие поражало. — Ты что, совсем бесчувственный?
— А почему я должен скорбеть? Это не мой ребёнок.
Дензел зарычал и едва не бросился на сородича с кулаками, но Алекс опомнился и, внутренне сжимаясь от давления альфьей силы, вцепился в него ещё крепче.
— Нет... не надо... пожалуйста... У тебя же сегодня договор... Не нарывайся...
— Не будет сегодня договора. Я сейчас же пойду к Салли и попрошу перенести нашу встречу на завтра. Я уверен, он всё поймёт.
Алекс удивился. Впервые он видел стеснительного альфу таким решительным вне тренировочной площадки! Эта вспышка ярости... Неужели?..
— Но ведь...
— Ты потерял сына. Я не хочу портить день скорби низменными удовольствиями. Я хочу проводить Ронни хотя бы так, раз не могу придти на похороны. Кстати... — Дензел, успокоившись, полез в нагрудный карман и достал пару помятых купюр среднего номинала. — Я знаю, у тебя с деньгами туго... Вот, возьми. Тут немного, я знаю. Купи цветов на могилу для Ронни. От меня... и от Салли.
Алекс вновь прослезился, беря деньги. Он знал, как добр этот альфа, но что он окажется настолько отзывчивым... Салли действительно крупно повезло — ему достался чистый во всех смыслах альфа.
— Спасибо... спасибо...
— Мне правда очень жаль.
Алекс молча кивнул, утираясь рукавом, и толкнул тележку, возвращаясь к работе. Когда он проходил мимо Сэллинджера, охранник ухмыльнулся и смачно шлёпнул его по заду. Дензел едва сдержался, чтобы всё-таки не избить этого мерзавца — подобное равнодушие потрясало его до глубины души. И всё же кровь и насилие в день скорби — оскорбление для усопшего.
Дензел решительно развернулся и направился к зданию технического отдела. До конца перерыва оставалось мало времени, а нужно было ещё поговорить с Салли.
Вахтёр Гилл сидел на своём месте и читал какую-то книгу. Дензел неплохо знал его — одолжил первым, когда прибыл сюда и узнал про здешние правила. Омега тоже узнал его и улыбнулся, хотя самому было не до улыбок. Всем здешним омегам Дензел понравился сразу не только за необычную для альфы доброту — от него удивительно хорошо пахло в противовес остальным. Вторым в "запаховом" рейтинге персонала теперь шёл полковник Бейли, который прежде был первым и которого искренне любили и уважали все до единого омеги базы.
— Дензел... Что случилось?
— Я могу поговорить с Салли? Это важно.
— Конечно. — Гилл перестал улыбаться и опустил глаза на стойку, машинально поправляя за ухо выбившуюся из хвостика тёмную прядь. Серые глаза потухли. — Ты только помягче с ним, ладно? Он всю ночь с Алексом сидел...
— И ты туда же?! Да мне сейчас не до секса! — рассердился альфа.
— А зачем он тебе тогда? — растерялся вахтёр. — Он же уже на договоре. Вся база знает.
— Я именно по этому поводу. — Дензел оперся о стойку, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Ты... только не говори пока никому... но мы... мы договорились... на двойной договор. Я, Дон и Салли. Сегодня мы с Салли должны были встретиться вечером... а тут такое горе... Я хочу попросить его перенести нашу встречу на завтра.
Брови Гилла поползли вверх, а рот приоткрылся.
— Д-двойной договор?
— Да. Чтобы защитить Салли от других. Ты же знаешь...
Гилл вскочил, откладывая свою книгу в сторону, и вцепился в рукав альфы. На его лице уже сияла неприкрытая улыбка.
— Молодчина! Да ты... ты... Милостивые предки, как же Салли повезло!
— Ты считаешь... что я поступил правильно?
— Ну, конечно! Салли такой хороший парень! А если учесть, как он пахнет... Да его бы просто замучили и очень быстро!.. Сейчас вызвоню его. Стой здесь. — Гилл потянулся к телефону и торопливо набрал нужный номер. — Салли? Ты можешь спуститься? К тебе тут пришли... Дензел Саммерс. Ему поговорить с тобой надо... Хорошо, ждём. Сейчас спустится. — Гилл положил трубку.
