3. Проба сил

Кажется, теперь я понимаю, почему братья отзывались о нем так восторженно.

С помощью Лина еще через полчаса я отыскала среди груды железа такой же черный шлем, а к нему — наручи и даже наголенники, за которыми пришлось капитально полазить по поляне и много чего азартно разрыть. Увлекшись поисками недостающих частей доспеха, я даже коленки не погнушалась испачкать, потому что уже успела прикинуть примерную стоимость этого сокровища и, к собственному изумлению, не нашла в голове подходящих цифр, потому что суммы получались какие-то астрономические. Поистине гигантские, которые в здешних условиях могли себе позволить действительно только короли и такие, как я, личности, которым хотя бы раз в жизни выпадал джек-пот.

Когда же я все это надела и, подтянув староватые (блин, да их заменить-то — три дня работы!) ремни, моя жадность окончательно очнулась от долгой спячки и в голос взвыла, едва только голос разума, на пару со вредной совестью, деликатно напомнили, что все это — чужое. Более того, люди гибли за эти железки. И гибли крайне неприглядной смертью.

Но какая гибкость! И прочность! Какой, наконец, вес!!! Килограмма три всего! На все железо! Тогда как раньше мне приходилось по пять-семь таскать на плечах! И это — не считая оружия!

Я бережно провела испачканными в земле пальцами по чешуйкам, лаская их, как ласкала бы любимого мужчину. Чудо... настоящее чудо... век бы не вылезала из этого сокровища. Как такой отдать? И как позволить ему и дальше портиться в этом гнилом лесу?

Потом Тени добавили, заявив, что лучше брони я в этом мире просто не найду, если, конечно, не отправлюсь в Скарон-Ол, чтобы отыскать кузнеца по адарону и не попрошу его его сковать мне точно такую же. Предварительно ограбив три королевских казны, чтобы уплатить хотя бы половину требуемой суммы. Но я и сама уже поняла, что неожиданно крупно осчастливилась. А когда еще и Лин намекнул, что, дескать, с найденного клада ни в одном королевстве не требуют налогов, то мне и вовсе осталось только разорваться.

Кошмар какой.

Вот уж не думала, что когда-нибудь буду чувствовать такую дикую раздвоенность!

А потом мы посчитали деньги, и резко возросшая жадность, сочно причмокивая, стиснула меня в объятиях, сладострастно нашептывая на ухо, сколько всего можно будет накупить на шесть сотен золотых ларов, если я вдруг соглашусь их взять. И настоящий дом, и землю, и титул, и мужика какого поприличнее... правда, на теме мужика я опомнилась и гневно рыкнула, заставив восторжествовать воспрянувшую совесть. Потом посмотрела на сиротливо лежащие на траве перстни. Отвоевала себе еще несколько позиций. А потом нагнулась и подобрала два, которые привлекли мое внимание.

Первый — тем, что был выполнен в форме свившегося в кольцо серебряного змея с крупными рубиновыми глазами, в глубине которых тлел самый настоящий огонь. А второй — тем, что показался смутно знакомым. Вот только я никак не могла сообразить, почему.

Потом мы долго спорили. Затем еще дольше выбирали. После этого спорили снова, причем, Лин — в буквальном смысле слова, до хрипоты. Потом меня убеждали Тени. За ними пыталась разжалобить прижатая к ногтю жадность. В конце концов, они насели на меня все вместе, и под таким неистовым напором пришлось согласиться, что на часть добычи мы (все шестеро) действительно имеем право. Но зато и братья были вынуждены признать, что не на всю, потому что десятая часть по закону все равно уходит в казну Гильдии. И потому, что чужие перстни мы все равно обязаны вернуть в Дом. Хотя бы для того, чтобы они не лежали тут мертвым грузом, а оставшиеся родственники (если таковые найдутся) уже твердо знали, что ждать пропавших без вести рейзеров больше не стоит.

