Все в сад!

— Я не маленькая! — теперь возмутилась уже Маша, — и уже тише добавила, потупив глазки: — А ложку я... того... в котелок уронила...

— Ну, в некоторых местах уже не маленькая, — согласился гном, окинув девушку оценивающим взглядом, — Но ещё есть к чему стремиться. А ложку возьми свою. И мешай давай, а то всю кашу, что пригорит, сама будешь есть!

Маша метнулась к своему мешку за ложкой, а Нар опять повернулся к Вите.

— И что ты можешь сказать в своё оправдание?

— Я не маг, — упрямо повторил парень, не так давно не имевший ничего против того, чтобы быть волшебником. Желательно, великим. — Я не некромант.

— Некромант, некромант... — заверил его Элдуисар. У тебя в ауре присутствует Тьма. Только сейчас разглядел... Странно... Только ты пока слабый некромант. И странный какой-то... Неправильный...

— А какой должен быть правильный? — послышался от костра голос любопытной Маши.

— Лучше тебе не знать... — покосился на неё гном.

— Да, — согласился с ним Дивный.

— И что теперь со мной будет? — хмуро поинтересовался Витя, приготовившийся уже к самому худшему...

— Смотри, пошла Сила для активации заклятья, — повернулся Элдуисар к Нару. Маша вытянула шею: где там пошла сила? И куда?

— Я не могу видеть ауру — хмуро сообщил ушастому гном. Маша разочарованно вздохнула: она ауру тоже видеть не могла.

— Зато я очень хорошо вижу — нехорошо ухмыльнулся эльф, поигрывая своим кинжальчиком. — Смотри, — обратился он к выявленному некроманту. Видишь эту блестящую полоску? — Витя молча кивнул. — Серебро. Даже для куда как более сильного некроманта, чем ты, этот кинжал смертелен. Даже если будешь далеко от меня, не расслабляйся. — внезапно в руках эльфа оказался лук, дзенькнула тетива, над Витиным ухом что-то просвистело, лук снова исчез, а ушастый уже свободной рукой указал куда-то во тьму: — Принеси мою стрелу.... Пожалуйста.

Витя, тяжело вздохнув, поднялся на ноги, и побрёл во тьму, где в слабых отблесках костра виднелось какое-то белое пятнышко. При приближении оказавшееся оперением стрелы, застрявшей в густом мху, покрывавшем большую вросшую в землю каменную глыбу. Когда Витя подошёл ещё ближе, он увидел, что стрела пришпилила к камню что-то чёрное, бесформенное, небольших размеров. Оказавшееся при совсем уж ближайшем рассмотрении летучей мышью. Дохлой. Похоже, эльф умудрился попасть в неё на слух. Или он очень хорошо видит в темноте.

— Видишь... — послышался тихий голос у него за спиной. От неожиданности Витя подпрыгнул на месте, и резко обернулся, чуть не выронив вдернутую изо мха стрелу. — А наконечники у стрел серебряные... Так что делай выводы. — С этими словами Элдуисар забрал свою стрелу, и зашагал к костру, попутно кинжалом сковыривая с неё подстреленную ночную летунью. Витя испуганно огляделся по сторонам (обычных мышей он не боялся, а вот летучих... скажем так, недолюбливал), и поспешил вслед за ушастым.

В голове его рисовались мрачные картины, как он делает какой-то неосторожный жест, и тут же падает, пронзённый или кинжалом, или стрелой... Почему-то эти картины его не очень вдохновляли.

В воцарившейся тишине гном подошёл к котелку, продегустировал его содержимое, и, одобрительно чмокнув большими губами, заявил 'Готово!'. После чего снял котелок с костра, а вместо него водрузил кролика, нанизанного на импровизированный вертел из более-менее ровной ветки, подобранной неподалёку. Крутить вертел снова была поставлена Маша, которая начала было возмущаться, но гном, нахмурив брови, напомнил девушке про данное ей обещание, и та со вздохом уселась у костра, время от времени проворачивая ветку с кроликом, дабы тот прожарился равномерно.

