Четыре грани 3.1

Конечно же, каждая из девиц, готова была вылезти вон из кожи, чтобы заслужить похвалу придирчиво приглядывающейся к их поведению и отношению к своим обязанностям кухарки. Антиге за глаза хватило нервотрепки с Фелиской, чтобы проходить повторение истории заново. Где же на этих 'невест' столько варваров напасешься? Нет уж! Пусть женихаются где-нибудь в другом месте, а здесь ей и впрямь нужна старательная и расторопная помощница, а не объект непредвиденных забот! Добросердечная женщина не хотела признаваться даже самой себе, что ведь, не дай Всевидящие, случись что, не останется равнодушной к беде очередной дурехи...

Ожидание прибытия степняков добавило оживления всем обитателям крепости без исключения. Аслан ломал голову, где бы ему найти еще один каршифф с собственным знаком и очень рассчитывал на мастера, который прибудет вместе с обозом. Тесса немного нервничала, но старалась держать себя в руках, потому что Рени вообще не находил себе места от волнения.

Заметив, что Котенок не в состоянии сосредоточиться на учебниках (а до экзаменов в Академии осталось чуть больше недели), Аслан волевым решением отправил его на внеочередную тренировку. Лаэр справедливо решил, что занятия физическими упражнениями помогут наложнику снять лишний мандраж и измотают настолько, что сил на переживания уже не останется. Тем более что волновался парень больше всего из-за того, достаточно ли он готов к тому, чтобы принять эти самые дары. Или, вдруг, мастеру не понравится его физическая форма, и он сочтет, что ему еще рано наносить знаки Родового отличия, и еще много разной ерунды, которая и не заслуживала внимания. Отрадой для хозяина Замка было лишь то, что именно у него Ренальд неосознанно и искал поддержки, как в добрые старые времена, когда он еще самолично не вбил клин в их отношения. И, вспоминая свои впечатления и опасения перед первым посвящением, сочувствовал мальчишке, стараясь, несмотря на нехватку свободного времени для разговоров, подробно объяснить непонятные и пугающие того вопросы, ободряюще улыбался и подшучивал над его страхами.

Дерек заявил, что к своим обязанностям по опеке хозяйского наложника он приступит немного позже, а пока упрямо бродил по территории второй казармы, в которой предполагалось разместить степняков, дотошно что-то прикидывая для себя. Когда он в четвертый раз объявил Орису (время от времени заглядывающему, чтобы удостовериться, что казарма приведена в порядок ко встрече дорогих гостей господина), что он передумал, и спальные места для себя и Рена теперь будут располагаться здесь, а не там — махнул он рукой в дальний угол — помощник лаэра просто поднял его на смех, повторив шутку Аслана про каршифф.

А между тем, Меченого не так уж и напрягала эта 'шутка', и теперь он находил в этом предложении их домашнего варвара много положительных моментов.

Антига гоняла вновь прибывших помощниц, что называется, в хвост и в гриву, хотя торжественный обед решено было перенести на завтра. Но и сегодня надо было оказать уставшим в зимней дороге гостям честь и порадовать отличным ужином.

Время пролетело практически незаметно. Ясная погода солнечного зимнего дня долго позволяла не зажигать временные шесты с факелами, установленные вдоль пути на подъезде к Замку-крепости, служа не только ориентиром, но и выполняя торжественную миссию. А также по всей внутренней территории поставили несколько дополнительных шестов между обычными масляными фонарями. И, когда в наступивших сумерках запалили все это великолепие, уже от этих нехитрых декораций настроение у обитателей Замка оказалось празднично-приподнятым.

Лаэр не собирался выезжать навстречу. Еще раз получив отчет от своих людей о состоянии казармы, конюшен и трапезной, он теперь занялся собственным гардеробом. Его родичи приезжали не в первый раз. Опытные воины и охотники, они могли и с закрытыми глазами отыскать дорогу в дом, где им всегда рады. Тесса уже переоделась и в очередной раз успокаивала Ренальда, метавшегося в поисках того, в чем, по его мнению, он будет выглядеть достаточно скромно и внушительно для своего непонятного статуса — хозяйского 'воспитанника' и родича целого клана степняков. Да еще дурацкий каршифф, собственноручно повязанный ему Асланом, снова заставлял ежиться от ощущения, что голова от него чешется просто нестерпимо. Тесса уверяла, что это просто нервное. И платок из тончайшей мягкой шерсти такого эффекта вызывать не может. Не верить ей у Рени повода не было, но и то, что нервное возбуждение, схлынувшее было после изматывающей, отупляющей тренировки, снова охватило его, оставалось неоспоримым фактом.

Собравшись в гостиной в ожидании, когда дозорные объявят о показавшемся на горизонте обозе, Тесса с Асланом в два голоса убеждали юношу перестать загоняться надуманными страхами, уверяя, что все будет хорошо, ведь они будут рядом и не оставят его 'на растерзание' варварам, внушающим соседним державам страх и уважение перед неустрашимыми и сильными воинами. Он теперь один из них! И ничем не опозорил своей чести и чести Рода. И, конечно же, достоин ожидаемых подарков. Таур не мог ошибиться в его потенциале.

