Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца

— Не твоего куриного ума дело. — Гиллиан даже не взглянул на него — прошёл мимо.

Кёрли так и замер с разинутым ртом, подведённым розовой помадой.

— Что?..

— Что слышал. Или ты оглох?

Гиллиан чувствовал, как ему становится всё легче и легче. Никакого лицемерия, фальши и вынужденного подчинения правилам высшего круга. Он цапнул с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским и в несколько глотков осушил его, после чего поморщился.

— Предки, ну и дрянь! И это марочное? По-моему, поставщика подло надули. — Гиллиан отшвырнул пустой бокал, который тут же разбился о стену, поманил к себе другого официанта, поднос которого уже опустел, дружески приобнял его за плечи и шепнул на ухо: — Слушай, не в службу, а в дружбу... Сгоняй на кухню и попроси сделать мне кружку кофе покрепче, а то, чую, засну от этой скучищи, а мне этого сейчас делать нельзя.

На него уже смотрели все, но парню было всё равно.

— Ко-кофе? — растерянно пролепетал омега, прижимая к груди свой поднос.

— Да, кофе. Там в шкафу стоит кружка с синим котом. Пусть в ней принесут. И прихвати какую-нибудь булочку побольше, а то смотреть уже не могу на эти бутербродики. — Гиллиан презрительно ткнул пальцем на поднос с канапе. — На один укус, а я чего-нибудь посущественнее хочу. Давай, беги. Будут удивляться, скажи, что Гиллиан попросил.

— Слуш-шаюсь... — И официант, спотыкаясь, поспешил на кухню.

— Ты что творишь? — зашипел на Гиллиана двоюродный брат Грэм, до того вовсю флиртовавший с младшим сыном сенатора Догерли. Этого омегу по имени Сони Гиллиан тоже неплохо знал — во время каждых смотрин этот омега, под одеждой которого то прятались, а то нет самые настоящие цветные татуировки, откровенно заигрывал с ним, рассчитывая привлечь внимание на весь вечер, а, возможно, и не только на это. Мимолётный секс в укромных уголках не был чем-то из ряда вон на подобных вечерах — набравшихся опыта в любовных утехах омежек охотнее брали замуж, что потом не мешало их мужьям гулять по борделям в свободное от семьи время и во время беременности супругов. Единственное, что было под запретом — случайные беременности, поэтому уже за три дня до начала течки молодых омег сажали под замок. Гиллиану стоило немалых сил прежде вежливо отбривать особо настойчивых кандидатов на его общество, но сейчас деликатничать уже было не нужно. — С каких пор ты панибратствуешь с прислугой? И в чём ты вышел к гостям?

— А что такое? — Гиллиан поправил сползший рукав. — Я же у себя дома. Разве я не могу ходить в том, в чём хочу, и разговаривать с тем, с кем хочу?

— Вообще-то у нас официальный приём. Или ты не заметил?

— А мне нас...ать, братец, кого мой отец сюда заманил, надеясь, что я из этого зоопарка себе кого-нибудь выберу. — Гиллиан засунул руки в карманы с самым нахальным видом. — Единственный, кто был достоин моего внимания, умер четыре года назад. Второго такого здесь нет и не будет, так что я намерен просто отстоять вахту, а потом завалиться спать.

По толпе гостей пробежал шепоток. Расфуфыренные омежки таращились на Гиллиана так, словно у него рога и хвост выросли. Вскоре появился официант, бережно нёсший попрошенную кружку с ароматным дымящимся кофе и пышную булочку с корицей. Гиллиан блаженно втянул этот аромат и принял кружку из рук омеги.

— Спасибо... Как тебя зовут?

— Кэнди, господин...

— Спасибо, Кэнди. — Гиллиан забрал булочку и торопливо чмокнул парня в щеку. Официант начал краснеть. — Возвращайся к работе. А если кто-то будет тебя или кого-нибудь ещё задирать — говори сразу.

— Д-да... господин... — Кэнди попятился, коснувшись щеки, развернулся и, стараясь ступать как можно твёрже, покинул зал.

— Это что было? — рыкнул на Гиллиана, невозмутимо начавшего смаковать свой кофе, Грэм.

