Безграничная власть надежды

Наблюдать за своим наваждением во снах я уже не мог, тратя все силы на нахождение в месте назначенной встречи. Раздваивать сознание для присутствия одновременно и там и тут для меня было вовсе уж непосильной задачей. Сомневаюсь, что даже Милтону это удалось бы легко. Разве что после длительных тренировок. А ведь он профессионал, каких поискать.

Ожидая, я продолжал экспериментировать, создавая различные виды пейзажей и мест, уже предвкушая, как покажу всё это ей. И порой не страх, но сильное волнение заставляло сжиматься сердце в груди при мысли о её руке в моих ладонях... В такие моменты я себя совсем не узнавал. Пора юности миновала давно и столь романтичные, эмоциональные и трепетные порывы были для меня совершенно чужды.

Одновременно, с помощью моих талантливых добровольных помощников-магов, не прекращалась работа над улучшением качества иллюзий и ощущений. Со временем удалось добавить и обонятельную составляющую. Но вкусовое восприятие так и осталось пока за гранью возможного.

А жаль. Я не отказался бы узнать вкус её манящих губ и гладкой соблазнительной кожи. Прошёлся бы по ней нежными касаниями, чуть прикусывая, словно ставя свою метку. Покрыл дразнящими поцелуями изящный изгиб шеи, спустился по спине вдоль позвоночника, оглаживая ладонями тонкую талию и крутой изгиб бёдер. А затем... Демоны! Да что со мной такое опять!

Я беззвучно выругался и крепко зажмурился, старательно беря под контроль разбушевавшиеся мысли и желания. Иначе так и повернуться смогу к ней не скоро, а она, чего доброго, решит, что я её игнорирую. Надо сосредоточиться на чём-то нейтральном, отрезвляющем таком.

Но, помимо воли, краем глаза, всё же, зацепил её отражение в оконном стекле и с неприятным удивлением увидел, как она легонько трёт руку в месте нашего соприкосновения, словно желая его стереть. Неужели ей было настолько противно?

Эта мысли отрезвила, как нельзя лучше, но и разозлила не на шутку. Вообще, такие перепады настроения начали меня уже откровенно напрягать. Поэтому, призвав на помощь всю свою силу воли, я глубоко вздохнул, натянул на лицо нейтральную улыбку и развернулся.

— Что это? — кивком указал на давно занимающую мои мысли Книгу.

— Это ноутбук. Компьютер, — она улыбнулась. — Сложно объяснить. Ты не поймёшь. У вас там нет такого, наверное.

Меня немного покоробило её уверенность в нашей отсталости, и я тут же попытался прояснить этот момент:

— Магическая самописная книга, позволяющая слушать музыку, узнавать ответы на вопросы и разговаривать на расстоянии?

— Можно сказать и так. Но это лишь некоторые из множества её функций.

— Понятно.

Лёгкое подрагивание пространства, не заметное, а скорее ощутимое только мной, дало понять, что время нашей встречи уже на исходе.

Боясь наделать ещё каких-нибудь глупостей, я вскоре попрощался и откланялся, развеивая общий наведённый сон и возвращая нас в наши миры. Расставание вышло несколько скомканным и неловким, но я успокаивал себя тем, что это не последнее наше свидание.

Последующие несколько встреч воспринимались уже не так остро. Но всё равно держали в немалом напряжении, заставляя держать себя в руках и тщательно следить за своими словами и поступками.

Но зато появилось навязчивое непреодолимое желание, рассказать ей, что стало причиной, связавшей наши сны. Словно это могло что-то изменить или упростить для нас обоих.

Глава 11

— Что-то ты какой-то нервный стал в последнее время, друг мой. В себе замкнулся, витаешь где-то постоянно, да то и на служащих срываться начал. Уж не сходит ли нам в бордель, по старой памяти, расслабиться хорошенько, а? Что скажешь? Хоть сейчас повернём.

Милтон хитро подмигнул и многозначительно ткнул меня локтём в бок. Теснота сидений наёмного экипажа, в котором мы возвращались после очередного светского приёма, вполне позволяла это сделать.