Но незадолго до того, как обоз, действительно увидели высланные навстречу дозорные, прилетел еще один сокол с запиской, уточнить, есть ли у лаэра в данный момент в крепости лекарь, чем нарушил планы Аслана оставаться дома, заставив его самолично ринуться навстречу степнякам...

Люди в Замке-крепости пребывали в тревожном волнении, ожидая неприятных вестей. Но, к счастью, помощь Халара потребовалась не родичам хозяина. В нескольких часах пути от границы земель лаэра, в стороне от привычного маршрута, по которому осуществлялось сообщение между поселениями в Степи, воины из конного дозора, осматривающие местность по пути следования обоза, углядели странный предмет, издалека похожий на огромный валун, которого в этой местности не наблюдалось раньше.

Привыкшие ко всяким неожиданностям, степняки не собирались оставлять неопознанный объект без внимания. Это у подножия гор еще может оказаться такой вот сюрприз после обвала, да и то очень сомнительно, что докатится с вершины, не застряв в какой-нибудь расщелине или не раздробившись на более мелкие булыжники. Но такой огромный валун посреди открытого поля? Пусть не совсем ровного, с небольшими холмами и ложбинками, но все же...

Постоянно тлеющий вооруженный конфликт с соседями (на другой, противоположной этой границе), и обостренное чувство ответственности за судьбы близких, давно отучили их пренебрегать мерами предосторожности. Пятеро степняков отделились от основного отряда, сопровождающего обоз, и направилось в сторону непонятного предмета. Только по мере приближения к нему, стало понятно, что это вовсе и не огромный камень, а застрявшая в ложбине, занесенная сдуваемым с открытой поверхности степи снегом почти до самых бортов, повозка.

Одна из застывших обледенелых туш даже не распряженных валявшихся рядом тягловых лошадей под сбившимися попонами не подавала признаков жизни. Бока второй пока еще тяжело вздымались, но характерный свистящий храп лучше всего указывал на то, что это уже агония бедного животного. Да и вообще рядом с этой повозкой не чувствовалось живого человеческого присутствия, что и не было удивительно, если вспомнить недавний разгул непогоды.

Впрочем, такое нередко случалось в этих краях, и осторожные путники предпочитали пережидать метаморфозы природы в более надежном месте, нежели открытая Степь. Видимо, буря застала купца уже в пути, и бедолаге просто некуда было деваться, не повезло...

Лошади под степняками тревожно зафыркали, чуя близкую смерть, однако привыкшие к безусловному подчинению умелым седокам, упираться не стали, когда, чуть придержав коней, чтобы оглядеться вокруг, разведчики подстегнули их подъехать вплотную, уже не надеясь на чудо.

Ни Великие Духи, ни Всевидящие или какие-то другие чужие боги не сжалились над мужчиной, чьи окоченевшие ноги нелепо торчали из-под приоткрытого полотняного полога, натянутого вместо крыши на согнутые прутья над повозкой. Несмотря на ледяную корку, сковавшую плотную серую ткань после недавней бури, так и не растаявшую даже под яркими, но холодными лучами зимнего солнца, ветер безучастно трепал полотнище, которое служило входом. Сомнений в том, что перед ними труп, у мужчин не оставалось. Зато внутри, к их огромному удивлению обнаружился полуживой от холода парень. Он все еще цеплялся скрюченной рукой за воротник мужчины, втащить которого у него просто не хватило сил. Впрочем, не приблизившись к юноше вплотную, определить, был тот просто обессилен или тоже мертв, не представлялось возможным.

На сунувшихся внутрь, деловито осматривающихся степняков юноша не среагировал. И, судя по еле слышному дыханию, тепла которого уже не хватало, чтобы отогреть заиндевевший налет на синюшно-бледном лице, и ему оставалось совсем недолго до того момента, когда он присоединиться к отцу или дяде. Проглядывающие фамильные черты не позволяли усомниться в родстве этих бедолаг.

Негласные Законы Степи совершенно безболезненно для угрызений совести позволяли находящимся на своих землях варварам присвоить себе нежданную добычу в виде товаров любого погибшего путника. И, если бы в повозке не нашлось никого живого, воины так бы и поступили, считая нежданный прибыток заслуженной платой за достойное погребение горемычного купца и его спутников. Однако сейчас, те же самые негласные Законы, вопреки личной выгоде, требовали как можно скорее оказать помощь еще живому бедолаге. Жизнь в Степи сурова и варвары хорошо знали, что бездумное обогащение за счет чужого несчастья до добра не доводит.

Степняки как можно быстрее вызволили парня из промороженного и спасающего только от ветра нутра повозки и, обернув в теплые одеяла, устроили на мягких тюках своего обоза. К сожалению, попытка напоить парня согревающей внутренности настойкой, оказалась не очень удачной. И единственное, чего они пока что смогли добиться, так это того, что он чуть не подавился, из-за своей слабости, будучи не в состоянии даже проглотить ее.