— Просто сказал спасибо. — Гиллиан отхватил треть булки и активно заработал челюстями. — Нельзя что ли?

— Благодарить... омегу-официанта?

— А почему бы нет? Чем он хуже других? — Гиллиан отхлебнул из кружки ещё и плюхнулся в ближайшее кресло, забросив ноги на подлокотник, перед этим нагло согнав с него парочку омежек кратким "Брысь, шлюхи!".

— Это нанятая прислуга. Он делает работу, за которую ему платят. Тут нет места благодарности... тем более какой-то приблуде.

Гиллиан скрипнул зубами.

— Что ты сказал?

— Что нечего благодарить всяких приблуд...

Гиллиан поставил кружку на пол, торопливо запихнул в рот остатки булки и вскочил на ноги.

— Ты кого приблудой назвал?

— А разве это несправедливо?..

Гиллиан даже отвечать не стал — просто молча ударил. Грэм отлетел на несколько шагов и врезался в наследника торговой корпорации Обертона, и оба повалились на паркетный пол. Омеги с визгом расступились.

— За что??? — возмутились оба альфы.

— А разве не за что??? — зарычал Гиллиан, наступая на них. Сгрёб за воротники дорогих рубашек с пиджаками и встряхнул. — Посмотрите на них! Посмотрите внимательнее! Эти мальчишки вместо того, чтобы прилежно учиться в школе, работают, чтобы поддержать своих родителей, которые в поте лица вкалывают на заводах и фабриках. А кто-то даже всё-таки успевает учиться, чтобы потом хоть чего-то добиться в жизни. И, по-вашему, их не стоит за это уважать? — Официанты остолбенели, слушая Гиллиана с потрясением в глазах. У кого-то даже затряслись губы. — Что можете понять вы??? Вы, которые всегда получали то, что хотели, на блюдечке с золотой каёмочкой??? Ты называешь их приблудами, Грэм... А что всё это время делал ты? Раскатывал на дорогом тарантасе, загорал на крутых пляжах, гулял по борделям, тратя направо и налево деньги, зарабатываемые твоим отцом, и плевать на всех хотел!!! Особенно на них. И за что? Только потому, что они — омеги и не могут позволить себе сходить в настоящую баню чаще одного раза в год. За то, что живут на окраинах в крохотных квартирках и забитых общагах, а не в шикарных особняках. Ты считаешь их неудачниками, а сам-то ты кто? Ты просто зажравшийся сноб, Грэм, нестоящий и мизинца любого из этих мальчишек!

— Да что с тобой? Ты сам на себя непохож...

— Нет, Грэм, я в полном порядке. Это раньше я был не в порядке. А сейчас мне очень хорошо. И я давно хотел сказать вам всем... — Гиллиан отпихнул кузена и Обертона от себя, выпрямился, обвёл собравшихся долгим тяжёлым взглядом, под которым все невольно пригнулись, ощутив на себе его силу, и медленно веско произнёс: — Как же я вас всех презираю. Хотите повеселиться? Ладно, веселитесь. Хлебайте эту кислятину вёдрами, лопайте деликатесную дрянь, трахайтесь по углам, перемывайте друг другу кости за спинами тех, кому вы никогда всего этого в глаза не скажете... но без меня. С меня хватит. Хотелось сказать это ещё с похорон Сириуса... но тогда мне просто не хватило смелости. А сейчас мне плевать. — Гиллиан заметил недоумение на лицах гостей и горько усмехнулся. — Забыли уже, кто это? Я так и знал.

Молодой альфа подобрал свою кружку и начал подниматься вверх по лестнице с чувством неимоверного облегчения. За его прямой спиной повисла гробовая тишина.

В своей комнате Гиллиан допил кофе и повалился на постель, не разуваясь. Настроение зашкаливало за отметку "отлично", чем громче было возмущение внизу. Что бы такого ещё сделать? Когда отец узнает, то придёт в ярость! Так ему и надо!

— Гиллиан, ты с ума сошёл, милый! — Силас ворвался в комнату и бросился к нему. — Ты что наделал? Ты хоть понимаешь, что тебе за это будет? Гости просто вне себя!..

