Глава 3 и далее.

Вода падала с неба,хлюпала в сапогах, заливала глаза. Тогдаприходилось останавливаться и протиратьих — болото, особо вслепую не побегаешь.Одежду словно превратили в свинец —ледяная тяжелая ткань, плотно облепившаятело, норовящая поставить подножку.Впрочем, схрон манил, как манит голодногопса миска мясного бульона. Осталасьвсего пара верст, так что Хоквуд припустилво весь дух. Дубовая гать, устроеннаячуть пониже уровня воды, приятно пружинилапод ногами, а радость от выполненногодела веселила душу.

Стрела прилетеланеожиданно: свистнула над плечом, нырнулав кривую елочку, рассыпавшись на десятокщепок. Вторая глухо шлепнула по зеркалуомута чуть поодаль, а третья... Третьявгрызлась чуть пониже лопатки, распустивпо телу паутину боли..

Хоквуд выругался —надо же, какие доставучие эти сванцы.Гать круто заворачивала, и пареньпозволил себе оглянуться: у самого краяболота маячили знакомые фигуры востроверхих шляпах, едва заметные запеленой дождя. Графская пограничнаястража.

Снова свистнуло.Хоквуд не смог сдержать вопля — из икрычуть пониже колена торчал зазубренныйнаконечник с рисунком гадюки. Ногаподломилась, парень кубарем полетел вгрязь, а та без всплеска приняла его всвои объятья, начав мало-помалу затягиватьпоглубже.

Еще пара стрелпросвистела над головой парня, но онибесследно исчезли в камышах. Хоквудпозволил себе усмехнуться — сейчас импридется палить вслепую, а за тратубоеприпасов никого по головке не гладят.

* * *

Расслабившись, пареньпостарался успокоиться. Вскоре грохоткрови в ушах постепенно стих, а хрипвоздуха в измученных легких уже неоглушал Хоквуда. Парень задержал дыхание,представив: тело его вдруг обернулосьтемным стеклом, по которому скользятблики света — это и была боль. Стеклобледнело, грань между ним и воздухомистончалась, все больше света проходилонасквозь — вместе с этим уходила боль.Наконец, Хоквуд решил, что чувствуетсебя достаточно хорошо.

Шелест дождя глушилвсе звуки, но тонкий слух постепенновыделял в общем фоне новые ноты: вотжабы-удоды вопят от радости, вот шелеститкамыш, вот булькает болотный газ, вот...

Тело вдруг дернулось— ногу Хоквуда кто-то явно пыталсяпопробовать на зуб. Почти тут же пареньуслышал поскрипывание гати — пограничникине собирались так быстро сдаваться.

* * *

— Капитан хочетбашку лишенца, — донеслось издали.

— А сам он попрыгатьпо кочкам не хочет? — завопили в ответ.— Черта с два я туда полезу. Да вообще— куда он денется?

— Отлежится и уползет.На третьем участке Сильва давеча шелпо тропке, вдруг видит — из омута рукаторчит. Да еще с кольцом на пальце!

— С кольцом? —заинтересовался пограничник. Судя похлюпанью сапог, он подбирался все ближе.Теперь Хоквуд даже слышал шорох шестка,которым сванец проверял дорогу. — Дану!

— Сам видел, — возразилсобеседник. — Солидный такой перстень,еще с гербом. А еще на покойнике документикиоказались — купец третьей гильдии ВарошМухродин.

— Ого! — уважительноприсвистнул пограничник. — Только неверится. Что, кроме печатки, ничего неслучилось? В жизни не поверю.

— Сильва сказал так,— в голосе собеседника явственно пробилсяскепсис. — Впрочем, если тебе так охотапроверить — попроси бочажок показать.Думаю, он с радостью удружит.

— Нашел дурака,-Трясина сыто рыгнула, и солдат с воплемпровалился в бурую жижу. Хоквуд едвасдержал смешок: еще месяц назад в мосткахтут сделали дыру длиной в сажень — чтобынезваные гости не добрались.

