Куском по горлу

— Луффи? — округлились глаза ожившего. Но капитана уже поднимали и отряхивали.

— Привет, я тоже с вами! — мило улыбнулся Санджи, но был удостоен лишь подозрительного взгляда от одного молодого паренька и немного обиженного от второго. Правда, спустя пару секунд, все эти эмоции исчезли.

— Я тоже, — посадил я парня на землю. — Скажи спасибо, что Санджи его удержал, а то лечил бы тебя он, — кивок в сторону широко улыбнувшегося капитана в соломенной шляпе, заставил Усоппа побледнеть.

— Спасибо! — протараторил он тут же, низко склонив голову, и заслужив свой почетный "Ой-к!" от капитана. О том, что он оказался в этой ситуации именно благодаря тому самому коку, сейчас не вспоминалось. — Но вся проблема в Нами! Она спасла мою жизнь. Видимо у нее есть серьезная причина находиться в команде рыболюдей!

— Бесполезно! — девушки этого острова какие-то особые. Они уже второй раз за последние пару часов материализуются из ниоткуда прямо за спинами! — Что бы вы не делали, правление рыболюдей вам не закончить.

— Ноджико! — узнал девушку Усопп.

— Кто это?

— Сестра Нами, — отмахнулся от Луффи он.

— Какая милашка! — наконец озвучил себя растекающийся кок.

— Что значит бесполезно, — задал в свою очередь самый верный вопрос Зоро.

— Только, пожалуйста, не вмешивайтесь в наши дела более. Я расскажу вам все с самого начала, но при условии, что вы покинете этот остров сразу после.

— Нет, все в порядке, меня не волнует ее прошлое. Пойду, погуляю, — Луффи, под удивленные взгляды всех вокруг, развернулся и отправился вперед по дороге.

— Что значит "пойду погуляю"!? — можно сказать возмущенно, вскричал кудрявый паренек. — Ты не собираешься слушать?

— Нет, не собираюсь, — мотнул затылком Луффи, и, заложив руки за голову, что-то негромко засвистел.

— Этого стоило ожидать, — ухмыльнулся Зоро.

— Что с ним? — а вот девушка, не в пример всем остальным, выглядела удивленной.

— Не переживай за него, — махнул рукой мечник. — Мы послушаем твою историю. Но не то, чтобы она что-то изменила.

Он сел под деревом, поставил свои мечи рядом и заснул. В один момент.

— Он заснул! — вот теперь Усопп был реально возмущен.

— И на него не обращай внимания, милая Ноджико, — усмехнулся я. — Но не обессудь, давать обещания, которые не можешь выполнить, это не то, что позволяют себе деловые люди с репутацией. Мое почтение! — прищелкнув каблуками и кивнув, я тоже отправился пройтись. Сейчас, если я ничего не путаю, и правильно помню, должно было появиться лицо, которое входило в мою компетенцию. Дело все той же репутации. И, кстати, меня уже проводили полным молчанием. Лишь спустя десятка два шагов, когда дорожка, на которой мы все стояли, стала забирать вбок, я услышал громкое: "Ну и отлично! Я послушаю твою историю!" и слащавое "Я тоже!~~".

Не знаю, как местные, но лично я, неспешным шагом, добрался до того, что стоило называть городком, лишь спустя минут тридцать. И в нем было какое-то оживление. Толпа горожан вдоль обочины, провожали взглядами полными недоумения и какого-то медленно проявляющегося призрения и ненависти, толпу дозорных, во главе которых шел скрывшийся капюшоном, худощавый дозорный, от одного вида лица которого хотелось взять метлу и выгнать непонятно откуда взявшуюся мышь. А рядом с ним шел некогда массивный, но сейчас, судя по общей дряблости, уже нездорово исхудавший, покрытый десятками шрамов мужик, в летней форме городового и забавной бумажной мельничкой на голове. С краю, у одного из домов, с раскрытым ртом, стоял и взирал строго на одну вещь во всем этом представлении, резиновый паренек.

— Луффи, — коснулся я его плеча, подойдя поближе и уступив дорогу процессии. Надеюсь, я был осторожен, склонив голову и слегка отвернувшись, потому, думаю, меня не заметили.