— Понимаю, но мне ещё никогда не было так хорошо ни до Сириуса ни после него. Я сделал то, что давно хотел, но не решался. Жаль, не сообразил высказать всё каждому персонально... ну да ладно.

— Все буквально негодуют, а Грэм настучит твоему отцу...

Гиллиан с удивлением взглянул на названного родителя.

— Как ты сказал? Откуда ты это слово знаешь?

— Так я... вырос в рабочем квартале, — с запинкой ответил Силас. — А этому выражению уже много лет... Вырвалось нечаянно. В общем, Грэм сообщит твоему отцу, и он разозлится. Понятно, что ты ещё очень молод, а молодёжь часто делает глупости, но это было уже чересчур! Если бы ты набедокурил в городе...

Гиллиан сел и задумался.

— В городе? В каком смысле?

— Я не знаю... подрался бы...

Гиллиан вспомнил вчерашнюю драку и соскочил с кровати.

— Отличная идея! Спасибо, пап. — Альфа крепко обнял Силаса и поцеловал. — Схожу в город, погуляю, раз здесь мне теперь делать нечего. Если отец будет спрашивать — ты ничего не знаешь, я просто проигнорировал твои увещевания и свинтил на всех парах.

Силас грустно улыбнулся.

— "Свинтил"... И что с тобой происходит, дорогой?

— Я прозрел, папа. Просто прозрел. Я не знаю, во что это выльется, но я ни о чём не жалею. Увидимся утром. И готовь стиральную машину. Уверен, что вернусь грязный, как свинья.

РИАН

Риан следил за домом Гиллиана и очень удивился, увидев, как его альфа, беспечно насвистывая, выходит за ворота. В больших окнах первого этажа горел свет, играла музыка, смешиваясь с громкими голосами, некоторые из которых отдавали омежьей истерикой, а перед выездом скопилось немало шикарных авто — там был большой приём. По идее, Гиллиан должен был быть там, но он почему-то ушёл, наплевав на то, что ему потом за это крепко влетит. Что он опять задумал? Одет парень был в те же брюки и балахон, что и вчера... Не может быть!!!

Риан сорвался с места и, стараясь держаться на расстоянии, последовал за альфой. Даже если придётся спалиться и выдать своё присутствие, Гиллиан вернётся домой живым.

ГИЛЛИАН

Шагая по грязному переулку, тьму которого еле-еле разгонял редкий свет тусклых фонарей, до которых не дошли руки местной шпаны, Гиллиан совершенно не думал о том, что может погибнуть. Парня буквально распирало, и вся эта мощь должна быть куда-то выплеснута, а что может быть лучше хорошей драки? В прошлый раз получился отличный, как это назвал Риан, махач... Забавное слово. Надо будет выспросить у своего омеги побольше таких слов — могут пригодиться.

Нос забивали самые разные запахи, кружа голову ещё больше. Сердце стучало всё быстрее и быстрее, усиливая желание с кем-нибудь подраться. Потенциальных противников вокруг было много, но что-то никто не выходит. Струсили что ли? Неужели никто не желает смахнуться с чужаком?.. Ага, наконец-то!

Путь Гиллиану преградила огромная тень. Сверкнул красный глазок сигареты, пахнуло табаком. Где-то в полумраке скрывались ещё несколько теней.

— Кто такой?

— Свой собственный. А что, какие-то проблемы?

— Ага, у тебя. Ты нездешний. Чего надо?

— Просто гуляю. И что?

— Цивилам здесь делать нечего. — И громила сплюнул ему под ноги. От него тянуло немытым телом и пивом.

— А с чего ты взял, что я цивил? — Гиллиан подобрался, мимоходом отмечая новое слово. Наверно, заметили фирменную обувь и потрёпанные, но сохранившие вид брюки. Надо будет прикупить другие штаны... например, как у этого громилы — неопределённого цвета, из жёсткой грубой ткани. Более практичные для здешних мест, чем его брюки. И носиться будут дольше.

— У тебя это на лбу написано.

— А ты читать вообще умеешь? — Гиллиан оскалился, почувствовав, как этот громила пытается на него надавить. Наивный, да его потуги сравнимы с детским щипком! — Что-то непохоже, что ты грамотный.