В итоге сошлись на разумном компромиссе, который удовлетворил всех в равной степени. А когда договорились (на что ушло почти два часа) и все-таки собрались (на это ушел еще час), то все равно не уехали сразу. Поскольку были вынуждены решать, что делать со всем этим добром, которое: а) частично было безвозвратно испорчено, поскольку слишком долго пробыло без надлежащего ухода, б) то, что еще можно было носить, много кому бы пригодилось, но было жалко отдавать, и, наконец, в) пригодилось бы очень, мне, но не сейчас, а в будущем, когда (или если) закончатся взятые сегодня (полагаю, их хватит на ближайшие лет сто) деньги.

Так как тащить с собой все барахло не имело смысла, да и Лин бы его не потянул, то старое железо (которое Тени и демон в голос сказали, что никому не отдадут даже под страхом смерти) пришлось зарывать обратно. Только не так, как это предложил сделать шейри, а с помощью моего Знака и тихой песни на древнем языке эаров, после которой все лишнее оружие (а я взяла-таки себе новую пару отличнейших мечей, которые только и надо было, что слегка подправить) милосердно забрала мать-земля, укрыв землей, травой и плотным слоем дерна, по которому даже я бы потом не сказала, что там вообще есть какой-то схрон. Разумеется, железо мы предварительно обернули в тряпки и обмазали соком какой-то местной лианы, похожим на пальмовое масло, и теперь были совершенно уверены, что если даже вернемся сюда через пару лет, оно останется в целости и сохранности. И в этом, конечно же, был еще один несомненный плюс, помимо того, который напрашивался сам собой: ведь мой склад никто, кроме меня, в принципе не отыщет. И никто, соответственно, не сумеет его нагло ограбить. Не говоря уж о том, что соваться к логову "хохотуна" посреди смертоносного Харона найдется немного дураков. А уж заставить подвластную мне землю его открыть — и подавно. Так что мы могли приехать сюда в любой момент, забрать оружие, доспехи... в конце концов, я согласилась, что тащить их к Фаэсу, требуя раздать страждущим, было бы крайне глупо... и спокойно пользоваться. Или отдать кому, если вдруг приспичит. В общем, консенсус был найден. Единственное же, на чем настояла я, кроме возвращения перстней, это вернуть вместе с ними не десятую часть, а половину золота. Потому что мы с некоторых пор в деньгах несильно нуждались, в скором времени намеревались добыть еще, а оставшихся монет с лихвой бы хватило, чтобы нам, шестерым, безбедно существовать в собственном дворце ближайшие пару-тройку лет. И жадничать тут было просто стыдно.

Когда же страсти улеглись, а захоронка оказалась надежно спрятана, я оглядела растревоженную поляну, поморщилась от затаившейся в висках боли и со вздохом тронула Лина: ну, что, поехали? Все, что могли, мы здесь уже сделали.

- Глава 9 -

На воротах Нора нас встретили гробовым молчанием. Хорошо хоть, задерживать не стали, как злостных нарушителей местных порядков, так что мы, не заморачиваясь на этих странностях и до крайности необычных выражениях лиц стражников, просто проехали мимо.

Железо сбросили дома... в смысле, в трактире, где нас встретила такая же мертвая тишина и отвисшие челюсти хозяев. Я снова не обратила внимания — башка трещала, как халтурно построенный дом во время армянского землетрясения. Виски уже не просто ломило — они буквально раскалывались на части. Того и гляди мозги наружу полезут. А в таком состоянии я только и могла, что вяло кивнуть остолбеневшему господину Берону, так же вяло махнуть прибежавшей на шум его супруге, с кряхтеньем закинуть на спину увесистый мешок с отобранными доспехами и с тихой руганью затащить его наверх. Потом тяжело спуститься, с шипением массируя гудящие виски, с сожалением взглянуть в сторону кухни, откуда неслись самые восхитительные в мире запахи, печально вздохнуть и, пообещав хозяевам вернуться к ужину, снова взгромоздиться в седло.