— Ван! Ты видел, какая крутая штука!! — просто лучился парень.

— Ты о вертушке?

— Ага! Он шел с вертушкой на голове! Это та-ак круто!

— И не говори. Вот только куда он шел, знаешь?

— Неа, — мотнул головой Луффи.

— В дом к Нами.

— Зачем дозорным ходить к Нами? — озадаченно склонил голову Луффи. Затем ему пришла в голову какая-то мысль, и он, словно тараторка ее выкрикнул: — Она же пират! Они хотят арестовать Нами! — и вновь, когда первый взрыв непонятной паники прошел, включилось нечто рациональное в его голове. — Но здесь же этот человекорыб... чело рыб... рыбочел...

— Рыбочеловек Арлонг, который ее прикрывает. Не волнуйся, они пришли не арестовать ее, а ограбить ее.

— Ограбить Нами? — глаза паренька расширились. — Совсем дурные?

— И не говори, — вздохнул я, пряча улыбку. — Но у них ружья и их много.

— Хм... — важно кивнул парень. — Тогда да... Но откуда ты знаешь?

— А вот это, Луффи, я тебе расскажу, сразу, как ты мне кое в чем поможешь. Я совершенно не хочу, чтобы сии дозорные покинули остров, — парень сперва вопросительно посмотрел на меня, а затем утвердительно кивнул. — Они опозорили то, что было для меня дорого. И я всего лишь хочу справедливости. Но об этом потом, думаю, стоит выдвигаться, а то все пропустим.

Луффи лишь вновь молча кивнул, и мы отправились вслед за толпой. Город постепенно остался позади, уступив место огромным плантациям цитрусовых деревьев. Дорога упиралась в дом, возле которого сейчас происходило оживление. Сперва, солдаты бегали по саду, затем некоторых из них свалила боевая воровка, достав складной шест буквально(!) из декольте. А затем дозорные взяли на мушку деревенских жителей. Я инстинктивно дернулся, но заставил себя молча ждать. Резиновый паренек, похоже, на это даже внимания не обратил. Под мерзкий хохоток главного дозорного, мы расположились с самого края. Из глубины фруктовой рощи, благоухающей даже в этот трудный для ее хозяев момент, появилась Ноджико. Напряженность нарастала, и, в итоге, приказ был отдан: "Они мешают нашему расследованию, уберите их с дороги!" — своим мерзопакостным голосом, растягивая буквы и попискивая, велел капитан 16 отдела флота, Незуми. Выстрел пяти мушкетов и только одно ранение: Ноджико, зажимая кровоточащее плечо, упала на землю. Рядом с ней следом были повалены опешившие от такого глава деревни и врач. А дозорные просто развернулись и ушли. Несколько человек из них тащили только что выкопанный из земли ящик. Гроб. В том числе и для них.

— Что случилось? Я могу помочь? — со своей вечной непосредственностью Луффи вскочил с так и не успевшего насидеться места и подбежал к бросившимся распутывать и помогать своему начальству горожанам. Это все грозило превратиться в сложную кучу-малу, поскольку врача еще не успели развязать и поднять, а к раненной согнулось уже человека четыре, что-то одновременно делающих и кричащих. Кстати так и не распутанный доктор тоже пытался оказаться среди них. Равно как и Нами.

— Ты еще здесь?! Это не твое дело! Просто убирайся с острова!! — Нами была в истерике. Она вскочила, схватила своего небольшого капитана за грудки и просто откинула его в сторону. С застилаемыми слезами глазами, и то ли рыком, то ли воем "Арлонг!", она умчалась прочь из деревни.

— Луффи, идем, — поднял и отряхнул я своего капитана, после чего посмотрел на городового. — Эй, староста. Вас только что кинули. Может хватит полагаться на бедную маленькую девочку?

— Нам не на кого полагаться. Мы здесь одни перед монстрами. На дозорных что ли? — сплюнул тот, смерив меня сердитым взглядом, и принялся отодвигать народ от раненной девушки и хлопочущего над ней доктора.

— В том числе. Но не этих. Эти еще ответят перед вами. Но может пора уже что-то сделать и самим?