Остальные же, включая Витю, только что узнавшего о себе много нового и интересного, принялись за кашу. Маше же пока оставалось только вдыхать запахи этой каши и жареного мяса, глотать слюнки, и размышлять о нелёгкой женской доле...

Но всё когда-нибудь кончается, закончился и процесс приготовления несчастного животного, попавшего в радиус досягаемости эльфийской стрелы. Вертел с кроликом был торжественно снят с костра, а Маша освобождена от своих обязанностей повара.

Девушка тут же бросилась к котелку и принялась уплетать остатки каши. Справедливости ради, осталось её довольно много. Хотя и немного остывшей. От мяса кролика девушка отказалась, заявив, что она не некромантка какая-то, чтобы есть то, что только что вот ещё бегало и радовалось жизни, после какового заявления Витя чуть не подавился своим куском, а гном только молча пожал плечами, и буркнул:

— Ну и ладно. Другим больше достанется.

— После сытного ужина путники начали готовиться к отдыху. Витя уже было расстелил свой плащ, заменявший в этих диких краях спальный мешок, как вдруг боковым зрением заметил что-то непонятное.

До него уже дошло, что здесь на непонятное реагировать надо быстро, потому резко выпрямился и развернулся в сторону предпологаемой угрозы.

И сразу почувствовал укол чего-то острого в спину.

После чего вспомнил, что ему теперь надо учиться реагировать на опасность быстро, но не вызывая опасений относительно своих тёмных намерений. Стараясь не делать резких движений, он сдавленным голосом полупрошептал:

— Посмотрите... Там...

— Остриё кинжала, прижатое к спине напротив сердца, ослабило давление, но не исчезло. Послышалось сопение поднимающегося на ноги гнома, , и его удивлённый возглас:

— А это ещё что?! Твоя работа?

— Нет! — энергично, но осторожно замотал головой Витя.

На вершине одного из холмов шагах в тысяче от отряда постепенно разгорался бледно-зелёный огонь. Внезапно из него вырвался тонкий луч такого же цвета, и там, куда он попал, что-то замерцало таким же цветом. Из этого места вырвался ещё один луч... Постепенно вокруг соткалось нечто вроде паутины из бледно-зелёных нитей с яркими точками в местах пересечения лучей. Кстати, лучи, судя по всему, пересекались на вершинах холмов, где находились древние развалины. А это значит...

Очередной луч ударил прямо в камень, рядом с которым стояла Маша, и девушка резво отпрыгнула в сторону с испуганным криком 'Ой!'. Здоровенная глыба начала испускать всё более и более усиливающееся зелёное свечение.

— Все отошли подальше! — быстро скомандовал Нар.

Два раза повторять не пришлось. Через несколько секунд вся компания переместилась к дальней от камня границе Охранного Круга. Кстати, эльфийский голубой огонёк продолжал монотонно бегать по кругу, не проявляя никаких признаков беспокойства. Это могло означать, что свечение, испускаемое камнем, абсолютно безопасно. С другой стороны, могло и не означать...

Простояв в напряжённом ожидании минут пять, Витя решил, что вот такая ситуация, когда неизвестно, чего от всего этого ожидать, гораздо хуже, допустим, даже вчерашней, когда на тебя ломятся простые и понятные монстры. По крайней мере, от этих уродов можно защищаться, и понятно как защищаться. А сейчас, допустим, эта зелёная глыба как рванёт... Или эти светящиеся нити станут материальными и начнут хлестать вокруг. Кстати, могут. Вон как гудят, как провода под напряжением...

Однако минута текла за минутой, и ничего не происходило. Гудение потихоньку стихло, лучи начали медленно тускнеть, за ними один за другим начали гаснуть и камни, словно остывающие угли от гигантского костра, разбросанные каким-то великаном по огромной площади. Наконец вокруг снова воцарилась темнота.

Гном переглянулся с эльфом, и скомандовал 'отбой!'. Все, кроме Элдуисара, которому сегодня выпало стоять в карауле первым, потянулись к своим лежанкам.

Но заснуть опять не получилось.