— Что случилось? —обеспокоено спросил парень, оставшийсяна берегу болота. — Гать кончилась, нет?

— Помоги, идиот! —трясина с алчным бульканьем заглатывалабарахтающееся тело. — Быстрей!

— Сейчас, — отозвалсясобеседник и, выдернув с корнем чахлуюберезку, принялся пробираться потропинке.

— Ты там уснул, чтоли? — от вопля солдата у Хоквуда заложилоуши. — Да шпарь быстрее, идиот! Я ж тону!

— Иду-иду... — отозвалсяпограничник, осторожно тыкая передсобой деревцем.

— Наконец-то, — наповерхности торфяной лужи торчали ужетолько лицо с парой рук. Спасатель,недолго думая, сунул лохматый кореньпрямо в ладони. — Тяни!

* * *

Через минуту обапограничника сидели на краю болота,задумчиво разглядывая буро-зеленуюравнину с камышовыми островками. Наконец,спасатель решился.

— Да ну его, — онподнялся на ноги и подхватил мокрыесапоги, связанные за ушки. — Навернякасам утонет. Вон, уже полчаса не шевелится.

— Пусть капитан самныряет, коли охота, — подхватил второй.— У него персональная прачка есть.

* * *

Когда шаги стихли,Хоквуд позволил себе пошевелиться.Выбравшись на гать, он внимательнооглядел себя. Увиденное ему совсем непонравилось — обе раны, похоже, подхватилиантонов огонь, а изгрызенный камышовойщукой сапог сочился красным.

— Дойду, — пареньупрямо помотал головой. Болото передглазами противно задрожало, картинкапошла волнами, а в ушах повис противныйзвон. Парень мучительно скривился, сновапомотал головой и с размаху врезал себепо уху. — Должен дойти.

* * *

Последняя пара верстпревратилась для Хоквуда в натуральнуюмуку — колено, попервости при каждомшаге отдававшее острой болью, черездесяток шагов стало просто ныть, путаямысли. Боль в груди накатывала волнами— парень, изредка закрывая глаза, пыталсяпредставить ее цвет, но каждый разполучал оттенки черного. Одно радовало— кожаный пенал с графскими печатямиостался невредим.

* * *

Шаг, еще шаг... Грязнаявода. под которой прячутся гати, сновавстала дыбом: не падать!

Хоквуд со стономприсел на корточки: с последнего привалаон прошел уже сто шагов. Осталось меньшетысячи.

Выглянуло солнце, струдом пробившись сквозь низкие облака.Болото тут же отозвалось гудением — скаждой кочки, стоило той попасть подсолнечный луч, взлетали тысячи комаров:от крупных, с марку величиной, до мелочис маковое зернышко.

Парень уперся ладонямив колени и выпрямился. Еще сто шагов —старый форт уже рядом. Он должен дойти.

Девяносто девять.Девяносто восемь...

* * *

Регау, паладин Алатарприльнул к окуляру подзорной трубы.Болота, повсюду эти чертовы болота! Онусмехнулся — ничего, до смены осталосьвсего три недели. Снова нормальная еда,сон с десяти до шести, никаких тревог,комаров, жаб-удодов и прочей живности!

Паладин с размахушлепнул себя по щеке: по ладони расплылоськровавое пятно. Репелленты не помогали— мошка буквально жрала заживо. Конечно,чертовы алхимики обещали: «никакихнасекомых в течение месяца» — дакогда им верить можно было...

— Вернусь — обязательнонабью морду гадам, — мрачно пообещалРегау. — Даже нельзя дымокур устроить!

Он снова прильнул кокуляру. Вдруг его лицо расплылось вулыбке, а рука рванула шнурок звонка,чуть его не оборвав. По секретной гатиковыляла смутно знакомая фигурка

* * *

— Как ты, мальчик? —Либерхем склонился над носилками, кудауложили измученного Хоквуда.

— Вот, — тот протянулперемазанный футляр. — Первые копии,за подписью самого графа.