— Спасибо, не хочу,— буркнул я недовольно, и сам не понимая, почему при одной только мысли о данном увеселительном заведении меня передёрнуло от неприязни, граничащей с отвращением. Раньше я за собой подобной реакции не замечал. И это отчего-то разозлило.

— Хочешь. Ещё, как хочешь! Я эти симптомы наизусть знаю. Можешь врать себе на здоровье, но со мной у тебя этот фокус не пройдёт.

Весёлый хохот друга разнёсся по пустынным улицам спящего уже города. Мне казалось, что он не столько выпил, чтобы вести себя подобным образом. Может, конечно, у него просто хорошее настроение или я действительно кажусь ему смешным? А действие спиртного ослабило внутренние тормоза, позволяя говорить и делать то, на что в трезвом состоянии сдержанный и обычно весьма тактичный друг не способен?

Лишним доказательством, в пользу моего последнего предположения, послужила ехидная улыбка мага и новый тычок в бок.

— Или дело в другом, а? Давай перефразируем. Ты не хочешь ехать в бордель. Но хочешь чего-то ещё. Точнее — кого-то... Кого-то, кого не можешь получить. Иначе, ты ходил бы довольный и полный сил, а не нервный и измождённый.

— Кто, я — измождённый? — возмущение явно проскользнуло в моём голосе. Уж что-что, а усталой развалиной я себя совсем не ощущал. Подумаешь, слегка натянуты нервы. Ну, так работа у нас тоже не из спокойных и приятных. Бывает. А с Милтоном я больше секретами не делюсь. Так, на всякий случай. Для профилактики. Слишком уж догадливый стал, засранец!

— Так во-о-от... — словно не слыша меня, продолжал развивать свою мысль он. — А если учесть твои достоинства: социальное положение, уровень состояния, а так же добавить сюда весьма недурную внешность, харизму и личное обаяние, то можно с уверенностью сказать, что отказов ты в своей жизни не знал. По-крайней мере, что касаемо последних лет жизни — точно. Ты же не думаешь, что я слепой и не замечаю всех этих вьющихся вокруг тебя ярких птичек? Таких разных, но в чём-то очень похожих: жадных, расчетливых, романтично-наивных и похотливых, но одинаково жаждущих привлечь твоё высочайшее внимание. И поверь мне, Анастас, многие из них не побрезгуют ничем, если почувствуют в тебе слабину и доступность.

Точно, потянуло нашего мага на пьяненькие размышления и длинные монологи. Всё бы ничего, стерпеть можно. Но не посреди же города обсуждать мои личные дела?!

— Милтон... — попытался остановить его я, но как-то вяло. Тоже что ли перебрал лишнего на приёме?

— Погоди, я ещё не закончил свою мысль. Надо довести её до логического завершения, — он важно поднял палец вверх и состроил умствующую гримасу, но тут же сам всё испортил, не к месту хихикнув и рыгнув.

— Прошу прощения, лейр, — ещё один пьяненький смешок. — Итак, подведём итог. Хочешь, но не можешь, значит, или девчонка тебе отказала, во что, лично мне, довольно сложно поверить. Потому что при таком варианте развития событий, у тебя самого взыграл бы охотничий инстинкт. А ты всегда добиваешься того, что тебе по-настоящему интересно. Да и настрой тогда был бы другой. Или, что более, на мой взгляд, вероятно — она просто физически для тебя недоступна. А из таких недотрог в твоей жизни мне известна только одна...

— Ещё слово, мой друг, и я разобью тебе лицо, — внешне спокойно, но внутри пылая от внезапно взметнувшейся ярости, выжигающей в крови остатки опьянения, проговорил я. — Одно только слово на эту тему. Или о ней. Ты меня понял.

Ошарашено глядя на меня, Милтон кивнул тоже, кажется, стремительно трезвея и приходя в себя.

— Прости, Анастас, я забылся, — склонил он голову в покаянном кивке, но тут же резко сменил тему: — Кстати, а почему мы остановились?