— Не тебе, чужаку, нас судить. Ты не знаешь того, как все мы выжили, — зло покачал головой тот, воткнув глаза в землю. Но через недолгие мгновения тишины, он вновь посмотрел мне в глаза и, расправив плечи, закричал. — Собираемся, люди! Нас действительно кинули! Теперь и впрямь пора самим взяться за мечи! И пусть мы погибнем, но сами, а не положившись на маленькую девочку!

— Ну и прекрасно. Идем, капитан, пора нанести еще немного добра и справедливости в сей бренный мир.

Мы следовали за дозорными. Они очень старались бежать, но гроб с деньгами все одно тащил к земле. Даже четверо сильных мужиков, под злобные и нетерпеливые крики Незуми, то и дело останавливались, перехватывали выскальзывающие доски, менялись, отдыхали. Мне, идущему на приличном отдалении, даже хотелось сказать Нами, что ее выбор ящика был феноменально правильным — приятно было наблюдать за их мучениями. Но все приятное когда-нибудь кончается. Кончилась и дорога. Десять покрасневших от натуги мужиков затащили ящик вверх по трапу, и прямо там и рухнули. Незуми на это лишь презрительно чикнул и велел кому-то, кто еще на ногах, вскрыть ящик. Доска с грохотом упала, а усатая морда капитана дозорных уже была глубоко внутри.

— Почти сто миллионов белли! — застонал от наслаждения тот. — И треть из них наша!

— Но капитан, они все в крови! А некоторые порваны или простреляны!

— Какая разница! Деньги — есть деньги! — отмахнулся от ретивого служаки с ломом в руках Незуми. — Отчаливаем!

— Да-да! — хлопнул я в ладоши. — Отчаливаем!

— Что?! — мышь все подскочила и вытянулась в струнку. — Ты!!!

После того, как ящик затащили, никто не подумал убрать трап. И мы с Луффи просто и незатейливо поднялись на борт. Нет, нас заметили. На нас даже недоумевающее вылупились, но милая улыбка открывает любые сердца. Особенно, если она сопровождается наглостью и безоружностью. Мы не были на первый взгляд опасны.

— Я, — согласно кивнул я, глядя за переливами цвета на лице этой крысы.

— Н-но ты умер! — перешел тот на визг.

— Ну, значит я призрак. Ты же всегда этого боялся, серенький мышонок.

— Не смей называть меня так! Взять его! Немедленно! — но матросы стояли. Даже услышав приказ капитана, укоренившаяся чуйка подлецов-подхалимов, а другие в 16 батальоне не задерживались, заставляла их выжидать.

— Незуми, ну что же так не добро! Мы же старые товарищи! Оба дозорные, людей спасать вроде как обещали.

— Тебя с позором выгнали! — верещал мышонок.

— Ну! Все не так категорично, как ты заявляешь, — широко улыбаясь, махнул я рукой. — Да и потом я был высочайшим руководством признан обратно. Собственно во время давешней операции по защите базы флота. Кстати! А где, скажи на милость, был в это время твой батальон?

— Мы патрулировали моря! Чтобы прочие пираты не посчитали, будто дозор ослаб!

— Это так же, как на этом острове? Или как в этой деревне конкретно? — я был мил и улыбчив. Очень. Чрезмерно.

— Да-а-а!!.. — его ответ сорвался. Как и мой кулак. Все кроме чрезмерности исчезло. Да и та теперь относилась к ярости. Незуми отлетел метров на пять, врезавшись в нескольких своих людей и погребя их под собой.

— Ты, дерьмо, позор морского дозора. Мои парни погибали, чтобы защитить порядок на морях и жизни простых людей. И настоящие дозорные стояли насмерть, с одной мыслью, что за ними люди, которые полагаются только на них. А такое дерьмо, как ты, полностью уничтожил всю ту веру что зарабатывалась кровью, болью и смертью! — два прыжка, и поднимавшийся на ноги капитан вновь был отправлен в полет пинком под ребра. Теперь он приземлился в массивную грот-мачту малого дозорного крейсера. — Вы все, носящие синюю чайку на груди, недостойны даже полы мести на плацах дозора. И всех вас ожидает наказание.