— Я передам, — паладинкивнул. — Ты все сделал правильно. Теперьотдыхай.

Парень кивнул, а наего измученном лице впервые заигралаулыбка.

— Подлатай, насколькосможешь, — бросил паладин медику.

* * *

Капеллан закончилмолитву, и трое дюжих рыцарей с размахушвырнули тело в трясину. Артарелит сновапринялся бубнить, но его уже никто неслушал: Либерхем уже шептал что-то наухо квартирмейстеру, а Регау сновапредался мечтам «Что я сделаю повозвращении».

— Взвод, смирно! —вдруг раздался голос Либерхама. Паладиныглянули на капитана, с явно видимымнетерпением ожидая следующей команды.— Разойтись. Регау, ко мне.

* * *

Сийри проснуласьот едва слышного шороха. С трудом разлепивглаза, она увидела Ниту, озабоченнозаглядывающую в ящик с серо-пепельнымяйцом — «премией» дракона.

— Подрастает!— прошептала девушка, почувствовавсонный взгляд подруги.

— Я рада, -буркнула Сийри, зарываясь в подушку. —Нит, три часа утра, спи! Или мне поспатьдай. Опять завтра вареные будем.

— Да я всегона минуточку, — девушка снова юркнулапод одеяло. — Интересно, что же, все-такивылупится?

— Не интересно,— отозвалась подруга. — Мне сейчаспоспать интересно.

* * *

За ночь яйцоеще чуть подросло, и теперь крышкакорзины, куда девушки пристроили подарок,уже не закрывалось.

— Оно незамерзнет? — беспокойно осведомиласьНита, бросая прощальный взгляд накорзинку.

— Плюстридцать! — подруга взвыла. — Идем уже.

У крыльцаконторы Нита заметила незнакомый экипаж— холеные кобылки, запряженные вщегольскую двуколку, сверкающуюхромированными спицами, лениво щипалипыльную травку. Из приоткрытых воротвыглядывали любопытные лица возчиков.

— Интересно,когда уже руду комбинат примет? —вздохнула Нита. — чай, третья неделяуже пошла, как закрылись.

— Ну, не могутже они простаивать вечно, — пожала плечамиСийри. — Может, они решили на своем сырьеработать?

— Не могут,— убежденно махнула рукой подруга. — Явидела проект комбината — если егозагружать менее, чем наполовину, черезгод его просто обанкротят. Вряд лихозяева так поступят — такое предприятие,в случае чего, с руками оторвут.

— Может,потому так и делают?

— Он же вперечне «стратегических», -неуверенно протянула Нита. — Кто жпозволит?

— Губернатор,к примеру, — Сийри потопталась пополовичку, стряхивая песок с босоножек.— Мало ли.

* * *

За столомЛойта Малича вольготно расселся странныйтип, больше всего походивший на воблу,засунутую в парадный сюртук. Перед нимгромоздились горы бумаг.

— Где договорна поставки хромоникеля? — голос учиновника оказался так же тягуч инеприятен, как разговор о долгах.

— Все у вас,— сухо отозвался начальник, примостившийсяза столом девушек. — Расписки в получениитоже у вас — на все двести двадцатьчетыре тонны.

— Да, — лицочиновника скривилось, словно он съелпучок черемши. — Все верно.

— Скажитесразу, что вы ищете, а я с радостью вампомогу, — буркнул Лойт Малич.

— Я провожуобщую проверку, — отозвался чиновник. —Меня интересует все.

* * *

Девушки сиделина бочонках в кладовке, временнопеределанной в рабочий кабинет. Широкаядоска, прибитая к паре пустых бочек,играла роль стола.

—Гадость, -Сийри закашлялась. — Тут селедка была?

— Ворвань, -отозвалась подруга. — Чтоб этой воблеикалось — никакой же работы! Я чиновникаимею в виду, — пояснила девушка.

— Устроились?— в комнату заглянул Лойт Малич, но тутже скривился от резкого запаха. — Ну ивонь! Слушайте, вы бы переоделись, а?Насквозь же провоняете!