Посмотрев в боковые окна, мы синхронно, с чувством, выругались.

Экипаж стоял на каком-то тёмном и безлюдном пустыре, явно где-то в районе городских трущоб. Возницы и след простыл, а нас уже бесшумно окружали фигуры в тёмных плащах, с надвинутыми на лицо глубокими капюшонами.

— Это что ещё за клоуны? — Милтон прищурился, вглядываясь в одну из медленно приближающихся фигур. — Хм-м... да ещё с такой хорошей ментальной защитой.

— Совсем ничего не сможешь сделать? — я уже успел сосчитать количество наших противников и оценить общую ситуацию, как паршивую. Впрочем, и не из таких передряг выбирались.

— Магически, увы, нет, — хмыкнул он, доставая из потайного кармана парадного камзола точно такой же, как и меня 'кастет', и одевая его на руку. — Сигнал отправишь?

— Уже, — кивнул я, всё ещё держа в пальцах каплевидную подвеску серьги, выданную недавно в качестве артефакта экстренной связи всем ведущим триад.

В этом году столицу захлестнула мода на подобного типа побрякушки, поэтому мы не сильно выделялись на фоне остальных в пух и прах разряженных щеголей.

Капелька дымчатого опала заметно потеплела в руке, показывая, что сигнал принят и помощь скоро придёт. Поэтому я оставил подвеску и поспешил тоже приладить к руке свой 'кастет'.

— Отклик пришёл, значит, нам надо продержаться минут пятнадцать — двадцать максимум.

— Продержимся! Почему он медлят? — маг сосредоточенно всматривался в правое окно кареты, оставаясь в тени и стараясь особо не высовываться.

— Не знаю. Вероятно, чего-то ждут, — я взял под наблюдение левое окно и мы замерли, готовые к любому развитию событий. Ну, насколько это было возможно.

Нападающее и правда не торопились переходить к активным действиям, удовольствовавшись тем, что перекрыли нам малейшие пути к отступлению, взяв в плотное кольцо и находясь на расстоянии не более пяти метров. При таком раскладе покидать хоть условную, но защиту стен кареты и пытаться прорваться с боем, смысле не имело. Мы становились слишком лёгкой мишенью. Хотя и в таком положении, как сейчас, создавалось ощущение нахождения в мышеловке.

— Что с лошадьми? — не нравилось мне это уязвимое положение, совсем не нравилось.

Милтон выглянул в крошечное окошечко, смотрящее в сторону козел, и хмыкнул:

— Увели. Постромки обрезаны.

Уже лучше, хоть с этой стороны неприятностей можно было не ждать. Куда хуже, если бы они решили вдруг напугать лошадей, чтобы неуправляемая карета помчалась по городу, не разбирая дороги. Теперь наша 'крепость' хотя бы неподвижна. Немалый плюс в сложившемся положении.

— Мне вот одно непонятно, — шёпот напарника и друга отвлёк меня от собственных размышлений. — Как мы-то с тобой проморгали всё это? И то, что завезли нас демоны знает куда. И то, что лошадей убрать успели. Это по меньшей степени непрофессионально. Может нам уже на курсы повышения квалификации пора?

Шутник. Но в чём-то он прав. Это мы с ним опростоволосились по полной.

— Выпутаемся из-за этой передряги — разберёмся: почему и как. Сдаётся мне, не всё так просто объясняется. Но сейчас не время раздумывать. Смотри, решились таки! — и вправду, в рядах противника началось какое-то шевеление. — Не забудь, надо бы кого-нибудь из этих ряженых с собой прихватить для допроса.

— Понял.

Одновременно с этим раздался скрежет извлекаемых из ножен мечей. Но с места злоумышленники пока всё ещё не двигались, словно ожидая приказа. Это несколько озадачило: почему организуя нападение, они заранее не позаботились обнажить оружие? Или вовсе не ожидал сопротивления? Вдвойне странно.