— Борзый? — рыкнул громила.

— Легавый, — откликнулся Гиллиан и заметил, как громила напрягся, почуяв его силу. И всё-таки не отступил. Отлично. Значит махач всё же состоится. — Брысь с дороги.

— С каких таких ...?

— А с таких, что если ты не освободишь дорогу, я тебе... пасть порву. — Гиллиан с особым смаком произнёс последние два слова.

— Ты? Мне? Да легавые ничего не могут, только лаять. — Со всех сторон полетело эхо от хохота.

— Проверим? В своей школе я был самым сильным, а к выпускному со мной уже никто не пытался драться.

— Ну-ну... За мной... щеночек. — Громила смерил Гиллиана презрительным взглядом, но молодой альфа заметил тень беспокойства.

Громила привёл его в какой-то двор, освещённый единственным фонарём. Двор был таким же облупленным, как и всё вокруг, воняло мочой, одну из стен подпирала груда пустых ящиков, на которых и расположилась свора. В основном альфы и беты, но среди них шныряли и пара омежек. Громила, вероятно, главарь, был самым старшим — за двадцать пять. Бритый наголо, правая ладонь синела татуировками, лоб рассекал старый рубец. Лицо откровенно бандитское. Оглядев Гиллиана ещё раз, главарь усмехнулся.

— Тебе сколько лет, паря? Шестнадцать-то есть?

— Семнадцать. Мало?

— Достаточно. Значит, смахнуться желаешь?

— Жажду.

— Ого! Ну, ладно, покажи себя, щеночек. — Вожак довольно оскалился, демонстрируя крупные продолговатые, пожелтевшие от табака клыки. — Но если поутру менты найдут твой подраный трупешник, то не обижайся.

Гиллиан на это только оскалился. Было понятно, что проиграть "цивилу" этот тип не имеет права, иначе утратит авторитет в своей банде... В школе такое случалось достаточно часто. Сделать его будет просто, если он не достанет кастет или нож. Надо будет только растянуть драку, чтобы получить полное удовлетворение.

РИАН

Омега смотрел за бандитами из-за угла и нервно прикидывал, как можно быстрее и ловчее подобраться, если Гиллиану будет угрожать реальная опасность. Да, его альфа силён, но и бывший сиделец тоже не пальцем деланный. Адам, зачем Гиллиан снова сунулся сюда? Что могло вынудить его на такой отчаянный шаг?

Вот альфы, взрыкивая, начали неторопливо кружить по двору, ища удобный момент для атаки. Мелочь поддержала своего вожака криками и воплями. Риан прильнул к крошащейся от времени кирпичной стене и замер, наблюдая за своим альфой. В его руке крутился выкидной нож, и Риан был готов в любой момент выщелкнуть лезвие и убить этого козла, если Гиллиан серьёзно пострадает.

ГИЛЛИАН

Гиллиан упивался боем. Он едва сдерживался, чтобы не разойтись как следует. В школе, только-только начиная зарабатывать авторитет, он несколько раз давал волю инстинктам, но наставник по физическому развитию быстро его скручивал и валил на пол, стоило только Гиллиану потерять над собой контроль.

— Сила инстинктов — это, конечно, хорошо, — втолковывал он потрёпанным ученикам, — однако часто этого мало. Драки среди альф — дело обычное, и побеждают, обычно, самые сильные. И это правильно. Но бывают случаи, когда одной силы мало. Последние исследования показывают, что не все драки проигрываются из-за недостатка силы. Инстинкты часто мешают использовать свою силу ра-ци-о-наль-но. То есть с умом. Наши инстинкты легко выходят из-под контроля, потому вам и втолковывают, что не везде можно спокойно драться вволю. Иначе всё, что вы видите вокруг себя, давно бы перестали отстраивать и ремонтировать — невыгодно. И это уже не говоря про травмы разной степени тяжести. Вы должны понимать, что не всегда инстинкт спасёт вам жизнь. Он может её и отнять, если попадётся равный по силе противник, но с ясной незамутнённой головой. Он просто поймает момент, когда вы будете наиболее уязвимы, и в этот самый момент нанесёт роковой удар. И вы проиграете.