— Да, хорошаяидея, — кивнула Нита. — Пошли, Сий, а товсех клиентов Вельме распугаем.

* * *

Солнце плавноклонилось к невысоким башенкам фортовна Лиете, намереваясь нырнуть в море дозавтрашнего дня. Бледная луна, выглядывавшаяиз-за подсвеченных розовым пиковЗиватара, казалась скромной падчерицей,пришедшей тайком поглазеть на королевскийбал, где солнце — суровая мачеха —играла главную роль.

— Первый развижу луну с солнцем разом, — восторженновыдохнула Сийри, переводя взгляд сночного на дневное светило и обратно.Нита вздохнула.

— Все равновоняет, — она принюхалась к рукавукофточки, печально кивнув, — да, точно.Елки, с такой проверкой нам одежды хватитдня на три, не больше. Слушай, Сий — анельзя ли как-нибудь этого хлыщаспровадить?

— Как? —подруга вздохнула. — Хоть бы знать, чтоон ищет! Так ведь не скажет...

— А если егозаклинанием? — задумчиво отозваласьдевушка. — Сий, ну сама посуди — у насквартальный отчет сдавать послезавтра,а я от этой ворвани даже думать не могу.

— Что я слышу?— всплеснула руками подруга. — Ты, такаязаконница, толкаешь меня на преступление?

— Ну... — Нитапотупилась. — Но ты учти — мы все будемтебе очень благодарны!

— А сама? —хмыкнула девушка, но взгляд ее ужерассеянно устремился в небо — верныйпризнак задуманной каверзы. — Ты ж тожеумеешь.

— Мне с тобойне сравниться, — рассмеялась Нита.

— Да, — вздохнулаСийри. Ее глаза вспыхнули. — Слушай,может, в какую-нибудь шахту сводить? Наэкскурсию. Сама знаешь, куда меня обычнозовут.

* * *

В комнате ихждал сюрприз — уже не странноепепельно-серое яйцо, а крошечная, владонь, ящерица с нежными полупрозрачнымикрыльями. Увидев девушек, она растопырилагребень на шейке, зашипев так, что удевушек заныли зубы.

— Какаяпрелесть! — Нита в восторге приселаперед ящерицей на корточки. — Я будузвать тебя Кай.

Ящерка прыгнулана подставленную ладонь.

— Она горячая,— удивленно воскликнула девушка. —Интересно, чем его кормят?

— В памяткене сказано, — озадаченно откликнуласьСийри. Впрочем, вопрос тут же разрешился— треща крыльями, дракончик перелетелна тумбочку и вгрызся в оловянныйстаканчик.

К полуночиКай доел стаканчик, приучившисьоткликаться на собственное имя. Спатьв корзине он категорически отказался,пристроившись на подушке Ниты.

* * *

— Ух ты, — ЛойтМалич опасливо покосился на Кая,обвившегося вокруг лампы. — Это ж откудатакое чудо?

— В комнатенашли, — отозвалась Сийри, скромно умолчавоб истинном происхождении ящерки. —Зверек забавный, не кусается, вот —решили оставить.

— Не кусается?— начальник с недоверием покосился надракончика, пристально изучавшего палецЛойта Малича. Что-то подсказывалоначальнику, что Кая он в первую очередьинтересует с гастрономической точкизрения. — Я так не думаю.

Острые, какиглы, зубы щелкнули, смыкаясь там, гдееще секунду назад пребывал начальственныйпалец.

— Кай, фу! —воскликнула Нита. Ящерка растопырилачешуйчатый гребень, недовольно зашипев.Из общего зала раздался полный боливопль.

— Ты построжес ним, — буркнул начальник, пряча рукиза спиной. Кай снова зашипел, и сновараздался вопль.

— Еще раз, -потребовал Лойт Малич. Дракончикнедоуменно моргнул, но подчинился. Вопль раздался еще отчетливее. — Еще!