Салли появился через пару минут. Он выглядел ужасно бледным и измотанным, и Дензел только укрепился в решении перенести скрепление договора — пусть отдохнёт. При появлении Салли вся нахлынувшая уверенность начала пятиться и отползать куда-то в уголок — от одного только запаха омеги сердце начало биться так, будто только что пробежал три максимальные дистанции, а лицо загорелось. Альфа невольно поджал губы, чтобы ненароком не показать свои клыки, а то Салли ещё чего не то подумает. Пугать его не хотелось. "О, Иво, Адам и Рослин, какой же он... как же к нему тянет... и духу просто заговорить едва хватает..."
— Привет...
— Привет, — кивнул Салли, подходя. — Что-то случилось?
— Я... я... только что... видел Алекса... и узнал про Ронни...
— Да, это ужасно. — Салли прислонился к стойке. Он чуть пошатывался. — А ведь если бы можно было сделать операцию... Почему нельзя было сделать её бесплатно? Не обеднели бы.
— Салли, я... дал Алексу немного денег... чтобы он купил цветов... от меня... и от тебя... Ты... не возражаешь? — На миг кровь отхлынула от лица парня.
Салли поднял на него глаза и слабо улыбнулся. От этой улыбки сердце забилось ещё чаще, а сам штурмовик еда не вспотел.
— Конечно, не возражаю. Ты молодец.
Гилл растроганно смахнул слезу, а Дензел покраснел снова. Салли похвалил его!
— Так чего ты хотел?
— Я хотел... попросить тебя... — Дензел собрался с духом и коснулся ладони Салли. — Давай... перенесём наш договор... на завтра? Проводим Ронни... и ты отдохнёшь...
Салли сжал пальцы альфы в ответ, чувствуя, как они трясутся. Сердце Дензела пропустило такт...
— Я понимаю тебя, но не могу этого сделать. Да, смерть Ронни — это трагедия, но жизнь не стоит на месте. Если я не заставлю себя жить дальше и делать то, что запланировал, то этот ужас останется со мной надолго. Понимаешь?
Дензел удивился. Усталый и потрясённый несчастьем Салли оказался таким... сильным.
— Я как-то... не подумал об этом... Извини... Я просто хотел...
— Я знаю. — Салли снова пожал его пальцы. — И понимаю. Я приду к тебе в семь, как мы и договаривались.
— Х-хорошо... — Альфа снова покраснел, чувствуя, как внутри вспыхнуло. Вечером... уже сегодня... В животе как будто бабочки запорхали, и парень прижался к стойке, чтобы скрыть от омег начавший крепнуть в штанах стояк. Этот запах... Нет, нельзя! Это же Салли! Нельзя, чтобы он подумал...
— Наклонись, пожалуйста, — попросил Салли. Дензел растерянно вскинулся, на миг замер, потом выполнил просьбу, и его будто током пронзило от лёгкого поцелуя в щеку. Сладкий запах Салли обволакивал, опутывая мозг и лишая возможности внятно думать. Боги, да что же это? — Ты очень хороший человек, Дензел. Сейчас я лишний раз в этом убедился. Мы заключим договор. Я уверен, что не пожалею об этом.
"Хороший? Салли сказал, что я... хороший... И он заключит со мной договор... сегодня вечером..."
Салли ободряюще погладил его по плечу и ушёл, а огорошенный альфа ещё долго стоял возле вахты, коснувшись своего лица. Из всех омег, кроме покойного папы, с которыми он имел дело, так делал только Алекс, да и то всего два раза — в благодарность за внимание к Ронни.
Была ещё только половина седьмого, а альфа уже нервничал. Он то лежал на своей койке, то начинал слоняться по комнате под ворчание соседа Дерка Дроу, стоило что-то смахнуть ненароком. Дензел кидался поднимать, но тут же ронял что-то ещё. Наконец сосед не выдержал.
— Ты чего мечешься, будто тебе свидание назначили?
— Извини, Дерк. Вообще-то, да... назначено... — виновато пробормотал Дензел, снова садясь на свою кровать. — Я... договорился...
— А, так ты омегу одолжил, — ухмыльнулся Дроу, переворачивая страницу журнала "Сладкая жизнь" с обнажёнными омегами в самых провокационных позах. — То-то ты особенно чистенький. У кого на этот раз? Или снова Алекс придёт?
— Нет... не Алекс. — Дензел густо покраснел и начал теребить край новой, ни разу не надёванной синей клетчатой рубашки. — Должен придти... Салли.