На этот раз 'Ой! Смотрите!' воскликнула Маша.

— Ну что там ещё?... — проворчал недовольный гном, оборачиваясь в сторону, куда Маша некультурно показывала пальцем.

Обернувшийся Витя ничего в указанном направлении не заметил, но на всякий случай потянулся к своему мечу-ножу, не забыв при этом оглянуться на эльфа.

У гнома, похоже, зрение оказалось более острым. Ещё бы! Он ведь не пялился днями напролёт в монитор компьютера и экран телевизора. Хмыкнув, Нар вразвалочку подошёл поближе к только что светившийся каменюке, и остановился, не доходя до неё несколько шагов.. За ним осторожно подтянулись Маша и Витя. Элдуисар не сдвинулся с места. Ему и так было хорошо видно.

Оказывается, камень 'погас' не совсем. Точнее, не везде. Ближе к его основанию сквозь мох виднелось небольшое светящееся пятнышко, размером примерно в две ладони.

Нар изучающе поглядел на него и махнул рукой.

— Оно нас не трогает, и мы его не будем.

— Но интересно же! Давайте посмотрим! — взмолилась Маша.

— Смотрите, — неожиданно легко согласился гном и сделал два шага назад.

— Давай, соскобли мох! — скомандовала девушка Вите, предвкушая интересную находку.

— У тебя, между прочим, тоже есть, чем скоблить, — ответил тот, пятясь назад и становясь рядом с Наром.

— Но у меня ножик ма-аленький! — жалобным голосом проговорила Маша. — И ты же сильный! — добавила она, увидев, что надавить 'на жалость' не получилось.

Витя, поколебавшись немного, тяжело вздохнул, и поплёлся к камню.

— Вот так они из нас верёвки и вьют... — пробормотал себе в бороду гном, глядя, как Витя, сопя, сдирает мох. Операция эта заняла не больше минуты, после чего взорам присутствующих предстал светящийся знак, наподобие того, что Маша обнаружила сегодня в обед.

Наподобие, но не такой. Во-первых, первый знак не светился, во вторых, форма у него была другая. В чём Маша и убедилась, сбегав к своей сумке за блокнотиком, и сравнив скопированный знак, с тем, что светился перед ней на камне.

— А если до него дотронуться? — обернулась она к гному.

— Отрежу руки! Лично! — пообещал бородач.

— Если будет что отрезать... — добавил Элдуисар, не сдвинувшийся за это время со своего места и на миллиметр.

— Но хоть перерисовать-то его можно? — насупилась Маша. Как-то она представляла себе приключения иначе. Дотрагиваешься до такого вот знака — и вот ты уже в каком-нибудь старинном замке... Полном тайн... И прекрасных принцев... Ну ладно, пусть один хотя бы один принц. Девушка грустно вздохнула. Хотя, с другой стороны, может, это кнопка вызова какого-нибудь демона из... Из откуда-нибудь. Нет, к сожалению, эти зануды правы. Знак трогать нельзя.

— Перерисовать можно, — великодушно разрешил Нар. — Если делать нечего...

Маша перелистнула страничку, и принялась усердно срисовывать уже начавший потихоньку гаснуть узор.

— Собери десять крышечек... То есть рисунков... И получишь... — прокомментировал Витя её занятие.

— Что? — с интересом обернулась Маша.

— В лучшем случае ничего, — буркнул парень, а в худшем — проблемы на свои 'вторые девяносто'.

— А тебе какое дело? Мои проблемы! — заявила девушка, гордо вскинув подбородок.

— Со следующей найденной фигни мох будешь соскабливать сама, — обиженный Витя отправился спать, а Маша, прикусив губу, принялась быстренько дорисовывать знак, пока он совсем не погас. Тогда не будет видно ни его, ни блокнота. Хотя, конечно, можно поднести сюда и горячую ветку... Вот только кто её будет держать? Эх, не осталось на свете настоящих мужчин!...

Ночь прошла спокойно. Ничего больше не светилось, и никто 'на огонёк' не заглянул. Так что утром после завтрака, состоящего из недоеденных вчера каши и кролика, отряд бодро двинулся в путь.