— Это...ревизор? — осторожно предположила Нита.

— Он, родимый,— хмыкнул начальник. — Видать, с зубамиплохо.

— Кстати, ятут подумала... — смущенно начала Сийри.— Может, выгулять его куда-нибудь?

— Еще полчасаназад я бы сказал, что выпихнуть ревизораиз-за моего стола просто нереально, -Лойт Малич широко улыбнулся. — Теперья говорю: это будет сложновато. Собирайся.Заявок, к слову, уже десяток.

— Нечистьактивизировалась? — понимающе протянуладевушка.

— Нет —просто, чтоб эту протокольную морду невидеть, все попрятались подальше дапоглубже. Вы, наверно, думаете — онтолько бумажками ограничился?

* * *

Судя посочащимся ржавчиной трубам водозаборас неряшливо налепленными там-сям латками,эта часть шахты простояла заброшеннойлет двадцать. Сийри только недоуменнопожала плечами — им то и дело приходилосьдавать дорогу вагонеткам, доверхугруженым сидеритом.

— Интересно,почему эту ветку забросили? — шепотомпоинтересовалась она у мастера. —Руда-то богатая.

— Ну, вышепобогаче горизонты имеются , — отозвалсятот, тоже шепотом. — Только не в этомдело. Нехорошо тут. Сама увидишь.

— Долго ещеидти? — недовольно осведомился чиновник.Несмотря на то, что на нем был обычныйшахтерский комбинезон, даже сейчасревизор ухитрялся выглядеть графомсреди крестьян. Впрочем, слухи егоопередили, и Сийри надеялась лишь наодно — на достаточную точность иадресность горняцких проделок.

Первая изкаверз не заставила себя долго ждать —очередная вагонетка вжала инспекцию встену тоннеля, едва не отдавив ногиревизору.

— Стой,фамилия! — чиновник рванулся застремительно исчезнувшей за поворотомфигурой, но что-то дернуло его обратно.— А ну, стой! — Он рванулся снова.

Трубаводозабора, за латку которой зацепилсяшиворотом комбинезона проверяющий, невыдержала, шов лопнул, и поток ледянойводы — только-только из штрека — хлынулревизору за шиворот.

Мастер выдержалпаузу, с удовлетворением наблюдая, каккомбинезон, принимая внутрь ведра воды,быстро становится похожим на брезентовыйколобок.

— Эй, в штреке!Гаси машину! Инспектора залило.

* * *

— Я ва-вас, -ревизор икнул, — вас насквозь вижу!

Зубы инспектораотплясывали тарантеллу, но лицо, ещепару минут назад бывшее мертвенносинюшного цвета, уже порозовело.Комбинезон с распоротыми штанинамивисел над печкой, и от него поднималсяпар.

Сийри поежилась.Она отлично представляла, каково человекупод землей — особенно когда его толькочто искупали. Тут даже три одеяла непомогут. Хорошо хоть кубрик у самоговхода в забой оказался оборудован повсем правилам: с лежаками, одеялами ипечкой.

Инспектор,допив чай, принялся решительновыпутываться из одеяльного кокона.

— Идем дальше,— решительно просипел он. — Ой...

— Может, нестоит? — осторожно подал голос мастер.— Чахотку подхватите, помрете — а намотвечай.

— Я вас всехпереживу, — буркнул ревизор, придирчивощупая сохнущий комбинезон. — А выбыстренько найдите мне сухой комплект.Я жду.

* * *

Добравшись,наконец, до забоя, чиновник развилбешеную активность.

— Вы тутопределенно что-то прячете, — бурчал он,заглядывая в каждую щель. — Определенно.Я вас выведу на чистую воду.

Сийри прыснулав рукав.

— Обычнаяшахта, — пожала она плечами. — Что тутможно прятать?

— Левак, -прогудел инспектор. — Есть у меняоснования подозревать... Ага! Свежиеследы!

— Еще бы, -отозвался какой-то горняк, предусмотрительновыглядывающий из-за угла. — Толькоработать кончили.