У нас с Милтоном, конечно, из-за посещения официального ежегодного приёма в особняке министра иностранных дел не было с собой оружия, парадно-церемониальные кинжалы не в счёт. Но, не думали же они, что мы даже при таком раскладе сдадимся без боя? Ведь ясно, что нападение заранее тщательно подготовлено. Знали на кого охотиться шли.

И, что характерно, устроили именно засаду, а не несчастный случай. Хотя могли. В том состоянии, что мы находились во время поездки, не думаю, что мы сразу заподозрили бы неладное. Да ещё эти странные апатия и вялость. Неужели на приёме опоили? Хотели захватить? Зачем?

Ладно, довольно вопросов, поймем одного, а лучше нескольких, допросим, и всё узнаем из первых рук. Теперь важно не подпустить их слишком близко, иначе расклад окажется совсем не в нашу пользу. Пришедшая в голову мысль, заставила действовать чётко и быстро.

— Милтон, воздействовать на них совсем не можешь? — больше для проформы уточнил я.

— Ментальной магией — нет, как я уже говорил, — в его голосе не было раздражения, лишь интерес к тому, что я задумал.

— А на нас?

— В смысле?

— Малкольм рассказывал, что вы с ним уже работали над модификацией 'кастета'. Пытались встроить в него функцию защитного щита. Что-нибудь получилось?

— Да, но разработка пока экспериментальная, мы ещё и не тестировали его толком. Но предварительные прогнозы хорошие. Что ты задумал, Анастас?

— Надо не подпустить их на близкое расстояние. Оружия у нас нет, а пульсары 'кастета' лишь парализуют противника, не убивая его. Как только они это поймут, у нас не останется и шанса — будут переть напролом и давить массой. Терять им при этом нечего. Полежат чуток и отомрут. А вот нам придётся туго.

— Но, чем нам тут поможет щит? Предупреждаю, он двусторонний. Мы ещё недоработали его. То есть: нам ничего не сделают, но и мы будем бессильны сопротивляться. И они точно так же смогут задавить нас массой, скрутить и унести, куда им вздумается.

— А сможешь растянуть защитный полог на всю карету? — времени на поиск выхода почти совсем не осталось, противники, видимо получив таки приказ, пришли в движение, медленно сжимая кольцо.

— Могу попробовать. Но не гарантирую — напарник сосредоточенно нахмурился. — Но как мы тогда захватим пленных.

— Времени нет, действуем по такой схеме. Одновременно разбиваем оконные стёкла. Я делаю несколько выстрелов в разные стороны и парализую, сколько удастся. Надеюсь, остальных это отпугнёт и заставит притормозить. А ты готовишь полог. По моей команде, активируешь его, или хотя бы пытаешься. Если не получится, будем отстреливаться. Помощь скоро придёт. Других вариантов нет. Начали!

Последняя команда совпала с двойным звуком бьющегося стекла и окриками со стороны нападающих. Выпустив пару прицельных пульсаров с одной стороны и успев парализовать двоих, я метнулся к другому окну и повторил серию выстрелов. Здесь, однако, были уже настороже, поэтому подстрелить удалось только одного, слишком близко подошедшего к карете. Он свалился почти рядом с дверцей.

Но своей цели мы достигли, заставив противников рассредоточиться и залечь в укрытия. Стрелять в ответ почему-то не стали: либо было нечем, что сомнительно, при таком уровне подготовки, либо действительно хотели захватить живыми.

— Анастас, прикрой!

Милтон вдруг рванулся наружу, распахивая дверцу, чем вызвал мгновенное оживление в стане нападающих и попытку новой атаки. Быстро, впрочем, погашенную ещё одной серией моих прицельных выстрелов. Приходилось вертеться на оба фронта, но надолго это, к счастью, не затянулось.

Подхватив лежащее рядом с каретой обездвиженное тело, Милтон быстро запихнул его в карету, запрыгнул сам и захлопнул дверь. Спустя пять секунд раздалось его резкое: 'Не стреляй!', которому я подчинился без промедления и вокруг нашего убежища мыльным пузырём замерцала плёнка защитного полога.