В Гильдийный Дом мы явились далеко после полудня. Налегке, потому что взяли с собой немного, и очень ненадолго — только чтобы сдать добычу и уточнить кое-какие важные мелочи. Но Двор, на удивление, оказался почти пуст — на нем не было никого, кроме одинокого, незнакомого рейзера, с тоскливым видом подпирающего собой крыльцо. Видимо, в рейдах все. Вернутся, дай бог, только к вечеру. Впрочем, мне это только на руку — не надо пробиваться с боем. Надеюсь, повторения вчерашней сцены с незнакомцем не будет?

Нет, не будет: едва мы с Лином толкнули створки ворот (я ради уважения к традициям Нора даже прошла последние метры до них пешком) и во дворе зацокали его тяжелые копыта, как откуда-то из угла в мою сторону метнулась стремительная серая молния. Сиганула в гигантском прыжке, восторженно взвизгнула и с силой прижалась к ногам, неистово навиливая пушистым хвостом и всем видом выражая безумный восторг.

— Да ты что, барбос? — удивилась я, машинально успокаивая собаку. — Вчера ж только виделись? Или ты решил, что мы, раз не пришли, уже некрасиво сгинули?

Пес поднял умную голову и выразительно посмотрел.

— Не дождетесь, — с усмешкой повторила я, потрепав длинные уши. — Веди давай, к хозяину. Небось, тоже нас уже похоронил?

Незнакомый рейзер без единого возражения отошел в сторону, пропуская меня в Дом. Не возмутился, что я опять без очереди, не проворчал ничего, долженствующего случаю, просто отступил и внимательно оглядел с ног до головы. Сперва меня. Потом Лина. Затем — тяжелый, подозрительно позвякивающий мешок на моем плече.

Я извиняюще развела руками — мол, что поделаешь? служба, — и быстро зашла, радуясь тому, что волочь увесистый котуль недалеко. Всего-то по лесенке затащить, а потом два шага, и все — нужная комната. Собаке нести не дала, хотя пес явно порывался перехватить мешок зубастой пастью. Мало ли — выронит? Как я потом это добро собирать буду?

В итоге волокла сама, проклиная свое упрямство. С немалым трудом, но доперла. Уф. Одно плохо — у Фаэса, кажется, посетители. Причем, не один, если судить по мелькающим в дверной щелке силуэтам. А сидеть в приемной неохота — пусто тут, скучно и как-то грустно. Интересно, что будет, если я нагло вломлюсь и с ходу заявлю, что имею право?

Пес, как мысли мои услышал — не дожидаясь команды, решительно двинулся вперед, обойдя задумавшуюся меня по кругу, и уверенно пихнул носом дверь, вынудив ее открыться и выставив скромно обставленную комнату на всеобщее обозрение. Ну да, так и есть: Фаэс на месте, а рядом с ним сидит троица рейзеров. Причем, знакомых рейзеров... ох, как не вовремя... тех самых, с которыми я едва не поцапалась намедни: лохматый здоровяк, хвард и тот, третий, который у них вроде как за командира.

При виде меня у Фаэс обалдело разинул рот.

— ТЫ?!

Я вздохнула.

— Здравствуй, Фаэс. Кажется, у тебя появилась скверная привычка приветствовать меня не по имени, а по местоимению. Неужели это все, что ты можешь мне сказать?

— Ты... ты где был?!

— Пиво пил, — машинально брякнула я, но потом спохватилась и, подметив недобрые взгляды рейзеров, поправилась. — В смысле, в лесу гулял. Фаэс, мне срочно надо с тобой поговорить.

— Мне... твою мать... тоже надо! И не только поговорить! Стой там, ирод! Сейчас башку тебе откручивать буду!

— Желательно, наедине, — ничуть не испугалась я угрозы. — И как можно скорее.

Фаэс воткнул в меня свирепый взгляд, но наткнулся на ледяное спокойствие маски, какое-то время пытался его пробить, но, в конце концов, буркнул:

— Обожди. Сейчас закончу с Илоем и буду разбираться с тобой.