Мастер, едвазаметно усмехнувшись в усы, вдругподкрался к стенке, оперся на нее спинойи, заведя руки за спину, начал совершатькакие-то таинственные манипуляции.Сийри взглянула на выработку магическимзрением: ничего подозрительного, кромеедва заметных синеватых жилок в стене,на которую оперся мастер. Девушкаосторожно прикоснулась к жилкам — нотут же отдернула «мыслеруку»:жилки вспыхнули зеленым, отозвавшисьчистым колокольным звоном.

Инспекторзаметил странные манипуляции мастера.

— Ага! —торжествующе воскликнул он. — Ну-ка,быстро от стенки отошел.

Мастер состроилиспуганную мину.

— Ничего тутнет.

— Вот сейчаспроверю, — зловеще сказал ревизор. Киркас размаху стукнула в камень.

— Помочь? —осведомился мастер.

— Обойдусь,— чиновник, с натугой вознеся кирку надголовой, снова обрушил ее на стену.Инструмент отозвался издевательскимлязгом, а на стене добавилась крошечнаябелесая отметинка.

Сийри с трудомсдержала крик: жилки разом вспыхнулиалым и вдруг выстрелили из стеныщупальцами, мигом опутав чиновника.Девушка услышала изумленные крикирабочих: похоже, подземного монстрабыло уже видно невооруженным глазом.

* * *

— Факел, факелдавай, — услышала Сийри крик мастера:судя по всему, он видел эту тварь не впервый раз. — Ножом бесполезно.

Девушка ссодроганием посмотрела на сине-багровыещупальца, которые, конвульсивно сжимаясь,уже опутали незадачливого ревизорацеликом. Присмотревшись, она поняла,что, похоже, они не просто опутываютжертву, а еще и закусывают ей.

Молоденькийрабочий с размаху плеснул на инспектораиз канистры — в штреке резко запахлосветильным маслом. Впрочем, тварь несобиралась так быстро сдаваться —отцепив от жертвы пару щупалец, оналовко отбросила мастера с факелом прямов лужу у насоса.

— Вот гадость,— еще один рабочий вылетел в коридор.

— Да запалитеее! Она ж, как нажрется, добавки захочет,— выкрикнул мастер. Он уже выполз из лужии, отбросив в сторону обгорелую палку,ощупывал грудь. — Елки, точно. Ребронапополам.

— Пытаемся,— буркнул горняк. Факел с шипениемударился в стену рядом с жутким коконом,но без толку — тварь и не подумалавспыхнуть. — Блин!

— Каюкинспектору, — буркнул мастер. — Еще разоблить себя она не позволит. Все, уходим.Завтра вернемся за скелетом. Эй, чтозастыла?

Сийри вдругпоняла: все это время она простоялапосреди забоя, безучастно взирая насуету. Пальцы будто сами собой сплелисьв знак «зажигалки», а мигом позжеогненный шарик обратил в пепел оба«атакующих» щупальца.

* * *

— Славносработано, — мастер потрепал Сийри поплечу. Они снова сидели в кубрике отдыха.

— Спасибо, -та слабо улыбнулась. После семи «зажигалок»подряд голова шла кругом. Хотелосьтолько одного — лечь и не вставать доутра. Впрочем, стоило подуть сквозняку,как вся сонливость тут же рассеивалась— горелые щупальца воняли похужеворвани.

— Сейчастележку подгоним, отвезем вас с комфортом,— в проеме появилась голова горняка. —Сейчас будет.

— Твари, -послышался слабый шепот с соседнейкойки. Инспектор цветом лица походилна простыню. — Всех, всех...

Шепот утих —чиновник снова потерял сознание.

* * *

— Да, шутканесомненно удалась, — Нита помогла Сийриприподняться. Молоко с медом заполнилорот, и девушка с наслаждением приняласьпить, чувствуя, как леденящий холодвнутри рвется в клочья под натискомгорячего напитка. — Ревизора сейчас вгарнизонной лечебнице отпаивают — какон выразился, «штафиркам довериянет». Под военного рядится, надо же!