Несмотря на спорые действия воинов, на освобождение из снежного плена полозьев купеческой повозки с тюками товаров, которые они даже не стали потрошить, чтобы понять, что он вез, выпряжку павших лошадей и пристраиванию на их место своих, чтобы дотащить купеческую повозку до крепости лаэра, ушло около часа времени. Может, они бы и оставили возок, чтобы вернуться за ним позже, но уж больно необычной была его конструкция, позволяющая передвигаться как по снегу, так и по земле. Кто знает, не позарится ли кто еще? Полозья были несколько смещены к середине, а по бокам торчали оси, на которые можно было надеть привязанные позади колеса. Смена, конечно, требовала некоторого времени, и вряд ли это действо можно было осуществить вместе с тяжелым грузом, но зато использование этого гениального по своей простоте изобретения позволяло путешествовать и зимой лишь на одном виде транспорта. Даже если закупки товара производились в тех краях, где никогда не выпадал снег.

Найденыш отогреваться не спешил, хотя ненадолго пришел в себя и, лишенный голоса, еле слышно одними губами поинтересовался, кто они такие и где его отец. А, услышав удручающе печальную весть, горестно простонал и прикрыл веки, уже не реагируя на сочувствие в голосе оставшегося с ним одного из воинов. Горячая влага обожгла виски парня, но общепринятое правило, что мужчинам не пристало плакать, даже узнав о смерти близких, уже не отвлекало от охватившего его отчаяния.

Время от времени приходя в себя, выныривая из стылого небытия, и безумно надеявшийся на чудесное спасение, потерявший счет часам и минутам, парень уже перестал верить в то, что боги слышат его немые молитвы, произносимые обмороженными, растрескавшимися в кровь губами. И он совершенно не представлял, как с утратой главы семейства, они все будут жить дальше: он сам, которого отец не так давно только начал приучать к семейному делу, его мать и две младших сестренки. Ведь он-то не состоял в купеческой Гильдии. Разрешат ли ему торговать? Отец только собирался заплатить за него гильдейские взносы. Но он теперь единственный кормилец семьи. Да и какой из него кормилец, если он все еще не ощущает собственного тела, пронизанного отупляющим холодом, только вот горло и пищевод как-то странно полыхают огнем...

Не в состоянии справиться с накатившим горем, юноша снова потерял сознание. И тогда уже, опасаясь привезти в Замок Аслана вместе с дарами хозяевам еще и два трупа его подданных, согласно найденным в одежде мертвого купца бумагам, варвары решили выслали второго сокола в крепость. Халар и не таких безнадежных на ноги поднимал. Но если лекаря в данный момент нет в Замке, лучше уж попытаться отвезти пока еще живого найденыша сразу в город. Потому как, судя по хриплому дыханию, простое растирание и укутывание, вряд ли уже поможет. Ну уж у купеческой-то семьи должно хватить средств для оплаты врачевателей.

Коротко сообщив выехавшему навстречу обозу Аслану о своей находке, родичи варвара невольно перевели дух, услышав распоряжение лаэра одному из сопровождающих его бойцов, чтобы тот немедленно вернулся обратно. И велел организовать другой транспорт (сейчас труп купца везли в его же повозке) для того, чтобы, не завозя в крепость, отправить дальше. В город, к напрасно ожидающей его возвращения семье, чтобы они, как подобает обычаям, позаботились о проводах главы семейства в последний путь. Омрачать прибытие родичей-степняков в Замок чужой смертью Аслану очень не хотелось. Пусть он и сочувствовал несчастным, но праздника в доме, когда во дворе или на леднике лежит закосневший труп и не врага, а обычного горожанина, уж точно не получится. Никто не виноват в случившемся, кроме капризов суровой природы да их фатального невезения. А, может быть, и безалаберности, понадеявшихся успеть добраться до какого-нибудь укрытия самих пострадавших. Но в любом случае, его семья (а особенно Рени, кому и предназначались подарки), была ни при чем. Со своей стороны Аслан отдал все распоряжения, чтобы обеспечить поиск пропавших и устранение последствий бури. Семьям пострадавших было выделено пособие. И хотелось бы получить хоть немного позитива, прежде чем в Замок нагрянут непрошеные гости из столицы. Но ситуация, безусловно, неприятная.

— Выходит, мы плохо искали? — все-таки досадливо задал вопрос боец.

— Нет, до моей земли они не добрались. Проводишь сам, сообщишь семье, что сын жив. В город его не отправляю, потому как не уверен, довезут ли. Но про это не говори. Не стоит отнимать надежду у вдовы и матери.

— Но...

— Поторопись! — велел Аслан, тяжело вздохнув, потому как он не был уверен и в том, сумеет ли Халар выходить парня.

Купеческую повозку с товарами решено было пока оставить в крепости. Вряд ли у безутешной вдовы сейчас будет время заниматься этим. Да женщины-то и в принципе не влезали в торговые дела. Постоит несколько дней в сарае, пока не объявится кто-нибудь из ее родни или купеческой Гильдии, в которой состоял купец, чтобы сдать под расписку. Парень-то уж точно в ближайшее время будет не в состоянии распоряжаться унаследованным имуществом. Лишь бы выжил...