— Это нападение на действующего офицера! — прокряхтел Незуми, когда воздух вновь смог проходить через его легкие. — Ты будешь казнен как пират! Я потребую за тебя награду!!!

— Зачем такие сложности, мышонок? Чего же ты меня не поймаешь прямо здесь и сейчас? Или твои бойцы, как и ты сам, сражались с настоящим офицером последний раз только в учебке? Привыкли женщин и детей бить, дерьмо?

— Что-о!? Взять его! Взять его!!! — заверещал Незуми. И вот теперь действие развернулось. Крысы поняли, что их топят. Вскинулись ружья, замахнулись мечи, и первый десяток дозорных просто рухнул на палубу, скрученные дикой судорогой.

— Круговой разряд, — прошептал я, крутанув вокруг себя два своих кинжала, вскользь задевших "дозорных". — Эй, Луффи, Ты сказал, что тебе не интересно прошлое. Я не предлагаю его тебе. Но хочешь понять своего навигатора, увидеть его истинное лицо и сокровище, загляни в ящик. Вся кровь в нем принадлежит одной маленькой девочке. А дырки — это пули и мечи, что пытались ее достать. Вот какова твоя навигатор. Во всем этом месте только этот ящик достоин восхищения. Только его судьба. И мечта, что заключена в него с самого детства.

Но мне не требовалось говорить. Луффи уже смотрел внутрь. Он понял, о какой девочке я говорил. И пусть он не знал детали, он почувствовал суть. На сокровище Нами, его навигатора, покушались. Нет, не на деньги. На то, ради чего эти деньги собирались, проливая кровь и пролетая в считанных миллиметрах от пуль. Его кулаки сжались.

— Луффи, их должны судить те, кого они предали. Люди этого острова. А до тех пор они не должны уйти, — после первых павших, остальные даже не пытались нападать.

Крысы чувствовали, что перед ними очень страшный дворовой кот, а позади еще нет угла. Они дрогнули и побежали. Один за одним они прыгали в воду, оставив своего капитана, корабль, оружие, или сбегали по находящемуся трапу вниз, сверкая пятками. Некоторым из них не повезло: злой резиновый парень просто мимоходом снес мачту судна, похоронив под ней с десяток человек. Кто-то попал под небольшой взрыв пороховой бочки, что была мною установлена у кормы: теперь у судна не было руля. А рядом, венцом этого безумия, лежал полумертвый Незуми. Его обуял отчаянный страх, сковавший по рукам и ногам. Два щелчка кандалов, и заломленные руки и ноги его были зафиксированы вокруг обвивавшего фок-мачту такелажа.

Деньги, как лежали в ящике, так и остались лежать, словно сыр в захлопнувшейся мышеловке: причина всего лежала прямо перед глазами такого "несчастного" мышонка.

Вся команда находилась в городе. На главной улице, на деревянном помосте местной таверны, расположились Усопп, Зоро, Санджи, Луффи и я. Мечник чистил мечи, кок курил, стрелок проверял свои запасы, а Луффи просто смотрел в небо. Я что-то напевал, теребя сопящую в руках улитку. Первые корабли Шляпок уже приближались. А вокруг нашего уголка спокойствия бегали и собирались горожане. У каждого, кроме старосты, в руках били ножи и вилы. Ни одного меча или пистолета, все это было изъято рыболюдьми. А за последний меч, фигового качества, если честно, сам староста чуть не был убит всего несколько часов назад.

— Восемь лет назад мы дали клятву, что никогда не откажемся от наших жизней! Независимо от того, насколько мучительными и оскорбительными были их правила, пока Нами была в порядке, мы продолжали бы свою "борьбу за жизнь"! — Ген, так звали старосту деревни Кокояши, был очень зол. И эту злобу он разливал вокруг, напитывая ей всех и каждого из своих односельчан. — Но вот их ответ!!! Теперь, когда возможность для нашего освобождения была потеряна, у нас больше нет надежды, пока мы под их контролем! Прежде всего мы не будем терпеть рыболюдей, паразитирующих на доброте нашей маленькой девочки! Какие-то возражения!!??