— Да не похожон на военного, — девушка, промакнувгубы, снова откинулась на подушки. —Даже на благородного не похож.

— Из разночинцев,— Нита пренебрежительно махнула рукой.— Гуннар нас уже просветил. А гонору-то!Ведь даже не скажешь — просто мальчикна побегушках.

— Ничего себемальчик! — подруга, как наяву, сновауслышала тягучий голос, полный неописуемогопрезрения. — А ведет себя, как барин.

— Рад бы вбаре, да заслуг маловато, — засмеяласьНита. — Отдыхай. Лойт Малич сказал, чтоты молодец. Кай, побудь с ней.

Ящерканедовольно зашипела, но подчинилась,свернувшись колечком на подушке.Крошечное тело источало приятный жар,и Сийри почти сразу заснула под мелкийстук крошечного сердечка.

* * *

На следующееутро Сийри проснулась раньше всех. Кай,почувствовав шевеление, едва слышнозашипел, но даже не подумал просыпаться.Девушка потянулась — от вчерашнегонедомогания не осталось следа.

— Хо-ро-шо! —пропела она.

* * *

Лойт Маличуже сидел за своим столом, сумрачноперекладывая папочки с места на место.Увидев девушек, он едва заметно кивнулв ответ на приветствие, снова принявшисьвозиться с бумагами.

— Что случилось?— поинтересовалась Нита у Эны.

— Халифатовцышалят, — отозвалась та. — Конфисковалидва рудовоза — те, якобы, залезли в ихводы. А нет руды — нет и денег.

— Ничего непонимаю, — помотала головой Нита. — Доих земли от Маскона верст сто, наверно.

— По прямой— девяносто две. В любом случае такоебывало только осенью, когда штормиттак, аж прямо наизнанку выворачиваешься.А тут... — Эна махнула рукой.

— А флот?

— Флот, -собеседница горестно усмехнулась. —Вот, пошли просить эскорт. Жалоба-то,само собой, уже ушла — но пока дойдет,пока ее проверят, пока то, се... А поставкистоят.

— Хватитобсуждений. — Лойт Малич, судя по всему,прекрасно слышал беседу. — Работать.

* * *

Сийри застонала,прикинув на глаз толщину папочки сзаявками «Об изведении нечисти».Даже если потратить на каждую полдня,разделаться со всеми раньше серединыоктября не получалось.

— Практика— критерий истины, — со смешком отозвалсяЛойт Малич. От него не укрылась паникана лице девушки. — Тем более ты совчерашнего дня официально — маготехник.Сдавай дела подружке. Время тебе дообеда, а потом вперед — бороться смонстрами.

— А, может...— заныла Сийри. Не то, чтобы она былапротив колдовства — но каждый деньлазать по темным мокрым шахтам ее ничутьне вдохновляло. По сравнению с этимсидеть в теплой комнате и сводитьразнообразные циферки выглядело намногосимпатичнее — хотя порядком скучнее.

— Никаких! —начальник, нахмурившись, подтолкнулпапочку поближе к Сийри. — Да, теперьты будешь принимать заявки. Думаю, самойвиднее, о чем жалобщиков расспрашивать.

* * *

— Я сдохну,— мрачно посетовала Сийри. Заявки лежалиперед ней тремя аккуратными стопочками:«Понятно — наверно, серьезно»,«Понятно — наверно, ерунда» и«Ничего не понятно». — У менястолько колдовать здоровья не хватит.

— Тынедооцениваешь себя, — возразила Нита,расписываясь на последней страницесвежееоформленного дела. — Так, с«Серебрянкой» покончено.«Новослободская!»

Со стула увхода подорвался плюгавый мужичок состопкой потрепанных листочков.

— Да, я тут.Вот табели.

— Вижу, — Нитасо вздохом перелистала перемазанныеневесть чем листочки с неразборчивымикаракулями. — Присаживайтесь.