Точнее, бодро тронулись Нар и Элдуисар. Витя с Машей выглядели не так, чтобы уж очень... У Вити вообще под глазами красовались тёмные круги — последствия бессонной ночи. Ну, не совсем бессонной — под утро у парня получилось наконец-то задремать.

А что вы хотите от человека, которому вдруг объявили, что он — некромант? Тут кто угодно сна лишится... Правда, по разным причинам. Одни будут в расстройстве думать, как жить с этим дальше, а другие — строить планы по захвату мира.

Вот и Витя расстроился... Ненадолго. Потом представил, как становится Тёмным властелином. Все трепещут перед ним, склоняются... Он с помощью полчищ нежити завоёвывает весь мир... И, пожалуй, Машу в придачу.

Тут Витя вспомнил про свою недавнюю встречу с этой самой нежитью, и ему стало не хорошо. Это что же, выходило, что дальше придётся жить в окружении такой мерзости? Жить... Гм... Интересно, сколько той жизни осталось? Витя припомнил холодный взгляд эльфа, его кинжал и лук...

Тут можно и до следующего вечера не дотянуть. Двинешься не так, или чихнёшь не вовремя... Эх, если бы быть чуть посильнее... Ну не Тёмным Властелином, а хотя бы просто крутым некромантом. Как это — быть 'крутым некромантом' Витя себе представлял не вполне. Понятно было, что работать при этом особо не надо — всё сделает нежить и напуганные люди.

Напуганные... Пока что напуганный человек наблюдался только один. И это был сам Витя. Снова вспомнился страшный эльф...

Вот так до утра Вите не давали спать то мечты, то кошмары. С Машей же всё было проще. Или сложнее. Конечно, она тоже была поражена новостью о своём спутнике. Но восприняла всё более спокойно. Не с ней же такая беда приключилась... Сначала девушка немного поразмышляла, не стоит ли перенести свою 'лежанку подальше от Вити, и поближе к гному... Или эльфу. Но потом решила, что гном её может неправильно понять, а высокомерный эльф такой чести не заслуживает. И осталась лежать, где лежала. Какое-то время ушло на размышления, как теперь относиться к Вите. С одной стороны — некромант. Некромантов надо бояться и презирать. С другой стороны — парень из разряда 'обычного, неинтересного', перешёл в разряд 'неординарного, заслуживающего внимания'. То есть поднялся вверх в Машиной классификации мужчин и не то, чтобы стал на одну ступеньку с Наром и Элдуисаром, но оказался к ним довольно близко.

Помучившись немного над этим парадоксом, Маша решила, что утро вечера мудренее и с чистой совестью заснула. Точнее, попыталась заснуть. Провалиться в дремоту удавалось, но тут то пятка начинала щекотаться, то локоть жечься, то что-то под боком мешало.

В общем — вроде спала, а вроде и не спала. Потому утром Маша если и выглядела свежее Вити, то не намного.

А тут ещё эти кроссовки... Если Витя сейчас был погружён в свои мысли и не замечал ничего ни вокруг себя (за исключением Элдуисара, на которого время от времени украдкой бросал взгляды), ни на себе, то Маша прекрасно видела, что её красивые удобные китайские кроссовки начинают расползаться по швам. 'Как и Витины, впрочем', — злорадно подумала она, взглянув на вяло топающие по чуть заметной тропинке ноги новоявленного некроманта. Но Витины — ладно. А вот её... Мысль о том, что обувь, а значит, и та, на кого она была надета, стала некрасивой, вызывала у девушки немалые душевные страдания. Даже большие, чем мысль о том, что скоро, похоже, вообще придётся топать босиком.

Надежды внушало замеченное Машей обстоятельство, что едва заметная нехоженая тропинка постепенно становилась шире и натоптанней. Такое впечатление, что по ней часто ходили люди. Если люди здесь ходят, значит они где-то рядом живут. И наверняка у кого-нибудь дома есть лишняя пара обуви, которую можно купить...