Я уже собралась было вежливо выйти, чтобы не наглеть еще больше и не провоцировать рейзеров на открытый конфликт, но вдруг кинула взгляд на правую руку эрдала, на которой матово поблескивал золотой перстень в виде переплетенных листьев квека, держащих на себе гроздь рубиновых ягод, несильно вздрогнула, уставилась расширенными глазами на его морщинистое лицо и до боли сжала в кармане кольцо, которое приметила еще в лесу. То самое, которое показалось мне смутно знакомым и которое я, наконец, узнала. Точно такое же кольцо, какое сидело на безымянном пальце старого эрдала.

Поддавшись безотчетному порыву, я под мрачными взглядами рейзеров быстро шагнула к столу, глядя в удивленные глаза Фаэса, положила свою находку прямо у него перед носом. Дождалась, пока он опустит взгляд, неверяще уставившись на необычное, но крайне приметное кольцо, и тихо сказала:

— Это ОЧЕНЬ важно, Фаэс.

Он только вздрогнул и судорожно сжал кулаки.

На какое-то время в комнате стало так тихо, что в ней слышалось только ровное дыхание насторожившегося пса и зловещий скрип натягивающейся кожи. Эрдал побледнел, как полотно, потом посерел, как-то разом осунулся, затем разжал кулаки, заметно дрогнувшей ладонью накрыл тускло поблескивающее колечко и, на мгновение прикрыв глаза, глухо сказал:

— Прости, Илой. Мне надо остаться одному. Фантом, зайди.

Рейзеры ошарашенно переглянулись, явно не поверив в услышанное. Потом помрачнели, одарили меня весьма многообещающими взглядами и поднялись. Я поежилась, когда встретилась глазами с откровенно злым хвардом, но делать нечего: мои новости были настолько важны, что эрдал предпочел сперва выслушать их, чем решать вопросы с тремя опытными и явно не последними в Гильдии бойцами.

— Садись, — каким-то помертвевшим голосом велел Фаэс, когда за ними закрылась дверь. А потом, не поднимая глаз, снова сжал громадные кулаки. — И рассказывай: где ты его взял?

Я послушно опустилась в нагретое хвардом кресло.

— В Хароне.

— Где именно?

— Думаю, ты знаешь. У Твари, которая двадцать лет назад сняла это кольцо с тела твоего брата. Ты ведь о себе говорил, когда рассказывал о "весельчаке"? И это ты был тем единственным, кто ушел от него живым? Ты, но не твой побратим, верно?

На Фаэса стало страшно смотреть — он внезапно побелел так, что я даже испугалась. Седые брови сдвинулись на переносице, губы плотно сжались, глаза провалились куда-то внутрь, на краткий миг погасли, а потом снова вспыхнули так, как если бы там загорелось два багровых солнца. Затем эрдал воткнул в меня полнящийся настоящим безумием взгляд и начал медленно приподниматься с кресла.

— Ты... хочешь сказать... что нашел... "весельчака"?! — его голос стал таким острым, что им можно было резать сгустившийся в комнате воздух.

Я качнула головой.

— Нет, Фаэс. Я его убил.

— Ч-что-о-о?!

— Я убил его, — спокойно повторила я, глядя в страшновато изменившееся лицо эрдала. — И я пришел тебе об этом сказать: "весельчак" мертв, Фаэс. Клянусь. И его логово тоже уничтожено. Но я нашел там перстни твоих ребят и принес сюда.

Не дожидаясь разрешения, я вытащила из-за пазухи небольшой мешочек и осторожно высыпала на стол целую горсть колец, на каждом из которых красной точкой светился драгоценный рубин. Я принесла их сюда все. За исключением того, что держал в кулаке Фаэс, и другого, в виде крылатого змея, который мне неожиданно приглянулся. Кольца-то у меня до сих пор нет. Поэтому, если эрдал не будет против, я заберу именно его. Тем более что он отлично умещался на моем среднем пальце, как будто под него и был создан.

При виде вороха колец Фаэс сильно вздрогнул и, как-то разом осунувшись, замер. Какое-то время неверяще глядел на серебряные и золотистые искры, гуляющие на разноцветных гранях, а потом буквально рухнул обратно в кресло.